Я хочу этого омегу!

- Проходи и присаживайся, Сай, и я всё тебе расскажу, - начал папа и приглашающе махнул рукой в сторону красивого стола, выполненного в форме листа дерева. Пока садился и поддергивал брюки, еще раз посмотрел на близняшек и обратил внимание, что омеги напоминают меня в молодости, только их черты лица были как бы размыты. Они, по-омежьи маленькие и хрупкие, а ещё, в отличие от меня, добрые и весёлые. Братья всё так же продолжали радоваться нашей встрече и обнимать меня. Но теперь их маленькие ручки и нежные мордашки не вызывали у меня неприязни. Пахли же они почти как мой папа, и как я этого раньше не заметил. Маленькие копии своего папочки. - Когда ты начал отвоевывать бизнес отца и мне не удалось отговорить тебя от этого решения, бросить всё и уехать из этого города подальше от мафии, я быстро собрал пожитки и сам отбыл. Мне было больно видеть, что ты превращаешься в своего покойного родителя. Я даже подумать не мог, что следующий раз увижу тебя только сегодня, через двадцать четыре года. Тогда я был в истерике и даже не заметил, что у меня в машине почти нет бензина, топливо закончилось точно у этого посёлка. Иногда мне кажется, что это была судьба, и что она привела меня именно сюда. Я вышел из машины и пошел искать работу - одинокий омега тридцати четырех лет без всякого образования, забитый и несчастный вдовец, которому казалось, что единственный сын Альфа отвернулся от него. Денег у меня не было, и я приготовился работать за еду и крышу над головой. Первым же местом, в которое я заглянул, был маленький семейный ресторанчик. Мне терять было нечего, и я подошел к стойке бара и предложил свои услуги в качестве официанта. Стоявший за стойкой сын хозяина ресторанчика сразу же согласился. Я даже не успел сказать, что готов работать за комнатку и еду. Сын хозяина – Альфа, предложил сразу же большую зарплату и помог снять комнату в местной гостинице. Конечно, я заподозрил, что всё так "безоблачно" не бывает и он, наверное, захочет благодарности натурой. Но решил, как Скарлетт О`Хара, подумать об этом завтра, а сегодня поесть – взявший меня на работу Альфа сразу же накормил меня и дал еду с собой – и ложиться спать. Утром я приступил к своим обязанностям на новом месте, а этот Альфа начал за мной ухаживать, на удивление трепетно и нежно. Он до сих пор относится ко мне как к хрустальной вазе, бережёт и сильно любит. После твоего отца, Сай, мне было трудно довериться другому Альфе, но Френк оказался совсем другим. Мне так хотелось сделать его счастливым, что первой идеей, пришедшей мне в голову, была идея подарить ему ребёночка. После побоев твоего отца мне пришлось лечиться больше двух лет, и, наконец, наш врач обрадовал нас с Френком: у нас будет двойня, омеги. Нашему счастью не было предела. К тому времени мы были уже год женаты, и теперь ты видишь наших конфеток – Милана и Нолана. Им по двадцать два года, и они оба заканчивают омежий университет. Милан - по специальности садоводство, а Нолан – кройка и шитьё. - Папа, как же я рад за вас. Но откуда мальчики знают обо мне? Ведь таких, как я, родственников обычно скрывают от детей? - Нет, что ты, Сай, папа нам всегда рассказывал, что у нас есть старший брат в городе, – вступил в рассказ первый близнец, - Давай лучше к нам, а то за столом как-то не по-родственному, слишком официально, - и похлопал по дивану. И мы с папой пересели к близняшкам. Действительно, очень удобно и мягко. Но как же ребят различать?! - Стоп, сразу спрошу ты кто, Милан или Нолан? – я начал смотреть на них иначе, не как на омег, а как на родственников. И так они мне сразу больше нравились. Занятый разглядыванием новоявленных братиков, я даже не заметил, как Авиэльчик, закончив на кухне, подсел ко мне на диван. - Я – Милан, старший. У нас есть один секрет, как нас можно различить, - и он весело рассмеялся, - я всегда первым начинаю говорить. - Милан, а если вы оба молчите, то как вас различать? - По глазам, у меня голубые, а у Нолана – зелёные. Я присмотрелся - и правда, глаза у них были разного цвета, но у обоих яркие, блестящие, поэтому и выглядели похожими. - Нолан, принеси альбом, - обратился папа к другому омежке. - Уже, - ответил тот. Потом, под любящем взглядом папочки, близняшки показали мне всю мою жизнь с семнадцати лет и до сорока двух в газетных и журнальных статьях. Были ещё и распечатки из интернет-журналов. Информация там была правдивой, но не очень-то и лестной для меня. Я слегка поморщился. Милан сразу обо всём догадался и успокоил меня: - Мы все тебя очень любим. Нам ещё в детстве папа сказал, чтобы мы верили только положительным статьям о тебе, а отрицательные пропускать мимо ушей – СМИ могут и приврать ради рекламы. - Не всё там приврано, к сожалению, о многом я сам жалею, – и я посмотрел на моего Авика. - Раз ты приехал к своему папе и к нам, ты пытаешься стать лучше. Люди меняются, – добавил Нолан. Я заметил, что мой омежка совершенно не против их объятий и поцелуев, его они тоже затискали. Видимо, Авиэль скучал по своей большой семье. Я подумал, что мне надо взять это дело в свои руки и помирить их, чтоб мой мальчик был счастлив. Вот тогда и мелькнула первый раз в моей голове мысль о том, что у меня нет времени на работу. А главное, как-то незаметно пропало желание этим заниматься. Этот семейный бизнес забрал половину моей жизни, и я точно не хочу отдавать ему и вторую половину. Я легко мог догадаться, кто бы купил у меня бордели и рестораны. Да, это будет моей последней сделкой – перевести всё, что возможно, в наличность, и посвятить себя семье. Всей своей семье. Мы так хорошо болтали, но я заметил, что никто не начинает есть – ждут альфу, главу дома. Мне было хорошо и спокойно среди четырёх омежек, но альфа – это угроза. Придет и сразу выгонит нас, мол, жил без семьи, Саймон, двадцать четыре года, так же и дальше живи. Я занервничал, не хотелось бы потерять этих ребят, так любивших меня не за что-то, а, наоборот, несмотря ни на что, просто потому, что я их брат. И вот в прихожей послышались шаги, а спустя мгновение в гостиную проник запах альфы. Вошедший был альфой лет на десять старше моего папы, высоким и крупным седым стариком. Но с удивительно теплыми добрыми глазами, я сразу понял, как мой избитый и замученный папа мог поверить такому человеку. - Неужели, Сай? - Да, сэр, это я, – я встал и протянул руку для пожатия, но Френк потянул за неё и я оказался в его медвежьих объятиях. - Стиви всегда говорил, что самым счастливым будет день, когда ты будешь сидеть с нами за одним столом. - Вы тоже могли меня разыскать, - сказал я, как бы оправдываясь. - Нет, Стиви говорил, что пока ты сам к нам не приехал, ты не готов быть со своей семьёй. А навязываться тебе просто-напросто опасно для здоровья... - Папа, ты так думал обо мне? - Конечно, ты же мой сын, каким бы ты ни был. А сейчас я вижу, Сай, ты изменился и больше не опасен нам. Так, все пошли мыть руки, садимся, тыквенный пирог остывает...