Мое королевское величество

      Мама сонно смаргивает, увидев меня на пороге родного дома, поправляет сползшие на кончик носа очки и удивленно бормочет:       - Леша?       - Угу, он самый, - улыбаюсь. – Твой нерадивый сын! – и крепко ее обнимаю. Затем целую в обе щеки, вдыхая знакомый с детства аромат маминых духов, смешанный с запахом ее волос и кожи… неповторимый, теплый, от которого щемит в области сердца. Отстраняюсь от нее и с любовью разглядываю. Нет, мама не стареет! И ей в ее пятьдесят пять не нужны подтяжка лица и новая грудь, чтобы по-прежнему выглядеть привлекательной.       - Лешенька… - выдыхает мама, когда я ей протягиваю коробку ее любимых конфет. Хотел еще цветы купить, но все уже было закрыто. – А чего ж ты не предупредил, что прилетаешь?       - Сюрприз, - пожимаю плечами.       - Ужинать будешь? Давай я что-нибудь приготовлю? – суетится мама.       - Давай, - соглашаюсь, зная, что ей это действительно в радость. – Но сильно не заморачивайся. Не спала еще? – заглядываю в мамину комнату, где фоном бормочет телевизор, горит ночник, а на кровати лежит раскрытая на середине книга.       - Нет, ты же знаешь, я поздно ложусь, - бросает мама и тут же ожидаемо спрашивает:       - А почему один? Где Петя?       - Занят на работе – не смог вырваться, - объясняю с кристально честным лицом.       - Жалко, - мама проходит на кухню. – Леш, а хочешь, как в детстве, – французские сладкие тосты и какао?       - О да… - смеюсь. Закидываю дорожную сумку в свою бывшую комнату, наскоро ополаскиваюсь в душе и составляю компанию маме, которая уже достала сковородку, белый хлеб, яйца, сахар, молоко, включила чайник.       – Как у Пети дела? – интересуется она.       - Лучше всех, - говорю. – Главнее Пети теперь только… Петя, - усмехаюсь.       Мама оборачивается ко мне:       - Какой он молодец… Мне даже трудно себе представить, как можно руководить такой огромной компанией… - она качает головой.       - Да, молодец, - киваю, отворачиваясь к окну.       - Леш… - мама отставляет в сторону взбитые с сахаром и молоком яйца и подходит ко мне. Гладит меня ласково по непослушным волосам. – А знаешь, думаю, твой отец очень бы гордился тобой.       - Почему? – вскидываю голову. Мама редко говорит о папе – слишком болезненно. До сих пор. У них была та любовь, которая случается однажды и на всю жизнь, только вот по срокам не совпало. Я как-то заикнулся, что был бы не против, если бы она с кем-нибудь познакомилась, но мама лишь улыбнулась и сказала: «Нет. Не хочу забывать Колю».       - Я тут недавно перебирала старые документы… - она чуть хмурится, - и в отцовской папке нашла целую пачку твоих детских рисунков. Он их хранил. И всегда удивлялся, что у таких скучных математиков, как мы, родился такой талантливый и творчески одаренный сын. Поэтому… я уверена, что он на сто процентов одобрил бы твой выбор. И точно бы тебя поддержал. Деньги… Ну что деньги? У нас никогда их много не было, но разве мы страдали от этого?       - Нет, - порывисто качаю головой. – Никогда.       - Вот именно. А заниматься тем, к чему лежит душа… Без оглядки на мнение других людей… И я тоже очень тобой горжусь, - заканчивает мама. – Это я к тому… я никогда вас с Петей не сравниваю. Я его очень уважаю, но вы разные. По характеру, складу ума, у каждого из вас свой путь, и это хорошо.       - Спасибо, мам, - говорю и меняю тему – а то сейчас может прозвучать следующий частый мамин вопрос: «И долго вы еще на пару жить будете? Жениться бы вам обоим пора...».       – А что за рисунки? Я и не помню, - морщу лоб.       - Сейчас принесу, - отзывается она.       Мы пьем какао с тостами и рассматриваем мои первые детские художества – наивные, неумелые, но… искренние. Да, это именно то, чего мне сейчас не хватает, – искренности в том, что я делаю. Затем листаем альбом с работами уже студенческих времен – я тогда много рисовал карандашом. Все очень просто, но в них я вижу себя, вижу дар, которым гордился отец. Наверное, стоит поискать вдохновение в прошлом… В тех свежих чувствах и эмоциях.       Мама предупреждает, что завтра до вечера будет в школе – у них пора выпускных экзаменов в разгаре.       - Сходи к Верочке в гости, - добавляет она. – Маша с Веней все время про тебя спрашивают, когда приходят.       - Обязательно, - киваю.       Перед сном отсылаю смс Верочке с купленного перед отлетом простенького мобильного: «Я в городе. Завтра увидимся». Она моментально мне перезванивает:       - Лешка! – быстро шепчет в трубку радостным голосом. – Ну надо же! А ты чего так неожиданно? – и не выслушав ответа:       - А у нас сегодня сумасшедший день, просто сумасшедший. У Толика только отпуск начался… Так мы тут, вроде, ремонт затеяли… Хотели немного детскую переделать, ну и в гостиной по мелочи, - тараторит сестра. – И что ты думаешь? С утра сорвало кран на кухне - воды было! Придется теперь всю квартиру ремонтировать! Съездили отдохнуть, называется!       - Как там твои? – спрашиваю, улыбнувшись. Верочка нашла свое призвание в жизни – мама и жена. Поэтические эксперименты оставлены в прошлом. Она немного поправилась, по-женски округлилась и теперь очень похожа на свою маму: такая же аппетитная, рыжеволосая, жизнерадостная болтушка.       - Ой, а мои уже все спят! – отвечает сестра. - Представляешь, Толик укладывал Машку и заснул вместе с ней на ее кровати. Так потешно. Не могу теперь его оттуда вытащить. Спит, как убитый… Мы сегодня в парк ходили гулять, так мелкие нас уходили! Леша, столько энергии! И в кого – не понимаю… - так и вижу, как она качает недоуменно головой.       - Действительно, - улыбаюсь. – В кого такие?       Машка и Веня – два мелких энерджайзера, которые могут часами носиться друг за другом по квартире и орать. Мы с Петей, когда приходим в гости к их семейству, уже через полчаса теряем все ориентиры на местности, одуревая от творящегося дурдома. Но при этом уходить от них не хочется: у Веры с Толиком дома царит какая-то волшебная аура уюта, любви и семейного счастья. Причем со временем при всей разности во внешности они стали очень похожими: жесты, поведение, словечки. Вот точно, муж и жена – одна сатана. И очень забавно наблюдать, как они порой общаются на уровне взглядов: Вере достаточно лишь многозначительно посмотреть, и Толик уже понимает, что имеет в виду жена.       Причем у них тот идеальный вариант союза, при котором дома в авторитете сестра, ловко командующая всем парадом, а вне его стен главный - Толик: он еще в университете подрабатывал тем, что увлекался ремонтом компьютеров, потом создал свою фирму, нанял еще пару толковых ребят… И сейчас у него уже небольшая компания, которая берет на IT-обслуживание мелкие и средние предприятия, кому невыгодно в штате держать своих специалистов этого профиля. Плюс занимается разработкой всевозможных приложений для смартфонов и планшетов… Подумывает о том, чтобы открыть свой магазин оргтехники и сопутствующих товаров. В общем, Вера с ним точно не пропадет, и о деньгах ей думать не надо.       - Леш, вы с Петей завтра в районе двенадцати к нам приходите. Может, на море все вместе съездим? – предлагает Вера.       - Я один приехал, - уточняю.       - Как один? – не понимает сестра.       - Он… Мы… в общем, у нас возникли некоторые сложности в отношениях… во взаимопонимании, - объясняю – от Веры я никогда ничего не скрывал, да и бесполезно: все равно же насквозь меня видит.       - Леш, что случилось? Вы поссорились? – встревоженно спрашивает сестра.       - Не совсем… Сложно по телефону об этом говорить. В общем, взяли пока тайм-аут. Я взял. Устал я от него, Вера, очень устал. Задавил он меня по всем пунктам… - вздыхаю. Сестра в общих чертах в курсе моих дел. – Поэтому уехал. Так что я, наверное, задержусь здесь.       - Подожди… - Вера соображает. – Неужели все так плохо?       - Не знаю… Честно, не знаю. Но пока, да. Морально я даже готов к расставанию, - заканчиваю.       - Ты с ума сошел? – восклицает сестра. – Да вы же… Я не верю. Я не верю в это. Петя, конечно, у нас тем еще козлом иногда бывает, но… блин, он же… Знаешь, это еще поискать надо человека, который так трястись над тобой будет! – сердито заканчивает сестра.       - Вер, да не нужно надо мной трястись, в том-то и дело, - с досадой замечаю я. – Он мне продохнуть не дает из-за своей чрезмерной заботы!       - Знаешь, Лешенька, ты сам виноват. Вот что я тебе скажу! – злится сестра.       - Я? – у меня брови ползут наверх от изумления. Наехала – так наехала!       - Ну а кто? Ты, конечно, извини меня, но вот сколько я тебя знаю… то бишь, всю жизнь… Вместо того, чтобы решать проблемы, отстаивать свое… Ты как тот страус – голову в песок. Или сбегаешь! И так постоянно! Другое дело, если ты его, конечно, просто больше не любишь… - понижает голос Вера.       - Люблю… - бормочу.       - «Люблю…» - передразнивает сестра. – Но, конечно, проще же расстаться, чем разобраться в проблеме. А она не в Пете, Леша, а в тебе!       - Вера, я вообще-то пытался с ним поговорить! – защищаюсь.       - Как, Леша, как? Ты понимаешь, что в отношениях участвуют двое, и все валить на свою вторую половину… Если бы я еще не знала Петю, то могла бы тебе поверить, но, едрить твою налево, нет у вас проблем, из-за которых расстаются, ясно? Нет! Да из твоего Пети веревки вить можно, если знать подход, - Вера разошлась не на шутку.       - Может, просветишь? – сам уже злюсь.       - Да очень просто! Ты помнишь, как мы отдыхали в прошлом году все вместе в Испании? Я, например, поездку хорошо запомнила, потому что Петя твой задолбал меня: «Леша то, Леша се… Леша эту рыбу не любит, Леша плохо спал – не трогайте его, Леша пьет только зеленый чай, Леша хотел поехать в Барселону…». Кто б обо мне так позаботился!       - Да именно это и достало! Я ж не девица, чтоб вокруг меня кудахтать наседкой. А сейчас и того хуже стало! Раньше он хоть обращал внимание на то, что я хочу…       - Ну так ты сам ему позволил все за тебя решать – чего ты ждешь? А Петя - он такой: в лепешку расшибется, лишь бы его драгоценный Лешенька ни о чем не думал и не волновался. Ну вот он так любит тебя: ему хочется тебя опекать – так разреши ему в некоторых моментах это делать, а в других – прояви жесткость. Но ты же молчишь!       - Вера! Да он на батю своего становится похож – вот, что меня бесит больше всего! – продолжаю спорить.       - Не ври! - вдруг отрубает Вера. – Петя совсем не такой! И помнится, в универе он одним махом отказался от всего и вся, как только ты переехал к нему жить. Ходил, как шелковый, в рот тебе заглядывал! Ты своей власти над ним не осознаешь! Ну, хитрее надо быть, Леша, хитрее! Где-то уступи, где-то поднажми… А, чтоб вас обоих! Сразу видно – два мужика: никакой мобильности. Ни лево, ни право не существует – все только прямо!       - И когда ты такой умной стала? – не без ехидства спрашиваю.       - Я семь лет замужем! – восклицает Вера. – Ты думаешь, мы с Толиком никогда не ссоримся? Да мы поначалу, когда только-только вместе жить начали, перебили полсервиза, выясняя, кто по жизни самый умный. И били бы до сих пор, или развелись к чертовой матери! Только я голову вовремя включила и сообразила, что толку от скандалов не будет. Правых в таких делах не бывает! Леш, по большому счету, знаешь, как называется все происходящее между вами? С жиру беситесь! Слишком гладко все проходит – вот и маетесь дурью! Или кризис среднего возраста приключился, а?       - Знаешь, что, умница? Иди ты… Много понимаешь, как я посмотрю, - бросаю с раздражением.       - Сам иди! – отзывается Вера. – А пока будешь идти – подумай: надолго ли тебя без Пети хватит? Или у тебя там в ряд выстроились понимающие твою тонкую натуру поклонники?       - Вот не думал, что ты такая… противная, - бормочу.       - Лешик, знаешь, идеальных отношений не существует. И идеальных людей тоже, - уже спокойно произносит Вера. - Петя – товарищ не простой, не спорю, но и ты не подарочек. Так что… Прежде чем бросаться словами о расставании – вспомни, как вы пять лет друг без друга жили. Все, завтра увидимся, - прощается сестра.       - До завтра, - бурчу.       Поговорили…       Ложусь спать, но сна, естественно, ни в одном глазу. Вера перевернула с ног на голову всю ситуацию, и теперь я снова ни в чем не уверен. Но ведь с пустого места не возникает недовольство! И она не присутствовала на семейном ужине, где… И вообще многого не знает.       Вспоминаю ту поездку в Испанию. Тогда с нами отдыхали еще моя мама, Верочкины родители, Николай Петрович… Нам приходилось постоянно шифроваться перед родными. И однажды ночью мы сбежали вдвоем к морю. И Петя на пляже под звездным небом читал мне стихи, стоя передо мной на коленях… Я хохотал, пытаясь его поднять, потому что на нас оглядывались гуляющие вдоль кромки теплого моря пары, также поддавшиеся романтическому настроению. Мы были вусмерть пьяны, и не столько от алкоголя, сколько от общего на двоих состояния бесшабашной влюбленности. И ведь… это было не так давно. А потом мы купались голышом, и Петя шептал мне на ухо: «My sweet, sweet baby… You drive me crazy…». И вслед за этим нечто уже абсолютно непристойное, но жутко возбуждающее.       А еще… на экскурсии по Барселоне, куда мы поехали всей нашей многочисленной шумной компанией, он утащил меня в тихий переулок – целоваться! Мол, какой иначе смысл во всей этой прогулке? О чем вспоминать? Действительно. Мы безбожно отстали от своих, опоздали на экскурсионный автобус, приехали в отель далеко за полночь… Вера орала на нас, как резаная, сказав, что с нами проблем больше, чем с ее мелкими!       Где все это? Где?       Когда система дала сбой?       И кто кого упустил?