Вкус предательства.

Дверь заперлась с глухим щелчком. Докурив и повалявшись ещё немного, Грей решил наведаться в туалет. Да – да, одна из естественных человеческих потребностей напомнила ему о себе лишь после суток бесконечной беготни и надрыва, с которым он заставлял себя волочить свое израненное тело на стертых в кровь босых ногах, когда напряжение хоть немного спало, когда он почувствовал себя уверенным в том, что здесь его никто не схватит. Чёрт, до него ещё будто бы не до конца доходило, что Леоныч, его ледяной братишка, всё – таки не погиб от лап Делиоры. Вот свела же так судьба, что именно Леон наткнулся на Грея в том проулке! Наверное, это и вправду знак. Тот, которого он уже на протяжении многих лет считал мертвым, оказался живее всех живых. Что больше всего вселяло в Грея уверенность и желание жить – Леон поверил ему, даже не требуя лишних объяснений. Леон не считает его конченым уродом, рискует своим спокойствием для того, чтобы спасти его от рук полицейских. А, ведь, если братишку заподозрят в том, что он укрывает такого «опасного преступника», как Грей Фулбастер, его тоже ждут цепи, пытки, а потом и смертная казнь. Возможно, даже в один день с тем, кого он сейчас укрывал у себя. Видя то, что фортуна наконец – то развернулась к нему лицом и прекратила наконец – то размахивать перед его носом заплывшей жиром филейной частью, Грей решил, что это точно знак судьбы, некий намек свыше: мол, не смей сдаваться, Отмороженный! Мысленно еще раз поблагодарив небеса за то, что они вернули ему брата, Грей почувствовал, что даже для того, чтобы сесть на кровати, ему пришлось приложить невероятно много усилий. А ведь ещё надо было встать и до туалета дотопать. Задумчиво потерев изодранные ладони о матерчатую ткань темно – синих шаровар, (и когда это Леон успел штаны ему переодеть?) Грей, наклонив голову, обнаружил стоявшее около кровати судно. Ну да, Леон и тут организовал самый настоящий сервис – чтобы Грею не пришлось напрягаться и тратить силы, которых и так сейчас совсем немного было, по дороге в туалет, он оставил судно, которым можно было воспользоваться. Вот только Отмороженного, как только он представил себе Леона, выносящего за ним наполненную содержимым утку, совсем совесть заела. Он и так причиняет брату столько неудобств, не говоря уж о том, что, если его все – таки найдут, то Леон рискует остаться без головы в прямом смысле этого слова. Нет уж, хватит с Леона того, что он укрывает беглого преступника, обработал его раны, да еще и за едой посреди ночи помчался. До туалета Грей и сам дойдёт. Держась за стену дрожащими руками, Грей еле переставлял босые ноги. Бессилие еще не давало ему возможности нормально передвигаться, плюс ко всему стертые в кровь стопы, касаясь даже прохладного напольного покрытия или мягкого ворсистого ковра, передавали всему телу пламенный привет в виде очень сильной боли. Но Грей силой своего упрямства всё – таки вышел в коридор. Мда, свет бы включить не помешало. Леон убежал, оставив свет выключенным. Наверное, рассчитывал, что в случае чего ни на что, кроме судна, сил у Грея попросту не хватит. А вот теперь Отмороженному дороги до кабинета задумчивости совсем видно не было. Нащупав ладонью на стене чуть повыше собственного плеча широкий выключатель, Грей надавил на него и поначалу зажмурился от резко озарившего коридор яркого света. А вот, когда он открыл глаза и окинул взглядом стены, он чуть не упал в проходе. Сердце застучало с бешеной силой, руки затряслись, а ноги чуть не подкосились, на секунду отказавшись служить своему непутевому хозяину. По стенам тут и там были развешаны в рамочках фотографии. На фотографиях этих был Леон с девушкой с длинными волосами тёмно – розового цвета, лицо которой Грею знакомым не показалось, с одногруппниками, судя по витиеватой подписи внизу снимков... и с той самой девушкой с волосами цвета морской глади и с очами, что были ярче неба! Как, откуда Леон мог её знать?! Да ещё и судя по тому, что синевласка присутствовала почти на всех развешанных по коридору снимках рядом с Леоном, у них были довольно тесные отношения. И ещё неизвестно, какого именно характера. Так вот о каком друге она говорила тогда, внезапно пронеслось в голове у Грея. Вот чьи сигареты он курил, когда они с Нацу топали к зданию Совета, ещё не зная, что там их схватят и бросят в камеры. Так вот чьи спортивные костюмы выдала тогда им Джувия! Но даже не это повергло сейчас Грея в шок. А то, что больше, чем на половине фотографий Леон был облачён в полицейскую форму! Так вот значит как. Грей себя чувствовал последним неудачником. Сбежать от полицейских и попасть прямо в логово копа. Да, только у него хватит таланта на такое. Ну зато теперь многое встало на свои места. Теперь понятно, как Леон нашёл его. Он просто был в составе группировки тех самых ищеек, которые, ополчившись на него, охотились на него, словно стая борзых на одинокого загнанного израненного волка. И домой к себе его приволок, и так любезно обработал каждую его рану, и даже переодел его лишь для того, чтобы потом сдать обратно в тюрьму, и чтобы на суде не были так сильно заметны следы от перенесённых им побоев. Грей замер. Его буквально лихорадило от шока. Ладно бы, так поступил кто – то другой, незнакомый ему человек с улицы. Но чтобы родной, пусть и не по крови, брат выслеживал его вместе с остальными, прекрасно зная, за кем он гоняется! Ну что ж, раз так – значит, здравствуйте, ночные улицы Магнолии, где каждая собака навострила свой нюх на его след! Уж лучше метаться по городу, стараясь приблизиться к тюрьме, и ломать голову, как вытащить оттуда Нацу, чем сидеть в ожидании того, как за ним придут и опять уволокут на цепи в камеру. Даже Леон оказался в числе тех, кто верил, что Грей убийца, кто просто заманил его к себе, чтобы сдать властям. Фулбастер вернулся в ту маленькую комнату, где он лежал. Горечь, злость и отчаяние даже придали ему чуть – чуть сил, и поэтому он дошёл до окна почти нормально, хоть и крайне медленно. Боль и бессилие ему уже не так мешали. Вдохнув полной грудью ночного воздуха, Грей, подтянувшись на руках, перемахнул через высокий подоконник и полетел со второго этажа прямо в палисадник под окошком. Приземлившись с глухим ударом, Отмороженный внезапно ощутил, как в его бок впилось что – то шершавое острыми краями, распарывая ему кожу. - Мать твою, - выругался Грей, поднявшись. Только он мог умудриться, прыгнув всего – то со второго этажа, напороться боком на разбитый, перевернутый острыми гранями вверх, старый грязный цветочный горшок! Ну и наплевать. Если до этого он продержался сутки, то сейчас новая не такая уж и глубокая, пусть и закровоточившая, рана не заставит его сложить руки и улечься на бочок в ожидании, пока его кто – нибудь спасёт. А с учётом того, что даже Леон, как выяснилось, помогать ему совершенно не собирался, если он будет оставаться на месте, он только вернее обеспечит себе этим возвращение в камеру. В темницу Грей собирался вернуться, но только не закованным в цепи. Там всё – таки ещё Нацу остался, надо забирать оттуда его. И теперь Фулбастер, топая босыми ногами по мостовой прочь от дома, в который его притащил Леон, окончательно убедился в том, что в этой ситуации он остался совершенно один. Грей, выпрыгнув из окна, даже не затруднил себя тем, чтобы обуть хоть что – нибудь и одеться. Оттого – то босые ноги, буквально изрезанные в щепки от постоянного соприкосновения с острыми камнями, осколками от пивных бутылок и шершавой мостовой, с трудом подчинялись ему. Но Грей продолжал идти в никуда, навстречу своей смерти, гоня от себя прочь приступ охватившего его отчаяния. Ничего, он сможет, он прорвётся. И то, что колдовать он пока не может, его все равно не остановит! Только вот надолго отчаянного рывка Грея Отмороженного в этот раз не хватило. Добравшись буквально до соседней улицы, он почувствовал, что рана, полученная после шедеврального приземления на цветочный горшок, спровоцировала то, что и старые порезы, которые она рассекла, открылись с новой силой. А это неожиданно для самого Грея спровоцировало приступ рвоты с кровью. Буквально на ходу оставляя за собой блестящий след из сплошной желчи, перемешанной с вязкой темно – бордовой горячей жидкостью, Фулбастер плюхнулся на колени, едва укрывшись в тёмном тупике, венчавшем перекресток трех узких улочек. Утирая рот рукой и вновь заходясь в приступах рвоты, Грей мысленно проклинал небеса за свою редкостную невезучесть и чувствовал, что его былая уверенность в своей стопроцентной победе в любой, даже самой трудной ситуации, тает с каждым выбросом из его организма желчи с кровью. Тело его заходилось в судорогах уже помимо воли своего хозяина. А ведь ещё нужно было добраться до темницы при Совете и отыскать там Нацу. Как это сделать при таких обстоятельствах, Грей уже плохо понимал. Он вообще уже плохо понимал, что происходит и где он находится, временами, когда рассудок возвращался к нему, мечтая уже о том, чтобы всё это просто кошмарным сном оказалось. *** Оказавшись за рулём, Леон почувствовал некоторого рода облегчение с одной стороны, и приступ лёгкой досады с другой. Легче ледяному стало от того, что теперь он однозначно быстрее сможет добраться до магазина, купить чего – нибудь из еды и вернуться домой. А вот досада его обуяла из – за того, что он ещё очень хорошо помнил, как чуть не протаранил ворота Джувии, отключившись за рулём. Надо бы выделить в своем плотном графике хотя бы пару часиков для сна. Но это после. А сейчас – вперед, по газам посильнее, да скорости побольше! Дорогой Леон радовался тому, что ему не пришлось будить Джу для того, чтобы та отворила ему ворота, за которыми стояла его машина. Когда он подошёл к её дому (такси Бастия решил не брать, чтобы лишний раз не светиться перед людьми), он просто создал ледяную лестницу через высокую каменную ограду, скрывавшую придомовую территорию её особняка от чужих глаз. Забравшись на территорию дома Джу, Леон просто открыл калитку изнутри, выгнал со двора машину и спокойно захлопнул ворота. До утра его ледяное созидание точно не растает, даже до обеда точно продержится, так что, проснувшись, Джу сразу догадается, куда исчезла машина её друга. В магазине он долго задерживаться не стал, похватав с полок и прилавков всего, что под руку попалось в отделе готовых блюд в контейнерах. Некогда было сейчас заморачиваться над приготовлением чего – то вкусного, так что и всякие там салаты, вторые блюда да различные мясные закуски подойдут.Швырнув всё на заднее сиденье и не обратив даже внимание на то, что масло из одного контейнера потекло прямо на его форменный китель, лежащий как попало, Леон на всех парах рванул домой. Блондин решил подъехать к дому с его заднего двора, чтобы не привлекать внимания. И, когда он уже приближался к своему жилищу, его очень удивило кое – что. Окно той комнаты, где он уложил Грея, было широко распахнуто, и плотные непрозрачные шторы трепались теперь на ветру, причудливо извиваясь и хлыща концами тёмно – коричневой атласной ткани о подоконник. Свет в комнате так и остался включенным, даже больше – почему – то в коридоре стало светло, Леон это, ещё находясь внизу, понял. Собрав в охапку пакеты с продуктами, засунув прямо под кофту ледяные копии протоколов допросов и бросив в карман спортивных штанов флешку, Леон зашагал по направлению к подъезду, чувствуя, что его прямо обуревает какое – то нехорошее предчувствие. Побросав пакеты с едой прямо на пол, Леон, обратив внимание на то, что свет в коридоре включен, прошёлся по всей своей квартире, даже в ванную и туалет заглянул, и, замерев на кухне, закурил. Затянувшись пару раз и напоследок совершив ещё один обход своего жилища, Бастия раздражённо ударил кулаком по кухонному столу. Чего и следовало ожидать. Грей всё – таки не послушал его, и решил сбежать, думая, что этим он оградит Леона от риска самому оказаться в камере. Похоже, настырность его иногда такого твердолобого братца только могила исправит. Что ж, с учётом его состояния, далеко он сейчас всё равно не уйдет. Значит, дубль два. Поиски Грея Отмороженного продолжаются с новой силой. Проходя по коридору, Леон бросил беглый взгляд на одну из висевших на стене фотографий. На снимке были запечатлены он, Шерри и Джу. Собственно, поначалу взглянув на эту фотографию именно из – за своей зазнобы с роскошными розовыми волосами, Леон спустя буквально мгновение подметил ещё одну занятную деталь. На фото Джу стояла в чёрном открытом коротком платьице, а вот он и Шерри были в том виде, в котором они ходили на работу. Тогда они встретились сразу же после смены. Джу от отработки целевого направления, по – простому говоря, откупилась. Она ещё после окончания вуза хотела ещё и за Леона с Шерри энную сумму драгоценных внести, но те дружно отказались, мотивировав это тем, что она для них, вообще – то не кошелек, а подруга, и таких денег они у неё просто не могут позволить себе взять. Джу попыталась было настоять, но Леон пригрозил ей, что, если она рискнет заниматься самодеятельностью и пойдёт сама откупать их, то они с Шерри сменят номера телефонов и уедут далеко, даже с собой её не позвав. Конечно, на самом деле Леон никогда бы так со своей названой сестрёнкой не поступил, но тогда угроза на Джувию подействовала, и в итоге Леон с Шерри стали отрабатывать своё целевое направление. Волею судеб все трое попали в Магнолию. Тряхнув головой и усилием воли отогнав эти на миг так ярко вспыхнувшие в его мозгу воспоминания, Леон понял, что ещё на этом фото привлекало внимание сразу же. До Леона дошло, какова, похоже, истинная причина побега Грея. Джу – то красовалась в чёрном платьице, а вот он и Шерри были облачены в полицейскую форму. Ну, конечно же, форма. И так доведённый копами (назвать полицейскими Джеро и его приспешников даже у Леона язык не поворачивался) до состояния загнанного зверя Грей шарахался от любого. Несложно теперь догадаться, какие выводы он сделал, и что подумал про брата, увидев его в полном рабочем обличии. - Идиот! - Леон одним словом одновременно двоих обозвал. Грея – за то, что поспешно сбежал, не разузнав даже всей правды. Себя – за то, что не преподнёс как – то Грею то, что он и сам работает в полиции, когда тот только очнулся. Однако рассуждать было некогда, Бастия опрометью бросился на поиски своего неугомонного братца, пока тот ещё во что – нибудь не вляпался. Долго бегать, правда, в этот раз Леону не пришлось. Завернув на соседнюю улицу, он услышал звуки, похожие на те, которые раздаются, когда кого – то наизнанку выворачивает. Пепельноволосый нервно сглотнул. Ему, конечно, хотелось, чтобы это был Грей. Он бы моментально утащил его домой, привел бы в порядок и объяснил уже, что, если он из полиции, то это совсем не значит того, что он сдаст брата властям. Но с другой стороны, прислушавшись и поняв, что человека нещадно полощет, Леон испытал самый настоящий страх. Да что же могло с Отмороженным приключиться за столь короткое время? Хотя, много сейчас ему не надо было. Когда Леон уходил, он даже не мог сесть ровно на кровати, так и курил, лёжа в постели. Леон без труда вышел на источник жутких звуков и тихо встал позади Грея, глядя на своего задыхающегося в рвотных потугах брата со смесью искреннего переживания и беззлобного раздражения. Леон видел, что из Грея просто хлещет желчь с кровью, а это ни о чём хорошем не говорило. Дождавшись, пока между припадками Фулбастера наступит небольшой перерыв, Леон подошёл ближе и устало произнёс: - Далеко убежал? - Не подходи! – рыкнул Грей, одной рукой утирая рот. Он уже не видел того, что кровь по лицу он просто размазал, второй рукой судорожно цепляясь за стену и заставляя себя встать. - Это я уже слышал, - негромко вздохнул Леон. Он прикидывал, до его брата дойдёт хоть что – нибудь сейчас, или ему не тянуть время и просто взваливать этого упертого товарища и тащить на себе, не обращая внимания на то, как он будет брыкаться и изрыгать вместе с кровью и желчью проклятия в его адрес. - Не подходи, шакальё ментовское! Убью! – Грея лихорадило от ощущения безысходности. Он снова не может встать, у него нет ни капли волшебной силы, он не готов биться, и его опять нашли. И, похоже, теперь ему никуда не деться. Сжав кулаки, он решил, что за свою свободу он будет биться, даже стоя на коленях и врукопашную. Но просто так он ещё раз больше никому не поверит. Даже Леону. - И это я уже тоже слышал, - закатил глаза Бастия. Нет, сама собой до его упрямого братца так и не дойдёт истинная причина того, почему он за ним второй раз уже по городу бегает. Значит, выход один – принудительная доставка до дома на собственном плече! Как и предыдущий раз, долго Грей не сопротивлялся. Побрыкался минут десять, хрипло выдавливая из себя проклятия в адрес полицейских и всего, что с ними связано. Леона же за это время в процессе короткой борьбы Грей раз так тридцать «обласкал», не меньше. Любому другому за такие оскорбления лично в свой адрес Бастия бы давно черепную коробку пробил. Но сейчас он просто запасся терпением и ждал, пока боевая прыть у Отмороженного вследствие полнейшего физического истощения и кровопотери окончательно угаснет. Леон заметил, что на левом боку у Грея уже красуется новая неглубокая, но довольно сильно кровоточащая рана. И когда он только успел ей обзавестись? Вот же неугомонный! Почему у Грея реакция на то, что Леон – полицейский, оказалась такой бурной, Бастия прекрасно понимал. Ещё неизвестно, окажись он в такой ситуации, как бы он потом реагировал на людей в форме сотрудников полиции. Но вот и обмяк Грей в руках своего брата. Опять повис безвольным мешком с костями. Пока Грей сопротивлялся, Леону пришлось, чтобы удержать брата от ещё каких – нибудь необдуманных чудачеств, заломить ему руки за спину и, придавив корпусом к стенке, ждать, пока тот успокоится. Леона вообще удивляло, откуда у его настырного брата хватило силы, едва встав на ноги, предпринять очередной побег. Да ещё и с таким упорством пытаться вырваться. А рвался Грей на свободу весьма отчаянно. Пока сознание не потерял. Мда, такое количество обмороков за одну ночь точно на здоровье хорошо не влияет, думалось Леону. Переступив прямо через разбросанные по полу в коридоре пакеты с едой, налегать на которую желание у блондина как – то резко отпало, он в очередной раз уложил Отмороженного на ту самую кровать, с которой он встал не так давно. Осмотрев свежую рану, зиявшую на левом боку Фулбастера, Леон выругался, негромко, но от души. Неизвестно, на что там напоролся Грей, но это что – то было неимоверно грязным. И комья земли уже запекались прямо внутри раны. Но Леон всё – таки справился. Всё обработал по второму кругу не менее тщательно, чем в первый раз. Закончив с этим, Леон негромко усмехнулся и закурил. Наверное, ему надо было в медицинский идти, а не на юридическом пять лет своей жизни тратить. Ну, поступая, он особо не ломал голову над тем, куда ему податься. Ему просто нужны были корки, свидетельствующие о том, что у него какое – никакое образование, а есть. Отчитаться перед приемными родителями (родных он не знал, ещё к Ул попав сиротой, а после смерти наставницы его подобрала семейная пара, которой своих собственных детей иметь было не суждено), да отправиться в вольное плавание, стать волшебником какой – нибудь гильдии и творить там чудеса – вот и всё, чем руководствовался Леон при поступлении в университет. Джу и сама была не лучше – желая в действительности попасть в гильдию и стать волшебницей высшего уровня, в итоге пошла на юридический просто следом за старым другом. Её родители, будучи тогда ещё живы, увидев, что Леон поступил, решили, что высшее образование – просто необходимейшая вещь для их распрекрасной доченьки. Леон понимал, что объединяло его с Джу и Шерри – все трое и сами не очень хорошо понимали, зачем свою жизнь связали с юриспруденцией, которая для них в действительности никакого интереса не представляла. Услышав громкий надсадный хрип, Леон моментально отогнал все свои мысли и воспоминания. - Очнулся? – чуть насмешливо спросил он, протягивая Грею пачку сигарет с зажигалкой. – Может, покуришь ещё разок? Усталая улыбка тронула лицо Леона, его забавляло, с какой точностью повторяются события. Всё точь – в – точь, как и в первый раз, только некоторые детали меняются. - Не из твоих рук, - рыкнул Грей. Грудь его тяжело вздымалась, а в глазах горела ярость, с каждым вдохом сменяющаяся горьким отчаянием. Внезапно Грей приподнялся на локтях точно так же, как и в первый раз, когда у Леона сигарету просил и глухо выдавил из себя: - Ну давай, говори, когда на суд меня потащишь. Леон минуты две смотрел на Грея. Выразительно так, но сопящий Фулбастер, похоже, не понимал намеков. - Не дождешься, умник. Ты мой брат, как не крути, и сдавать тебя в лапы этих уродов не собираюсь,- Леон говорил медленно, чтобы до мозга названого братишки дошло. - Еще одно слово - как в детстве, выкручу ухо, чтобы прекращал дурить. - Но... - недоверие, плескавшееся в черных глазах бывшего мага Хвоста феи отступать не спешило. - Ты же... - О, небеса! Я контракт отрабатываю! - вспыхнул Леон. - После юридического, осталось чуть меньше полугода! После этого я пошлю далеко полицию и подамся в гильдию. Тебя я возьму с собой. К тому времени будешь оправдан по всем статьям, даю слово! - Но я же преступник... Меня не клеймит только ленивый... - помимо воли, у Грея вырвалось совсем не то. Ему хватило взгляда, чтобы понять - перед ним все тот же брат, его Леоныч, с ним они не раз чудили под присмотром Ул и который постоянно выгораживал перед наставницей неугомонного младшего. - Разберемся, - Бастия фыркнул и не удержался от щелчка по носу. - Я не для того тебя нашел, чтобы терять. Мне и одного раза хватило. - Я... - Грей не знал что сказать. - Проехали, - встряхнулся Леон. - Сейчас поедим и будешь спать, иначе свой магический резерв ты восстановишь только к следующему столетию. Хотя, тут я могу немного помочь - помнится, Ул объясняла как передавать родственную силу. - Леон, ты же сам потом... - Восстановлюсь, - отмахнулся Бастия. - Хотя, сначала поедим, потом займемся передачей сил. Опустошенный как сейчас ты не уснешь, дергаться будешь.