Записки на коленке

Роман очень редко сначала думал, а потом делал. Обычно все его решения происходят спонтанно, а уж последствия, которые он разгребает после всего этого – вряд ли можно назвать хорошими. Вот и сейчас Роман буквально прожигал дыру в спине Марата, который упорно делал вид, что не замечал этого. Но Широков не был бы Широковым, если бы не добивался своей цели. Особенно интересно было добиваться той цели, которая не хотела поддаваться магнетизму и очарованию Романа. На третий день «гляделок» Марат не выдержал и все-таки подошел. - Тебе от меня что-то конкретное нужно, или ты просто наглядеться не можешь? – устало спросил он. - А может и конкретное, - Роман поиграл бровями, и Марат лишь хмыкнул. - Ну, я даже не знаю, что мне сделать, послать тебя или послать тебя? – но улыбка выдавала с потрохами. И примерно в этот момент Роман особенно четко понял, что сможет развеять тоску его нового знакомого. *** Все произошло, как это любят говорить, неожиданно: сначала они даже не разговаривали. Потом стали садиться вместе, перебрасывались парой слов. Буквально за месяц Роман понял, что ему отчаянно хочется прогнать тоску в глазах Марата. Он не знал, каким образом, но понимал, что это то, что ему необходимо. По крайней мере сейчас. Роман соскучился по отношениям, которые бы не обременяли вытекающими из них последствиями. Он бы хотел, чтобы в его жизни все встало в свое русло, и больше не надо было думать о том, как пройдет перелет на выездной матч для Рената. Роман просто захотел его забыть. Раз и навсегда. И Марат как нельзя лучше подходил для этого. Тот, видимо, не любил ходить вокруг да около и во время одной из «дружеских» посиделок подошел вплотную, впиваясь в губы с жестким, захватывающим поцелуем. Роман опешил, но быстро перехватил инициативу, прикусывая губу, заявляя свою власть. Марат, в принципе, был не против, зарываясь пальцами в его волосы. Они целовались жадно, сталкиваясь зубами, шипя друг на друга и в спешке пытаясь стянуть одежду. Со стороны они, наверное, напоминали дорвавшихся подростков. Роман с жадностью целовал его кожу, все больше вжимая в себя и стараясь не думать ни о чем. Только дышать, не забывать дышать. Марат, казалось, вообще растворялся в нем, чуть царапая разгоряченную кожу. Как они оказались на кровати – не помнил никто из них. Все происходило настолько быстро. Настолько сложно было уловить момент, остановиться, вдохнуть запах кожи. Роману казалось, что он умрет от участившегося сердцебиение. Что думал Марат – оставалось загадкой. Он, закрыв глаза, блуждал губами по телу под ним, то и дело сжимая или прикусывая. Уже после, лежа рядом друг с другом, и, наконец, имея возможность нормально дышать – Роман задумался над тем, как он поступил. Хотя почему это должно его волновать? Почему его до сих пор волновало то, как отреагирует Ренат? Наверное, это остаточное явление их былой привязанности. О случившимся они с Маратом не говорили. Марат вообще разговаривать не любил, ему проще было молчать или замкнуться в себе. Это Романа устраивало, хотя после ни на секунду не замолкающего Рената – казалось чем-то странным. А игра с «Локомотивом» была все ближе. *** Ренат почти забыл Романа. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Его уже не дергало от звонков и смс. Он спокойно реагировал на упоминание этого имени. Потому что Ренат – взрослый человек. И он прекрасно знает, что значит быть ненужным. Но близилась игра с «Краснодаром», а значит, близилась его проверка. Способен ли он выдержать безразличие Романа? Способен ли он собраться с силами и играть, несмотря ни на что? Способен. Потому что смотреть не на что. И чувств тоже нет. *** Роману было действительно хорошо с Маратом. Хотя он осознавал, что тот не стал более счастливым. Роману было хорошо с Маратом, но не хватало некоторых мелочей. Иногда Роману хотелось просто поговорить. А все, что мог дать Марат – молчаливое присутствие под боком. Он даже на яд со стороны Романа отвечал только полуулыбкой или просто пропускал мимо ушей. А ему был просто необходим адреналин и возможность хоть немного почесать языком. *** Наконец, они прибыли в Москву, чтобы отыграть матч. Задача стояла сложная, но не невыполнимая. Роман с волнением косился на застывшего Марата. Тот вроде говорил, что «Локомотив» много для него значил. Сентиментальная скотина. Рев трибун оглушал, но позволял забыть о блондинистой голове и цепком взгляде. Рев трибун позволил не вздрогнуть при ощущении холодной ладони. Рев трибун позволил отключиться и окунуться в игру. После первого тайма Марат светился так, как, наверное, никогда прежде. Южный сектор встретил его огромным баннером, приветствуя в России памятуя о золотых временах. - Они меня помнят, представляешь? - Ахуеть, как неожиданно, - пробормотал Роман, краем уха слушая тренера. Почему-то он знал, что когда они покинут Москву, улыбка сойдет с этого лица. *** Ренат чувствовал себя откровенно жалко. Ему казалось, что он налажал везде, где только можно и что скоро его заменят. А Роману, очевидно, было глубоко на него наплевать. Ренату в общем-то тоже. Только воспоминания неприятно жгли в районе груди. И надежда. Тупая надежда, которая тянула ко дну. Матч закончился ожидаемой ничьей, и половина железнодорожников нашли-таки Марата и практически уговорили его пойти отметить приезд в Москву. Тот слегка смущенно улыбался, но не отказался. И так как Ренат быстрее всех переоделся, то его и послали к гостевой раздевалке. Ожидая Марата, он нервничал, потому что боялся наткнуться на Романа. Но небеса решили не давать ему спокойно жить. И поэтому первый, кто вышел из раздевалки был именно Широков. - Привет, - Ренат чуть дернул уголком губ, стараясь не дышать и не показывать свое волнение настолько откровенно. - Ку, - сказал Роман и тут же осекся. Рената как током ударило. – Что стоишь? - Марата жду, решили старым составом поехать развеяться. Как дела? - Лучше всех. - Ясно. Вот и весь разговор. Надо же, Ренату казалось, что будет хуже. Но сейчас вроде все хорошо, только хочется побыстрее убежать от всего этого. Появление Марата стало как посланием с небес. Ренат открыто ему улыбнулся. - Меня вот к тебе послали, чтобы ты не вздумал свалить. - О, это очень находчиво с их стороны, - засмеялся он. Ренат хотел было добавить что-то еще, но Роман, оглядевшись, притянул Измайлова к себе, целуя того далеко не дружеским поцелуем. И Марат, пусть слегка удивившись, ответил ему. - Жду тебя вечером, - сказал он и, развернувшись к Ренату, хлопнул того по плечу. – Хорошего отдыха. Если раньше ему было пусто, то теперь стало никак. Как будто его душу не просто вынули, а растоптали грязными ногами. - Эм, ну, - Марат слегка смутился. – Пойдем? - Да, пошли, - упавшим голосом сказал Ренат и двинулся прочь, никуда не смотря. Единственный вопрос, который вертелся все это время у него в голове: «За что?». Остаток вечера Ренат сидел в углу бара, в который они направились и задумчиво вертел в руке стакан. *** Роман сам не знал, зачем он это сделал. Возможно, чтобы показать Ренату, что у них серьезно все кончено, что он тогда не шутил. А может, просто потому что он мудак. И никто не знает, какой ответ ближе.