***
Стоял пасмурный осенний вечер, огненно-алое небо постепенно затягивали тучи. Черные ласточки, вестницы дождя, летали совсем низко, а воздух звенел от напряжения. Ночью глянет ливень, в этом у Нефрита сомнений не было. Ветер крепчал, подхватывая палую листву, срывая еще живые листья с деревьев. Лита, на коленях которой покоилась голова Нефа, поежилась. - Может, пойдем в замок? Вот-вот ливанет, - предложил король, сам уже начавший мерзнуть. - Погоди, я хочу еще подышать. С этими словами девушка достала из плетеной корзины очередное яблоко, столовым ножичком отхватила кусок и дала его Нефриту. Он тут же вспомнил, как они их собирали: Лита кошкой вскарабкалась на дерево и принялась срывать самые спелые плоды, потом скидывала вниз, а Неф их тут же подбирал. Девушка была не слишком осторожна, потому тройка яблок все-таки угодила его величеству в макушку. Мужчина осторожно улыбнулся. Было так легко и беззаботно, совсем как в детстве. Пожалуй, слишком легко и беззаботно для того, кто носит корону. «Нельзя забывать, кто я такой» - одернул себя Нефрит. Но лежать на коленях Литы было так уютно, так по-домашнему, а ее пальцы так ласково перебирали его волосы, что хотелось отбросить корону и долг к чертям собачьим. В мыслях своих король уже давно присвоил Лесную Деву себе, а их плотская любовь только укрепила его собственнические чувства. За эти дни он успел привыкнуть к присутствию Литы, даже засыпал с ней рядом, чего с другими женщинами позволить никак не мог. Как это можно было назвать? Доверие? Нет, ведь когда-то она пыталась его убить, хотя… это уже в прошлом. Нефрит перехватил кисть Литавры и поцеловал запястье. Глаза девушки удивленно расширились, щеки покрыл едва заметный румянец. Ему нравилась ее реакция, ведь, несмотря на все случившееся между ними, она не утратила смущение. Любовь Литы была жаркой, страстной, особенно запомнилась прошлая ночь в беседке, когда Неф в порыве чувств поклялся вечно помнить ту, что принесла столько нового в его жизнь. - Чему ты улыбаешься? – тихо спросила девушка, глядя на него сверху вниз. Ее зеленые глаза сияли, краешки губ тоже тронула улыбка. Лесная Дева умела быть нежной, когда хотела. - Своим мыслям, - начал король. Ему вдруг захотелось столько всего сказать ей, но слова не желали строиться в предложения, а язык, как назло, онемел. - Не трудно предположить, что у тебя за мысли, - глаза ее хитро сузились, а после Лита легонько поцеловала его в лоб. – Кажется, к нам кто-то приближается. Нефрит подскочил, как ужаленный. Он ведь запретил кому бы то ни было беспокоить его! Что за безмозглые люди? - Я разберусь, - не ожидая ничего хорошего, молвил король. Он слышал топот копыт, значит, скоро на поляну высыпят всадники. Литавра осталась сидеть, зажимая в одной руке яблоко, в другой – нож. Ее лицо на какое-то мгновение стало испуганным, напряженным, но вскоре расслабилось. Чего ей бояться? Как и ожидалось, вскоре из-за деревьев показался с десяток гвардейцев в синих мундирах. Гвардейцев, которых Нефрит сам оставил в столице. - Какого вы покинули… - начал он, гневно сжимая кулаки, но командир отряда начал свою взволнованную речь на секунду раньше, тем самым, заглушив слова короля. - Ваше величество, мы вас еле нашли! Срочное послание от королевы, ваше величество! – протараторил белобрысый юноша с эполетами на одном дыхании, но, поймав на себе полный злобы взгляд его величества, стушевался. А Нефриту показалось, что вместе со словами гвардейца на плечи рухнуло небо и придавило всей своей тяжестью, впечатало в землю. Тело стало деревянным, зубы едва не раскрошились, так сильно он стиснул челюсти. В ушах зазвенело и Неф, едва сдерживаясь, произнес: - Пошли все вон. Его голос был полон такой холодной ярости, что радостные гвардейцы, отыскавшие своего повелителя в этом чертовом лесу, задрожали от страха и несправедливости. Но, наученные горьким опытом, склонили головы в поклонах и поспешили исчезнуть. Он тупо смотрел, как колышутся ветки, и не мог повернуться к Лите. Он чувствовал устремленный в спину пронзительный взгляд, слышал немой крик. Человек, хладнокровно убивший столько людей, покалечивший столько судеб, боялся посмотреть в глаза одной единственной девушке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Неф взял эмоции под контроль и с каменным лицом повернулся к ней. Она сидела в той же позе, зажимая побелевшими пальцами яблоко и нож, глаза ее были потрясенно распахнуты, а губы сжались в полоску. Нефрит знал, что она хочет спросить, потому решил обрубить все разом, не мучая больше себя и ее. - Да, Лита. Это правда. Оцепенение прошло, девушка уронила голову на грудь, содрогнулась всем телом. - Нет. Нет! Нет же! - Это правда, - тверже повторил Нефрит слова, ставшие приговором. Макото встрепенулась, когда на поляне показались всадники в столь ненавистной ей форме Звездного королевства. Она видела, как напрягся Орион, и крепче сжала в руке нож. Однако слова, услышанные в следующий момент, ввергли ее в оцепенение. Внутри нее и вокруг все застыло: трава, тучи на небе, даже ветер. Говорили ли они еще о чем-нибудь, Мако уже не понимала, ее мысли вертелись вокруг слов: «ваше величество». На крохотное мгновение ей показалось, что где-то рядом с ними находится Нефрит, но среди гвардейцев никто особенно не выделялся, они были одинаковыми, и только Орион… Руки ее задрожали, и принцесса как можно сильней вцепилась в яблоко и нож, словно они могли удержать ее в реальности. Гвардейцы уже давно покинули это место, остался лишь он, неподвижный и молчаливый. Когда он собрался с духом и повернулся, Макото ждала, надеялась, что он обратит все в шутку. - Да, Лита. Это правда. Такой чужой и холодный голос, лицо как маска, в глазах ни искорки. Принцесса больше не могла выносить его взгляда, поэтому бессильно свесила голову, задрожала от холода, что обуял ее тело. - Нет, - пытаясь убедить себя саму, прошептала Мако, а потом отчаянный, болезненный вскрик разрезал тишину. – Нет! Нет же! Нельзя верить в эту ложь, нельзя! Иначе она обезумеет, сойдет с ума. Как такое возможно?! Как такое могло с ней случиться?! - Это правда, - окончательно развеял ее надежду Орион, превратившийся в Нефрита. Яблоко выкатилось из руки принцессы и легло срезанным бочком прямо в грязь. Собрав крохи самообладания, Макото медленно встала и убрала волосы с лица. Король стоял в каких-то пятнадцати шагах и безэмоционально смотрел на нее. В подсознании зашевелились воспоминания о его поцелуях, ласках, объятиях, и это разбило стену оцепенения, пробудило злость на несправедливость, обиду и ненависть. - Мразь. Ты же знал, как я ненавижу короля… - дыхание было рваным, голос дрожал и срывался, в таком состоянии Макото казалась самой себе вдвойне жалкой и никчемной. А еще использованной. Как она могла настолько просто довериться чужаку? Все его слова и поступки оказались ложью. - Так и есть, знал. Голос все такой же ровный, холодный. Лицо не дрогнуло ни на секунду, словно он не был человеком вовсе. Его спокойствие, возможно, было показным, но это не умаляло злости Мако. Она росла в ней подобно огромной всепоглощающей волне, смешивалась с непониманием и обидой, вымывала из глубин подсознания всю боль, что накопилась за время войны. Сколько мирных людей и солдат, которые не хотели воевать, пострадало по вине этого человека! А сестра? Отец? Макото своими собственными руками оскорбила память любимого и глубоко уважаемого человека, легко сошлась с врагом, отдала ему самое дорогое, позволила себя одурачить. Девушке хотелось рассмеяться в голос, а потом провалиться сквозь землю, исчезнуть, скрыться от своего позора. Жаль, что так просто не убежишь, да и права такого она не имеет. Ее учили отвечать за свои поступки, так что придется расхлебывать эту горькую кашу. - Скажи, ты доволен? – вложив в голос как можно больше презрения, поинтересовалась Макото. - Нет, Лита. Ты думаешь, я счастлив от того, что все так получилось? Показалось, что в холодных глазах короля мелькнуло сожаление. - Да! Ты очень счастлив! И будешь еще счастливее, когда узнаешь, что я не Лита! Я принцесса Грозового королевства, которое ты разрушил! – обличила сама себя Мако, но ей было все равно, эмоции возымели власть над рассудком. Пускай знает, что не только он скрывался за маской. Красивое лицо короля оставалось таким же бесчувственным, лишь бровь вопросительно изогнулась. - Макото? - Да! Та, за поимку которой ты назначил тридцать тысяч! – выплюнула она, крепче сжимая нож. – Так давай, попробуй теперь меня взять! Из-за пульсирующей в голове крови казалось, что перед взглядом колышется марево. С каждой секундой дышать становилось все тяжелее, Мако едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться, она находилась на грани истерики. - Хмм… получается, мы в расчете. Ты тоже меня обманула. - Это ни в какое сравнение не идет с тем, что сделал ты! Ты знал, как я ненавижу тебя, но, притворяясь хорошим и добрым, нанес мне такое оскорбление! А еще ты убил моего отца! Более не сдерживаясь, Макото бросилась вперед и замахнулась. Нефрит успел лишь поднять руку, заслоняя лицо и шею. Короткий столовый нож вонзился в плечо, и в следующий миг король отшвырнул от себя Мако здоровой рукой. Девушка упала на спину, затылком ударившись обо что-то твердое. В глазах мигом потемнело, протяжный стон вырвался из груди. В тот же миг она почувствовала, как на щеку упала капля. Следующая брызнула на лоб. «Что, уже пошел дождь?» - отрешенно подумала она и приподнялась на локтях. Физической боли на время удалось заглушить душевную, но сейчас она возвращалась. Нефрит, кривясь от боли, держался за плечо. Рукав его рубахи пропитался кровью, тонкими струйками она стекала на землю. Девушка знала, что враг мог увернуться от эмоциональной и оттого нерезультативной атаки, но почему-то не сделал этого. - Тидей жив, - процедил он сквозь зубы, не глядя на принцессу. - Жив? Где он?! – Мако была потрясена. Конечно, в ней еще теплилась надежда увидеть отца живым, и слова Нефрита подтвердили это. Он не соврал, это было заметно по глазам. - В Темном королевстве, - мужчина медленно извлек засевший в мышцах плеча нож, вызвав еще большее кровотечение. Лицо было бледно и покрыто испариной, зубы стиснуты, вид его поверг Макото в смятение. Она словно не только короля ударила, но и себя. Не в руку, а прямо в грудь, раскрошила ребра, порвала легкие и сердце. Все эти дни она была рядом со своей целью, а в решающий момент ничего не могла сделать. Столько месяцев впустую! Столько планов! Принцесса поднялась на ноги и покачнулась. Нефрит не сводил с нее взгляда. Невозможно его выдержать, слишком больно. - Мой сон… - Мако схватилась руками за голову, повернулась к лесу и сделала первый шаг. – Он действительно был вещим. Чутье подсказывало, что король не станет звать людей, чтобы поймать ее, не бросится в погоню сам. Нефрит позволит ей уйти. - Ты готова отречься от своей мести? – насмешливо бросил он ей в спину. - Нет, - девушка замерла и коснулась шершавого дубового ствола. Лес уже готов был скрыть ее от чужих глаз. – Сейчас я не смогу тебе мстить. - Почему?! Он не понимает. Должно быть, у этого человека действительно нет ни сердца, ни чести. Еще один шаг отдалил Макото от теряющего кровь Нефрита. «Только не оборачиваться». - Стой! Остановись! Ответь, почему?! Вот и он дал волю эмоциям. Желает знать, что думает и чувствует существо, ставшее его игрушкой. Только она больше не желает ничего, даже говорить. - Хорошо! Уходи, убегай! Только берегись, потому что в следующий раз я тебя так просто не отпущу, Макото, дочь Тидея! Я вытрясу из тебя ответ, а потом прикончу! Его гневный выкрик повис над застывшим лесом, а потом раздались первые дальние раскаты грома. Может, король еще что-то говорил, но девушка не слышала, она мчалась что было сил, поскальзываясь на влажной почве, раздирая руки и лицо о ветви терна. Отчаяние гнало ее прочь, не важно куда, лишь бы подальше от того проклятого места. В голове осталась только одна мысль – как такое могло с ней произойти? «Неужели мои грехи настолько ужасны, что ты, Боже, решил меня так наказать?! Почему именно я?!». Как она могла подумать, что Лесной замок и его хозяин сможет излечить ее душу? Безумная. Замок оказался местом кошмаров, а нежный и заботливый Орион – чудовищем. Дождь лупил по листьям, заглушая рыдания наивной принцессы, слепил глаза и мешал различать дорогу. Макото забралась в самую чащу, споткнулась о поваленный березовый ствол и рухнула, больно ударившись локтями. Какой жалкой она была, эта горе-мстительница. Свернувшаяся клубочком, одежда в грязи, волосы растрепались и висели сосульками, лицо искажено. Она больше не могла плакать, только хрипела и раскрывала рот, как насаженная на крюк рыбина. Внутренности сжались в тугой узел, и Мако затошнило. Единственно правильным было оборвать все одним махом, и рука уже поползла к поясу… но тщетно. Никакого оружия у принцессы не осталось. «Позор семьи. Даже себя убить не получится… Каким же верным был тот сон, а я его неверно поняла. Зачем жить моему телу, если душа раздавлена?». При мыслях о самоубийстве Макото ощутила укол совести. Она не имеет права взять и сдаться, тем более, появилась надежда снова увидеть отца. Он пленен королевой Берилл, и ему не на кого рассчитывать, кроме собственной дочери.***
Нефрит, кривясь от боли, наблюдал за медленно уходящей Литой. Он даже подумать не мог, что их прощание окажется именно таким. Не ожидал король, что Лесная Дева на самом деле окажется принцессой Макото, за которой люди Нефа охотятся уже который месяц. Интересно, она с самого начала замышляла поймать его в свои сети, даже в постель легла, чтобы, принимая его за человека короля, выведать нужные для себя данные? Все это не укладывалось в голове, Литавра была слишком честна для этого. А что на счет принцессы Макото? Он ведь ее совсем не знает, помнит лишь то, что много лет назад был помолвлен с дочкой Тидея, но из-за войны помолвку разорвали. Все эти дни она находилась рядом, а теперь просто уходит. Более того, он позволяет ей уйти. «Вот проклятье!» Все чувства и мысли Нефрита смешались в разноцветную кучу, не было ясности, он действовал, словно во сне. И тогда король люто возненавидел самого себя за слабость. Как можно было подставиться под удар Литы, которой ярость и обида застили глаза? Неужели привязанность к этой девчонке оказалась настолько сильна, что сейчас едва не уничтожила его? Он точно не знал, как нужно действовать в таких случаях. Может, стоило попросить у нее прощения? Ведь выглядела она настолько ошарашенной, раздавленной и убитой, ее боль выплескивалась в каждом слове и взгляде. Но ведь она тоже лгала ему… Нет, извиняться нельзя, это будет проявлением слабости. Пускай думает, что ему все равно, что он с самого начала задумал потешиться над нею. - Ты готова отречься от своей мести? – насмешливо бросил он ей в спину. Нефрит не понимал, почему Лита больше не кидается на него? Ведь он ранен, вокруг ни души. Кто мешает добить его? Сам Неф так бы и поступил. - Нет. Сейчас я не смогу тебе мстить. Она говорила негромко и как-то слишком печально. Нет, даже не печально. В ее голосе не было прежней жизни. Но почему Нефриту так больно и противно внутри? - Почему?! Остановись! Ответь, почему?! Она решила не обращаться внимания, словно король был не лучше приставучего оборванца на рыночной площади. Лита ускорила шаг, и тогда в нем взревела раненая гордость. - Хорошо! Уходи, убегай! Только берегись, потому что в следующий раз я тебя так просто не отпущу, Макото, дочь Тидея! Я вытрясу из тебя ответ, а потом прикончу! «Может, стоит задержать ее и выдать Берилл? Нет, это не выход» - рассудил Неф, вновь согнувшись от боли. Руку он практически не чувствовал. - Уходи, Лита, пока я даю тебе такую возможность. Когда ее фигура скрылась в зарослях, король располосовал низ своей рубашки и туго перевязал рану, чтобы уменьшить кровопотерю, и зашагал к замку. На душе было так же паскудно, как и на улице: дождь стекал по лицу и волосам, превращал почву в грязь. Небо совсем заволокло. «Как символично, - подумал Нефрит с усмешкой. – Даже природа плачет». В голову лезли мысли о теплых объятиях Лесной Девы, в которых ему не суждено больше оказаться, о спокойствии и благодати. «Не для этого я создан. Мирная жизнь не по мне, убивать и мучить – вот вещи, которые лучше всего у меня получаются». Кажется, в замке были обеспокоены его странным поведением и долгим отсутствием господина. Едва он переступил ворота, как двое гвардейцев кинулись навстречу. - Вы ранены, ваше величество! - Идиот, его величество приказывал называть его господин Орион… - В этом больше нет нужды, - Нефрит поморщился, трогая плечо. В глаза бросился связанный коленопреклонный незнакомец, к горлу которого был прислонен клинок одного из солдат. Заметив взор короля, капитан отряда поспешил доложить: - Ваше величество, мы поймали шпиона неподалеку от замка, при нем было это, - он жестом указал на валявшиеся на земле метательные ножи, лук со стрелами и крюк с веревочной лестницей. Неф внимательнее присмотрелся к шпиону. Уже не юнец, но пока и не мужчина, слишком худощав, мокрые белесые волосы облепили лицо, в котором нет ни кровинки. Дышит с трудом и кривится от боли, видно, его молодцы перебили незнакомцу все ребра. Под ногами парня лужа крови – бедро проткнули мечом, да и на животе рана, куда уже набилась грязь. Зато глаза большие, черные, глядят с ненавистью и бешеным желанием убить. Король ухмыльнулся. Даже в этом мертвеце еще теплится жизнь, подогреваемая яростью. Гвардеец, что держал меч у его горла, дернул шпиона за волосы. - На тебя смотрит король, ты, скотина. Прояви хоть каплю уважения! Но тот лишь харкнул в сторону Нефрита. - Ты из Грозового королевства, верно? – буднично поинтересовался Неф, не заметив оскорбительного жеста. - Не угадал, выблядок. Я здешний. Голос был сиплым, озлобленным. Многие на месте парнишки наложили бы в штаны и катались по земле, моля о прощении. Или сознание потеряли бы от ужаса. - Дезертир, значит, а не шпион? – король шагнул в направлении пленника. - Да, я дезертировал из твоей треклятой армии, чтобы перерезать тебе глотку! Ваша война у всех в кишках засела! Сразу двое гвардейцев наградили его жестокими пинками, отчего тот повалился щекой в грязь. Но его тут же дернули за волосы, вынуждая принять прежнюю позу. - Как я устал от всех этих мстителей, - тихо произнес Неф, приближаясь все ближе. Дезертир выглядел жалко и был одной ногой в могиле, гневаться на него не имело смысла. Глаза парня расширились в ужасе, когда король выхватил у гвардейца из-за пояса нож и полоснул им по горлу пленника. Фонтан крови брызнул из перерезанных артерий, окропив ноги Нефрита, тело невезучего дезертира рухнуло в лужу и согнулось в предсмертной судороге. Перешагнув через него, мокрый до нитки король пошел ко входу в башню. Никто из гвардейцев не бросился за ним, все были сбиты с толку и встревожены поведением господина. В таком состоянии он способен прикончить любого из них, уж лучше переждать бурю. В полном одиночестве Нефрит поднялся в свои покои на самом верхнем этаже башни. Отсюда прекрасно просматривался лес и звездное небо, окно выходило на восточную сторону, так что можно было наслаждаться восходом солнца. Измарав белый ковер отпечатками грубых солдатских сапог и каплями собственной крови, Неф подошел к окну и невидящим взором уставился вдаль. Рука почти не болела, только отяжелела, словно неродная. Он медленно сжал пальцы. «Хорошо, нервы не задеты». Дождь зачастил, и все впереди казалось сокрытым мутной пеленой. Капли тарабанили по подоконнику, брызги разлетались водяной пылью, орошая и без того мокрую одежду. Прошло много времени прежде, чем тупая неподвижность надоела королю. Он подошел к столу, извлек из верхнего ящика корону и стал крутить в руках. Изготовлена она была шестьсот или семьсот лет назад во времена правления Лазурита Обезглавливателя, известной личности прошлого. О нем шла дурная слава, впрочем, как и обо всех королях Звездного. За редким исключением. Корона была неброской: серебряный обруч, украшенный крупным сапфиром в середине. Она нравилась Нефу тем, что не была похожа на аляповатую кучку золота, усыпанную самыми разными драгоценностями, какие носили многие другие монархи. Чем больше корона, тем незначительнее король. Нефрит надел символ власти на голову и сел в кресло, закинув ногу на ногу. Со стороны его поза могла показаться расслабленной, если бы не выражение лица. «Я король, я должен помнить это. Всегда. До самой смерти. До последней капли крови. До последнего вздоха». Больше не будет ошибок. Все еще увидят настоящего Нефрита. И пусть корона сдавливает голову похуже обруча в пыточной, пусть от ее тяжести ноет шея, нельзя забывать о своем долге. Не об этом ли он говорил Лите? Каждый должен пронести свой крест до конца. Скрипнула дверь, вырвав Нефа из раздумий. На пороге показалась Варьен с охапкой чистых бинтов и лекарскими инструментами. Она одна не побоялась приблизиться к нему, только у этой хрупкой и верной женщины хватило смелости подойти к королю. - Ваше величество, простите за беспокойство, но вашу рану надо срочно обработать. Нефрит кивнул и позволил ей подойти. Женщина аккуратно срезала рукав и взялась за дело. Процедура происходила в полном молчании, прерываемом лишь болезненным шипением короля. Когда новенькая повязка легла на плечо, он сказал: - Варьен, передай капитану гвардейцев, что мы выдвигаемся через час. И отдай распоряжение на кухню, чтобы собрали провизию. - Будет сделано, ваше величество, - поклонилась она, и, потеребив кончик косы, продолжила. – Простите, но когда вы снова прибудете сюда? В голосе ее сквозила глухая, подавляемая всеми силами тоска. Все-таки она любила его, как ни крути. - Я не вернусь, Варьен. Женщина глянула на Нефа, не зная, верить его словам или нет. Попятилась к двери, коснулась ручки. - Я все равно буду ждать вас, ваше величество. Хлопнула дверь, и Нефрит остался в полной тишине и одиночестве.***
Мако дрожала от холода, и, хоть ноги уже подкашивались, а землю окутал мрак, продолжала брести наугад. Она выплакала всю злость, обиду, ненависть, осталась лишь гнетущая пустота. Принцесса пыталась убеждать себя, что завтра наступит новый день, что когда-нибудь все наладится, что она отыщет Ами… Но разум спускал ее на землю. «Нет! Люди этого ублюдка разыскивают ее, я сама дала им полное описание Амалии. Нет!» Гнев снова охватил Мако, кулак врезался в первое попавшееся дерево, и она принялась лупить по нему, сдирая кожу. «Дура! Тупая наивная дура!» Она продолжала ругать себя последними словами, как вдруг ощущение чужого присутствия заставило ее прекратить и напрячь все чувства. Вокруг стояла темень, слух тоже ничего не улавливал – дождь смочил подстилку из листьев, и теперь покров скрадывал любые шаги. - Кто здесь? – как можно увереннее обратилась Макото в пустоту. Ответом послужило молчание, и принцесса уже готова была поверить в свое помешательство, как вдруг голос за спиной заставил ее вздрогнуть и отскочить. - Ну, наконец-то я тебя нашел. Незнакомец говорил негромко и мягко, голос его был приятен и ласкал слух. Казалось, ничего опасного он не замышляет. - Не подходи! – девушка рывком обернулась и увидела темный силуэт рядом с деревом, которое недавно избивала. Незнакомец был высок, но длинный плащ и темнота скрывали его облик. Чувствуя напряжение Мако, он опустил капюшон. - Думаешь, сейчас я увижу твое лицо? Здесь слишком темно, – невежливо бросила принцесса. – Ты кто такой и чего тебе надо? Если тебя послал Нефрит, то убирайся восвояси, иначе убью. Незнакомец в плаще устало выдохнул и протянул руку. - Не бойся меня, Лита. Я хороший друг твоего отца, к тому же, твой крестный. Меня зовут Орант, я очень рад, что отыскал тебя. Пошли со мной, я отведу тебя в безопасное место. У Макото даже дыхание перехватило, когда тот назвал ее Литой, ведь об этом имени почти никто не знал, а когда представился крестным… - Не может быть! – мурашки побежали по коже. Определенно, этот день богат потрясениями. Как завороженная, принцесса вложила свою руку в ладонь Оранта. Она оказалась теплой и сухой, прямо как у ее родителя. В другое время собственное поведение показалось бы ей глупым и неосмотрительным, особенно после недавних событий, но сейчас воли к сопротивлению не оставалось. Не оставалось также ни душевных сил, ни физических, и Макото запомнила лишь сумрак, покрывающий ее сознание. Сделав шаг, она не устояла и рухнула прямо в объятия крестного. Тот с легкостью подхватил девушку и скрылся во тьме ночи.