Левым флангом

Им предстоял выезд в Ганновер, атмосфера в команде была… сложная. Поражение от Баварии, причём с таким счётом, переварить было тяжело. И настроиться на следующую игру никто толком не мог. Все понимали, что пора бы брать 3 очка, ведь команда за весь чемпионат одержала пока лишь одну победу. Клопп на тренировках зверствовал, домой все возвращались полностью убитые. Никто не знал, сработает ли эта тактика или команда ещё больше захлебнётся. Положение и самого Клоппа было не самым отличным. Да, шестое место в прошлом сезоне – большое достижение, но сейчас все требовали результатов и болтание в зоне вылета явно никому не нравилось. Цорк и Вацке отказывались давать какие-либо интервью, казалось, что для себя они уже всё решили и не отступят от задуманного. В автобус на Ганновер все заходили в таком состоянии, будто уже отыграли матч. Причём даже не 90, а все 120 минут. Лишь Кевин с Марселем были в отличном настроении. Они вообще в последнее время были подозрительно (для всей команды) счастливы. Куба постоянно подшучивал над ними по этому поводу и даже не подозревал, что его шутки были близки к правде. Вот и сейчас, пока все члены команды либо дремали, либо слушали музыку, Кевин с Марселем пытались втянуть сидящих впереди Невена и Матса в игру в крокодила. Невен согласился сразу же, он был одним из тех, кто воспринимал нынешнее положение команды спокойно и даже с улыбкой. Матс же постоянно дулся, говорил, что не с чем не справляется, винил себя и других и постоянно приставал со странными вопросами к капитану. Никто не понимал (как и сам капитан), зачем же он это делает, но поступки Матса вообще сложно было объяснить. Поэтому всю дорогу ребята потратили на то, чтобы добиться от Матса хотя бы одного слова. Его согласие они получили уже тогда, когда автобус въехал в город. А там большинство дортмундцев сразу же разбрелись по своим номерам, проигнорировав общекомандный обед. Клопп злился и пытался ругаться, но в итоге сдался. Его в последнее время всегда хватало не очень надолго, а ребята к такому не привыкли, и это тоже ухудшало командный дух. В лазарете сейчас оставался только капитан, поэтому особых проблем с составом быть не должно было. Клопп наконец-то вернул Матса в центр защиты, а в опорную рискнул выпустить Свена. Для него эта была в принципе первая игра в Бундеслиге и он очень волновался, хотя и старался не показать этого. Кевин и Марсель привычно оказались на скамейке. Это было немного обидно, особенно с учётом того, что Матс, Невен и Нури уже твёрдо обеспечили себе места в основном составе. Матч начался с речи Клоппа. Он никогда не говорил ничего особенного, но это почему-то всегда действовало. Вот и сегодня Юрген как-то смог растормошить совсем уж пришибленную команду, и на поле ребята выходили с оптимистичным настроем. Команда действительно начала здорово: прессинг, отбор мяча, высокие скорости и моменты. Уже к середине первого тайма ворота Ганновера чудом оставались пустыми. Правда, со временем игра начинала становиться всё более тихой, а на 34 минуте случилось то, что заставило Клоппа подскочить прямо к самой кромке поля. Деде лежал на траве и подавал сигналы о том, что игру на сегодня ему придётся окончить. Клопп махнул рукой Марселю, намекая на то, что ему придётся выйти на поле. Шмелле подорвался сразу же, Кевин едва успел ухватить его за рукав тренировочной кофты. Марсель наклонился к нему, глядя недоуменно, а Гросси лишь поцеловал его в местечко за ухом и прошептал: «Удачи». Времени на разминку у Шмельцера почти не оказалось, Деде сразу же увели с поля, а матч нужно было продолжать. Но Марсель влился в игру быстро и не отставал от команды. А на 45 минуте Нури забил долгожданный гол. Настроение в перерыве было отличным, происходящее на поле сумело вдохновить всех. Клопп говорил о том, что играли они замечательно (и это было правдой), но могут ещё лучше. На поле же Роман собрал всех в кружок (а этого не случалось уже давно) и также сказал пару напутственных слов. Но их пыл охладили сразу же – Ганновер сравнял на 48 минуте. Дальше игра была довольно медленной и вязкой, моменты были у обеих сторон, но ни один не завершился голом. Клопп, начиная с 65 минуты, пытался усилить атаку, но безуспешно. В результате получилась очередная ничья и команда уезжала расстроенной. Юрген пытался произнести какую-то утешающую речь в автобусе (ведь команда действительно играла здорово), хвалил игроков, но почти никто его не слушал. Клопп уже привык к такой ситуации, и ребят понимал. В Дортмунд автобус приехал поздним вечером и все сразу же разъехались по домам. И Кевин так и не успел перехватить Марселя, да и в автобусе они сели не вместе (Шмелле успел утащил Матс). А ему хотелось поздравить того с удачным матчем. Марсель действительно играл очень хорошо, и ничуть не уступал Деде. А значит, это был его шанс. Кевин сидел, сидел дома и в итоге решил, что Шмелле ему нужно увидеть непременно сегодня. Поэтому он быстро собрался и сел в машину, наплевав на то, что стрелки часов приближались к отметке двенадцать. Ночной город был тих и пуст, поэтому Кевин добрался до нужного места в рекордные сроки. Но вот на звонок в дверь Шмелле не отвечал. Наверное, действительно было уже слишком поздно, Кевин хотел завернуться и уйти, как услышал скрежет поворачиваемого в замке ключа. Дверь открылась, и его взгляду предстал Марсель, который явно только что встал с кровати. Волосы были взъерошены, глаза так и норовили закрыться, а одет он был в одни домашние штаны. Кевин уже начал проклинать его любовь к «раздеванию», хотя у Марселя дома было довольно жарко. – Ты чего пришёл? – практически прохрипел Марсель. – Просто… захотел увидеть. Может быть, ты впустишь меня внутрь? Кажется, эти слова доходили до Шмелле очень долго, но потом он всё же распахнул дверь. Гросси зашёл в помещение, включил свет, из-за чего Марсель недовольно зажмурился. – Прости, что разбудил тебя. – Кевин начал чувствовать себя неуютно. Шмелле лишь отмахнулся, как бы говоря «Забей» и пошёл в сторону кухни. Кевин последовал за ним, уже проклиная свою глупую идею. На кухне Марсель сразу же приземлился на свободное место и похож он был на… воробышка? Такой же нахохлившийся и взъерошенный. Кевин лишь улыбнулся, затем решил хоть как-то исправить своё поведение и отправился на поиски какао. Нашлось оно на первой же полке, а где находилась турка, Кевин знал уже давно. – Я просто хотел проведать тебя, поздравить с матчем. Мне очень понравилось как ты играл, и Клоппу тоже. Ты слышал, как он тебя нахваливал? – Да… – кажется, Марсель не разделял его радость. – Но это ничего не значит, тем более Деде… – Но у него травма. И, скорее всего, восстановление займёт несколько месяцев. Я знаю, что так говорить не хорошо, тем более, это же Деде, но это твой шанс. Ты должен ухватиться за него обеими руками, и тогда место в основе твоё. Просто доказать Клоппу, что ты не хуже. И на твоей стороне время. – Ты, конечно, всё здорово это говоришь, но у меня не выйдет, пойми. Я не такой как ты, я не могу просто взять выйти на поле и играть так, будто играл на этом месте уже пару сезонов. – Тогда что же ты сделал сегодня? – Это не… это было не так. Я просто играл. – Так оно и требуется. Просто играй. Ты даже и сам не представляешь насколько здорово у тебя выходит. – Эй, не верю я тебе, ты лицо заинтересованное. – Кевин хотел было возмутиться, но Марсель улыбался, а значит говорил явно в шутку. – А лучше сам давай в основу пробивайся, вдруг вместе играть будем. Кевин разлил какао по кружкам, добавив Шмелле побольше сахара и сливок и направился в гостиную. Марсель пошлёпал босыми ногами за ним. Кевин поставил кружки на стол, развернулся и оказался прямо в объятиях Шмелле. Тот прижался к нему всем телом и горячо дышал в плечо. – Спасибо тебе. За то, что рядом. – прошептал Марсель настолько тихо, что Кевин едва разобрал слова. Гросси не знал, что ему нужно сказать, что делать и вообще что. А Марсель просто начал покрывать его плечи, а затем и шею лёгкими поцелуями. Кевин был приятно удивлён, потому что Шмелле редко проявлял инициативу. Марсель уже спустился поцелуями к ключицам, как Гросси тоже решил поучаствовать в процессе. Кевин опустил руки ему на ягодицы, сжал их, а затем и вовсе развёл половинки в стороны. Марсель вскрикнул удивленно и вцепился зубами Гросси в плечо. Тот лишь хмыкнул и запустил руки Шмелле под штаны. И тут настал черёд Кевина удивляться: на Марселе снова не было нижнего белья, будто тот считал, что дома такая вещь никому не нужна. Поэтому Гросси мог беспрепятственно щипать и гладить его задницу, то и дело соскальзывая пальцами в ложбинку между ягодицами. Марсель просто плавился от этих действий, и, кажется, сам забыл о том, что же хотел сделать. Поэтому он переместил руки Кевина себе на плечи, а сам стал медленно, медленно спускаться по его груди поцелуями. Гросси вначале и не понял, чего же хочет Марсель, пока тот не опустился на колени окончательно. Тут Кевин сразу же застыл, боясь спугнуть. Но Марсель, кажется, был настроен решительно: сам расстегнул пряжку ремня и молнию, и потянул джинсы с трусами вниз. Кевин чуть ли не дышать боялся, положил ладонь Шмелле на голову и одобряюще погладил. Шмелле обхватил головку губами, а затем одним движением насадился практически до упора и сразу же начал двигаться. Кевин решил не задаваться вопросом, где и когда Марсель научился так сосать и просто расслабился. Его рука всё ещё находилась у Шмелле в волосах, поэтому Гросси постоянно поглаживал его и дёргал за прядки, временами спускаясь к шее. Марсель отстранился явно раньше, чем было нужно, и Кевин хотел было возмутиться, но Шмелле начал толкать его к дивану, хитро улыбаясь при этом. Гросси послушно приземлился на диван и ждал дальнейших действий. Марсель же просто сел ему на бёдра и полез целоваться. Губы у него были покрасневшие и опухшие, и, кажется, ему было немного больно. Но Кевин всё равно отвечал довольно ожесточенно и пускал в ход зубы, не понимая, что же Шмелле задумал. А Марсель окончательно опустил задницу к нему на бёдра и начал ёрзать. И, о да, Кевин теперь действительно понял, и мешала только одна деталь. Гросси попытался как-то стянуть штаны с Марселя, но получалось откровенно плохо. Поэтому Шмелле встал и сам стянул с себя последний предмет одежды, а потом вернулся в прежнюю позицию. И теперь кожа к коже это становилось настолько горячо, что Кевин кончил через пару минут. А потом начал благодарно покрывать шею Марселя поцелуями, а затем и засосами. Тот, кажется, плавился даже от этих действий, он вообще на всё очень чутко реагировал. Поэтому Кевин сжал в руке его член, провёл вверх-вниз несколько раз и Марсель тут же кончил. Довольно растёкся у него на коленях, снова обнял обеими руками и уткнулся в плечо. Кевину казалось, что он кожей чувствует его улыбку. Гросси рассеяно гладил Марселя по волосам и спине, собрал остатки сил и сказал: – А может в кровать, а? Здесь не очень удобно. – Марсель в ответ лишь замотал головой, да и то не очень активно. Поэтому Кевин подхватил его руками под задницу и просто встал. Шмелле протестовать не стал, лишь схватился руками покрепче. Они сумели добраться до спальни без приключений, и у Кевина даже хватило сил бережно опустить Марселя на кровать. Тот, кажется, совсем выдохся. Не удивительно, ведь он отыграл сегодня практически полный матч, а его организм не привык к таким нагрузкам. Кевин видел даже, как у Марселя подрагивают бёдра и морщился тот явно не от приятных ощущений. Гросси почувствовал себя действительно беспомощным и попытался хоть как-то размять напряженные мышцы. Марсель не пытался сопротивляться этому, а просто обнял подушку и уткнулся в неё лицом.

***

Утром Кевин проснулся первым. Шмелле сопел на соседней подушке и больше никаких признаков жизни не подавал. Утренней тренировки сегодня не было, но Кевин усидеть на месте не мог и отправился на пробежку. Возвращаться домой не очень хотелось, тем более, он даже не поговорил с Марселем. Свежий воздух действовал не хуже крепкого кофе, поэтому в дом Кевин вернулся окончательно проснувшимся и бодрым. Марселя нигде не было видно, видимо он продолжал спать. Поэтому Кевин открыл холодильник, увидел там одинокий кусок сыра и решил сварить кашу. В это время на кухню всё-таки решил выползти Марсель: он был сонным, каким-то грустным и смотрел себе под ноги. Кевин такого зрелища выдержать не мог, поэтому приблизился к Шмелле, взял его за подбородок и сказал: – Эй, ты чего? Марсель от этих слов аж подпрыгнул, угодил прямо в плиту и опрокинул себе на ноги кастрюлю с закипающей водой. От этого он подскочил ещё раз, ударился копчиком об угол стола и наконец оказался на полу. Кевин сразу же приземлился рядом с ним и начал осматривать повреждения. Большая часть воды угодила на колено, которое уже сильно покраснело. Поэтому Кевин осторожно повёл Марселя в ванну и сразу же включил ледяную воду. В целом Шмелле выглядел живым, хоть и на колено смотрел обеспокоенно. Кевин задрал его футболку, полюбовался на наливающийся синяк и вздохнул. Всё же именно он был виноват в произошедшем. – Ты почему меня так испугался? – Просто… не ожидал тебя увидеть. – Я такое редкое явление на кухне? – Нет. Я думал, что ты уже ушёл. – во время разговора Марсель отказывался поднимать взгляд и Кевина это немного напрягало. – Почему это я должен был уйти? – Кевин вообще любил, когда люди говорят прямо, потому что намёков не понимал, вот и сейчас он безуспешно пытался додуматься хоть до чего-то. – А… Здорово. А я думал, что мы уже всё разъяснили. По поводу того, что между нами происходит. – Мы да… – Но тебя это чем-то не устраивает? – Устраивает, но, чёрт, Кевин! – Марсель даже голос повысил. – Я просыпаюсь, тебя рядом нет, вещей в квартире тоже. Что я должен был подумать? Что ты на утреннюю пробежку собрался? – Ну я на самом деле… бегал. – Да? – А куда я ещё мог уйти? – Кевин обнял Марселя со спины, потом прижал к себе ещё крепче, потому что тот явно начал соскальзывать с бортика ванны, а травм он получил и так достаточно. Шмелле повернулся к нему лицом и поцеловал Гросси в подбородок. Его колену явно требовалась мазь, поэтому Кевин поспешил на поиски аптечки.