***
Девушек разбудили доносящиеся снаружи крики. Экипаж тряхнуло так, что Серенити сняло с подушек и бросило на пол, а в следующее мгновение дверь распахнулась и показалось решительное лицо лорда Родолита. Даже в предрассветных сумерках было видно, насколько он побледнел. - Ваши высочества! Скорее просыпайтесь, надо спасаться! Сердце Минако екнуло и будто остановилось, а потом с силой толкнулось о ребра. В мозгу снова прозвучали тревожные слова командира, даруя полное осознание сказанного. Рот ее беспомощно открылся, и девушка со стыдом ощутила, как холодная испарина покрывает спину и ладони. - Скорее, принцесса Минако! – Родолит ухватил остолбеневшую Мину за кисть и выволок из кареты. Следом выскочила Серенити, которая быстрее сестры взяла себя в руки. На мгновение взгляды голубых глаз пересеклись, но потом обратились к северу, где уже столкнулась часть их отряда с отрядом преследователей. - Седлайте коней и скачите на запад, мы прикроем вас. Энтони и вы трое, сопровождайте принцесс и не дайте врагу догнать вас! Мы отыщем вас позже, – с этими словами лорд проворно закинул Серенити на вороную лошадку, что топталась на месте и грызла удила от нетерпения. - Минако! – тонко и отчаянно крикнула девушка, протягивая руку, но Родолит хлестнул лошадь по крутому заду, и та сорвалась в галоп. – Держитесь крепче! Вздымая пыль, трое всадников помчались прочь. - Чего вы ждете?! Энтони, помоги! От волнения Минако едва не запуталась в стремени, но уже через мгновение, благодаря ловким рукам солдата, взлетела в седло. Взгляд непроизвольно упал на развернувшееся невдалеке сражение. «Они ведь истощены после болезни, они долго не продержатся… Господи, помоги…» - потом мыслей прервал командный голос лорда, и принцесса, вонзив пятки в бока своей лошади, понеслась прочь. Кобыла летела по степи подобно огромной птице, и девушка, что было сил, сжимала ноги вокруг крупа и стискивала в ставших каменными пальцами уздечку, чтобы не упасть. Надо было признать, что Мина была не слишком хорошей наездницей, но жалеть об этом уже не было времени. Была бы она мужчиной, то не пришлось бы позорно бежать, она бы осталась вместе со своими людьми и приняла бой, защитила бы их и себя. Но в своем хрупком теле самое большее, что можно сделать – не мешать воинам и проследить, чтобы с Серенити все было в порядке. В груди екало всякий раз, когда копыта налетали на кочки, когда лошадь упругим скачком преодолевала глубокие ямы. Принцессе казалось, что от дикой тряски на теле не осталось ни одного живого места. Впереди мчалась Серенити, ее длинные косы мотались из стороны в сторону и, наверное, ей было также страшно, как и Минако. Она поймала себя на мысли, что если бы эти сцены явились в ее воображении, она бы наверняка вела себя куда смелей и безрассудней. Увы, это не было игрой заскучавшего воображения, это была явь жестокая и самая настоящая. Кто-то прознал, что принцессы отправляются в королевство Ветров, и решил их похитить, чтобы надавить на королеву, но маршрут их и сам этот план были строго засекречены, знали лишь самые близкие и доверенные люди. Неужели кто-то из них долгие годы был шпионом? Наверняка у него есть сообщники, и по его указке кто-то подмешивал в пищу всякую дрянь, чтобы ослабить отряд. А может статься, это королева Харука выдала их Берилл? Эта мысль обозлила Минако, и она еще сильнее сжала челюсти. Потом приподняла корпус и оглянулась. Замыкал группку солдат Энтони, а позади, примерно в сотне шагов, мчалась четверка преследователей. «Не дадимся!» - Давай, милая! – крикнула она кобылке и подхлестнула ее пятками. Чувствуя волнение и дрожь наездницы, лошадь рванула вперед и поравнялась с кобылкой Серенити. Мина ощущала, как волнуются мышцы под гладкой шкурой животного, как лосины намокают от выступившей на боках кобылы испарины. Поворот головы и, прищурившись от лучей восходящего солнца, Мина заметила – число преследователей увеличилось «Нет! Не может быть!» - Йа! – принцесса вновь вонзила пятки в бока животного, будто надеялась, что лошадь взлетит над степью и унесет ее отсюда далеко-далеко. Погоня не могла продолжаться вечно, кто-то да должен был уступить. Враг настигал их быстрее пущенной стрелы, и Минако различила сквозь свист ветра в ушах крик одного из сопровождающих. Он велел принцессам мчать вперед, пока они попытаются хоть немного задержать врагов. «Дело совсем худо» - в отчаянии подумала девушка. Мелькнула мысль, что жизни двух девчонок не стоят жизней стольких солдат, но они жертвуют собой без колебаний. Долг воина. - Сере-е! надо разделиться! – надрывно закричала она и направила лошадь в другую сторону. Никто не говорил ей, как надо поступать, но какое-то смутное чувство заставило ее это сделать, словно так будет верней. Минако прижалась к лошадиному крупу, желая слиться с ним и побороть сопротивление воздуха, стать легкой и невидимой пушинкой. Она не различала ни земли под ногами, ни серого неба над головой – все слилось в одну сплошную полосу. Даже биения собственного сердца и судорожных вдохов она уже не различала. Принцесса не сразу заметила, что двое пытаются окружить ее с разных сторон, а, когда взгляд различил их, нутро будто кипятком обожгло. Кобыла выдыхалась, это чувствовалось по сбавленному темпу и ее тяжелому сбитому дыханию, а лосины девушки и вовсе промокли от хлопьев пены, хоть выжимай. Один из злоумышленников бросился наперерез, отчего кобылка шарахнулась в сторону, а Мину едва не выбросило из седла, она удержалась лишь чудом. Но в следующий миг всадник на вороном жеребце оказался так близко, что попытался перехватить рукой поводья. Лошадь Минако, напуганная двойным напором, возмущенно заржала и встала на дыбы, отчего принцесса, из последних сил хватаясь за поводья, прогнулась назад до боли и хруста в спине. Ноги ее вылетели из стремян, беспомощно взметнулись вверх, голова запрокинулась, и она увидела жухлые метелки полыни на земле. А потом пальцы разжались, и девушка рухнула вниз.***
Кунсайт опустился перед распластавшейся девушкой на одно колено и приложил пальцы к шее, отыскивая жилку. - Она мертва. Сломала шею при падении, - безучастно констатировал он и, стремительно сорвав с плеч плащ, набросил на златовласку. Этот жест показался Эндимиону странным, ведь даже лица ее он толком не разглядел, однако юноша отогнал ненужные мысли прочь. Пускай лучше будет прикрыта, чтобы вторая девушка, которую тащили под руки его воины, не скончалась при виде мертвой подруги. Хотя он и сам сейчас не краше мертвеца выглядит: кожа серая от усталости и недосыпа, в глазах горит сумасшедшее пламя, еще не утихшее после сражения, рукав вместе с кожей плеча распорот и все сильней и сильней напитывается кровью. Надо что-то сделать, а то походить на дырявую винную бочку не слишком уж приятно. - Надеюсь, что это не Серенити была, - принц отер со лба едкий пот и поглядел на товарища. Кун с полнейшим равнодушием присел на траву возле накрытого плащом тела и подставил лицо освежающему ветру. - Не волнуйся, это точно не Серенити, - он хмыкнул. – Принцессу ты узнаешь, уж поверь. Кстати, ее уже подтащили достаточно близко, еще пара шагов, и ты сможешь как следует рассмотреть личико. Ее кобыла – просто порождение преисподней, летела, как пущенная самим сатаной стрела. Поймать ее оказалось трудней, чем эту бедняжку. Кунсайт говорил что-то еще, но Эндимион его уже не слушал. Все его внимание обратилось к пленной принцессе, что грубо волокли два солдата. Она кричала и извивалась, звала на помощь и грозила страшной карой им всем, словно вовсе не боялась. Или утратила рассудок. Сердце екнуло, когда девушка, наконец, замолчала и посмотрела на Энда. В больших васильковых глазах застыли злые слезы, но даже, несмотря на лед и злобу, несмотря на раскрасневшееся и искаженное лицо, юноша узнал ее. - Ты?! – раздалось в унисон, и эти крики осколками зазвенели в воцарившейся тишине. Земля задрожала под ногами, грозя разверзнуться и затянуть Энда в ад, которым девушка только что угрожала. Он жаждал встречи с ней, но не здесь и не при таких обстоятельствах! Однако судьба распорядилась по-своему, и теперь принц, как последний дурак, молчал. Рена часто являлась ему во снах, не желала отпускать и оставлять в покое, или это он сам не хотел прогонять воспоминания о ней? Признаться, ему порой грезилось, что он вновь встречает Рену и берет ее за руку, касается теплых губ. Влечение грозило перерасти в нечто большее, всепоглощающее, опасное. Но сейчас она смотрела на него так, как можно смотреть, пожалуй, лишь на ожившего мертвеца, и хватала ртом воздух. Внезапно ее взгляд метнулся к укрытому плащом телу, задержался на точащих из-под него ботинках, подбитых лисьим мехом. - Минако! – бешено завопила она и рванулась так, что крепкие мужчины не смогли ее удержать. В мгновение ока Серенити очутилась возле подруги, но расторопный Кунсайт поймал ее в капкан своих рук. - Не так быстро, принцесса, - процедил он. Эндимион, наконец, опомнился и сделал несколько шагов по направлению к Рене. «Рена… это она. Как такое возможно?! Я дурак, надо было сразу догадаться, что она не может быть обычной крестьянкой…» - кружили в голове мысли. - Что с моей сестрой?! - Она мертва, - почти с садистским наслаждением, не щадя чувств девушки, произнес Кун. Принцесса как-то странно пискнула и, судя по тому, как задергались ее плечи, беззвучно заплакала. Энд не смел приблизиться к ней, он просто смотрел, как ее хрупкой тело сотрясается в цепкой хватке Кунсайта, слушал, как рвано она дышит. Даже не дышит, а делает судорожные вдохи, пытаясь поймать ртом воздух, но мешают рыдания и начинающаяся истерика. Эндимион знал, что в таких случаях несложно лишиться чувств от недостатка воздуха. На душе было так погано, словно это и не его отряд только что с блеском выполнил поручение королевы и поймал ценную заложницу. Стоило бы порадоваться. Наверное. Вдруг принцесса обмякла в руках Кунсайта и ткнулась лбом ему в грудь. Все-таки потеряла сознание. Что ж, так даже лучше. Товарищ ловко подхватил ее на руки и приблизился к принцу. - Ну, что, вспомнил девчонку? Эндимион прочистил горло. На него были устремлены глаза солдат и колкий, немного насмешливый взгляд Куна. Нельзя показывать брешь в душе. - Да. - Передаю ее твоим заботам, и на этом наши пути расходятся, - юноша принял ношу у друга и поддержал голову Рены больной рукой. Говорить не хотелось. Кун выполнил свою часть плана, и теперь с чистой совестью может удалиться в свои ледяные владения. Он был поистине бесчувственным и расчетливым человеком, такой бы даже бровью не повел на месте Энда. А ведь эта погибшая блондинка и была второй девушкой с праздника, которая, как тогда показалось принцу, запала в душу его товарища. - До встречи, Кунсайт. - Будьте здоровы, ваше высочество, - не оборачиваясь, бросил Кун. «Рена… Серенити… - юноша взглянул в лицо принцессы враждебного государства. – Прости за то, что я сделал и только собираюсь сделать. Хотя нет, лучше не прощай».***
Наконец, Эндимион и его люди скрылись из виду, оставив Кунсайта и остатки его отряда в одиночестве. Король не хотел признавать то, как зверски, до зубовного скрежета он устал от всего этого, а еще длинный путь домой предстоит. Дав своим людям время на обработку ран, Кун привстал на колено подле тела девушки и отдернул с лица плащ. А она почти не изменилась, глупая «крестьянка». А ведь что-то подсказывало Кунсайту в день их встречи, что она не из простых. Держалась слишком смело и высокомерно, за что и поплатилась. Судьба не любит выскочек. Король со скучающим видом провел пальцами по щеке девушки, ощутил ее тепло и бархатистость. Да, он все правильно сделал. В послании Берилл черным по белому было написано: «Доставить принцессу Серенити в Темное королевство». Серенити. Не Минако. И черта с два он отдаст вторую принцессу, пускай лучше все думают, что она умерла, даже Эндимион. И да, Кун, что, не может получить эту маленькую награду за успех в сей нелегкой миссии? Может ведь он хоть раз сделать что-либо для себя, а не ради амбициозных планов Берилл? Рассвет занимался над степью, постепенно окрашивая небо в золотистые тона. Кунсайт никогда не заглядывался на рассветы и закаты, красота природы его вообще не прельщала, но сейчас король невольно залюбовался далеким и холодным небом. Быть может, всему виной приподнятое настроение? Точного ответа Кун и сам не ведал.