Hans Zimmer — Cornfield Chase
На улице, к моему великому сожалению, не потеплело ни на один градус с тех пор, как я рассталась с Джейсом. Одеться тепло я не могла — сковывало бы движения — поэтому добраться до заданной точки хотелось как можно скорее. Но даже с руной скорости я ворчала, что нужно двигаться быстрее, иначе стану ледышкой. Ну да, ворчать на саму себя это вполне в моем стиле. Перед тем, как завернуть на улицу, упирающуюся в тот самый дом, я проверила экипировку: клинки, стило — все на месте. Я сделала пару быстрых вдохов и выдохов и рванула вперед. Чем ближе подходишь к серому кирпичному зданию, тем меньше света падает на маленькую улочку. Приблизившись, солнце будто бы зашло за облака: по всему периметру не было даже маленького лучика света. Я взглянула на дом. Где-то от старости кирпич начал осыпаться и трескаться и плющ, который обвился по стенкам дома, казался теперь цепями, которые не дают развалиться этому жилищу. Темно-бордовая крыша проржавела, около стенок здания лежала облупившаяся штукатурка, кирпичи и россыпь окислившегося железа. В дополнение к картине чувствовался запах сырости. Казалось, что в доме присутствует, если не Джонатан, то одиночество… Дверь со скрипом немного приоткрылась, а дальше пришлось применять силу — она осела и скребла пол. Я оттолкнула ее, и крохи пыли взметнулись вверх. Я прокашлялась и осмотрела дом изнутри: давно же я здесь не была... Прихожая была достаточно просторной, визуально она расширялась за счет трех арок во всю стену, ведущих в гостиную и коридоры по бокам, уводящие тебя на кухню, в кабинет или столовую. Дом был большим, но его роскошью мы никогда и не пользовались. Валентин лишь полностью зачистил столовую, чтобы, когда он приезжал в Нью-Йорк, была комната для собрания Круга. Прилив воспоминаний покрыл мои руки и спину легкой дрожью, словно пробежался осенний холодок. Я, не зная, куда мне точно идти, следовала интуиции и пошла налево. Тот коридор состоял из лестницы и двери, ведущей в столовую. Половицы подо мной скрипели, и даже руна Бесшумности не всегда могла мне помочь. Оказавшись на развилке, я встала и подумала, стоит ли подниматься наверх, пока я не осмотрела все внизу. Но ни одного шага, вздоха или скрипа я так и не услышала. Казалось, будто в доме я совершенно одна. Стены в коридоре были светло-красного цвета. Я тронула вспученные около косяка обои и грустно улыбнулась — в моем детстве это были кроваво-красные обои, на которых красиво играл теплый свет настенных светильников. Когда-то на месте красных прямоугольников висели небольшие картины, на которых не было ничего интересного — по крайней мере так было до того, как я узнала, что на картинах был запечатлен Идрис. Увидев воочию Аликанте, было не сложно сложить два в одно. Я, захотев удовлетворить свое любопытство, решила сначала зайти в столовую и только потом отправиться наверх: вряд ли Джонатан сидел бы на кухне и попивал сгнивший чаек из комода. На этот раз дверь открылась легко, лишь тихо поскрипывая. Быстро оглядев комнату можно было сказать, что здесь недавно были нефилимы: слоя пыли, как в прихожей и коридоре, нет. Стулья неаккуратно задвинуты, а некоторые и вовсе остались в том положении, в котором их покинули. Слева у стены стоял промерзший временем камин. Никаких украшений. Просто голый камин с пеплом внутри. Единственным убранством комнаты служил комод, в котором обычно были навалены мелкие безделушки, скатерти, которыми никто никогда не пользовался и кинжалы брата, которые он любил прятать буквально в каждом уголке дома. До сих пор помню, как в глубоком детстве я играла с братом в прятки и почти села мягкой точкой на его очередной ножик. Ох и досталось тогда ему!.. Сделав мысленную галку насчет того, что в столовой было собрание Круга, я поспешила наверх. Там находились спальные комнаты, абсолютно все запертые на замок: они были полностью пустыми. Нет ни малейшего намека на то, что когда-то там жила я, а в соседней комнате спал Джонатан. Проверив снова все двери и убедившись, что я уже почти выдернула эти чертовы ручки, я напряглась: все время, которое я провела в этом доме, меня окутывало не только состояние ностальгии (если это вообще можно так назвать), но и ощущение, что что-то произойдет. Или кто-то. И сейчас я убеждаюсь, что в доме никого нет, но не могу поверить в это. По-хорошему я должна радоваться и бежать изо всех сил в Институт и забыть об этом кошмаре. Но я вспоминаю самое последнее место в доме. Сокровенное место. Крыша. Приходится обойти спальню родителей и найти маленький проем между окном и стеной, в котором поместилась железная лестница. Я предпочла не замечать ярких следов, которые говорят о том, что по ней недавно взбирались наверх, и быстро поднялась, открывая маленькую дверцу. Мне нечего бояться. И некого… Дверь захлопывается так же звонко и громко, как дверца от клетки с моими страхами. Вдалеке, на другом краю крыши сидит он. Его пепельно-белые волосы слегка развиваются на ветру и не дают увидеть его лицо. Он сидел на самом краю и смотрел вдаль. Я посмотрела в ту же сторону: виднелись Ист-Ривер и знакомый до скукоты мост. Сжав всю волю в кулак, я пошла навстречу неизбежному. Конечно, он давно меня заметил. Не удивлюсь, если еще с самого моего входа в дом. Я подошла к нему и села рядом. Мы долго молчали. Я, казалось, скоро лопну от напряжения. Но тут он повернулся и посмотрел на меня. — Последний раз, когда мы с тобой вот так сидели, был на мое одиннадцатилетие. Больше ты ни разу не приходила сюда. — тихо сказал он. Я закрыла глаза. А то он не понимал, почему я перестала сидеть здесь, рядом с ним. — Это был последний раз, когда ты был обычным мальчишкой-нефилимом с едва заметными веснушками, а не демоном-орудием для убийств, — холодно ответила я, поджав колено к себе и спрятав там мой подбородок. Я продолжила не смотреть на него. Только не сейчас. Губы Джонатана сложились в тонкую ниточку, и он резко отвернулся. — Но ты же пришла сюда сегодня. — И ты тоже. Мы оба знаем почему. — Знаем, но также знаем, что ответов друг от друга мы не услышим. — А здесь я спешу тебя поправить, — хмыкнула я, — ты может быть и не услышишь, а вот мне нужны от тебя ответы. — Я не смогу тебе ответить, где наша мать сейчас. — Я резко повернула голову в его сторону. Это было огромной ошибкой. — Последний раз я слышал от отца то, что она в родовом поместье Моргенштернов. Но не без твоей помощи оно было сожжено дотла, — он посмотрел на меня, и его глаза сверкнули от негодования. Я потупила взгляд в пол, словно брат меня отчитывал за мелкий проступок. Хотя почти так и было. — Валентин, конечно же, перенес ее, но куда — я не знаю. Так что мне нечем тебе помочь. В моей голове крутились две мысли. Первая состояла в том, что моя мама была буквально у меня перед носом, надо было лишь снова проверить родовое поместье. Хоть и Магнус всегда был начеку… Но Валентин вооружен магами до зубов, так что одно заменяет другое. Чувство разочарования и досады разлилось по всему моему существу. Но отчаиваться нельзя. Тем более сейчас. Вторую мысль я высказала брату вслух: — Ты врешь мне, Джонатан. Нагло и паршиво. Глаза парня округлились, и он удивленно посмотрел на меня. Взгляд, словно бездна… Посмотришь и начнешь падать. Медленно, но падать. — Я не врал тебе. — Ты всегда потираешь левую щеку, когда нервничаешь. Значит, ты хочешь скрыть от меня правду. — Я пожала плечами, пока Джонатан смотрел на меня. Не без усилий, отвела от него взгляд и поглядела на крыши таких же старых домов этого района. — Так что спрошу тебя еще раз: где моя мать? — Знаешь, Клэри, я всегда считал, что ты слишком слаба для того, чтобы хотя бы равняться на меня, — начал он. Я лишь стиснула зубы, чтобы не треснуть ему по лицу в эту же секунду. — Но пока я следил за тобой, я понял, что такой вопрос даже смысла нет ставить. Ты «понежнела», Клэри. Стала похожей на них, — он скривился и кивнул головой в ту сторону, где находился Институт. — Зачем тебе это? А как же твой план, Клэри? Как же наш план? — Теперь настала моя очередь кривится. Я разогнулась и уперлась руками в крышу позади спины. — Это было очень давно, Джонатан. Мы уже давно не дети. И мир уже не кажется таким идеальным. — Но мы можем сделать его идеальным. Разве не так нас учил отец? Добиваться своих целей, вкладывать всего тебя, верить своим идеалам и осуществлять их. — Он вплотную приблизился ко мне. Я перестала дышать и старалась не двигаться, сохраняя спокойную мину на лице. — Не заговаривай мне зубы, Джонатан. Да, я пыталась. Я старалась. Но не ради идеалистичных целей, как ты сейчас говоришь. А ради отца. Как бы ты сейчас не внушал мне их, я больше не верю в это. Невозможно построить новое, разрушив предыдущее до основания, — я со всей своей холодностью посмотрела в глаза Джонатану. В его взгляде излучался гнев. Я боялась, что сейчас наступит тот час, когда придется сразиться с братом. Но нет. Он отодвинулся от меня и спокойно сел. — Не бойся меня, Кларисса. Я не убью тебя. Ты нужна мне в целости и сохранности. — Целость и сохранность мне обеспечивают и без тебя, спасибо, — буквально плюнув в него кислотой, сказала я. — Посмотрим, как твой блондинчик защитит тебя, когда будет лежать холодным у твоих ног. Я резко встала и посмотрел на брата. — Что ты сейчас сказал? — тихо спросила я, отчеканивая каждое слово. Рука медленно начала сжиматься в кулак так сильно, что ногти прорезали кожу на ладони. Джонатан посмотрел на меня снизу вверх. — Даже не смей так говорить. — Не имею права, да? — улыбчиво спросил брат. Но это улыбка была подобна тысячи ледяным осколкам. Во мне же медленно разгоралось пламя. Но вдруг я поняла: он хочет вывести меня на эмоции, хочет, чтобы я забыла, зачем пришла. Вывести из равновесия. Старые трюки не пройдут. Блондинчик научил меня терпеть колкости в свой адрес, Джонатан. Я распрямилась и гордо посмотрела на него. Тот остался в замешательстве, но старался не подавать виду. — Да, брат, не имеешь. Но я понимаю, ты не знаешь, что и делать, — я обошла его и встала с другой стороны. Он следил за моими движениями. — Отец дал тебе поручение отвлечь меня. Конечно мы все знали, что рано или поздно встретимся здесь, вопрос состоял лишь в том, как долго продолжатся наши поиски. Как долго вы сможете копить свои силы, — брат тихо рыкнул, но его лицо осталось непроницаемым, — но все оказалось слишком быстро, да? Я не замедлила, а наоборот, ускорила их процесс. Я выполнила ваш план, но, кажется, даже слегка перевыполнила. Поэтому Валентин так отчаялся в последние месяцы. Ему не хватало времени. — Заключила я и посмотрела на брата. Все еще каменное выражение лица, но я видела, как напряглись все его мышцы до предела. — А теперь скажи мне, Валентин на корабле? Он готовиться к восстанию там? — Нет ответа. — Моя… Наша мама на корабле? — я наклонилась к Джонатану и попыталась пристально посмотреть ему в глаза, но он не поворачивал их в мою сторону. И тут был мой последний аккорд. — Джонатан, — подняла руку, — братик мой, — приблизилась так, что я теперь шептала ему на ухо, — помоги своей сестренке, — рука опустилась ему на плечо. Джонатан взорвался. Он молниеносно встал и отпихнул мою руку от себя настолько сильно, что я покачнулась и чуть ли не упала с крыши. Его глаза полностью заполнились черным, а ноздри раздулись так сильно от гнева, что я буквально слышала, как он дышит. Словно огнем. — НЕ СМЕЙ. ТАК. СО МНОЙ. РАЗГОВАРИВАТЬ! — Джонатан заорал настолько сильно, что сзади него стая голубей мигом взметнулась вверх и улетела куда-то далеко-далеко. Я осталась стоять на месте, хоть невольно и вздрагивала от такого тона. — Я ничего тебе не расскажу, понятно тебе?! ТЫ сделала свой выбор, разгребай теперь его сама! Мы пошли тебе навстречу с отцом — ты нас отвергла. Теперь же не жди пощады! — Джонатан достал меч, и я молниеносно отреагировала, достав клинок серафима и прошептав «Адрариель». Я встала в стойку, но тут меня поразили действия брата: он спрыгнул на другую крышу и сверхбыстро побежал в сторону Ист-Ривер. Но затем мои глаза наполнились ужасом — он бежит. К Ист-Ривер. Там Джейс. Я побежала вслед за ним. Я гналась. Я гналась, что есть силы. Когда он спрыгнул вниз, а я спрыгнула почти тут же за ним, поняла, что потеряла его. Джонатан просто растворился в воздухе. Я чертыхнулась и засунула клинок обратно. Я осмотрела по две улицы от этой точки по всему периметру, но нигде не было и намека на брата. Я решила, что смысла находиться здесь больше нет и, создав портал руной, плевав на ограничения Конклава, переместилась в Институт. Тут кипела работа: нефилимы, кто только мог, помогали в штабе Алеку и Изабель. Кто-то координировал задания других типов, кто-то налаживал систему безопасности. И у каждого была своя важная работа. Я увидела своих друзей, сидящих за компьютером с наушниками в руках. Те озадаченно что-то высматривали с камер, но с такого расстояния я не могла понять, что именно. Приблизившись, я начала вглядываться вместе с ребятами. Они меня даже не заметили. Видео было датированного этим днем. Парк. Камера будто прикреплена к фонарному столбу, что, скорее всего, так и есть. Сзади нее находились лесопосадки, около — лавочка и впереди — забор, разделявший Ист-Ривер и родненькую землю Нью-Йорка. Но точно, где это находится, сказать было трудно. В зону попадания камеры появляется человек. В нем я сразу узнаю Джейса. Его походка осторожная, внимательная, рука наготове достать клинок серафима. Я удивилась этому: по крайней мере на камере нет очевидных признаков опасности. Нам повезло: Джейс останавливается в поле зрения камеры и поворачивается к монолитной и непримечательной ограде. Складывает на нее руки и смотрит куда-то на воду. Либо он уже выведал информацию, либо размышляет над тем, как ее получить. Посмотрела на время: это было примерно за час до того, как я перешла в Институт. Предположила, что скорее всего он уже выполнил свою задание. Но чего же он тогда ждет? Размышляет? Но тут начинает выстраивается логическая цепочка событий: из другого угла камеры выбрасывается пепельно-белая голова — Джонатан. Джейс ждал. Он резко поворачивается со светящимся клинком серафима. Нефилимы сливаются в бою. Бьются они ожесточенно, получая хоть и не глубокие, но серьезные раны. Понимаю, что за боем довольно-таки интересно наблюдать, когда ты знаешь до точности каждое движение каждого оппонента. Вдруг Джейс заносит удар и глубоко вонзает клинок серафима в плечо Джонатана, задевая его ребра. Я невольно втягиваю воздух и подношу руку ко рту. Алек вскакивает и замечает меня. Он закатывает глаза и приостанавливает запись. Изабель разворачивается в мою сторону на стуле. — Клэри, не пугай меня. Привет. — Кивает уже спокойно он. Изабель протягивает ко мне руки и стискивает в объятиях — последнее время меня напрягают приступы нежности от человека, который протыкал горло свои врагам одной лишь шпилькой на каблуках. — Привет. Задание выполнено. Валентин действительно на Ист-Ривер. Похоже моя мать тоже с ним, — говорю я, стараясь не выдать трепета. Алек нахмуривается, видимо, желая разузнать подробности, но после отказывается от этой идеи. — Мы догадывались об этом, когда нам рассказали об этой записи. Хорошо, что наши догадки подтвердились, можно начать уведомлять группу о начале выполнения задания, — серьезно начал говорить Алек. Затем он молча поворачивается к экрану и включает видео дальше. Джонатан, застывший, теперь снова оживает, но удар Джейса не выбивает ни единого стона из него. Вынув клинок, Джейс хватается и за свою руку тоже — хоть и плохо видно, но можно увидеть, что Джонатан целился в оба плеча нефилима. Видимо, задел. Джонатан рычит и вмиг скрывается туда, откуда пришел. Джейс смотрит ему вслед. Отпускает. После он сам уходит, но медленно, засовывая клинок на место. Видео обрывается. — Почему Джейса до сих пор нет? — спрашивает обеспокоенно Изабель, задавая мой немой вопрос. Алек пожимает плечами. — Как его парабатай могу сказать, что он почти пришел в норму, то есть, он жив и почти здоров. Этого мне пока знать достаточно. Я нервно сглотнула и прикоснулась пальцами к ложбинке на шее, нервно почесывая ее. Главное, что жив. Главное, чтобы пришел. Я вспомнила о брате: интересно, быстро ли залечится на нем рана от ангельского клинка? Никогда раньше об этом не задумывалась. Я услышала среди шума и гама знакомое чертыхание. Я посмотрела на остальных — они были заняты чем-то другим — проверяли полученную информацию от прибывшего отряда нефилимов. Я, недолго думая, активировала руну Слуха: и так громкие звуки стали еще громче, а тихие стали отчетливее. Я услышала быстрые и долгие шаги. Вот они преодолели пару ступенек. Вот завернули и… — Знаешь, Алек, я думал, что ты будешь печься обо мне немного больше чем «мне достаточно, что он не сдох», — недовольно сказал Джейс, кидая клинки на пол. Иззи и Алек молниеносно вскинули головы, когда я уже подошла к Джейсу, не давай ему и слова более выговорить. Пока я обнимала его, я недовольно прошептала «Ты дурак» в плечо, на что он лишь фыркнул и зарылся лицом в мои волосы. — Я не так сказал, — проворчал парабатай, подходя к Джейсу. — Правда? А я услышал именно это, — пожал плечами Джейс. Алек закатил глаза. Опять. — Может быть, кроме колкостей ты расскажешь нам о том, что тебе удалось узнать? — заинтересовалась Изабель, сложив руки на груди. Сегодня на ней красовалась красная облегающая кофта с глубоким вырезом, из-за которой ее поза стала даже несколько вызывающей. Алек выжидающе посмотрел на нее, и она, в точности, как брат, закатив глаза, убрала руки. — Да. На Ист-Ривер действительно ходит пароход. Он грузовой. Единственное, что меня заинтересовало — так это то, что дальше он не уплывает. Он будто бы застрял там. — То есть ты хочешь сказать, что это тот самый пароход? — Да. — Ты случаем не узнал его MMSI? — Узнал. — Тогда скажи его мне, я пробью и узнаю все, что смогу. — Изабель и Джейс пошли к другому свободному компьютеру и начали что-то искать. Пока они были заняты, мы с Алеком взяли клинки Джейса и пошли относить их к остальным орудиям — сейчас самые основные клинки и другое необходимое оружие было перемещено к штабу, на случай экстренных случаев. — Клэри, как с Джонатаном? — Как я уже сказала, догадки подтвердились. Да и сам Джейс вс… — Нет, Клэри. Ты не поняла. Я спросил, как у тебя с твоим братом? Явно он пошел лупасить Джейса не просто потому что так захотелось. — А… Ну, — я замялась. Почему было даже стыдно говорить Алеку о том, что произошло, — мы с ним немного поболтали и он слегка взбесился. — Поболтали? Взбесился? Я удивлен обоими словами. — Джонатан — король манипуляции. Поверь мне, разговор с ним хуже битвы. Просто я сказала пару вежливых слов в ответ на его и ему это не понравилось. — Я постаралась говорить максимально непринужденно и, возможно, меня это и выдавало. — Клэри, я конечно понимаю, что ты не подарок, но мчаться с другого конца города, чтобы прикончить нефилима, как-то слишком. — Ладно, — взбесилась я. — Он начал шантажировать меня Джейсом. Я отвесила ему пару лестных реплик в ответ на его тупые слова. Все?! — Да, — Алек, словно довольный кот, улыбнулся. — Ты можешь пойти отдыхать. Сегодня заданий больше не будет. Наши разведчики вычислили судно, так что теперь за ним будет осуществляться настолько усиленный контроль, насколько это возможно. Я улыбнулась, и Алек потрепал меня по спине. Я пошла в сторону комнат, когда Джейс окликнул меня и попросил подождать. Дальше мы пошли вместе.***
— Иззи! Подойди ко мне! — крикнул мне Майкл. Он отвечал за принудительное урегулирование отношений между сверхъестественными расами и под его командованием было немало оперативных групп. За 20 лет, по-моему мнению, он многого достиг. Втайне я восхищалась им. Я подошла к нему и увидела, что на сенсорной панели, стоящей возле него, мигали два ярких огонька. Это было неподалеку от нас. — Что случилось? — я прочитала окошки с короткой информацией над огнями, но там лишь было написано число жертв и одно имя. Майкл провел рукой по панели и из маленьких окошек вылезли две большие странички с биографией двух вампиров. Уже мертвых. — Карл и Эрик Миллеры. Сегодня между их кланами произошла стычка, в результате погибло много вампиров и 13 людей. Произошло буквально пять минут назад, мне доложил об этом Кристиан, — он кивнул в сторону парня, которому быстро перевязывали рану. Он был не в лучшей форме. — Но почему? Это же одни из самых сильнейших кланов, к тому же они братья. Зачем им нападать друг на друга? — нахмурилась я и начала подробно читать о биографии каждого. И тут, в ссылке Эрика, я нашла недавнее примечание. Я многозначительно посмотрела на Майкла и тот кивнул. — Да, он вступил в ряды Валентина. Скорее всего, Джонатан этого и добивался в те разы, когда враждовали несколько групп вампиров. — Да, я помню. Я присутствовала на выполнении некоторых заданий как командир отряда. — Поэтому я тебя и вызвал. Ты же общаешься с Саймоном? Правая рука Рафаэля, кажется, — задумался Майкл и потер обросший волосами подбородок. Я смутилась при имени своего… друга. — Я хотел, чтобы ты в одиночку узнала у Саймона всю известную ему информацию. Но возьми на всякий случай оружие. С каждым часом в Нью-Йорке становится все неспокойнее, — голос Майкла стал мрачным. — Майкл, а как же моя работа здесь? Тут и так не хватает нефилимов по моей специальности, а ты посылаешь меня на задание, с которым может справиться и нефилим-новичок. — Я возмутилась и по существу — людей, знающих, как хакнуть систему видеонаблюдения Нью-Йорка было максимум трое, включая меня. Один из них лежит в госпитале, а второй занят отслеживанием корабля с Алеком — они стараются узнать внутреннее строение и слабые стороны. — Не у каждого нефилима хорошие отношения с правой рукой главы всех кланов вампиров Нью-Йорка, Изабель. К тому же это, как ты сказала, не такое уж и сложное задание, я думаю, ты успеешь вернуться к утру. — Рано утром будет проведено общее собрание, на которое приедет даже Консул, чтобы засвидетельствовать и доложить Инквизитору. Я, хоть и максимально сильно и драматично закатив глаза, кивнула Майклу. Тот улыбнулся и отвернулся от меня, закрыв предыдущие иконки и проведя пальцами по панели, переместился к Центральному Парку. На этом наш разговор был закончен. Я предупредила Алека о том, что вернусь через несколько часов. Он коротко кивнул, даже не посмотрев в мою сторону. Я взяла два небольших кинжала, проверила хлыст и, захватив куртку по дороге, вышла за порог Института. Я знала, где смогу найти Саймона. И я уверена, что он знал, что я приду. Мысленно я мечтала вернуться на Манхэттен. Бруклин был не самым моим любимым округом в Нью-Йорке, признаюсь честно. Но если этот вампир решил притащить свою задницу сюда, то его не сдвинешь. Я ждала Саймона возле незнакомого мне кирпично-красного дома с черной изгородью. Тихая, спокойная улица. Даже слишком неестественно для моего слуха тихо. Я напряглась и потянулась к хлысту — к моему сознанию крались мысли, что за мной кто-то следит. Я озиралась по сторонам, но никого не могла найти. Тишину прорезал звук постукивания камешков об асфальт, отброшенных ногами. Я не успела повернуться как мои глаза накрылись холодными, как снег, ладонями. Я приоткрыла рот, на что услышала тихое шиканье. Я чувствовала, как его лицо было максимально близко к моей шее. — Не бойся, я не собираюсь пить твою кровь, — Саймон откинул мои волосы на спину и провел второй рукой по моей шее, заставляя ее покрываться тысячью осколками его прикосновения. Он вдохнул мой запах и, не выдыхая, прошептал, — Хоть ты и так прекрасно пахнешь. С ума сводишь. Я резко обернулась к вампиру, и мы столкнулись лицом к лицу. Его глаза блеснули во мраке сумерек. Словно завороженная, мне было тяжело опустить свой взгляд. В мыслях я чертыхнулась. Нельзя, Изабель Лайтвуд. Нельзя так смотреть на Саймона. Я сжала кулаки и вскинула голову. — Здравствуй, Саймон. Рада тебя видеть, — процедила я сквозь зубы. Было очевидно, он в замешательстве. Но пускай лучше так. Саймон вскоре улыбнулся и кивнул в ответ. — Что мы здесь забыли? Почему этот дом? — Потом что я здесь живу, — сказал в ответ вампир, сложив руки на груди и посмотрев на верхние этажи. Всего их было три. — Здесь?! А ты разве не должен жить… Ну знаешь… — В пентхаусе где-нибудь на Манхэттене? — усмехнулся Саймон, поднимаясь по ступенькам. Я поспешила вслед за ним. — У меня есть там дом, но я предпочитаю жить здесь. То место… не обжито. И вряд ли когда-нибудь будет. — Понятно, — я вздёрнула бровь, но Саймон ничего не сказал на мой тон. А то будто бы никто не знает, какие вампиры… многолюбы. Дверь отворилась, и мы вошли в уютную, но тусклую квартиру. Создавалось впечатление, что в этой квартире живет дедушка, который только что отошел в магазин и скоро снова вернется. Мы сняли обувь, продолжая оставаться в легких куртках, и прошли в гостиную. Пока Саймон со своей молниеносной скоростью метался по комнате, я все же успела заметить, как он припрятывает пакетики с кровью. С такой же скоростью он метнулся на кухню и вот уже мы сидим на диване и пьем чай, который только что был заварен. — Так зачем ты пришла, Изабель? — Ты знаешь зачем. Не прикидывайся вампиром-недоучкой, — я фыркнула и отпила глоток черного, горячего чая. Тепло приятно разлилось по телу, как и невероятный вкус. Я прикрыла глаза и выдохнула. Квартира Саймона создавала впечатление, будто бы война и вовсе не идет за пределами этих окон. Будто бы я находилась в сладком сне — теплый свет ламп, мягкие диваны, горячий чай и… И всё. — Снова задание от Конклава? — Да, они сказали спросить у тебя, что ты знаешь о нападениях друг на друга кланов братьев Миллеров. Один из них находился под властью Валентина. — Ах, это... — устало сказал Саймон, положив чашку на стол. Я сделала тоже самое. Саймон потер глаза и повернулся ко мне лицом. — Да, немало хлопот они доставили. Пришлось усиленно за ними подчищать. Я знаю, что развязал войну Миллер-Старший в угоду Валентину. Но, скорее всего, это было поручение от Джонатана. В то время, пока мы были там, на нашу территорию кто-то влез и украл все пакеты с кровью, оставив ни с чем. — Голос Саймона становился все мрачнее и мрачнее. — Я даже не знаю, что и делать, особенно с новообращёнными. Но я знаю цель: наш клан истощен, еда дается только новеньким, а я и остальные ребята моего… ранга, — замялся вампир, — помогаем им. Доступ в больницу также перекрыт. Думаю, не стоит рассказывать подробностей, — Саймон отмахнулся и замолчал. Теперь я заметила, что Саймон действительно выглядел ужасно — темные круги под глазами стали ярче, кожа будто бы стала суше, глаза покраснели. Я приблизилась и накрыла его руку своей. Он удивленно посмотрел на меня. — Если я смогу помочь тебе, то только скажи — я этим кровососам так зад надеру, они помнить еще долго будут, — я улыбнулась, на что Саймон залился хохотом. По телу разлилось спокойствие — значит, ситуацию можно поправить. И Саймону уже не будет так тяжело. Он посмотрел мне в глаза, продолжая улыбаться. — Изабель, ты неповторима. — Его глаза сверкнули странным блеском. — Неповторимо дерзкая и прекрасная. — В ответ на его слова мои щеки налились румянцем, и я резко отдернула свою руку, встав с дивана и накрыв щеки ладонями. Он знает. Он прекрасно знает, что смущает меня. Он хочет вывести меня из состояния полного самоконтроля. Но я не позволю ему такой награды. — Кланы… Клан… Они убиты? Все? — дрожащим голосом спросила я. — Да. Клан Карла полностью истреблен. А пара ребят из клана Эрика мы взяли к себе под четким наблюдением. Рафаэль лично захотел их допросить, — Саймон усмехнулся. Значит, лично… Значит, тем вампирам можно пожелать только удачи. — То есть можно сказать, что опасность его клан не представляет? — Да, именно так. — Саймон встал и спокойно подошел ко мне. За его спиной скрылся и так тусклый свет лампы. — Опасности не представляет. — Он прикоснулся пальцами к моему подбородку и поднял его вверх, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Хотя, кого я обманываю — я искала его взгляд. Взгляд карих, как темный шоколад, глаз. — Тогда мне пора идти. Я выполнила часть своего задания и… идти туда нам не требуется. — Ты уверена, что нам вообще нужно выходить за пределы этой комнаты? — шепотом спросил у меня Саймон, наклоняясь все ближе. Его пьянящий запах не хотел вылезать из моей головы. Я приблизилась к нему навстречу. — Нет, я не уверена, Саймон. Я во многом не уверена, — я прошептала ему эти слова почти в губы и отстранилась. Но даже так меня словно притягивало к нему, звало обратно в его объятия. Видимо, он это понял и через секунду я уже была прижата между стеной и его телом. — А я уверен, Изабель. Настолько, насколько это возможно. — Не строй из себя самоуверенного придурка, Саймон. Мы оба знаем, к чему все приведет, — я старалась сказать это максимально спокойно, но голос предательски дрогнул. Саймон чуть наклонился и вперил в меня свой взгляд, словно пытался найти отголоски моих чувств в этой бездонной пропасти. — Изабель, если ты сейчас не заткнешься, то я не знаю, что я с тобой сделаю. Учти, я голодный вампир и тебе это не на руку. — А я мстительный нефилим. И кто теперь тут в невыгодном положении? — дерзко прошептала я. Мы оба продолжали смотреть друг другу в глаза. — Изабель… — Что? Что ты сделаешь, Саймон? М? — я была зла. Я хотела вывести его из себя. Также, как он выводил меня своими прикосновениями, своими взглядами и усмешками в мою сторону. Саймон резко отошел от меня. Он повернулся и провел ладонями по своему лицу. Я не двигалась со своего места. — Черт с ним, — с этой фразой Саймон вмиг приподнял меня за бедра, заставив обхватить его ногами, и поцеловал. Жадно. Страстно. С необычайной необходимостью утолить свой голод моими губами. Жадно кусая их, моля ответить. И я ответила, делая наш поцелуй еще более влажным и желанным. Я обхватила его шею руками и прильнула к телу вампира настолько, насколько это было возможно. Поцелуй стал самой необходимой частью наших с ним жизней. Вмиг мы оказались на диване, где я все еще сидела на вампире. Саймон на секунду оторвался от моих губ, сильнее обхватывая мою талию. — Изабель… Я не смогу остановиться, если… — его хриплый голос говорил за него: он уже не может. — Замолчи. — Я прильнула к его губам и расстегнула пуговицы на его рубашке. Я будто бы сняла предохранитель с рычага: Саймон снял с меня кофту, бросив ее куда-то далеко в угол. Его руки блуждали по моему телу, стараясь не потерять ни одного миллиметра. Его губы переместились на шею и стали жадно покрывать ее поцелуями до ключиц, оставляя влажные следы. Я чувствовала острые клыки на своей коже, но знала, что он не станет: как тяжело бы ему не было, он не причинит мне боль. Тем временем его поцелуи спускались все ниже, а руки остановились на замке лифчика. И в следующую секунду лифчик полетел туда же, куда полетела кофта. Вампир перевернул меня и положил на диван. Мы посмотрел друг на друга. — Изабель, — он провел своей рукой по моему раскрасневшейся щеке. — Ты прекрасна. После этого жаркий поцелуй окутал нас с головой. И все проблемы были далеко за пределами этой комнаты. Сейчас центром меня был он. Его центром была я. Мы стали единым целым, и я абсолютно не хотела, чтобы это прекращалось.