Жизнь и подвиги Яронии и Владонии

В одну ночь лунную проснулась дева Владония, проснулась от пения сладкоголосого, сладкоголосого да чистого, аки хрусталь горный. Проснулась от пения сладкоголосого да чистого, смотрит — сидит на берегу озера дева прекрасная, кожей белая, волосы словно шёлк в воду струятся. Увидела дева сладкоголосая да прекрасная, что проснулась Владония. Увидела — и замолчала, улыбнулась лишь. Встала дева Владония, встала да подошла к незнакомке. — Скажи мне, дева прекрасная, кто ты да что здесь делаешь? И молвила дева голосом своим чистым: — Нет у меня ни имени, ни родителей. Сестёр и то нет, одна я на этом свете. Ищу я сестру, чтобы не быть одной-одинёшенькой, ищу я сестру, чтобы разделить с ней счастье да горе, радости да печали чтобы разделить с ней. Сказала Владония, взяв руку безымянной девы в свою, сказала Владония, покорённая красотою её: — Позволь же мне быть сестрой твоей, позволь разделить с тобою радости да горести, счастье и печаль. Обрадовалась безымянная дева, сжала крепко руку Владонии — да повела за собой. И пошла Владония за девой. Проснулась в это время дева Ярония, проснулась не найдя деву Владонию подле себя, проснулась — и увидела, как уводит Владонию в тьму озёрную русалка безымянная. Разозлилась дева Ярония, заорала дева Ярония, взяла дева Ярония камень да кинула в русалку богомерзкую. Подбежала, выхватила из рук русалки богомерзкой деву Владонию, схватила русалку за хвост да пошла бить её о камни да о землю. Так и убила русалку, что пением своим сладкоголосым заводила простой люд в воды тёмные озёрные, где топила и ела народ. Пришла в себя дева Владония, пришла в себя и поняла, от какой опасности огородила её дева Ярония. — Спасибо, — молвила Владония, — спасибо тебе, дева Ярония. Не будь тебя — затянула бы меня русалка богомерзкая на дно озёрное, затянула да пожрала бы меня. Так спасла дева Ярония деву Владонию да избавила люд от русалки богомерзкой. *** На постоялом дворе было тепло и уютно. Простывшая Владония завернулась в одеяло и почти сразу же уснула. Ярония убедилась, что девушка спит, и решила пойти поразвлечься. Ведь она же живой человек, и ей время от времени требуется то же, что и другим живым людям. Особенно это становится мучительно в то время, когда Владония во сне приобнимает, утыкается носом в плечо и сопит, да так, что спать совершенно не хочется. Наоборот, хочется разбудить саму Владонию и посмотреть, как девица будет стонать под руками воительницы. Но Ярония решила, что этого нельзя делать. А потому даже когда они спят с Владонией в обнимку, руки она не распускает, как бы ни хотелось. Вскоре Владония проснулась, испытывая определённую нужду. Не надевая платья, Владония накинула на рубашку плащ, сунула ноги в сапоги и заплетающимся шагом пошла во двор, помня, что где-то там была заветная будочка. Возвращаясь обратно, она обратила внимание на шевеление внутри конюшни. Проявив любопытство, Владония присмотрелась и увидела Яронию с незнакомой девкой. В этот момент воительница стояла, расставив ноги и опираясь спиной о стену, её голова была запрокинута и обнажала беззащитное горло; было видно, что у неё расстёгнута куртка, приспущены штаны и смята рубашка. Девка в этот момент как раз ласкала лоно Яронии своей рукой, целовала её ключицы и жалась всем телом к телу воительницы. Владония слышала дыхание, слышала стоны обеих дев — и не могла насмотреться. В миг, когда тело Яронии напряглось, Владония опомнилась и быстро-быстро побежала в комнату, раскрасневшая и смущённая, надеясь, что её никто не заметил. Там она скинула с себя плащ и сапоги, вновь закуталась в одеяло и лежала в тишине, чувствуя, как бьётся сердце. Стоило ей закрыть глаза, как она представляла себе Яронию, её шею, её позу, её стоны. Владония сунула ладошку между ног, представляя, как Ярония шепчет, как Ярония стонет, как Ярония просит сильнее и глубже, как Ярония обнимает, как Ярония напрягается всем телом, достигая мига наслаждения. Поутру Владония проснулась рядом с Яронией, будучи совершенно здоровой. Воительница посапывала рядом и выглядела очень довольной. Владонией овладела грусть. Ей нравилась Ярония, у неё самой давно никого не было, кроме собственной руки, и она хотела бы, чтобы Ярония касалась её, а не случайной девки на постоялом дворе. Целительница аккуратно, стараясь не разбудить воительницу, вылезла из постели, оделась, умылась и пошла вниз, в надежде плотно позавтракать и тем самым заесть свою печаль. Ярония проснулась, когда девушка перелезала через неё, выбираясь из постели. Она хотела потянуться и пожелать приятного утра, но заметила, что Владония чуть ли не плачет. Поэтому растерявшаяся воительница сделала вид, что всё так же спит, и стала гадать, что могло довести нежную девицу до слёз. Решила, что долгая дорога, бесконечная смена обстановки и постоянная перемена мест. Спустившись вниз, Ярония увидела мрачную Владонию, рядом с которой стояло несколько тарелок, и которая как раз поедала варёную картошку с мясом. Прикинув, сколько Владония уже успела съесть, Ярония невольно подумала, что подобные аппетиты похожи на аппетиты беременной женщины. Воительница подсела к своей напарнице. Мгновенно подскочила радостная и довольная жизнью Донья, без вопросов поставила перед Яронией завтрак и принесла ещё свежих булочек Владонии. Владония набросилась на них так, как будто не ела с позавчерашнего вечера, подивив Яронию своим аппетитом. — Когда дальше поедем? — еле улыбнувшись, спросила целительница. Ярония помялась, думая с ответом. Ей хотелось, чтобы Владония перестала нервничать, и потому она изрекла лучшее, как ей показалось, предложение: — Давай завтра утром. Владония поджала губы и яростно набросилась на булочки. — Если хочешь, — осторожно сказала Ярония, — то мы можем побыть здесь ещё два-три дня. Или даже больше. — Конечно, Ярония. Однако давай поедем отсюда поскорее — лето быстротечно, и кто знает, что ждёт нас дальше… Почему-то невинные слова про быстротечность лета укрепили в Яронии мысль о беременности. — Скажи мне, Владония, — тихо-тихо сказала воительница, — могу ли я задать тебе вопрос, на который ты, возможно, не хочешь отвечать? — Конечно, Ярония, говори, — Владония покраснела и смущённо отвела взгляд. — Может… Скажи, может, носишь ты под сердцем своим дитя? Глаза Владонии округлились и она посмотрела на Яронию так, что сразу стало ясно, что никакого дитя под сердцем нет и не предвидится. Затем Владония сказала то, что меньше всего ожидала услышать воительница. — Ну охуеть теперь. Владония поспешно сунула в рот булочку, взяла ещё одну в руки, поспешно встала и убежала наверх. Ярония осталась одна, пытаясь понять, что же двигает этой милой девицей. Переедание вызвало расстройство желудка, и потому невольно Яронии пришлось устроить привал. Пока Владония сидела в кустах, Ярония набрала в ручье воды, напоила верного коня и задремала. Разбудила её Владония, которая с недовольным лицом вылезала из кустов, создавая столько шума, сколько и отряд конных воинов не создаст. — Как твоё самочувствие? — Оно стало значительно лучше, — Яронии показалось, что Владония врёт, но ничего не ответила. Они поехали дальше. Однако вскоре Владония вновь попросила возможности сходить в кусты. На этот раз Ярония вышла на берег лесного озера. Она собрала ветви на костёр, пустила пастись коня и расстелила свой плащ на земле, уютно на нём устроившись. — Дева Владония, не могу увидеть я, что хочешь ты. Но до завтрашнего утра пробудем мы на этом месте. Измученная животом дева Владония согласилась и тоже устроилась на плаще. Её обида стала казаться ей бессмысленной. Проснулась дева Владония в ночи от сладкоголосого женского пения. Проморгавшись, узрела она на берегу озера прекрасную синеволосую деву, что пела нежным голосом своим. Ярония и конь её боевой крепко спали, не чуя опасности. Владония знала, что погрузились они в крепкий волшебный сон прекрасной русалки. Владония мрачно посмотрела на русалку, та задорно улыбнулась. Владония отвернулась, показывая, что это волшебство на неё не действует. Нечисть не обмануть внешностью и платьями. Нечисть не смотрит ни на пол, ни на положение в обществе; нечисть видит души человеческие, и знает, как подойти к тем душам, как увлечь за собой. Русалка больше не стала петь, лишь улеглась, наполовину погрузившись в воду, приняла соблазнительную позу и хитро посмотрела на Владонию. А та нет-нет — да и поглядывала на обнажённую русалку. Ведь можно же иметь дело с русалками, подумала Владония, если знать, как подойти к ним. Ведь невозможно долгое время быть без объятий дев, когда так хочется. Поэтому Владония, покосившись на воительницу, решила развлечься с русалкой. Она босиком подошла к той, что лежала на берегу и соблазняла, присела рядом и протянула руку, не касаясь кожи девушки. Русалка первая коснулась её руки; она взяла и положила ладонь Владонии себе на грудь, позволяя себя трогать и гладить. — Как зовут тебя, прекрасная? — тихо спросила Владония. — Какая тебе разница, девица? — хитро улыбнулась русалка и провела своей рукой по ноге Владонии, от щиколотки до самого лона. — Мне хочется тебя как-то называть, прекрасная. Русалка чуть заметно покраснела и на несколько мгновений прикрыла глаза. — Как мне тебя называть, девица? Владония сняла с себя платье, оставшись в одной рубашке и портах. — Зови меня «Дония», если желаешь ты того. — Дония… Мне нравится это имя. Оно отдаёт тем омутом, куда так хочется затягивать людей, — русалка стянула порты с девицы. — Зови меня Цветией. — Цветия, — Дония улыбнулась, — это хорошее имя. Цветия коснулась губами шеи девицы. Она своими руками гладила и мяла тело Владонии, так, что та постанывала от наслаждения. Цветия спустилась ниже и приникла к лону Донии, своим языком и своими губами доставляя девице то удовольствие, которого ей так не хватало. Не доводя Донию до блаженства, Цветила улеглась рядом с девицей и притянула её к своей груди. Дония знала, что груди у русалок являются одним из самых нежных мест. Она нежно обхватила сосок Цветии губами и стала ласкать его своим языком. Второй сосок она как можно нежнее теребила своими руками и по стонам русалки понимала, что всё делает правильно. — Дония… — прошептала русалка, — давай сильнее… Владония втянула грудь Цветии и стала её посасывать, одновременно гладя её сосок языком. Довольно быстро она отпустила одну грудь русалки и втянула в себя вторую, вместе с тем продолжая мять первую. Дыхание русалки сбивалось, оно стало тяжёлым. Цветила громко стонала и выгибалась, совершенно ничего не стесняясь. Потом Цветия отстранила от своей груди Донию. Она поцеловала девицу в губы (что так редко делают русалки), уложила её на спину и погрузила свои пальцы в её лоно. Дония подалась навстречу, бессознательно запрокинула голову и подставила свою грудь Цветии. Та верно растолковала безмолвную просьбу Владонии, и, задрав рубашку, принялась ласкать грудь девицы. Неожиданно Русалка замерла. — Ой, — тихо сказала она, так, чтобы слышала только Владония. — Поймали. Она умудрилась улыбнуться одновременно задорно и виновато; в следующий миг она легко и просто нырнула в озеро, а рядом с Донией упал тяжёлый камень. Владония, одёрнув рубашку, быстро повернулась и зло посмотрела на Яронию. — Какого лешего?! — Между прочим, — так же громко сказала Ярония, — я только что спасла тебе жизнь! Владония быстро осмотрелась и увидела, что она всё так же сидит на берегу, а берег озера чуть ли не в двух шагах от неё. — Что-о?! Что ты знаешь о спасении жизни, о глупая? — Совсем с ума сошла? — не постеснялась Ярония, думая, что утром девица забудет о её поведении. — Ещё бы немного — и тебя утянуло бы в озеро! И стала бы ты русалкой! — И что бы ещё со мной случилось, не проснись ты так вовремя?! — Владония неосознанно схватила камень и кинула его в Яронию; та ловко его отбила. — А то ты не догадываешься? Неужели целительница не знает, на что способны русалки?! — О, они много на что способны! По крайней мере, их язык и их руки. — Владония, ты же девица! Можешь ли ты кидаться с головой в омут страсти?! Владония слишком глубоко вдохнула и на миг потеряла возможность говорить. Но быстро наверстала упущенное: — Ах, значит, не могу кидаться в омут страсти?! А ты, значит, можешь?! Думаешь, только тебе хочется тискать девок на конюшне?! Думаешь, только тебе одной нравится ласкать женщин?! Владония разошлась до того, что высказала всё то, что не хотела высказывать в своём более спокойном состоянии. Услышав свои слова, ей мгновенно стало стыдно, но она решила, что теперь уже поздно смущаться и отводить взгляд. Вместо этого она ещё раз послала Яронию к лешему, завернулась в плащ и сделала вид, что заснула, оставив Яронию в растерянности. Поутру Ярония как ни в чём не бывало пожелала доброго утра и была удивлена, когда Владония недовольно что-то сказала и отвернулась от неё. — Девица Владония, что-то случилось? — Не думала, что такая внимательная дева-воительница ещё и такая забывчивая. Внимательная дева-воительница припомнила всё то, что говорила ей Владония ночью. — Неужели ты помнишь всё то, что произошло под утро? Владония издала звук между фырканьем и рыком, выражая своё недовольство. — Конечно, я помню, как меня оторвали от русалки, как будто русалка может мне что-то сделать. — Неужели… Ярония попыталась подобрать слова, но за неё это сделала Владония: — Да, на меня не действует это волшебство. Помолчи, пожалуйста, ты меня раздражаешь. Ярония видела и слышала раньше, как она злилась и ругалась. И было это только по делу. Так что воительница испытала некоторое чувство не то неловкости, не то стыда. Пробурчав что-то про нужду, она скрылась в кустах и спряталась за деревом. Там она обхватила голову руками и начала перебирать все те воспоминания о событиях под утро. Ей надо было надо всем этим подумать, особенно об отношениях, в чём она сама разбиралась с трудом. Владония в это время поостыла, постыдилась своих резких слов (ведь воительница думала, что спасает её от неминуемой гибели), вспомнила, как в пылу злости раскрыла воительнице свою страсть к девицам и ещё больше застыдилась. Она погладила боевого коня и дала ему припасённое яблоко, думая, как извиниться перед его хозяйкой. — Хэй, девица Дония, а мне яблоко? — раздался весёлый, нежный голос. Обернувшись, Владония увидела русалку, сидевшую на берегу, и весело рассмеялась. Хоть и оторвала Ярония Владонию от русалки в самый неподходящий момент, но всё равно воспоминания о прошлой ночи о Цветии сохранились самые приятные. Она достала из своей сумки яблоко и передала его русалке. Владония присела рядом с Цветией, обхватив свои колени руками, и с нежностью смотрела на то, как русалка ест яблоко. — Люблю фрукты, — сказала она, улыбаясь. — Думаешь, не любит тебя твоя воительница? Вздохнула Владония. — Может, и любит. Вот только не хочет она меня касаться. Посмеялась русалка, умеющая видеть в сердцах людей. — Необыкновенная человеческая скромность! Думала ли ты, дева Дония, о том, чтобы самой коснуться своей воительницы так, как ты вчера касалась меня? Владония смущённо отвернулась, не в силах что либо сказать. Цветия вновь рассмеялась и коснулась волос Донии. — Если хочешь, я могу обратить тебя в русалку. Пошли со мной. — Прости, но мне нравится быть человеком. — Тебе не стоит извиняться. Если потом захочешь стать бессмертной нечистью — найдёшь меня. — Ну, нечисть условно бессмертна. Русалка вновь рассмеялась и легко поцеловала Владонию в нос. — Многие знания таят многие печали. Будь немного проще, дева. Цветия легко скользнула обратно в озеро и растворилась в нём, так, как будто никогда она не сидела на берегу. Зашуршали кусты, и вышла из-за них Ярония. Владония помолчала, подулась — но всё же решилась. — Прости меня, Ярония. Не стоило мне на тебя кричать. — И ты меня прости, — Владония, к своему удивлению, увидела смущённую воительницу. Больше они ничего друг другу не сказали, лишь собрались и поехали дальше. По пути Владония сняла с себя несколько ярко-синих волосков. Она их не стряхнула, как стряхнул бы любой другой человек; она аккуратно связала их вместе и спрятала к своим снадобьям. Волосы русалок не были редки, да и использовались лишь в определённых эликсирах. Но Владония знала, что если ведать о том, в каком состоянии отдала русалка свои волосы, то можно предать эликсиру те или иные дополнительные свойства. Прошло совсем немного времени, когда мимо них прошли мужики. — Куда вы да откуда, любезные? — поинтересовалась Ярония. — Дык, понятно куда — на рыбалку! Подивились девицы — солнце встало уже, и было светло и тепло. В ближайшем селении не было постоялого двора как такового, но была семья, которая с удовольствием кормила путников за плату. Мать семейства расстелила им скатерть во дворе, усадив за прочный дубовый стол, а старшая дочь, Лёнушка, принесла вкусной еды. Ярония лишь слегка перекусила — и уже убежала куда-то что-то узнавать. А рядом с Владонией присела девица и завела неспешную беседу о погоду. — Скажи мне, Лёнушка, почему ваши мужики ходят удить рыбу так поздно? — Знамо дело, почему. Их жёны да дети раньше не пускают! — Почему же? — Да потому что, — сказала Лёнушка, — на нашем озере живёт русалка! И она всех мужиков утаскивает! — Понятно. Но кажется мне, что теперь им ничего не угрожает. Удивлённо посмотрела на Владонию Лёнушка. — Почему же? Владония прокашлялась и поведала: — Этой ночью мы с воительницей Яронией остановились близь озера, и обе уснули сном беззаботным. Но проснулась я в ночи тёмной и услышала пение сладкоголосое. Огляделась — и увидела деву обнажённую, что на берегу озера сидела. Подошла я к деве той — а она неожиданно напала на меня да начала в озеро затаскивать! Я отбивалась-отбивалась — да не получалось всё никак. Тут шум наш разбудил воительницу Яронию! Вознегодавала она, взяла свой меч острый — да отрубила девице голову. Тут смотрю — а у неё не ноги, а хвост рыбий! Девица большими глазами смотрела на Владонию и веря, и не веря в этот рассказ. — Что же стало с русалкой той? — Ух, разозлилась дева-воительница — и закинула останки её в озеро, со словом крепким, кое не могу я повторить, — покраснела Владония. — А чем докажешь, что русалки той больше нет? Помялась Владония — но всё же достала волосы синие: — Пока мы боролись, она оставила на мне свои волосы. Не знаю, можно ли счесть это за доказательство… Вид нечеловеческих волос произвёл впечатление. Лёнушка вскочила и побежала в дом, где срывающимся от волнения голосом рассказала о смерти русалки. Владония осталась в одиночестве пить чай. Русалки, как знала Владония, и как знали все те, кто интересовался жизнью нежити, уплывали из тех мест, где им помешали соблазнять. Можно было долго гадать, почему так происходит. Целительница была уверена, что русалка уже на пути к другому озеру в другом лесу, и так и было.