Книггер

Когда я притащила Ким Минсоку целую коробку бесплатных экземпляров его книг, он хмыкнул и великодушно разрешил мне выбрать несколько для себя. В другое время я бы только обрадовалась такому щедрому предложению, но сегодня у меня абсолютно не было настроения, поэтому я отказалась. Как я могла думать о чём-то другом, когда все мои мысли были заняты загадочным букетом лилий, чей запах преследовал меня до самого дома Минсока? Естественно, я старалась убедить себя, что подозрения Лухана беспочвенны, но на душе всё равно было как-то неспокойно. Если кому-то на самом деле известно, что роман Пак Чанёля написан книггером, почему этот человек до сих пор не продал такую важную информацию СМИ? Захотел развлечься, присылая свои дурацкие цветочки? И почему именно лилии? Трудно было воспринимать всерьёз угрозы человека, который присылает тебе цветы, символизирующие чистоту и невинность. Я до сих пор не была полностью уверена, что этот таинственный любитель лилий на самом деле желал кому-то зла, но продолжала строить всякие теории заговора, чувствуя себя Шерлоком Холмсом и Эркюлем Пуаро в одном флаконе. Хотел ли человек-лилия (как я его про себя называла) навредить Большому Боссу, подорвав доверие читателей к авторам, и тем самым полностью уничтожить репутацию «JMK Publishing»? Или же его цель была в том, чтобы вывести на чистую воду пожинающего плоды чужих трудов Пак Чанёля? Да, пожалуй, от обнародования этой информации сильнее всего пострадал бы именно Чанёль. Как только в Интернете появится статья, в которой его обвинят в использовании авторов-призраков, на писателя обрушится целый шквал критики, и никому уже будут не нужны доказательства или опровержения этой новости. Поклонники, ещё вчера боготворящие талант Пака и бросающие к его ногам розы, выстроятся в огромную очередь, чтобы кинуть в него камень осуждения. Я ненавидела Пак Чанёля за то, что он купался в успехе, который принёс ему написанный мною роман «Чёрно-белые», и страстно желала, чтобы все узнали, какой этот человек на самом деле. Если так будет продолжаться, то моё сердце, снедаемое завистью и злобой, начнёт испускать мерзкий запах гниения. Я не должна была радоваться возможному краху карьеры Чанёля. В конце концов, его разоблачение вполне могло и для меня вылиться в серьёзные проблемы. Например, если в этом скандале где-нибудь выплывет моё имя, то участие в конкурсе начинающих авторов, скорее всего, накроется медным тазом. — Да что с тобой сегодня? — недовольно спросил Минсок. — Всё время в облаках витаешь. Полностью погрузившись в собственные проблемы, я никак не могла сосредоточиться на работе и постоянно зависала, переставая печатать. Мне очень хотелось спрятаться от всего мира, забившись в какую-нибудь нору, но я должна была сидеть за ноутбуком и набирать текст. — Прости, задумалась, — я провела холодными ладонями по лицу, словно это могло избавить меня от дурных мыслей. — Давай продолжим? — А есть смысл продолжать? — фыркнул мужчина, ослабляя узел галстука. — Мы уже минут пятнадцать печатаем один маленький абзац. Знаешь, Нэиль, я начинаю думать, что один я справился бы гораздо быстрее. Меня сильно задели эти слова, но он был прав, и с такой ужасной помощницей, как я, Ким Минсок никогда не успеет вовремя сдать рукопись в издательство. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось слушать, как он меня отчитывает, поэтому нужно было собраться и продолжить работу. Я должна была сделать так, чтобы мужчина не пожалел о моём найме, а Лухану не было стыдно, что порекомендовал меня в качестве помощницы Сюмина. — Давай продолжим, — уверенно повторила я. — Точно? Может, на сегодня хватит? — холодно поинтересовался Ким Минсок. Я прекрасно знала, что мужчина задал эти вопросы не потому, что заботился обо мне. Это было что-то вроде проверки: если скажу, что устала и хочу домой, Минсок вполне может указать мне на дверь и попросить никогда не возвращаться. Ради того, чтобы стать его помощницей, я уволилась сразу с двух работ, сжигая за собой все мосты. Теперь мне было некуда возвращаться, поэтому я должна сосредоточиться на тексте и засунуть свои переживания куда подальше. Я не собиралась сдаваться из-за одного неудачного дня. — Чего молчишь? — Минсок явно получал удовольствие от сложившейся ситуации. — Ты явно не в настроении, так что давай закончим на сегодня? Не успела я ответить, как раздался звонок в дверь, и мужчина пошёл открывать. Судя по его удивлённому лицу, Ким Минсок явно не ждал гостей. Пользуясь временной передышкой, я допила остатки холодного кофе и постаралась вникнуть в последний абзац «Бесконечной истории». Ужас! Кажется, нам придётся заново переписывать этот кусок. Программа проверки орфографии практически все слова подчеркнула красным! И когда это я успела налепить столько ошибок? На месте мужчины я бы уже давно уволила такого невнимательного работника. — Нам Нэиль, скажи, ты с головой дружишь?! — услышала я за спиной взбешённый голос Минсока. Меня сложно было назвать идеальной помощницей, но я не сделала ничего такого, за что со мной стоило так разговаривать. Признаю, сегодня я была ужасно рассеянна и допускала массу ошибок, и всё же не думала, что заслужила подобного обращения к себе. — В контракте чёрным по белому написано, что ты не имеешь права разглашать мои личные данные! — продолжал мужчина. — Так какого чёрта ты даёшь мой адрес своим подружкам? И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Я вжала голову в плечи, словно маленькая девочка, которую отчитывали родители. Разумеется, я никому не давала адрес Минсока и не понимала, в чём он меня обвиняет… пока не почувствовала знакомый запах лилий. По спине прошёлся холодок. На мгновение мне показалось, словно из моих лёгких выкачали весь воздух. — Это… лилии, да? — хрипло спросила я, боясь обернуться и увидеть в руках Ким Минсока букет ненавистных цветов. — Лилии, — раздражённо бросил мужчина, подтвердив мои самые худшие опасения. — Тебе не кажется, что это настоящая наглость? Почему я должен расписываться за твои цветы? Как тебе вообще в голову пришло дать кому-то мой адрес? Что за?.. Сладкий аромат лилий тугой невидимой петлёй перетягивал шею, не позволяя вдохнуть полной грудью. Чёртовы лилии! Снова! И как теперь убедить себя, что это простое совпадение? — Там есть карточка? — перебила я парня, вскакивая со стула и с грохотом роняя его на пол. — Там должна быть карточка! Я подлетела к Минсоку и выхватила у него букет. Мужчина со смесью удивления и беспокойства наблюдал за тем, как я безжалостно мну и рву лепестки цветов, пытаясь найти карточку. — Где? — чуть ли не плакала я. — Где она? Ведь должна быть… Больше я не сомневалась в том, что лилии присылал один и тот же человек, но по-прежнему не знала, зачем он это делает. У меня было слишком много вопросов без ответов, поэтому я надеялась, что найду какую-нибудь подсказку в карточке, приложенной к букету, но в этот раз её почему-то не было. Швырнув букет на пол, я села на корточки и обхватила голову руками, абсолютно не заботясь о том, что подумает обо мне Ким Минсок. — Нэиль, — мужчина приобнял меня за плечи и помог встать, — что с тобой? Тебе плохо? — Букет, — одними губами прошептала я, хватаясь за руку Минсока. — Избавься от него. Мужчина усадил меня на диван, поднял потрёпанный букет и поспешил унести его с глаз долой. Оставшись одна, я зябко поёжилась и, скинув домашние тапочки, выданные мне Минсоком, забралась на диван с ногами, подтянув колени к груди. Если подумать, то не так уж много людей знали, что я книггер, и практически все они были работниками «JMK Publishing». Но кому из них могло прийти в голову присылать мне лилии? Зачем? И значит ли это, что целью человека-лилии являюсь именно я, а не издательство или Пак Чанёль? Самым жутким в этой истории было то, что теперь я была на сто процентов уверена в том, что за мной следят. А как ещё можно было объяснить последний букет, который прислали сюда, в квартиру Минсока? Человек-лилия таким образом давал мне понять, что знал о каждом моём шаге. Он словно говорил: «Я здесь, Нэиль… Совсем рядом, прямо за твоей спиной». Мне было страшно, и я не знала, что делать. Обратиться в полицейский участок и накатать заявление о преследователе я не могла. Рассказать о человеке-лилии Лухану? Но это же было равносильно признанию в том, что тайна романа «Чёрно-белые» находилась под угрозой раскрытия! Я не сделала ничего плохого, но всё равно продолжала чувствовать себя так, словно в чём-то провинилась перед редактором. Нет, мне не хотелось снова видеть его разочарованный взгляд. — Ты всегда так бурно реагируешь на цветы? — Минсок накинул мне на ноги тёмно-синий плед с огромными подмигивающими полумесяцами. — Или устроила весь этот спектакль, чтобы я забыл о том, что нарушила условия контракта? Я поправила плед и благодарно кивнула мужчине. Он всегда делал добрые дела с этим непроницаемым выражением лица, не забывая при этом сказать какую-нибудь гадость. — Я не нарушала условий контракта, — возразила я. — Тогда, каким образом твоя подружка узнала мой адрес? — с сомнением произнёс Ким Минсок, садясь рядом со мной. Когда наши плечи соприкоснулись, я почувствовала небывалое облегчение, словно кто-то перенял на себя половину того тяжкого груза, который мне приходилось в одиночку тащить на своих хрупких плечах. С Минсоком я всегда чувствовала себя уверенней. Находясь рядом с ним, просто невозможно не заразиться его поразительным спокойствием. — Подружка? — мои губы тронула лёгкая усмешка. — С чего ты взял, что у меня есть подружка? Меня воспитывал отец, а после его смерти — дед, поэтому я росла шумной пацанкой, больше интересующейся футболом, чем девичьими разговорами о шмотках и мальчишках. Я была единственной девушкой в военно-патриотическом хоре, поэтому у меня было много друзей-парней. Одноклассницы недолюбливали меня, потому что я была заводилой класса и часто дралась, но при этом умудрялась пользоваться популярностью у парней. Вот только ни один из них не заставлял моё сердце биться чаще, и тогда я по глупости и неопытности начала думать, что мне нравятся девушки, а не парни. Я чувствовала себя одинокой среди парней, которым вдруг стало мало просто дружбы со мной. Один за другим они оставляли меня, находя себе подружек, с которыми можно было тискаться и зажиматься по углам. У них больше не было на меня времени. Тогда мне было сложно понять собственные чувства, поэтому я перепутала влечение с обычным желанием найти подругу, с которой можно делиться секретами и смеяться, обсуждая просмотренные фильмы. К сожалению, из всех людей на свете я умудрилась раскрыть свои мысли Ким Минсоку, который всем разболтал о том, что я лесбиянка. После этого школа превратилась для меня в настоящий ад, о котором я даже вспоминать не хочу. Вся школа в один миг ополчилась против меня: ненависть, осуждение, издевательства, избиения, травля, чего только мне не пришлось пережить. Всеми отвергнутая, я словно потеряла все силы бороться. Я сдалась и молча сносила все унижения, которым меня подвергали. Один раз меня даже заставили на глазах у всего класса поцеловаться с Королевой Бацилл, болезненной девочкой, часто отсутствующей на уроках из-за слабого здоровья. Несправедливые обвинения и обидные слова оставляли глубокие порезы на моём сердце, но никто из прежних друзей и не подумал вступиться за меня, а Минсок… он больше ни разу не заговорил со мной. Вероятно, он до сих пор заблуждался по поводу моей сексуальной ориентации, но у меня не было сил ему что-то доказывать. Прошло уже восемь лет, а я до сих пор пожинала последствия предательства Ким Минсока. Я ненавидела его, искала ему оправдания и снова ненавидела. В конце концов, он был для меня не просто другом, но и первой любовью. Правда, я поклялась самой себе, что Минсок никогда об этом не узнает. — Я пару раз слышал, как ты разговаривала с ней по телефону, — признался мужчина после небольшой паузы. — Вы поссорились, да? — К твоему сведению, девушка, с которой я разговаривала, не моя подружка, — я прикрыла глаза, чувствуя невероятную усталость. — Она моя подруга. Мы с ней и её парнем вместе снимаем квартиру... Но, подожди, мы ведь договаривались не влезать в личную жизнь друг друга. — Верно, — кивнул мужчина. — Нам на самом деле не стоит смешивать работу и личную жизнь. Сюмин и его помощница не должны иметь ничего общего с Ким Минсоком и Нам Нэиль. — Вот видишь… — Значит, снимая галстук, я буду становиться Минсоком, — заявил он, решительно развязав узел своего элегантного серого галстука. Глядя на Ким Минсока, стягивающего с шеи галстук, мне почему-то захотелось смеяться. — Что за ребячество? — фыркнула я, едва сдерживая рвущийся наружу смех при виде серьёзного лица мужчины. — Лучше давай продолжим работу, пока не вернулся взбешённый Сюмин. — Сюмина здесь нет, — заговорщически прошептал мужчина, протянув мне руку. — Так что мы можем спокойно поговорить. Я неуверенно посмотрела на ладонь Минсока, не решаясь протянуть ему руку в ответ. Меня очень удивило, что он всё ещё помнил о моей дурацкой привычке хватать его за руку, когда я, захлёбываясь в эмоциях, выбалтывала ему очередной секрет. — Ты уверен, что Сюмин на нас не разозлится? — осторожно спросила я. Мне нужно было с кем-то поделиться происходящим, иначе я просто сойду с ума. Если не упоминать название романа, автору которого прислали второй букет, а просто сказать, что этот роман написан мной в качестве книггера, тогда я вполне смогла бы объяснить Ким Минсоку всю ситуацию, не выдав при этом главной тайны Пак Чанёля. И всё же… могла ли я довериться этому мужчине? — Думаю, я смогу с ним договориться, — подмигнул мне Минсок. — Ну же… ты можешь мне всё рассказать. — Ага, я уже один раз рассказала, — проворчала я, отворачиваясь от мужчины. Минсоку явно нечего было на это ответить, и он пристыжено замолчал. — Но я, пожалуй, рискну ещё раз довериться тебе, если ты снимешь для меня ещё кое-что… Прозвучало довольно двусмысленно, да? — Не то слово, — тихо выдохнул мужчина. — Ну, так что ты хочешь, чтобы я снял? Я победно улыбнулась и повернулась к нему. — Сними свой слуховой аппарат, — попросила я, касаясь кончиками пальцев проводка, сползающего под его рубашку. — Тогда я смогу спокойно поделиться с тобой своими проблемами. — Выходит, ты мне не доверяешь? — нахмурился Минсок, грубо отпихнув мою руку. Я оставила этот вопрос без ответа, потому что всё и так было вполне очевидно. Не знаю, почему он так резко разозлился, потому что в моей просьбе не было ничего криминального. — Если тебе нужно, чтобы тебя просто слушали, а не слышали, можешь излить свои проблемы плюшевым игрушкам или Мяте с Чаем, — мужчина сдёрнул с меня плед, словно обиженный ребёнок, который пытается привлечь к себе внимание. — И кстати это не слуховой аппарат, а кохлеарный имплант. — Что-что? — Слуховой протез, — неохотно пояснил Ким Минсок. — Думаю, уже прошло лет пять, как меня прооперировали. Мне впервые довелось слышать о слуховых протезах, и я понятия не имела, как они устроены, но расспрашивать подробности не стала. Раньше Минсок вполне обходился обычным слуховым аппаратом и, хотя тот не сильно ему помогал, ни разу не упоминал о своём намерении лечь на операцию. Вероятно, после окончания школы он начал ещё хуже слышать, раз ему понадобился протез. Не знаю, как долго мы сидели молча, погружённые каждый в свои мысли, но я первая не выдержала и прервала эту удушающую тишину. — Ладно, — я хлопнула себя ладонями по коленям, словно подбадривая, — раз уж ты всё равно оказался в это втянут… В общем, я до конца не уверена, но думаю, что за мной следят. И это как-то связано с моей работой книггером. Пока Минсок не закидал меня вопросами, я поспешила продолжить и рассказала ему о лилиях, которые мне присылает неизвестный. Не могу сказать, что мне стало легче, когда я поделилась с ним своими страхами и догадками, но некая нервозность всё же исчезла. На этот раз можно было не бояться, что Минсок проболтается и навредит мне или Пак Чанёлю, потому что я ни слова не сказала о «Чёрно-белых». — Я тоже не думаю, что это простое совпадение. — Минсок встал и начал расхаживать взад-вперёд по гостиной. — Было что-то ещё? Что-то кроме цветов? Я отрицательно покачала головой. — Точно? — Если бы в моей скучной жизни произошло что-то из ряда вон выходящее, я бы это точно запомнила, будь уверен… Ох, чёрт! Мужчина в одно мгновение оказался возле меня. — Что-то вспомнила? — спросил он, легонько встряхнув меня за плечи. — Вспомнила, — выдохнула я, хватаясь за телефон. Я умудрилась забыть в «JMK Publishing» свою флэшку с романом, пока носилась по издательству, как в хвост ужаленная. Кроме работников и авторов там ежедневно бывают сотни посторонних людей, поэтому я боялась, что кто-нибудь прикарманит мою вещицу. Вот зачем я вообще взяла с собой эту дурацкую флэшку? Дурная голова ногам покоя не даёт! Придётся звонить Лухану и просить, чтобы он нашёл мою пропажу, а вечером возвращаться в издательство, чтобы её забрать. — Флэшку в издательстве оставила, — ответила я на вопросительный взгляд Минсока. — Позвоню знакомому, чтобы он её нашёл, а то мало ли… Мужчина разочарованно вздохнул. — Позвони и сразу езжай её забирать, — посоветовал он. — Это ты мне говоришь как Минсок или Сюмин? — поддразнила я его, ища номер Лухана в контактах телефона. После того, что сегодня произошло, мне не очень хотелось видеться с редактором, но, кроме Лухана, мне не к кому было обратиться за помощью. Возможно, он оставит флэшку у охраны, и тогда нам не придётся снова сталкиваться? — Как тот и другой, — улыбнулся Минсок, махая мне галстуком.