Откуда счет ступеням (Where All Ladders Start)

Уилл зарылся пальцами в спутанную шерсть пса и, наклонившись к нему, тихо шепнул: - Я не смогу оставить тебя, но обещаю, что найду тебе хороший дом. Пес лизнул его в ухо, Уилл улыбнулся. Конечно, самым лучшим – и самым невозможным - вариантом было отправить пса к Алане, в стаю. Что ж, всегда есть вероятность, что им удастся найти какой-нибудь приют для животных в ближайшем городе. «Бентли» выехал обратно на трассу. Уилл завернул остатки говядины в пакет, предварительно заверив Ганнибала, что мясо не выпачкано в собачьей слюне. После пятиминутной отчаянной внутренней борьбы он тихо произнес: -Спасибо. -Ты благодаришь меня сейчас, но не за то, что я помог тебе бежать из клиники? -Тогда вы сделали это, преследуя собственные цели. А сейчас – только потому, что я попросил. Ганнибал приподнял два пальца от руля жестом, который он умудрился сделать аналогом демонстративного пожатия плеч, оставшись при этом совершенно неподвижным. -Я с пониманием отношусь ко всем проявлениям твоей личности. Даже если временами это приносит неудобства. Брошенные вскользь слова задели Уилла неожиданно сильно. -Забавно, что только вы один. Он с силой провел рукой по лбу, хотя первый раз за долгое время голова совершенно не болела. – Признаю, это прозвучало мелодраматичнее, чем я думал. -У тебя переутомление. Постарайся заснуть. -Я не могу спать. Мой мозг слишком перегружен. И это не переутомление, - добавил Уилл после долгой паузы. Ганнибал некоторое время молчал. -Тогда просто закрой глаза. И слушай. Давным-давно… -Вы что, серьезно хотите рассказать мне сказку на ночь? -Нет, если будешь меня перебивать. Так вот, давным-давно юная девушка купалась в лесном ручье. Когда она вышла из воды, то увидела, что в ее одежду, оставшуюся на берегу, забралась змея. Уилл и не подумал закрывать глаза. Наоборот, он в изумлении уставился на Ганнибала, продолжившего свой рассказ о девушке, которая согласилась выйти замуж в обмен на то, чтобы змей оставил ее одежду в покое. Итогом такого поспешного решения стали тысячи змей, приползшие в дом, чтобы утащить ее на дно океана, где жил змеиный король. Родственники девушки пробовали откупиться от них, предлагая забрать весь скот, но змеи были настроены решительно и в конце концов унесли девушку с собой. -Ей было страшно, но когда ее доставили во дворец, она увидела, что змеиный король –обычный мужчина, как и все прочие, и даже красивее многих. Он был добр к ней, и они были счастливы вдвоем в далеком королевстве, на дне океана. По размеренным интонациям Ганнибала было понятно, что он повторяет слова сказки, в точности копируя тон человека, от которого сам слышал ее много раз. -И жили они долго и счастливо? -Нет. Она как-то отправилась погостить домой, а родственники предали ее и ножами растерзали ее мужа на куски. Она взывала к нему – Если он мертв, пусть пена морская обернется кровью. А если жив – пусть пена морская обернется молоком. Пена стала кровью, и в отчаянии она превратила себя и своих детей в деревья. -Милая история. -Наверное, все же вряд ли подходит для чтения на ночь. -Кто вам ее рассказывал? -Моя бабушка. Это очень древняя легенда, хорошо известная там, где я родился. -Где это? -Литва. У Уилла наготове была еще тысяча вопросов, но Ганнибал опять заговорил – на этот раз на языке, которого Уилл не знал, и мог только предполагать в нем литовский. Уилл никогда не слышал его раньше, но ему почему-то казалось, что этот язык, в отличие от английского, самой природой предназначен для Ганнибала. Ганнибал рассказывал ту же самую легенду - в конце концов, незнакомые слова и знакомые интонации убаюкали Уилла, и он уснул. Когда он вновь открыл глаза, мотор был выключен. Машина стояла рядом с темной громадой какого-то здания, и переход от состояния расслабленной дремы к паническому страху занял у Уилла доли секунды. -Я же сказал – нет! – несмотря на все усилия, его голос ощутимо дрогнул. -Не помню, чтобы ты использовал именно такую формулировку, - задумчиво сказал Ганнибал. - И как мне кажется, ты все-таки согласился, что я могу делать то, что сочту необходимым. Он обошел вокруг машины, открыл дверь со стороны пассажирского сидения и требовательно протянул руку – словно Уилл был не в состоянии самостоятельно выбраться из «Бентли», и, возможно, это отчасти так и было. По крайней мере, одна мысль о том, чтобы сделать хоть шаг прочь от машины, вызывала противную слабость в коленях. Уилл нервным жестом вытер ладони о бедра - прямо о брюки, еще недавно принадлежавшие Ганнибалу. Ощущать их мягкую шерсть было приятно. Даже в какой-то мере успокаивало. -Какой смысл вытаскивать меня из одной клиники, чтобы запихнуть в другую? -Разница в возможности контроля. Никто не станет держать тебя здесь против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда пожелаешь. -То есть, когда вы посчитаете, что с меня достаточно. -Ты был прав, когда говорил, что принуждение в этой ситуации сведет на нет все мои усилия. Я лишь прошу тебя попробовать. -Что, если я откажусь? -Тогда я буду крайне разочарован. Здание угрожающе маячило впереди. Уиллу казалось, что его вязкая и скользкая как нефть тень ползет к машине. Ганнибал с выражением бесконечного терпения на лице уже давно окунулся в нее, приглашающим жестом вытянув руку во тьму. Уилл выбрался из машины и прошагал мимо, опустив голову и стиснув в карманах кулаки, чувствуя, как паника подступает к горлу. Открыв центральную дверь здания, он немного замешкался, и лишь легкое прикосновение Ганнибала к его спине придало Уиллу решимости войти в холл. Глубокие тени, затаившиеся в углах и скрывавшие высокий потолок, были похожи на пауков. Фонарик Ганнибала выхватывал из темноты лишь фрагменты сколотой плитки и ободранные отсыревшие стены на другом конце холла. Уилл заметил кресло со сломанной осью и разбросанные листы порванной книги. Пульс гулко отдавался у него в ушах, тишина казалась невыносимой. -Куда мы идем? – спросил он, только чтобы не молчать. -В комнату, где я его убил. -Я не хочу смотреть на ваше место преступления. -Напротив. Ты никогда не применял свои таланты в присутствии человека, который может подтвердить или опровергнуть твои выводы. И тебе любопытно, как это будет. -Это случилось слишком давно. Я работаю по свежим следам. -Ты всегда утверждал, что работаешь с уликами, а не впечатлениями. Все улики, которые тебе нужны, по-прежнему там. Уилл удивленно покосился на Ганнибала, но с благодарностью ухватился за возможность отвлечься от панических настроений. -Тело? -В настоящее время от него должен был остаться один скелет. -Не много, - но все же Ганнибал был прав, ему хотелось попробовать. Он был не в восторге от этих чувств, но и обманывать себя не стал. -Думаю, мы скоро это увидим, - ответил Ганнибал. – Сюда. Свет фонарика заплясал на отбитой с потолка плитке, на кусках цветочных обоев, свисающих со стен как увядшие лепестки, и остановился на теле, лежавшем на полу возле окна. Лунный свет, просачивавшийся сквозь густую хвою близстоящей ели, высвечивал белый изгиб обнажившегося ребра. Уилл засунул трясущиеся руки в карманы и попытался сконцентрироваться на событии убийства, а не на месте преступления. -Не похоже на ваш почерк. -Объясни. -Для своего замысла вы могли выбрать любое помещение, которое подходило бы для демонстрации его значимости, но вы убили в комнате ожидания. Что само по себе символично, я полагаю, хотя это не тот масштабный сценарий, которому вы обычно следуете. Просто оставили его на полу - никаких декораций, никакого оформления, ничего лишнего. Уилл обошел вокруг тела, испытывая непреодолимое желание двигаться. Ноги сводило судорогой, и он почти ждал, что вот-вот почувствует на своей шее горячее дыхание призрачного оленя. -Что он сделал? -Что ты имеешь в виду? -Вы выбираете их не случайно, но не по типу внешности, возраста или социального положения. Они все переступили какую-то черту. Единственный общий знаменатель у жертв – это вы. Вы встречали этих людей, и все они дали вам повод к убийству. Всегда было интересно, какой именно. -Конкретно этот пролил дешевую водку на мой костюм. -Последствия слегка несоразмерны проступку. -Не согласен. Уилл машинально потер висок, который постепенно наливался болью, пульсирующей в такт ударам сердца. Точно так же оно билось на пути в Балтиморскую государственную клинику, когда его везли связанного, одурманенного валиумом, который затуманил разум ровно настолько, что Уилл мог сосредоточиться только на одном – куда именно его везут. Он взглянул вниз, на белый череп давно умершего человека, и постарался сфокусироваться на привычной картине убийства. -Как его звали? - Джереми Сталлер. В смерти Сталлер не казался ни пугающим, ни отталкивающим. Кровь давно высохла и впиталась в дощатые перекрытия пола. На обнажившихся костях кое-где остались ошметки кожи, а на черепе – единственная прядь выцветших волос, над которыми оказалось не властно даже тление. Кругом валялось тряпье, бывшее когда-то одеждой. Уилл видел вещи гораздо хуже. Присев на корточки рядом с трупом, он сказал: -Знаете, а ведь я вполне мог оказаться на его месте. За свою жизнь я пролил немало напитков на людей. Не помню, была ли среди них водка, но все они определенно были дешевыми. -Если ты пытаешься заставить меня проникнуться сочувствием к этому… -Я просто размышляю вслух. Было что-то еще. Что-то отличало его от прочих, кроме отсутствия хороших манер. Что вы взяли у него? -Сердце, печень и легкие. -А у того, что был перед ним? -Только сердце. Уилл оперся локтями о колени, а подбородком - о кулак. -Почему вы хотели, чтобы я увидел его? Лицо Ганнибала, словно высеченное из камня, даже не дрогнуло. Уилл вздохнул, ничуть не удивившись, и вернулся к изучению трупа. Место убийства и все обстоятельства говорили о том, что Ганнибалу нужно было уединенное тихое место, только вот он давно уже не нуждался в этом, чтобы поймать и разделать жертву. В то время ему уже не нужно было практиковаться, по крайней мере, в убийствах. Возможно, в чем-то еще. Почему он взял у этого человека три органа, а у предыдущего только сердце? Уилл поднял глаза на Ганнибала, который теперь методично прохаживался вдоль стены, не глядя ни на Уилла, ни на труп. Его походка была размеренной и ровной, и все равно это было самое яркое физическое проявление эмоций, которое Уиллу доводилось наблюдать. Закрыв глаза, Уилл сосредоточился и почувствовал, как время повернулось вспять. Сердцебиение замедлилось, даже страх немного улегся. Ганнибалу было знакомо это место, он выбрал его за уединенность – впрочем, как и теперь. Для него это – всего лишь заброшенное здание, расположенное в живописной местности, с печальной историей, в котором нет ничего пугающего. -Я приношу его сюда в полубессознательном состоянии. Мне нужно время, чтобы сделать все как надо, но я слишком взбудоражен. Не из-за этого человека, а из-за того, что я собираюсь с ним сделать. Я убиваю его быстро. Ему больно – но это совсем не та боль, которую он заслуживает. Я забираю мясо, тщательно заворачиваю его, кладу в переносной холодильник. Уилл опять поднял глаза на Ганнибала, который прекратил мерить шагами комнату и теперь, не отрываясь, смотрел на него, и, кажется, даже не дышал. -Я оставляю труп на полу. Органы отношу домой. У меня назначен званый ужин, и мне нужно время, чтобы подготовиться, - продолжал Уилл, глядя Ганнибалу в лицо. – Впервые я пригласил гостей, чтобы они смогли оценить плоды моей работы. Это не насмешка над ними, по крайней мере – не только насмешка. Я хочу стать ближе с этими людьми, хочу чувствовать себя связанным с ними определенным образом. Я делаю это таким способом, потому что он безопасен, потому что знаю, как быстро и как далеко они убегут, стоит им только узнать, из чего сделаны блюда, которые я подаю на стол. Я не могу позволить себе роскошь самообмана. -Я обедаю с людьми, до которых мне нет никакого дела, - медленно сказал Ганнибал, тщательно подбирая слова. Он все так же стоял, замерев возле окна. -Теперь да. Но не в тот вечер. -Да. Не в тот вечер. Уилл рывком поднялся на ноги и шагнул к Ганнибалу, лицо которого по-прежнему тонуло в тени. Впервые на памяти Уилла он избегал зрительного контакта. -Расскажете мне, как все прошло? -Не о чем говорить. Я гостеприимный хозяин и прекрасный кулинар. Это был удачный вечер. -Вы наслаждались им? -Безмерно. -И все же не в той мере, на которую могли рассчитывать. -Я ни на что не рассчитывал, - тон Ганнибала стал резче. -Надежда сродни тараканам. Проникает всюду, вне зависимости от того, как сильно вы хотите от нее избавиться. Уилл не смог уловить движения Ганнибала, а уже в следующее мгновение почувствовал, как железные пальцы стискивают воротник его рубашки, затылок врезается в стену, а предплечье Ганнибала вжимается ему в горло. -Тебе следует быть осторожнее, - негромко сказал Ганнибал. В его глазах плескалась ярость, и что-то еще, чему Уилл не мог дать определения. Никогда в жизни Уилла не накрывало такое мгновенное и такое неуместное возбуждение. Все, чего ему хотелось сейчас – провоцировать сильнее, жестче, провоцировать до тех пор, пока Ганнибал не взорвется. -Может быть, я не чувствовал достаточной угрозы, - прошептал он. -Если ты хочешь почувствовать настоящий страх, я могу это устроить. Предплечье Ганнибала с силой врезалось в горло Уилла. Мир по краям выцвел, тьма хлынула со всех сторон, и тело, зажатое в тиски хваткой Ганнибала, обмякло. Последнее, что почувствовал Уилл прежде, чем потерять сознание, - это руку Ганнибала, обхватившую его за пояс, не дающую упасть. Обнадеживающее ощущение.