~*~*~
Укрытие Адрианы. – А-а-ачхьююю! – Хоук шмыгнула носом. – Подштанники Андрасте, тут, похоже, пыль со времен Первого Мора не протирали. Я сейчас умру. Дайте чистого воздуха! – магесса закатила глаза, судорожно схватилась за горло и притворно запрокинула голову, якобы от удушья. – Кончай ломать комедию, Хоук, – пренебрежительно бросила пиратка. – Легко тебе говорить, – магесса была готова начать целую словесную компанию против Ривейни, но ее резко оборвал гном. – Тихо! Слышите? – четыре пары ушей навострились, прислушиваясь неизвестно к чему. – Во имя Создателя, кто-нибудь, помогите! – за одной из дверей раздался полный ужаса и отчаяния девичий голос. Едва не споткнувшись, Хоук помчалась в ту сторону, откуда донесся голос, остальные бежали следом. Наемники, с оружием наготове, окружили тощенькую эльфиечку, которая беспомощно жалась к стене и озиралась огромными глазами загнанного зверька. Хоук на мгновение замешкалась, взглянув на эльфийку. К счастью, напарники были более расторопны и сразу же отвлекли наемников от их жертвы. Магесса подключилась к схватке, которая почти тут же и закончилась. Девушка растерянно бормотала что-то про папу и суп. Потом про то, что хозяйка, видимо, та самая Адре–как-ее-там, приказала наемникам убивать рабов. В общем, все было очень печально. Эльфийка говорила с Фенрисом. А Хоук тем временем ее рассматривала. Можно сказать, что это была «любовь с первого взгляда». Как если вы увидите под проливным дождем мокрого котенка, который жалобно мяукает. Раз взглянув в его блестящие, несчастные глазки - вы попадете в их плен и уже не найдете сил отвернуться. «Очаровательно мила», – подытожила про себя Хоук. Тут до слуха выпавшей из реальности магессы долетели слова. – Теперь вы мой хозяин? – эльфийка с надеждой смотрела на Фенриса. – Нет! – ошарашено воскликнул воин. «О-о-о», – мысленно протянула Хоук. – «Сейчас Феня развернет пропаганду свободы от рабства и свержения магистров. Начнет забивать голову бедняжке абсолютно бесполезными для нее вещами. Он, скорее всего, подарит ей «свободу». И как только она доберется до города – через пол часа, максимум через час – ее уже выставят на продажу. Нужно спасать». – Если ты доберешься до города и найдешь имение Амеллов, я помогу тебе. Эльфийка поблагодарила и убежала. Хоук посмотрела ей вслед и тут же ощутила на себе тяжелый взгляд зеленых глаз. – Не знал, что тебе нужны рабы, Хоук, – процедил сквозь зубы Фенрис. «А вот и первые симптомы. Да начнется веселье!», – магесса едва заметно ухмыльнулась своим мыслям. – От рабов много пользы. Ты что-то имеешь против? – с безразличием в голосе произнесла Хоук. Эльф провел стандартную процедуру: то есть сплюнул на пол, бросил испепеляющее-презрительный взгляд и выругался на тевинтерском. И больше ничего не сказал. Хоук даже расстроилась. Она рассчитывала на более бурную реакцию с размахиванием когтями в попытке ее поймать, ругательствами и проклятиями в адрес всех магов в целом и ее самой, в частности. Хоук понимала, что поступает плохо, действуя на нервы эльфу, но не всегда могла сдержать свои садистские замашки. Пока Фенрис «рвал и метал», Варрик и Изабелла вычищали сундуки. – Хоук, глянь, – шепотом сказал гном магессе. – Ух,ты. Тевинтерский амулет. Я его беру. Только Фене ни слова, – нахмурила брови Хоук, пытаясь запугать гнома. – Слово Торгового принца, – гном пару раз хихикнул, но больше ничем себя не выдал.~*~*~
Хоук никогда не была человеком слова, она была человеком чести, что считала абсолютно разными вещами. «Слова дешево стоят», – любила говорить магесса. И делала то, что считала нужным, наплевав на клятвы и обещания. Сказать, что ее удивил поступок Фенриса, было бы преувеличением. Это вполне вписывалось в жизненную философию Хоук. Вот только вписывалось ли это в принципы измученного переживаниями эльфа? Попытки посочувствовать, так же как и приободрить, разбились в пыль о стену жесткого и агрессивного неприятия. – Кто может коснуться магии и не запачкаться?! – проревел эльф и обернулся к магессе. – Э-э. А это та самая часть, где ты кричишь “Умри, проклятая ведьма!” и кидаешься вырывать мне сердце? – Хоук, скептически приподняв бровь, смотрела на Фенриса. Растерявший былой запал эльф понял, что несет несусветную ересь, и быстро ретировался в неизвестном направлении. Хоук лишь развела руками. Тут она бессильна помочь. Пока бессильна. Мысль об умильной эльфийке, которая теперь будет у нее работать, приятно грела душу.~*~*~
Поместье Амеллов. – Феня? – удивилась магесса. Ха. Сам пришел. Даже искать не пришлось. Волшебно. – Хоук, я наговорил лишнего в прошлый раз, – тихо заговорил эльф. – И… – И в позапрошлый, и в позапозапрошлый, – лукаво улыбнувшись, перебила его магесса. Эльф опустил голову, казалось, даже уши поникли. – Пустяки это все! Я здесь, как раз, чтобы всех раздражать и чтобы все на меня орали. – Я хочу извиниться, – Фенрис пустился в долгие душещипательные излияния. Хоук, конечно, и половины его надуманных терзаний не понимала. Но была рада, что хотя бы ей настрадавшийся по жизни эльф может выговорится. Главное не спугнуть. Придется свои язвительные остроты попридержать на коротком поводке. И тогда Фенрис сел на любимого конька – магия зло! Вновь набирала обороты его ненависть. Хоук решила, что надо сворачивать дискуссию. – Тебе, наверно, вдвойне тяжело мне все это говорить, я же магесса. Выбор в собеседниках у тебя, правда, не великий, – сочувственно вздохнула девушка. И эльф исполнил свою любимую тему в стиле «ушел, а куда – не скажу». Спешно покидая имение Амеллов, Фенрис едва не сшиб бедную Орану. – Ты все же пришла сюда. Послушай, тебе не нужно быть рабыней, ты можешь уйти куда хочешь, – начал было распылятся воин, на что девушка застенчиво улыбнулась. – Господин, я больше не рабыня. Госпожа Хоук сказала, что я буду у нее служанкой. Она будет мне платить. А еще она дала мне денег купить новое платье. Спасибо вам за заботу. Но у меня теперь очень добрая Госпожа. И я хотела бы остаться. Эльф беззвучно открыл рот, и так же беззвучно закрыл. – Это замечательно. Тебе у нее будет хорошо, теперь я не сомневаюсь, – наконец-то произнес он и отпустил эльфийку восвояси. – Хоук, ты не женщина, а демоново отродье в человеческом обличье, – проговорил эльф, смеясь над самим собой. – Вечно играешь у всех на нервах.~*~*~
Растянувшись в широком зевке и сладко потягиваясь, Хоук неспешно спускалась в холл. За те доли мгновения пока к ней стремительно приближался эльф, сердце Хоук успело бешено забиться, а потом резко упасть в подштанники. «Наконец-то решил меня порешить. За эльфийку, что ли?», – магесса сочла это своими последними мыслями и слегка зажмурилась, ожидая чего-нибудь эдакого. – Я думал о тебе. Честно говоря, я только о тебе и думал, – Хоук растерялась. Уж чего-чего, а еще одной задушевной беседы она не ожидала. – Скажи мне и я уйду, – Фенрис смотрел таким во всем сомневающимся взглядом, что Хоук стало жаль его. «Ну уж нет. Если я сейчас его не выслушаю, он может уже больше никогда и не заговорит», – подумала магесса, схватила удивленного воина за руку и почти бегом потащила к себе в спальню. Предусмотрительно закрыв за собой дверь, Хоук присела на край кровати и усадила напротив ошеломленно моргающего эльфа. Девушка обеими ладонями сжала его руку и спросила: – Что у тебя случилось? – с Мыррь и Изей это прокатывало, даже с Ави. Только вот Хоук как-то пропустила тот факт, что привела к себе в спальню мужчину, а не подругу. И эта самая спальня, при таком раскладе, предназначалась совсем не для посиделок. – Вот это случилось, – эльф обнял магессу и поцеловал в губы. И туточки-то на нашу блаженную магессу снизошло озарение! Эльф самозабвенно целовал ее, и Хоук отвечала на поцелуй. «Я же... Да, демоны подери! Да, конечно, он мне с первого дня понравился, но из-за его заморочек на счет магов я решила, что у меня и шанса нет. А Андя мне от ворот поворот дал, Джастисом прикрылся и сказал – слишком поздно. И вообще, гори оно огнем!», – эмоции захлестнули и без того обескураженный происходящим рассудок, и Хоук приняла, как ей казалось, самое верное решение.~*~*~
Магесса привыкла спать одна. Но почему-то сегодня на простор в постели, разум отозвался беспокойством. Хоук приоткрыла глаза и увидела худую ссутулившуюся спину эльфа. Девушка приподнялась и оперлась щекой на руку. – Куда-то собрался? – Хоук улыбалась, но червячок сомнений уже начал потихоньку надгрызать сердце. Все нелепейшие объяснения Фенриса Хоук выслушала без особых эмоций. Точнее, поняв, что это конец того, что и не успело начаться, она перестала слушать, и погрузилась в ощущение полнейшей опустошенности. Вот то, как ощущает себя человек, вознесенный на вершину и сброшенный камнем вниз. – Мы можем справиться с этим вместе, – прошептала магесса, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. – Мне жаль, Хоук. Вот так. Извинился и ушел. Девушка откинулась на подушку и беззвучно засмеялась, из глаз лились ручьями слезы. Уходящему из имения эльфу в спину ударил громкий истерический смех, разносившийся по всему особняку.~*~*~
Магесса, по-видимому, собиралась взглядом просверлить в эльфе дыру. – Хоук, я не хочу об этом говорить, – отвернувшись, тихо, но твердо сказал Фенрис. – То есть, как это ты не хочешь говорить? – возмущенно выкатила глаза Хоук. – Варря, как загнанный наг, бегал по городу и искал информацию, где прячутся эти хмыри из Общества. А ты отворачиваешь от меня свою эльфийскую физиономию и говоришь, что тебе плевать на то, что меня пытаются отправить на погребальный костер раньше срока?! Эльф тут же повернулся к собеседнице. – Я ничего такого не говорил. Так этот гном все же их разыскал? Магесса размахивала руками над картой, рассказывала, что и как сделает с теми, кто пришел по ее душу и храмовничью задницу ее маленького братишки. А эльф слушал в пол уха. «Так просто. Взяла и забыла, как будто ничего и не было. Так же светло улыбается, так же шутит. Да. Так и должно быть. Я не заслужил этого счастья. И пусть все теперь в прошлом, но у меня останется это светлое воспоминание об одной единственной ночи», – воин поправил алую ленту на запястье. – Эй, ты слушаешь?! – Конечно, Хоук, каждое слово.