Второй шанс

На глаза Мисы была надета плотная непроницаемая маска. Руки затянуты в подобие смирительной рубашки, перетянутой со всех сторон крепкими ремнями, удерживающими тело девушки на вертикальной плоскости. Слезы текли по щекам модели, но она упорно молчала. Эл и остальные члены следственной группы наблюдали за ней через пуленепробиваемое зеркальное окно. Эл придвинул поближе микрофон, который автоматически изменял голос: - Мы знаем, что вы убили преступника, напавшего на вашего брата, госпожа Кенвуд. У нас есть фотография нападавшего, изъятая из вашего мобильного телефона. Миса испуганно задрожала. - Вы не покинете эту камеру, пока не признаетесь, - добавил Эл с угрозой. Миса всхлипнула и дернула головой: - У-убей Мису. Она никогда не признается. Просто у-убей её! Эл выключил микрофон. Полицейские, стоявшие позади него, заметно напряглись. - Рьюзаки, может, дашь Мисе немного передохнуть? Она плачет уже несколько часов, - сочувственно попросил Мацуда. - Нет, исключено. Вероятность того, что Миса во всем признается намного выше, чем Лайт-кун. Чем раньше она сломается, тем лучше, - спокойно ответил детектив, продолжая есть свой клубничный чизкейк. Мацуда обиженно поджал губы. Остальные коллеги продолжали смотреть на измученную девушку, и никто даже не попытался за нее заступиться или заявить, что методы Эл - вопиющие. Отправляя очередную ложку в рот, Эл заметил, как Миса что-то невнятно бормочет. Она перестала рыдать и застыла на месте. В следующее мгновение Миса испуганно дернулась, ее охватила паника. Она начала вырываться так, что стенка, к которой она была прикована, заходила ходуном. - Что происходит?! Где Миса?! Эл в шоке выронил ложку. Миса отказалась от Тетради Смерти. Она потеряла воспоминания. Детектив прикусил ноготь большого пальца. Ситуация вышла из-под контроля. Миса больше не сможет во всем сознаться. Сейчас она совершенно не помнит, что имеет хоть какое-то отношение к Кире. Даже если Эл и заставит ее сознаться силой, она не скажет ему ничего полезного. - Пожалуйста, отпусти Мису! - закричала девушка. - Ты сталкер?! Полицейские выглядели ошеломленными. - Что с ней? - спросил господин Ягами. - Миса отказалась от Тетради Смерти и потеряла все воспоминания, относящиеся к Кире, - озвучил свои мысли Рьюзаки и поднялся на ноги, - допрос сейчас бесполезен. Мацуда, отведи ее в обычную комнату и расположи с максимальным комфортом. Установи камеры, потом развяжи Мису. Думаю, сейчас она не так опасна. Закончив раздавать приказы, Эл вышел из кабинета и направился прямо по коридору. Всё, что произошло с Мисой, не отменяло того факта, что Эл было жизненно необходимо признание кого-то из Кир. Если он не сможет выбить его из Мисы, то единственным вариантом остается Лайт. *** Лайт сидел в камере в одной позе уже невесть сколько времени. Руки были связаны за спиной, и спина страшно затекла. Сырая холодная камера приводила в уныние. Ни душа, ни мебели. Только жестяная раковина и ведро для крайних нужд. Он совершенно потерял счет времени и не знал, день сейчас или ночь. В камере не было даже часов. Через отверстия в решетке он видел, как на него направлена камера. Лайт ни слова не сказал с тех пор, как сюда попал. Да и с ним не особо-то разговаривали. Когда он проснулся, поднос с едой уже стоял перед ним на полу. Было очень скучно. Услышав звук шагов, Лайт неуклюже поднялся на ноги и отошел к стене. Спустя несколько секунд к решетке подошел Эл. Он выглядел как никогда серьезным. - Миса отреклась от Тетради Смерти, но преступники продолжают активно умирать благодаря твоему второму сообщнику. Я склонен полагать, что существует по крайней мере две Тетради. Если существует третья Тетрадь, то ты ее владелец. Но я всё же уверен, что их всего две, - сообщил Эл, глядя на преступника из-под длинной челки. - Ты не владелец Тетради Смерти, но тем не менее ты их лидер. Ты Кира. Лайт снова завел заезженную пластинку: - Я не Кира. Может, тебе однажды придет в голову, что преступники продолжают умирать, потому что Кира на свободе, а ты арестовал невиновного? - Я знаю, что твой второй сообщник все еще на свободе, Лайт-кун, - нахмурился детектив, - но тот факт, что ты не владелец Тетради, облегчает мне задачу. Ты не сможешь отказаться от своих воспоминаний, как это сделала Миса. Лайт попытался скрыть нервозность: - Мне нечего забывать. Я не Кира. Выражение лица Рьюзаки тут же изменилось. Он в самом деле выглядел... сердитым. - Это твой последний шанс, Лайт. Всё изменится, я больше никогда не буду тебя доставать вопросами. Ты признаешься? - Нет, - упорно твердил Лайт. - Прекрасно. Можешь отнекиваться сколько угодно, но я заставлю тебя признаться. Ради твоего же блага. - Эл развернулся и пошел прочь. Лайт проводил его взглядом и уселся на жесткую койку. Сердце заныло от тревоги. Как Эл заставит меня признаться? На что он способен? Лайт поднял глаза и посмотрел на камеру. Ему все равно, на что пойдет Рьюзаки. Он никогда не признается. *** Дни тянулись один за одним, и вскоре Лайт потерял им счет. Сначала Лайт попытался считать время суток по обедам, которые носил Ватари, но вскоре он начал носить их через раз, и Лайт запутался. Из напитков была только вода. Руки ему развязывали только во время еды - и то Ватари следил за каждым его движением. Однажды Лайт попытался даже поговорить с Ватари, но тот сделал вид, будто ничего не слышит. Больше всего Лайт ждал именно того момента, когда ему принесут еду. Это было единственное, чем он мог себя развлечь. Всё же остальное время он бесцельно слонялся по камере, наматывая круги. Никогда в жизни ему еще не было так скучно. Когда спина снова затекла, Лайт поднялся на ноги и принялся ходить из стороны в сторону. Руки болели от неудобного положения. На запястьях давно виднелись синяки от наручников. Поскольку развлечений тут не было, Лайт занимал время тем, что снова и снова проматывал в голове воспоминания из прошлой жизни и настоящей. И во всех его воспоминаниях, так или иначе, фигурировал Эл. Лайт не хотел о нем думать, но мысли снова и снова возвращались к детективу. Это заточение скоро сведет его с ума. Пора выбираться из этой клетки! - Разве ты не должен меня допросить?! Тащись сюда и поговори со мной, Эл! - Лайт в ярости пнул металлическую решетку. - Не хочешь идти, так поговори через микрофон. Скажи что-нибудь! Тишина. Никакого ответа. Лайт вздохнул и сел на койку. - Зря ты думаешь, что заключение в одиночной камере меня сломает. Я только всё чаще начинаю выходить из себя, - подросток поднял голову и презрительно посмотрел в камеру. - Ну же, давай. Где обещанные допросы, где угрозы? Где твоя прославленная жестокость и неформальные методы работы с преступниками? Иди сюда и сделай мой день, Эл, иначе я повешусь от скуки. Его голос эхом отскакивал от стен. Лайт лег на койку и повернулся лицом к стене. Он молча смотрел прямо перед собой, разглядывая неровно наложенную штукатурку, пока его гнев полностью не испарился, и только после этого заснул. Сквозь дрему он услышал, как щелкнул замок решетки. Что, уже время обеда? Лайт сонно сел, ожидая увидеть в дверях Ватари. Но вместо него перед ним оказался Эл. Глаза подростка расширились от удивления. - Я полагаю, что ты хотел меня видеть, Лайт-кун, - официально начал детектив, - камеры отключены, так что это приватная беседа. Один на один. - Лжец, - с издевкой бросил подросток. Он был застигнут врасплох, когда Эл резко наклонился и порывисто его поцеловал. Лайт мгновенно отстранился и вжался в стену: - Что ты, черт возьми, делаешь?! Эл ухмыльнулся: - Я бы не поцеловал тебя, если бы на нас кто-то смотрел. Я просто доказал тебе, что камеры в самом деле отключены, Лайт-кун. - Мне плевать! Держись от меня подальше! - Разве не ты меня сюда позвал? - Для допроса, - отрезал подросток, - а не для... этого. - Мне подумалось, что ты, Лайт-кун, был бы не против физического контакта. Ты так долго просидел в одиночестве. - Я против! Из-за тебя я здесь сижу. Эл присел на койку, заставив Лайта отодвинуться еще дальше. Но чем дальше Лайт отползал, Эл придвигался все ближе. - Отодвинься, - зарычал подросток. - Или что, Лайт-кун? - черные глаза грозно сверкнули. - Будешь мне сопротивляться со связанными за спиной руками? Что-то пошло не так. Эл вел себя странно. - Ты мне угрожаешь? - Просто следую твоему совету, Лайт-кун, - бледное лицо детектива оказалось всего в паре дюймов от лица Лайта. - Ты хотел познать мою жестокость по отношению к преступникам? Ты ее познаешь. Прежде, чем Лайт успел отреагировать, Эл схватил его за волосы и ударил головой о стену. Пока подросток был ослеплен болью, детектив толкнул его на койку. Теперь Лайт лежал на спине, руки, что были скованы сзади, оказались зажаты между его телом и шконкой, так что он не мог ими даже пошевелить. Лайт попытался сесть, но Эл тут же его оседлал и, схватив за плечи, толкнул обратно. - Отпусти меня! - Лайт пытался вырваться изо всех сил. - С чего бы? - холодно спросил Эл, глядя на него сверху вниз. - Ты не сможешь мне сопротивляться, да и камеры выключены. Технически, я могу сделать с тобой всё, что захочу. Лайт нервно сглотнул, взглянув в его черные глаза. Эл выглядел так, будто потерял над собой контроль. В глазах не было привычной рассудительности и сосредоточенности. Он будто отключился от мыслей и действовал по наитию. - Могу я задать тебе философский вопрос, Лайт-кун? Как ты думаешь, цель оправдывает средства? - В какой ситуации? - нервно спросил подросток. - Может ли массовый убийца рассчитывать на прощение, если он тем самым спасал другие жизни? - Я не знаю! Слезь с меня! - Лайт отчаянно бился, пытаясь сбросить с себя детектива. Эл даже не шелохнулся. - Ты не ответил на мой вопрос, Лайт-кун. Ты убил миллионы преступников, чтобы создать мир без преступлений. Таким образом, я осмелюсь предположить, что ты считаешь, что цель оправдывает средства. - Я не Кира! И я считаю, что цель никогда не оправдывает средств! - Я ожидал подобного лицемерия с твоей стороны, - мрачно сказал Эл и наклонился ближе. Лайт испуганно замер, но больше не вырывался. Уж слишком устрашающим казался детектив в этот момент. - Я просто хочу, чтобы ты отказался от своей дурацкой гордости и смог сознаться. Я мог бы полностью тебя уничтожить, Лайт-кун, стереть в порошок. Но я всё еще верю, что тебя можно спасти. Лайт вздрогнул. Эл начал его пугать. - Во-первых, нужно разрушить эту абсурдную идею о том, что ты - Бог, - Эл вдруг потянулся к рубашке Лайта и начал медленно расстегивать пуговицу за пуговицей. - Что ты делаешь?! - Лайт дернулся и попытался сесть, но Эл размахнулся и наотмашь ударил его по лицу. Щека подростка тут же вспыхнула, а на глаза от боли навернулись слезы. Лайт в шоке посмотрел на Эла. Между тем тот покончил с пуговицами и распахнул рубашку. Лайт почувствовал, как холодный воздух коснулся его оголенной кожи. Эл бесстыдно разглядывал его стройное тело. Лайт поджал губы и, отчаянно краснея, отвернулся. Эл протянул руку и дотронулся до тела Лайта, заставляя того вздрогнуть. Когда Эл наклонился и накрыл губами его сосок, Лайт ахнул от неожиданности. - Стоп! - Лайт снова дернулся, в попытках вырваться, но Эл не остановился. - Серьезно, Эл! Прекрати! Эл вдруг прикусил чувствительное место, и Лайт вскрикнул от боли. Это было чертовски больно! Но ощущение, когда язык Эла касался его нежной кожи, было... странным. Даже приятным. Лайт почувствовал, как мысли стали неясными, и он больше не мог думать. По крайне мере, до тех пор, пока рука Рьюзаки не скользнула ниже, касаясь пуговицы на его брюках. - Нет! Не смей! - отчаянно боролся Лайт. - Я сказал: хватит! Эл поднял голову, взглянув на подростка. Он выглядел как всегда невозмутимым, будто это рядовая ситуация. Ни одной эмоции на бледном лице. - Ты сейчас бессилен, Лайт. Лайт в ужасе уставился на детектива: - Я не... - он не договорил, когда очередная пощечина обожгла щеку. - Ты будешь меня слушаться, - твердо приказал Эл. - Ты хоть понимаешь, в какой ситуации оказался? Ты ничего не сможешь сделать, чтобы меня остановить. Ты беспомощен. Я должен использовать самые что ни на есть жестокие методы в обращении с высокомерным подростком, возымевшим комплекс бога. Эл одним движением расстегнул пуговицу на его брюках и с характерным звуком расстегнул ширинку. Сердце Лайта ёкнуло. Нет... Этого не может быть. Как я все это допустил? Лайт запаниковал. Он отчаянно извивался под Элом, пытаясь вырваться. Если бы только руки были свободны! - Ты не бог, Лайт-кун, - Эл глядел на него сверху вниз, - ты слабый, как и все люди на этой земле. Может, мне стоит это доказать? Я могу разрушить твою гордость прямо сейчас. После того, что я с тобой сделаю, ты даже в зеркало на себя не сможешь посмотреть без стыда. Лайт задрожал. Горло сдавило от подступающих слез. - Д-да, ты прав. Ты смог бы уничтожить мою гордость, но... - он поднял глаза и их взгляды встретились. - Но ты этого не сделаешь. - Почему это? - Я твой первый друг. Эл замер. Его черные глаза будто ожили. Он отпустил Лайта и отшатнулся от койки. Лайт сел, подогнув колени и опустив на них подбородок, прикрывая оголенное тело. - Ты сблефовал, Лайт-кун, - проворчал Эл. - Для того, чтобы уничтожить личность Киры, я мог бы пойти на крайние меры, но у меня есть ограничения: не убивать и не лишать людей их личности и достоинства. Я не преступник, и ты должен быть благодарен, что между нами с тобой такая разница, Лайт-кун. - Убирайся. - Лайт опустил голову, пряча лицо. - Лайт-кун, ты сам это спровоцировал, - напомнил ему Эл. - Ты угрожал, унижал и оскорблял меня! - Лайт почувствовал, как глаза наполняются слезами. - Уйди. Пожалуйста, просто уйди. После того, как дверь камеры захлопнулась и в коридоре послышались удаляющиеся шаги, Лайт позволил эмоциям взять над собой верх. Слезы покатились по щекам. Эл напугал его. Он не имел права все это вытворять! Он пришел и вероломно вселил в Лайте чувство... сомнения. Подросток прикусил губу и беззвучно заплакал. *** Эл вернулся в диспетчерскую, где Ватари наблюдал за происходящим. Камера все это время была включена. Ватари поднялся на ноги, как только Эл вошел. Детектив нарочно попросил Ватари остаться тут и за всем следить. Он должен был вмешаться, если бы Эл зашел слишком далеко. Старик выглядел обеспокоенным. Эл прошел мимо него и забрался на стул. На экране была всё та же камера, в которой одиноко сидел подросток. Его плечи подрагивали от рыданий. Это зрелище заставило желудок Эла болезненно сжаться. Он знал, что Лайт плакал из-за него. - Я уже хотел пойти и остановить тебя. Еще бы немного - и ты перегнул бы палку. - Я знаю, - вздохнул Эл. - Неужели необходимо было заходить так далеко? - Смотри, - детектив кивнул на экран, - Лайт-кун начинает ломаться. То, что я сделал, подействовало на него сильнее, чем три недели в одиночной камере. - То, что ты сделал, было крайне неэтично, - покачал головой Ватари. - Я знаю, - Эл опустил глаза. - Я просто хотел, чтобы ты узнал моё мнение по этому поводу, - устало сказал старик. - Ты голоден? Принести чего-нибудь поесть? - Нет. - Почему нет? - удивленно спросил Ватари. - Не думал, что настанет день, когда ты откажешься от сладостей. - Думаю, если я что-нибудь съем, то меня стошнит. - Ты переживаешь из-за того, что сделал с Лайтом, не так ли? - Я просто хочу, чтобы Лайт-кун признался, и покончить со всем этим как можно скорее, - детектив прикусил кончик большого пальца. - Ненавижу всю эту историю. Я подумал, что если смогу на него надавить, то скорее поставлю во всем этом жирную точку. - Я понимаю тебя, Эл, - кивнул Ватари, - но не дави на него слишком сильно. Он никогда тебя не простит, если ты перегнешь палку. Эл некоторое время молчал, глядя на экран главного компьютера, затем мрачно сказал: - Нужно написать и отправить отчет о процессе дела Лайт-куна в Интерпол. Ватари покачал головой: - Я сам все напишу, на сегодня с тебя хватит.