Левым флангом

Шмелле проводил у Кевина каждый вечер и практически каждую ночь. И Кевин всё четче понимал, что терять такое не имеет права. Близился домашний матч с берлинской Гертой. Больше всех этой встрече, кажется, был рад Блашчиковски. Он мог говорить о своём друге по национальной сборной Лукаше просто днями и ночами. Кевину тоже пришлось выслушать пару «лекций» о том, что Берлин и Дортмунд находятся слишком далеко друг от друга, и как здорово было жить в Польше. На Дортмунд надвигалась зима: ночью температура опускалась ниже нуля, поэтому утренние тренировки были всеми нелюбимы. Вытащить Шмелле их кровати было практически нереально: он всегда быстро замерзал и холод не любил, не спасали его даже и теплые перчатки и несколько футболок сразу. Поэтому утром Марсель обычно просто закутывался в одеяло, отказывался двигаться и реагировать на что-то. Кевин же варил кофе и делал завтрак, потому что от еды Шмелле отказывался редко. День матча практически ничем не отличался от всех других. Настроение у команды было рабочим: никаких чрезмерных восторгов или чрезмерного уныния. Ребята просто вкатились в сезон и наконец были полностью готовы к игре. Стартовый состав тоже практически не менялся, все успели сыграться, и это было большим плюсом. Марселю и Кевину в таком составе места не было, но сейчас их это не слишком волновало. Они вообще были поглощены только друг другом, поэтому последовала новая серия шуток от Кубы. Игра шла ровно и спокойно, пока Деде и Матс не столкнулись в воздухе головами. Бразильский защитник повредил лицо, но решил продолжить играть, правда, смог он делать это не слишком долго. А это означало лишь одно – очередной шанс для Марселя. Шмелле хорошо вписался в игру, да и сама игра шла хорошо. Да, у Герты было несколько отличных шансов, но всё равно нельзя было сказать, что перевес на их стороне. На 60 минуте отменным ударом забил Нури, и игра упокоилась. Окончательную точку в матче поставил Лукас, забивший в дополнительное время. Команда была рада очередной победе, ведь всё это означало, что они идут по правильному пути. Марсель был рад шансу показать себя, хотя и надеялся, что с Деде всё хорошо. Того ещё в перерыве увезли в больницу на рентген, всё же удар в голову – это не шутки. Матс был немного испуган (хоть он был и не виноват в столкновении, но травму нанёс именно он), но по-прежнему шутил и был разговорчив. В больницу к Деде отправились Клопп и делегация из капитанов, остальным же было сказано не беспокоиться и праздновать. Ребята немного пошумели в раздевалке, а потом разошлись по домам. Марсель потянул Кевина за собой, болтая о том, что ему необходимо разделить свою радость с кем-нибудь. Поэтому по дороге они зашли в магазин, где купили шампанское и взбитые сливки (которые очень выпрашивал Шмелле, хотя Гросси и не очень понимал – зачем). Они открыли бутылку прямо на улице и принялись пить из горла. Шампанское было ледяным, и в Дортмунде было прохладно, поэтому в дом они ввалились изрядно замёрзшими и дрожащими. Алкоголь уже успел дать в голову, но не сильно. Марсель сразу же побежал ставить чайник, потому что замерз значительно больше. А Кевин принялся есть взбитые сливки прямо из баллончика, и оказалось, что это действительно вкусно. Вскоре подоспел и чай, и Гросси прогрелся окончательно. Марсель тем временем отобрал у него взбитые сливки и принялся увлеченно их поглощать. Руки у него чуть подрагивали, и от холода, и от алкоголя, поэтому он вымазался в этих сливках весь и безуспешно пытался облизать губы. Кевин внимательно наблюдал за его язычком, который то скрывался во рту, то показывался вновь, и в итоге взял Марселя за подбородок, слизал остатки сливок и утянул в поцелуй. Шмелле отвечал с большой охотой и пытался согреть свои руки у Кевина на шее, а руки у него действительно были ледяные. От губ Гросси спустился на шею, а затем и на ключицы. «Хэй, идём в спальню» – прошептал на ухо Марсель и ненавязчиво потянул прочь. Кевин согласился и последовал за Шмелле. А вот в спальне инициатива уже полностью перешла к Гросси – он стянул с Марселя футболку, толкнул его на кровать и принялся покрывать грудь поцелуями, особое внимания уделяя соскам. Шмелле лишь запустил руку ему в волосы, изредка направляя. А Кевин не мог медлить и сдерживаться, поэтому оторвался на секунду от Марселя и быстро скинул с себя всю одежду, а потом принялся за штаны Шмелле. Тот не сопротивлялся и даже чуть приподнялся, помогая их снять. Кевин тут же накинулся на вновь открытые участки кожи и начал оставлять засосы на внутренней стороне бедра. Марсель начал учащенно дышать, а член у него уже давно встал. Поэтому Кевин решил, что может зайти ещё дальше и стянул с него трусы. А Марсель медленно-медленно раздвинул ноги в стороны и улыбнулся поощряющее. Кевин впился в его губы поцелуем и в общем-то не очень представлял, что же ему делать дальше. Он просто кружил пальцами по ягодицам, изредка соскальзывая в ложбинку между ними и не решаясь на что-то большее. А потом всё же шепнул Марселю на ухо: – Можно? Тот ничего не ответил, полез в верхний ящик тумбочки и бросил в Кевина какой-то тюбик. Реакция Гросси не подвела, тюбик он поймал и с небольшим удивлением отметил, что это смазка, причём уже открытая и наполовину использованная. А значит, Марсель был явно не против зайти и дальше. Поэтому Кевин выдавил смазку, погрел её в руке и лишь потом медленно ввёл палец внутрь. Марсель не выразил никаких признаков неудовольствия, поэтому Гросси немного подвигал пальцем, а потом добавил к нему второй. Шмелле действительно был очень расслаблен, он явно ожидал такого продолжения. Поэтому Кевин добавил и третий палец, начал двигать ими активнее, иногда раздвигая их. Вскоре Марсель начал насаживаться уже сам, и хотя внутри по-прежнему было немного тесно, Гросси понял, что пора. Он попытался перевернуть Шмелле на спину, но тот вырвался у него из рук и забурчал: – Эй, не надо. Не в первый раз, я знаю, что будет. И я хочу тебя видеть, я хочу тебя. «Окей, пусть будет по-твоему» – подумал Кевин и полез за своими джинсами, потому что в кармане у него лежали презервативы. Но Марсель тут же отобрал у него их и забросил куда-то в угол комнаты, при этом глядя прямо Гросси в глаза. Полное доверие? Полное доверие. Поэтому Кевин приставил член к дырке Марселя, а потом медленно ввёл внутрь и остановился. Потому что уже и этого было слишком – слишком горячо и тесно. Кевин всё же начал неторопливо двигаться (ему казалось, что стоит всё сделать аккуратно и нежно), а Марсель скрестил ноги у него за спиной, изредка подпинывая в спину пятками, понукая двигаться быстрее. – Ну же, шевелись! – не выдержал Марсель, а Кевин послушался и увеличил темп. Шмелле лишь развёл ноги сильнее, давая больший доступ. Кевин решил немного поменять угол проникновения и да, это был то, что нужно. Потому что Марсель вскрикнул, вцепился ногтями Гросси в бедро, а потом начал тихо постанывать. Кевин обхватил рукой его член и начал дрочить в такт собственным движением. Шмелле излился ему в руку меньше, чем через минуту, при этом так сжимая Гросси внутри, что тот тоже не выдержал и сразу же последовал за Марселем, стараясь не упасть прямо на него. Потом Кевин и вовсе откатился чуть в бок, обнимая Шмелле одной рукой поперёк живота. Тот сразу же чуть повернулся к нему и уткнулся носом в грудь, продолжая тяжело дышать. Кевин тоже всё не мог отдышаться, да и вообще прийти во вменяемое состояние. Но его интересовал один вопрос, поэтому он схватил с тумбочки тюбик со смазкой и помахал у Шмелле перед лицом. Правда, это навряд ли имело хоть какой-то эффект, потому что глаза у того были крепко зажмурены. – А откуда это и зачем? – для достижения хоть какого-то эффекта спросил Кевин. Шмелле же еле-еле разлепил глаза, приподнял голову и уставился на Гросси очень недоуменно: – Да так, балуюсь иногда. Винтики в голове у Кевина сразу же заработали, и он спросил чуть угрожающе: – С кем это? Марсель вновь взглянул на него непонимающе, уронил голову обратно на грудь и пробурчал: – Эм… да сам с собой. Кевин в начале не понял о чём речь, а потом облегченно выдохнул, и уже через несколько секунд вновь затормошил Шмелле, который начинал уже засыпать: – Эй, давай в душ. – Ну не-е-ет. – замотал головой Марсель. – Давай, надо же. – Зачем? – Ну, как бы сказать. Из тебя же… – М? – Течёт. Шмелле опустил взгляд вниз, из его расслабленной дырки по бедру действительно вытекала сперма, капая затем на простыню. – Да ладно. Это даже приятно. Кевин лишь усмехнулся и полез за салфетками. Марсель никаких движений не ожидал, поэтому, потеряв опору, уткнулся носом прямо в простынь, легко ойкнув при этом. Кевин же принялся оттирать его бедра и задницу, Марсель от этого кайфовал и мурлыкал что-то себе под нос. Кевин закончил, скомкал салфетки, кинул в сторону мусорки, даже, кажется, попав в корзину и улегся рядом со Шмелле. – Слу-у-ушай – протянул тот. – А ты уверен в том, что я чистый? Ну, раз это для тебя так важно… Кевин намёк понял быстро и повторил весь путь языком, особенно задержавшись на дырке, которая всё ещё была соблазнительно раскрыта. – Ди сюда. – махнул рукой Марсель и Кевин послушно вернулся на прежнее место, а Шмелле вновь умостил голову у него на груди. – Давай спать, завтра тяжелый день… – И ничего не тяжелый. – Всё равно спать. Кевин счастливо улыбнулся, попытался хоть как-то прикрыть их пледом и прижал Шмелле к себе. Марсель уже буквально через минуту сонно сопел ему в грудь. А вот проснулся первым уже Кевин, даже как-то с умилением посмотрел на то, что Шмелле во сне напускал на него слюней и попытался тихо сползти с кровати. Ему даже показалось, что у него получилось, как раздался тихий голос: – Ты кда? Ещё же ночь, спи. – Какой ночь, нам на тренировку через полтора часа. – Кевин поцеловал Марселя в кончик носа, стянул плед, а потом цапнул за ягодицу. – Ну эй. – недовольно пробурчал Марсель и безуспешно попытался завернуться обратно в плед. – Я сам встану. Пять секунд. – Давай, давай. А я пока пойду, блинчики испеку. – Блинчики? – заинтересованно повернул голову Шмелле. – Блинчики.