Жизнь и подвиги Яронии и Владонии

Каждую зиму Ярония да Владония проводили в селе, что Светлопольем зовётся. Помогали они местным жителям, защищали людей добрых от сил злых. И были за то им жители благодарны. *** Обычно межсезонье и большую часть зимы Ярония проводила у Святояра. Зима была тяжёлым временем. С одной стороны, зимой было больше работы — больше нежити начинали бродить по земле, стремясь утянуть за собой живых, нередко дикие звери выходили к человеческому теплу в поисках пищи. С другой стороны, зимние путешествия проходили труднее, чем летние — любая пустяковая рана могла стать роковой, многие путники из-за проблем, которые могли быть просто неприятными в летнее время, застревали посреди дороги и замерзали, не дойдя до тепла. Многие путешествующие воины, пользуясь запустением на дорогах, отправлялись в путь, дабы заработать деньги — и погибали. Ярония по молодости ради денег однажды тоже путешествовала зимой. В ту пору она была молода, у неё был другой конь и не было опыта. Она натолкнулась на нежить, которую с трудом одолела, и по пути к человеческой деревни встретила стаю волков. Ярония смутно помнила, как унесла от них ноги, лишившись коня, и как чуть не замёрзла под частоколом, подвернув ногу и не в силах позвать на помощь. Больше она в опасные путешествия не пускалась. Ещё одним удобным способам переждать не самое благополучное время является найти временное жильё в каком-либо селе в обмен на защиту. Воин в этом случае отгонял от села диких зверей и нежить, нередко сопровождал жителей из одного села в другое, ежели им зачем-то надо было пропутешествовать, и уходил весной. Ярония знала, что нежити в зимнее время не бывает больше, просто она меняется. Более-менее безобидные русалки и лешие сменяются на едящих плоть волкодлаков, и мертвецы встают из могил чаще, неправильно похороненные или вообще не похороненные люди, способные обернуться всякой пакостью, тоже не редкость. В том году, когда Ярония встретила Владонию, она думала переждать холода у Святояра. Она так делала последние несколько лет и была очень этим довольна — она знала Святояровы владения очень хорошо и всегда помогала ему защищать их. Вместе с тем у Святояра было весело. Но у целительницы было иное предложение. — Весной целитель из Светлополья покинул этот мир. Светлополье — это, как пишут мои учителя, что-то среднее между селом и полноценным городом. Там сейчас остался только травник. Мои учителя предлагают мне пожить до цветения в Светлополье — зимой чаще болеют и умирают, и без целителя это время провести сложно. — И ты намереваешься туда поехать? — Конечно, если у тебя не будет иных идей. Учителя упомянули, что воинов там нет. Ярония задумалась над этим вопросом. Провести холода как в молодости — защищая село от волков, нежити и прочих напастей — было не так заманчиво, как провести то же время в доме Святояра, тиская девок и попивая медовуху. Однако у Святояра в округе уже были и целитель, и травники, и даже волхв на случай если с первыми двумя что-то случится; а если в Светлополье с этим проблемы — то это хороший способ заработать. — Ты собираешься работать в Светлополье как целитель? Брать деньги за свои услуги? — Конечно. Иначе не стала бы предлагать тебе это, — пожала плечами Владония. Так Ярония согласилась на эту идею. Светлополье окружал частокол, который недавно обновляли. Как таковых стражников в селе не было, но при входе дежурила пара мужиков. — Вы кто и куда? — обратился один из них к девицам. — Я — целительница Владония, а это — воительница Ярония. Мы прибыли к травнику Красноцвету. — Это те что ли? — спросил один мужик второго. — Да вроде, похожи, — ответил второй. — Так что, пропустить надыть? — Надыть пропустить. Только, наверное, старосте доложить. — Так давай я доложу, а ты их здесь постереги. — Да чо их стеречь, холод такой на улице. Пускай к травнику едут. — А староста? — Староста туда и подойдёт. Мужики стали обсуждать, кто проводит, кто пойдёт к старосте, и если уйду они оба — то кто останется у ворот. Владония зябко поёжилась, подула на замёрзшие руки — и оба мужика посочувствовали юной девице. Один из них провёл их по селу, указал на нужный дом и побежал к старосте. Обыкновенно травники и целители живут между сёлами и деревнями, а если и живут в деревнях — то предпочитают дома с краю. Этот же дом хоть и стоял в стороне — но был так же окружён соседями. Светлополье было растущим селом. Дом был на два крыла. Зайдя за калитку, Владония с Яронией прошлись по самой натоптанной дорожке и постучались в левую дверь. Потом постучались погромче. — Сейчас-сейчас, — донёсся до них юношеский голос. Послышался топот и дверь открыл мужчина, по виду, не намного старше Владонии. — Я вас слушаю. — Это дом травника Красноцвета? — Да, это я, — заулыбался юноша. — А вы… — Целительница Владония и воительница Ярония. Мой учитель Олексий писал, что у вас в селе не хватает целителей. — Очень не хватает! Вы проходите, проходите. Здесь обувь можете не снимать, у меня первая половина дома всё равно рабочая. А вот здесь, пожалуйста, разуйтесь. Если надо омыть ноги и умыться — вот таз, вот умывальник. Как раз вода к чаю подходит. Ежели желаете, у меня есть греча с курицей. За предбанником следовала не очень большая комнатка, где стоял стол и пара лавок. Сразу за ней была довольно просторная комната с большим столом, печью и шкафами. Везде, начиная с предбанника, были разложены и подвешены травы. Из печи Красноцвет извлёк вначале один горшок — но отставил его в сторону и извлёк горшок явно похуже. В горшке похуже и была та самая каша. — Скажите, почему вокруг вашего села такой хороший частокол? — поинтересовалась Ярония, уже успев оценить оборону. — Ох, да места не очень хорошие. Ничего серьёзного, так, но зимой, бывает, набегают волки. И нежить тоже. Иногда дети в шутку разворошат могилу — и приходится кладбище упокаивать. Детям вроде и говоришь, что не дело это — мёртвых беспокоить, да они же любопытные, хотят на упыря поглядеть. Иногда из лесу кто из нежити придёт. Ох, мы раньше с Велимиром, это покойный наш целитель, как-то справлялись со всеми этими напастями. Понятия не имею, как без него эту зиму переживём. — А не нужен ли вам воин? У меня есть опыт и в упокоении кладбищ, и в убиении чудищ. — Я с радостью, — заулыбался Красноцвет. — Это надо к старосте подойти. Олексий писал, что вы к нам до весны — это просто замечательно. Наконец скажу нашему старосте, что не намерен бегать по лесу за его покойной бабушкой. Его, значит, бабушка — а я бегать должен, потому что больше некому. Тьфу. Так и поседею раньше времени. Красноцвет хоть и возмущался — но с лица его не сходила радостная улыбка. — Мы будем жить в доме бывшего целителя? — спросила Владония. — Да, если вас это не смутит. Это правое крыло этого дома. Мы с Велимиром этот дом ещё давно отстроили, специально для себя. Надеюсь, вы не против такого близкого со мной соседства. — Что вы. Я сама радуюсь, что буду жить ближе к вам. Я же, ну, у меня не очень много опыта целительства, и я боюсь… — Понимаю, — Красноцвет коснулся руки Владонии, успокаивая. — Олексий о вас много писал, и у меня сложилось впечатление, что вы — хороший целитель. Я знаю Олексия довольно хорошо, и он не стал бы врать о мастерстве кого-либо, насколько бы не любил этого человека. Владония замолкла, обхватила руками кружку с чаем и поднесла её ко рту, словно пытаясь спрятаться за ней. — Кхм, — откашлялась Ярония, — а плата за наше проживание… — Ох, воительница, какая плата. Правое крыло дома переходит в распоряжение Владонии, и я так понимаю, ваше тоже. Единственно — время от времени мы сдаём сборы на содержание села старосте, но это обычно не очень большие суммы. А, вот ещё что. Мы не платим старосте за его работу, но мы лечим его бесплатно или за какую-то совсем условную плату. Конечно, Владония, со всех остальных мы берём столько, сколько сочтём нужным. Мужчина вошёл без разрешения, но постучав. Он сразу прошёл на жилую половину и снял сапоги. — А это наш староста, Толстопуз, — радостно представил мужчину Красноцвет. — Пуз, это целительница Владония и воительница Ярония. Я о них говорил. — Приятно познакомиться. У Толстопуза был приятный бас. Сам он был не толст и не то чтобы пузат — но был высок и широк в плечах. Ему было около сорока лет. Он степенно уселся на лавку и взял предложенную чашку с чаем. — Вы значит, целительствовать будете? — обратился он к Владонии. — Да. Если нужно, у меня есть все бумаги. — Бумаги оставьте Красноцвету. Я в этом не разбираюсь и верю ему на слово. А вы воительница? — Да. До меня доходили слухи, что воителей в вашем селении нет. — Это так. Умеете нежить упокаивать? — Тем и зарабатываю на жизнь. — Это хорошо. А волки вас пугают? — Ничуть. Могу и волков отогнать, и медведя, ежели придётся, и людей лихих. Но за работу свою беру плату. — О плате договоримся. Ярония со старостой, немного поспорив, договорились о плате и скрепили соглашение рукопожатием. На этом староста откланялся и пошёл к себе. Правое крыло дома было не так заброшено, как представлялось Яронии и Владонии. Там даже словно подметали и вытирали пыль. — Когда я узнал о вашем приезде, то взял на себя смелость прочистить печную трубу. У нас с покойным Велимиром дрова были общие, так что не стесняйтесь брать. Я дней пять тому назад печь растапливал, так что вроде не особо сыро здесь. Кажется. — Нормально, — сказала Ярония, трогая занавески. Правая половина дома была разделена на две комнаты. Сразу за сенями начиналась первая, большая. Здесь находился большой стол с ящиками, табуретки, удобный стул для целителя. Часть комнаты была перегорожена тканью, за которой обнаружились койки. Покойный целитель явно придерживался правила изолировать своих больных, коим требовалось наблюдение, друг от друга. Вторая комната была меньше, и совмещала в себе сразу и кухню, и спальню, и библиотеку. Половины разделяла большая печь, которая одним своим краем выходила на рабочую половину, а вторым — на жилую. Проход между ними отделяла большая тяжёлая занавеска и дверь. Забравшись на печь, Владония, к восторгу своему, увидела перегородку на спальной половине до самого потолка — бывший целитель озаботился тем, чтобы в случае нужды больного на рабочей половине можно было положить на печь и вместе с тем не лишать себя такого удобного места сна. Помимо печи в жилой половине был стол, лавка, пара сундуков и много полок с книгами, бумагами и всем прочим. Красноцвет сказал, что он не знает, по какому принципу бывший целитель раскладывал бумаги — а это означало, что придётся рыться в его записях самостоятельно и долго. Ярония нашла второй выход с жилой половины, который был завален вещами и явно давно не использовался. В углу Владония заметила символы веры — традиционную статуэтку божества и икону единого бога. — Какой веры был Велимир? — решилась она задать вопрос. — Веры? — казалось, Красноцвет смутился. — Он был нашей веры, и похоронен был по нашим обычаям. Но Велимир не отрицал иных божеств и иную веру. У нас ближе к городу есть монастырь единого бога, и с него часто приходят эти, как их… монахи. И проповедуют. Велимир проявлял к этому интерес, но от старой веры так и не отрёкся. Девицы и травник начали разбор жилой половины. Было решено, что уборка рабочей части дома будет завтра. Ярония, сунувшаяся к матрасам на печи, с удивлением отметила, что они сухие. — Так я специально всё стирал и сушил к вашему приезду. Вчера как раз высохли и я на место положил. Сейчас в баню схожу и ещё одеял принесу — они только сегодня досохли. Это вы удачно приехали, конечно. И постельное я вам дам — старое Велимирово уже совсем в негодность пришло. Кстати, баня у нас с Велимиром своя. Красноцвет улыбался, бегал и помогал пришлым целительнице и воительнице. Они вместе с Яронией дочиста убрали жилую часть. Владония не умела убираться так, как это умели Ярония и Красноцвет, и потому она лишь перебрала бумаги покойного, отметила в них некоторый порядок и прикинула, как будет изучать записи. Поздним вечером, когда Красноцвет ушёл к себе, а девицы сходили в баню и переоделись в чистое, Владония первая забралась на печь под одеяло. — Хэй, — окликнула её Ярония, — я думала, ты на лавке спать будешь. — Не буду я спать на лавке, когда печь есть, — сонно отозвалась Владония. Она перевернулась на другой бок и коснулась стены, что отделяла жилую часть дома от рабочей. — Ложись тоже сюда, здесь достаточно места для обоих. — Ага, чтобы пинаться. — Ну, не хочешь — сама спи на лавке. Руки чуть подрагивали при мысли о скором начале той жизни, в которой она будет местной целительницей. В памяти всплывали картины её ученичества, и как ей доверяли пациентов, и как она порой одна целительствовала, когда учителя её отлучались надолго. Но даже тогда, будучи в одиночестве, она не нервничала — большинство людей были ей знакомы, учителя всегда возвращались и по-настоящему одна она никогда не была. Ярония что-то побурчала, погремела посудой — и забралась к уже спящей Владонии. Укутавшись в своё одеяло, она уснула под мерное дыхание целительницы. Спать в натопленном доме после нормальной еды и бани было хорошо. Владония сидела рядом с мужчиной, что расположился на лежанке. Он полусидел, согнув одну ногу для удобства, а вторую вытянув вперёд. На вытянутой ноге штаны были закатаны до колена, и целительница как раз её крепко перебинтовывала. — Трещина в кости, — объясняла она. — Ничего страшного, но пару месяцев опираться на ногу нельзя. Раздался стук в дверь. Владония крикнула: — Входите. Обувь снимайте при входе, пожалуйста. Я сейчас выйду. — И сразу продолжила спокойным голосом: — Я через пару недель зайду, проверю, всё ли в порядке. На ногу ни в коем случае не наступать. Я обезболила, но к вечеру пройдёт. На всякий случай возьмите у Красноцвета обезболивающей мази, или своих домашних пошлите. Её следует наносить под повязку и так же туго, как я сейчас, перебинтовывать обратно. Но не слишком туго, иначе нога отвалиться. Вы меня поняли? —Понял, — ответил мужчина мрачно. — Когда на ногу можно будет вставать? — Когда я скажу, если не хотите осложнений. Может быть, нога будет ныть у вас на погоду до конца жизни, но это не страшно. Мужчина мрачно кивнул. — У вас с собой палки нет? Сейчас принесу. Опираться только на неё, не на ногу. Владония вышла из-за занавески, что отделяла лежанку с мужчиной от остальной комнаты, и увидела мужчину средних лет в длинной многослойной одежде. Его борода и волосы были заплетены в косы, шапка, которую он не снял при входе, была оторочена красным и жёлтым. По красному и жёлтому и по медальону, что свисал с шеи поверх одежды, Владония поняла, что к ней зашёл местный волхв. Она кивнула ему и устремилась на жилую половину. Там она довольно быстро нашла пару подходящих палок — предыдущий целитель держал несколько таких. Ярония была занята разбором второго входа. — Там, — сказала Владония тихо, почти шёпотом, — волхв сидит. Ярония кивнула. Владония вернулась к мужчине. — Посмотрите, пожалуйста, с какой вам будет удобнее. Не вставайте на ногу, не опирайтесь. Дойдёте сами? Мужчина кивнул. Он выбрал одну из принесённых палок, отдал Владонии деньги, которые она спрятала в мешочек на поясе, и вполне самостоятельно поковылял к выходу. Владония проводила его, напоминая не опираться на ногу ни в коем случае, даже если кажется, что всё в порядке и ничего не болит, и вернулась в комнату. — Здравствуйте, — сказала она, усаживаясь напротив мужчины. — Я целительница Владонияю. Что с вами случилось? — Приветствую, — с достоинством ответил он. — Я Златоуст, местный волхв. Решил посетить вас, посмотреть, как вы и чем живёте. Скажите, какой вы веры, кому молитесь? Вопрос этот невольно смутил Владонию. — Я нашей вере. Молюсь Нежноруким, Вееду и Миире, что помогали людям в час нужды, лечили их болезни и заведовали то же делать и нам, целителям и травникам. Волхов кивнул. Весь он был преисполнен степенности и достоинства. Владония нервничала рядом с ним. — Я слышал, что не одни вы живёте здесь. Позвольте познакомиться с вашей спутницей. — Хорошо, — окончательно смутилась и растерялась Владония. Она встала, заглянула в жилую половину: — Ярония, подойди, пожалуйста, сюда. Ярония вышла в рабочую половину Владонии и поклонилась волхву. — Приветствую, девица. Вы ведь воительница? — Совершенно верно, воительница Ярония. — Я местный волхв, Златоуст. Скажите, чему верите вы, кому молитесь? Перед тем как ответить Ярония, как Владония, сели. — Я верую в меч свой и силу свои. Ежели нужна мне помощь богов — что бывает нечасто — то молюсь Милоглазым. Ярония на своём жизненном пути нередко встречалась с волхвами, и хоть и нервничала, но не так сильно, как Владония. — Богам веселья? — немного улыбнулся Златоуст. — Знаете ли вы их по их именам? — Кто же их не знает? Даара и Хиити. — Почему вы не молитесь Яросильным? — Молилась когда была молода, и сейчас поминаю их на праздники. Сейчас… это не очень просто объяснить. Я верю, что меч мой благословлён ими, и не хочу лишний раз тревожить божеств по пустякам. Волхв кивнул. — Целительница Владония, к счастью или к сожалению, но мне не требуются ваши услуги. Но я видел, как вы целительствовали мужа, и остался доволен вашей работой. Воительница Ярония, я не видел вас в деле, но по вашему телосложению и возрасту вижу, что вы опытный воин. Да пребудут с вами боги. Волхв встал и степенно вышел из комнаты. Владония вышла вслед за ним и увидела, как он взял оставленный в сенях посох. — Удачи вам, волхв Златоуст. — И вам удачи, целительница Владония. Волхв вышел, а Владония поспешила к Яронии. — Почему Красноцвет не сказал, что здесь есть волхв? — тихо спросила Ярония. — Не знаю. Может быть, думал, что он к нам не зайдёт. — Да волхвы всех в округе знают, а кого не знают — к тем приходят для знакомства. Не люблю я вопросов о том, каким богам молюсь. — Ты действительно молишься Милоглазым? — улыбнулась Владония. — Действительно. Ибо именно Милоглазые дали нам вино, самогон и медовуху, а также научили радости плотской любви. — А как же Яросильные? — Яросильные в имени моём и мече моём, что им молиться. Ты то кому молишься? Что-то я не заметила в твоих устах хвалу Нежноруким. Владония растерялась и не смогла ответить на этот вопрос. Ярония рассмеялась. — Не волнуйся, я тебя вовсе не осуждаю. — Мои учителя, — сказала Владония, — никогда не учили меня целительствовать с молитвой на устах. Я знаю, что так можно, и так правильно, но нет во мне привычки такой. Воительница и целительница помолчали. — Пойдём второй вход разбирать, — сказала Владония. — А потом спросим Красноцвета о волхве. — Волхв, — рассказывал Красноцвет, — живёт тут, близь села. Не знаю, как он в одиночестве переживает зиму, но за все те годы, что я здесь живу, до сих пор здравствует. Он у нас женит, иногда хоронит. Когда Велимир помер, с серьёзными болячками к нему бегали. Ещё посевы благословляет. Простите, что не сказал. Я не думал, что он к вам придёт. Да и забыл про него, каюсь. Владония с Яронией сидели у Красноцвета. Травник заварил какого-то особого, по его словам, чая, который должен был укрепить организм, но девицы подозревали, что в первую очередь он был заварен потому что вкусен. — Ох, я так напугалась, — сказала Владония. — У нас было несколько волхвов, но в основном они сидели в своём этом… ските, и не показывались. А если показывались, то неодобрительно косились на моего второго учителя, Цветолеса, и грозились покарать его богами, ежели что не так будет. — Не волнуйся, — улыбнулся Красноцвет. — Златоуст хороший мужик, хоть и сидит вечно у себя. За окном темнело. Владония неспешно думала о болящей женщине, которую она оставила у себя. С самого первого дня она старалась держать больных по своим родным домам, но эта женщина была так плоха, что Владония не стала рисковать. — Я пойду Марьону проверю. Что-то мне тревожно. — Иди, конечно. Если какие травы али настойки понадобятся — приходи. — Конечно. Владония поспешила к болящей, а Ярония осталась у Красноцвета. — Ярония, хочешь медовухи? — неожиданно предложил травник. — Давай. А что же только сейчас? — Я бы и Владонии предложил, да она убежала, — развёл руками мужчина. Медовуха у Красноцвета оказалась с травами. Вкус был непривычным и приятным. — Сам делаешь? — уважительно спросила Ярония. — А то ж! Это, можно сказать, семейный рецепт. Моя семья держала пасеку. Смешно вспомнить: в детстве я мёд терпеть не мог, переел потому что, всё было в меду. А как отучился на травника, так и понял, что медовуха диво как хороша. Ярония, ты же с Владонией познакомилась этой весной? — Так и было. А что? — Почему ты взяла её с собой? — Потому что не дело оставлять юную девицу одну на дороге. Когда я узнала о её решении, то поняла, что надо взять с собой. — О, понятно. Хороший ты человек, Ярония. Они помолчали, выпивая. Вернулась Владония. — Всё хорошо, Марьона спит. А что вы тут пьёте? — Медовуху, — улыбнулся Красноцвет. — Хочешь? Я сам готовлю. — Давай. Медовуху Владония оценила. — Красноцвет, дозволь вопрос. — Спрашивай. — Сколько тебе лет? Олексий писал, что травник опытный, но ты выглядишь так молодо… то есть, я не хочу говорить что ты неопытный или ещё что, просто… — Мне четвёртый десяток уже идёт, — улыбнулся Красноцвет. — Если хочешь, можешь спросить у Олексия, он подтвердит. А молодо я выгляжу так по неведомым причинам. У меня в семье все молодо выглядят. Вот ты, как целительница, а не как девица, сколько мне лет дашь? Владония внимательно посмотрела на Красноцвета. — Ну, тридцать-тридцать два. Хотя может и чуть больше. Красноцвет удовлетворённо кивнул. — Надо же, — поразилась Ярония, а я бы тебе более двадцати пяти и не дала бы. — Знаю. О, ещё есть секрет в моей внешности. — Какой же? — подалась вперёд Владония. — Я мало нервничаю и много смеюсь. Целительница и травник рассмеялись. Ярония отпила медовухи, не совсем понимая причину веселья. Ярония ушла раньше, желая поспать, а Владония и Красноцвет разговаривали до самого утра. О чём они разговаривали, Ярония не знала. Ярония проснулась рано, не смогла уснуть и при свете лучины решила проверить свою кольчугу, а если понадобиться, то и переплести. Красноцвет зашёл в дом стремительно. — Владония ещё спит? — спросил он, отряхивая валенки, но не проходя в жилую часть дома. — Спит. Разбудить? — Давай. Рассвет едва-едва зачинался. Ярония отложила свою работу, залезла на печь и потрясла Владонию: — Там Красноцвет, тебя хочет. Владония сонно слезла с печи и укуталась в покрывало. — Владония, — крикнул Красноцвет, — давай быстрее, тут первый снег падает. Ярония не могла понять, что такого особенного в первом снеге — но Владония подскочила, побежала к Красноцвету, сунула босые ноги в свои ботинки и вместе с ним вышла на крыльцо. Ярония из любопытства вышла вслед за ними. Травник и целительница стояли на крыльце и смотрели на то, как с неба падает снег. Он ложился на крыши, покрывал собою подмёрзшую грязь. Снег блестел в первых утренних лучах солнца. — Красиво, — сказала Владония. — А то, — ответил Красноцвет. — Всё равно к вечеру всё растает и будет грязища, — сказала Владония. — Ну и что, — пожал плечами Красноцвет. Владония выглядела заворожённой. Владония, как показалось Яронии, слишком часто бегала к Красноцвету. Они часто оставались наедине затемно, Красноцвет часто носил им еды, говоря, что слишком много наготовил по старой привычке. И Яронии казалось, что между ними есть что-то более доброго соседства. И в один из тех дней, когда Владония вернулась слишком поздно, задремавшая было Ярония решилась спросить. — Скажи, Владония, ты не думала о том, чтобы совсем перебраться к Красноцвету? — Ой, — сказала Владония, — я тебя разбудила? Она разделась, забралась на печь и укуталась в своё одеяло. — Не, я ещё не спала. Просто… вы же постоянно вместе. Не лучше ли вам и жить вместе? — А зачем? — казалось, Владония не понимала вопросов. — Хм… когда люди нравятся друг другу, они обычно хотят жить вместе. — А, вот ты о чём! — Владония рассмеялась было, но потом совершенно серьёзно добавила: — Ярония, я хочу уточнить, что отношения между нами с Красноцветом не могут выйти за рамки дружбы. И, пожалуйста, не говори ничего такого Красноцвету. Ответ Владонии не успокоил воительницу. И хоть её и просили «ничего такого не говорить», но она решила, что поговорить стоит. Возможность представилась довольно быстро — в день, когда Владония обходила своих больных, Красноцвет занёс очередную еду. — Слишком много супа наварил, один не съём, — виновато сказал он. — Ну, мы съедим, — пожала плечами Ярония. — Почему ты постоянно нам еду приносишь? — Так, — смущённо улыбнулся Красноцвет, — я же всю жизнь готовил на двоих, на себя и на Велимира. Так и не смог отучиться обратно. Вроде понимаю, что нужно на себя одного — а руки сами делают сразу на двоих. Я всё лето пытался переучиться, но так и не вышло. Ярония, я вас обременяю этим? — Не, что ты. Ты очень вкусно готовишь, а я, признаться, не очень люблю это дело. Давай я тебе хоть продуктов буду давать. Чай будешь? — Да что ты, какие продукты — замахал руками травник. — А чай буду. Чай Владония собирала сама, и он не всегда получался вкусным, обычно просто полезным. Красноцвет попробовал его, хмыкнул. — Сразу видно молодую целительницу. Хороший чай, только горчит чутка. — Слушай, Красноцвет, у меня к тебе вопрос. — Слушаю. — Как ты к Владонии относишься? — Она ученица моего друга, и, как оказалось, приятная в общении целительница, — пожал он плечами. — А ты часом не влюблён во Владонию? Красноцвет удивлённо посмотрел на Яронию — а потом рассмеялся. — Нет, что ты, нет, конечно. Владония мне как друг и как коллега, не более того. Ты только Владонии такого не говори, а то она расстроиться. — Почему? — удивилась Ярония. — Да потому что, — махнул руками Красноцвет и неожиданно погрустнел. Видеть на его вечно весёлом лице грустное выражение было непривычно и неловко. — Потому что, видимо, судьба у нас такая. На этом Красноцвет ушёл, не сказав более ни слова. А Ярония не успела спросить, что же значит — судьба такая. Владония, едва вошла в дом — сразу ухватила Яронию за руку. — Идём, пить будем. — Что будем? — удивилась воительница. — Пить. Самогон. Ты расстроила Красноцвета — ты его и будешь успокаивать, я столько не выпью. — Да чем я расстроила то? — возмутилась Ярония. — Да я откуда знаю? Идём-идём. Ярония хотела было возмутиться и сказать, что никого она не будет успокаивать, но сдалась под напором Владонии. Не хотелось ей отказывать девице в просьбах. В доме у Красноцвета было жарко натоплено. Сам он сидел за столом, руки его были в саже. На столе стояла бутылка самогона. Травник сидел с совершенно отрешённым видом и держал в руках глиняную рюмку с самогоном. Ярония видела таких воинов. Это были воины, которые потеряли близкого товарища, воины, которые потеряли всю свою семью. Воины, которые пережили то страшное, о чём стараются не говорить вслух. Когда девицы сели за стол, Красноцвет едва взглянул на них. Сейчас он выглядел на весь свой возраст. — Рассказывай, — велела Владония, и налила самогону и себе, и Яронии. — Да что рассказывать, — Красноцвет молча выпил. Выпили и Ярония с Владонией. Самогон оказался со вкусом каких-то северных ягод и приятно согревал. — Всё, — сказала Владония. — Владония, — тихо сказала Ярония,— если человек не хочет, то надо ли к нему лезть. — Вот если бы он не напивался, — громко возмутилась Владония, — в одиночестве — я бы к нему и не лезла! Красноцвет на это усмехнулся и потянулся за бутылкой — но её отобрала Владония. — Или рассказываешь — или не пьёшь. — Хорошо, — покорно сказал Красноцвет и вздохнул. — С чего начать? — С самого начала. Красноцвет помолчал. Когда уже Ярония хотела уйти и оставить их наедине, он начал: — Велимир был… хорошим человеком. Хорошим целителем. Мы с ним познакомились, когда я уже окончил своё обучение, но ещё не знал, куда идти. В то время Велимир приехал в Великоград в поисках травника. Но познакомились мы с ним не как травник и целитель, а как двое мужчин. Спустя пару дней я узнал, что он целитель, живёт в Светлополье и ищет себе травника. Велимир… он любил путешествовать, и когда умер старый травник, он принял решение лично поехать в Великоград выбрать травника. Обычно, значит, пишут письма и просят прислать кого, а Велимир решил лично. Красноцвет вроде и говорил ясно, но было видно, что он сильно пьян. — И я поехал с Велимиром. Иногда я жалел о своём выборе. Велимир мужик хоть и хороший — но совершенно себе на уме. Мог сорваться куда-то на несколько дней, не предупредив. Я вначале жил в отдельном доме, а потом мы с Велимиром решили построить один на двоих, но на два крыла, чтобы не мешать друг другу в работе. Ну, мы и не мешали. Я готовил Велимиру, потому что сам он в хозяйстве не очень хорош. Смешно сказать, у него даже каши сварить не получалось — или слишком жидкая, или слишком густая, и почти всегда или недоваренная, или подгорелая. — Красноцвет вздохнул. — Мы иногда ссорились. Я никогда не принуждал Велимира к чему-либо, просил только заранее говорить о его отлучках. А ему казалось, что принуждаю. Но мы как-то уживались. — Красноцвет опять вздохнул. — А весной он помер. Сердце просто взяло и остановилось. Я как обычно пришёл к нему завтрак готовить, а Велимир и говорит: «Ты только не огорчайся. И найди себе кого-нибудь». Я его спросил, о чём это он, а он улыбнулся и сказал, что вообще-то уже довольно стар для всего этого мира. А пока я горшки из печи доставал, он на лавку лёг и помер. Я не понимаю, почему так, и неужели ничего нельзя было сделать. Почему он не позвал помощь, не написал другим целителям, волхву, монахам единого бога в конце концов, — Красноцвет уронил голову на руки и заплакал. Девицы молчали. Ярония молча положила руку на спину рыдающего Красноцвета. Когда Красноцвет немного успокоился, он сказал: — Я даже хотел последовать завету Велимира и найти себе кого-нибудь. Но… многие юноши быстро женятся на девице, и даже если у меня такая внешность, что я выгляжу моложе, кто захочет отношений с таким стариком, как я. — Не такой ты и старый, — возразила Владония. — Вот Велимир, насколько я знаю, действительно был старый. — Был, — улыбнулся Красноцвет, — но его это ничуть не тяготило. Возможно, он и умер потому что не хотел тяготиться старостью и немощностью. Он был таким. Красноцвет вновь вздохнул. — Не то чтобы я не заводил отношений когда Велимир был жив. У нас не было друг перед другом каких-то особых обязательств. Но ведь все эти юноши всё равно женятся, и найти того, кто хотел бы остаться рядом до конца дней — это редкость. — Неожиданно Красноцвет рассмеялся. — А ведь Велимир нашёл. Я же был с ним до конца его дней. Они ещё выпили. Владония пила наравне со всем, и казалось, совсем не тяготилась этого. — Знаешь, — задумчиво сказала она Красноцвету, — девицы чуть ли не раньше юношей выходят замуж. Сколько времени у тебя были самые долгие отношения с юношей? — Ну, — подумал Красноцвет, — года два. — Вот, — подняла Владония вверх палец. — А у меня и до года ни разу не было. — И ты жалеешь об этом? — Да что там жалеть, — погрустнела Владония. — Даже грустить бессмысленно. — А я никогда не заводила серьёзных отношений, — пожала плечами Ярония. — О! — воскликнула Владония. — Среди нас серьёзный человек, трезво глядящий на мир! Давайте выпьем за это. И они выпили.