Mise en Place

Наша еда рассказывает, откуда мы пришли и кем стали.

Билл Нил.

Они получили кредит. Голова у Джона все еще шла кругом, когда они с Гарри покинули банк. Вокруг них простирался Кентербери, занятые своими делами люди разговаривали по телефону, спешили на работу, или на ланч, или на тайное свидание с любовником, а Джон будто бы находился в центре всей этой повседневной суеты, чувствуя и головокружение, и странную умиротворенность. — Поздравляю, мистер Уотсон, мисс Уотсон, — с улыбкой сказал им сотрудник банка. — Деньги придут на ваш счет в конце дня. Джон был настолько удивлен, что неверяще рассмеялся. Гарри пришлось мягко подтолкнуть его, чтобы вывести из банка. Сама она чувствовала… радость. Гарри держалась молодцом: пожала руку мужчине, поблагодарила его, отпустила парочку неблагопристойных шуток, чем изрядно шокировала Джона. Также она подписала все необходимые документы и предоставила необходимый номер банковского счета, и когда настала очередь Джона поставить подпись, она услужливо показала ему нужное место, чтобы он не зря не заморачивался. Они получили кредит. У них были деньги. «Империя» была спасена. Джон снова рассмеялся. Он стоял неподалеку от банка, а рядом с ним пританцовывала Гарри, что-то болтая без умолку, то возбужденно хватая Джона за руку, то отпуская ее. Джон запрокинул голову в холодное серое небо и смеялся, смеялся, смеялся… — Джон, — с улыбкой фыркнула Гарри. — По-моему, у тебя истерика. Но Джон не мог остановиться, он стоял возле банка и сгибался пополам от смеха. — Может, так и есть, — предположил Джон, сдавленно хихикая, на что Гарри закатила глаза и потащила его в обратную сторону. — Если продолжишь в том же духе, они решат, что дали деньги сумасшедшему, — в шутку сказала она, и Джон довольно усмехнулся, позволяя сестре вести его. — Гарри, машина в другой стороне. — А мы и не к машине идем, — торжественно сообщила она. — Мы идем купить новый блокнот, потом пообедаем, обсудим новое меню, закажем шампанское и как следует отметим нашу победу. — Гарри! — Ладно уж, я выпью апельсиновый сок. Кто-то же должен быть за рулем. — Брюссельская капуста, — выпалил Джон. Он до сих пор чувствовал головокружение напополам с облегчением, но осадок от нервного напряжения, которое присутствовало до похода в банк, еще не прошел. Тем не менее, он с ясностью помнил мысли, которые появились в его голове прошлой ночью. — Надо придумать что-нибудь с брюссельской капустой. Для нее сейчас самый сезон. — Непременно, — заверила Гарри, прекращая идти. Джон остановился рядом с ней. — Я просто хочу заглянуть сюда и купить тетрадь. Надеюсь, в мое отсутствие ты не станешь бегать вокруг с истеричным хохотом? — Ни в коем случае, — ухмыльнулся Джон. — Вот же ж ненормальный, — с нежностью сказала Гарри и зашла внутрь магазина. Джон и чувствовал себя ненормальным. Нет, не слетевшим с катушек чокнутым, скорее большим и нескладным чудаком с огромными крыльями. Взмахнешь ими — и летишь прямо к морю, через Канал, через всю Англию, вдоль береговой линии — прямо в Блэкпул. Как бы Шерлок удивился, увидев Джона, пришел бы в восторг, узнав, что «Империя» спасена… А может, он был именно чокнутым, а не просто странным малым. Последним человеком, с которым ему следовало бы хотеть поговорить, был Шерлок. Лучше уж подумать о брюссельской капусте. Гарри вышла из магазина, держа в руках тетрадь. — Вот и я, — радостно сообщила она. — Ну что, куда идем? — Домой, — ответил Джон, и Гарри озадаченно нахмурилась. — А как же обед? Джон покачал головой.  — Я не хочу сидеть в любом ресторане, кроме нашего. — Но я купила тетрадь! И я умираю с голоду! Джон рассмеялся, взял Гарри за руку и повел к машине. — Раз так, сварганим бутерброды. Или я что-нибудь тебе приготовлю. Гарри следовала за ним, недовольно бурча под нос, но Джон понимал, что на самом деле она не сердится. Походка Джона была легкой, и он все представлял брюссельскую капусту в лимонном соусе, или обжаренную с чесноком, или с кусочками бекона… — О, — выдохнула Гарри и так резко остановилась, что чуть не выпустила Джонову руку. — Что? — спросил Джон, оборачиваясь к ней. Гарри замерла, уставившись на одну из боковых улиц. Выглядела она так, будто внезапно очутилась в сказке или только что получила настолько сильный удар, что не могла и вдохнуть. Заинтересованный, Джон проследил за ее взглядом. Даже Джон вынужден был признать, что это походило на картинку из открытки. Маленькая улочка, окруженная более современными застройками, была такой узкой, что в ней могли поместиться лишь автомобиль и парочка прохожих. Небольшие тюдоровские домики были украшены корзинами плюща и остролиста. Солнечные лучи выхватывали алую краску дверей, насыщенно-голубые пальто прохожих, припаркованную у обочины машину цвета морской волны… Джон повернулся к Гарри, которая все еще смотрела в ту сторону. — Гарри? — Я… — Она стряхнула с себя оцепенение и со слабой улыбкой взглянула на Джона. — Прости, я просто… это так здорово, вот и все. — Да, — признал Джон, чувствуя, как улыбка возвращается на его лицо. — Только вот я думаю о брюссельской капусте, но ты… уж точно не о ней. — Да, — сказала Гарри, кинув очередной взгляд на улочку. — Едва ли. — Знаешь, вполне имеешь на это право, — произнес Джон, засунув руки в карманы пальто. — Ну, не думать о брюссельской капусте. Взгляд Гарри быстро переметнулся на него. — Но… «Империя». Мы только что получили кредит, и ты… — Я вовсе не собираюсь возвращаться в Афганистан. Гарри поджала губы.  — Я думала, ты можешь переехать в Лондон. Он качнул головой. — Все… я думаю, что все кончено. Джон не желал встречаться с Гарри глазами, но когда это все же произошло, он удивился, увидев совсем не то, чего ожидал. Более того, сестра выглядела нервной, почти… испуганной. — Ты можешь идти, если хочешь, — быстро добавил Джон. — Бог знает, что там натворит Арти без твоего надзора. — Как будто я могу контролировать Арти. — Твое присутствие удерживает его от гулянок на кухне в два часа ночи. Гарри усмехнулась. — Но если решишь уйти, позволь мне уволить тебя перед Арти. Вдруг он начнет меня бояться. — О, Джон, — улыбнулась Гарри, обхватив плечи Джона. — На самом деле тебя никто не боится. — Некоторые боятся, — упрямо заявил он. — Неа, милашка, — хмыкнула Гарри и чмокнула его в щеку. Джон взглянул на нее с удивлением. — С чего это вдруг? — Спасибо, — просто ответила она. Руки соскользнули с плеч Джона, и они возобновили движение. — Я… я подумаю об этом. — Хорошо, — сказал Джон. Они дошли до парковки, заплатили и уже успели застрять в пробке, когда Гарри снова подала голос. — Итак… завтра? Джону не требовалось уточнять, о чем она спрашивает. — Как только деньги придут на твой счет, — кивнул он, и они обменялись улыбками. — Что ж, — деловито сказала Гарри, открывая тетрадь и приготовив ручку, — поведай мне о брюссельской капусте. *** Так как ноутбука у Джона не было, он использовал старый телефон Гарри, и эта привычка очень скоро ему приелась. У него была тетрадь, полная списков ингредиентов и всяких идей насчет рецептов и меню. Специальное меню для свадеб, сумасшедших вечеринок, ночных мероприятий, свободной дегустации — все эти невероятные идеи они напридумывали с Гарри по дороге в Брикли и во время оживленного ланча у Гарри в квартире. Разумеется, большинству блюд заранее грозил бы провал, так как нигде, кроме вечеринок в честь «Оскара», их бы подать не удалось. Зато они здорово повеселились, придумывая блюда, которые могли бы пригодиться им в различных обстоятельствах. У него был дом с толстым слоем пыли, требующий немедленного внимания. У него был холодильник, плачущий по хорошей чистке. У него был телевизор, который он сто лет не смотрел, и куча писем и записок от людей, которые поздравляли его с возвращением «Империи». Не говоря уже о счетах. Джон не сделал ничего из того, что следовало бы. Вместо этого он зашел в дом (было где-то девять вечера), поднялся по лестнице и направился прямиком к телефону. — Ты просто свалил, — заявила Гарри, как только взяла трубку. — Деньги пришли? — игнорируя ее обвинение, спросил Джон. Возникла пауза; Джон мог представить, как сестра придерживает телефон подбородком, с нетерпением вводя адрес сайта на своем ноутбуке и ожидая, пока страница загрузится, а потом услышал, как у нее перехватило дыхание. — Да, — выдохнула она, словно не могла поверить в количество нулей на счете. — О Боже. Джон улыбнулся. Это была совершенно глупая улыбка, но он не мог убрать ее с лица. — Тогда завтра утром. — Ага, — с восторгом сказала Гарри, и связь прервалась. Джон плюхнулся на диван в гостиной, все еще улыбаясь. Вокруг пахло знакомо, уютно и по-домашнему и напоминало о Шерлоке, что странно, ведь Джон не смог бы описать его этими тремя словами даже под дулом пистолета. «Завтра утром», — с наслаждением подумал Джон, закрыл глаза и провалился в сон. *** Джон встретился с Гарри на площади перед банком. Она сидела у фонтана с двумя чашками чая и пакетом с выпечкой от миссис Хадсон. Радостно помахав рукой, она вручила ему чай. — Сначала хотела купить кофе, но не думаю, что мой желудок это одобрит. Еще захватила пончики с малиной у миссис Хадсон, но теперь меня тошнит от одной мысли о них. Джон нахмурился.  — Нервы. — Нервы. — Гарри глотнула чаю. — Слушай, сейчас мы зайдем туда с нужным количеством денег, чтобы погасить кредит плюс проценты на неделю раньше, чем требовалось. Он возьмет чек и пожмет нам руки, и все будет кончено через каких-то двадцать минут. — А нам так уж необходимо с ним встречаться? — Скорей всего. Думаю, бумаги подписать и все такое. Речь идет о более половины миллионов футов. Это тебе не сотню занять потехи ради. — Ммм. — Гарри отпила еще чаю, глотнула и поморщилась. — Я предупредила Молли и Арти, что мы припозднимся, так что ланч они начнут без нас. — Сейчас почти десять, не думаю, что мы вернемся поздно. — На всякий случай. Джон кивнул и подул на чай, прежде чем отпить. — Ты сказала им, куда мы идем? — Они даже не знают о кредите, — хмыкнула Гарри, выглядя задумчивой. Она старалась не встречаться с Джоном глазами и сосредоточила внимание на пакете с выпечкой. — В любом случае, это неважно, ведь мы уже скоро выплатим его. Джон был не совсем согласен, но решил не зацикливаться на этом. — Готова? Гарри на мгновение прикрыла глаза и встала. — Порядок. Давай покончим с этим. Джон закатил глаза и пошел по направлению к банку. — Пытаешься проявлять энтузиазм, Гарри? — Что? Я и так его проявляю — вот, чай принесла. — Это не энтузиазм, а наш завтрак. — Хочешь съесть пончики? — Я в порядке. — Ну-ну! Ты нервничаешь так же, как и я. — Я просто не хочу пачкать свой костюм крошками, — возразил Джон. Они быстро дошли до банка, выкинули стаканы из-под чая в мусорное ведро перед входом и зашли внутрь. Гарри замешкалась и немного отстала, так что до приемной Джон дошел первый. На мгновение он почувствовал радость от вида той же самой женщины, которая была за стойкой в его первый визит сюда. Это придало ему немного уверенности. — Здравствуйте, Антея, — приветливо произнес Джон, дойдя до стойки. — Рад снова вас видеть. Антея с отсутствующим выражением лица оторвалась от компьютера.  — Прошу прощения? Тот факт, что его не узнали, слегка ошарашил Джона. Наверное, он привык, что его постоянно узнают, находясь в кругу близких людей, с которым он был знаком еще с детства, или с телевизионщиками. — Мы разговаривали несколько недель назад, — еще раз попытался он. — Про кредит. Антея медленно качнула головой. — Прошу прощения. — Ничего страшного. Собственно, мы здесь, чтобы оплатить его. Можно сделать это у стойки или необходимо встретиться с сотрудником, который нам его предоставил? — Личный заём? — Нет, коммерческий. — Имя? — Гарриет Уотсон, — отозвалась Гарри. Антея ввела данные в компьютер. Некоторое время спустя она, нахмурившись, повернулась к ним. — Простите, но я не могу найти кредит на данное имя. — Попробуйте набрать «Империя», это название ресторана, — нервно предложил Джон, чувствуя, как начинает скручивать желудок. Что за? .. Антея повторила попытку, а затем покачала головой. — Есть еще какие-нибудь варианты? — Джон Уотсон. Опять ничего. Гарри настойчиво дернула Джона за рукав. — Может, нам следует просто уйти… — Нет, — отрезал он. — Послушайте, должна же там быть хоть какая-то запись! У нас есть кредитные документы. Он протянул кипу бумаг Антее, которая быстро их просмотрела. — Позвольте мне кое-что попробовать. Еще одна минута прошла под звуки яростного удара по кнопкам, щелканья, и при этом не было сказано ни слова. Мысли бурным потоком вертелись в голове Джона. Может, сказал тихий голосок, может, он оплатил кредит, может, поэтому он уехал в Лондон на день раньше и не явился на съемки. Он сделал так, чтобы кредит просто… исчез. Нет, тупица. Он даже не знал, что кредит вообще существует. Как бы он смог за него расплатиться? И вообще… Я бы никогда не попросил бы его об этом. Это слишком похоже на… вымогательство. — О, — вздохнула Антея и потянулась к телефону. — Подождите пару секунд, пожалуйста. Затем она обратилась уже к человеку на проводе: — Да, они здесь. Отправить их к вам? Хорошо. Антея положила трубку и с мягкой, приятной улыбкой повернулась к Джону и Гарри. — Просто загляните в офис мистера Мориарти. Он вас примет. — Спасибо, — поблагодарил Джон, не совсем уверенный в своей искренности, и пошел к нужному офису, держась близко к Гарри. Офис, в котором он впервые встретил Мориарти, теперь выглядел иначе. В прошлый его визит здесь было очень чисто, всё блестело, никаких завалов хлама. Сейчас офис, хоть и такой же чистый, каким его запомнил Джон, хранил в себе странный затхлый запах, словно сюда давненько не заходили. Не было ни фотографий, ни ручек, ни бумаги, ни книг на столе, стены пустовали, жалюзи были закрыты, из-за чего в помещение не проникал солнечный свет. — Вот вы где, — пропел Джим Мориарти, качаясь на стуле. — Я вас ждал. Как я понимаю, возникла небольшая проблемка? — Не то чтобы проблема, — пояснил Джон. Он решительно зашел в офис и положил на стол банковский чек. — Мы хотим погасить кредит. Шестьсот тысяч фунтов плюс проценты — все здесь. Джон придвинул чек к Джиму и отстранился. Джим прекратил раскачиваться, но со стула не встал, прижимая кончики пальцев одной руки с другими. Это слегка напомнило Джону Шерлока, но он тут же выкинул эту мысль из головы, потому что выражение лица у Джима было совсем не как у Шерлока. Джим выглядел… едва ли не потрясенным. Удивленным. И когда он начал хихикать, радости в смехе точно не было. — Разве это не поразительно? — вопросил он, нагнувшись и глянув на чек. — Подумать только. Это просто настолько… не знаю. Очаровательно. Вы правда думаете, что просто явитесь сюда, швырнете чек и все — вопрос закрыт, все счастливы? Это так… посредственно. Джон ничего не сказал. Он чувствовал, что стоящая позади Гарри почти дрожит. — В этом и есть суть сделки, — ответила она. — Шестьсот тысяч, мы не платили в течение года и принесли всю сумму разом. Срок подходит на следующей неделе, мы подумали, что лучше разобраться со всем пораньше… — Вы подумали. На мгновение Джон с силой сжал зубы. — Секретарша не смогла найти кредит. Есть мыслишки, почему? — Ах, это! — Джим махнул рукой. — Да потому, что его не существует. Джону показалось, что он камнем падает вниз. Или же все вокруг него рушится, а он сохраняет неподвижность. Гарри судорожно схватила его за руку, пальцы впились в кожу, прикрытую рубашкой и пальто. — О, ладно вам, — простонал Джим. — Вы же не могли всерьез полагать, что подобный кредит был законным? Да меня бы уволили в тот же день. — Но, — в замешательстве пробормотала Гарри, — ты дал мне деньги. Все до последнего фунта было перечислено на банковский счет. — Я, дорогуша, — протянул Джим. Он откинулся назад и закинул ноги на стол. От этого действия чек проскользил по столу и замер у его края. — Я дал тебе деньги, не банк. Ты ведь даже не проверила, откуда пришли деньги, я прав? Ты просто глянула на количество нулей и чуть ли от радости в пляс не пустилась. Возможно, позже пропустила стаканчик со своей женушкой, дабы отпраздновать, а может, как следует порезвилась с ней в постельке? И вот теперь взгляни на себя год спустя: ни женушки, ни выпивки, ни кувырканий в спальне. По крайней мере, у тебя. Джим кинул взгляд на Джона, и тот почувствовал, как у него запылали уши. — Покончим с этим, — яростно сказал он. — Неважно, кто предоставил кредит — мы его погасили. Полностью. А сейчас мы распишемся там, где это необходимо, и закончим все это. — Это? — Джим взял чек, осмотрел со всех сторон и, глядя Джону прямо в глаза, разорвал его пополам. — Нет. — Нет?! — отчаянно воскликнула Гарри. Две половинки взметнулись в воздух, и Гарри успела схватить их прежде, чем они снова оказались на столе. — Договор бы почитала, дорогуша, — посоветовал Джим и снова откинулся на спинку стула. Джон быстро достал договор из папки, спрашивая себя, почему он не додумался просмотреть его раньше — глупо, глупо, глупо. После первого же пункта стало ясно, что именно подписала Гарри. Это был даже не договор — скорее, некая справка по получению денежных средств. Оформлена на годичный срок и поступает в распоряжение новых владельцев, даже если в данный период времени предыдущим владельцам позволили вносить посильные платежи, не прекращая обслуживания. Джона замутило. Гарри молча прислонилась к дверному косяку. — Дошло теперь? — Голос Джима доносился как будто издалека. — Нет, — выдохнул Джон. Его левая рука дрожала, и он постарался как можно осторожней положить договор на стол. — Почему… — Он с трудом сглотнул. — Почему вы это делаете? Какова причина вашего желания купить «Империю» именно таким способом? — Почему, почему, почему, — передразнил Джим, по-прежнему смотря в сторону. — Мне достаточно знать, что я ненавижу вас и ваш чертов ресторан, понятно? Джон ничего не ответил. — Я так не думаю. Помню, как я ходил в «Империю», будучи ребенком. Мне было два или три. Раз в месяц я садился там, в углу, под тем слоном. Помнишь этого слона, Джон? Сначала я очень его боялся и едва ли мог притронуться к еде. Шли месяцы, а я не мог и рта раскрыть, ведь иначе слон мог настигнуть меня и вырвать мой язык с корнем. Джон помнил голову слона — это было чучело, которое висело на стене в задней части ресторана, неподалеку от офиса менеджера. Слон окончил свои дни и разбился на кусочки, когда Джону было двенадцать, и Хэмиш продал эти «останки» некому коллекционеру из Йоркшира, который, видимо, был не в своем уме, раз сжалился и приобрел то, что осталось от несчастного чучела. Джону этот слон никогда не нравился — от одного на него взгляда по телу проходила неприятная дрожь, —, но он никогда не представлял себе ожившего слона, решившего вдруг вырвать ему язык. В отличие от Джима. Так что теперь Джон даже жалел, что фантазии Мориарти не воплотились в жизнь. — В общем, я так и сидел на том месте, слишком напуганный, чтобы говорить, а потом появился тот… человек. Старше меня. Седые волосы, тощее, но крепкое тело… Он поставил передо мной тарелку, и тогда я понял, что не могу выбрать, кто из них страшнее — старик или слон. Он посмотрел на меня и сказал: «Ешь». Его голос… такой глубокий, скрипучий голос. Я пришел к выводу, что он еще страшнее, чем слон, и начал есть. Джон выдохнул. Слишком легко он представил себе эту картину: маленький мальчик, пожилой мужчина и слон над головой. Что еще хуже: до того, как Джим продолжил свой рассказ, Джон уже представил в голове тарелку с едой и мгновенно понял, что же в ней было. — Разумеется, ты в курсе, что он мне подал, — проговорил Джим. — Афганский плов, — ответил Джон. — Именно. На мгновение комната погрузилась в тишину: кресло не скрипит, они не дышат. Джону даже показалось, что их сердца перестали биться. — Короче, Джеймс Уотсон подал тебе афганский плов и напугал больше, чем слон, и поэтому ты решил закрыть наш ресторан? — внезапно подала голос Гарри. — Нет, — хмыкнул Джеймс, наконец поворачиваясь к ним. — Вы так похожи. Почти близнецы. Помню, что я заметил тебя, когда сидел там, под слоном, и ел плов. Когда дверь в кухню открывалась, я видел, как ты сидел за столом, и думал: вот это — семья. Именно так семья и выглядит. Вы казались такими… — Казалось, Джим подыскивал нужное слово. — Счастливыми. Он усмехнулся. — Счастливыми. Как будто счастье стоит того, чтобы к нему стремиться. — Это неплохая цель, — тихо возразил Джон. — Хватит проявлять свое невежество, — отрезал Джим. — Взять хоть вас с Шерлоком Холмсом. Вы были счастливы в течение недели, а теперь лишились всего, что для вас имело значение. — Я ровно ничего не значу для Шерлока Холмса. Джим закатил глаза.  — Я говорил не про тебя, идиот. Тьфу ты, обычные люди так скучны. Диву даюсь, с чего это я решил вас принять. — Просто возьмите чек, — с еле сдерживаемым гневом сказала Гарри. — Возьмите — и мы уйдем. Но Джим уже отвернулся, возвращаясь к качанию на кресле.  — Я же ясно объяснил. «Империя» теперь моя. Вы проиграли. Всего хорошего. — Мы это так не оставим, — процедил Джон. — Договор незаконен. Мы подадим на тебя в суд и выиграем дело. — Неа, — скучающим тоном протянул Джим. — Если хочешь нас запугать — не выйдет, — заявила Гарри. — Уже три поколения Уотсонов владеют «Империей». Она наша. И если ты думаешь, что мы так запросто отдадим ее, даже не поборовшись… Джим уставился на них.  — Вы что… правда не понимаете? — Он встал, руками прислоняясь к столу, и пристально взглянул на Джона. Глаза Джима были полны холодной ярости и казались Джону до странного знакомыми. — «Империя» навсегда останется, как вы там сказали, в семье Уотсонов, даже если я уничтожу ее, сожгу дотла. — Я не… — начала Гарри, но Джон подался назад, схватил сестру за руку и сжал ее в своей. Он вглядывался в глаза Джима — такие знакомые, темные, злые, — и думал о пожилом мужчине, который носил колпак шеф-повара и пальто; о заботливых руках, помогающих ему месить тесто для печенья; о доброй улыбке, когда он поставил перед ним тарелку с пловом. Ешь, Джон. Это блюдо нашей семьи. — Я хочу закрыть «Империю» не потому, что боялся слона, — произнес Джим. — А потому, что владелец ресторана, его шеф-повар и мой дедушка подал мне афганский плов.