Любовь и Корона

Это пробуждение показалось Минако самым худшим за всю ее недолгую жизнь. Первое, что она почувствовала – дичайшая головная боль, словно кто-то огрел ее дубиной по затылку. И, хотя принцессу никогда не били дубиной, она примерно представляла, каково это по ощущениям. Во рту пекло и на языке прочно закрепился привкус крови, суставы болели так, словно все тело выворачивали на дыбе, а отекшие веки никак не желали подниматься. Шевельнувшись, девушка поняла, что едет верхом на лошади, уткнувшись лбом во что-то жесткое и обнимает это что-то сзади, причем насильственно, так как кисти ее были связаны. «Ну же, раз… два… три» - с огромным усилием принцесса разлепила веки, надеясь, что окружающий пейзаж поможет вспомнить предыдущие события. Взору представилась спина в твердом кожаном панцире и затылок с коротко стрижеными темными волосами. - Кажется, девушка очнулась, ваше величество, - произнес женским голосом незнакомец, которого обнимала Мина. Этот чужой голос и открывшаяся картина мигом вернули Минако в действительность, в памяти всплыли детали погони и падение, после которого были лишь тьма и пустота. Холодная паника начала просачиваться во все клетки тела, обездвиживая и лишая воли. Взгляд заметался, отыскивая, с какой стороны приближается опасность, разум лихорадочно соображал, как защищаться. - Хорошо, - донеслось спереди, и девушка вздрогнула. Всадник, ехавший шагах в двадцати от них, развернул черного жеребца, явив свое лицо. Оно было осунувшимся, с темными кругами под глазами и печатью вечной усталости и безразличия на лице, но это не делало его менее узнаваемым. Длинные серебристые волосы были стянуты в низкий хвост, голову венчал простой бронзовый обруч с прозрачным камнем надо лбом. Минако не хватало воздуха, губы ее приоткрылись, а глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит, совсем как у рака. Взгляд скользнул по пластинам доспеха и остановился на выгравированном знаке – горная вершина с выступающим из-за нее солнечным диском. «Ледяное королевство… О нет… Боже…» - Мина замотала головой и до боли прикусила внутреннюю поверхность губы, сдерживая яростный стон. Хотелось завыть, завизжать, покрошить всех этих людей в кровавую кашу, а потом умереть самой от стыда и безысходности. Получается, отряд все-таки разбили, принцессы теперь в плену, и их тащат неизвестно куда настоящие выродки во главе с этим беловолосым уродом, который с надменным видом отвернулся и, как ни в чем не бывало, продолжает путь. Его еще и королем величают… «Неужели это он?! Да нет же, я просто слишком сильно ударилась головой…» Так и хотелось крикнуть обличающее и злобное: «Деревенщина! Какого здесь происходит? Кто дал тебе право так поступать?!». Но инстинкт самосохранения подсказал, что оскорблять короля при его подданных довольно глупо и опрометчиво, не хотелось усугублять и без того непростую ситуацию. Да и потрясение сдавило горло, мешая дышать, не то, что говорить. Разум твердил – таких совпадений просто не бывает, но кто тогда придумал шутки про злодейку судьбу, про тесноту мира? Разве могли два случайных человека случайно столкнуться в случайном месте вот уже второй раз? Мысли путались, не желая становиться в стройную шеренгу. Как так получилось, почему, за что? А где же теперь заботливый лорд Родолит? Где весь их отряд? Где… - Серенити… - прохрипела Мина. – Где она? Где Серенити? Ехавшие неподалеку воины странно на нее посмотрели, а женщина, к которой была привязана принцесса, дернула плечом и повернула голову. - Тише, не дергайся так. - Где она? – откашлявшись, повторила девушка. Она начала впадать в панику, пыталась обернуться, но связанные руки не давали этого сделать. - Принцесса Серенити отправилась в далекое путешествие, - уклончиво отозвалась всадница. Все свидетельствовало о том, что она была воительницей: доспех, крепкая, но вовсе не массивная, фигура, ровная осанка, короткая стрижка и меч у седла. - Куда? – Минако вложила в голос как можно больше твердости, стараясь говорить, как принцесса, а не как напуганная пленница. - Мне не велено с тобой разговаривать, поэтому замолчи, не подставляй меня перед его величеством. От злости Мина чуть не укусила заносчивую суку за оголенную шею, но вместо этого крепко стиснула ее талию и дрожащим от ярости голосом зашептала в самое ухо. - Говори, иначе... - Да тише ты, - воительница дернулась. – Право, лучше бы ты и дальше спала. Принцесса ослабила хватку и пошевелила затекшими пальцами. Похоже, разговаривать с ней не намерены, а терпеть полное игнорирование не входило в ее планы, поэтому Минако закричала: - Ваше величество, я требую аудиенцию! Как и следовало ожидать, на ее реплику не обратили внимания, лишь один солдат глупо ухмыльнулся. - Ваше королевское величество, обернитесь, пожалуйста! Просьба прозвучала слишком нагло, в голосе скользнул оттенок презрения, более не сдерживаемый голосом рассудка, коим она боялась повредиться, и единственное, что нужно было узнать, пока это не случилось – где сейчас Серенити, где она сама и куда ее везут. - Тесак, завяжи ей рот, - послышалось негромкое, и от короля отделился мужчина, в благодушии которого можно было от души усомниться. «Мало того, что руки связали, так еще и рот… Вот сволочи!» - Я вам этого не позволю! Вы совершили военное преступление, напав на кортеж принцессы Серенити, вам это с рук не сойдет! Вы горстка преступников, по которым плачет петля! Когда о случившемся узнает королева Серена, она разнесет Ледяное королевство на мелкие осколки, камня на камне не оставит… ммм… - кожаная повязка до боли вгрызлась в уголки рта, Минако замотала головой в знак протеста. Ее обличительная, разукрашенная эмоциями речь не произвела на похитителей никакого впечатления, словно девушка была пустым местом или назойливо жужжащей мухой, о которую не стоит даже мухобойку марать. Вот так просто и незатейливо ее заставили молчать. Принцесса снова мотнула головой, толкнулась лбом в спину воительницы и попыталась успокоиться. Но угрюмый взгляд скользил по фигурам сопровождавших ее воинов, примечая все детали, запоминая, пересчитывая. Их было двенадцать человек, включая деревенщину. И как эта горстка смогла расправиться с их отрядом? Хотя, если Серенити везут другой дорогой, то остальная часть отправилась с ней. Перед глазами замерцали картины побоища, лужи крови, напитавшие землю, распростертые тела уже знакомых и полюбившихся ей воинов. Девушка опустила голову, чтобы никто не видел выступивших в уголках глаз слез, и стиснула зубами повязку. Нужно быть сильной, нельзя выставлять себя на посмешище, эти люди не преминут воспользоваться любой ее слабостью, чтобы еще больше унизить. Она вспоминала праздник в деревне, рожу этого беловолосого и его глуповатого дружка, вспоминала, как он издевался над Миро и над ней. «Прирожденный садист, - зло отметила про себя Минако. – Таким нельзя носить корону. Из-за таких уродов и ведутся войны». Они двигались по безжизненной лысой степи, солнце пряталось за тучами, и потому Мина даже не могла определить направление, хотя чутье подсказывало – дорога лежит прямиком в Ледяное королевство. Но куда тогда увезли Серенити? Неужели… От догадки кровь принцессы застыла в жилах. Нет, все не может быть так ужасно, так пугающе несправедливо. Неужели ее сестру ведут прямо в лапы Берилл? Лучше бы им обеим погибнуть. Если ничего не помешает планам злоумышленников, то королеву Селену будут шантажировать. Поддастся ли она? Минако было трудно ответить на этот вопрос. На одной чаше весов стояла любимая и единственная дочь королевы, на другой – интересы государства, а Селена имела непреклонную волю, хоть и была с виду хрупкой женщиной. Годы правления закалили ее характер, подготовив к любым жизненным испытаниям. А как поступила бы сама Минако? Принцесса задержала взгляд на лошадиных копытах, мерно вышагивающих по земле. - Прекрати так сильно сжимать меня, - негромко произнесла женщина и дернула плечом. Мина хмыкнула и разжала хватку. Что ж, если пока не возможности ничего изменить, надо попытаться приспособиться, затихнуть, приглядеться. А там и сбежать шанс представится. Но предварительно надо отомстить деревенщине, на поверку оказавшемуся королем. Привал организовали только вечером, и до этого времени и ехавшей в неудобной позе Минако затекло все тело. Ее подташнивало, в голове до сих пор гудело, и, когда спутница помогла ей спешиться, принцесса едва удержалась на ногах. Женщина подкатила глаза, словно говоря: «Вот еще дура неуклюжая на мою голову». Деревенщина вовсю раздавал приказы, солдаты ходили туда-сюда, и могло сложиться впечатление, что о Мине все забыли. Но внимательный взор надсмотрщицы развеивал все заблуждения. Когда воительница развязала ей рот, а потом и руки, первым делом принцесса заявила: - Мне хоть в кусты можно сходить? – и помассировала бедные запястья, кожа на которых оказалась ссажена грубой веревкой. – Целый день терплю. - Идем, я тоже хочу, - женщина бесцеремонно схватила ее за локоть и потащила в заросли акации. Благо, остановились они у небольших пологих холмов, покрытых растительностью. Минако вывернулась из хватки своей охранницы и возмущенно произнесла. - С тобой, что ли? - А ты думала, я тебя одну отпущу? Или сам король будет тебя караулить, чтобы не сбежала? Такая перспектива принцессу явно не прельщала. Уж лучше женщина, чем белобрысый или кто-то другой из его отряда. - Только давай отойдем подальше, - Мина полезла вперед, раздвигая тугие ветви и цепляя на подол колючки. Ей вдруг показалось, что воительница усмехнулась. - Не бойся, подглядывать за тобой никто не будет. Хотя есть тут у нас один подглядывальщик и рукоблуд. Минако бросила на нее опасливый взгляд, потом осмотрелась по сторонам. - Ладно, дальше я не пойду, иначе ноги переломаю в этом буреломе. Сделав свои дела, они направились обратно в лагерь. Девушка внимательно изучала свою спутницу и пришла к выводу, что настроена та не то, чтобы дружелюбно, но точно не агрессивно. Воительница представилась Ханой и заявила, что служит его величеству уже восемь лет. Самый главный вопрос, который мучал Минако, это причина, побудившая довольно симпатичную женщину ступить на кровавый путь воина, но Хана лишь повела плечами и загадочно хмыкнула. Связывать ее уже не стали и теперь Мина сидела на тюфяке, поджав озябшие ноги, и смотрела вокруг из-под насупленных бровей. Первым делом солдаты позаботились о лошадях: отерли пот, накормили, стреножили перед ночевкой. Даже деревенщина, скинув доспех и куртку и оставшись в одной рубашке, бережно протирал бока своего жеребца пучком травы. Ветер трепал его волосы и парусил легкую материю, так, что Минако с несвойственной ей обычно жесткостью надеялась, что главная причина ее несчастий подхватит пневмонию и умрет. Но он наверняка был закален стужей Ледяного королевства и более вынослив, чем Мина, разбалованная южным солнышком. Рядом присела вездесущая Хана и протянула девушке ломоть хлеба с копченым мясом. - Ешь. Буркнув слова благодарности, принцесса вгрызлась зубами в черствую краюху. Хоть ее до сих не отпустила тошнота после удара о землю, да и сильного голода она не испытывала, девушка сочла правильным подкрепиться, а не изображать протест в виде голодовки. На сытый желудок думается легче. Краем глаза принцесса заметила, что беловолосый рухнул на тюфяк неподалеку от костра и смежил веки. На лице его отражалась такая усталость, будто он в одиночку перепахал целое поле, используя вместо быков самого себя. Задрых, не удостоив ее даже взглядом, жестом или словом, будто Минако не существовало. «Может, он забыл про меня?» - мелькнула крамольная мысль. - Бедный его величество, не спал почти трое суток, - вздохнула Хана. Принцесса зло усмехнулась. - Он не был бы бедным, даже если бы его проткнули насквозь. Казалось, Хану испугали слова девушки, потому что она уставилась на нее, как на язычника, оскорбившего святыню. Ее густые темные брови взметнулись едва ли не на середину лба. - Придержи язык, у нас дерзких не любят. Король Кунсайт холоден и терпелив, но гнев его страшен и способен поджарить тебя, как курицу на вертеле. - Я не боюсь его. «Для меня он навсегда останется деревенщиной». Интересно, если он для нее деревенщина, то она для него кто? Крестьянская девка, с которой можно не церемониться, затыкать рот, связывать? Хоть теперь он наверняка знает ее истинный статус, соответствующего обращения ждать не стоит. Эту мысль постепенно вытеснили беспокойные думы о Серенити, и как ей теперь приходится? В груди у Минако защемило. В сущности, ей было плевать на себя, справится, переживет, лишь бы с непутевой и такой любимой сестрой все было в порядке. Вскоре воины повалились спать, остались бодрствовать лишь трое караульных. Хана протянула руки с веревкой к щиколоткам Мины. - Не надо меня связывать, - возмутилась та и поджала под себя ноги. - Хорош артачиться, - женщина грубо поймала ее конечности и ловко скрутила веревкой, а другой ее конец привязала к своей ноге. Наблюдая за этими манипуляциями, принцесса недовольно поджимала губы. - Да не убегу я, тут бежать-то некуда, кругом степь. - С меня из-за тебя голову снимут, случись что, - Хана устроилась рядом на тюфяке. - Какая забота, - не преминула съязвить Минако. Тюфяк был тонкий, девушке даже самые маленькие камешки казались булыжниками, от земли несло холодом, а тонкое покрывало пропахло потом, пылью и дальней дорогой. По степи, подвывая, гулял ветер, он то и дело тревожил костер, разбрасывая по сторонам искры. Сзади тихо посапывала Хана, воительница так боялась упустить Минако, что даже закинула руку поперек талии. «Ладно, так хотя бы теплее». Зато другие воины издавали вовсе не тихое сопение, а громогласный и многоголосый храп, им мог позавидовать даже самый слаженный хор. Девушка украдкой посмотрела в сторону короля. «Спит, как младенец, только вовсе не невинный» - подумала она, и сердце царапнула когтистая лапа. Она проснулась, едва забрезжил рассвет. Первые солнечные лучи мазнули горизонт рыжими и золотыми красками, серые облака разошлись, и в промежутках между ними по небу побежали ломаные розоватые линии. Новое утро сулило новую надежду. За завтраком к ним с Ханой подошел деревенщина и осведомился: - Пленница хорошо себя вела? Не пыталась бежать? Он находился так близко и казался таким большим и страшным, лишь стоящая между ними воительница разделяла их. Минако отвела взгляд в сторону, будто речь шла не о ней. Эмоции выдавал лишь легкий румянец досады, вспыхнувший на щеках. - Никак нет, ваше величество, - чеканно отвечала женщина. - Тогда сегодня можешь не связывать ей руки. Сказав это, король отошел, а брови принцессы взметнулись вверх. Вот уж повезло так повезло. По дороге Мина всеми правдами и неправдами пыталась вытащить из охранницы хоть какую-то информацию, но Хана оказалась крепким орешком и никак не поддавалась на уловки девушки. А ей так хотелось узнать, далеко ли до границы с королевством Ветров, далеко ли до ближайшей реки или селения, сколько дней пути до Ледяного королевства. Еще ее интересовало, как зовут предателя, раскрывшего секретный план королевы Селены, правда ли, что в сопроводительный отряд затесался диверсант, который травил воинов. - Слушай, перестань жужжать мне под ухо, иначе придется снова завязать тебе рот, - раздраженно отозвалась Хана и привычно дернула плечом. - Я тебя и укусить могу. - Да валяй. Эта женщина была непрошибаемой, но ее можно было понять, она слишком сильно боялась своего жестокого господина, чтобы вести беседы с пленницей. Минако горестно вздохнула и принялась рассматривать других воинов. Надо признать, среди них встречались крайне отвратительные типы, которые больше походили на отпетых преступников – лица с отпечатком злобы и алчности, порочно блестящие глаза, недобрые ухмылки, которые те посылали принцессе. Что бы они сделали с ней, не будь рядом белобрысого короля, как там его звать… Мину даже передернуло. Страх и благоговение перед этим заносчивым истуканом удерживает их от поползновений в сторону юной девушки, они даже заговаривать с ней не решаются, только изредка зыркают, как голодные волки из кустов. Путники гнали лошадей несколько часов кряду, пока те не вымотались, а спина Мины не приказала долго жить и смачно захрустела, когда принцесса выгнулась и потянулась. С каждой преодоленной милей в груди у нее саднило, словно внутрь плеснули кислоты. Дальше и дальше от Хрустального королевства. Дальше и дальше от королевства Ветров. А она до сих пор ничего не придумала, чтобы сбежать! В полдень была объявлена короткая передышка, во время которой солдаты пополнили запасы воды в ручье и там же напоили лошадей. Минако старалась не отходить от Ханы, чтобы ничьи грязные ручищи ненароком не коснулись ее тела. От самой этой мысли девушку мутило. Она так увлеклась собственными переживаниями, что не заметила приблизившегося короля. Хана коротко поклонилась и, понимая, что тот желает говорить с пленницей, ушла в сторону. Минако стояла, как одинокое дерево – неподвижная и гордая, устремив взгляд вдаль. Ей совсем не хотелось говорить с ним, смотреть на него, вообще стоять рядом. Несколько мгновений они молчали, а потом беловолосый вкрадчиво произнес: - Ничего не хочешь мне сказать? - Сказать что? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила Мина. Тот приблизился еще на шаг, хотя, казалось, ближе двигаться было некуда. Возмутившись тому, что какой-то наглец нарушает ее личное пространство, девушка проворно отступила. - Например, что делали две принцессы в деревне в одежде крестьянок? Этот простой вопрос был задан холодным и спокойным тоном, но за этим спокойствием Минако разглядела издевку. - А что делал король Ледяного королевства в костюме простолюдина на территории чужого государства? – выпалила она, не сдержав возмущения. Блестящие голубые глаза встретились с недобрым прищуром льдисто-серых глаз. Король сложил руки на груди и наклонился к ней. - Должно быть, шпионил. - И как тебя только не поймали? Как тебе удалось пробраться через границу, через кордоны и патрули, откуда дорогу узнал? Минако закидала его вопросами, чтобы самой оказаться хозяйкой положения и не чувствовать себя допрашиваемой строгим судьей преступницей. - Да кто ж эту дорогу не знает, - уголок губ пополз вверх в попытке изобразить улыбку. Издевается. - Деревенщина, - сквозь зубы прошипела Мина, сатанея. Он ловко подхватил принцессу под локоть и оттащил подальше от своих людей, нашептывая в ухо: - Еще раз твой грязный рот позволит себе открыться не по делу, будешь всю дорогу с кляпом ехать. Поняла? В ответ она одарила его взглядом, способным превратить даже камень в лужицу. - Так зачем вы с Серенити там лазали? Приключения искали? «Любопытная сволочь, все ему надо знать!». - Любовь искали, истинную и вечную, - с сарказмом вскричала девушка и всплеснула руками. Продолжать неприятную беседу не хотелось, поэтому она ляпнула первое пришедшее на ум. Ух, лучше бы она этого не говорила, ибо глаза беловолосого истукана зажглись злым весельем. - И как, нашли? Что может быть лучше любви землепашца или свинопаса на соломе… - Замолчи, - рыкнула Минако пока еще вполголоса. - Эти натруженные грубые руки с запахом навоза, эта деревенская романтика, поцелуи с ароматом сидра… Отличное развлечение для сельских девок, а не для принцесс. Каждое слово короля хлестало по гордости Минако безжалостно, точно плеть. Несмотря на холодный ветер девушка раскраснелась и мелко затряслась от нахлынувшего жара. Так и хотелось врезать по физиономии, чтобы с нее слетела маска показного равнодушия, уж пускай он смеется ей в лицо, чем медленно цедит обидные фразы. - Повоспитывать меня решил, деревенщина? Тебе какое дело до этого? Я просила тебя лезть в мою жизнь, в мою душу? Ты уже достаточно там нагадил! Мужчина больно вцепился в локоть Мины и нахмурился. Казалось, в его голове с огромной скоростью ворочаются разные мысли, и он подбирает самую обидную, чтобы презрительно плюнуть в лицо. Жесткие губы сжались в тонкую полоску, он даже закусил их от раздражения. - Я тебе не ручной кобель, девочка, так что, будь добра, впредь подбирай слова. Ты ведь принцесса. Она вырвала руку и отряхнула место, которого касались грубые пальцы. С каждой секундой, проведенной рядом с этим человеком, Минако чувствовала себя все хуже и хуже, словно он придавливал ее к земле огромной скалой. Хотелось бежать без оглядки, спасти душу от пагубного холода беловолосого короля. - Грубость порождает грубость, ваше величество, - едко бросила она. – Вы сначала оскорбляете меня, а потом злитесь, что я даю отпор. Или привыкли, что женщины падают перед вами ниц и боятся даже рот открыть? - Разве что для дела, а ты мелешь языком, не думая. Принцесса бросила полный надежды взгляд в сторону воинов, надеясь, что они закончили свои дела, и скоро надо будет трогаться. Хотелось как можно скорей прервать тяготивший ее разговор. Даже не разговор, а перепалку. - Зачем я тебе? – задала давно интересующий вопрос Минако, готовая к любому ответу. Собеседник нежно, почти по-отечески приобнял ее за плечо, отчего девушка покрылась липким потом, и негромко произнес: - Лишний козырь никогда не помешает. Вот как, она всего лишь его козырь. «А ты ожидала, что он решил тебя поджарить и съесть по кусочкам?». - Я не та фигура, на которую можно делать ставки. Беловолосый не спешил убрать руку, поэтому пришлось сбросить ее самой. Она была очень тяжелой, будто свинцовой. - Поживем увидим, - он подтолкнул ее в сторону отряда. – Если будешь меня слушаться и вести себя тихо, то не умрешь во цвете лет. Мина лишь горько покачала головой и хотела выплюнуть пафосное: «Лучше убей меня сразу!», но передумала. Она итак дала волю эмоциям и наговорила много злых слов, дала понять негодяю, что ее легко задеть за живое. «Действительно, поживем увидим» - решила Минако, гордо вздернула подбородок и зашагала рядом с врагом.