Книггер

История с кражей «Хрупкой души» разрешилась весьма благополучно. Благодаря помощи Ким Минсока мне удалось отделаться малой кровью. По крайней мере, сначала мне так показалось. На самом же деле ситуация с Пэк Ханой очень сильно отразилась на моём душевном состоянии и желании писать. Даже несмотря на то, что до завершения конкурса было ещё довольно много времени, и я вполне успевала подготовить, переписать и отредактировать другую рукопись, желание писать куда-то испарилось. Когда мы с Минсоком работали над «Бесконечной историей», я старалась выложиться по полной и забыть о собственных проблемах и трудностях, но как только приходило время сесть за свою конкурсную работу, силы внезапно покидали меня. Меня начинало тошнить, руки тряслись, голова раскалывалась, настроение падало ниже плинтуса... и я плакала от собственной беспомощности. Шанс доказать сомневающимся во мне людям, что я не просто глупая мечтательница, таял на глазах. Работая книггером, я часто сталкивалась с «неписуном», когда каждую строчку приходилось буквально выдавливать из себя. Это были унылые, мрачные дни, полные отчаяния и страха просрочить сдачу рукописи. И от осознания того, что пишу отнюдь не то, чего требует моя душа, становилось только хуже. Но я всегда была упрямая и продолжала настойчиво идти к своей цели, храня в сердце боль десятков неудач. Пусть мама никогда не поддерживала меня в желании стать писательницей, я не сдавалась. Отчасти это даже придавало мне уверенности и сил двигаться дальше, ведь я должна была доказать, что способна воплотить мечты в реальность. Сейчас я столкнулась с проблемой гораздо большего масштаба — с глобальным «неписуном». Или даже с аллергией на сочинительство, потому что я не могла заставить себя писать даже через силу. Ни буковки. Ни строчки. Ничего. Казалось, что у меня в голове стоял какой-то невидимый барьер, который я никак не могла преодолеть, а в голову всё чаще приходили пугающие мысли о том, что больше никогда не смогу писать. Это было невыносимо страшно. Я осознавала, что вытащила счастливый билет, когда мне довелось стать помощницей Сюмина. Разве многие его фанаты могут похвастаться тем, что перекинулись с ним хотя бы парой фраз на одном из множества сайтов, посвященных его творчеству? Нет! Даже редакторы, которых Минсок меняет, словно перчатки, не всегда знают его настоящее имя. А я могла работать с ним, учиться у него, вдохновляться его непомерным желанием писать. Вспоминая толстого молчаливого мальчика из моего наполненного горьким разочарованием детства, иногда мне было трудно воспринимать Ким Минсока как Сюмина, популярного автора, чьи романы были у всех на слуху. Но его советы и поддержка были очень важны для меня. Я очень многому у него научилась и часто ловила себя на мысли, что он читает меня, как открытую книгу, и всегда знает, что беспокоит меня в тот или иной момент. Очень жаль, что я не могла так же читать Минсока. Мысли и чувства этого загадочного и холодного мужчины были защищены сложнейшим паролем, который мне никак не взломать. И всё же я верила, за его молчанием кроется целый мир. Невообразимая глубина чувств и эмоций. И хотелось бы, чтобы он открылся мне. С каждым днём Минсок всё больше превращался в тирана. С одной стороны, я была рада отвлечься от депрессивных мыслей, а с другой — еле доползала до дома и буквально валилась с ног от усталости. Он, не стесняясь и не церемонясь, мог позвонить мне в любое время суток и вызвать к себе домой. Я столько времени просидела за ноутбуком, что уже начинало казаться, что он продолжение моих рук. Работа изматывала меня, но оставляла ощущение удовлетворенности и счастья. Герои начинали оживать прямо на глазах. История приобретала всё более чёткие очертания, и теперь я уже сама с нетерпением ждала, когда снова смогу услышать ещё один отрывок из «Бесконечной истории». Постепенно Ким Минсок начал разрешать мне готовить на его кухне: варить кофе (не думаю, что когда-нибудь смогу от него отказаться) и делать лёгкие перекусы для нас обоих. Несколько раз мы, чтобы сменить обстановку, работали в его кабинете, в котором хранилась жуткая коллекция ножей. Так, шаг за шагом, я «завоёвывала» всё больше и больше пространства в доме мужчины и чувствовала, что мы постепенно сближаемся. Минсок больше не запрещал мне свободно ходить по его квартире, часто разрешал ночевать в гостиной, когда мы засиживались допоздна. И только та таинственная комната всегда оставалась закрытой. Она вызывала у меня огромное любопытство, но я старалась подавить желание засунуть туда свой длинный нос, понимая, что это только разозлит мужчину. Время шло, активно продолжалась работа над «Бесконечной историей», а я никак не могла сползти с мёртвой точки. Редактирование новой рукописи для конкурса шло крайне медленно и вяло. Практически никакого прогресса. Желание писать так и не появилось, но я всё ещё надеялась, что это временное явление. Однажды я пришла к Минсоку, но мужчина, открыв дверь и впустив меня в квартиру, быстро скрылся в своей комнате. Это было довольно странно и необычно, потому что раньше он всегда буквально тащил меня в гостиную и, не давая опомниться, начинал диктовать текст. Ким Минсоку всегда не терпелось приступить к работе. — Что делаешь? — спросила я, робко заглядывая в его комнату. Мужчина сидел на кровати, удобно устроив ноутбук на коленях. Всё его внимание было сосредоточено на происходящем на экране. — Смотрю видео с проб на роль господина Муна, — рассеяно отозвался Минсок. Я удивлённо подняла брови. Насколько мне было известно, Сюмину поступало множество предложений экранизировать его произведения, но он на все ответил отказом. — «Трюмо госпожи Мун» будут экранизировать? — подойдя чуть ближе к мужчине, я нерешительно остановилась. — Мне казалось, что ты против фильмов, снятых по твоим романам. — Так и было до недавнего времени, — Ким Минсок нажал на «паузу» и поднял на меня свой равнодушный взгляд. Даже мысли о том, что его герои оживут на больших и малых экранах, не могли взбудоражить этого мужчину. Я бы на месте Минсока не находила себя от счастья. Бегала бы по квартире, прибывая в радостном возбуждении. — Что же заставило тебя изменить своё решение? — поинтересовалась я, краем глаза отмечая, что на подоконнике лежит Чай и с подозрением и опаской смотрит на меня. — Фильм привлечёт много внимания к моему творчеству, а это как раз кстати, ведь к тому времени, как его выпустят на экраны, скорее всего начнётся продвижение «Бесконечной истории». Да и дополнительные деньги никогда не будут лишними… — Ах, вот оно что, — я понимающе улыбнулась. В том, что Ким Минсок захотел заработать денег и продал права на экранизацию своего романа, не было ничего странного. А вот то, как неуклюже мужчина попытался оправдаться желанием раскрутить за счёт предстоящего фильма свой новый роман, не могло не вызвать улыбку. — Но я поставил условие, что буду сам адаптировать книгу в сценарий, а ещё попросил оставить решающее слово при выборе актёров на главные роли за мной. Была целая куча проблем с бумажками, разрешениями, сценарием, и вот спустя полгода наконец-то начался кастинг. Всё происходило в строжайшей секретности, но на днях должны появиться первые официальные новости о фильме. Чай громко чихнул и, испугавшись собственного чиха, быстро шмыгнул под кровать. Мята, удобно устроившаяся на подушке Минсока, лениво подняла свою мордочку, а потом снова принялась вылизываться. — Можно я тоже посмотрю пробы? — Ну, если хочешь… — Хочу, конечно! — перебила я мужчину. — Интересно же… Вдруг там знаменитости какие! — Ладно-ладно, — Ким Минсок похлопал ладонью по кровати. — Садись уже. Издав радостный визг, я села рядом с мужчиной и уставилась в монитор. Убедившись, что я устроилась, Минсок включил видео. Я увидела очень загорелого парня с взъерошенными волосами, расслабленно сидевшего на стуле, поставленном в центре небольшой комнаты с ярко-синими стенами. — Его не утвердили на роль, — неожиданно заговорил Минсок. — Слишком молод. Но я уже третий раз пересматриваю его безумное выступление. В нём… в нём что-то есть. — Да, что-то есть, — согласно кивнула я, не в силах оторвать взгляда от этого привлекательного юноши. Ким Чонин, выпускник театрального училища, был слишком молод для роли господина Муна, политика, страдающего безумием. А ещё слишком красив. Слишком. Но какой же он был талантливый, гибкий и артистичный! Чонин танцевал безумие, дышал им, жил. Сидя на стуле, он извивался, как одержимый. Это было страшно… и красиво. Настоящее искусство! Его безумный гипнотический взгляд, словно парень смотрел прямо мне в душу... Его страдание, отчаяние, одиночество и страх... Его растрёпанные волосы и чувственные губы, — в нём всё было прекрасно. А когда он заговорил своим чарующим низким голосом, иногда срывающимся на крик, я едва сдержалась от разочарованного стона. Ужасно обидно, что Чонин не получил эту роль! Умом я понимала, что этот парень не подходил на роль господина Муна, тихого сумасшедшего, чей мозг, словно червь яблоко, точило безумие. Но сердце всё равно больно сжималось от такой несправедливости. Ким Чонин был очень талантливым. Он заслуживал того, чтобы стать известным актёром. Думаю, у него есть для этого все данные, не хватало только одного единственного шанса показать себя публике. — Что, понравился? — Минсок легонько ткнул меня в плечо. — Нет, — растерянно ответила я, чувствуя, как в груди разрастался огромный воздушный пузырь смешанных эмоций. — Он не в моём вкусе. Новое и в то же время такое родное и знакомое чувство рождалось во мне, когда я смотрела на молодого человека, тянущего трясущие руки к своему незримому собеседнику. Это была не любовь. Что-то другое. Что-то более редкое и ценное. — Ах, да. Прости, совсем забыл, что парни тебя не интересуют. По выражению лица Ким Минсока, как обычно, было невозможно понять, пытался ли он пошутить или говорил абсолютно серьёзно. Я не стала реагировать на его нелепый намёк на мою якобы нетрадиционную ориентацию. Сейчас было кое-что гораздо более важное, чем это. — Он мог бы сыграть любовника госпожи Мун, — быстро произнесла я, мысленно пытаясь облечь в слова те эмоции, которые испытывала, глядя на Чонина. — Нет, — покачал головой мужчина. — Слишком страстный и напористый. Он пока недостаточно опытен, чтобы подавить свою яркую индивидуальность и сыграть абсолютно противоположного ему по характеру героя. Этому мальчику… Ким Чонину на данном этапе нужно сыграть роль человека, похожего на него. — Не знала, что ты так разбираешься в актёрском мастерстве, — я забрала у Минсока ноутбук, и мы ещё раз посмотрели видео с проб Чонина. Когда экран погас, мы с мужчиной какое-то время сидели в полной тишине. Для Минсока это было вполне обычным явлением, но я практически всегда пыталась разбавить тишину своим голосом, болтая какую-то фигню. Мне не хотелось смотреть другие видео с прослушивания, потому что лучше Ким Чонина там всё равно никого не будет. Это было просто поразительно, но он буквально светился изнутри. Я видела, что он любит играть и наслаждается своей работой. — Всё, дела не ждут, — Минсок поднялся с места и махнул рукой, чтобы я шла за ним в гостиную. — Хватит расслабляться. — Как скажешь, — лениво протянула я, вставая с кровати. Мужчина взял у меня ноутбук и вышел из комнаты. Оставшись одна, я бросила быстрый взгляд на Мяту, удобно растянувшуюся на хозяйской кровати, и пошла следом за Минсоком. И только поздно вечером, возвращаясь домой, я поняла, что за чувство поселилось во мне, когда я увидела игру Ким Чонина. Вдохновение! До этого момента я ни разу не испытывала ничего подобного. Если честно, то я всегда путала вдохновение с приливом сил и желанием писать, но не понимала своей ошибки до этого. Наверное, это можно было сравнить с оргазмом у женщин: многие из нас знают, что это такое, но, к сожалению, ни разу не испытывали. Вот и я знала, что такое вдохновение, слышала о его волшебном влиянии на автора и той лёгкости, с которой сопровождается работа над романом, если его автор чем-то вдохновлён, только никогда не испытывала на себе все чудесные свойства этого пресловутого чувства. Сейчас во мне словно бурлил неиссякаемый источник энергии, что побуждал меня к действию. Если роль господина Муна не подходила Ким Чонину, тогда я сама должна создать такого персонажа, который идеально бы ему подошёл. Такого, как он сам. Ведь Минсок говорил, что на начальном этапе своей карьеры, Чонину необходимо сыграть героя, схожего с ним по характеру. И я решила создать такого персонажа для талантливого парня, который в один миг зажёг во мне желание писать. Ким Чонин в самом начале своего видео с прослушивания немного рассказывал о себе, и я, поразмыслив, решила использовать этот коротенький рассказ как основу сюжета. Я собиралась писать о театре и о безумной любви к игре, которую увидела в этом талантливом выпускнике театрального училища, мечтающем о большой сцене. Если честно, я мало знала о театре. Точнее, вообще ничего. Я всегда больше интересовалась кинематографом: любила фильмы Чо Минки и фанатела от Бён Бэкхёна и его трогательной игры. Но я точно знала, что кино и театр во многом отличаются друг от друга. Весь вечер и ночь я рыскала по Интернету в поисках информации, которую собиралась использовать в своём романе. Много прочла про суфлёров, репетиции, а ещё про предрассудки и традиции знаменитых театров всего мира. Когда собирающаяся на работу Юми застала меня за этим занятием, она только хмыкнула и неопределённо пожала плечами, но мне было очень интересно окунуться в неизведанный мир, поэтому я не заметила, как пролетело время. В голове достаточно быстро выстроилась история, которую я собиралась написать. Я уже жила ей. Дышала. Ни голод, ни усталость после долгой работы, ни бессонная ночь не могли меня остановить. В тот момент меня слабо волновало то, что я всего лишь автор-призрак, пишущий за других людей. Я не думала о том, что никто не захочет брать на себя риск печатать книги неизвестного автора, не говоря уже о том, чтобы снимать по ним фильмы. Я просто писала. Для себя и для парня, который, возможно, никогда не узнает об этом романе. Я писала о девушке по имени Сохён, которая выиграла в телевикторине билет на премьеру спектакля «Принц безумия». Поначалу героиня крайне неохотно шла в театр. Она не была любительницей театральных представлений и всегда считала, что актёры, играющие на сцене, переигрывают, но не пропадать же зря билету. Когда раскрылся занавес, Сохён и думать забыла о том, что ей не хотелось идти на представление. Она полностью растворилась в происходящем, почувствовав себя частью декораций к трагедии, разворачивающейся на сцене. История прекрасной любви, для которой нет никаких преград, и человеческой злобы, и ненависти, приведшей к безумию главного героя, отважного и красивого юного принца Кая, поразила её до глубины души. С самого детства Кай был помолвлен с принцессой Эллией, жившей в соседнем королевстве. Молодые люди были родственными душами, и очень страдали, находясь далеко друг от друга. Но их любовь была настолько сильная, что никакая разлука не могла уничтожить эти крепкие узы. Между влюблёнными установилась особая связь: они могли общаться друг с другом во снах и всегда чувствовали, если кому-то из них грозила опасность. Кай и Эллия с самого рождения были предназначены друг другу судьбой и знали, что им уготована тяжёлая доля, но вместе они готовы были преодолеть все невзгоды. Влюблённым было предначертано свыше стать парой, которая объединит два королевства и раз и навсегда положит конец распрям между их народами. Смуглый принц и белокожая принцесса, словно две яркие путевые звезды, вели своих подданных к светлому будущему. У них были грандиозные планы и очень смелые мечты, но в один ужасный день всё переменилось. Люди, не желающие прекращения войн и наживающиеся на них, убили Эллию, отравив её лакомствами, якобы присланными её драгоценным возлюбленным Каем. В ту секунду, когда сердце девушки остановилось, принц Кай, находясь за многие вёрсты от Эллии, почувствовал ужасную боль в груди. Слёзы брызнули из глаз парня, который ещё несколько секунд назад весело болтал со своими друзьями. Это была потрясающая по своей эмоциональности сцена. Лицо актёра, исполняющего роль принца, исказилось от понимания того, что произошло. Новости о смерти принцессы дойдут до страны Кая ещё очень нескоро, но молодой человек уже знал, что любимой больше нет в живых. Его смех резко прервался. Колени подкосились, а из груди вырвался душераздирающий крик. Принц тонул в своём горе и отчаянии, не пытаясь сдержать чувств. Уродливые рыдания Кая долго стояли в ушах у поражённых и завороженных зрителей. Наблюдая за тем, как плачет этот красивый молодой актёр, Сохён сама и не заметила, как её глаза наполнились слезами. Сердце девушки чуть не разорвалось от боли, когда родители Эллии обвинили Кая в убийстве их дочери и объявили войну его стране. Тело принцессы, как полагалось по обычаям её страны, было сожжёно. Когда Кай узнал об этом, он ужасно страдал, понимая, что больше никогда не увидит любимую. Она больше не появится перед ним даже во снах. Измученный телом и духом, принц решает покончить с собой, чтобы там, на Небесах, вечно держать за руку свою Эллию. И в самый последний момент, стоя на краю самой высокой башни замка, Кай с горечью осознаёт, что любимая не хотела бы для него такой судьбы. Пытаясь принять утрату и жить дальше, Кай принимается за государственные дела. Лишившись второй половины своей души, он становится злым и жёстким. В конце спектакля зрители увидели Кая, сидящего на королевском троне и сжимающего в руке грязный череп. Глаза юноши горели безумным алым светом, волосы взъерошены, одежда порвана и помята, а белая рубашка испачкана кровью. Кай свалился в безумие. Музыка, костюмы, реквизит, сцена, — всё это создавало мрачную атмосферу увядающего рассудка принца, потерявшего лучшую часть себя, которой была Эллия. После того, как их узы были насильственно разорваны, принц долго пытался балансировать на краю безумия, но не удержался и упал в пропасть. Он убивал, захватывал территории и прослыл ужасным кровавым тираном, убившим собственного отца, чтобы получить корону. В последней сцене, утопая в черноте своей души, окружённый тенями, хватающими его за руки, ноги и горло, Кай запел. Эта надрывная песня, наполненная ужасом и болью, острым ножом вонзилась в сердце Сохён. Находясь в одном шаге от последней черты, Кай неистово выкрикивал имя любимой. Отчаянный крик души. Мольба о помощи. Надрывая горло, разрывая нервы, переворачивая сознание, он из последних сил звал её. Эллию. И когда его последний крик оборвался сухим кашлем, загремела музыка, и множество чёрных рук утащили молодого человека в темноту сцены. Он окончательно сошел с ума. Выйдя из зрительного зала в числе последних, Сохён сразу же направилась к кассе, чтобы купить ещё один билет на «Принца безумия». Девушка хотела ещё раз посмотреть этот спектакль и насладится игрой актёра, исполняющего роль Кая. Каково же было её удивление, когда в назначенный день на сцену вышел другой человек. На этот раз принца играл молодой человек со светло-русыми волосами и прекрасными голубыми глазами. Его исполнение отличалось от того образа, который так полюбился Сохён. Этот Кай был печален, красив и безумно одинок, а ключевая сцена, где принц сходит с ума, разительно отличалась от той, что была показана на премьере спектакля. В этой версии Кай просто тихо сходил с ума, теряя связь с реальностью. Он больше не интересовался жизнью своих подданных и стал избегать общения с другими людьми, навсегда обрекая себя на одиночество. В конце концов, пользуясь слабостью принца, враги завоевали его королевство и убили самого Кая. Эта версия тоже оставила глубокое впечатление в сердце Сохён, вот только она хотела ещё раз увидеть самого первого «Кая». Она решила ещё раз сходить на спектакль, но роль принца играл уже совершенно другой актёр. Новый Кай был похож на дикого зверя, страдающего от раны. Мрачный, тяжёлый образ, чем-то схожий с полюбившимся ей Каем, покорил её сердце, и Сохён всё больше и больше влюблялась в этот спектакль. После этого она не пропустила ни одного представления, но актёр, сыгравший на премьере «Принца безумия», так и не вышел на сцену во второй раз. Самым странным было то, что никто из работников театра не мог ей толком сказать даже имени того актёра. Когда Сохён пыталась описать его, они только подозрительно смотрели на неё и в один голос утверждали, что роль Кая исполняли только два актёра, и никакого смуглого молодого человека у них в театре отродясь не было. В памяти Сохён очень чётко отпечатались красивые безумные глаза кроваво-красного цвета, а в ушах до сих пор звучал надрывной крик того парня. Разве это не было доказательством того, что он существует? Вот только все почему-то старались убедить девушку, что на премьере играл совершенно другой актёр. Не желая сдаваться, Сохён продолжала ходить на спектакли, в надежде когда-нибудь увидеть его снова. И в одном из антрактов услышала в коридоре театра смутно знакомый голос. Кто-то громко и чётко произносил один из монологов принца Кая. Сохён побежала на голос и увидела того самого Кая. Смуглый парень с нежным голосом и взъерошенными волосами… но он был прикован к инвалидной коляске. Взволнованная Сохён рассказала незнакомцу о том, как её поразила его игра. То, как он прожил коротенькую жизнь на сцене. Его слёзы, его крики и последняя песня… Внимательно выслушав её откровение, молодой человек был весьма удивлён и обескуражен. Поначалу он даже принял Сохён за сумасшедшую. Оказалось, что его звали Ким Чонин (я собиралась чуть позже придумать для этого героя другое имя, но пока оставила имя парня, вдохновившего меня на эту историю). Этот молодой человек был большим поклонником театра и сам когда-то мечтал играть на сцене. Талантливому Чонину пророчили блистать на сцене, но пять лет назад парень попал под колёса машины и навсегда потерял способность ходить. Посему выходило, что он никак не мог играть Кая. У меня было столько идей, что буквально разрывало от счастья. Я наслаждалась этой работой, предвкушая что-то особенное. В полдень позвонил Ким Минсок, поэтому мне пришлось прервать свою бурную деятельность и поехать к нему.