Монополия

Когда они возвращаются на такси домой — Куроо сразу видит неладное, шарясь по карманам в поисках ключей. Он оставлял себе пометки, закрывая дверь — круглую ручку можно было провернуть вниз по часовой, поцарапанным концом кверху. Однако, ручка была явно не в том положении, в котором Куроо ее оставлял. — Пацаны, — тихо начинает Куроо. — Оно так не было, — и тычет в сторону ручки. — Ты параноик — в ответ шепчет Дайшо. Тот едва стоял на ногах, опираясь плечом о ближайшую стену и слегка подгибая ноги. Тендо становится серьезнее, достает пистолет из кобуры и приказным тоном прогоняет Куроо с Дайшо к лифту, отбирая у первого ключи. Куроо неохотно косится на не менее пьяного Сатори, понимая, что тот скорее споткнется и продырявит себе голову заряженной пушкой, но все-таки молча цокает, хватая Дайшо под руку. Они спускаются на этаж ниже, готовые бежать в любой момент, вслушиваются в открывающийся замок, но ничего не происходит. Ожидание крадется по кончикам пальцев режущим холодком, покалывая, растекаясь истомой и вновь обдавая прохладой. Дайшо мешает слушать, шаркая ногами, перебирая пальцами и издавая тихие, но одури мерзкие и частые звуки. Схватившись за чужое предплечье, Куроо хорошенько так дернул его на себя, достаточно громко проговаривая практически на самое ухо: — Ты можешь, блять, стоять спокойно? — каждое слово выделялось твердо, сочилось желчью, а чужая рука с силой сжималась под напором хватки. — Ты чего? — Дайшо повернул голову в его сторону, уставившись. На долю секунды Тетсуро и правда успел уловить эту нотку искреннего непонимания и обиды в глазах Сугуру, но тут же цокнул, отпуская его руку. — Ишь, какой нежный. Дайшо сделал два не очень уверенных с точки зрения координации шага, разворачиваясь лицом к Куроо, выставляя ладони вперед и четко проговаривая: — Не трогай меня. И это звучало так, будто он собрал в себе последние остатки трезвости и приложил к этой фразе куда больше усилий, нежели к координации своего тела, да и в целом ко всей остальной речи, которая звучала как несвязный бред. — Не будешь шуметь — не буду трогать, — огрызается Куроо. — Я не хочу тебя бояться, — он говорит уверенно, заглядывая в глаза, будто пытаясь проглядеть до самой души и расцарапать ее своим жалким и обиженным видом. — Да я и не пытался тебя пугать, — непонимающе отвечает тот. — Ты всегда так делаешь, — он отходит еще. Медленно шагает — ровно до тех пор, пока не сталкивается спиной со стеной. Тетсуро даже и не думает идти на него, лишь таращится, не понимая, что резко ударило в голову Дайшо. — Как я делаю? — переспрашивает он. — Ты на больного сейчас похож, вот честно. — Даешь почувствовать, что все под контролем, — его голос слегка дрожит, он сглатывает подступивший ком. — А потом тебе резко срывает крышу. Моментами. — Бред несешь, — отмахивается Тетсуро. — С моей крышей все в порядке. — Ты не такой, — тихо бубнит Сугуру. — Мне страшно, когда ты становишься таким же. — Как кто? — закатывает глаза Куроо, абсолютно перестав понимать несуразные ответы от своего собеседника. — Как я. Дайшо вновь смотрит в глаза. Губы трясутся, взгляд плывет — он упорно старается сохранять зрительный контакт, сосредоточенно сводя брови на переносице и вжимаясь в стену. — Ты в людей на улице стреляешь, кидаешь наркоту, воруешь из магазинов, бегаешь от каких-то стремных мужиков. Я — не ты, — он складывает руки на груди, смотря, как от его слов парень ползет по стенке вниз, прикрывая лицо руками, плюхаясь на задницу и утыкаясь лбом в колени. Пальцы слегка белеют от того, как сильно он вжимает их в лицо. Не проходит и секунды, как он скользит с лица по волосам и закрывает ладонями уши, мелко подрагивая и не поднимая головы. Неразборчивый шепот заполняет весь этаж, Куроо не понимает — поехал ли Дайшо крышей окончательно, есть ли в этом его вина и что, черт возьми, делать. — Чисто! — орет Тендо, что слышно отчетливо через открытую входную дверь. Куроо ещё пару секунд смотрит на Дайшо, что и так было непозволительно долго для того, кому, казалось бы, все равно. Он был готов дать самому себе леща, впиться зубами в собственную руку, расшибиться об лестницу — сделать что угодно, но не пытаться ему помочь, не подходить, не трогать, даже не говорить. Но нотка той самой блядской эмпатии твердила об обратном. «Пошел он нахуй» плавно перетекало в «мы все-таки уже не чужие», разворачивалось до «он этого не заслуживает», кружилось, ломало, но вновь возвращало к «он же тоже человек», но отрезвляло то, что «он не человек», «он заслуживает хотя бы минуту времени не носить эту ехидную улыбку на своей роже», «пусть прочувствует всю эту хуйню на себе». — Эй, ребят? — вновь слышится голос Тендо. Куроо будто выдергивают из тяжелых размышлений и некой внутренней борьбы, он делает ровно два шага до лестницы, прежде чем обернуться на более различимый шепот. — Ты тоже оставишь меня? — Да блять, — себе под нос ругается Куроо, понимая, что это ему еще аукнется. И без лишних колебаний идет к Дайшо.

***

Утром абсолютно ничего не меняется. Тетсуро, если честно, был мало этому удивлен, вновь проглатывая весь яд со стороны Дайшо и упорно делая вид, что не тащил до квартиры чужую заплаканную рожу, а после не раздевал, не укладывал спать рядом с Тендо, не ложился сам куда-то на пол и не лежал в дичайшем раздражении до самого утра, когда спать уже не представлялось возможным — Тендо проснулся, засуетился, начал громко разговаривать по телефону, ходить туда-сюда и трогать всё, что не так лежит — это заставило подняться и с самой недовольной физиономией пойти делать кофе. Он все еще чувствовал легкое опьянение, так как не дал организму отдохнуть и вывести весь алкоголь из крови, голова пульсировала, а от громких разговоров и смеха хотелось втащить блядскому Тендо. — А где хоть одна пачка? — суетится Дайшо, поднимая хаотично раскиданные вещи. — Я умру, если не выкурю сижку с утра. — Не знаю, — лениво отмахивается Тетсуро, потягивая кофе из разбитой кружки. Ручка отсутствовала, на стенках было несколько сколов, руки неприятно обжигало, поэтому он делал несколько глотков и ставил кружку назад, разглядывая снующих по квартире парней. — Никогда больше не буду так накидываться, — Сугуру ворчит, наконец найдя одну из пачек под завалом вещей. Плюхаясь на соседний стул, он закуривает, блаженно сморщив лицо и слегка прикрыв глаза. Тендо, закончив активно жестикулировать и доказывать что-то собеседнику на том конце провода, опирается об угол стола и нагло выхватывает из пальцев Сугуру сигарету. — Хочу, чтобы мне каждый раз давали по пачке сиг, когда ты говоришь, что больше не будешь пить, — усмехается Куроо, быстро уводя из-под носа Дайшо пачку и вытаскивая последнюю сигарету. — Да вы… — тот толком не успевает договорить, шорох в коридоре отвлекает всех, кто находился на кухне. — Тихо! — требует Куроо, вслушиваясь в мимолетный звук. Стояла полнейшая тишина, будто ничего и не было. Тендо подрывается с места, хватая лежащую в коридоре кобуру. Тишина. — Соседи, наверное, — жмет плечами Дайшо, под шумок уводя кружку с кофе и противно сюрпая с краев. Сатори заряжает пистолет, после доходит до двери и прислоняется к той ухом. Снова тишина. — Да успокойся уже, — требует Сугуру. — Не, ну ты вы тоже это слышали! — он фыркает и тянется к дверной ручке, чтобы все-таки выйти и проверить, но дверь, видимо, решает открыться сама, перед этим лязгнув слетающими с петель креплениями и падая на пол вместе с Тендо, которому неплохо так влетело по лбу. Двери в этом доме были поставлены на совесть, да и район, в целом, был безопасным, поэтому все ограничивались банальными деревянными дверьми, иногда даже не запираясь на ночь. Но то, что это произошло настолько просто, слегка выбивало из колеи. От неожиданности Тендо выронил оружие, тут же протянув руку к отлетевшему не слишком далеко пистолету, но через долю секунды уже сам оказался на прицеле. — Доброе утро, — бросает тот самый нарушитель тишины, проходит секунда, чтобы успеть оклематься и обнаружить прохладное дуло пистолета, упирающееся Тендо прямо в лоб. Тот в свою очередь позволяет себе пропустить короткий смешок, оглядывая чужое лицо, чем вызывает не малую долю вопросов со стороны Куроо. — Дружище! Какими судьбами? — глаза Сатори горят, но он охотно продолжает вжиматься в пол под напором дула. — Юджи! — не менее радостно восклицает Дайшо, понимая, что лучше подыграть, иначе начнется тотальный пиздец. А вот Тетсуро мало что понимает. — Сегодня не по твою душу, — хмыкает тот самый, который Юджи, наводя прицел на Дайшо и переступая через довольно валяющегося на полу Тендо. На что Сугуру тихо смеется, вновь глотнув из кружки. — Посмотрим, как ты будешь радоваться, когда в твоей блядской башке окажется кусок свинца. — Я уж думал, что не увижу тебя в Японии, — лениво тянет Дайшо. — Можно было чуточку подружелюбнее. Постучаться, хотя бы. Тот цокает и переводит взгляд на Куроо, который, кажется, вообще выпал из реальности и перестал что-либо понимать. — Твой друг? — интересуется парень, свободной рукой смахивая назад упавшую из идеального зачеса прядь, второй продолжая все так же держать Дайшо на прицеле. — Скорее, человек, за смерть которого я буду переживать меньше всего, — он смеется и подмигивает Куроо, мол, без обид. И для Куроо эта позиция — самая выигрышная, ведь если этот человек пришел сводить личные счеты, значит, есть слабая вероятность, что его не тронут. — Коджи мертв. Ты знал? — он толкает ногой свободный стул и вальяжно усаживается на него, закидывая ногу на ногу. — Нет, — улыбка на долю секунды сходит с лица Дайшо, и Терушима не может не заметить этого, натягивая лыбу победителя. — Может, познакомишь меня со своим другом? Куроо хотелось свернуть шею. Себе или этому неприятному мужику — он ещё не решил. — Давай так, — без резких движений и лишних провокаций Дайшо встает рядом с Куроо, чувствуя некую ответственность за то, что тот может словить шальную пулю. — Что ты забыл в Японии? — Не переживай, я тут проездом. Слишком много чести — мотаться за тобой по всему земному шару, — хеклер плавно двигался в воздухе за чужой рукой, но стрелять он не спешил. — Что ты там делаешь? — тот чуть приподнимается со стула, заметив возню под столом, который закрывал почти всю нижнюю часть тела Дайшо. Было очевидно, что он тянулся за пистолетом, но Сугуру невозмутимо положил руку на бедро сидящего рядом Куроо и выдал: — Успокаиваю своего друга. — Да, он лапает меня прямо сейчас, — морщится Куроо и шлепает по чужой ладони, но парень настойчиво продолжает водить по бедру, а когда получает второй шлепок от брюнета, который приходится уже не по ладони, а по чему-то твердому и холодному, убирает руку. Дайшо встает из-за стола и облокачивается на его угол правым боком к окну, давая видеть себя полностью, но только с одной стороны, при этом поднимая руки, мол, оружия у него нет, но если и есть, то он точно не собирается им воспользоваться. Демонстративно покрутившись, он облокачивается на стол локтем, сгибается и подпирает кулаком щеку, а после интересуется: — Ты один? Или снова со своими стероидными неженками? — Я не один. Мои люди следят за тем, чтоб никто, кроме меня, не покинул это здание. — многозначительно сообщает он. — Вперед ногами тоже считается? — не выдерживает Дайшо. — Нет, ты серьезно решил, что сможешь уйти отсюда на своих двоих? Цоканье Юджи заставляет Дайшо закатить глаза. Больно уверен был тот в своей победе и больно долго оттягивал «жестокую расправу». — Все куда проще, чем ты думаешь, — он ловит непонимающий взгляд Дайшо. — За твою голову можно срубить неплохие бабки. Думаешь, зачем я тут? — Слетаешься на объедки? — парирует Сугуру, хмурясь. Такое положение дел было просто отвратительным. — Какой ты мерзкий, — вздыхает Юджи. — Не то, что твоя девка. Покладистая, сговорчивая. Просто золотце. — Какая еще… Девка? — переспрашивает Дайшо, постепенно начиная осознавать, о ком идет речь. Улыбка окончательно растворяется. Мужчина довольно смакует спектр эмоций на чужом лице. — Мика, кажется? — задумчиво тянет он. — Как сладко она визжала. Будто ма-а-аленькая такая свинка. — Ты пиздишь, — Дайшо смотрит на Юджи с вызовом, кривит лицо в дьявольском оскале и отталкивается от поверхности стола, начиная двигаться на «гостя». — Стой на месте, придурок, — озлобленно рявкает тот. — Он заряжен. Но Дайшо не слушает и продолжает подходить, рука Юджи поднимается на двенадцать часов, чтоб сделать предупредительный выстрел, но на долю секунды, слишком поздно, он ловит взглядом трясущиеся от тяжести оружия руки Тетсуро, звук перезарядки и щелчок. Он сильно платится за свою ошибку, когда с другого конца кухни доносится выстрел. Терушима не успевает среагировать вовремя и получает пулю прямо в поднятую руку, вскрикивая и роняя оружие на пол. — Ахуеть, — только и выдает Дайшо, который вообще не надеялся на такую командную работу и был уверен, что точно словит пулю, но Терушиму все равно порвет на кучу маленьких Терушим, еще и притопчет сверху для пущего эффекта. — Кажется, у меня встал. — Вот давай только без этой херни, — хмыкает Куроо и кладет чужой пистолет на стол, мол, забирайте — чужого не держим. — Нет, я серьезно, — лыбится Дайшо. — Так, это начинает звучать похабно, — откуда-то с пола ворчит Тендо, видимо, належавшись и наотдыхавшись на год вперед. Он лениво поднимается и подходит к Терушиме, на этот раз принципиально смотря снизу-вверх на осевшего на пол парня, прижимающего к себе окровавленную ладонь. — Твари, — едко шипит тот, сгибаясь пополам. — Вы все равно не уйдете отсюда целыми. Тендо усмехается, подбирает чужую пушку и вертит ту в руке, про себя отмечая, что выбор неплохой. — Я его мочу? — уточняет Сатори, при этом игнорируя шипящего Юджи от слова «совсем». — Да, было бы справедливо, — Куроо лишь жмет плечами, выказывая абсолютное безразличие к чужой жизни. Особенно, если это жизнь какого-то подонка. Нет, он не считал хорошим ни себя, ни Дайшо, но всегда негласно существуют «хорошие-плохие» и «плохие-плохие», которым эти условно хорошие перешли дорогу, поэтому теперь огребают по полной. Топот ног заставляет потерять всю уверенность и лидерство в ситуации. Дайшо и Куроо неоднозначно переглядываются, брюнет берет со стола чужой пистолет, они кивают друг другу, создавая призрачную видимость плана, но на самом деле совершенно не понимая, почему их квартира резко превратилась в проходной двор. Нападающих много — это единственное, что сейчас было понятно. — Я же говорил, — пыхтит Юджи и опирается о пол здоровой рукой, чтоб подняться. — Думал, управлюсь тут быстрее и не оставлю им тяжелой работы. Но теперь хотя бы посмотрю на то, как вас мочат по очереди. — Закройся, — Дайшо глухо рычит и отступает к окну. — У нас есть план? Куроо старается говорить тихо, чуть тушуясь. И, о боже, как Дайшо хотелось заткнуть вообще всех в этой комнате, чтоб хоть немного подумать. — У «нас» его нет, каждый сам за себя. — Допустим, — Тендо лишь жмет плечами, прекрасно понимая, что спасаться самому — самая удобная позиция, ведь втроему них есть огромный риск пропустить по несколько пуль и отъехать до ближайшего оврага. — Но это не значит, что нам нужно продолжать стоять и выжидать свою участь, — Дайшо недовольно цокает и кивает в сторону окна. — Смотри, сколько выходов. — И все в один конец, — подхватывает брюнет, на что получает толчок плечом в спину от Тендо, призывающий хоть к какому-то действию. Сам Тетсуро отходит к окну следом за Дайшо, но Юджи в состоянии разрушить вообще любой план конкретно сейчас, что он и делает: — Они уходят! — громким тоном сообщает он; топот ног и ненавидящий взгляд от Дайшо. Куроо делает все аккуратно и быстро, внизу — два с половиной этажа и чья-то удачно припаркованная машина, которая вряд ли смягчит падение, но сделает его хотя бы менее травмоопасным, хоть в перспективе и можно сломать шею, грациозно растянувшись по капоту. «Ну, была не была…» — думает он, после чего, под растерянным взглядом Дайшо и Тендо немного группируется, забираясь на подоконник и приседая на корточки, а затем выходит, мать вашу, в окно. Те, решив не медлить, делают то же самое. Резво пищит сигнализация. Куроо бежит так, как, кажется, никогда не бежал, обеими руками поправляя и придерживая торчащий из кармана пистолет. Вывалившийся на крышу Тендо ловко сползает на асфальт и несется следом под оглушительные выстрелы из окна. Ближайшая машина, не считая ту, на которую они вдвоем так удачно приземлились, находилась примерно в двух метрах. — Сука! — рявкает Тетсуро, когда в сантиметре от его ноги в асфальт с искрой врезается пуля. Они заваливаются за ту саму спасительную машину, чуть не пропахав носом половину асфальта, но все-таки присаживаются на корточки, чуть переводя дыхание — у Куроо получается довольно хреново, он заходится в рваном кашле почти с пустого места, на что ловит непонимающий взгляд. И получает ровно такой же взгляд в ответ, ясно дающий понять, что вопросы излишни. Неловкой паузе так и не удается состояться. — У тебя как со взломом тачек? — вдруг интересуется Куроо. — Черт, сюда бы Кенму. — Я не совсем в этом разбираюсь, но попробовать могу, — чуть мнется тот, убирая ладонь от лица и шумно втягивая ртом воздух. — Доводилось участвовать в угонах. Тетсуро закатывает глаза, мол, что за дурацкие клише из фильмов, параллельно доставая телефон из заднего кармана. Какая хорошая привычка — везде таскать его с собой. Тендо не находит иного выхода, кроме как поднять ближайший камень, и с мерзким звоном пробить боковое стекло внедорожника, на что Куроо пропускает тихий смешок и нажимает кружок вызова на мобильнике. За эти несколько секунд ожидания к ним успевает добежать Дайшо, который все это время отсиживался за парадным выступом крыши над входом в дом. Ушиджима не отвечает ему ровно пятнадцать секунд, которых вполне хватает, чтоб услышать уже знакомый топот ног с другого конца двора. Сверху все еще продолжали нещадно палить по капоту чужой машины, а Дайшо как-то опасливо поглядывал по сторонам. Спустя еще несколько секунд насилия над дверью та все-таки нехотя поддалась, Тендо издал победное «йес» и забрался внутрь, вслед за ним на водительское сиденье прыгнул и Дайшо, а Куроо через него перелез назад, пытаясь отдышаться. Возиться с проводами долго не пришлось, рыжеволосый явно знал свое дело, именно поэтому спустя еще секунд пять, когда к ним уже вплотную подбегали вооруженные и злющие как черти товарищи головорезы — они дали деру буквально на всех парах. Машина со скрипением пробитой шины сорвалась с места, Тендо, продолжая сжимать двумя пальцами провода, по хозяйски вытащил из кармана толстовки Дайшо зажигалку и подпалил их, соединяя проплавленные края пластика в убогое подобие одного провода. — Неплохо, — хмыкает Сугуру. Тендо на это недовольно фыркает и с видом победителя удобнее разваливается на сидении. — У нас все еще нет плана? — интересуется наконец Куроо, когда спустя неловкую паузу они заворачивают в какой-то унылый двор. — Предпочитаю импровизацию, — Дайшо давит лыбу и убирает ногу с педали газа, большим пальцем любовно поглаживая кожаную обивку руля. Телефон раздражающе вибрирует и заходится мелодией в кармане Куроо, заставляя Дайшо отвлечься буквально на долю секунды, чего хватило, чтоб пропустить удачный поворот. Через открытое окно отчетливо слышался лязг шин позади, за которым сразу же последовал огонь в заднее стекло. Пробитое колесо, не выдержав несколько лишних дырок, лопается и оголяет железо, пронизывая воздух скрипом. Куроо достает телефон и сразу подмечает, что им звонит блядский Вакатоши, который еще пару минут назад не был в состоянии ответить на звонок, когда это было нужно. Он передает телефон Дайшо, подмечая, что это их последний шанс на спасение, но тот возмущенно восклицает: — Блять, ты крайне не вовремя! — еще один пропущенный поворот. — Нас сейчас растянут по всей Японии, я не был готов к такому! — Дайшо орет в трубку, свободной рукой пытаясь справиться с управлением. Машина не поддается, пробитые шины заносят ее на тротуар, и они таранят ближайший столб. Но, к удивлению, машина все-таки не глохнет, позволяя сдать назад и вернуться на дорогу, что дает приличную фору головорезам позади них. Куроо про себя усмехается, понимая, что примерно такой и была их встреча спустя много лет после того, как они закончили школу. Видимо, Дайшо и впрямь настолько херово водит, что устроил тогда неосознанных боулинг из людских тел. Но из телефона, на удивление Дайшо, доносится далеко не голос Вакатоши. — Яку? — переспрашивает Сугуру. — А ты там какого черта забыл? — Если это Яку, то нам бы сейчас не помешали услуги нормального водителя, — как-то буднично хмыкает Тетсуро, но получает тотальный игнор. — Как это в больнице? Вы издеваетесь? — вновь орет Дайшо. От злости летели слюни, волосы на лбу насквозь пропитались потом, крупные капли стекали к кончику носа. Лицо горело, а воздух вдыхался через раз. Дайшо ударяет по рулю дважды, прежде чем машина глохнет под его вымученный стон. Только пристегнувший ремень Тендо повел плечом, но так же ловко отстегнулся и сиганул прочь из машины вслед за Куроо. Дайшо еще десяток секунд выкрикивал что-то в телефон, а после и сам поспешил выйти. Во дворе было тихо, что давало им преимущество в несколько секунд — выбежать на людную улицу, сигануть в ближайшую толпу и смешаться с ней под удивленные оханья прохожих. — Яку, пожалуйста! Я скину тебе геолокацию, мы правда сейчас коньки отбросим, — орет Дайшо, срываясь на какой-то вымученный писк. — Что угодно проси, я серьезно! — Вакатоши в больнице? — спрашивает Куроо, пока они оба смотрят на ходящего из стороны в сторону Дайшо. Он нервно зарывался пятерней в копну своих прожженных осветлителями волос, стирал со лба пот рукавом толстовки, топал ногой и нервно дергал завязки на капюшоне. — Похоже, — как-то тихо отзывается Тендо. Весь его запал и азарт куда-то улетучились. — Мне кажется, что я должен был быть рядом с ним. Но, видимо, меня решили не предупреждать, — он давит усмешку, понимая, что это даже не его дело, но выглядит как-то слишком потухшим. Пока они перекидываются фразами — Дайшо успевает потеряться в толпе, что прошибает до самых кончиков пальцев. — Так, — оглядывается Тетсуро. — Это уже не прикольно. Он только что был здесь. Он пробирается сквозь поток людей, направленный в его сторону, выискивая взглядом Дайшо, который ровно минуту назад стоял тут, но резко куда-то пропал. — Пиздец, — подытоживает он, поворачиваясь в сторону Тендо, но даже его не обнаруживает на месте. Заметная рыжая макушка нигде не виднелась — поток людей был настолько быстрым, что Тетсуро нервно шипел, когда его раз за разом толкали в плечо, топтали ноги, задевали сумками и шли, шли, шли. Его будто сносило волнами, поэтому он, развернувшись, решил пойти по течению этого потока.