Книггер

— Ты прекрасна во грехе, — задумчиво повторил Минсок, почёсывая подбородок. На секунду мне показалось, что в его взгляде промелькнул почти благоговейный страх, но это была всего лишь игра моего разбушевавшегося воображения. Мужчина ещё несколько раз тихо повторил эту фразу, словно боялся её забыть. Ким Минсок даже взял мой мобильный, в надежде увидеть во входящих это сообщение, но его ждало разочарование, ведь я практически сразу удалила подозрительное смс, приняв его за рекламный спам. — Это значит, что он считает меня прекрасной, хотя и знает, что я неидеальная, грязная, — продолжала я. Наконец-то удалось найти ответ на одну из загадок, которыми так щедро сыпал человек-лилия, поэтому меня начало слегка потряхивать от радостного возбуждения. Или же это странное состояние было вызвано сильнейшим в истории человечества похмельем? Голову неожиданно пронзила резкая боль. Я справедливо рассудила, что это был весьма красноречивый ответ на мой немой вопрос. — И у тебя до сих пор нет никаких предположений о том, кто бы это мог быть? — спросил Ким Минсок. Я отрицательно покачала головой. У меня не было никаких предположений, и от этого становилось не по себе. С совершенной точностью я знала лишь то, что человек-лилия где-то рядом и прекрасно осведомлён о каждом моём шаге. Иногда мне начинало казаться, что я слышу его тяжёлое дыхание за своей спиной, и я не знала, как избавиться от этого ужасного ощущения. Он рядом. Очень-очень близко. Наблюдает за мной и чего-то выжидает. Минсок бесшумно вышел из комнаты, оставив на моей распухшей ноге компресс. Я откинулась на подушку и закрыла глаза, не желая больше думать о человеке-лилии. К сожалению, мои мысли продолжали вращаться вокруг оранжевых лилий и тайного послания, которое они в себе скрывали. Чтобы отвлечься, я начала думать о предстоящих экранизациях «Чёрно-белых» и «Трюмо госпожи Мун». Представляла актёров, которые идеально подошли бы на главные роли, и гадала, понравятся ли вообще эти фильмы поклонникам оригинальных романов. Чаще всего фанаты оставались недовольными экранизациями любимых книг, но я искренне надеялась, что им понравятся оба фильма. Да, я всё ещё не могла полностью смириться с тем, что Пак Чанёль продал права на экранизацию «Чёрно-белых», но очень хотела, чтобы фильм вышел достойным. Даже несмотря на то, что в титрах не укажут моего имени в качестве автора романа, по которому снята кинолента. Погрузившись в приятные мечтания о том, что когда-нибудь снимут фильм и по моему «Принцу безумия», я заснула. Ким Минсок разбудил меня, не дав проспать и двух часов. Но я была даже рада, что в нём снова проснулся литературный демон, заставивший мужчину грубо растолкать меня и сонную пересадить на рабочее место, не особо беспокоясь о состоянии распухшей ноги. Его неожиданный прилив сил и энергии, которые Минсок сразу же поспешил направить в творческое русло, спас меня от ужасного кошмара. Пока мужчина включал ноутбук, я позвонила Ан Юми и сообщила, что не смогу приехать в ближайшие несколько дней, потому что у моего писателя приближался дедлайн, и нам необходимо довести его рукопись до состояния, близкого к совершенству. Подруга не очень обрадовалась такому повороту, решив, что я до сих пор дуюсь. Пришлось под пристальным взглядом Минсока, которому не терпелось быстрее приступить к работе, уверять Юми, что не держу на неё зла. Когда я наконец-то нажала на отбой, Ким Минсок сразу же начал давать указания, касающиеся его рукописи. Теперь, когда с основной частью работы было покончено, мы занимались тем, что вычитывали текст, вылавливали ошибки, переписывали некоторые места, которые казались Минсоку не особенно удавшимися, и удаляли то, без чего, по мнению мужчины, история становилась не такой загроможденной. Я по глупости полагала, что теперь работы станет намного меньше, но Минсок всегда находил к чему придраться и постоянно был недоволен текстом на все сто процентов. В том, что касалось «Бесконечной истории», Ким Минсок был неутомим. Мне нравилась эта его черта, хотя я и не могла похвастаться тем же, очень быстро устав и буквально выпросив у мужчины несколько часов передышки. Сжалившись, он пересадил меня обратно на диван, уселся рядом и, положив ноутбук себе на колени, включил фильм «Король говорит!» с Колином Фёртом в главной роли. Сначала я смотрела фильм без всякого интереса, мечтая о крепком кофе, но не решалась попросить Минсока приготовить его для меня, а потом целиком и полностью погрузилась в просмотр. На экране разыгрывалась удивительная история жизни короля Георга VI, застенчивого мужчины, страдающего от заикания. Совершенно отчаявшись избавиться от недуга, из-за которого страдал не только он сам, но и его семья, Георг решается воспользоваться услугами австралийского логопеда Лайонела Лога, использующего довольно любопытные методы лечения своих пациентов. Признаюсь, это был не тот фильм, который станешь смотреть ради развлечения. Это была картина, которая заставляет задуматься, плакать, смеяться и сопереживать. Удивительно трогательная история дружбы монарха и логопеда-самоучки не оставила меня равнодушной, поэтому мне стоило огромных усилий не заплакать в самом конце фильма, когда Георг VI под руководством Лога произносит обращение по радио для воодушевления народа после объявления войны Германии. Подобные фильмы переворачивали сознание и дарили чувство полного восторга и восхищения. С того дня, когда мы с Минсоком посмотрели «Король говорит!», у нас появилась традиция каждый день смотреть какой-нибудь фильм. Причём, право выбора всегда доставалось Ким Минсоку. Я не возражала, потому что мужчине чудесным образом удавалось угадывать мои вкусы, поэтому меня не разочаровал ни один из совместно просмотренных фильмов. Минсок открыл для меня много хороших актёров, что не могло не радовать. К тому же в этих киноисториях я часто находила вдохновение и новые идеи, хотя пока что у меня абсолютно не было времени для того, чтобы воплотить их в жизнь. Чем быстрее приближался дедлайн, тем реже я стала приезжать домой, хотя и по-прежнему исправно платила свою часть арендной платы. Юми не нравилось, что я практически переехала к «своему старому графоману», а О Сехун относился к этому с философским спокойствием, присущим практически всем мужчинам. Он заверил меня, что совершенно не расстроится, если я месяцами не буду показываться им на глаза, если я буду и дальше продолжать вовремя платить арендную плату. — А я расстроюсь! — заявила Юми. — Если ты с нами не живёшь, тогда нет нужды платить за квартиру. — Воу, Юми, думай, что говоришь! — воскликнул Сехун. — Ты хочешь, чтобы мы вдвоём тянули арендную плату? — А что? Мы вполне можем себе это позволить! Я теперь работаю в «Золотой рыбке», да и у тебя намного больше заказов, чем раньше. — На дизайн сайтов, знаешь ли, спрос не такой постоянный, как на горячие пирожки в университетской столовке. Я не могу гарантировать, что в следующем месяце дела пойдут так же хорошо, как в этом. Очередная ссора влюблённых голубков. Я уже давно знала, что лучше всего просто молчать и не вмешиваться. Сами как-нибудь разберутся. На самом деле я приехала к друзьям после двухнедельного отсутствия, чтобы сообщить им, что мой контракт скоро заканчивается, поэтому старый графоман, как по незнанию любила называть Минсока моя подруга, собирается продлить его ещё на три месяца. К моему удивлению, он не собирался устроить себе что-то вроде небольшого отдыха после сдачи рукописи «Бесконечной истории». Наоборот, он уже заключил с издательством контракт на новый роман. Работоспособность Ким Минсока просто поражала. Отчасти именно поэтому я не сильно удивилась, когда мужчина заговорил о продлении контракта. Меня больше поразило то, что идиотский парень моей подруги, как оказалось, работал веб-дизайнером. Вот так просто открылся главный секрет О Сехуна. Значит, этот придурок, просиживающий штаны дома за компьютером, на самом деле занимался веб-дизайном! Я всегда представляла Сехуна кем-то вроде крутого хакера, скрывающегося от правительства, или автора любовных романов, пишущего под забавным женским псевдонимом. Иногда в моём воображении он представал в роли жиголо, потому что это хоть как-то объясняло тот факт, что О Сехун скрывал и словно бы даже стыдился своей профессии. Но веб-дизайнер… в этом не было абсолютно ничего постыдного. Более того, теперь я точно знала, к кому могу обратиться за помощью, когда всё-таки решусь создать сайт со своими рассказами и романами, как мне советовал Ким Минсок. Погружённая в работу я практически забыла об идее попытаться сыскать популярность в Интернете, но сейчас снова загорелась этой мыслью и захотела попытать счастье, выложив свои произведения в сеть. Меня очень сильно вдохновлял пример корейской писательницы с романтичным псевдонимом Дождь, которая стала известна благодаря своим романам, выложенным в Интернете*. Сейчас все её работы изданы в печатном виде, и Дождь продолжает радовать своих читателей новыми удивительными книгами. Я знала много примеров, когда человек становился известным благодаря Интернету, но было особенно приятно, когда нечто подобное случалось с твоей соотечественницей. Это заставляло верить, что ты тоже сможешь добиться успеха и осуществить свою самую заветную мечту. Конечно, после истории с Пэк Ханой я очень боялась, что мои труды снова украдут и выдадут за свои, но со временем у меня появилась уверенность, что всё будет хорошо. Сомнения постепенно улетучивались. Я не знала, почему это происходило. Наверное, это Ким Минсок заряжал меня своей невероятной энергией, поэтому я чувствовала такое спокойствие, когда думала о будущем, которое раньше ужасно пугало своей неопределённостью. Я даже начала подумывать съехать от Юми и Сехуна и снимать квартиру в одиночку, потому что теперь мне вполне хватало средств существования. Но пока я не торопилась принимать такое важное решение. — В любом случае пока я не планирую никуда съезжать, поэтому вам ещё долго придётся терпеть моё соседство, – улыбнулась я, перебивая на полуслове Сехуна, пытавшегося доказать Ан Юми, что они пока не смогут вдвоём потянуть аренду квартиры без ущерба для «семейного бюджета». Сначала я не хотела вмешиваться, но эти ребята явно собирались спорить как минимум часа полтора, пока окончательно не исчерпали бы свои аргументы. — Ладно, я соберу себе кое-какие вещи, — сказала я и пошла в свою комнату. — Ты уже и так практически всё вынесла, — пробурчала мне вслед Юми. — Здесь скоро ни одной твоей вещи не останется. Подруга была права. Я уже успела практически всё перетащить к Минсоку, стараясь создать у него в квартире максимально комфортную обстановку и окружить себя дорогими сердцу вещами. Мне становилось гораздо уютнее и спокойнее, когда я спала на своём постельном белье, чем на том, что мне любезно давал Ким Минсок. Раньше я никогда не замечала за собой такой привязанности к вещам, но рядом с Минсоком практически каждый день узнавала о себе что-то новое. Словно открывала новую грань собственной личности. Рядом с этим мужчиной весь мир казался ярче, интереснее и чуточку опаснее. Собрав всё необходимое, я вернулась в гостиную, где успевшие немного остынуть Юми и Сехун мирно занимались каждый своими делами. О Сехун, не обращая на меня никакого внимания, продолжал с энтузиазмом стучать пальцами по клавиатуре, в то время как его девушка, развалившись на диване, читала книгу. Я села рядом с ней, собираясь сообщить о новом контракте, но мой взгляд зацепился за обложку романа, который читала Ан Юми. — Это же… Выхватив у подруги книгу, я безумным взглядом уставилась на обложку. Нет, нет, нет! Этого не может быть, хотя… Господи, неужели всё так просто? Как же я раньше не поняла? Почему не замечала таких очевидных вещей? — Нэиль, ты чего? — Юми осторожно дотронулась до моего плеча. — Злишься, что я взяла твою книгу без спроса? Я сжимала в руках новенькую книгу Сюмина «Лилия», которую купила в тот день, когда Лухан предложил мне работать на этого автора. Тогда я ещё не знала, что им был мой школьный друг Ким Минсок, когда-то жестоко предавший моё доверие. Я так и не преступила к чтению «Лилии», потому что жизнь вокруг меня так стремительно мчалась вперёд, практически не оставляя времени ни на что другое, кроме работы. Если быть честной, то я вообще успела забыть, что у меня есть такая книга. — Нет, — рассеяно произнесла я, заметив, что подруга напряжённо ждёт моего ответа. — Просто думала, что потеряла её. Раскрыв книгу на первой странице, я поднесла её к лицу и вдохнула приятный запах типографской краски. На самом деле я медлила, потому что боялась проверить свою догадку. Если я окажусь права, то всё рухнет. — Ох уж мне эти книжные наркоманы! — не удержался от комментария О Сехун. — И это говорит человек, который вообще книг не читает, — заступилась за меня Юми. Атмосфера в комнате снова накалилась, словно здесь вот-вот разразится очередная ссора. Сехун и Юми собачились по сто раз на дню, но всегда мирились. Иногда я удивлялась тому, как эта парочка умудрялась уживаться друг с другом, но на всём белом свете вряд ли нашлись люди, которые были бы настолько сильно привязаны друг к другу. Оставив голубков наедине, я пошла на кухню. Сев за стол, я положила перед собой «Лилию» Сюмина и стала её гипнотизировать, пытаясь осмыслить всё, что происходило со мной в последнее время. Голова начинала побаливать от лихорадочной работы мысли. Мир вокруг рушился, перестраивался и превращался в чужое, враждебное измерение. Наконец решившись, я открыла сто девятнадцатую страницу книги и практически сразу наткнулась взглядом на фразу, которую так боялась там увидеть. «Ты прекрасна во грехе»… — Сто девятнадцатая страница, — прошептала я, прислушиваясь к бешеному стуку своего разбитого сердца. — «Ты прекрасна во грехе»… Я словно прозрела. До меня дошло, что загадочное число, которое присылал человек-лилия, было номером страницы из книги Минсока, а таинственная фраза оказалась отрывком из романа «Лилия». Всё… абсолютно всё указывало на то, что всё это время именно он доставал меня своими странными загадками и сообщениями. И начался этот цветочно-букетный терроризм в тот день, когда я впервые узнала, что Ким Минсок и есть Сюмин. Боже, он же знал, что я работала книггером, поэтому для него не составило труда надавить на нужные рычажки и узнать, какие именно романы я писала для более популярных авторов «JMK Publishing». А в том, что у Ким Минсока есть нужные связи, я не сомневалась. Удалось же ему как-то решить историю с кражей моей рукописи. Значит, это он прислал в издательство тот букет лилий, из-за которого Лухан испугался, что кто-то раскрыл настоящего автора «Чёрно-белых». Каков подлец! Выходит, Минсок потом прислал такой же букет на свой же адрес и разыграл передо мной целый спектакль, отчитывая, что рассказала кому-то о нашей совместной работе! Это же надо было так заморочиться, присылая все эти цветы? Для чего? Зачем? Чего он хотел добиться? Ведь можно было просто сказать всё, что накипело, а не извращаться с этими загадками-головоломками. Он даже прислал засушенный цветок. Теперь-то я поняла, что это означало. В младших классах мы постоянно делали гербарии, засушивая цветы и оставляя их между страницами книг как закладки. Вот и Минсок таким образом намекал мне на свой роман «Лилия». «Прочти сто девятнадцатую страницу моего романа», — вот каково было его послание. Я прочла. Прочла, но это никак не приблизило меня к пониманию того, что Ким Минсок хотел мне этим сказать (или показать). Мне нужно было немедленно увидеть Минсока и высказать ему всё, что накипело, поэтому я быстро оделась и, взяв подмышку роман-улику, помчалась к мужчине. Все вещи, которые я собиралась забрать с собой, остались сиротливо лежать на кровати. Я начала набирать Ким Минсоку ещё до того, как добралась до его дома, но мужчина не брал трубку. Когда я поднялась на его этаж (чёртов лифт не работал), внутри меня уже всё кипело. Хотелось кричать, рвать и метать, буянить и истерить, пока не иссякнут силы. Я не готова была пережить второе предательство от человека, который заменил мне воздух. Только не от него. Только не сейчас, когда израненное сердце начинало потихоньку исцеляться. Когда Минсок открыл дверь, мой уровень истерики уже практически достигал критической отметки. — Ты рано, — заметил мужчина, вытирая полотенцем влажные волосы. Я догадалась, что Ким Минсок не отвечал на звонки, потому что принимал душ. И это меня ужасно взбесило. Как он смеет спокойно нежиться под тёплыми струями воды, когда я так страдаю? Неужели его не мучает совесть? Как умудряется строить из себя святую невинность, когда у самого рыльце в пушку? Ах да, совсем забыла, он же у нас отличный актёр. Даже устроил скандал и обвинил меня в том, что я никогда не делюсь с ним своими проблемами, хотя всё это время сам же эти проблемы и устраивал. — Нэиль, что-то случилось? — обеспокоенно нахмурился он. Меня начало трясти от бессильной злобы. — Это был ты? — мне едва удавалось сдерживать непрошеные слёзы. — «Ты прекрасна во грехе»… Это был ты?! Отвечай! Я раскрыла книгу на нужной странице и сунула ему под нос. — Нэиль, послушай… Ким Минсок даже не взглянул в книгу. Он и без этого прекрасно знал, что там увидит. Один его взгляд сказал всё лучше слов. Виновен. Виновен по всем пунктам и статьям. — Ответь на вопрос, Минсок! — потребовала я. — Всё это время… это был ты? Мужчина со вздохом забрал у меня «Лилию» и нежно провёл кончиками пальцев по корешку книги. — Ты её прочла? — Минсок не мог заставить себя посмотреть мне в глаза. Я молчала. Просто не знала, что сказать. Когда я ехала сюда, в голове прокручивались сотни сценариев нашего разговора, но в реальности у меня буквально пропал дар речи. Сначала очень хотелось бросаться в него обидными словами, запустить чёртовой книгой и отлупасить букетом оранжевых лилий, но как только я увидела его грустный взгляд, почему-то захотелось развернуться и убежать. Он ничего не отрицал и даже не пытался оправдываться. Более того, Минсок явно не чувствовал себя виноватым и не жалел о том, что сделал. Да, я говорила, что послания человека-лилии не причинили мне никакого вреда, но я не могла предугадать подобного поворота событий. Я не думала, что им, может оказаться мой друг. Это было ужасным предательством. — Да, — зачем-то солгала я. В груди образовалась пустота. Не было боли. Только эта леденящая душу пустота. Если ему было так важно, чтобы я прочла эту книгу, пусть так и думает. Я ведь тоже имею право солгать Ким Минсоку, раз он всё это время меня нагло обманывал. — Знаешь, я ведь начал писать из-за тебя, — он поднял голову и слабо улыбнулся. Эта улыбка была настолько неестественна и вымучена, что мне захотелось попросить Минсока перестать измываться над собой. И надо мной. Я не хотела, чтобы мужчина корчил из себя страдальца. — Этот роман для тебя, — Ким Минсок провёл ладонью по обложке книги, словно смахивая с неё пыль. — И те, что были после него… Всё это для тебя, Нэиль! Я мечтал, что ты прочтёшь «Лилию». Это ведь наша с тобой история. В ней мои невысказанные чувства и молчаливая боль. Желудок скрутило спазмом, но я стойко выдержала взгляд Ким Минсока. Почему ты снова предал меня, Минсок? Я ведь так дорожила нашей дружбой. Нашим маленьким миром. Ни в одном его слове я не услышала нужные ответы. Если мужчина так хотел поведать мне о своих чувствах, то мог просто сказать. Он мог попросить меня прочесть «Лилию». Это же так просто! Нет ничего проще! Нужно было всего лишь попросить! — Когда ты забыла у меня пакет, в котором была «Лилия»… я чуть с ума не сошёл от счастья. Ты купила её! Возможно, даже прочла! Я всегда надеялся на это, хотя и не был уверен, что мы когда-нибудь встретимся вновь. Ведь я не посмел бы искать с тобой встречи… Всё было бесполезно. Его слова не задели ни единую струну в моей душе. Они маленькими горошинами отскакивали от моего покрытого бронёй сердца и падали в чёрную пропасть. Я не могла позволить, чтобы мне снова причинили боль, поэтому заковала его в доспехи напускного безразличия. На какое-то время это поможет мне сдержаться и не заплакать. — Я тебя не понимаю. Зачем?.. Зачем всё это? Все эмоции куда-то пропали, и в душе осталась только выжженная пустыня. С каждым новым словом силы покидали меня, а руки и ноги словно наливались свинцом и тяжелели. Мне нужно было убегать, спасаться… Спасти своё сердце от разочарования. Но я не могла уйти, не получив от Ким Минсока никаких объяснений. — Зачем? — с грустью переспросил Минсок. — Ты не читала… Если бы прочла, то обязательно поняла… Но ты ведь не читала, правда, Нэиль? Ему так легко удалось уличить меня во лжи, но я не чувствовала раскаяния. Мне было плевать. Главное — защитить своё сердце от новых ран. — Надеюсь, ты уже понял, что я больше не стану заключать с тобой никакого контракта, — произнесла я, пропуская мимо ушей его последний вопрос. Минсок очень долго смотрел на меня и о чём-то думал, а потом просто согласно кивнул: — Как скажешь. И в этот момент вся моя идеальная защита пала перед его равнодушием. Минсок снова отпускал меня, не пытаясь вымолить прощения или хоть как-то оправдаться. Он не держался за наши отношения. Не пытался бороться за них и снова собирался отпустить меня. Я всегда думала, что между нами нечто большее, чем просто дружба. Нечто более нежное, чем любовь. Эти чувства не поддавались описанию. Сама наша встреча была предначертана судьбой, но ни я, ни Ким Минсок не могли сохранить зарождающееся между нами волшебство. Где-то в глубине квартиры громко мяукнул Чай, и мне вдруг стало так тоскливо. Я осознала, что сейчас навсегда уйду из этой квартиры и больше никогда не появлюсь в жизни Ким Минсока. — Скажи, почему ты предал меня, Минсок? — слова давались с трудом, но именно сейчас, уходя, я должна была задать этот вопрос. — Зачем сказал всем в школе, что мне нравятся девочки? Минсок закрыл глаза, словно погружаясь в воспоминания. Мужчина совсем не удивился моему вопросу. Казалось, он давно ждал его. У меня внутри всё сжалось от страха перед его ответом, поэтому мне стоило огромных усилий — Я струсил, Нэиль. Сама знаешь, одноклассники издевались надо мной, и только ты всегда вставала на мою защиту, — Ким Минсок говорил тихо, как будто их разговор мог услышать кто-то посторонний. — Они избили меня, заставили раздеться и заперли в шкафу. Я умолял их прекратить… умолял выпустить, но они только смеялись. «Где же твоя маленькая защитница?», «Вот уж не знал, что Нэиль нравятся такие толстяки», «И как далеко вы зашли? Фу, лучше не говори, меня тошнит от одной мысли, что кто-то может поцеловать твои мерзкие жирные губы, слизняк!»… Поверь, они не стеснялись в выражениях. Это самое малое из того, что мне пришлось выслушать в тот день. И я сорвался. Мне просто хотелось, чтобы они заткнулись. Чтобы подавились собственными грязными языками… — И ты сказал им, что я лесбиянка?.. Я крепко сжала руки в кулаки, заранее зная ответ на свой идиотский вопрос. — Да, — мужчина подошёл чуть ближе, оттесняя меня к двери. — Ляпнул первое, что пришло на ум, а потом сильно пожалел. Они сразу же заткнулись. — Ещё бы, — хмыкнула я, скрестив руки на груди. — Ты подкинул им настоящую сенсацию, и они практически сразу переключились на меня. Всё оказалось так банально и просто, что хотелось завыть как одинокий голодный волк. — Прости, я должен был сразу же поговорить с тобой, но я испугался. Видел, как над тобой издеваются, но совершенно ничего не сделал, чтобы помочь. Мне было ужасно стыдно, поэтому я даже не смел посмотреть тебе в глаза или заговорить. Мужчина хотел обнять меня, но я решительно его остановила: — Ты такой придурок, Ким Минсок. Так вот, чтоб ты знал… я не лесбиянка и никогда ею не была. Мне всегда нравились парни. Всегда нравился ты, кретин! — с этими словами я выбежала из квартиры Минсока, теряя последние остатки самообладания. Боже, как же мне больно.