King

      Стук копыт антилопы глухо отдавался в овраге. Животное было истощено и обезвожено, само оно было костлявое. Овраг имел ужасную историю: именно тут погиб бывший король и его сын. По крайней мере, так рассказал ей Шрам. Им рассказал. Про то стадо, про то, что король и принц трагически погибли под копытами гну, — откуда он это только узнал?.. — а, соответственно, он должен стать следующим королём Прайдленда.       Несмотря на то, какая была дичь, у львицы выбора больше не было, как и у всего прайда. Если охотница не поймает её сейчас — прайд погибнет. Хотя, порою, ей казалось, что весь Прайдленд уже погиб. Давно. С того момента, как погиб бывший король, — Муфаса — а на трон взошёл его брат. Шрам. Даже от одного имени львице становилось жутко. Она ещё помнила те дивные времена, когда Прайдлендом правили справедливость, мудрость и доброта, а не злость и страх. Иногда хищнице казалось, что Шрам специально убил бывшего короля, дабы занять его место, — это было видно по тому, что он издал закон никогда не произносить при нём это имя и почитать себя самого как святого.       Если бы не эти мерзкие гиены, — думалось иногда ей, — то ты уже давно был бы свергнут!       Но надо было терпеть этого тирана, который ещё и вдобавок привёл злейших врагов львов — гиен. Чуть пикнешь о том, какой он плохой король, так через секунду от тебя останутся только ошмётки. Львица сама это видела... пару недель назад. Хорошо, что убили не кого-то из её сородичей-львиц, а гиену, которая вздумала нагрубить Шраму. Тут же чёрногривый отдал указ о том, что её надо наказать. Убить.       Вэма не могла забыть страх и отчаяние, промелькнувшие в её тёмных глазах. Львица стала свидетельницей её гибели. Её убийства. Минута — и гиена лежала растерзанная на полу, смотря ослепшими глазами в никуда. Хоть ей и не было жалко незнакомку, но охотницу до сих пор передергивало, как только она вспоминала предсмертный крик нарушительницы. И постоянно думала, как бы поступили с Ушафу (кажется, гиену звали так), будь она львицей. И, кажется, Шрам относился к ним ничуть не лучше.       Хотя нет, не ко всем. Трио гиен, которое постоянно вертелось вокруг льва, помогало ему во всём. Одна из них и подсказала, какое наказание надо сделать провинившейся. Странно. Убила своего сородича. Кажется, они совсем вошли в доверие Шраму, потеряв стыд и совесть. Хотя, есть ли у гиен совесть?       Тёмная львица решила, что надо прекратить думать о плохом. А то так только настроение портится. Тем временем антилопа пробежала недалеко от лап Вэмы, и та сорвалась с места. Антилопа петляла, стараясь спасти себя, но охотница всё же была проворнее. И...       Она прыгает на неё, пытаясь вцепиться в горло. А антилопа встряхивает головой, задевая своим острым рогом шею львицы. И охотница, так отчаянно надеявшаяся прокормить хотя бы других, падает и расстилается на земле, пока добыча убегает, покрывая пылью шкуру Вэмы.       Пожалуй, это лучше, чем голодная смерть... — думается ей, и львица закрывает глаза. На этот раз навсегда.

***

      Даже охота за территориями прайда ни к чему не привела. Львицы не поймали даже кролика, и тех не было. Видимо, правление Шрама до того дошло, что вся дичь ушла далеко от территории Прайдленда. С каждой неудачной охотой львицы злились на незадачливого короля всё больше и больше. Некоторые голодные гиены тоже. Но ничего сказать было нельзя. Потому что все знали, что за это будет.       Сараби с опущенной головой подошла к молодой львице, которая стала ответственной за охоту, несмотря на столь ранний возраст. На морде львицы было выражение грусти, даже какой-то скорби; в карих глазах читалась печаль. Нала ни на шутку взволновалась — обычно бывшая королева всегда была выдержанная, что бы ни случилось. Она видела Сараби такой лишь один раз. Когда погиб Муфаса и Симба. Тогда Нала ещё была львёнком и ничего не понимала. Понимала лишь одно — погиб её друг и бывший король. И, пожалуй, то, что всё изменится. В плохую сторону.       Нала быстро спустилась с небольшого валуна на подходе к Прайдроку, на котором она обычно следила за всеми, и быстро подбежала к старой львице. В глазах промелькнуло удивление и немой вопрос. Но, поняв, что Сараби не увидела его, тут же поспешно спросила: — Что такое, Сараби? — та промолчала, а по морде скатилась слеза. — Что случилось? Расскажи всё по порядку, — попросила зеленоглазая и тут же вежливо добавила: — пожалуйста. — Вэма... — имя показалось Нале знакомым. — Она... она погибла. На охоте.       Поняв, что пока больше ничего о смерти охотницы (как Нала поняла, это была кто-то из львиц... Шрама) разузнать не получится, она грустно и ободряюще улыбнулась и ласково по-дружески лизнула Сараби в щёку, пытаясь хоть как-то расшевелить её. — Она охотилась в том овраге на антилопу, — вдруг неожиданно произнесла львица, немного успокоившись. — Но неудачно прыгнула, как мне показалось, и антилопа пропорола ей шею, — Сараби опустила голову, по тёмной морде покатились слёзы. — Мне... мне очень жаль. Правда. Она же была одной из наших охотниц, да?       Сараби промолчала. Приняв это за положительный ответ, Нала решила, что пока больше не будет касаться этой темы при Сараби. Объяснений было пока достаточно. Хоть бывшая королева ответила как-то скомканно, Нала всё равно поняла и попыталась нарисовать перед собой картину: перед ней мёртвой тело подруги, из шеи которой течёт кровь...       Почему-то на ум пришёл Симба. Но, если верить словам Шрама, то его смерть была куда ужаснее. Стать растоптанным антилопами гну... Нала старалась не представлять это, но разум вышел из-под контроля. Ах, как бы она хотела, чтобы Симба был здесь! Он бы спас их, обязательно спас бы...       Так, стоп. Пора прекратить думать о таком. Надо взять себя в лапы; не хватало ещё перед Сараби разреветься из-за воображения. Думать надо бы о настоящем, а не о прошлом. А то как львёнок, честное слово. Нала мысленно отругала себя и кивнула Сараби, сказав что-то о том, что той надо поспать. Сараби медленно кивнула, не переставая тихо плакать. Нале даже стало очень жаль охотницу.       Вместе львицы молча дошли до пещеры, но там вдруг их остановил Шрам в не очень хорошем настроении. Ему нужна была Нала; Сараби же он довольно грубо приказал уйти. — О-о-о, Нала! Как сегодня прошла охота? — Замолчи, Шрам, ты... Сегодня на охоте погибла одна львица. Я считаю, что это из-за тебя. — При чём тут я? — притворно искренне удивился король. — По-моему, как раз, вы должны быть благодарны мне (если это из-за меня погибла та львица): я избавил вас от ещё одного голодного рта...       Видимо, Шрам хотел сказать что-то ещё, но Нала не вытерпела — ей сейчас было абсолютно плевать, убьют её или отправят в изгнание — и дала пощёчину Шраму, проехавшись невтянутыми когтями по левой стороне морды, оставив там пару небольших царапин. Черногривый охнул, а львица сейчас была в настоящей ярости. Будь она сильнее, прикончила бы его прямо тут. Около пещеры, на скале. Медленно бы проходилась острыми когтями по уже израненному телу Шрама, потом придала бы его лютой смерти на глазах у всего прайда. И гиен. О да, гиен; пусть посмотрят на своего сильного и могучего предводителя, который даже постоять сам за себя не смог в схватке с какой-то львицей. — Ты не посмеешь так называть одну из нас! — вспылила она, медленно произнеся каждое слово. — Ох, да, я же нарушила закон... Что теперь? Убьёшь меня? Так поступает настоящий король? Ну давай, не нарушай свой закон! — За... замолчи, — лев сморщился от пульсирующей боли около носа. Уж что-что, а когти у охотницы были острые. — Так уж и быть, иди своей дорогой. Но если это повторится, я придумаю наказание и похуже смерти.       Кое-как Шрам доковылял до своей пещеры, Нала же осталась стоять там, где и раньше. Она ничуть не стыдилась своего поступка и не сомневалась в его правильности, проучить зазнавшегося короля надо было обязательно. Только вот львицу смутило то, как с он с ней обошёлся. Даже не оскорбил, не унизил, тем более не ударил. Будь на месте Налы другая львица, так король бы, скорее всего, не раздумывая, убил её на месте, даже не моргнув. Кажется, она начала обо всём догадываться.       Он влюбился в меня, — грустно подумала светлая охотница. — С другой львицей он бы так не поступил...       Тяжёло вздохнув, Нала взглянула на небо, на нём уже сгущались сумерки. Поняв, что ничего делать сегодня больше не собирается, она пошла в пещеру к Сараби, которая к тому времени уже успокоилась и лишь изредка всхлипывала, видимо, вспоминая Муфасу. Или Симбу.       Нала, тихо переступая, подошла к ней и легла около, пытаясь уснуть. Но Сараби вдруг произнесла: — Я всё слышала... Ваш разговор. Шрам сильно изменился, даже очень. Будь осторожна. Вскоре всё изменится. К худшему... Ещё более худшему, — и, ещё раз тихо всхлипнув, она всё-таки забылась сном. — Сегодня был очень трудный день для всех нас, — прошептала Нала и тоже заснула...