Монополия

Взглянув на Дайшо — Тетсуро отчетливо понял, что при повороте головы его слегка повело в сторону. Видимо, сказывалась общая духота помещения, намешанного алкоголя и беспокойства. Да и курить хотелось отвратительно сильно, но его всеми силами не выпускали на улицу, так как их «план» мог начать свою работу в любую минуту, а то и вовсе секунду. С момента начала этой заранее провальной операции они успели знатно так накидаться в нескольких самых дорогих заведениях города, соря остатками денег Коджи направо и налево, при этом стараясь всячески привлечь внимание. Но за месяц не наблюдалось никакого продвижения, все только присматривались, бросали косые взгляды, искали в них какую-то угрозу, но никак не подмечали в Дайшо того самого наглого воришку, который успел насолить многим крупным шишкам, прежде чем залег на дно. Их задумка была до жути примитивна — привлечь внимание и намерено попасться в руки тех самых головорезов, которые разнюхивали в поисках Дайшо по всей Японии, но он будто был для них белым пятном — никто явно не шел по их следу. Первую неделю они отрывались как могли, правда, пришлось очень сильно урезать бюджет и вывозить на импровизации, выпивая еще до клуба, а в самом клубе закидывая в себя пару бокалов, стаканов и прочей горючей жидкости — да так, чтоб подороже, сразу и на всю компанию. Ушиджима, который наотрез отказался сопровождать их еще после первых нескольких вылазок, успел повидать многое, но явно не ожидал лицезреть перед своим лицом намалеваных девиц, всячески тыкающих в лицо своими прелестями, поэтому, не выдержав такого напора, он остался у себя, скинув все на Тендо, которому подобное было только в радость. Сатори наслаждался женским вниманием, облапал каждую даму, успевшую сунуть свой нос к его дивану и даже успел получить по лицу — слишком далеко забрались его грязные ручонки. Но, судя по всему, звонкий шлепок его не особо расстраивал, ведь его смех звучал куда звонче любой пощечины. — Мне с самого начала эта идея показалась конченной, — в который раз подметил Тетсуро, ловя вымученный цок со стороны Дайшо. Тот, кажется, слышал это каждый день, устав доказывать Куроо, что это самый гениальный план в его жизни. — Как бабка старая ворчишь, — вздохнул он. — После всех этих вылазок моя печень чувствует себя хуже, чем самая старая бабка на планете, — жмет плечами Куроо. — Возможно, она говорит за меня. — За тебя говорит твое занудство, — согласно подметил Тендо, поймав молчаливое согласие Сугуру. — Если вам нравится тухнуть в тишине и заливать эту тишину выпивкой — я очень рад, — без тени сарказма говорит Тетсуро. — Но меня это уже конкретно заебало. — Мне попросить сделать музыку погромче? — в ответ усмехнулся Дайшо. — Я не про музыку, а про вас, — недовольно отзывается Тетсуро, звеня стеклянным стаканом по столу и складывая руки на груди. — Вы сами как бабки. Сидят, смотрят по сторонам, дергаются от каждого посетителя, глушат алкашку. — А сам-то первую неделю за троих наваливал, — с ноткой усмешки подметил Дайшо. — Некоторым достаточно недели, чтобы заглушить свою ноющую душенку, а другим и всей жизни не хватит, — хмыкнул он. — Красиво сказано, — прыснул Тендо, поднимая стакан повыше и протягивая в сторону Дайшо. — Я считаю, что за это надо выпить. Они звонко ударяют стаканы друг об друга, залпом осушая содержимое. — Ну и дебилы, — поджимает губы Куроо, отворачивая голову от тех самых с «ноющей душенкой». — Не дебилы, а люди с тяжелой судьбой, — наигранно оскорбляется Дайшо, жестом подзывая к себе официанта. Тот сразу же подорвался из угла помещения, будто стоял там все это время как оловянный солдатик. Как казалось Куроо — официанты в таких местах были максимально жуткими, вылизанными, с какими-то до глупости вызубренными ответами, фразыми и жестами. Будто это не их работа вовсе, а самый настоящий ад, встанешь на миллиметр левее от гостя — 10 ударов плетью, посмотришь не прямо в глаза, а чуть ниже или выше — расстрел. Но с какой-то стороны их даже можно было понять, так как работая в таких заведениях ты рисковал уехать в черном пакете после того, как какой-нибудь пьяный бандюган проломит тебе голову бутылкой — просто так, потому что ему что-то не понравится. Люди, приходящие сюда, вполне себе могли позволить себе подобную выходку, особенно находясь под градусом — это Куроо успел изучить отлично, часами наблюдая за такими «кадрами». Они вливают в себя еще несколько стопок горящих спиртных рюмок, Тетсуро морщится, ощущая, как глотку обдает жидким огнем — он постепенно стекал вниз и оставлял после себя след, будто внутрь попал кусок лавы и медленно съезжает вниз к желудку, намереваясь расплавить его к чертям собачьим. Еще пара рюмок опустошается обкусанными губами одна за одной, Тетсуро едва успевает урвать последнюю из-под носа у Дайшо, на что тот хмурит лоб, уставившись на стол, усыпанный самыми разными стаканами, бокалами, рюмками и прочими стеклянными, блестящими и отдающими рябью от прожекторов емкостями. Этот взгляд не передавал ничего, кроме застелившей глаза алкогольной пелены и самый наитупейший втык в одну и ту же точку в попытке сфокусироваться. Сугуру несколько раз моргает, поднимая на Куроо окосевшие глаза, вертит головой, пытается смахнуть резко ударившее в голову чувство, будто отряхнуться от немощной ломоты во всем теле и сделать хотя бы один четкий жест. Подозвать хоть кого-то, кто принесет еще выпивки у него не выходит — он продолжает пялиться то на Тетсуро, то на стол, ловя на себе осуждающее выражение лица, намекающее на то, что сегодня он явно перебарщивает и выносить его отсюда никто не собирается. Будет ползти сам. — Не смотри на меня так, — нервно хмыкает Дайшо, заставляя брюнета вздернуть брови в непонимающем выражении. — А дышать хотя бы можно? — на всякий уточняет Куроо, понимая, что Дайшо в одном из самых своих отвратительных состояний будет вести себя еще хуже, чем обычно. Но тот пропускает это мимо ушей. Либо намерено игнорирует, либо не слышит — музыка стала в несколько раз громче, а девушки в соседнем зале заводили активный хор каблуков по полу, причудливо повизгивая и хихикая. Все самые нетрезвые посетители этого заведения медленно подтягивались на танцпол, оставляя пузатых дядь с серьезными мордами наблюдать со своих блестящих диванов за скачущей толпой. — Не хотите потанцевать?! — Тендо довольно хлопает ладонями по своим коленям, приподнимаясь с дивана и направляясь в сторону девушек. — Ну, если захотите — я там, — так и не увидев никакого запала в чужих лицах протараторил тот, прорезая своей четкой фигурой лучи прожекторов и спустя пару секунд оказываясь напротив размалеванной и сильно поддатой дамы. Они вновь остались наедине, периодически поглядывая друг на друга и ощущая примерно одно и то же — нагнетающее, некомфортное. Пары минут хватило с головой, чтобы Тетсуро так же встал с места и направился в сторону Тендо, плавно огибая шумную толпу. Он миновал пост охраны, встретившись взглядом с не особо располагающим к себе мужчиной и юркнув за массивную дверь. В разгоряченные щеки сразу ударил до одури приятный сквозняк, дверь смачно грохнула о железный косяк, отрезая его от бьющего по ушам шума попсовых битов. Он все еще отдаленно, будто в вакууме, слышал смех, музыку и звон бокалов, но наконец оказался по ту сторону этого праздника жизни, зубами вытаскивая из пачки толстую сигарету и с каким-то ритуальным удовольствиям раскусывая химозную кнопку — такие сигареты курил Дайшо, успев накупить несколько блоков и раскидать их по всей квартире. Тетсуро не был сильно привередлив в этом плане — особенно учитывая то, что к вкусной химозной кнопке быстро привыкаешь, обычные сигареты начинают горчить и неприятно драть горло, все ощущается уже немного не так, да и смысл, если по всей квартире раскидано бесплатное курево. Зажигалка решает, что сейчас не ее выход, отказываясь давать пламя под гнетом рваных порывов ветра. Он поворачивается к потоку спиной, делая домик из ладоней и отчаянно чиркая. Та все-таки сдается, зажатая между зубов сигарета приобретает вкус и пышет дымом в разные стороны, раскуриваясь. Куроо слегка пошатывается, разворачиваясь и прислоняясь спиной к вылизанному фасаду здания. Запрокинув голову вверх, он глотает дым, пуская его носом и рассматривая тут же разрывающиеся на несколько слоев клочки, которые заботливо поднимает вверх ветер и уносит подальше, кружа и растворяя. Он мог бы стоять так хоть до утра, пока Дайшо не кивнет на выход и они не прыгнут в первое попавшееся такси, успев несколько раз задремать по дороге домой, поочередно расталкивая друг друга. Но контролировать ситуацию ему хотелось куда больше, ведь он прекрасно понимал, что в любой момент их намеренная трата оставшихся денег Коджи может обернуться тем, что они и планировали, а это означает, что расслабляться до конца не стоит. Он тушит сигарету об пачку, стряхивает пепел с пачки кончиком пальца и пихает ее в карман, откидывая бычок куда-то в сторону дороги и мельком озираясь на несколько придорожных камер. Помещение вновь встречает его душным, даже слегка влажным и режущим нос воздухом. Тут определенно было нечем дышать. Он быстро двигается в сторону своего столика, едва успевая обходить выбегающих навстречу и чуть ли не сбивающих с ног людей. Но столик, к малейшему удивлению, оказывается пуст. И если Дайшо не выходил на улицу вслед за ним, то, вероятно, мог все же решить пойти в эту топчущую пол толпу. В это, конечно, верилось слабо, но черт знает этого Дайшо, каждый день рядом с ним — ебаный сюрприз, открытие новых горизонтов и феерическое шоу. Так и не дойдя до столика, он абы как выискивает в толпе рыжую макушку, за локоть утаскивая его подальше от трущихся друг об друга тел. Тот хлопает глазами, отпихивая чужую руку и провожая взглядом девушку, которая успела притереться к нему больше всех остальных. И, кажется, протерла в нем пару дыр своими округлыми формами, от чего тот даже слегка возмущенно произнес: — Что стряслось? Но девушка была не из тех, кто привык упускать свою добычу. Именно так Тендо выглядел в ее когтистых тощих ветвях, когда она обвила его со спины, прижимаясь всем телом. — Эта теперь идет с тобой в комплекте? — интересуется Куроо, поглядывая на руки, увешанные браслетами и кольцами. — Так, ладно, — сам себя одергивает тот. — Где эта пропитая рожа? Тендо озирается на диван, не подмечая Дайшо, который сидел там буквально пару минут назад и пялился в одну точку, пока Сатори возвращался, чтобы влить в себя пару огненных шотов. — Не мог пойти за тобой? — спрашивает тот. — Нет, мы не могли разминуться, — Тетсуро отрицательно крутит головой, чувствуя, как от каждого резкого движения все плывет. — Там пустая улица и только одна дверь. Они смотрят друг на друга несколько секунд, затем обводят взглядом толпу, ставя под сомнение то, что во всем этом месиве мог находиться Дайшо. Но если это и правда так, то Тетсуро, возможно, было бы даже чутка любопытно посмотреть на предсмертные конвульсии этой змеюки — особенно учитвая то, что он был ужратый, словно тварь последняя. Возможно, его ненароком толкнула бы первая попавшаяся дама, он бы упал, скрутился на полу и закрыл голову руками, пока кто-то пытается оттоптать ему руки, ноги, голову. Зрелище было бы из разряда впечатляющих. — Думаешь, стоит его искать? — интересуется Куроо, продолжая пялиться в толпу, но так и не вылавливая никого похожего взглядом. — Он хоть и придурок, но вряд ли о нем стоит переживать, — спокойно кивает Тендо, разворачиваясь в сторону своей новой пассии на этот вечер. — Да кто о нем переживает, — скорее как утверждение произнес Тетсуро, но Тендо уже не слушал, довольно сплетаясь за руку с кружащейся рядом девушкой и утаскиваясь назад в танец. «Пиздец», — про себя подмечает Тетсуро, приземляясь на диван. К нему тут же подлетел высокий парнишка, интересуясь, хочет ли он взять еще чего-нибудь. Куроо выбирает сет шотов из меню, парень довольно кивает, чиркает в блокноте карандашом и растворяется в толпе. Дайшо нет в течении следующих пятнадцати минут. Когда Тетсуро разделывается с последней рюмкой — приходится подняться с дивана, что происходит с некоторыми усилиями, так как контроль над собственным телом терялся с каждой минутой. Он дошел до черной матовой двери, юркая внутрь и встречаясь с ярким и холодным светом — он отражался от белой плитки, зеркал, потолка и таких же белых дверей кабинок. — Ты тут? — неуверенно позвал Тетсуро. Одна из кабинок была закрыта. Ответа так и не последовало, поэтому он решил спросить еще раз, но намного громче, вглядываясь в тень от ботинок. Снова тишина. В голове вырисовывались самые разные картины. Если он сейчас начнет долбить в дверь — возможно, с той стороны постучат в ответ, но не по двери, а по его голове, поэтому план был из разряда не самых надежных. Не придумав ничего лучше, он тихо прошел в соседнюю кабинку, закрывая за собой дверцу на защелку, а дальше, опустив крышку унитаза, встал на нее одной ногой, хватаясь за верхний край стенки и подтягиваясь выше. Его роста даже так не хватало, чтобы заглянуть за стенку, поэтому в ход пошла вторая нога, которой он оперся о слегка шатающийся бочок. «Если я сейчас разнесу туалет…», — подумал Тетсуро, удобнее хватаясь за стенку, «…то вытрясу из Дайшо душу.» И когда ему наконец-то получилось найти более устойчивое положение, поднявшись на бочок двумя ногами и вновь дотянувшись до перегородки — он зяглянул вниз. Оттуда на него уже смотрели две пары глаз, будто готовясь к тому, что Куроо сейчас влезет. Они притихли в углу туалета, держа приспущенные штаны руками и так же недоуменно пялясь на Тетсуро. Двое мужчин фыркнули, понимая, что опасность лично для них миновала, но облегчение в чужих глазах тут же сменилось на гнев, давая Куроо понять, что Дайшо явно тут нет, да и самому Тетсуро тут не особо рады. — А ну иди сюда! — рявкает один из мужчин, густые черные брови в гневной гремасе сводятся к переносице, следом макушка Тетсуро сразу же пропадает с горизонта потолка, он быстро спускается вниз, в каком-то маниакальном жесте щелкает задвижкой и вылетает из туалета. Ему вслед кричали что-то неразборчивое, соседняя дверь, судя по звуку, тоже открылась, но он на несвойственной ему скорости миновал основную дверь и успел затеряться в толпе. Кажется, на одном из мужчин была форма тех самых парней, которые разносят напитки и принимают заказы. И, видимо, не только заказы. На секунду стало смешно, но нотка задора и адреналина сменилась на привычный страх. Жуткий рослый тип, зажавший мальчишку из персонала в туалете — не самый приятный вариант для того, чтобы получить по лицу за несанкционированную попытку подглядеть за чужим занятием. Он снова ввязался в какую-то лютую дичь по вине Дайшо. Но мозг упорно отторгал эту информацию, вступая с Тетсуро в конфликт и очень мягко намекая, что никто не заставлял его искать Сугуру по туалетам, подглядывать в чужую кабинку и разносить сливной бачок под напором своего веса. Нужно было просто оставаться на месте, сидеть и спокойно себе прибухивать дальше, наслаждаясь тем, что Дайшо самостоятельно избавил его от своей неприятной компании. Какого черта он вообще туда поперся и на что надеялся, когда нарушал чужое «свидание», не имея никаких гарантий на то, что этот идиот вообще находится там. Свой столик он видит сразу по отвратительной зеленой макушке, стискивая кулаки и тяжелым, полным возмущения шагом направляясь в его сторону. — Ты где, блять, был? — всплескивает руками Тетсуро, нависая над спокойно сидящим и даже не поворачивающимся в его сторону парнем. Он с чуть более живым выражением лица присосался к стакану с разноцветным зонтиком и пластиковой трубочкой, втягивая в себя жидкость, словно бездонная бочка, и ставя уже пустую емкость с тихим звоном на стол. — Потерял? — наконец реагирует он, большим пальцем вытирая уголок губ. Куроо растерялся, не зная, как правильно будет ответить на этот вопрос — на любой его ответ у Дайшо найдется пара гадких смешков, да и, судя по всему, на этот вопрос не было правильного ответа. — Я… — он осекается. — Ты… Блять, нет, — наконец шумно выдохнув все свое раздражение и смешав его с клубной духотой, произнес он. — А чего вид такой встревоженный? — лыбится Сугуру, поднимаясь и ровняясь с Куроо. — Впрочем, не мое дело, — сам себе отвечает он. — Пойдем найдем рыжего, я кое-что раздобыл и нам, в целом, нечего тут больше делать. «Слава Богу!» — про себя отмечает Куроо, понимая, что свалить сейчас — будет очень даже кстати. Не сразу нашедшийся Тендо наотрез отказывался покидать свою сегодняшнюю спутницу, напоследок наспех выкрикивая ей номер своего мобильного и всячески отмахиваясь от хватающего его Дайшо, но тот решительно уцепился за чужую шкирку и потащил его в сторону выхода. — Подожди, а расплатиться? — уточняет Тетсуро, плечом толкая тяжелую дверь. — Я уже заплатил. Пока вы двое шароебились непойми где, — с ноткой укора отвечает Сугуру, выходя следом за Тетсуро и вытаскивая за собой раздосадованного и возмущенного Тендо. — Мы? Вообще-то, Куроо… — непонимающе начинает рыжий, на что получает не слабый тычок в бок от вышеупомянутого и замолкает. Не стоит этой гадюке знать, что его вообще кто-то искал.