Сначала ошибки на кухне разбивали мне сердце, но потом я пришла к пониманию, что, учась исправлять ошибки или жить с ними, мы становимся настоящими поварами
Джулия Чайлд
Дорогие Джон и Гарри, Вы оба гады и совершеннейшие сволочи. Я открыла присланную вами посылку и завопила. Кажется, соседи решили, что меня убивают. Вам очень повезло, что я не получила инфаркт! Только вы были бы в этом виноваты. Я повесила маску на двери в туалете, с внутренней стороны. Теперь каждый раз, когда кто-то заходит поссать и закрывает за собой дверь, они мельком видят её отражение в зеркале. Как же они ржут. Спасибо. Сара увидела её и вопила целую минуту, а придя в себя, потребовала себе такую же. Она говорит, что это произведение маори, и она согласна получить что угодно, лишь бы оно было из Новой Зеландии, так что, Джон, пожалуйста, пришли ей маску. Я бы отдала ей эту маску, но на следующей неделе приезжает моя сестра, и я умираю от желания разыграть её. Но если честно — она ужасна. И даже никакой записки, с подробностями о ней или о вашем местонахождении! К счастью для вас, Гарри дала мне общее представление о том, куда вы направляетесь и когда, так что я собираюсь послать эту посылку на адрес в Таиланде и надеяться, что вы с ней встретитесь. Между прочим, я вам очень завидую. Через дорогу есть тайский ресторан, и он потрясающий. Там меня тоже узнают — это забавно, когда люди говорят: «О, мы не знакомы?» Тонны их, но никто на самом деле не помнит, откуда я им знакома, и они просто оставляют мне большие чаевые, особенно мужчины, которые, по ходу, испытывают чувство вины за свидание на одну ночь, которую они забыли. Я только через несколько дней поняла, почему мне дают такие большие чаевые. Смешно! Вы же знаете, если бы кто-то из этих мужчин и впрямь провёл со мной ночь и забыл, он бы так легко не отделался. Но есть и те, которые узнают, и тогда идут вопросы, вопросы, вопросы. «О, как хорошо, что вы встали на ноги. То, что случилось с „Империей“, просто ужасно. Как Молли? Как Арти? Как Джон?» Я отвечаю им: «Да, спасибо, я никогда и не падала, но я рада быть здесь. У Молли всё в порядке, она работает в пекарне и вполне счастлива. Арти пробует то одно, то другое — ищет призвание. Джон путешествует. У нас всё прекрасно, спасибо что спрашиваете». Я соглашаюсь, что то, что произошло с «Империей», ужасно, и нет — в данное время нет никаких планов на её восстановление. Я не рассказываю им, что полиция всё ещё расследует слухи о поджоге, хотя я не знаю, откуда они взялись. Нет, я честно не знаю! Молли и Арти клянутся, что это не они, и я уверена, что и вы тут ни при чём. Тут даже частный детектив был, допрашивал нас всех. Диппик или Диммок или что-то вроде этого — так что не удивляйтесь, если кто-то постучит и в вашу дверь. Я сказала ему, что, когда «Империя» сгорела, вас не было в стране, и, кажется, он почувствовал облегчение от этого, так что, вероятно, он вас и не побеспокоит. Но он всё ещё не закрыл расследование, и в последний раз, когда я видела Джима Мориарти, он выглядел довольно запуганным. Они всегда счастливы слышать новости про Молли. Полагаю, проявилась её любовь к пекарскому делу. И она правда счастлива с миссис Хадсон (которая рассказывает мне, что периодически заходит на Бейкер-стрит, проветрить дом. Она рассказывает мне это и немедленно добавляет, что она вам не домработница, но она даже протирала пыль пару раз, на случай вашего неожиданного возвращения. Пошлите ей что-нибудь красивое. Не маску.) Они хихикают, когда я рассказываю им об Арти. Я не рассказываю им, что он передумал быть журналистом. Сейчас он решил стать доктором, потому что, как он говорит, он может подсыпать яд, и никто не догадается. Я посоветовала ему стать дворецким. «Но всегда виноват дворецкий», — сказал Арти. «О, Арти, это такое клише. Никто не будет подозревать клише», — ответила я ему. Мне кажется, он и впрямь может это попробовать, так что, пожалуйста, не нанимайте дворецкого, если это будет Арти. Но они никогда не удовлетворяются ответом, когда я рассказываю им о тебе, Джон. «Путешествует? — спрашивают они, и у них загораются глаза: — Один или в компании?» Мне кажется, они суют свой нос куда не надо, но я отвечаю, что ты с Гарри, и они выглядят немного разочарованными, и тогда они спрашивают: «Ну, он хотя бы поддерживает связь с Шерлоком?» «Понятия не имею», — отвечаю я, и внезапно оказывается, что за другим столиком кому-то нужно наполнить стакан воды. Потому что если я проведу у этого столика ещё хоть минуту, я им вылью эту воду на головы, и на этом будет покончено со мной. Ресторан потрясающий. Управляющий очень милый, и на следующий день после того, как шоу вышло в эфир, он позволил мне взять больничный и даже не жаловался, что ему пришлось искать для меня замену. Другие официантки милые и меню изысканное, а кухонный персонал немного высокомерен, но в остальном они очень преданные работе. Посетители, как правило, завсегдатаи, так что они знают, чего хотят, и мы тоже это знаем, и всё это настолько скучно, что мне хочется повеситься на фартуке. Я почти готова уехать в Лондон и попытаться найти что-нибудь там, но боюсь, что после первых недель мне везде станет скучно. Почти везде, но я думаю, что устраиваться в ресторан Шерлока будет столь же умно, как прострелить себе ногу и отдаться на опыты к Арти. Джон, я не совсем уверена, что ты будешь чувствовать при этом, так что я выкладываю карты на стол, и сам скажи, что ты думаешь. А теперь к DVD, который я прикладываю к моему письму. Грег принёс его несколько дней назад, когда приезжал к Молли. Знаешь, они такие приторные друг с другом, весь этот сахарный сироп, когда они в одной комнате. Это совершенно отвратительно, радуйся, что тебя здесь нет и ты это не видишь. Грег говорит, что диск открыт для всех регионов, так что ты сможешь проиграть его на любом DVD-проигрывателе. И вы оба должны сесть и посмотреть его. Это потрясающе, правда. Должна признать, немного больно смотреть на это, особенно зная, что всё исчезло, и мы никогда не сможем это вернуть, но… в каком-то смысле, это прекрасная боль. Это заставляет меня ужасно скучать по вам обоим. Знаете, большую часть дня я по вам не скучаю. За исключением случаев, когда я закрываю за собой дверь в туалет — тогда я по вам совершенно не скучаю. На диске есть ещё один выпуск передачи. Не мне решать, смотреть ли его первым или последним. Может, вам стоит кинуть монетку. Ирен Адлер — настоящая ведьма, но я в жизни так не смеялась. И Джон… если ты когда-нибудь вернёшься в Брикли, или если никогда не вернёшься… мы всё равно тебя любим. Я просто хотела, чтобы ты знал. С любовью, Мэри.***
[Брикли, рассвет. Поют птицы, по пустой дороге, ведущей из города, проезжает машина. В местных супермаркетах разгружают товар, дети направляются в школу, магазины открываются. Кадры медленно просыпающегося города не сопровождаются ни единым словом, за исключением случайного уличного шума.] [«Империя», вид с улицы.] Закадровый голос Шерлока: «Империя», утро понедельника. Как правило, по понедельникам ресторан закрыт, так что сотрудники пользуются возможностью передохнуть от наплыва посетителей и учатся пробовать что-то новое, пока производственная команда использует отсутствие клиентов, чтобы переоформить обеденный зал так, чтобы он соответствовал новому меню. [Обеденный зал «Империи». Кто-то сдирает обои со стен, и они отходят с приятным треском. За их спинами медленно выносят столы и стулья.] Дизайнер: Свет — мы думаем всё осветлить. Много света, много открытого пространства. Это прекрасное старое здание. Под ковром пол из твёрдой древесины, и мы возвращаемся к нему. Его легче чистить, чем ковровое покрытие. [Жужжание пескоструйного аппарата — кто-то начал работу по очистке пыльного и запятнанного пола.] Дизайнер, продолжает: Вся эта темнота и ковровое покрытие — это только сверху. Мы хотим снять всё это и выставить всё напоказ. «Империи» нечего скрывать. [Ещё один кадр внутри. Портреты Джонов, Джеймса и Хэмиша снимаются со стены. Камера фокусируется на самом старом портрете — Джона Х. — в тот самый момент, когда рабочий прислоняет его к стене, а затем аккуратно заворачивается в запасную скатерть.] Закадровый голос Джона: Меня назвали в честь моих дедов. Первый Джон — ну, у оригинального Джона Х. был сын, второй Джон. Первый Джон служил в Британской Армии в первой англо-афганской войне, в 1880 и 1881 году. Он был в Пакистане в течение четырёх -пяти дней, не очень долго, а потом его ранили, он заболел малярией и его отправили домой. Он привез с собой сувениры: ковры, развешанные у нас на стенах, и рецепт афганского плова, который он делал каждый год до самой смерти. Он женился на моей пра-пра-бабушке, Мэри, и они родили моего прадеда, второго Джона. [Теперь следующий Джон.] Закадровый голос Джона: Это был… 1890 год. Когда началась Первая Мировая, ему было двадцать четыре года. Это был, знаете, один из тех браков военного времени. Он отправился воевать в окопах, умудрился пройти войну практически без царапины, а затем отправился в Россию воевать в их гражданской войне, а жена осталась дома, беременная моим дедом, Джеймсом. Он привёз домой рецепты хлеба, курицы и фаршированных перцев. [Портрет Джона №2 заворачивают и увозят. Джеймс выходит на сцену.] Закадровый голос Джона: Мой дедушка, Джеймс, он тот, кто основал ресторан, когда вернулся домой со Второй Мировой. Он присоединился к военно-морскому флоту — как я думаю, в основном, в пику своему отцу — и привез домой все эти азиатские блюда: лапшу, и чеснок, и имбирь. Он вернулся в Брикли и, так как он вырос с этой едой, которую его отец и дед привезли с собой, он захотел поделиться найденным со всеми. Итак, он открыл ресторан в 1949, и это было фантастически глупое решение, потому что нормирование продуктов было ещё хуже, чем во время войны, и они с моей бабушкой почти обанкротились с этим предприятием. Но они прорвались. [Теперь камера на Хэмиша. ] Закадровый голос Джона: Мой отец, Хэмиш, продолжил дело после того, как умер дедушка. Он вырос вместе с «Империей», так же как и я. Никогда не думал о другой профессии. Не уверен, что он был таким уж хорошим поваром, вообще-то, но он верил в ресторан. Он с радостью позволил нам с Гарри искать свой собственный путь. Гарри с её фотографией, мне с медициной. Я думаю, это потому что он знал, что мы всегда будем возвращаться. [Пауза, пока Хэмиша заворачивают и уносят в офис управляющего, к остальным трём портретам, прислонённым к столу.] Закадровый голос Джона: Он был прав. [Офис управляющего, Джон сидит за столом. Очевидно, что это интервью, а не спонтанная беседа.] Голос за кадром, в котором узнаётся Лестрейд: Ты отправился в Афганистан. Джон: Как и первый Джон Х., да. Он тоже был доктором. Моя жизнь повторяет его жизнь в очень многих аспектах. Хотя у него тоже не было «Империи», в которую возвращаются домой. Голос: Как думаешь, это хорошо или плохо? Иметь «Империю»? Джон улыбается и задумывается ненадолго. Джон: И то и другое. «Империя» дала мне что-то стабильное, чтобы держаться. Попытка спасти её, попытка сохранить её на плаву — это дало мне цель. Я отчаянно нуждался в этом. Думаю, что, возвращаясь домой, получили мы ранения или нет — нам всем нужно что-то вроде этого. Нам нужно что-то стабильное, какая-то цель, иначе мы просто просыпаемся по утрам и депрессия — это настолько тяжело, что ты даже не можешь встать с постели. И ты видишь мир в сером цвете и ничего не можешь с этим поделать. Если бы не «Империя»… я не знаю. Я бы потерянно бродил, ожидая, когда кто-нибудь признает меня, ожидая, когда что-нибудь случится со мной. Бог знает, произошло бы это когда-нибудь. Голос: А плохое? [Улыбка Джона становится немного неуверенной.] Джон: Ну. Может, не настолько плохое. Не на самом деле. Благодаря «Империи» я понял, кто… что мне нужно. Если я не могу это получить… что же, это не вина «Империи». Мне остаётся только надеяться на лучшее, не так ли? [Кухня. Молли замешивает тесто. Её белую форму повара прикрывает фартук, волосы убраны в хвостик, и она концентрируется, как будто ей предстоит самый сложный экзамен в жизни.] Закадровый голос Шерлока: В обеденном зале старое заменяется новым. Но на кухне — новое заменяется старым. Не в плане еды, а в плане энергии. Проблема «Империи» в том, что она заскучала. Застряла в колее, где они подавали еду, которая ничего не значила ни для них, ни для кого бы то ни было ещё, застряла, подавая те же самые неинтересные блюда изо дня в день. Но они обладают главной ценностью — сердцем. И так же как снятие коврового покрытия открыло пол из твёрдых пород дерева, требуется немного усилий, чтобы осознать и открыть его. Молли: Итак, Шерлок дал мне задание. Мы больше не будем подавать хлебную корзину в обычном виде. Вместо этого, он сказал, что я должна поработать над приготовлением нового блюда из пасты. У меня есть рецепт и несколько вариантов, и я собираюсь их все попробовать. Арти: Паста — это скучно. А вот это… [Арти размахивает кухонной горелкой, установив пламя максимально высоким. Треск и шипение горелки явно восхищают его.] Молли: Арти, если ты продолжишь это делать, у тебя кончится бутан. Арти: Я ещё куплю. Молли: Ты разорён. Арти: Я ограблю банк и использую деньги, чтобы купить ещё бутана. А потом я куплю горелку побольше. Молли: Разве ты не должен делать хлебный пудинг? [Арти отвлекается, Молли возвращается к тесту. Через несколько мгновений…] Арти за кадром: ОЙ. Молли: Я сказала тебе перестать играть с этим. Арти за кадром: Кажется, я сжёг брови. [Неизвестная комната, судя по лестнице, это холл или коридор; внизу видна помывочная комната. Мэри упаковывает скатерти. Ей помогает управляющая с размытым лицом.] Мэри: Точно скажу, я не буду скучать по глажке этих скатертей. Управляющая: Может быть, нам стоит сохранить их? Мэри: С какой целью? На тоги? Ооо, а это идея. Давайте устроим вечеринку в римском стиле. Приходите в тоге и получите бесплатный стакан выпивки. Управляющая: Приходите в тоге, и я подумаю, что вы уже и так много выпили. Мэри: Ой, Грег, что ты думаешь? Если бы мы предлагали бесплатный напиток, ты бы пришёл в тоге? Голос за кадром: Зависит от напитка. Мэри: Ты имеешь в виду, зависит от того, будет ли его тебе подносить Молли? Управляющая: И будет ли она в тоге. Голос за кадром: Эй! [Кухня. Молли, нахмурившись, смотрит в кастрюлю со слабо кипящей водой.] Арти: Ну? Молли: Это не имеет ничего общего с тем, как печь пирог. Арти: Там на полке коробка макарон. Я никому не расскажу. [Но Молли качает головой.] Молли: Нет. [Она поворачивается к разделочной доске и начинает замешивать ещё одну порцию теста из муки и воды.] Закадровый голос Джона: Дедушка верил в неё. Он любил «Империю» всем сердцем. [Ещё один кадр с Арти, который очень осторожно наставляет кухонную горелку на формочки и наблюдает, как сахар медленно тает и приобретает золотисто-коричневый цвет. Он ухмыляется.] Закадровый голос Джона: Он проводил здесь много ночей. У него были ожоги на руках до самых локтей, и у меня нет других воспоминаний о нём, кроме как на кухне или в обеденном зале; готовящим еду, или подающим её клиентам, или наблюдающим за тем, как они её едят. [Снова Молли, ставящая перед Мэри тарелку с равиоли, и та визжит от радости и без колебаний подносит вилку ко рту. Молли наблюдает, на её лице написана гордость, когда Мэри начинает есть с очевидным наслаждением.] Закадровый голос Джона: На его лице всегда было выражение… не знаю, может, радости? Как будто, поглощая его еду, вы делали ему самый лучший комплимент. И я наблюдал за ним и думал — это самое лучшее на свете. Наблюдать, как любят то, что ты создал. Видеть, как что-то, что ты любишь, ценят. [Назад к Джону, сидящему в своём кабинете, у него берут интервью.] Джон: Я хочу этого. Да. Голос: Для себя? Джон: Для всех нас. Каждый заслуживает того, чтобы делать то, что он любит делать и чтобы его ценили за это. [Кадры обеденного зала, быстрая перемотка. Деревянный пол шлифуется, полируется, покрывается лаком. Стены очищают, и на них наклеивают новые обои. Регулируется освещение, расставляются маленькие стеллажи. Заменяют столы и стулья. Когда все готово, мы смотрим на пустой зал. Обычная скорость: входит одинокая фигура — это Шерлок. Он выходит на центр зала, оглядывается с нейтральным выражением лица, а затем коротко одобрительно кивает и уходит.] [Серия медленных, любящих, наплывающих кадров на различные предметы в кухне «Империи»: печи, стеллажи с посудой, сверху свисают кастрюли и сковородки.] Закадровый голос Шерлока: Одна из самых важных вещей при приготовлении блюда — это подготовление mise en place: должным образом приготовить и разложить все необходимые ингредиенты. Отмерьте масло, нарежьте овощи, смешайте специи, тщательно переберите сыпучие ингредиенты. Без надлежащей подготовки шеф не может добиться успеха. [Команда, минус Джон, стоят на кухне в нервном ожидании. Молли кусает губы, Арти перекидывает апельсин из руки в руку.] Закадровый голос Шерлока: Сегодня вторник, и «Империя» подготовила свой mise en place. Обеденный зал подвергся переделке. Будет ли это гостеприимное место, готовое поприветствовать новых клиентов, или оно останется пустым? Её команда подверглась испытанию огнём, за несколько дней научилась готовить и охлаждать. Будут ли они готовить блюда, съедобные для людей, или же продолжат все разбивать и сжигать? [Джон, сейчас. Он выглядит хорошо отдохнувшим, полным надежд, но нервным — в нем ощущается напряжение. Его глаза бегают вокруг, будто ищут кого-то.] Голос: Готов увидеть? [Джон вздрагивает, как будто он ожидал услышать другой голос и совсем другие слова. Он смахивает это ощущение с кривой усмешкой.] Джон: Да. Да. [Обеденный зал, входит Джон. Угол съёмки почти такой же, как и при съёмке с Шерлоком. Джон делает несколько шагов внутрь, потом останавливается и оглядывается в шоке.] Джон: О, боже… [Он медленно разворачивается, впитывая в себя все это, а потом видит на стене портреты. Плечи на мгновение опускаются, он склоняет голову, а затем смотрит вверх и издаёт смешок.] Джон: Это… вау. [Входит остальная команда. Крупные планы Арти, Молли, Мэри, то, как они восклицают и визжат и показывают друг другу на изменения, все ужасно возбуждённые. Их голоса накладываются на общий план Джона и управляющей со скрытым лицом, склонивших головы друг к другу, стоящих спиной к камерам, рассматривающих портреты их дедов на стене.] Закадровый голос Джона: Я думаю, когда Джеймс основал «Империю», он не ожидал, что она переживёт его. Я имею в виду, он, вероятно, хотел этого, но я не думаю, что он этого ожидал. Я любил его. Когда я был ребёнком, он был самым значительным человеком в моей жизни. [Кадр сменяется: команда «Империи» обнимается, хихикает и утирает слёзы.] Голос за кадром: Готовы открывать? [Джон снова оглядывается, пытаясь найти кого-то.] Джон: Я… да. Конечно. [Джон открывает двери для клиентов, ожидающих снаружи, и высовывает голову.] Джон: Эй, толпа, вы заходите поесть или нет? [Смех, как внутри, так и снаружи, люди заходят в ресторан.] Закадровый голос Джона: «Империя» была важна для моего дедушки, но я думаю, что семья была важнее. Я думаю, что он был бы счастливее, зная, что мы с сестрой всё ещё общаемся друг с другом, чем от того, что «Империя» все еще стоит. Голос за кадром: Сестра — это единственная семья, что у тебя осталась? [Пауза, пока мы смотрим, как люди жмут Джону руки и хлопают его по спине, обнимают и целуют, когда заходят в дверь.] Закадровый голос Джона: Полагаю, зависит от вашего определения семьи. Для меня семья — это другое. [Начинается обслуживание: на кухне Молли и Арти кружатся, как дервиши. Шквал кастрюль, сковородок и противней, выкрики и ответы «да, шеф», «нет, шеф», «десять минут, шеф». В какой-то момент, Арти изящно ныряет под поднос, который несёт Молли. Они улыбаются, они заняты, и у них влажные волосы от пота и пара.] Закадровый голос Шерлока: Уроки можно извлечь из любой деятельности, как неудачной, так и успешной. Люби то, что ты делаешь, иначе нет смысла это делать. Люби тех, с кем ты это делаешь, иначе для них нет смысла сопровождать тебя в начинании. Всегда есть способ, чтобы достичь цели, даже если цель изменяется по пути. [В обеденном зале Мэри разносит подносы с едой и питьём, она двигается с такой скоростью, что хвостик её волос летает за ней практически горизонтально, и они с Джоном уворачиваются друг от друга с улыбками триумфа на лице.] Шерлок продолжает: Когда Джеймс Ватсон открыл дверь «Империи» в 1949 году, это был непростой мир. Но они были упорны и стали одним из самых знаменитых ресторанов в Кенте. Он старался передать это наследие своему сыну, а затем внуку. Рецепт может быть передан, но никто не отдаёт своё сердце с лёгкостью. Это опасно, потому что это делает нас уязвимыми в неопределённости: будем ли мы любимы или отвергнуты в ответ. [Джон отрывается от разговора, снова осматривается, всё ещё пытаясь найти кого-то. На его лице видна боль, но его увлекают обратно в беседу.] [А потом кадр застывает.] Голос Шерлока продолжает за кадром: Ингредиенты «Империи» были подготовлены идеально. Но иногда идеальность не гарантирует успеха. [«Империя», вид с улицы, после пожара. Дальний план на здание, в руинах, затем несколько крупных планов на дверь с подпалинами, на разбитые столы и кресла, на опалённые занавески на ветру.] Голос Шерлока продолжает за кадром: Через несколько недель после окончания съёмок произошёл пожар, который разрушил «Империю». [Мэри стоит на тротуаре перед зданием. Шерлок стоит рядом с ней.] Мэри: О, смотри — я могу видеть отсюда нагревательный стол. А вот табурет, на котором ты сидел в первые дни, помнишь? Шерлок: Да. Закадровый голос Шерлока: К счастью, пожар начался ранним утром, так что внутри никого не было. Портреты предков Уотсонов были сняты для реставрации, и они не повреждены. Но всё остальное разрушено. Мэри: Дела у нас шли действительно хорошо — клиенты каждый вечер, и Джон поговаривал о том, чтобы нанять ещё одну официантку, что было бы прекрасно. Хотела бы я, чтобы ты увидел его. «Империю». Ты бы гордился. Шерлок: Как думаешь, они отстроятся заново? Мэри: Не знаю. Может быть. [Она отворачивается от обломков.] Мэри продолжает: Мы обязаны смотреть на это? Я не хочу видеть ее такой. Шерлок: Мы закончили. [Общий план на то, как они уходят прочь.] Закадровый голос Шерлока: Есть уроки, которые мы учим через успехи. Есть уроки, которые мы учим через неудачи. Это не всегда те же самые уроки. Но некоторые вещи остаются одинаковыми: не стоит делать ничего важного, если не делаете от всего сердца. Шерлок: Арти всё ещё не готовит? Мэри: Боже, нет. Сейчас он собирается быть пилотом самолета. Шерлок: Господи Иисусе! Боже, помоги его пассажирам. Закадровый голос Шерлока: Может, «Империя» и проиграла, но отношения, создавшиеся там — возродившаяся любовь к приготовлению блюд у тех, кто работал в ней — эти отношения выдержат испытания временем. Время и расстояние — всего лишь детали. Любовь, однажды рождённая, никогда по-настоящему не умирает. Мэри: Молли стала пекарем. Она очень хороша в этом. Шерлок: Очевидно. Закадровый голос Шерлока: Неудача — пугающая вещь. Но я признаю, что не неудача или даже страх неудачи побуждает меня прятаться, когда я должен остаться. Напуганный перспективой скуки, напуганным быть меньше, напуганный быть обычным. Только после побега мы понимаем, что, убегая от наших страхов, мы бежим прямо к ним. [Шерлок и Мэри отошли довольно далеко.] Мэри: Я проголодалась. Ты? Шерлок: Умираю с голода. [Они исчезают из вида; может быть, они свернули за угол, может быть, они зашли в ресторан. Кто знает.] Закадровый голос Шерлока: Империи могут подниматься, империи могут падать. Некоторые вещи остаются навечно. Иногда, всё, что тебе нужно — это чтобы правильный человек вошел в твою кухню, чтобы напомнить о том, что важно, сказать, что ты прощён за сиюминутный страх, порождённый открытием своего сердца. Мы все ждём этого правильного человека. Некоторые из нас всё ещё ждут. Некоторые будут ждать, сколько потребуется. Всё, на что мы надеемся, — это что когда этот человек появится, у нас будут готовы все ингредиенты и мы будем готовы начать новое блюдо. [Финальные титры.]