Источник

Но расслабиться ей не дали. Абсолютно бесцеремонно, Сефирот рухнул на ее постель и улегся, вытянув длинные ноги. Кровать жалобно скрипнула под весом его тела. Поняв, что место занято, София отодвинулась на краешек и тяжело вздохнув, взглянула на Тодда. Рейф топтался на пороге. Сообразив, что ему вообще здесь не место, Тодд поспешно ретировался, оставив Софию наедине с наглым генералом. Девушка надеялась, что подруга вскоре явится с едой. Но та, видимо, по своей привычке застряла, болтая с кем-то. - Зачем ты меня воскресила? - внезапный вопрос, еще и заданный по-английски, заставил Софию резко подскочить, отчего она не удержалась на краю кровати и позорно рухнула на пол. Сефирот будто привык к такой реакции на его присутствие или просто не подал виду. Но, абсолютно спокойно свесив голову с края постели, взглянул на девушку и повторил вопрос. "Да я, собственно, и не знаю, зачем, меня заставили", - мелькнула мысль. - Кто посмел заставить сделать что-то против ее воли дочь Дженовы? - в низком голосе послышались рокочущие злые интонации. София перевела взгляд на двери, где совсем недавно находился рейф. - Он? - Сефирот кивнул в сторону двери, горделиво выставив узкий подбородок, - я убью его! Внезапно Софии стало очень жаль Тодда, и она пролепетала: - Не нужно, прошу, - а про себя добавила, - "как же меня утомили эти телепаты". Еще будучи на Земле, Соня всегда сожалела о том, сколько недопонимания вызывает неумение людей воспринимать мысли друг друга. А теперь она с удовольствием бы осталась наедине с собственными мыслями и была бы очень признательна, если бы никто больше не лез ей в голову. - Хорошо, я не буду вторгаться в твой разум,- весьма неожиданно пообещал Сефирот, - и не причиню вреда твоему мужчине, раз он тебе дорог. "Стоп, стоп! Кто сказал, что он мой мужчина? И что он дорог мне?" Но, видимо, бывший генерал сдержал слово - не читать ее мысли. Так что остался при своем мнении по поводу отношений Софии и Командующего. Соня издала очередной тяжелый негодующий вздох, но решила не переубеждать гостя. Все равно это казалось абсолютно бесполезным занятием. В двери тихонько поскреблись. София быстро выскользнула в коридор, следя, чтобы подруга не заглянула к ней в комнату. На лице девушки отражалось полное недоумение, но она вручила Соне поднос с едой. - Ты собралась целый отряд накормить? - ехидно спросила подруга. София с выражением абсолютной безнадеги на лице помахала рукой, мол, "отстань". "Не отряд, а одного генерала", - усмехается она своим мыслям, глядя вслед удаляющейся по коридору подруги. "Суп, наверное, - то, что нужно", - София взглянула на мужчину и поставила на низкий столик у кровати поднос с едой. Там, конечно, не только суп. Себе она тоже умудряется урвать кое-что из съестного. Голод дает о себе знать уже вполне ощутимо. Но, когда она потянулась за добавкой, длинные пальцы крепко сжали ее запястье и оттолкнули руку. "Нет, ну это надо! - София почти в бешенстве. Теперь у нее же еще и отбирают пищу. К тому же, чтобы попроситься к подруге на ночлег, еще нужно объяснить, кто занял ее комнату и почему. Этого Софии делать уж точно не хотелось. Несмотря на скорость, с которой поглощалась пища, Сефирот ел очень аккуратно, пожалуй, даже изящно. Насытившись, мужчина просто поставил поднос, полный грязной посуды на пол, улегся на кровать, укрылся одеялом и, кажется, моментально заснул. Не раздеваясь и не разуваясь. Соня мстительно пододвинула поднос ногой ближе к кровати. "Проснется - пусть потом отмывается, когда вляпается". Девушка хотела уже уходить, но едва уловимая мысль вертелась в отдаленном уголке сознания. София подошла почти вплотную к кровати и взглянула вниз. Мужчина спал и, казалось, не дышал. На его лицо падал призрачный луч света. Прошедший сквозь витражное стекло, свет был окрашен в разноцветные пастельные тона, создавая на лице спящего причудливые блики. София осторожно откинула прядь серебристых волос с его лица. Мужчина был потрясающе красив. Длинные черные ресницы вздрагивали и создавали темные тени на бледной коже лица, странно контрастируя с бело-серебристыми бровями и волосами. Тонкие губы были плотно сжаты. Но София помнила, какая страшная сила таилась в этом теле. Он продемонстрировал лишь часть своих способностей, она была в этом уверена. Убедившись, что ее подопечный спит так, что над ним можно дать автоматную очередь без риска разбудить, София выскользнула из комнаты в поисках ночлега. Она не смогла придумать ничего другого, кроме как отправится в лазарет. Там как раз не было пациентов, которым бы нужна была госпитализация и отслеживание состояния при помощи приборов. Проще говоря, лазарет был пуст. Проворочавшись на больничной койке часа два, София так и не смогла уснуть. Ей не давало покоя,что она оставила Сефирота одного в незнакомом городе. Если он проснется и решит прогуляться, то может и дверь разворотить так же, как крышку саркофага. А если наткнется на кого-то, будь то рейф или человек, и поведет себя неадекватно, проблемы будут, в первую очередь, у того, кто притащил незнакомца в жилую часть города, то есть, у нее самой. Фантазия рисовала картины одну другой страшнее, от убийства Сефирота рейфами до видений, где генерал прикончил всех людей в городе и рейфов, для комплекта. Страхи пересилили все остальные доводы разума, и София помчалась обратно в свою комнату. Опасения девушки сбылись. Сефирота в комнате не оказалось. Одеяло было скомкано, а поднос с грязными тарелками так, видимо, и не попался на пути генерала. От переизбытка гормонов, которым его накачал саркофаг во время клонирования, тело словно разрывало на части. Нужно было куда-то выплеснуть накопившееся напряжение, иначе оно , вырвавшись наружу, могло спровоцировать серьезную вспышку агрессии и желание разрушать. Сефирот даже обрадовался, когда обнаружил в городе некое подобие тренировочного зала. Правда, люди, с присущей им трусливой осторожностью, не тренировались с настоящим оружием. Сефирот с сожалением окинул взглядом деревянные шесты, которые люди-атлантийцы использовали для тренировок и отрабатывания боевых навыков. Он оценивающе взвесил в руке игрушку - об этом, как об оружии, даже думать было противно. Дерево было довольно твердым, если бы концы шеста хорошенько заострить, получилось бы нечто вроде "боккэн". Тогда этим можно было бы пользоваться во время тренировок и, при достаточных навыках, даже пробить противника насквозь. После долгих минут безрезультатных поисков, София, наконец-то, отыскала беглеца, но показаться ему на глаза не рискнула. Уж слишком воинственный был вид у Сефирота, отрабатывающего приемы рукопашного боя. Боевой шест в его руках двигался с такой скоростью, что становился похож на фантом, а не материальный кусок дерева. Соня притаилась в темном углу. Чтобы ее не заметили, девушка присела на корточки, а потом и вовсе улеглась на сложенные в кучу гимнастические маты. Зрелище было столь впечатляющим, что София лежала без движения, затаив дыхание и наблюдала за стремительными, мощными, четкими движениями. И лишь, почувствовав, как затекло тело, девушка решила все же выбраться из своего укрытия. Мелькнувшая в противоположном конце зала вторая высокая фигура заставила Соню вновь опуститься обратно и сжаться в комок в своем укрытии. София услышала низкий резонирующий голос Тодда, он говорил на языке древних. Сефирот поднял второй шест и швырнул его рейфу. Тодд легко поймал оружие налету, ухмыльнулся, и, ступив пару шагов вперед, несколько раз прокрутил, с силой рассекая воздух. Тодд не упражнялся во владении оружием с того времени, как, в приступе ярости, покрошил несколько десятков людей-военных в мире, который рейфы его улья избрали в качестве охотничьих угодий, вместо того, чтобы пустить людей в пищу. В последнее время Командующий был больше занят вопросами воспроизводства. Поэтому, теперь, движения получались мощными, но не столь филигранными, как хотелось бы. Похоже, Сефирот бросил рейфу вызов, который Тодд с удовольствием принял. По-наивности девушка надеялась, что мужчины не знают о ее присутствии. Она с интересом наблюдала за их подготовкой к предстоящему сражению. - Бой ради боя не интересен, - говорит Сефирот на я зыке Предков, - каков будет выиграш? Тодд пожимает плечами, еще не догадываясь, к чему клонит Древний. Сефирот одаривает его хищной ухмылкой и бросает едва заметный колючий взгляд в сторону, где в темноте притаилась София. - Женщина, пусть она будет выиграшем. Тот, кто победит, возьмет ее на глазах у проигравшего. Тодда даже внешне коробит от такой перспективы, но, вспомнив, какое отвращение отразилось на лице Софии, когда она его отвергла, Командующий внезапно, даже для самого себя, соглашается, подтверждая это кивком головы. На его губах тоже растягивается такая же хищная улыбка. Сефирот сбрасывает тренч, отстегивает ремни, держащие безрукавку на его торсе, и выходит на боевую позицию. Тодду ничего не остается, как последовать за соперником. Вшитые внутрь тренча металлические пластины не только были бы неправильно истолкованы противником, как попытка смухлевать, но и существенно сковывали бы движения. Туда же, поверх общей груды одежды, отправляется и его безрукавка. Вид мощных обнаженных торсов высоких бойцов заводит Софию. Боясь проявить себя и выйти из укрытия, она продолжает тихонько наблюдать за начавшейся схваткой, не зная, что стоит на кону. Закусив нижнюю губу, она едва слышно ворочается, в полной уверенности, что за стуком шестов бойцам этого не слышно. Внешняя грубость и неповоротливость рейфа оказалась весьма обманчива. Только после пары опасных выпадов противника Сефирот понял, как ошибся с предварительной оценкой его возможностей. И это чуть не закончилось для него плачевно - поражением в первые же мгновения поединка. Более верная оценка способностей теперь давала Тодду меньше шансов на быструю победу, но делала сражение более интересным. Техника у бойцов была абсолютно разной. Если Сефирот предпочитал нападение с воздуха, расправив крыло и совершая короткие перелеты, Тодд, изящно выгибаясь, двигался, растекаясь над поверхностью пола, время от времени совершая очень неожиданные, а от того невероятно опасные, атаки снизу вверх. Девушка чувствует, как горячо становится внизу, как увлажняется одежда между ее бедер, и решается на отчаянный поступок. Расстегнув пуговицу и молнию брюк, она запускает в трусики руку, легко, едва касаясь, начинает поглаживать себя. С каждым новым круговым движением ее ласки становятся все интенсивнее. Не выдержав напряжения, она запускает два пальца в текущее липкой влагой отверстие и тихо, чуть слышно, постанывает, когда волна оргазма накрывает ее. От интенсивности ощущений ее тело покрывается испариной, а футболка прилипает к спине. Но ей, кажется, этого не достаточно, и София продолжает наблюдать за мужчинами, ласкать себя, запустив вторую руку под футболку, мнет кончиками пальцев вставший твердый сосок. Чувствуя возбуждение женщины, слыша, как она тихо ворочается и стонет в попытках удовлетворить себя, мужчины распаляются все сильнее, а их схватка становится все яростнее. Несколько стремительных выпадов - и шест останавливается у шеи рейфа: - Если бы это был клинок, я бы уже снес тебе голову, - самоуверенно заявляет Сефирот, мысленно торжествуя. - Не думаю, что успел бы, - Тодд хрипло смеется над наглым юнцом, возомнившим себя богом. К сонной артерии бывшего генерала приставлено острие настоящего, вовсе не тренировочного кинжала. Едва уловимое, невесомое нажатие - и по груди Сефирота стекает тонкая струйка алой крови, - ты ведь понимаешь, надави я сильнее, и тебе снова придется вознестись. Сможешь ли? Повторно я тебя клонировать не стану. Сефирот надменно фыркает: - Это не победа, - его изумрудные глаза исторгают молнии, - а нечестная игра. - Знаю, знаю, - чтобы прекратить насмехаться над самоуверенным бывшим генералом, Тодду приходится закусить до боли нижнюю губу острыми, как бритвы, зубами, - если бы у тебя в руках был твой клинок... Но его нет. И разве битвы всегда честны? - Ничья? - спокойно интересуется Сефирот, глядя исподлобья лукавым взглядом. Командующий кивает: - Согласен. - Ты же понимаешь, что это означает для нее? - улыбочка бывшего генерала становится столь плотоядной, что даже рейфу становится мерзко. Видя, что Тодд сомневается, Сефирот заламывает тонкую серебристую бровь, - она хочет этого. Ты же чувствуешь ее желание? На самом деле, неудовлетворенное желание заставляет раздуваться дыхательные щели на щеках рейфа. Из-за этого его возбуждение слишком очевидно. Аромат феромонов человеческой самки кружит рейфу голову, заставляя плясать темные круги перед глазами. Он медлит лишь пару секунд. Скорее для вида, или в надежде, что его желание пройдет. Не в силах противостоять дурманящему призывному запаху женского тела, который его чувствительное обоняние улавливает даже на этом расстоянии, рейф согласно кивает. Заметив, что драка между мужчинами окончена, так и не поняв, кто победитель, София пытаться тихонько ползком удалиться со "сцены". Но только лишь она разгибается, чтобы бежать, наталкивается спиной на преграду. Сильные руки сжимают плечи и поворачивают лицом к разгоряченной гладкой груди. На Софию в упор смотрят лукавые, искрящиеся желанием глаза Сефирота. От неожиданности она вскрикивает и пытается отпрянуть, но ладони сжимают ее мертвой хваткой, не давая ни единого шанса на побег. А вот когда с другой стороны девушка оказывается прижата вторым двухметровым телом Тодда, она уже начинает вырываться всерьез. Правая ладонь рейфа ложится ей на рот, она ощущает губами жесткие складки его кормовой щели. - Если закричишь, - я выпью тебя без сожаления, - шепчет ей на ухо Тодд. Его резонирующий голос чуть дрожит от плохо скрываемого возбуждения. Сефирот гладит ее тело узкой ладонью и обнаруживает, что замки ее на брюках все еще раскрыты. Подстегиваемый гормональными вспышками, терзающими его тело после восстановления, и одуряющим ароматом влажной щели, который слышно даже в одежде, он запускает сзади руку под пояс. София вздрагивает, когда прохладные длинные пальцы скользят в ее тепло, размазывают по всей поверхности меж ногами липкую смазку. Большой палец, густо испачканный этой влагой, проникает в ее анус, кончики пальцев мужчины смыкаются у нее внутри, массируя мышечную стенку. Это довольно грубый запрещенный прием, и София еле сдерживается, чтобы не вскрикнуть. Тодд тем временем расстегивает молнию куртки на девушке, подымает край футболки, обнажая упругую, небольшую грудь. Прохладные ладони блуждают вдоль ключиц, словно примеряясь к удару и проникновения острых шипов в плоть, перемещаются, задевая кормовой щелью твердый сосок. От этого девушка выгибается в руках мужчин и слегка разводит бедра. Чувствуя, что самка на грани оргазма, Тодд все же погружает шипы кормовой щели ей над самым сердцем. Теперь девушку трясет, как под сильным электрическим напряжением, вспышки оргазма усиливаются рейфом в десятки раз. Сефирот увлекает ее назад на маты, где она недавно так удачно расположилась. От остаточного аромата, оставленного телом Софии в этом месте, Тодду совсем становится дурно. Сефирот накрывает прохладными тонкими губами рот девушки и, она теперь уж точно не в состоянии кричать. Его язык настойчиво проникает меж ее зубами, отыскивает ее язык, ласкает, трется. Зубы осторожно покусывают мягкие влажные губы, чуть прикусывают маленький, верткий, все еще не желающий сдаться язычок. Чувствуя ее желание, и то, что сопротивляется она лишь от страха перед такой ситуацией, Тодд смелеет. Рейф стаскивает с женщины брюки и разводит бедра. Обхватив талию, он подтягивает ее ближе, чуть приподымая, склоняется и впивается ртом в открывшиеся взгляду складки. Женщина извивается и уже не пытается оттолкнуть его ногами, видимо, ей слишком нравится его ласки. Язык скользит по чувствительному мягкому рельефу и проникает вглубь влажного жара ее тела. София обвивает ногами его плечи, прижимаясь к его рту и подбородку нежным органом. Рейф проводи рукой по низу ее живота, кончики пальцев перемещаются еще ниже, лаская, дразня, несильно, не причиняя вреда. То, как женщина внезапно переходит в наступление, является для Тодда абсолютной неожиданностью. Она извиваясь, внезапно начинает сама насаживаться горячим отверстием на его пальцы и, постанывая, продолжает настойчивое продвижение. Продолжив ласки языком, Тодд позволяет женщине двигаться как она хочет. Добавить второй палец слишком проблематично, так как он украшен датчиком. Как воспримет самка проникновение в нее постороннего предмета, рейф не знает, и не хочет испытывать судьбу в тот момент, когда женщина получает нескрываемое удовольствие. Но, очевидно, она так завелась, что этого ей уже мало, и рейф рискнул. Она затихла, когда шершавая поверхность кольца заскользила внутри, раздражая влажные стенки, заставляя мышцы спазмировать в попытке вытолкнуть посторонний предмет обратно. Но неровная структура кольца, двигающегося как раз вдоль передней стенки влагалища, вызывала необычные, приятные ощущения. Женщина толкается бедрами, усиливая чувства. Прогнувшись, приподняв ягодицы, она ускоряет движения, заставляя его усиливать ощущения, проникая пальцами в нее глубже. За всеми их играми снисходительно наблюдает Сефирот. Видя, как распаляется женщина в руках рейфа, он улыбается и шепчет: - Ты первый. Все же, ты меня перехитрил в бою. Пока самка находится на полпути к оргазму, Тодд расстегивает замок на штанах и, резко убрав руку, начинает проникать внутрь. Он чуть ухмыляется, замечая, как расширились глаза женщины, когда вместо пальцев в ее лоно начал проникать его член. Она судорожно всхлипывает и останавливает движения, вздрагивая и подаваясь назад, пытаясь освободиться из сжимающих ее бедра рук рейфа. - Медленнее, - шепчет она пересохшими от ускоренного дыхания губами. Видя, что процесс идет с трудом, Сефирот наклоняется и вновь дарит женщине расслабляющий страстный поцелуй. Она обхватывает руками его плечи, прижимаясь сильнее. Тодд останавливается, давая ей возможность привыкнуть к растяжению, качнув бедрами вновь, проникая еще немного глубже. Снова тяжелый вздох самки, но на этот раз ее ноги перестали отталкивать его. Еще несколько осторожных толчков. София тяжело дышит, но принимает его, не пытаясь оказать сопротивление. Все более глубокие проникновения вызывают новую волну оргазма, а тело вовсе перестает слушаться голоса разума, все настойчивее требуя продолжения. Сефирот отрывается от ее губ и скользит ладонью по ее лицу, проникая двумя пальцами между мягких уже податливых губ. По тому, как София начинает посасывать его пальцы, он понимает, что может получить больше. Пока бывший генерал возится с незнакомыми хитрыми замками штанов, движения парочки ускоряются. - Еще, - внезапно выкрикивает женщина, - не останавливайся, покажи, на что способен. Тодд перевернул ее, поставил на четвереньки, стиснув ладонями бедра и вновь быстро вошел, чувствуя, как она извивается от удовольствия, впуская его член полностью. Он снова вышел и проник так же резко, повторяя это опять. При каждом новом проникновении женщина тихо вскрикивает. - Неистовая, безумная. - шепчет рейф, склоняясь к ней, прижимая женщину к себе сильнее, освобождая ее от остатков одежды. Обнаженная спина трется о гладкую, лишенную волос поверхность груди рейфа, руки женщины обхватывают бедра второго мужчины. Она позволяет немалому достоинству Древнего проникнуть как можно глубже, забивая дыхание. Шумно дыша носом, она подымается вверх к разбухшей головке проводит по ней языком, оставляя влажные следы. По мнению Сефирота, рейф слишком увлекся. Тогда как ему самому достаются лишь поцелуи и поверхностные оральные ласки. - Эй, - толкает Тодда Сефирот, - ты не выиграл у меня. Отпускай ее. Рейф злится за прерванный процесс, но легонько подталкивает Софию поверх прислонившегося спиной к стене соперника. Воскрешенный ухмыляется: - Можешь присоединяться, - шепчет он, подаваясь вперед и игриво касаясь кончиком языка основания члена рейфа, проводя по всей длине ствола, завершая развратное движение, облизав зеленоватую головку, - необычная внешность рейфа и его огромный член заводит его не меньше, чем внешне холодная и столь горячая, если ее немного расшевелить, София. Еще несколько развратных движений. Тодд прихватывает затылок мужчины, сжимает пальцами его длинные волосы и заставляет продолжать. Женщина несколько мгновений наблюдает и включается в игру. Рейф тихо стонет, когда два влажных языка начинают скользить вдоль ствола его члена, дразнят головку. Сефирот переключает свое внимание на женщину. София покрывает жадными поцелуями его скулы, шею, ключицы, опускается ниже, легонько покусывет соски на груди.Он заставляет ее сесть на свой член и хрипло постанывает, когда она медленно опускается, нетерпеливо поводя бедрами. Движения мужчины снизу тут же становятся настойчивыми, отрывистыми и быстрыми. Запустив пальцы в серебристые длинные волосы, отвечая на его такие же покусывающие поцелуи, София тоже ускоряет темп. Слегка прогнувшись назад, она наталкивается затылком на обнаженную грудь Тодда. Ее жесткие волосы щекочут его гладкую, чувствительную кожу. Рейф прижимается к спине Софии, касаясь губами ее шеи, сначала легко и как-то несмело. Поцелуи становятся настойчивее. Случайно оставив несколько длинных царапин на светлой тонкой женской коже, Тодд успокаивающе шепчет: - Я заживлю все повреждения, обещаю. - Учитывая, куда ты подбираешься, это будет как раз кстати, - с тихим смешком, сквозь зубы, комментирует его действия Сефирот, сам еле сдерживаясь, чтобы не вскрикивать от удовольствия. Его тело переполнено еще не растворившимися гормонами, и ощущения усилены до невозможного. Своими насмешками он все же нарвался. Сефирот, чувствуя мощный удар крупной ладони в свою грудь, как острые длинные шипы пронзают кожу, закатывает глаза, будучи не в силах что-либо говорить. Тодд не отбирает его жизнь, просто переливает потоки энергии к себе и обратно. Сефирот временно не способен даже двигаться, но София продолжает нетерпеливо насаживаться на его возбужденный до предела член. Оторвав кормовую щель от груди Сефирота, рейф льнет всем телом к ним обоим, получая влажные страстные поцелуи от женщины и волнующие поглаживания ладонью его члена от мужчины. - Ты сейчас доиграешься, - хрипло рычит рейф, притягивая бывшего генерала за длиннющие волосы к себе. Тот ухмыляется в ответ: - Ты слишком хочешь женщину, чтобы отвлекаться на меня, и, приостанавливая движение, - бери уже ее, не тяни. Тодд качнул головой: - Это уже будет слишком. - Меняемся? - Сефирот заламывает тонкую бровь, - для меня - не слишком. Тодд ревнует, и это столь очевидно, что тонкие губы Сефирота кривятся в издевательской усмешке. Рейф надеется на то, что этот мальчишка не выдержит напряжения, усиленного гормонами и воздействием яда из его кормовой щели, и разрядится раньше, оставив женщину ему. Надеждам не суждено сбыться. София стонет и извивается, когда движения Тодда становятся слишком откровенными, настойчивыми и пугающими, а его член трется меж ее ягодиц. Даже осторожное проникновение заставляет женщину всхлипнуть, на глаза наворачиваются слезы. Чтобы не причинить боль и свести вероятность повреждений к минимуму, Тодду приходится брать Софию под метальный контроль, заставляя ее тело расслабиться. Когда сознание возвращается, от сжимающих с двух сторон объятий влажных двухметровых тел ее то бросает в жар, то пронзает дрожью. Женщина вцепляется мертвой хваткой в волосы того, кто под ней. Ощущения достигают максимальной интенсивности. Движения становятся все жестче, быстрее. Мужчины будто соревнуются в том, кто продержится дольше, и никто не желает сдаться первым. Но оба ощущают, что женщина слишком устала и вряд ли продержится долго. - У нас проблема, - останавливая движение, первым решается признаться в нежелании уступать сопернику Сефирот. Тодд в ответ лишь невнятно рычит, - предлагаю альтернативу, позволим женщине отдохнуть, - бывший генерал тяжело дышит и с надеждой смотрит на рейфа. Если тот не согласится, придется продолжать. Силы на исходе не только у него. София уже пребывает на грани обморока, а Тодд, похоже, растерял весь свой словарный запас. Рейф утвердительно кивает. Выскользнув из объятий настойчивых любовников, София отползает на полметра назад, падает лицом на мат и затихает. Самый лучший способ вновь не обратить на себя внимание ненасытных монстров - притвориться мертвой. Именно это состояние она пытается изобразить, и, после "сражения", ей удается это без проблем. Сефирот берет левую руку Тодда - прикосновение правой руки рейфа с кормовой щелью, ее острыми шипами кажется ему несколько экстремальным удовольствием, и кладет на свой член: - Я бы предложил взаимные оральные ласки, но, глядя на твои зубы, не рискну. И постарайся не поцарапать меня когтями, - ухмыляется Древний и обхватывает длинными пальцами достоинство рейфа. София все же приподымает голову и наблюдает, как соприкасаются тела мужчин. Ни один из них не отводит взгляда с вертикальными прорезями зрачков: изумрудного и янтарного, насмешливого и хитрого. Соперники разряжаются почти, одновременно, пачкая один другому ладони и мускулистые животы. Тодд приближается к Софии, отбрасывает прядь ее волос и целует в губы, касается ладонью ее груди, желая преподнести "Дар жизни", чтобы излечить все возможные нанесенные травмы. Женщина отвечает на поцелуй нежно и страстно, но отталкивает ладонь: - Я в порядке, - в ее золотистых глазах мерцают насмешливые огоньки. Ей кажется, она одержала победу над мужчинами, но даже не понимает, насколько они пожалели ее. Тодд испытывает странные чувства - в присутствии Софии биение его сердца то замедляется, то ускоряет темп до невозможного. Командующий ненавидит созданное им чудовище, за то, что Сефирот подбил его на подобное. Но одновременно благодарен ему. Иначе София так и продолжала бы издеваться над рейфом, дразня собою и отвергая представителя чуждой расы, если бы не одуряющее влияние Древнего. - Ну вот, а меня никто и не поблагодарит, - наигранно-обижено вздыхает Сефирот и слегка дует тонкие губы. Тодд подтягивает к себе мужчину и все-таки впивается ртом в его губы, оцарапывая острыми, как лезвия ножей, зубами, мягкую кожу губ. Даже не понятно, в знак благодарности или в наказание он делает это. Но подобное, похоже, нравится мужчине, и он запускает пальцы в спутанную беловолосую шевелюру рейфа, так же грубо отвечая на поцелуй. - Если бы ты был сговорчивее... - мечтательно шепчет Сефирот, щекоча кончиками длинных пальцев грудь Тодда. Командующий отталкивает от себя обнаглевшего генерала и направляется на поиски своей одежды. Настроенная программа Атлантиды создает призрачное сумеречное освещение в городе, подобное рассвету. Самое лучшее - убраться отсюда, пока кто-то из людей не решил размяться утром после сна.