Мата Хари из Техаса

Скажу сразу, ночью я спал. Хватит с меня и вечера за таким чтивом, решил, окрыленный минувшим непровалом. Вот почему по кампусу иду весь из себя довольный, как Чеширский Котяра, разве только не улыбаюсь. То есть улыбаюсь, но очень глубоко в душе. Привычка. Лисбон, начитавшись Вудхауза, говорит, что я похож на Дживса: когда все лежат вповалку и не могут вздохнуть от хохота, я лишь слегка приподнимаю уголок рта и вздергиваю бровь. Ну, это она зря. Гомерический хохот не мое, конечно, но почему ж не улыбнуться, если есть причина? Сейчас причин хохотать вроде нет, но в целом… Анну я заметил издалека. Она вышла из книжного и хотела было перейти дорогу, но путь ей преградили. Три смуглых черноволосых субъекта в традиционных головных уборах, заросшие бородами и в каких-то белых хламидах до колена, шагнули ей наперерез. Отсюда мне не все видно. Кажется, она отшатнулась, но поздно: один из мужчин отрезал ей путь к отступлению, а двое других заметно теснят к стене здания, в котором располагается магазин. Мисс Перова что-то быстро говорит им, я почти угадываю испуг в ее глазах, потому бешеными скачками покрываю разделяющее нас расстояние. Вырастаю за спинами этой троицы самого алькайедовского вида и уже почти готов проорать что-то вроде: «ФБР! Всем стоять! Руки за голову!» Но вместо этого, собрав остатки мозгов в кучу, лишь вежливо рычу: – Что тут происходит? Мужчины резко оглядываются и, как-то специфически поняв мой рык, смущенно (!) ретируются. Причем я спинным мозгом чую, что никакие они не террористы и, сам еще не решив почему, понимаю: конкретно свалял дурака. А, собственно, почему я так решил? Как раз очень может быть… Анна смотрит озадаченно и будто бы с легкой досадой. Я еще не раз буду ловить на себе этот ее взгляд украдкой. – Что с вами, Кимбл? Кстати, доброе утро. – Доброе. Кто эти люди, и что им от вас надо? – брать быка за рога я умею не хуже шефа. – Пакистанские аспиранты, – Анна удивленно пожимает плечиками, и глаза такие честные-честные… – Только что приехали, спрашивали, как найти деканат химфака. – Они вас оттеснили к стене и окружили. Я видел испуг у вас на лице. – Они и вправду слегка напугали меня. Я была погружена в свои мысли. Появление этих троих оказалось неожиданным, и только. Мы просто отошли в сторонку, чтобы не мешать на пешеходном переходе. – А увидев меня, они попросту слиняли! – теряю терпение. – Думаю, вы их просто смутили, – она хлопает глазами как-то уж очень невинно. – Ребята, видимо, решили, что вы… э-э… мой парень, в свете чего их поведение в отношении меня по мусульманским канонам, я думаю, выглядело крайне… э-э… предосудительно. – А не по мусульманским – подозрительно, – о черт, что я несу! Я ж себя с головой выдаю, если уже не выдал. – Простите, Анна, мне показалось, они могут вас обидеть. – Вы предубеждены. Она в задумчивости берет меня под руку, и мы медленно трогаемся к переходу. Ее доверительная фамильярность неожиданна и приятна, но внутренне Анна насторожена. Я чувствую это весь день, и самые черные подозрения копошатся в моем мозгу, как опарыши в банке у заядлого рыбака. Черт тебя выдери, Эббот, если ты прав!!! Весь день ломаю голову, как переломить ситуацию. Мне нужна, наконец, хоть какая-то информация от нее самой! Я не подвизался читать эту заумь неделями, да и шеф не даст столько времени. Между тем Анна не делает попыток к сближению. Мы расстаемся почти сухо, она даже не приглашает меня на лекцию – завтра у нее свободный день. Девушка уже поворачивается, чтобы уйти, когда я решаюсь на самое банальное, и сам в ужасе от того, как это звучит: – Простите, Анна, могу ли я пригласить вас на ланч завтра? Она оглядывается и бесконечные три секунды смотрит на меня, потом устало кивает: – Хорошо. И я развиваю наступление: – Вам удобно, если я зайду за вами в полдень? – Да. Вполне. Ура! Внешне равнодушно смотрю вслед удаляющейся фигурке, и мне хочется прыгать по деревьям и орать, как бандерлоги. Вот только не спрашивайте почему. О стратегии дальнейшего расследования я думаю сейчас меньше всего…