Поймать и приручить

С того вечера прошло уже два дня и Дэвид больше не давал о себе знать. Был ли он занят, загружен работой или просто развлекался — Энтони мог только догадываться. Он так ничего и не узнал об этом мужчине, как и то, что конкретно было известно Дэвиду о нем самом, кроме настоящего имени и домашнего адреса. Тот разговор в «Le Bernardin» на самом деле ничего не значил. Поверхностные вопросы и такие же ответы, которые вроде и касались их обоих, но так и не достигали основного, обтекая все острые углы. Мужчина не был скрытен, но достаточно опытен, чтобы отсекать ненужное и с легкостью выдавать то, что, по его мнению, казалось исчерпывающей информацией. Энтони это прекрасно понимал, но настаивать на чем-то совершенно не хотел. Однако мысль, что такая игра надолго не затянется и скоро все станет известно, упорно не хотела покидать голову парня. За эти два дня Энтони успел основательно разобраться в себе и своих ощущениях, но знал почти наверняка, что стоит Нэвиллу оказаться рядом и все снова вернется на круги своя. Он снова будет теряться, искать какой-то подвох в каждой сказанной фразе, подбирать правильные слова, чтобы не потерять лицо перед известным бизнесменом, и как итог — потеряет самого себя. Потому что с чертовым Нэвиллом было невозможно по-другому! Ни идеальный Энтони, ни бесшабашный Ларс не могли держать себя в руках рядом с этим мужчиной. Чего стоили одни только его глаза, в которых, казалось, был разлит целый океан синевы. Редкое, но безумно завораживающее сочетание темных волос и таких глаз. И все это было приправлено красивым цветом кожи с легким загаром. Дэвид спокойно мог стать его личным фетишем, потому что обладал практически всем, что привлекало парня в мужчинах: внешность, ухоженные руки, идеально сидящий костюм и невероятно сексуальный голос, от которого сносило крышу. А еще этот греческий профиль, на который Энтони мог бы смотреть часами, представляя, как он касается кончиками пальцев линии бровей, выступающих скул и с неким извращенным удовольствием обводит линию носа, останавливаясь подушечкой над верхней губой и ощущая ею легкое дыхание. За последний год, устав от чего-то непонятного, что начало грызть его изнутри, Энтони успел опробовать достаточно многое, чтобы окончательно слиться с плохим Ларсом. Однако это же чувство, нечто сродни апатии и неудовлетворенности, помогало ему все еще держаться на плаву. Алкоголь был вымерен немереным количеством выпитых бутылок, травка, как и обычные сигареты, безжалостно отвергнута, а поток кандидатов на его бренное тело не иссякал. Энтони любил девушек, обычно старше себя и намного опытней, но выбирал их исключительно по внешности, отдавая предпочтение рыжим и шатенкам. Хотя немаловажным было для него и наличие упругой груди с подтянутой задницей, которую можно было безжалостно сжимать, вбиваясь в горячую глубину. С мужчинами же дело обстояло несколько иначе. Да, он все так же выбирал партнера привлекательной наружности, но это мог быть и брутальный неотесанный мужлан, и тонкокостный гибкий парень. Здесь ему было необходимо чувствовать силу, некую ауру, давящую на него и вызывающую легкую дрожь. Такие экземпляры были редкостью, однако Энтони всегда умудрялся вычислить их из толпы. Любой секс был оговорен от начала до самого конца, где парень твердо и конкретно объяснял своим одноразовым любовникам, что допустимо, а что будет расцениваться как статья. И неважно, что это в какой-то степени норма: для Энтони это определенный предел близости. Никаких ласковых слов, тихого шепота или мерзкого облизывания его драгоценного тела. Ни блядоподобных игрушек, ни проникновений пальцами, ничего, что могло бы заменить обычный член. Он всегда заранее подготавливал себя, тщательно выбривал пах и промежность и никогда не целовался с временным партнером, словно девушка из всем известного фильма*. Это были его правила, его внутренние установки, и поэтому он был в какой-то степени благодарен тем, кто понимал его с первого раза. Что же касалось «Локса» и «НьюПаума», то здесь можно было все списать на обычный интерес. Энтони много слышал о подобных заведениях, но никогда не стремился врываться в закрытое общество со своими правилами и определенным контингентом, но все бывает в первый раз. И этот раз настал неожиданно, когда он случайно познакомился с Софи — прекрасной рыжей фурией, оказавшейся членом одного из закрытых тематических клубов, и ему вдруг пришло в голову наведаться в кожано-латексный рай с целью разнообразить свое ночное времяпрепровождение. Мнительная Софи быстро развязала себе язык, обсуждая местных завсегдатаев, сетуя на некоторые моменты, раздражающие ее «отменный» вкус. Энтони еще тогда понял, что девушке здесь долго не прожить с таким умением разглашать запретные темы, поэтому, с легкостью усвоив всю нужную информацию, быстро избавил себя от ее назойливого общества. Большие деньги без труда сделали его таким же VIP-клиентом, как и Софи, что наконец-то развязало ему руки. Пользуясь полученными знаниями, Энтони осторожно обходил стороной всех Топов, выбирая для секса обычных посетителей и завсегдатаев, но не участвующих в подобных сессиях. Все было идеально. Почти полтора месяца он развлекался, снимал сам или позволял снять себя на одну ночь, куролесил до четырех утра, после чего спокойно покидал клуб или отель, возвращаясь к своей студенческой жизни. Идеально, до тех пор, пока он не встретил Нэвилла. Кто бы мог подумать, что в очередной вечер воскресения, вступив в перепалку с жирным брюзгой Бергом, он станет марионеткой в руках известного бизнесмена. Именно так Энтони себя ощущал, оказавшись эпицентром внимания Дэвида, чей интерес, по мнению самого Энтони, был ничем иным, как желанием втянуть его в свою игру, где действовали исключительно правила мужчины. Было бы проще, если бы Энтони мог знать хотя бы основную линию предстоящего забега, но ему оставалось только догадываться о том, что прячет за собой цепкий взгляд синих глаз. Однако было несложно догадаться, что Нэвилл оставит его в покое, по крайней мере, в ближайшее время. Но тут возникал уже другой вопрос: нужно ли Энтони отступить и посмотреть на то, что из этого выйдет, или дать буксира, чтобы, не рискуя, вытянуть свою задницу из намечающихся проблем. А в том, что проблемы будут, можно было не сомневаться, потому что чертов Нэвилл влез туда, куда его не просили. Думать об этом можно было до бесконечности, превращая свой мозг в нечто желейное, поэтому Энтони решил, что с него хватит и можно наконец-то расслабиться и на этот раз отдохнуть в компании своих сокурсников. Еще в начале недели Чарли — основной зачинщик всех мероприятий и вместе с тем один из близких людей в окружении Энтони — предложил всем собраться в пятницу и, свалив после первой пары, отправиться в какое-нибудь кафе. По поводу прогулов из их четверки никто не переживал: знаний у них хватало, а репутация была достаточно чистой, чтобы раз позволить себе пятничную шалость. Встретиться ребята договорились на Лонг-Айленде, рядом с баром «Mulberry Street», потому что никто не горел желанием в этот день таскать сумки с конспектами по причине того, что каждую пятницу и субботу в «Маленькой Италии»** перекрывали дороги и улицы становились только пешеходными. В итоге в половине первого Энтони уже встречали Венс с Лили и Чарли, подоспевший буквально за пару минут до его прихода. Мало кто понимал, что связывает четверых молодых людей, однако уже второй год ребята продолжали встречаться в одной компании, хотя Энтони по-прежнему поддерживал с ними только легкие приятельские отношения, лишь со жгучим брюнетом Чарли он позволял себе чуточку больше тепла и доверия. Венс и сам не стремился сближаться с лучшим студентом потока, но на это, как считал Энтони, была совершенно другая причина. На первом курсе Лили оказалась с ним в одной постели, но, как и большинство девушек-студенток, после одной проведенной ночи с МакГрегором больше не пыталась повторить нечто подобное. Но даже если бы Энтони на тот момент и узнал о тайной влюбленности Венса в Лили, то все равно бы воспользовался шансом нагнуть сексуальную шатенку. Об этом знали многие, поэтому еще больше недоумевали подобному общению молодых парней. Но опять же мало кто знал, что в их кругу эта тема никогда не поднималась, создавая видимость более-менее крепкой дружбы между тремя парнями и одной девушкой. — Энтони, имей совесть, тяни свою задницу быстрее! — окликнул его Чарли, одновременно с этим подталкивая остальных ребят ближе ко входу. — Я вовремя, тем более оговоренного времени не было, — парировал Энтони, приблизившись к компании вплотную и отмечая краем глаза, что из бара кто-то собрался выходить, а они как раз загораживают проход. Но не успел предупредить об этом остальных, поэтому открывшаяся дверь мягко, но ощутимо коснулась Венса, стоящего к ней ближе всего. Парень отшатнулся назад, упираясь спиной в невысокую Лили, а из заведения в этот момент вышли двое мужчин представительного вида с кейсами в руках, за ними показалась высокая дама, тоже облаченная в строгий костюм, и завершал всю эту колоритную компанию не кто иной, как мистер Нэвилл. Назвать его просто Дэвидом в этот момент у парня не повернулся бы язык, так впечатляюще выглядел мужчина, особенно на фоне молодых студентов, пускай и отпрысков богатых людей. Дэвид Нэвилл был, как и остальные, облачен в дорогой темно-синий костюм и на тон светлее галстук, заметно оттеняющий его синие глаза. И пока Энтони бессовестным образом рассматривал человека, который вот уже третий день не давал о себе знать, мужчина наконец-то обратил свое внимание на компанию ребят, желающих поскорее протиснуться внутрь бара. — Энтони? — Дэвид выцепил его взглядом и, отойдя чуть в сторону, чтобы дать остальным пройти, приветственно кивнул парню. — Добрый день, мистер Нэвилл, — Энтони неожиданно нахмурился и, бросив на мужчину слегка обвиняющий взгляд, добавил: - Рад был встрече. И тут же скрылся за стеклянными дверями, даже не дождавшись ответного приветствия от самого мужчины. Проводив парня задумчивым взглядом, Дэвид поспешил нагнать уже успевших порядком отойти партнеров в компании его Рэйчел, решив, что об этом инциденте он подумает позже. А Энтони же не счел нужным оттягивать момент с мыслительным процессом, поэтому к тому времени, когда он обнаружил ребят за самым дальним столиком и опустился рядом с ними на свободный стул, выглядел до ужаса бледным и каким-то нервным. Он был зол, дико раздражен, и все потому, что его искренне напугало то чувство радости, которое появилось при встрече с Нэвиллом. А это было хуже всего, по крайней мере, Энтони прекрасно понимал, что такие ощущения не появляются просто так, не имея за собой какого-то подтекста. И этим подтекстом было не что иное, как открытая симпатия, которая была совершенно неуместна к мужчине, знающем о нем слишком многое. Чертов Нэвилл! — Энтони Ларс МакГрегор, ты просто обязан поделиться с нами, кто был тот привлекательный мужчина! — шутливым тоном произнесла Лили, привлекая к себе внимание парня. — Мистер Нэвилл, он знакомый отца, — моментально соврал Энтони, понимая, что это единственное объяснение. — Нэвилл? Ну он же вроде какой-то бизнесмен, поэтому неудивительно, что они знакомы, — задумчиво произнес Венс, наблюдая за тем, как девушка искоса бросает взгляды на Энтони, считая, что этого никто не замечает. — Мне нужно отойти: я позвоню и быстро вернусь. И Венс, шустро подскочив со своего места, выбежал на улицу, на ходу извлекая телефон из кармана джинсов. Оставшаяся троица удивленно переглянулась между собой, но никто из них так ничего и не сказал. Чарли ждать приятеля не стал, поэтому первым сделал заказ, передавая эстафету сначала Лили, потом Энтони, и следом Венсу, как раз подоспевшему к тому моменту, когда девушка-официант собиралась покинуть их столик. Почти до семи вечера ребята провели время за легкой беседой, обсуждая нововведения в учебной программе со следующего года, новый бутик, о котором трещала Лили, и скрытную девушку Чарли, которая вот уже полгода страшилась познакомиться с его друзьями. Молчал только Венс, лишь изредка вставляя короткие реплики и посвящая все свое внимание навороченному смартфону. Что он там клацал и кому писал, никого не волновало, однако все это время Энтони отчетливо чувствовал какое-то напряжение, исходившее от парня. Всю дорогу до офиса Дэвид не мог выкинуть из головы мысли о парне, встреча с которым, к его удивлению, взбудоражила его и без того расшатанное в последнее время сознание. Отчасти он понимал такую реакцию, поскольку успел соскучиться по Энтони, его прямому взгляду и откровенно пошлой улыбке. И если не брать в расчет то, что мужчина о нем знал, Дэвиду действительно нравился парень, с которым он бы хотел встретиться еще не один раз и желательно в более откровенной обстановке, нежели ресторан или кухня его квартиры. И первое, что приходило ему на ум, так это «НьюПаум» — клуб, совладельцем которого он и был, в котором можно было без видимых трудностей понаблюдать за парнем и его реакцией на происходящее внутри закрытого заведения. Понятное дело, что Энтони, скорее всего, уже не раз там был и многое видел, однако уличить парня в том или ином интересе самому было намного заманчивей. Но некоторая загруженность в последние дни и вообще события прошедших двух месяцев были достаточно весомым аргументом наведаться в клуб, чтобы обсудить деловые вопросы с Майклом и заодно пригласить туда Энтони, позволив тому развлекаться, тем самым заглаживая свою вину за недолгое отсутствие и полное молчание. К тому же у мужчины и в правду не было такой возможности, при которой он мог бы спокойно набрать известный номер все из того же досье. Хотя будь неладен Энтони со своим острым язычком! Дэвид уже серьезно начал задумываться над тем, как ему поступать дальше и какую тактику выбрать по отношению к парню, которого, как он и говорил, хотелось не только трахнуть, причем во всех известных позах, но еще и попробовать его приручить, сделав при этом из него порядочного мальчика, напрочь отбив ему желание ошиваться по клубам и снимать там разных партнеров. Дэвид желал этого больше всего, особенно после тех выводов, которые он успел сделать. Довести мысль до конца ему помешал настойчивый стук в дверь и вошедшая следом Рэйчел с непривычно пустыми руками, а ведь свой ежедневник она могла забыть только в том случае, если была чем-то взволнованна, а это случалось крайне редко. — Рэй, что-то случилось? — Дэвид указал рукой на кресло перед своим столом. — Мистер Нэвилл, я надеюсь, то, что я собираюсь вам сказать, не сделает меня человеком, сующим свой нос в не свое дело, — начала женщина, присаживаясь на самый край кожаного кресла. — Разве я могу так думать о той, кто знает обо мне больше, чем родная мать? — усмехнулся Дэвид, совершенно сбитый столку поведением своего секретаря. — Что случилось? — Сегодня на выходе из «Mulberry Street» мы столкнулись с компанией молодых людей, среди которых был тот МакГрегор, я права? — уточнила Рэйчел, хотя в этом не было нужды. — Да, только я все еще не могу понять… — Я узнала еще одного парня, — перебила она, немного подаваясь вперед, — его имя и фото фигурировали в том досье, которое я собирала полтора года назад на Стива Саммерса. — Подожди, Рэй, я не успеваю за тобой! — Дэвид машинально взял в руки шариковую ручку и откинулся на спинку кресла, снова обращаясь к секретарю: — Ты хочешь сказать, что среди компании Энтони находился парень, который каким-то образом знаком со Стивом? В чем подвох? — В том, мистер Нэвилл, — теперь уже хмыкнула она, — что помимо разницы в возрасте, этих парней явно связывали далеко не дружеские отношения. И мне показалось странным, что этот парень, о котором говорилось далеко не лучшее, оказался среди студентов Колумбийского университета. Вы, наверное, уже и не вспомните всего, но я могу принести вам ту папку, чтобы вы лично ознакомились со всей информацией. — Хорошо, — как-то нерешительно протянул мужчина, — но я по-прежнему не могу уловить ход твоих мыслей. — Интуиция, мистер Нэвилл. И я ей полностью доверяю, — твердо произнесла Рэйчел, поднимаясь со своего места. — Слишком много странностей и совпадений, вы не находите? — Но могло и просто показаться, — решил не сдаваться Дэвид, но быстро сдулся под суровым взглядом Рэйчел. — Конечно, особенно в свете последних событий: сначала вы расстаетесь со Стивом, потом знакомитесь с немного странным парнем, который знаком с тем, кто является далеко не последним человеком для Стива. Просто нелепое совпадение! — припечатала Рэйчел с долей сарказма. — Знаешь, Рэй, я конечно безумно рад, что ты не относишься к ярым противникам однополых отношений, но я уже начинаю жалеть, что посвящаю тебя в такие подробности своей личной жизни, — полушутя выдал Дэвид, хотя фраза все равно прозвучала чуточку грубо. Затем поднявшись и обогнув угол стола, встал напротив секретаря. — О, поверьте, это такая мелочь по сравнению с тем, что мне приходиться читать в досье о ваших партнерах! — не сдержавшись, женщина все-таки растянула губы в чуть изломленную линию, которую можно было расценивать, как слабую улыбку. — Тогда буду весьма благодарен, Рэй, если ты мне принесешь обещанную папочку, а в воскресение, чтобы загладить свою вину за резкость, приглашаю тебя в театр, — мягко улыбнувшись, Дэвид легонько сжал плечо женщины и после ее кивка, отпустил. Через два с половиной часа он задумчиво отложил от себя три папки, последнюю из которых Рэйчел принесла позже остальных, успев собрать всю нужную информацию. Единственное, что он смог понять за все это время, так это то, что во всей этой ситуации что-то не сходится. Складывалось впечатление, что какое-то из двух досье было неправдоподобным, либо же изменено в каких-то мелких деталях, что могло навести на неправильные выводы, будто отводя взгляд от чего-то более важного. Дэвид мало интересовался личной жизнью Стива за пределами клуба и своей квартиры, уделяя внимание лишь основным моментам, которые были ему необходимы. И со временем все эти данные быстро стерлись из его памяти, поэтому такие вещи, как близкие родственники и возможные любовники, его совершенно не волновали. Он почему-то был уверен в своем сабе с самого начала, волнуясь лишь о состоянии его здоровья, которое Стив регулярно проверял и после демонстрировал мужчине на официально заверенной справке. Казалось бы, что странного в том, что один из сокурсников Энтони знаком со Стивом? Ничего, обычное совпадение, на которое в принципе можно было и не обращать внимания. Ни в одном из двух досье не было указано, что эти двое — братья или просто приходятся друг другу какими-то родственниками, кроме того, что ребята проводили много времени друг с другом. Но вот что бросалось в глаза: несколько лет назад у обоих парней сажают отцов в одно и то же время, каждого за какое-то темное дело, которое очень быстро было скрыто от общественности, благодаря немалым деньгам. Но и это можно было списать на обычное совпадение, поскольку фамилии у всех были совершенно разные. Зато вариант, что это может быть один и тот же человек, а Стив и этот парень, например братья, был вполне возможен, но здесь уже сыграла свою роль интуиция Дэвида, нежели другие мелкие факты из досье. Но вот как двадцатиоднолетний парень с репутацией дебошира и человека недалекого ума оказался в лучшем университете Нью-Йорка, который закончил не один президент США, на втором курсе, да еще и в окружении Энтони, пусть и приветливого студента, но человека, не стремящегося к сближению, было совершенно непонятно. Все это наводило Дэвида на странные мысли, но собрать полную картину происходящего никак не удавалось. Казалось, что основная, самая яркая деталь пазла лежит на самой поверхности, но отыскать ее в том ворохе информации, что он успел в себя влить, было просто невозможно. И для того, чтобы хоть немного прояснить ситуацию, требовалось для начала встретиться со всеми этими людьми. В идеале можно было просто закрыть на все это глаза и продолжить жить так, как и до знакомства с Энтони, но оказавшись случайным свидетелем, Дэвид уже не мог остановиться и оставить все, так как есть. Потому что вся эта непонятная история, все эти знакомые и незнакомые лица были, так или иначе, связаны с его Энтони. А допустить что-то серьезное, то, что могло навредить парню, он не мог, потому что у мужчины сложилось стойкое ощущение того, что все трое ребят каким-то образом связаны между собой. Устав раскладывать все по полочкам, Дэвид отчаянно захотел оказаться где-нибудь далеко от цивилизации, желательно без единой души, но фантазия тут же подкинула яркий образ Ларса, что уединиться захотелось уже вместе с ним. Где-нибудь так на песчаном пляже, окруженном с одной стороны зарослями джунглей, а с другой — прохладным морем, и обязательно с прозрачным дном, чтобы, окунаясь в воду, можно было с легкостью рассмотреть цветных рыбок, снующих между стройных ног Энтони. Это было похоже на еще одну мечту Дэвида, правда, предпочтение он все же отдавал первой, той, где парень купается в совершенно ином удовольствии и дарит мужчине ответное. Рабочий день подходил к концу, и можно было смело отправляться домой, но время, проведенное с мыслями об Энтони, сыграло свою роль, приведя к тому, что Дэвид приехал именно к дому парня. Без предупреждения, без полной уверенности, что Энтони может и не окажется дома, а если и окажется, то не факт, что обрадуется неожиданному визитеру в его лице. Но было плевать. Хотелось просто увидеть, услышать голос, убедиться в его безопасности и спокойствии. Дэвид чувствовал, что ему это необходимо, значимо, и он просто этого желает, несмотря ни на что. А еще хотелось поцеловать, коснуться мягких и чуть припухлых губ, провести по ним языком и наконец-то узнать, каков же на вкус его Энтони. ____________ * - имеется в виду фильм "Красотка", где главная героиня избегала поцелуев со своими клиентами. ** - итальянский район Манхэттена.