Under my skin

Слишком светло. Полыхающий свет гостиной безжалостно режет глаза. Звенящая тишина просторной комнаты заставляет застыть на месте и прислушаться. Никого. Повернувшись, Лекса упирается взглядом в просторный коридор и вздрагивает, заприметив стоящий возле огромного белого шкафа детский самокат. Игрушку явно использовали, если судить по бесчисленному количеству грязи и пыли, не сочетающихся со стерильно-белой гостиной и начисто вымытыми полами. Огромная хрустальная люстра, украшавшая высокий потолок, отражает солнечные лучи. Какое-то время Лекса невольно любуется этой картиной, замерев посреди просторной комнаты. В эту минуту ей кажется, что нет ничего прекраснее солнечных бликов на кристально белой стене и легкого летнего ветра, врывающегося через просторное окно в уютно обставленную гостиную. «Кто-то же ее обставил» Эта мысль врывается в сознание слишком резко, заставляя Командующую перестать. Лекса пошатывается, возвращаясь в реальность и снова переводя взгляд на детский самокат с забавным помпончиком на руле. Откуда она вообще знает, что это? В квартире по-прежнему слишком тихо. Привыкший к постоянному шуму слух Хеды надеется уловить в этой тишине хоть что-то, но тщетно. Количество вопросов без ответа возрастает с космической скоростью, мозг работает на полную, и все же она продолжает стоять на месте, пока, наконец, не скрипит входная дверь, и на пороге не показывается Кларк. При виде Гриффин Лекса облегченно выдыхает, не сразу подмечая, что вместо привычной рваной синей куртки на девушке строгий деловой костюм черного цвета и высокие каблуки. Единственное, что хоть как-то помогает узнать Кларк ― старые наручные часы, выглядывающие из-под широких рукавов пиджака. Громкое и протяжное «мяу» окончательно сбивает Лексу с толку. Она ошарашено наблюдает за тем, как с лестницы буквально скатывается огромный полосатый кот, тут же падающий в ноги Кларк и принимающийся обнюхивать довольно улыбающуюся Гриффин. «Какого черта тут происходит?!» ― Белл, твоя шерсть запачкала мне костюм! ― недовольно прицокивает языком Гриффин, успевшая тем временем скинуть неудобные туфли и выудить из нижней полки шкафа тапочки. Замечая, наконец, стоящую в оцепенении Лексу, Кларк поправляет волосы и улыбается Командующей, будто бы не замечая, что цвет лица Хеды примерно совпадает с цветом стен. ― Я и не знала, что ты вернешься сегодня пораньше, ― она подходит к ней ближе, легонько касаясь все еще приоткрытых от удивления губ. ― Голодная? Лекса сдавленно кивает, до конца не понимая, какого черта она до сих пор не сгребла Кларк в охапку. Заплаканное, полное отчаянья лицо ― последнее, что она помнит перед тем, как отключиться. Умереть… ― Кларк… ― блондинка поворачивается к ней, наконец, замечая, что Лексу бьет мелкая дрожь. Пальцы Командующей касаются ее руки и скользят выше. Она прикасается к ней все более уверенно, будто боясь, что Кларк растворится и исчезнет, но этого не происходит. Недоуменная Гриффин стоит рядом с ней, понятия не имея, что творится в душе у Лексы и лишь позволяя ей прийти в себя, не говоря при этом ни слова. Недоумение и зарождающаяся радость во взглядах пересекаются. Сердце Лексы пропускает удар, и все вопросы, мучающие ее до сих пор, вдруг исчезают, уступая место простому осознанию реальности: она рядом. Она снова может держать Кларк за руку, как тогда, во время их последней встречи. Она может касаться ее губ и задыхаться от ощущений, накрывающих ее каждый раз, когда Кларк отвечает на поцелуй, обвивая ее шею руками. Она может быть с ней. ― Мам? ― они отстраняются друг от друга, устремляя взгляд на показавшегося в дверном проеме мальчика. Его удивленный взгляд заставляет Лексу покраснеть от смущения, показавшись, однако, знакомым. Переводя взгляд Кларк, чувствовавшую себя не менее неловко, Лекса внезапно осознает, что глаза паренька точь-в-точь повторяют глаза смущенной и нервно поправляющей прическу Гриффин. Мальчишка и правда кажется ей знакомым. Светло-русые волосы немного взлохмачены, перекинутый через плечо рюкзак наполовину открыт и многочисленные книги и тетради едва ли не падают на пол. Светло-синие джинсы с большими дырками слегка перепачканы грязью, что явно не нравится Кларк, успевшей недовольно скрестить руки на груди. ― Эйден, ты что, пробирался домой через джунгли? ― Вообще-то, я ехал на автобусе, ― обиженно надувается мальчишка, подхватывая на руки рыжее чудовище и принимаясь гладить довольного таким исходом кота. ― Мы играли в футбол, что такого? ― Скоро мы разоримся на стиральных порошках, вот что, ― обреченно вздыхает Гриффин, возвращаясь к плите. ― Ты не отведешь Эйдана сегодня? ― высыпая на сковородку овощи, интересуется она, негромко кашлянув, потому что все еще ничего не понимающая Лекса продолжает молча стоять, изучая взглядом то паренька, то кота. ― Лекса? Вопрос Кларк эхом отдается в голове. Все вдруг плывет перед глазами, и просторную светлую гостиную окутывает прозрачная дымка. Становится нечем дышать. Голос Кларк, зовущий ее, вдруг обретет гулкое, несвойственное этому помещению эхо. Откуда-то издалека снова дует ветер ― на сей раз слишком холодный. Лекса чувствует, как дрожат пальцы. ― Быстрее, Мерфи! ― Я пытаюсь! Кларк… ― Если мы поедем по этой дороге, то будет быстрее! ― Лекса! Лекса, посмотри на меня! Черт, Мерфи, скорее! В гостиной снова становится слишком светло. Она чувствует поцелуи Кларк и не понимает, как можно ощущать нереальное так явно. Ей хочется забыться, но взволнованной голос Гриффин ― другой Гриффин, которая теперь кажется ужасно далекой ― этот голос не дает ей уснуть. Кларк чертит узоры у нее на спине. В памяти Лексы все еще жива их единственная проведенная вместе ночь. Там, в другой реальности, все было почти так же. Но туда возвращаться отнюдь не хочется. Малышке Эбби всего четыре года. Она смешно выговаривает «мама», вызывая на лице Кларк уж слишком радостную улыбку. Лексе не понять, отчего Гриффин так привязана к светловолосому ребенку, сносящему все на своем пути. Она ничего к ней не чувствует. Ей нужна только Кларк. Среди всей происходящей суеты Лекса отчаянно цепляется за Гриффин, невольно делая ее своим якорем. Она ждет, что однажды в голове снова зазвучит ее молящий голос, разрывающий внутренности и заставляющий понять ― скоро все кончится. «Вернись, Лекса. Вернись ко мне» Эйден больше всех похож на нее. Он молчалив и серьезен ― вовсе не такой, как остальные его сверстники. Однажды Лекса наблюдает за тем, как ее сын (о Боже, как же странно это звучит!) обнимает Кларк, кладя голову на ее плечо, и что-то внезапно екает внутри. У нее перехватывает дыхание от перспективы прощаться. Слезы точно веревкой душат Командующую, потому что где-то глубоко внутри Лекса знает ― она умрет. Невозможность сказать Кларк ― самое худшее из всего. Она потеряла счет времени с последнего ясно отзвучавшего в голове «она слишком долго спит, родная», сказанного Эбби с присущим ей чувством вины. Старшая Гриффин не стала бы врать. А значит, ей осталось недолго. Она спускается в гостиную, натыкаясь на Эбби и Эйдена, которые сидят за столом. Кларк заканчивает приготовления ужина. «Снова лапша», ― проносится в голове Лексы, но сейчас ей не под силу критиковать кулинарные навыки Гриффин. Она опускается на стул рядом с Эбби, и малышка моментально замолкает, уставившись на нее серьезным и несвойственным для четырехлетки взглядом. ― Ты больше меня не любишь? ― вдруг интересуется она строго, заставляя стоящую у плиты Кларк выронить ложку. Лекса замирает, сбитая с толку этим вопросом, переводит взгляд на Эйдена, который лишь едва заметно улыбается ей в знак ободрения. ― С чего ты взяла, Эбби? ― Ты не обнимаешь меня, как раньше, ― пожимает плечами ребенок. ― И не ходишь с Эйденом гулять в парк. Ты всегда грустная. Мама боится, что ты хочешь от нас уйти. Что-то ломается внутри, и уже в следующую секунду Лекса невольно прижимает Эбби к себе. Она гладит непослушные светлые локоны ― точь-в-точь как у Кларк, и клянется никогда-никогда больше не давать дочери повод так думать. Лекса задыхается от эмоций, когда Эйден обнимает их сзади, прижимаясь щекой к ее плечу. «Пора, Кларк» Поцелуи Кларк ― то, что она хочет запомнить больше всего. Она понятия не имеет, как уйти, не попрощавшись. Ее колотит, и Кларк обеспокоенно интересуется, не замерзла ли она. Как же хочется сказать… ― Эбби сегодня снилось, что мы поехали на море, ― Гриффин задумчиво откладывает книгу в сторону, переводя взгляд на лежащую рядом Лексу. ― Я могу взять отпуск в следующем месяце. ― Ты терпеть не можешь не работать, ― Лекса перебирается к ней поближе и задумчиво смотрит на жену. Кларк заговорщически улыбается. ― Ну, у нас и повод есть… Или ты забыла, что мы пять лет как женаты? ― Они пролетели как во сне, ― тише обычного отвечает Лекса, надеясь, что Кларк не заметит предательски дрожащих губ. «Прощай, родная»