Ушастое недоразумение

Утро следующего дня, ок. десяти часов по местному времени       — Канада, открывай, это я, — Англия повторно нажал на дверной звонок. Дверь открылась, и Артур остолбенел. Перед ним стоял Америка. Причём тот Америка, который был полтора месяца назад. Без всяких там ушей-хвостов. Разве что он не обрезал отросшие волосы, а просто собирал их в хвостик, из-за чего их с канадцем можно было отличить разве что по характеру торчания прядок. Ага, без преувеличения, близнецы отчего-то стали такими одинаковыми. Хотя, может дело и правда в причёсках.       — Здравствуй, Арти, какими судьбами? — Альфред лучезарно улыбнулся бывшему опекуну. Кёркланд только поёжился от этой улыбки, ибо клыки торчать у Джонса не перестали, а по сему тот улыбался аки граф Дракула. Англия прошёл в гостиную. Там сидел Канада и пил чай. Русского нигде не наблюдалось.       — Здравствуйте, Англия, — канадец махнул рукой вошедшему. Англия присел на край дивана.       — А где Россия?       — Спит наверху, — подал голос Америка, стоящий в дверном проёме. — Он, короче, ещё совсем кошак, но по-человечески заговорил и весьма осознанно. Однако, он не в силах скрывать собственные эмоции, ибо уши выдают, да и кошачьи привычки, вроде проспать полдня у него остались. Хотя, кто его знает, может он и в человеческом виде дрых столько же. Ты мне лучше вот что скажи, как так вышло, что мы стали этими нэко, как мне Кику сказал? — тут англичанин покраснел и подавился чаем.       — Н-ну… В общем, это я, — тут подавился уже Вильямс. — Да, я знаю, что мне пить нельзя. Я опять колдовал и…       — И всё пошло не так, — Канада откашлялся и, наконец, подал голос. — И что нам с Иваном-то теперь делать? Насколько долго он ещё будет в таком теле, при условии, что Альфред уже освободился от этого? — Артур вздохнул.       — Я не знаю, сроки от недели до пары месяцев. Альфреду хватило полтора, значит, возможно, на Россию это будет действовать в два раза дольше. Ставлю на то, что ушастым он прогуляет ещё столько же. Но это только приблизительно, я точно ничего не могу сказать, — Кёркланд повернулся к Америке. Тот сполз вниз по косяку с подозрительно блаженной рожей. — Джонс, ты чего?       — Н-ничего-о-о… Арти, я тебе так благодарен за твои глюки в магии, — Фред усмехнулся. — За этот в частности.       — Боюсь, ты будешь не в восторге, когда узнаешь, для чего я колдовал.       — Гм, и для чего же?       — Угадай, у нас с ним же вечные тёрки, ещё до того времени, как ты стал моей колонией.       — И ты хотел меня убить, — все трое вздрогнули. В коридоре стоял заспанный русский и тёр глаза. Американец невольно на четвереньках отбежал вглубь комнаты. — Знаю я, что ты на меня наложил, чай, не дурак совсем, в колдовстве немного шарю. Я другого понять не могу, на Аля-то почему это всё спроецировалось, — британец замялся, затем заговорил.       — Крепко вы меня достали своими тёрками просто. Вот я наверняка и нечаянно его в заклинании упомянул. Так что простите, но это было из неосознанного желания сделать мир лучше.       — Вот врёт и не краснеет, воспитанник весь в тебя пошёл, — Брагинский усмехнулся, зевнул и пошевелил ушами. — Ладно, оставим болтовню. Мне эта хрень всё равно больших неудобств не доставляет, — он красноречиво посмотрел на Альфреда. — Ну, почти. Так, ладно, на ваше счастье, я никого обвинять ни в чём не буду, просто дайте мне отоспаться эти остальные полтора месяца и только. Всё, спасибо за внимание, — Иван развернулся и снова удалился в спальню. А сам так и думал, как бы ему забаррикадировать дверь. Потому что далее следовало вот что.

***

      — Альфред, отъебись, твою мать! — Брагинский мотал хвостом из стороны в сторону и шипел на Америку, стоявшего через кровать напротив.       — Ну же, Ва-а-нечка, иди ко мне…       — Отъебись, я сказал! — Иван уже рявкнул. — И вообще вали куда подальше!       — Я тебе только за ушком почешу-у-у, — Джонс состроил милую мордашку, но хитрая лыба так и норовила пролезть. Русский только зашипел.       — Не смей прикасаться ко мне. И не спрашивай, почему. Ты всё, чёрт тебя дери, знаешь. Просто уйди от меня.       — Ну, всё, Рашка, ты меня достал, — американец с боевым кличем индейцев кинулся на Россию. Тот даже толком среагировать не успел и дёрнулся уже после того, как его сцапали в объятия поистине стальной хватки. Брагинский зарычал и, извернувшись, сильно укусил нападавшего за шею, тем самым заставляя ослабить хватку. Он вывернулся совсем и выбежал в коридор. Альфред со свистящим шипением сквозь зубы провёл рукой по шее, на пальцах показались капли крови. Америка распустил волосы и кинулся за Иваном. Тот за каким-то чёртом понесся в спальню этого недо-насильника. Джонс только усмехнулся и, зайдя, запер дверь на ключ, вытащил его и сунул в карман на груди. Иван, понимая, что остался в западне, только взвыл, но сдаваться без боя был не намерен. Америка снова метнулся к нему, стараясь сгрести и прижать к себе. Или к стене. В любом случае, лишить возможности дрыгаться в направлении от него. Повторялась история, случившаяся при их первой встрече в кошачьем виде — из-за того, что кровать в спальне Америки почему-то стояла посередине комнаты, вокруг неё можно было хоть кругами бегать, чем и занимались Россия и Америка. Брагинский даже не пытался уже кусаться, а просто эффектно выворачивался из захватов и только, чем нещадно бесил американца. В конце концов тот не выдержал, дёрнул русского за хвост, выбив тем самым из равновесия, и скрутил Ивана, попутно прижимая мордой лица к стене. Затем Америка, крепко стискивая запястья России одной рукой, стал аккуратно почёсывать за кошачьими ушками другой. Брагинский в последний раз ощутимо дёрнулся и тихо застонал, почти обмякая в руках. Альфред отпустил запястья, обнял его под грудью и оттащил на кровать. Уселся сам на кровать, а Ивана посадил между ног на пол, имея полный доступ к его ушкам. Лаская кончиком языка кромку одного из ушек, Джонс стаскивал футболку с русского.       Избавившись от одежды и надоевшего шарфа, Фред поставил Ивана на колени спиной к себе. Аккуратно теребя края ушек губами, он стал водить ладонями по торсу Брагинского, очерчивая кончиками пальцев контуры мышц и ключиц. Сам Брагинский только протяжно постанывал, то и дело норовя запрокинуть голову. Он буквально плавился от ласк, не в силах сопротивляться. Даже хвост зажил своей жизнью и оплёл щиколотку Альфреда. Тут открывается дверь и в комнату заглядывает Метью, настороженный такой тишиной за такой продолжительный промежуток времени. Иван на это никак не среагировал, а Альфред поднял голову и тихо зашипел на Канаду:       — Шаг назад и дверь закрыл, — канадец без промедления выполнил сказанное. Джонс вернулся к своему «котику». Вылизывая ушки, он расстегнул его брюки, приспустил бельё и, обхватив член пальцами одной руки, стал надрачивать, скользя кончиками пальцев другой по груди. Русский почти что извивался в руках, вздрагивал, мяукал и чуть всхлипывал, толкаясь в руку. Америка не решился мучать своего уже любимого и только убыстрял движения рукой, доводя Ивана до оргазма. Он ощутимо вздрогнул в руках, громко застонал и бурно кончил, почти сразу же оседая в руках. Альфред чмокнул Россию в висок и затащил на кровать, шепнул, приблизившись к ушку:       — Сам в ванную сходишь после, хорошо? Уж прости, но туда я тебя не дотащу, — он вскользь коснулся губ Брагинского своими и вышел вон, улыбаясь до ушей.