Записки на коленке

Максвелл мерил шагами номер, ожидая, когда вернется Златан. Он был зол, неимоверно. Как можно быть такой шлюхой? Они играли простой выездной матч, ничего не предвещало беды. Но это же Златан! Столкнувшись с вратарем и мило с ним поворковав, он, похоже, решил удовлетворить свое эго. Судя по тому, как Ибра быстро срулил после игры, стало понятно, что он пошел в очередной загул. И это выводило из себя. Максвелл ему не какая-то девочка, которую можно поиметь и кинуть у плиты. Он человек, блять. И его заебали эти похождения. Поэтому Максвелл решил окончательно расставить все точки над «i». И где-то через полчаса Ибра все-таки появился в номере. Максвелл без предупреждения схватил его за роскошные волосы и что есть силы кинул о пол. То ли Златан не ожидал такого поворота, то ли Максвелл был действительно зол, но удар получился достаточно сильным. - Какого..? - начал было нападающий, но снова зашипел от ощущения руки Максвелла, сжимающего его волосы. - Что, сука, еще не всех перетрахал? - зло спросил он прямо в ухо. - Нет, я пожалуй еще не занимался задницей консьержа. Вот это он сейчас зря сказал. Защитник, ослепленный своею злобой опустил голову Ибры о пол. Он вовремя успел себя остановить, и удар пришелся не таким сильным, иначе бы неминуемо сломал ему нос. А так просто разбитая губа и кровь. - А если еще подумать? - Ты не сможешь меня приручить, киса, - Златан улыбнулся безумной улыбкой, облизывая губу. Он был чертовски сексуален в этом достаточно уязвленном положении. - Ошибаешься, я тебя давно приручил, - ответил он, впиваясь в окровавленные губы. Если вы ни разу не пробовали чужую кровь, то вы не сможете понять это ощущение металлического привкуса на языке. А Максвелл знал и упивался этим, вместе с Иброй, который стонал, от такой не частой власти своего любовника. - Я тебе, блять, покажу, где твое место, - защитник, все так же не отпуская волос Златана, поставил того на колени, задирая голову. Мужчина молчал, лишь улыбался шальной улыбкой, чем больше выводил из себя. Максвелл ответил ему примерно такой же гримасой и, не выпуская из руки волосы, расстегнул себе штаны и одним движением спустил их вместе с бельем. Ибра провел языком про кровоточащим губам, смотря на выступающие капли смазки на головке. - Ты такая шлюха, что тебе стоит только увидеть член и уже горят глаза, - покачал головой Максвелл. - Может ты уже отпустишь мои волосы? - у Златана болели корни волос, и это приносило дискомфорт. - Не-а, соси, - защитник мазанул головкой по губам, смешивая смазку с кровью, Ибра не сдержал стона, обхватывая губами член, и касаясь языком уретры. Максвелл откинул голову и буквально насадил нападающего, застонав от ощущения жара этого невозможного рта. Его сводила с ума мысль о том, что помимо солоноватого вкуса спермы, Ибра чувствует металлический привкус крови. Быстро трахая его рот, Максвелл с каждым разом все сильнее сжимал его волосы. Златан шумно дышал, стараясь то сжимать член губами, то ласкать его языком. Он не касался руками себя, ему хотелось получить истинное удовольствие. Вкус спермы и крови пьянил, забирая остатки разума. Все, на чем сейчас сосредоточенно внимание Златана - это стоны Максвелла и ощущение того, как его рот буквально трахают. Защитника надолго не хватило. Вынув член из рта Ибры, Максвелл кончил тому на лицо, пачкая щеки и губы. Златан прикрыл глаза, восстанавливая дыхание и чувствуя, как в штанах неприятно мокро после того, как он кончил без рук. Максвелл наклонился и слизал с губ свою сперму, смешную с кровью, проходясь языком по ранке. Он простил его. Максвелл простит Ибре даже убийство. Ведь он знал, что кого бы не трахал швед, он всегда вернется. Максвелл не знал только одного: Златан давно уже никого не трахает. Его уже давно не возбуждает никто, кроме защитника парижан. Но, пожалуй, это уже другая история.