Under my skin

      Бессонница преследовала Эмму Свон довольно редко, но когда такое случалось, даже горячий какао с корицей не помогал уснуть. Приходилось в одиночестве сидеть на кухне, поглощая остывающий напиток, наедине со своими мыслями, а уж копаться в себе Эмма не любила, делая это лишь от безысходности, как, например, в этот вечер.       Измотанные Снежка и Дэвид мирно сопели в комнате наверху, маленький Нил сегодня решил пощадить родителей, уже три часа не просыпаясь и не требуя есть. Генри тоже спал, перед отходом ко сну долго рассказывая Эмме о прогулке с Региной, которой, кажется, надоело быть жертвой обстоятельств. Они отправились в парк, пройдя его чуть ли не весь и обсудив, по словам мальчика, едва ли не все вышедшие недавно комиксы и фильмы, а затем отправившись в любимую кофейню за лазаньей и какао.       Эмме нравилось их общение. Регина менялась рядом с Генри, а мальчик менялся рядом с ней. Кажется, из них все же получилась немного странная, но довольно крепкая семья.       Отхлебнув какао из кружки, Эмма вдруг осознала, что до сих пор не может справиться с ноющей болью внутри себя, которая возникала всякий раз, когда слово «семья» появлялось в ее жизни. Конечно, теперь у нее были Снежка и Дэвид ― родители, о которых она так мечтала, и которых, наконец, обрела. Был Генри, был маленький Нил, которого она так и не осмеливалась назвать братом…       Да, все это было, думала Эмма, помешивая какао. Но почему же она не счастлива?

***

      ― Выше, выше! ― смеясь, темноволосая девочка крепче вцепилась в качели, взлетающие едва ли не выше стоящего рядом мужчины. ― Мам, смотри, я летаю! ― окликнула она вышедшую на крыльцо дома Эмму и снова радостно захохотала от восторга, когда отец отправил качели ввысь, а темные кудри закрыли лицо.       ― Аккуратнее, мелочь, ― Генри, появившийся будто бы из ниоткуда, опустился на деревянную скамейку и деловито закинул ногу на ногу. Ему было почти семнадцать лет, и он, разумеется, считал себя абсолютно взрослым. Эмма и Киллиан часто смеялись, наблюдая за тем, как маленькая Элизабет чуть ли не силой усаживала Генри рядом с собой, протягивая ему куклу и объясняя сюжет новой, захватывающей игры. Ей было всего пять лет, но возмужавшего юношу это нисколько не смущало. Он с удовольствием возился с малышкой, отмахиваясь от подколов родителей ― он же взрослый.       ― Вечером поиграем в барби? ― будто бы прочитав мысли улыбающейся Эммы, заканючила Элизабет. Качели остановились, и девочка уселась рядом с братом, смешно болтая ногами в воздухе. ― Ты обещал быть Злой Королевой!       ― Почему не Принцем? ― недовольно поморщился Генри. Он сто раз просил мать купить ему соответствующую куклу, но дело заканчивалось тем, что из магазина они выходили с новой барби для Лиз и ее гордым «будем играть сегодня с тобой».       ― Потому что Злая Королева круче! ― со знанием дела заявила Лиз. ― Как тетя Регина.       ― Да уж, ― фыркнул Киллиан, приобнимая подошедшую Эмму за талию. ― С твоей мамой сложно соревноваться, Генри.       ― Она заколдует каждого, кто попытается, ― усмехнулся мальчик, потрепав сестренку по растрепанным черным волосам. ― Идем гулять, Лиз.       Они вышли за ворота, взявшись за руки и направившись в уже знакомом направлении.       ― Знаешь, нам нужно сходить к Регине, ― прижавшись к мужу, Эмма положила голову на плечо Крюка. ― У меня остались детские вещи Лиз, а им с Робином это сейчас как раз кстати.       ― Он убежден, что будет мальчик, ― фыркнул Джонс, целуя жену в висок. ― Тем более, кто сказал, что нам самим они не пригодятся?       Эмма шутливо пихнула его в бок.

***

      Резкий, режущий уши звон будильника врезался в сознание Свон, заставляя подпрыгнуть на месте. Пустая чашка какао едва не рухнула на пол, а стоящий рядом Генри удивленно воззрился на взлохмаченную мать.       ― Ты в порядке?       Эмма удивленно оглядела кухню, неуверенно кивнув.       ― Да, малыш, все хорошо, ― «Это был всего лишь сон!», ― раздосадовано подумала она, скрываясь за дверью ванной.       Картинка нереальной мечты все еще стояла перед глазами. И черноволосая девочка Лиз почему-то казалась ей родной и знакомой.