Мое королевское величество

      В свое королевство я возвращаюсь уже в середине декабря, под конец семестра. Лихорадочное ожидание сессии и каникул.       Вспоминаю, что еще Новый год на носу. Мой нелюбимый праздник, который планирую провести в трезвости и ясности ума. В компании Римского-Корсакова и плутовских испанских романов эпохи Возрождения. С алкоголем придется надолго завязать. Сдам сессию и, насколько позволит время, потому что у отца тоже были на меня планы, уеду к Марине и Нино.       Я не появлялся в стенах альма-матер чуть больше месяца, поэтому внимание ко мне исключительно повышенное. Больше обычного. Некоторые даже рискуют подойти и поздравить с выздоровлением. К своему собственному удивлению, я спокойно принимаю всю эту фальшивую радость.       Перед входом в аудиторию на общую для курса пару лицом к лицу сталкиваюсь с Алексеем. Он выглядит… потухшим? Нет привычной улыбки, и под глазами пролегли тени. Я с тревогой его оглядываю: что-то случилось? Ведь я могу беспокоиться о нем?       Впрочем, сам-то я тоже не в лучшем виде. Пневмония основательно меня вымотала. Я сильно сошел с лица и потерял в весе. Да и цвет кожи оставляет желать лучшего. Меня вдруг перетряхивает. Я вспоминаю свое утреннее отражение в зеркале и понимаю, что в Алексее замечаю те же признаки усталости после затяжной болезни.       Господи, ну что за чушь мне лезет в голову?       Он не здоровается. И я тоже.       Он идет в конец аудитории, я сажусь на привычное место за первой партой. От его близкого присутствия меня захватывают в плен сильнейшие эмоции. И тоска сжимает в тисках сердце. Я и не подумал о том, каково мне будет снова его увидеть. Тяжко.       Всю пару сижу, поставив локти на парту и положив лицо на ладони. Впадаю в забытье, потеряв связь с реальностью. Мне хочется спать. Наверное, не стоило так рано возвращаться к учебе. Не замечаю, как лекция подходит к концу.       Прихожу в себя от легкого прикосновения к плечу. И слышу тихий голос:       - Ты в порядке?       Поднимаю глаза и вижу стоящего возле моей парты Алексея. Аудитория уже пуста, и только мои охломоны трутся возле двери. Я киваю им головой, чтобы они проваливали. И честно отвечаю моему художнику:       - Нет.       Он отставляет рюкзак в сторону и присаживается рядом со мной, находит мою ладонь и слегка ее сжимает. Я цепляюсь за его пальцы и с такой силой их сдавливаю, что он охает и удивленно на меня смотрит. Но руку не убирает. Наоборот, большим пальцем гладит мое запястье.       - Плохо выглядите, Ваше Величество, - говорит он.       - Не называй меня так больше. Зови меня просто Петей, - прошу его, потому что нет моего величества рядом с ним. Растерял все.       - Хорошо, «просто Петя». Тогда ты меня можешь звать просто Лешей, - и он одаривает меня улыбкой, которую я не видел прежде: грустно-мягкой, нежной, ласкающей все мое измученное нутро.       - Опять издеваешься? – слабо улыбаюсь в ответ.       - Не-а, - он качает головой и снова гладит большим пальцем мое запястье. Я начинаю терять самообладание.       – Леша, я хочу… Хочу дружить, - выдавливаю из себя признание. Кажется, отпустить я его не смогу. Все мои благие намерения рухнули от одного теплого взгляда серых глаз.       Он какое-то время задумчиво молчит, потом вдруг спрашивает, прикусив в лукавой усмешке нижнюю губу:       - Пойдем в кино?       - В смысле? – не понимаю я.       - В прямом, - он пожимает плечами. – Ты давно в последний раз ходил в кинотеатр?       - Мм-м, - я напрягаю память. – Не помню. Давно. А на какой фильм?       - Не знаю. На месте разберемся.       - А когда?       - Сегодня, если ты не занят.       - Не занят, - торопливо отвечаю я. И осторожно уточняю:       - Вдвоем?       - Угу, - он кивает. – Предлагаю пойти в «Рассвет» - он небольшой и уютный.       - Мне все равно, - отвечаю.       - Значит, договорились?       - Хорошо. Я заеду за тобой, - говорю я, но Алексей отрицательно качает головой:       - Не надо. Сам доберусь. Встретимся часов в шесть у кинотеатра.       - Ладно, - Леша высвобождает ладонь - я нехотя отпускаю его пальцы. И замечаю:       - Ты, кстати, тоже выглядишь не очень.       Алексей дергается, взлохмачивает волосы и едва слышно произносит:       - Мне было очень плохо. Весь этот месяц, - и почти неразличимо выдыхает:       - Потому что я не мог видеть тебя.       Он уходит, подхватив рюкзак, а я сжимаю в кулаки ладони – руки сильно дрожат. Бешено колотится сердце. Я идиот. Боже, какой я идиот! Тупица, кретин, придурок… Я так увлекся своими переживаниями, что не увидел главного: он тоже страдал из-за моего упрямства. И все это его равнодушие – показушное.       И… О, черт! Он пригласил меня в кино! В кино! Как девушку на свидание…       Я смеюсь, прикрыв лицо руками.       А почему бы и нет?       Я не люблю телевизор, не люблю фильмы и сериалы. Я не люблю навязываемую мне чужую визуализацию. Я люблю книги именно потому, что сам могу в своем воображении создать героев. И видеть их такими, как мне хочется. На самом деле, я не просто давно не посещал кинотеатры – я вообще туда никогда не ходил.       Но возможность провести вечер в компании Алексея, в темноте заполненного людьми зала, внимающими цветным картинкам, меня вдохновляет. Поэтому ровно в шесть появляюсь возле входа в «Рассвет». Я решил прогуляться – мне пройти всего пару кварталов, поэтому за мной молчаливой тенью следуют только мои церберы.       Алексей меня уже ждет с билетами в руках и довольной улыбкой на лице.       - Черт, давай я отдам тебе деньги, - предлагаю я.       - Зачем? Я же пригласил…       - Ну… - тяну я. За меня еще никто и никогда не платил. – Неудобно как-то. Ты же…       Прикусываю язык, чуть не ляпнув, что он не так свободен в средствах, как я.       - Ой, ну ты дурак все-таки, - смеется Алексей и щелкает меня билетами по носу. – Петя, у меня все в порядке с деньгами. Не переживай.       - Извини, - произношу я. - Правда, извини.       - Проехали, - Леша подталкивает меня к раздвижным дверям. И тихонько спрашивает, косясь на моих телохранителей:       - Слушай, а этим твоим не надо купить билетики?       Я представил Сергея и Виталика за просмотром мультика и закашлялся от смеха.       - Обойдутся, - и кивком даю понять ребяткам, чтобы они ждали в кафе при кинотеатре.       - Так что мы смотрим? – уточняю.       - Ээээ… Мультик, - бросает на ходу Алексей.       - Мультик? – у меня брови ползут на лоб от изумления.       - Ээээ, да. Я люблю мультики, - пожимает плечами Леша. – А ты разве нет?       - Понятия не имею. Последний раз я их смотрел в глубоком детстве.       - Значит, я не ошибся с выбором. Пиво, чипсы? – он кивает на бар.       - Нет уж… - отрицательно качаю головой. – Раз уж мультик, то кока-кола и карамельный поп-корн.       - Пойдет, - соглашается Алексей. Когда я вытаскиваю из кошелька кредитку – он укоризненно на меня смотрит. И я быстро прячу ее обратно.       - Вообще-то я не девица на свидании, чтобы ты за меня платил, - все-таки вставляю я, когда мы идем к кинозалу.       - Почему ты так думаешь? – хмыкает Леша.       - Не понял? – возмущаюсь я.       - Друг мой, расслабься и получай удовольствие, - и Алексей кидается в меня поп-корном. Я отмахиваюсь.       И мы, два великовозрастных кретина, с трехлитровыми банками карамельной гадости и колой садимся на лучшие места в зале, битком набитом мамашами и папашами с детьми. Зашибись!       Но мне нравится.       И, честно говоря, проржал весь мультфильм. Я и не знал, что у нас снова создают такие смешные и очень интересные по сюжету мультипликационные комедии. Краем глаза любовался Лешей, который хохотал не меньше моего, превратившись в тот момент в настоящего мальчишку.       Из зала мы выкатываемся, толкаясь и хохоча, на морозную улицу. Останавливаемся и выжидающе смотрим друг на друга.       - Прогуляемся? – предлагаю я.       - Можно. Только холодно. Может, завернем, посидим где-нибудь?       - А пойдем ко мне домой, - предлагаю, не задумываясь. – Я тут рядом живу.       - Не, неудобно как-то. Уже почти девять. Зачем беспокоить твоих родных? – мнется Алексей, поправляя шарф.       - Леша, я живу один. С десяти лет. Так что, мы никому не помешаем.       - Как это с десяти лет? – переспрашивает Алексей. Я его подхватываю под локоть и веду за собой.       - А вот так, - улыбаюсь я. – Маман меня бросила в три года, а у папы уже пятая жена по счету. Как-то родителям всегда не до меня было.       - Печально это слышать, - Леша хмурится.       - Мой дорогой, не бери в голову. Я привык жить один. И у меня дома отличный бар… Бля, я ж не пью, - вспоминаю.       - Почему? – Алексей высвобождает локоть и выравнивает шаг, нагоняя меня.       - Из-за чертовой пневмонии. Блядские антибиотики и лекарства, - вздыхаю я.       - Все было так плохо? – спрашивает Алексей, взглянув на меня.       - Ну… Да. Все было хуже, чем просто плохо, - решаю говорить, как есть. – Я… Как бы это сказать… Слишком долго размышлял о тленности бытия, стоя раздетым на подоконнике раскрытого окна. Не вовремя философские настроения одолели.       - Что с тобой произошло? – мой художник останавливает меня и разворачивает к себе. – По универу ходили не самые обнадеживающие слухи.       - Леша… Давай начистоту. Я испорченный богатенький сыночек, транжирящий папенькины деньги и делающий это с чистой совестью, потому что с него причитается. За мое счастливое детство и не менее счастливое будущее. Так что… Все, что обо мне говорят, не правда. Правда в разы хуже. Подумай – нужен тебе такой друг? – заявляю я.       Алексей склоняет голову набок и фыркает:       - Дурак ты… И уши у тебя холодные.       Я дотрагиваюсь до мочки своего уха.       - Да, действительно холодные.       Леша смеется и обнимает меня за талию – мы продолжаем неторопливо идти прогулочным шагом.       - Петя, да плевать мне, что там про тебя говорят. Не сомневаюсь в том, что ты пользуешься всеми дарами вседозволенности. На своей шкуре, между прочим, испытал.       - Извини за тот инцидент, - говорю я. – Ты меня выбесил.       - Ну да, конечно. Как мог простой смертный щелкнуть по носу его величество? – он прячет усмешку.       - Подожди, подожди… - я снова останавливаюсь. – Так ты был в курсе, кто я?       - Друг мой, при переводе в твой университет я первым делом услышал о тебе. С кучей предупреждений. Ну как не поддеть?       - Сука… - выдыхаю я с улыбкой.       - А ты глупый король, - он уже серьезно смотрит на меня. – Я не верю тебе. Не верю твоей маске. Тебя глаза выдают. Ты лжец.       Я вздрагиваю. Он дает мне слишком меткие характеристики.       - Ты знаешь… - Алексей снова обнимает меня за талию и взглядом спрашивает направление. Я киваю головой в нужную сторону – и мы идем дальше. – Так вот. Ты знаешь, за долгие годы рисования я научился видеть суть вещей, явлений, людей…       - И что же ты увидел во мне?       - Человека, чей внутренний мир сложен и прекрасен.       - Откуда ты можешь знать! – вспыхиваю я.       - На сто процентов знать не могу. Но догадываюсь. И думаю, я прав. Еще в сентябре я помогал профессору Якиманскому на кафедре и читал твой реферат по философии.       - Я мог его купить. За деньги все покупается, - пожимаю я плечами.       - Конечно, вешай мне лапшу! Ты думаешь, я не смогу отличить самобытную работу от избитых шаблонных рефератов, которые обычно впаривают нерадивым студентам? Между прочим, я тоже неплохо разбираюсь в трудах древнегреческих философов. Правда, я, в отличие от тебя, больше все-таки люблю немецкую школу. В частности, Канта. Ну что? Дальше будем играть в прятки?       Я зябко поежился.       - Ты первый, кто меня раскусил, - признаюсь я.       - Думаю, где-то здесь… - он останавливается и кладет мне ладонь в область сердца, - живет настоящий король. Непридуманный, - и Алексей поднимает на меня глаза.       - Ты удивительный… - говорю я.       - Значит, мы стоим друг друга, - улыбается он.       Леша робко проходит в просторный холл моего особняка и с шумом выдыхает воздух.       - Давай, давай, раздевайся, - дергаю я его за рукав. – Не в музее.       - Ты уверен? – спрашивает он, снимая мешковатое пальто.       - Не сомневайся. Добро пожаловать в царство разврата и порока.       - Любопытно.       - Поужинаем?       - Можно, - соглашается Алексей.       Я кричу:       - Катя! Катерина!       - Кто это? – интересуется Леша, проходя за мной в гостиную.       - Моя домработница. Персональная наседка.       Катя заглядывает в комнату, здоровается с Алексеем.       - Накрой нам стол в… Здесь, - решаю я.       - Хорошо, Петр Сергеевич, - она исчезает, и через минуту с кухни доносится грохот кастрюль.       - Ох, батюшки-светы! Петр Сергеевич… - бормочет Леша, присаживаясь на край дивана.       - А то! – задираю я подбородок. – Ну и чего ты расселся? Пойдем, покажу тебе мои хоромы.       Алексей, конечно, впечатлен – это видно по его лицу, но весь интерес к моему жилищу у него пропадает, когда он видит библиотеку. Она огромная – тысячи томов чьих-то умных и не очень мыслей. Достает с полки шикарное издание с репродукциями Архипа Куинджи и, позабыв обо всем на свете, садится в кресло, бережно переворачивая страницы.       - Потрясающий художник… - бормочет он. – Такая насыщенность цветом… Неповторимая техника письма.       - А ты рисуешь красками? – интересуюсь я, присаживаясь рядом с ним на подлокотник.       - Да. Конечно. Особенно люблю акварель.       - Покажешь?       - Если хочешь – я могу как-нибудь взять тебя с собой на пленэр. Зимой море очень красивое. Я часто выбираюсь на побережье порисовать.       - Хочу, - немедля соглашаюсь я. – Мне кажется, я часами могу сидеть и смотреть, как ты рисуешь. Я немного разбираюсь в живописи, и мне кажется, ты очень талантливый.       - К сожалению… К сожалению, этот талант не помогает зарабатывать на жизнь, - вздыхает Алексей, хмурясь. – Поэтому приходится осваивать более практичные науки… И работать барменом.       - Ты работаешь?       - Да. В одном неформально-богемном клубе. Там собираются очень интересные люди, кстати. Художники, музыканты, поэты, писатели…       - И все непризнанные гении? – хмыкаю я.       - Почти. Но есть и правда талантливые люди. Послезавтра моя смена – приглашаю, - Алексей поднимает голову. – Придешь?       - Опять свидание? – улыбаюсь я, приподнимая брови.       - Нет, не надейся. Напитками на халяву я тебя угощать не буду, - он прикусывает губу в усмешке. Я скольжу по нему взглядом – такой милый, открытый, простой. Леша с сожалением закрывает альбом с репродукциями и откладывает его в сторону.       - Он твой, - говорю я, возвращая в его руки издание.       - Нет, нет, ты что? – Алексей протягивает мне его обратно.       - Слушай, неужели я не могу тебе сделать приятное? Просто так. От души?       - Можешь, - Леша принимает альбом и кладет его себе на колени.       - Значит, договорились. Пойдем ужинать.       За ужином мы без умолку разговариваем. Я наконец-то встретил человека равного себе по уму: начитанного, интеллектуально развитого, с хорошим чувством юмора. Выясняется, что он всей литературе предпочитает английскую, коллекционирует специфичные арт-комиксы, слушает современный рок, преимущественно опять-таки английский, и вообще в душе англоман. Ему нравится британский абсурдный черный юмор, мечтает когда-нибудь съездить в Лондон. Я про себя решаю обязательно устроить ему такую поездку, когда… Когда мы станем ближе. Он с неподдельным интересом слушает мои впечатления о столице Великобритании и тамошнем укладе жизни.       Незаметно из-за стола мы перемещаемся на пол, на пушистый ковер. Алексей замечает шахматы на журнальном столике, и под неспешное чаепитие мы расставляем фигуры на доске.       Время за игрой и разговорами пролетает незаметно. Я прикусываю кончик языка от удовольствия, потому что уже третью партию подряд выигрываю, пока не понимаю, что Леша мне поддается.       - Как ты мог! – восклицаю я в негодовании, сметая фигурки с доски.       - А разве Ваше Величество не должно всегда побеждать? – смеется Алексей.       - Я тебя сейчас убью… - хватаю фигурку за фигуркой с пола и кидаюсь в него. Он подползает ко мне, толкает меня на спину и прижимает запястья к ковру. И я чувствую, что несмотря на хрупкость своего телосложения, он не так уж и хил.       - Хорошо. Так сдаешься? – спрашивает он, нависая надо мной.       - Я уже давно сдался, - отвечаю, ожидая его дальнейших действий. Он долго всматривается в мое лицо, тепло улыбается и отпускает запястья, с сожалением замечая:       - Уже поздно. Мне надо домой.       - Нет… Нет, пожалуйста, – я сажусь. – Не уходи. Мне в кои-то веки… Хорошо. И спокойно, - добавляю с предельной откровенностью.       Он кивает.       - Тогда одну минуту. Я маме позвоню, скажу, что не приеду ночевать.       - Ладно.       Алексей встает и выходит в коридор. Я перемещаюсь на диван. И даже мысли не допускаю, что его решение остаться на ночь значит больше, чем просто желание не бросать меня в одиночестве. Понимаю, что это как раз тот случай, когда я не имею права брать все, что мне заблагорассудится. Все первые шаги – только с его стороны. Если они вообще будут… Это я испорченный товарищ. А он… Светлый и прекрасный. И мне тепло рядом с ним.       Думаю, в какой комнате его разместить. Гостевой или бывшей маминой спальне? Алексей незаметно возвращается обратно, садится рядом на диван, чуть разворачивается ко мне и, помедлив, притягивает меня к себе. Я покорно ложусь в его объятия, он обнимает меня под грудью и выдыхает в макушку:       - Так лучше?       - Гораздо, - я накрываю его ладони своими, наши пальцы переплетаются. – Леша, кто та рыжая девушка, с которой я тебя как-то видел возле университета? – решаюсь спросить я.       - Моя сестра, Вера, - просто отвечает он.       - Родная?       - Нет, двоюродная. Она учится в нашем же университете. Но в другом корпусе. Она гуманитарий.       - Понятно… - поджимаю губы от бессильной злости на самого себя. Нет, все-таки я болван ревнивый. К черту. Сейчас все иначе. – Хочешь, я почитаю тебе стихи?       - Хочу…       Я читаю ему танка Ёсано Тэккана из цикла любовной лирики. Леша неожиданно просит повторить меня одно стихотворение:       Мне изведать дано       зарожденье неясного чувства,       что чуть брезжит во мгле –       во врата этой вешней ночи       я вхожу, объятый любовью…       - Очень понятное мне состояние, - бормочет он, а я прикрываю глаза от щемящего сердце восторга. И чувствую, как его губы касаются моих волос.       Я просыпаюсь от того, что у меня затекла шея. Мы так и заснули в обнимку на диване. Первым задремал Алексей под мою декламацию, вслед за ним, не желая его будить и покидать греющие душу объятия, отключился и я. Смотрю на настенные часы. Три утра. Я осторожно выскальзываю из по-прежнему обхватывающих меня рук и готовлю Леше постель в маминой спальне – она рядом с моей.       Бужу ничего не соображающего парня и укладываю его спать. Леша вырубается, едва коснувшись головой подушки. Я некоторое время смотрю на него, любуясь. Во сне его черты лица расслаблены и безмятежны. Невесомо касаюсь губами его лба, убрав спутанные пряди. И ухожу.       Впервые за долгое время спокойно засыпаю. Без кошмаров и дурных видений.