В королевстве у моря

       Всё как в тумане. Приветствие Элен, её трагически изломанные брови – «Вы же позаботитесь о нём?», это она о Дженсене. Джеральд позвонил ей накануне, сообщив о несчастье и предупредив о том, что за мальчиком приедет хороший друг семьи Винчестеров, профессор Коллинз. Джо и Сэм орут где-то за домом, а Дженсен должен вот-вот спуститься вниз с вещами. Он появляется через минуту, пыхтящий, недовольный, в этих своих рваных на коленке джинсах, свободной футболке; весь в легком золотистом загаре – в Канзасе солнце начинает припекать рано. Тащит спортивную сумку и вскидывает глаза: - Здрасте. Кастиэль кивает, обмирая и уже изнывая от вида его долгожданной солнечности, краем уха вникая в шепот Элен за спиной: - Я не говорила ему об отце. Она провожает их до машины. Дженсен привычно закидывает вещи на заднее сиденье и уже занеся одну ногу в салон, вдруг орет в сторону дома: - Ты проспорил, Сэмми! Сучок!!! С той стороны доносится: - Приду-урок! И Кастиэль не сдерживает улыбки, хотя она и кажется вымученной. Он смотрит на Дженсена не отрываясь, на то, как он нетерпеливо гарцует у машины, переступая ногами в потрепанных кедах; как расслабленно плюхается на пассажирское сиденье и откидывается на спинку кресла, раздвинув колени. Движения его сильного тела уверенные, плавные, и уже нет мальчишеской дерганности. Он вырос еще на сантиметр и Кастиэль думает, что теперь, наверно, Дженсену не нужно будет привставать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его губ. Мечтая о нем все эти долгие пять месяцев Кастиэль и не думал, что оказывается, новая пара веснушек и свежая царапина вдоль левой щеки изменят его так сильно и Дженсен станет совсем другим, будто незнакомым. Чуть повзрослевшим и не таким идеальным, как представлял его себе Кастиэль. И этот новый Дженсен еще лучше – он живее и солнечнее придуманного и если захочешь, до него можно дотянуться рукой. - И что за спешка? – Дженсен сидит в машине, тыкая кнопки приемника и усиленно работая челюстями и по салону плывет мятная сладость жевательной резинки. Кастиэль разворачивает тяжелую тушу Импалы и вот они уже едут в полях, а по колесам щелкают твердые головки колосков. - Вы когда вернулись? – не получив ответ на первый вопрос, Дженсен задает следующий, еще чуть разводит колени в стороны, сползая по сиденью ниже. - Вчера. Расскажешь, как проводил время? – Кастиэль краем глаза отмечает поблескивание тонких волосков на руке Дженсена – их стало больше, и они уже выгорели. - Угу. Зачем вам? - Интересно, как тут …без меня, - и Кастиэль переключает скорость. Давно пора, машина ревет на первой уже достаточно. Дженсен отворачивается к окну: - Ну. Это. Фигня, короче… - Говори нормально, Дженс, без этих «ну». И какой же он милый – фыркает и закатывает глаза! - Вчера ходили в поход и ночевали в палатке. Мерзко и холодно, – взглядывает на Кастиэля, - вы что-то больно лупите, мистер. И как вам папа доверил машину? Импала сумасшедше несётся по проселочной дороге, и Кастиэль собирает все ямы и мелкие камешки. Кас убирает ногу с газа. Выдох. - Я, знаешь ли, скучал. Кастиэль видит, как пальцем Дженс ковыряет дырку в джинсах и улыбается в окно. Кончик уха острый и розовый. - А я – нет. И даже кое-с кем познакомился. Да без разницы, - краснеет. - Почему же – расскажи. С кем это? – вдруг осмыслив сказанное, спрашивает Кас. - Не, все равно вам нет дела… - Дженсен достает откуда-то бутылку колы и лениво звякает крышкой. - Конечно же, есть. Расскажи. - Не-а. Вы все равно мной уже не интересуетесь. - Эт-то еще почему ты решил… - Потому что. И Дженсен оборачивает к нему свое лицо, веснушки пестрят, а взгляд опускается к губам Кастиэля. Обольстительный маленький демонёнок, и где он этому научился?! Кастиэль сам, не отрываясь, жадно смотрит на пухлые губы Дженсена. Руки выкручивают руль и Импала, подскакивая на ухабах, спешно съезжает в траву, накренясь и увязая в теплой влажной земле. Дженсен плавно скатывается по кожаной обивке сидения к Кастиэлю, мягко впечатывается всем телом в его бок и удивительно прицельно ловит своим ртом его губы. Кастиэль, все еще с руками на руле, упоенно запускает язык, не церемонясь, в рот Дженса, чувствует перечную мяту, еще что-то сладкое – вишня? – проводит кончиком по фарфоровой гладкости зубов, тут же натыкается на липкий ком жевачки и ощущает легкую дразнящую вибрацию, когда Дженсен выдыхает ему прямо в горло. Одной рукой Дженс пытается опереться хоть на что-то и хватается растопыренной ладонью за колено Кастиэля. Тот дергается: от прикосновения, от юркого языка, который неопытно скользит вдоль его десен, но как же сладко! И Кас уже тяжело отнимает свои побелевшие пальцы от руля и не успевает дотянуться до шелковой русой макушки, потому что Дженс вдруг резко отстраняется и бормочет: - Чёрт! – сладкая газировка, тихо булькая, выливается из бутылки ему на футболку и расплывается некрасивым коричневым пятном. Он тут же отодвигается от Каса и быстро переменяется в настроении, хмуря красивые пушистые брови: - Вот дерьмо! - Может быть, воздержишься от бранных словечек? – на самом деле, Кас сам хочет выругаться – какого черта он надел эти обтягивающие брюки, которые ничего сейчас не скрывают! Но Дженсен и не думает на него смотреть, он неистово трет пятно на футболке и издает ревущий обиженный горловой звук. - Теперь не отстирается, – и лезет, перегнувшись через спинку сидения, назад. Его сумка закинута далеко и ему приходится тянуться за ней, подкинув зад, выставив его Кастиэлю на обозрение. Зад красивый и восхитительно обтянут тесными джинсами. И Кастиэль мысленно снова ругается – так они никогда не доедут! Он выруливает на дорогу, а Дженсен, наконец возвращается на сидение с новой футболкой в руках. Потом он переодевается, так естественно оголившись и совершенно не смущаясь, будто бы и не он стал причиной жестокой эрекции Кастиэля. Импала уже на шоссе и профессор может только искоса наблюдать, как двигаются золотисто-бархатные руки его чудесного мальчика, как он запрокидывает их, натягивая тонкий хлопок и мелькая рыжиной подмышек. Мимоходом удивленно замечает, какие темные у него соски и будто издалека слышит: - А почему папа вас прислал? И не успевает Кастиэль опомнится, как следующая задумчивая фраза Дженсена выбивает из него весь воздух: - Если он узнает, он меня убьет… - Что. Что узнает, Дженсен? - Ну. То. – Он дергает плечом, и смотрит прямо перед собой: глаза смешливые, - Про нас. Мы с вами вроде как…ну… Эй, красный же! Кастиэль пролетает пустынный перекресток, нарушив правила и не сразу понимает, что Дженсен весело орёт ему в ухо о светофоре. - А с вами интересней кататься, чем с папой. Вы гонщик, – и он довольно улыбается, облизываясь, - научите? Мой обожаемый, ласковый, солнечный зверёныш, я научу тебя всему, я буду наставлять тебя уверенной рукой, я буду… От эмоций сердце Кастиэля в этот момент разрывается прямо под рёбрами… - Может, заедем? –Дженсен внезапно вскидывает руку, тыкая пальцем куда-то. Там виднеется придорожное кафе и молочный бар. Они заезжают, ужинают и затем Кас с немым вожделением смотрит, как Дженсен тянет из трубочки чудовищную ягодно-шоколадную смесь, пена которой украшена ядовито-красной вишенкой. Ее Дженс съедает в последнюю очередь, причмокнув влажно губами и облизнувшись. Привычка ужасная, и она заставляет вибрировать всё, что у Кастиэля ниже пупка. Подходя к Импале, Кастиэль не выдерживает и влажно мажет губами Дженсена по шее, придержав за руку. На что тот морщится, психует: - Ай. Не люблю лизаться, – и злобно фырчит. И уже совсем нелогично перескакивает на другое: - А можно на «ты»? - Конечно можно, - Кастиэль ласково улыбается, - я же давно разрешил. Может, от неумелого обращения с мотором, а может, это Парки всерьез взялись облегчить судьбу истомленного Кастиэля, но Импала, чуть отъехав от бара, начинает кашлять и дергаться. Они с трудом доезжают до автомастерской, расположенной неподалеку. Пока Дженсен шляется рядом, пиная камешки носком кеда, Кастиэль с трудом прислушивается к непонятным словам и вникает в сложную терминологию механика. Тот поясняет, что машина будет готова часа через три, нужно просто что-то поменять. - Тут неподалеку неплохой мотель, если вы устали с дороги, - рекламирует партнеров автомеханик и машет рукой через шоссе. Там действительно виднеется небольшая гостиница, вся увешанная разноцветными лампочками, будто украшена к приезду молодоженов и Кас хмыкает. Уже смеркается и в этот момент кто-то невидимый включает рубильник и гирлянды медленно расцветают синим и красным, зеленым и немного желтым. Мигающие огоньки будто приглашают, и вывеска сияет мягко и приветливо – «Зачарованные охотники». - Я заберу машину утром, - тихо говорит Кастиэль и вытаскивает сумку Дженсена из салона. Номер чистый и опрятный, две кровати застелены мягкими покрывалами и стоят в отдалении друг от друга. Дженсен вяло возмущается, услышав о якобы серьезной поломке авто. Ему хочется домой, но тут Кастиэль достает из своей сумки стопку виниловых дисков и слышит затаенный вздох. Дженсен хищно хватает их и тут же умащивается на ближайшей кровати, начинает перебирать пластинки. Находя что-то действительно на его взгляд стоящее, он издаёт восторженный утробный рык, выражающий одобрение. Кастиэль достаёт гигиенические принадлежности и наблюдает за ним с томлением в груди и тянущей болью в области сердца. Мой зачарованный, маленький охотник… Уже совсем поздно и Кастиэль понимает, как он устал. И все же, недолго глядя как Дженсен валяется на развороченной им самим постели, потряхиваемый «магическими пальчиками» (выпросил мелочь-таки на эту гадость) Кастиэль гонит его в душ, а сам выходит в ночь, проветриться или просто подышать полной грудью, потому что смотря на разморенного электрическими вибрациями дьяволенка, воздуха легким не хватает совершенно. Небо Канзаса весной синее-синее, с глубоким фиолетовым оттенком в вышине. А ночью - звезды и в воздухе пахнет цветущей вишней. Так пахли губы Дженсена, когда он прикоснулся к ним сегодня. Сбежать от этого вряд ли получится. Через полчаса Кастиэль осторожно входит в номер и видит Дженсена, уже спящего. Заснул, вероятно, мгновенно. Подушка почему-то на полу и одеяло еле прикрывает смуглеющее в полутьме гибкое тело. Белые трусы резко выделяются на фоне загорелой спины. У ванной валяется скомканное влажное полотенце. «Поросёнок помылся» - с удовольствием констатирует Кастиэль и тянет носом воздух. Из душевой пахнет дешевым мылом, водяным паром. От Дженсена – крепкой здоровой молодостью, чистой кожей и еще, сладко - вишней и молоком. Кастиэль плотно прикрывает дверь за собой и поворачивает ключ в ней на полных три оборота.