Жизнь и подвиги Яронии и Владонии

Погожим днём во Яблоград шли девы Ярония и Владония. Увлеклась дева Владония, убежала далеко вперёд — и напали на неё разбойники. Прельстились они красотой девы, хотели её ограбить и обесчестить. Увидела это Ярония, вознегодовала и положила всех разбойников взмахом меча своим. Положили Ярония и Владония тела разбойников с краю дороги, а предводителя их, мерзкого Грона, оставила Ярония живым. Связала Ярония Грона верёвкой крепкой, перекинула через коня своего верного и пошли они с Владонией во Яблоград. До того разозлилась дева Ярония на разбойников мерзких, что вбежала она на княжий двор, влетела в покои княжеские, где пировал сам князь со своей женой, своими детьми, старшими и младшими, да своими верными советниками, вместе со своими храбрыми воинами и прочим людом, что был приближен к князю. И бросила на под дубовый разбойника Грона, и вскричала: — Отвечай мне, князь Перегнилов, правитель Яблограда, доколе разбойники у тебя под боком будут грабить-убивать, да обесчестивать девиц? Что делают твои верные воины? Вскочил князь, посмотрел грозно на деву-воительницу и вопросил: — А по какому праву ты, пусть и воительница, имеешь право указывать мне, князю? — А по такому, — отвечала разгневанная дева, — что я, воительница Ярония, только что убила всю шайку Грона мерзкого и привела его самого к тебе. Вот он! С этими словами пнула она связанного разбойника. Посмотрели на него князь со своею женой, своими детьми, старшими и младшими, и своими верными советниками, вместе со своими храбрыми воинами и прочим людом. Посмотрели — и узнали мерзкого Грона, главаря разбойников, что под Яблоградом добрый люд убивали-калечили. — Чем докажешь ты, дева-воительница, что ты всех их положила, а не одного Грона мерзкого выкрала? — Раз не веришь словам моим, поверишь ли глазам своим? Рассказала Ярония, где лежат разбойники мерзкие. Оседлал князь Перегнилов своего коня, взял с собой верных воинов и поехали они посмотреть на поле битвы. Приехали — а вдоль дороги мёртвые разбойники лежат числом в тридцать штук. Не поверил никто, что дева, пусть и воительница, смогла одолеть такое число врагов. — Чем же, — говорил самый могучий княжеский воин Милогор, — можешь доказать, что это ты их поубивала, а не нашла уже убитыми? Рассердилась Ярония пуще прежнего и сказала: — Чем же, могучий воин Милогор, мне ещё доказать свою силу? Убить ли всех врагов на Роси великой, али князю голову снести? Али сразиться с тобой и победить? — Мёртвый князь нам без надобности, а врагов Роси всей одолеть в одиночку никто не может. А потому давай мы с тобою сразимся, и кто победил — тот и прав. Тут же огородили верёвками пространство для боя праведного, три на семь шагов. По правилам древним, кто первый падёт али кто за границу выйдет — тот и был неправ. Вышли друг против друга Милогор и Ярония. Был Милогор могуч и силён, рядом с ним Ярония казалась трепетной девицей, потому никто не поверил ей. Пошёл Милогор на Яронию — но та уклонилась от него раз-другой — да повалила на землю пыльную, попрыгала на нём. Взвыл Милогор, скинул с себя Яронию, да так, что та чуть за границу не вылетела. Встал Милогор и пошёл на Яронию, и ударил её. Отразила Ярония удары Милогора, подставила ему подножку — и вылетел сильный воин за границу круга. Тут, хочешь али не хочешь, а пришлось признать правоту Яронии. Обрадовался князь, поняв, какая сильная воительница пришла в его владения, и закатил пир на весь мир в честь избавления от мерзкого Грона.

***

Ярония была не сильно рада такой компании, как домашняя девочка. Владония ныла мало, мужественно сносила неудобства, могла готовить вкусную еду на костре, да к тому же была красива. Но всё равно Яронию напрягала вот эта домашняя девочка, которая на коне боевом едва держится, ничего тяжелее своей сумки со склянками и сменой белья поднять не может («и как такая таскала вёдра на деревне?» — думала порой Ярония), да ещё и косу обрезала при первой удобной возможности, как будто всегда она ей мешала. Ярония даже не постеснялась спросить. — Мешала, — честно ответила Владония, оглаживая непривычно короткие волосы, которые теперь едва доходили до плеч. — Её и мыть трудно, и расчёсывать надо. — Заплёл — и дело с концом, — удивлённо ответила на это Ярония. — Ха, как бы не так. Она же растреплется за день, если посильнее заплести — то дня три продержится. Морока, одним словом. — Зато теперь тебя будут принимать за продажную девку, — жёстко и справедливо сказала Ярония. — Ну и пусть. — Приставать будут. Владония погрустнела. — А не пошли бы они такие… Разговоры всё равно бы не вернули косу Владонии, тем более негоже мешать девице, только начавшей жить самостоятельно, указывать, что и как делать. Потому Ярония лишь растрепала волосы своей подопечной и тепло улыбнулась. — Доедем до моего знакомого — я тебя нормально обстригу. Чтобы красиво было. Владония смущённо улыбнулась. Сейчас она косу отрезала простым кинжалом, утащив его у воительницы почти без спросу, и по рассыпавшимся волосам это было заметно. Любой наёмный воин знает, что долгое время чудища и разбойники могут не попадаться на пути. А так как кошелёк наёмного воина зависит от того, скольких чудищ-разбойников он порешил, то порой и есть наёмному воину нечего и не на что. А бывает наоборот. Вот и сейчас, стоило оправиться от раны, как в ближайшей деревне отловили и пожаловались на разбойничью шайку, что помышляла на дороге к Яблограду. (Владония, к удивлению Яронии, исцеляла хорошо — уже на исходе первого дня рана затянулась тонкой розовой кожей, и почти зажила; место ещё болело, но Владония уже разрешила активно двигаться, хоть и с неохотой). Дорога до Яблограда была хорошая, две телеги при желании разъедутся. Не торговый тракт, конечно, а так, дорога, которой часто пользуются жители деревень. Ярония ехала на своём верном коне тихим шагом, а Владония шла рядом и с интересом оглядывалась. — А как разбойники нападают? — поинтересовалась Владония, с интересом оглядываясь. — Как-как… берут — и нападают, — буркнула Ярония, которой было лень рассказывать о разбойничьих премудростях. — Прямо вот так вылетают и нападают? — Угу. — А говорят что-нибудь? — Иногда. — Ой, а что? Владония показалась Яронии слишком любопытной и приставучей. Воительница придержала коня и сказала: — Владония, давай ты пойдёшь быстрее и сама посмотришь? Владония посмотрела большими испуганными глазами. — А если они нападут? — Я же за тобой еду. Не боись, прикрою. Владония поверила, просияла и быстро убежала вперёд (и откуда только силы взялись!). Ярония постояла, подождала, пока девица скроется из виду, и слегка тронула бока своего боевого коня, заставляя его идти всё тем же небыстрым шагом. Как и предполагала воительница, разбойники окружили беззащитную девицу. Но стали с неё требовать не денег да хорошей одежды, а самого банального, взглянув на её короткую стрижку и решив, что могут себе позволить продажную любовь. — Эй, девка, — ближайший к Владонии разбойник хитро подмигнул, взявшись за пояс штанов, — сколько берёшь? Владония посмотрела удивлённо. — Да что мы её спрашиваем, — сказал другой разбойник (для Владонии они все были на одно лицо). — Давайте так нагнём. ¬— А чего сразу нагибать, — возмутился третий. — Нет бы, этого, постепенно. — Нахера? Если постепенно, то так до вечера и не управимся. — Эх ты, как будто удовольствие так получаешь. — Может, и получаю, тебе-то что? Тут Владония начала смутно беспокоиться. — Можно ли, — спросила она своим девичьим, тонким, нежным голосом, — пройти… Разбойники рассмеялись. Кто-то взял её за локти, ещё кто-то умело прошёлся рукой по округлостям. Владония, к радости мужчин, начала похныкивать и отпираться. Тут и появилась Ярония, выбрав самый подходящий момент. Коня она оставила поодаль, боясь ненароком зашибить девицу. Воительница втихую подкралась и ударила разбойников с тыла, да так, что заметили её поздно. Пока разбойники безуспешно дрались с воительницей, Владония отбежала подальше и оправила свою одежду, чувствуя себя мерзко. — Хэй, — запыхавшаяся Ярония положила руку на плечо Владонии, — жива? Воительница заметила, что глаза девицы на мокром месте. Но та, к её удивлению, реветь не стала, быстро утёрла слёзы ладонью и осмотрела поле брани. — И ты их… всех? — Ага, — Ярония почувствовала гордость. — Кого-то оглушила. Надо же узнать, кто из них предводитель. К большому удивлению Яронии, девица не стала падать в обморок при виде крови. Она с интересом осмотрелась, попинала ногой в ботиночке ближайшее тело и с восхищением посмотрела на воительницу. Ярония тем временем осмотрела тела, обобрала карманы и стащила оные тела на обочину, выложив рядком. Выбрала одного из оглушённых, наскоро связала руки припасённой верёвкой и спросила у Владонии: — Скажи, целительница, сможешь его в чувство привести? Владония присела рядом, наложила руки на лоб да на сердце преступника — и тот почти мгновенно очнулся, проморгался и увидел пред собой грозную воительницу. — А ну говори, кусок дерьма, кто является этим страшным Гроном? — именно так жители называли главаря разбойничьей шайки. — А что я, это чо, это…. Владония отошла подальше и предпочла наблюдать за пытками издали. Под напором кинжала недобитый разбойник вмиг сознался во всех грехах и выдал, кто из тел на обочине является Гроном. Ярония не стала поступать с разбойником нежно и щепетильно. Вновь приложила затылком, связала всех - и живых, и мёртвых - единой верёвкой. Грона она отделила от остальных разбойников, опутала верёвкой и перекинула через коня своего боевого. В тот час, когда Ярония и Владония с пленным Гроном въехали в Яблоград, славный князь Перегнилов изволил обедать со своей женой, детьми старшими и младшими, да своими верными советниками вместе с храбрыми войнами и прочим людом, что был приближен к князю. Невзирая на охрану, въехала воительница Ярония с целительницей Владонией и пленённым разбойником Гроном в княжеский двор. Хотела охрана остановить воительницу, но посмотрела на её грозный лик и передумала. Слезла Ярония со своего коня боевого, стащила главаря разбойников и прошла в палаты княжеские, а Владония - за ней. — Знаешь, что, княжич, — сказала Ярония, войдя в княжеский зал обеденный, — безобразно твои войны выполняют обязанности свои. — Т-ты кто вообще?! — возмутился князь, встал из-за стола да на стул, потому как росту был невеликого. — Воительница Ярония, — поклонилась Ярония, — и моя целительница Владония, — Владония поклонилась до земли. — Вот, — кинула она перед столом княжеским связанного разбойника, — бегал у вас под градом, созвал таких же разбойников, как и он, и резал-грабил честных людей, насиловал жён да девиц! Владония, которая была и девицей тоже, смутилась. — А ты, значит, от банды его избавилась, — деловито сказал Перегнилов, усаживаясь обратно на стул. — Да может ли девица, пусть и воин, порешить разбойников? — Может, может. А вот могут ли твои войны храбрые, что здесь сидят и пируют, выполнить долг свой, или они уже и меч разучились держать в руках своих? — Оскорбляешь! — встал из-за стола воин, самый высокий и самый сильный. Был он выше князя, когда тот на стуле стоял, и, соответственно, выше Яронии. В его кольчуге поместилась бы вся Ярония со своим конём боевым, да ещё Владонией. — Можно ли оскорбить тебя, славный воин, если ты даже не выходил на тех разбойников? — А чем доказать ты можешь, что не одного разбойника ты привела, а целый ворох уложила? — А сможешь ли глазам своим ты поверить? И рассказала Ярония, где лежат разбойники, как связаны. Не поверил ей воин, да и остальные тоже не поверили. Приказал князь оседлать ему коня, взял своих верных рыцарей и пошёл вместе с Яронией смотреть на павших разбойников. Разбойники всё также лежали вдоль дороги, связанные. Кто-то до сих пор был без сознания, кто-то пришёл в себя и безуспешно пытался выбраться, а кто-то лежал мертвецом. Впечатлились войны, впечатлился сам князь. — Но чем докажешь, что сама ты их перебила? — спросил Перегнилов, осторожно сапожком трогая крайнего война. Ярония разгневалась: — Какие же, князь, тебе доказательства нужны? Ещё пару-тройку банд разбойников переловить? Воинов твоих победить? Али тебе голову с плеч снести?! Князь хмыкнул. — Что ж, мне голову сносить не надо, да и разбойников переловить, конечно, полезно, но долго слишком… Давай сразишься ты с Милогором, и кто победит — тот и прав. Тотчас же согласилась Ярония сразиться с Милогором. Оказался это тот самый воин, который спорил с Яронией. Перед самим поединком дали воинам напиться и в кусты сбегать. Огородили дорогу пять на три шага верёвками. Встали Милогор и Ярония напротив друг друга. Хоть и воином была, хоть и ростом удалась — но всё равно рядом с Милогором смотрелась Ярония слабой хрупкой женщиной. А ей того и надо было. Стояли войны напротив друг друга минуту, другую, третью. Оба не хотели начинать битву славную. Стали окружающие поддразнивать Яронию, говорить, что она слаба и ни на что не годна, а Ярония стоит не шелохнётся. Всё же Милогор не выдержал первый. Пошёл тяжёлым шагом на Яронию, и та вроде сделала шаг навстречу — а уклонилась. Развернулся Милогор и вновь пошёл на Яронию, а та вновь уклонилась. В третий раз пошёл Милогор с самыми серьёзными намерениями. Не хотел он бить девицу, пусть и воина, но понял, что придётся. На этот раз Ярония не стала уклоняться, а перехватила руку Милогора и вывернула её, поставила подножку и повалила его на землю. Стал Милогор пытаться скинуть её с себя — а Ярония вскочила ему на спину, оттоптала попу и отскочила в сторону, чуть было не выйдя за границы поля. Встал Милогор, злой и жаждавшей мести, побежал на Яронию — а та уклонилась и подножку подставила - так, что Милогор и упал, и с поля вылетел. Хоть и не хотел князь, а пришлось признать правоту Яронии и наградить её за избавление от разбойников. Тем же вечером сидели Ярония и Владония в комнате, что на постоялом дворе. У Яронии болел бок, а Владония пыталась ругаться на воительницу. — Ебать твоего отца через ногу, — высказала Владония самое страшное ругательство, какое только знала. Ярония прикусила губу, чтобы не рассмеяться. — Черти полосатые! Кто, ну кто не должен был двигаться? Кто, кто должен был заботиться о теле воительницы Яронии? Наверное, Полин! — Кто такой Полин? — подхихикивая, спросила Ярония. Владония раздражённо ткнула Яронию в бок, заставив ту вскрикнуть и хотя бы обрести серьёзный вид. — Известный сказатель и монах. Рана на боку Яронии после перенесённых тягот вновь разошлась. Владония обезболила её, но повторное лечение давалось с трудом — целительство плохо действует, если надо повторно заживлять одну и ту же рану. Потому Владония по старинке мазала бок Яронии лечебными мазями, пыталась ругаться и прогнозировала не два дня заживления, как раньше, а неделю, если не больше. Яронии нравилось то, что эта целительница объясняла, почему всё так плохо и как это можно поправить. Но очень её смешила ругань Владонии.