Искусственная личность

— Пашка, что за Контраст? Где это? — Не Контраст, а Ко́нтраст — его ведь австралийцы открыли. Помучил бы тебя, ну да ладно, наслаждайся моим великодушием! Так вот, это небольшая планетка, обращающаяся вокруг звезды Наос... -?!?! — у Алисы буквально челюсть отвисла, — Пашка, ты же всерьёз не собираешься туда лететь, правда?! — А почему? Топлива у нас достаточно, поставим щиты и выйдем из гипера поближе к планете, чтобы нырнуть в её тень. — Но, Пашка! Тамошний звёздный ветер превратит нас в кусок радиоактивного мусора за считанные мгновения, если что-то пойдёт не так! Ты вообще можешь себе вообразить, что значит "В ПОЛМИЛЛИОНА РАЗ ярче Солнца"? Сколько а.е. хоть до твоего Ко́нтраста? — Около двадцати... — А ты в курсе, что Земля смогла бы существовать в этой системе лишь на удалении в четыреста пятьдесят а.е от Наоса?! Разве не понимаешь, что это ловушка? — Алис, ты не дослушала про планету... — Ну, если там повсюду стоят холодильники с жидким гелием, а над атмосферой лежит толстая свинцовая оболочка, то тогда да — я поверю, что, возможно, нас не заманивают в ловушку. Полагаю, всего этого там нет. — Про свинцовую оболочку ты почти угадала. Там очень толстый озоновый слой. Но это не самое главное. Дело в том, что Ко́нтраст не вращается вокруг своей оси, потому его так и назвали: одно полушарие, обращённое к звезде, раскалено почти добела, другое же находится в тени и там вряд ли бывает сильно жарче, чем в Сахаре. Жуткие ветры несут потоки газообразного чего угодно со светлой стороны на тёмную, всё это постепенно охлаждаются, конденсируясь и кристаллизуясь поблизости от линии терминатора, и образует высоченный горный хребет по всей окружности планеты, — Пашкины глаза приобрели мечтательное выражение — вот планета для настоящих авантюристов, не то что Земля или Пенелопа! — При этом раскалённое море у светлого подножия хребта постоянного его плавит и обрушает. В итоге горячий ветер может пройти в теневую часть Ко́нтраста лишь поверху — а внизу образуется сильная... забыл. — Ты, наверное, имеешь в виду температурную инверсию? — О, точно. Из-за неё над этим полушарием всегда висит слой плотных облаков, не пускающих тепло к поверхности. — Жуткое место! Но из твоих слов следует, что базу там всё-таки устроить можно, да так, что никто и не подумает там искать! — Вот именно! — Кстати, а откуда вообще у голубого сверхгиганта планета? — Захватил бродячую, наверное. Потому и вращения нет. — Ладно, предположим, я тебе поверила. Постарайся нас не угробить по выходу из прыжка! — Слушаюсь, капитан! — Пашка шутливо отсалютовал Алисе и направился к бортовому компьютеру. Гай-До вышел из гиперпространства, и у кораблика сразу же активировался щит. Даже в режиме сверхтонирования, вид Наоса в иллюминаторах подавлял своим величием — на него едва можно было смотреть. Кабину заливал бело-голубой нестерпимо яркий свет, не имевший, казалось, ничего общего с привычным ласковым сиянием Солнца. Несколько газопылевых облаков, расположенных во многих миллиардах километров от Наоса, слегка светились синеватым. Алиса подошла к панели управления и увеличила затенённость. Собственный размер звезды оказался ещё меньше, чем у Солнца при наблюдении с Марса! Пашка повёл корабль в тень Ко́нтраста. Но даже тёмная сторона планеты не была абсолютно чёрной: два ярчайших широких кольца из зелёных сполохов охватывали полюса — это были полярные сияния, но намного интенсивнее, чем на Земле. — Ну, и как мы будем искать тут базу? — спросила Алиса. — Похоже, это нам не потребуется. Взгляни на радар! Или присмотрись вон к тому блестящему силуэту. — Чудно! Нас поджидает космический крейсер? — Если я правильно понимаю, он уже давно никого не может поджидать. Сигналов активности не подаёт. Это старая вестерианская модель, такая использовалась ими в разгар борьбы с космическим пиратством. — Ну, похоже, он всё-таки обитаем. Надеюсь, они нас не засекут? — Во-первых, мы слишком малы и слишком далеко. Во вторых... — Пашка указал на приметную, блестящую панель сбоку от основных управляющих элементов. — Ты когда успел поставить на Гай-До стелс-систему?! — Ну, я выпросил её в качестве бонуса при установке нового бортового компьютера. При современном уровне технологий, это всего лишь небольшое усовершенствование корабельных щитов. — Ну ты даёшь! Вот только вряд ли даже это поможет нам незаметно пристыковаться. — Тут ты ошибаешься. Аварийные стыковочные шлюзы, которые всегда есть на подобных крейсерах, будто созданы как раз для нашего случая и позволяют незаметно проникнуть на корабль. — Очередная твоя сумасшедшая авантюра! Лезть туда без галактической полиции за плечами — самоубийство! Если бы не время... В общем, Пашка, я очень прошу тебя не рваться вперёд и быть как можно тише. Мы попытаемся узнать, где они прячут "мозг" Гай-До, стащим его, оглушив охрану, и убежим. Никакого глупого геройства! — Ну что ты, Алис, я всё понимаю, мне уже не двенадцать лет. — Ага, четырнадцать. Очень существенная разница. Пашка, я не шучу. Не веди себя так, как будто играешь в очередную свою стрелялку или симуляцию! — Хорошо. Я буду незаметен как ниндзя в бамбуковом лесу! Коридоры старого крейсера еле-еле освещались слабыми лампами. На корабле не было ни души, но система регенерации воздуха всё ещё функционировала, как и вспомогательный генератор, дававший энергию для работы различных систем. Пришлось включить на небольшую мощность антигравитаторы в подошвах ботинок — генераторы силы тяжести на корабле установлены не были. — Ничего не понимаю! — сказал Пашка. — Почему здесь ни души? — Это просто замечательно - чем меньше народу мы встретим, тем лучше. Предлагаю проследовать к капитанскому мостику. Когда ребята проплывали мимо очередного иллюминатора с тройной противорадиационной защитой, внимание Пашки привлекла неяркая вспышка неподалёку от планеты. — Похоже, кто-то только что ушёл в гиперпространство, — одновременно с этим планшет Пашки издал писк. — И я даже знаю, кто! — мрачно добавил он. — Сигнал с жучка пропал! — Похоже, это всё-таки какая-то ловушка, — заключила Алиса. — Назад, к Гай-До! И тут весь огромный крейсер сотряс мощный взрыв, прогремевший в его задней части. Корабль ощутимо вздрогнул, отовсюду посыпались искры, и свет погас. — Генератор взорвали! Придётся воспользоваться фонариками... — Боюсь, у нас несколько бо́льшие проблемы, чем темнота, — на лице Пашки появилось подавленное и в то же время решительное выражение. — Что ты имеешь в виду? — Да так, ничего. Но мне надо пообщаться с приборами Гай-До... Ребята добрались до шлюза, где Пашка несколько секунд что-то рассматривал, после чего удовлетворённо кивнул. Вскоре он активировал панель управления их кораблём. После пары минут сидения за компьютером, он встал из-за него с весьма отстранённым видом. — Пашка, что-то случилось? — Взрыв сдвинул нас с орбиты. Крейсер падает на планету. — Ну так надо срочно улетать! — В этом и проблема. Подача энергии с крейсера прекращена. В случае аварийного шлюза, это не позволяет нам отстыковаться изнутри. — Что ты хочешь этим сказать? — Гай-До можно отсоединить... если кто-то сделает это с той стороны. — Но после этого можно ведь выйти в открытый космос и проникнуть в Гай-До в скафандре... — Алиса осеклась. — Вот именно. Наос и корпус крейсера снаружи фонят почище куска плутония! Скафандры на такую дикую радиацию не рассчитаны. Но главное, мы уже летим с ускорением. Это значит, что удерживать Гай-До рядом достаточно долго практически нереально, ведь сразу после отчаливания нужно включить двигатели, да ещё и надстройка какая-нибудь может его задеть. Более того, вообще лучше покидать корабль не на ручном управлении! Я введу программу в бортовой компьютер, и тогда тебе не придётся вовсе ничего делать. — Мне не придётся? — въедливым голоском спросила Алиса. — О, так значит, ты для себя уже всё решил? Благородный рыцарь спасает прекрасную даму, да?! Так вот, Пашка, я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради моего спасения! И, если потребуется, просто тебя нокаутирую. Или ты забыл, кто побеждал в двух наших последних схватках? — Алис... — на лице Пашки возникла какая-то особая, снисходительная, понимающая и... взрослая улыбка, — видишь ли, и на соревнованиях, и когда мы летели на Вестер, я не слишком следил за маханием руками и ногами. — Конечно! Пашка, сейчас не время дурачиться! И не говори, что оба раза поддался! — Не совсем. Знаешь, на самом деле, вместо того, чтобы драться, я... любовался тобой, — Пашкины глаза почти светились, — Алис, ты, наверное, можешь не вполне осознавать этого, но ты ведь... — у Пашки на мгновение сбилось дыхание, — необыкновенно, восхитительно... прекрасна! Ладно, пойду запрограммирую отлёт. Алиса некоторое время стояла неподвижно, пытаясь осознать, В ЧЁМ Пашка, фактически, ей сейчас признался. Затем она повернулась к нему. Он сидел к ней спиной и вводил код на клавиатуре. — Пашка, — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе, — ты закончил? — Почти. Сейчас, только введу задержку — лучше всего будет покинуть крейсер при входе в тень планеты, чтобы не тратить энергию щитов — она пригодится после, при разгоне. Алиса тем временем очень аккуратно и тихо, не издавая ни звука, вращала колёсико переключения режимов на своём бластере. — Пашка, уже всё? — снова поинтересовалась она. — Да, программа запустится автоматически через несколько минут. А я, пожалуй, пойду, — Пашка начал разворачивать кресло. — Прости... — одними губами прошептала Алиса, нажимая спусковой крючок. По её лицу текли слёзы. Мало кто смог бы услышать эти слова и верно их понять. Мало кто сумел бы уклониться от выстрела. Но Пашка знал Алису с детства и обладал превосходной реакцией. Из дула вырвался широкий кольцеобразный импульс. Пашка совершил невероятный по силе и скорости прыжок, уходя из-под воздействия парализующих лучей, которые тут же бесславно рассеялись в металле и пластике. Он пулей подскочил к Алисе и перехватил её кисть, чтобы помешать сделать ещё один выстрел. Однако, Алиса и не думала сопротивляться. Бластер выпал из её внезапно ослабевшей руки. Полными грусти и отчаяния, влажными глазами она посмотрела на него, и, уткнувшись ему в плечо, крепко обняла. Пашка в ответ прижал её к себе, аккуратно поглаживая одной рукой по спине. — Пашка, я очень, ОЧЕНЬ не хочу тебя терять. Ну почему, почему это должен быть ты? Почему не я? — Алис, я ведь тоже не смогу себе простить, если брошу тебя. Но подумай сама: я знаю вестерианский, я, возможно, смогу управиться с кораблём — аварийный реактор в этих крейсерах сделан с расчётом чуть ли не на взрыв сверхновой. Кроме того, я... это я. А ты — самая необыкновенная девушка в Галактике! Честное слово! Алисе уже было сложно сдерживать рыдания. Она осознавала, что этот спор был ею проигран ещё до того, как начался. — П-п-п-почему, вот п-п-почему мы смогли... п-п-понять д-друг друга лишь... т-теперь? — смог разобрать Пашка. — А так всегда, Алис. Кажется, что ещё полно времени, ещё десять раз успеешь сказать самое важное — а потом вдруг выясняется, что времени нет совсем. Ну, мне уже пора. Алиса ещё теснее прижалась к Пашке, затем отстранилась и быстро поцеловала его в уголок губ. — Выживи. Пожалуйста... — услышал Пашка едва различимый шёпот. Пашка напоследок ободряюще провёл рукой по Алисиным волосам и пошёл к выходу. Уже у самого шлюза Алиса окликнула его: — Пашка! Я не знаю, как я смогу жить дальше, если ты... если с тобой что-нибудь случится. — Значит, со мной ничего не случится, — с улыбкой согласился Пашка. — Я обязательно тебя найду! Найду и спасу, слышишь?! — Я в тебе не сомневаюсь. Значит, до встречи. Вскоре дверь шлюза закрылась, и Гай-До через пару минут отстыковался от крейсера и полетел вдаль, едва не задев одну из орудийных башен. Алиса некоторое время стояла в середине кают-компании, будто в прострации, а затем медленно побрела к панели управления. Она собиралась проследить падение корабля... до самого конца. Пашка сломя голову поспешил на капитанский мостик. Если аварийная магистраль, соединяющая мостик с генератором, цела, если не повреждены рули управления, если в корабле ещё осталось топливо, если сыщется внизу протяжённая и более-менее гладкая поверхность — одним словом, если ему неправдоподобно, фантастически повезло — то тогда он, пожалуй, сможет "посадить" корабль. Но как быть с перегрузками при таком приземлении, он и понятия не имел. Пашка, быстро разобравшись с кнопками и рычагами, всё же смог пробудить к жизни огромный корабль. Древние термоядерные двигатели — ведь раньше антигравитация могла применяться лишь к небольшим по размеру объектам, и корабли использовали эти архаичные устройства для досветовых манёвров — лишь частично функционировали. Их мощностей хватило только для коррекции направления, но не для полноценного полёта. Пашка начал выправлять курс для захода на посадку. Внизу находилось тёмное полушарие Ко́нтраста, укутанное непроницаемым слоем инверсионной облачности. Радарное сканирование показало наличие обширной равнины далеко впереди. Впрочем, всё это было неважно. При текущем ускорении любое более-менее сильное соприкосновение с поверхностью планеты означало немедленную смерть от сильнейших перегрузок. "Чёртова гравитация, — думал Пашка, — Даже кресло от неё не спасёт! Минуточку! Кресло не спасёт, а вот кресла..." Пока не стало слишком поздно, Пашка начал собирать энергетические элементы со всех стоявших рядом противоперегрузочных кресел, присоединяя их к своему. Если верить показаниям приборов, это серьёзно повысило эффективность системы. "Та-а-а-а-к, ещё повоюем!" — решил Пашка, внося последние штрихи к намеченному им курсу. С учётом поправок, которые он задал компьютеру, вышло, что вероятность умереть от перегрузки существенно снизилась. Пашка заметил, что рядом с панелью управления в специальном держателе был закреплён судовой журнал. Он взял его, чтобы потом узнать больше об истории крейсера, сел в усовершенствованное им кресло и пристегнулся. Впереди и сверху нестерпимо ярким голубоватым светом сияли две луны Ко́нтраста — вечно раскалённые до предела шары. Слева, на горизонте, вставала громада всепланетного хребта, за которым можно было угадать белое зарево — неотражённый свет Наоса. А прямо над головой переливались фиолетовым, лиловым и зелёным ослепительные сполохи полярного сияния. Здоровенная махина корабля пронзила тонкий, но плотный слой облаков, и внизу открылась почти непроницаемо чёрная равнина с небольшим количеством неровностей. Крейсер коснулся твёрдой каменистой пустоши, и у Пашки на мгновение перехватило дыхание. Но кресло сработало, он даже не потерял сознание. Началось медленное и мучительное торможение. Снопы искр то и дело вырывались из-под брюха корабля, по мере движения от него время от времени отлетали выступающие части. Редкие капли дождя, мутные из-за пыли, занесённой ветрами с раскалённого полушария планеты, размазывались тонким слоем по стеклу кабины. Свет от полярного сияния и обеих лун пробивался даже сквозь облачность. Алиса сопровождала эту посадку-падение на Гай-До и волей-неволей поражалась красоте, величию и некоторой невероятности происходящего. И тут приборы Гай-До показали, что равнина кончается. Вдалеке появилась гряда не очень высоких, но отвесных гранитных скал, которая неумолимо приближалась. Бортовой компьютер крейсера доложил об этом же Пашке немного позже. "Ну вот и всё" — успел подумать он, когда произошло столкновение, прежде, чем провалиться в небытие. Громкий резкий звук отдался эхом в атмосфере Ко́нтраста, и Алиса увидела. Ещё недавно громадный корабль нёсся со скоростью реактивного самолёта — и вот он уже стоит, словно столб, почти не покорёженный — корпус ведь был сделан из сверхпрочного сплава. Даже кабина оказалась неповреждённой. Алиса, однако, понимала: каким бы целым ни казался корабль, перегрузки внутри должны были быть чудовищными. Исключали всякую надежду выжить. Алиса понимала это умом, но не сердцем. И она направила Гай-До вниз, стараясь приземлиться как можно ближе к замершему навечно крейсеру. Ей было заранее жутко, от того, что она может увидеть в кабине, но... проверить было необходимо. Яркая точка на мгновение загорелась на орбите Контраста, отмечая прибытие ещё одного корабля. Это была Ирия Гай.