Не то, чем кажется

    Еженедельные посиделки в «Висельнике».     – Где, демон подери, Хоук шляется? – пиратка оглядела шумную таверну, будто надеясь, что из–под какого-нибудь стола выскочит магесса и крикнет “Тадам! Я тут!”.     – Это у тебя, Ривейни, надо спросить, вы же с ней «водой не разлей, молотом не разбей» какие подружки, – хмыкнул гном.     – Вот именно! Она где-то шарахается, а я не в курсе, – Изабелла раздраженно отхлебнула из своей кружки.     В этот момент открылась дверь в таверну. Пробиваясь сквозь толпу, к ним шла запыхавшаяся магесса.     – Ребяята-а-а! – девушка улыбалась, как будто сто лет их не видела и вот, наконец-то, все они встретились.     – Изя, не сердись, – Хоук обняла за руку дующуюся подругу. – Ты не пропустила ничего стоящего. Клянусь.     Пиратка сменила гнев на милость:     – Архидемон с тобой. Прощаю, но это последний раз.     Магесса примирительно улыбнулась. И тут же подскочила к соседнему стулу, на котором сидел Андерс, и обняла мага за плечи.     – Как дела в клинике? Всё как обычно: больные болеют, бедные беднеют?     – Как-то так, Хоук, – целитель положил свою ладонь поверх ладони магессы и улыбнулся.     – А как поживает Джастя? Ему привет.     – И тебе тоже, – Андерс давно привык к этой беззлобной игре и подтруниванию со стороны Хоук.     – Вот и чудно!     Девушка переместилась к суровой Авелин, рядом с которой не было и намека на кружку с выпивкой. И взяв подругу за руку, магесса сказала:     – Ави, только не говори, что у тебя сегодня рейд! Я начинаю подозревать, что вся городская стража состоит из тебя и Донника.     – Нет-нет, Хоук. Сегодня я отдыхаю.     – Так в чем же дело?! – магесса повернулась в сторону барной стойки. – Корф! Две кружки бренди!     – Отдыхать, так отдыхать, – стражница лишь вздохнула.     Хоук подсела на свободный стул рядом с Мерриль и положила голову на плечо эльфийке, которая рассматривала какую-то вещицу.     – Что это, Мыррь?     – Ой, да так. Ерунда. Нашла странный камушек на улице. Я думаю, он был когда-то частью чего-то магического, а может даже и эльфийского, – привычка малефикарки собирать все: от полевых цветов до откровенного мусора, уже никого не удивляла.     – Возможно, тебе удастся раскрыть эту зловещую тайну, – загробным голосом проговорила Хоук на ухо эльфийке.     – Почему это зловещую? – захлопала испуганными глазами Мерриль.     – Да просто «зловещая тайна» звучит внушительнее, чем «с какой мостовой этот булыжник?».     Мерриль мило хихикнула и убрала находку в свою сумку.     – Варря, старина, – Хоук похлопала гнома по плечу. – Я сегодня, как и всегда впрочем, жду твоих веселых россказней про мои геройские свершения.     – Будет, все будет, Хоук. В лучшем виде, – многообещающе лукаво заулыбался гном.     Себастьян зашелестел походной книжкой с Песнью Света – трагический промах. Хоук подскочила, как ужаленная, и начала безжалостно ерошить гладко зачесанные волосы принца.     – Создатель милосердный! Хоук, что ты делаешь?! Прекрати! – Певчий пытался спасти остатки прически, но тщетно.     – Себа, что я в прошлый раз говорила?! Никаких книженций и проповедей на наших посиделках! – Хоук убрала руки и отдышалась.     – Прости, я запамятовал, – принц убрал книжку в карман на поясе и извлек оттуда гребень. Опасливо поглядывая на магессу, Себастьян пробовал вернуть себе человеческое обличье. Тут, под все еще возмущенный взгляд Хоук, попал неизменно молчаливый эльф.     – Кхем. Как поживаешь, Феня?     – Все в порядке, Хоук, – с привычной интонацией, ответил воин.     – Исчерпывающий ответ, – магесса обвела тоскливым взглядом эльфа и направилась к своему стулу между целителем и пираткой.

~*~*~

    Веселая компания разошлась по домам далеко за полночь.     Ну, как разошлась: гостеприимный Варрик приютил мага, опасаясь отпускать его «в такую даль» по темноте. Добрячка Изабелла перетащила к себе пьяно бормочущую и как-то странно побулькивающую Мерриль. Малопьющие Авелин и Себастьян были в состоянии достойно добраться до Казарм и Церкви. Что же касается закаленных в боях с алкоголем Фенриса и Хоук – этих ничто бы не остановило на пути домой.     Попытка предложить Хоук сопровождение оказалась безрезультатна. Девушка сказала, что еще не дослушала самое интересное, и поэтому еще немножко посидит с Варриком.

~*~*~

    Фенрис уже собирался «распаковываться» на ночлег, как услышал грохот в прихожей.     Схватив оружие, воин стрелой вылетел на лестницу, ведущую в холл. Перекошенная дверь мерно покачивалась на петлях, полу-выдранных из косяка. Но вместо ожидаемых наемников, на эльфа, сжав руки в кулаки и гневно смотря исподлобья, надвигалась «неожидаемая» Хоук.     Эльф убрал меч, отступая назад в комнату.     – Что случилось? Демоны, Хоук! Ты мне дверь сломала! – опомнившись, крикнул Фенрис.     – Тень с ней. Новую поставить не долго, – магесса остановилась напротив воина и буравила его взглядом сердитых глаз.     Эльф прищурился, рассматривая девушку. Так и есть, пьяна. Не так чтобы в лежку, а, как это Хоук называла, «для храбрости». Что составляло примерно четыре кружки гномьего бренди, которое могло свалить с лап маленького дракона, а драконлинга средних размеров вообще порвать на кожаные стельки.     – Что тебе от меня нужно, Хоук? – воин скрестил руки на груди.     – Три, – начала нетрезвая девушка. – Три долбанных года я поджариваю, замораживаю, прошиваю молнией тевинтерских наемников и работорговцев. И я хочу получить плату, – Хоук шумно втянула воздух в грудь. – Раздевайся.     – А? – эльф как открыл рот, так и остался.     – Острые уши подводят? Я говорю, раздевайся, – упрямо повторила девушка.     – Ты приказываешь мне, магесса, – эльф оскалился и слегка засветился лириумными татуировками.     – Нет. Я просто желаю получить свою плату. Денег у тебя как не водилось, так и не водится, поэтому мои требования вполне обоснованы, – рассудила Хоук. – Не переживай, свою невинность подаришь тому, кому захочешь. Я не претендую, – вот тут была очередь эльфа, рассерженно засопеть.     – Так и быть, – сказал эльф, а сам думал: «Это же Хоук. Она, конечно, непредсказуема, но добросовестно помогала мне все это время и продолжает помогать. И причинить мне вред у нее нет повода. Хотя ее настрой внушает опасения. Не приведи Создатель, если она задумала что-то мерзкое и связанное с магией, я ее… не знаю, что я с ней сделаю!», – пообещал себе воин и начал раздеваться.     Латные перчатки, пояс с карманами, нагрудная пластина и рубашка были разбросаны по столу. Эльф потянулся к ремню штанов, но магесса его остановила: – Все-все, хорош. Этого будет достаточно. Теперь стой смирно и молчи, пожалуйста.     Хоук медленно и осторожно дотронулась кончиками пальцев до ладоней мужчины и неспешно повела ими вверх по предплечьям и дальше к плечам, а затем по ключицам.     «Пока ничего непотребного. Хотя я не понимаю, что она пытается сделать», – воин старался смотреть прямо перед собой и не опускать взгляд на магессу.     Девушка рассматривала причудливый узор татуировки и осторожно провела пальцами по одной из них. Фенрис едва заметно поморщился.     – Я больше не буду, – быстро пообещала Хоук и отдернула руку от лириумной линии.     Затем она взяла в руки лицо эльфа и, не глядя в глаза, стала его рассматривать. Подушечки больших пальцев помассировали скулы. Ладони переместились за уши и Хоук запустила пальцы в белоснежную шевелюру. Насладившись, магесса вернулась к изучению лица. Провела пальцами по краям острых ушек, затем прошла по линии лба, носу и до губ. Девушка, невесомо прикасаясь к губам эльфа, конечно, не знала, что это его чувствительное место. Когда она убрала свою руку, Фенрис укусил себя за нижнюю губу. Ощущение сродни щекотке было такой силы, что мужчину бросило в жар.     Хоук осторожно обняла эльфа и, прижавшись к его груди, молча слушала биение его сердца.     У Фенриса перехватило дыхание, он решался, что сделать – оттолкнуть магессу или покрепче прижать к себе?     – Хоук, – позвал девушку эльф.     Магесса отстранилась и с довольной улыбкой торжественно произнесла: – Ну, все. Я насытилась. Теперь ты со мной рассчитался.     Хоук огляделась по сторонам, будто ища что-то или старательно избегая взглянуть в глаза, и, по всей видимости, собиралась уходить.     – Не хочешь объяснить? – без особой надежды, спросил Фенрис.     – Думаю, не просто хочу, а даже надо, – Хоук глубоко вздохнула. – Я так не могу! Мы столько времени общаемся, столько всего пережили. А я даже дружески по плечу тебя похлопать не могу.     – Почему это? – тихо спросил эльф.     – Давай-давай, строй из себя дурачка. Я видела, что бывает с теми, кто к тебе прикасался. Вспышка лириумного света, грудная клетка, раскрывшаяся, как полевая ромашка, и ошметки сердца в твоей руке. Как-то не прельщает, знаешь ли. Со всеми все отлично, один ты как нагова косточка в горле. Смотри, но не трогай – для меня, это все равно, что голод испытывать и не есть. А, тут еще, этот старкхевенский хлыщ к тебе подкатывает. Я Церковь презираю, за ее лживость. И принца со скрипом в сердце терплю. Так еще, то и дело, он тебе комплименты отвешивает: «Ах, какой ты самостоятельный. А поехали со мной, полководцем назначу?». И ты с радостью заглатываешь наживку. Наивный эльф. В последний раз, я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в его рыжие патлы! – Хоук все говорила и говорила, так и не глядя на эльфа и метаясь по комнате.     – Хоук, ты ревнуешь? – сам не веря в то, что говорит, спросил Фенрис.     – Да, ревную. Тень вас всех подери! Еще как! Если это вопиющее безобразие продолжится, клянусь, Старкхевен «осиротеет» окончательно, потому что я придушу их последнего принца! Спокойной ночи, – девушка молниеносно, так же как и пришла, покинула поместье. Оставив эльфа додумывать сказанное.     Хоук, пугая редких прохожих, широченными шагами шла домой, громко говоря вслух: – Это я всем помогаю! Это меня все должны любить! И, да, именно должны, и именно любить! – громко хлопнув дверью, магесса скрылась в поместье.