Про Наташу, Ториса и Фелека

Машина останавливается возле дома с низенькой розовой изгородью. Наташа внимательно смотрит на цветы. За изгородью растут анютины глазки, и Наташа успокаивается, сама не зная отчего. Феликс и Торис заводят ее в дом. Наташа больше смотрит по сторонам, чем слушает их смех и объяснения. На навесных полочках стоят горшки с цветами и книги, и другие предметы, не имеющие, кажется, совершенно никакой связи друг с другом. Статуэтки, книги, упаковка от таблеток, настоящая – Наташа сразу понимает, что вот она-то настоящая – лошадиная подкова, островок пыли, золоченые весы, фотографии в рамках… Слишком много впечатлений. Наташа протягивает руку и трогает рельефные, выступающие обои. Феликс тянет ее выше, на второй этаж, что-то оживленно говорит. Наташа оборачивается и видит на входной двери пришпиленную бумажку: «Возвращайся скорей» и рисованную от руки улыбку. - А вот это твоя комната! – оживленно говорит Феликс и подталкивает Наташу вперед себя. В глаза ей сразу кидается огромное, просто огромное пространство, заполненное игрушками и книжками. Даже кровать и стол теряются во всем этом плюшевом, пластиковом, неизвестно каком еще безумии. По стенам прыгают солнечные зайчики. На кухне Торис разливает по кружкам ароматный чай. В их с Феликсом доме нет одинаковых, «наборных» кружек. Феликсу они не нравятся. Для каждого, кто приходит к ним, Феликс с Торисом ставят свою, особую кружку. - Правда потрясная? – вопрошает Феликс и, не ожидая ответа, подхватывает с пола пластиковый самолетик. «Вшууух-вшууух!» - говорят Феликс и самолетик. Наташа потеряно озирается. Большое пространство, в котором так мало людей пугает ее. Наташе неуютно. Она крепче прижимает к груди свою, единственную игрушку. - А где м… мать? – спрашивает Наташа, запнувшись и немного грубовато. Феликс широко улыбается, отбрасывает самолетик в сторону и выбегает из комнаты. Наташе становится еще неуютнее. Торис приносит чай и печенье со злаками, понимающе улыбается на отсутствие Феликса. - Невкусное, - говорит Наташа, откусив печенье. Феликс всегда говорит так же. - Зато полезное, - привычно парирует Торис. Феликс вихрем проносится в комнату, поправляя кофточку и юбочку. Где-то глубоко, в запыленном годами уголке его памяти, его собственная мать одета во что-то подобное. Феликса это тревожит и успокаивает. - Теперь я твоя мама, - широко улыбается он, приседая перед Наташей, чтобы заглянуть ей в глаза, - Ты можешь звать меня папа Фелек. Торис закрывает лицо ладонью и начинает сомневаться, кого именно он забрал из детдома.