Теперь я - Гарри Поттер.

Я молча ела купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Итак, первый шаг к дружбе с Драко Малфоем сделан! А он довольно милый, такой же как из фильма. Ну, почти. Интересно, а он попробует протащить метлу или нет… А что это этот Бармалей так на меня смотрит… Выжидающе. А, точно, забыла… Эээ… Почти забыла. — Хагрид, а что такое квиддич? — Черт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини… Э-э… Все время забываю, что ты почти ничего не знаешь. — И все-таки? — Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде… Э-э… Футбола у магглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на метлах, и там четыре мяча… Ну, сложно это, в общем, тебе все объяснять, правила и все такое… А, вот твой отец был самым лучшим игроком в квиддич в Гриффиндоре! — А что такое Гриффиндор? — Школьный факультет. Их четыре всего. На Гриффиндоре учатся храбрецы, готовые всегда прийти на помощь. На Когтевране — умники, еще есть Пуффендуй, про него говорят, что там учатся тупицы… Эээ… И Слизерин. Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда. — Волан… Извини… Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе? — полюбовалась вздрогнувшим и побледневшим великаном. — Много-много лет назад, — ответил Хагрид. После этого мы зашли за учебниками в «Флориш и Блоттс». После покупки всех учебников строго по списку, я застыла перед полкой с разговорниками, увидев новый, с итальянским. — Хагрид, а можно я еще возьму вот это? — я показала книжку и сделала щенячьи глазки, которые очень хорошо получались в этом теле. — Эээ, Гарри, зачем тебе это? — от Рубеуса так и перло недоумением. — Нууу… Я люблю учить языки. И уже знаю французский и испанский, — и так скромненько пошаркала ножкой, опустив взгляд на пол. Так же скромно, как не стала упоминать русский. — Ааа, ну, эта. Конечно можешь! Я «восторженно» взвизгнула. Все-таки я могла бы просто прийти сюда завтра и купить его. Дальше, мы пошли покупать котел, весы и телескоп. Затем, мы посетили аптеку, в которой пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Я сравнила ЭТО с магазином ингредиентов во Франции и ужаснулась. Там ничем не пахло, по крайней мере, дальше чем двадцать сантиметров от «продукта», все было красиво уложено по полочкам, а еще там я не боялась, что на меня что-нибудь свалится с потолка. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем, я изучала серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и черные (пять кнатов за ковшик) и материлась про себя на цены. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил меня показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил. — Не, еще не все… Еще одна вещь осталась, — сказал он, — я тебе до сих пор… Э-э… Подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. — Но ты совсем не обязан… — это же будет сова! А если Бьяку ее увидит у меня, то убьет, причем обеих! — Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от меня Хагрид. — Вот чего… Куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… Хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… Э-э… Чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое. Двадцать минут спустя мы вышли из магазина под названием «Торговый центр „Совы“», и я зажмурилась от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке я держала огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. На этом бедном животном было столько чар, что мне во век не распутать эти переплетения следилок. А сова спала, засунув голову под крыло. Я упорно благодарила лесника, с трудом удерживая желание наградить его каким-нибудь крепким словцом. — Ну, хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение, впрочем, безуспешно, — я ж так понял, что Дурсли эти тебя… Ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… Э-э… По-другому все будет. Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да! Ну спасибо, я уже подобрала себе такую палочку, что прям закачаешься. Иногда окружающие (тетя, дядя, кузен, ворон, змея) говорят, что я готова жениться на ней. А что, если это правда! Самое преданное существо — это волшебная палочка, если она тебе подходит, ведь она имеет, можно сказать, свой собственный разум и подбирается к характеру*. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда мы вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Я сразу начала чувствовать себя очень странно — словно попала в библиотеку, в которой были очень строгие правила. Здесь было тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. — Добрый день, — послышался тихий голос. Хагрид подскочил от неожиданности, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. Я бы тоже подскочила, если бы не почувствовала за пару секунд до этого дуновение магии около себя. Олливандер просто переместился каким-то мудренным артефактом. Это был пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. — Здравствуйте, — дань вежливости, не более. Здравия ему желать что-то не хочется. — О, да. — Старичок покивал головой, — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер, — это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Мистер Олливандер приблизился почти вплотную и посмотрев мне в глаза… Попытался пробить ментальный щит. — А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Мистер Олливандер стоял так близко, что наши носы почти соприкасались. Я даже видела свое отражение в затуманенных глазах старика. — А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на моем лбу. — Мне не приятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он, — тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… И что бы ты сделал? Убил его? Не продал палочку? Олливандер потряс головой, и вдруг заметил Хагрида. — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли? — Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид. — Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел. — Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол, скорей всего это была пародия на скромное шарканье ножкой. И вдруг просиял, — но, зато, у меня остались обломки. — Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер. — О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Я заметила, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик. Впрочем это заметила не только я, но Гаррик не подал виду, что он все понял. — Гм-м-м, — задумчиво протянул он, не сводя с Хагрида испытующего взгляда, — ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать, — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы берёте палочку? — Я правша. — Вытяните руку. Вот так. И начал меня измерять. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения, потом он махнул палочкой на линейку и отошел, а та продолжала меня измерять. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните. Уже заведомо зная, что она не подойдет, немного помахала ей перед носом. Олливандер сразу выхватил ее из руки. — Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте. Я попробовала, хотя едва успела поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера. — Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее. И я пробовала. И еще раз пробовала, зная что может мне точно подойти кроме той палочки, что у меня сейчас. Но вряд ли тут такая есть. — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… А кстати… Действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка. Я осторожно взяла ТУ САМУЮ ПАЛОЧКУ, которая… Развалилась от моего прикосновения. Просто и без спецэффектов. Пару минут мы молча смотрели на то, что от нее осталось. — Так, так, так… Очень любопытно… Чрезвычайно любопытно… — Извините, что именно кажется вам любопытным? Мистер Олливандер уставился на меня своими выцветшими глазами. — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри этой палочки было перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому, мне представляется весьма любопытным, что эта палочка так среагировала на вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам. — Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел, да, ужасных, но все же великих, — Он задумался. — Но я уже перебрал все свои палочки, которые могли бы вам подойти, хотя… Олливандер ушел за неприметную дверцу и вернулся с двумя коробочками в руках. — Это единственные палочки, которые не выбрали владельца, работы моего отца. Гаррик протянул мне одну из коробочек. На ней была этикетка с надписью: «Сосна; Петушиное перо; 11,5 дюймов». Я фыркнула, но все-таки взяла и помахала ей перед носом. Не подходит. Это не удивительно**. А вот вторая… На мгновение с меня слетела маска. Эта палочка такая… Родная. Еще не взяла в руки, но чувствую, что вот она, моя родная. Ведь та палочка в большей степени подходит под мою маску, подкрепленную окклюменцией. А эта… Теплая… Такая… Одинокая? Да, одинокая, как я… Человек я такой, возле которого никогда никого нет, даже если вокруг полно народу. Никто не поймет и не примет… Я грустно ухмыльнулась и достала черную палочку с серебряными и бронзовыми узорами на рукоятке. Ей даже махать не пришлось, как только я ее коснулась, посыпались голубые и ярко-оранжевые искры. А в душе наконец наступило спокойствие, родная душа, даже нет, кусочек меня нашелся. — Волос с головы сфинкса, Черное дерево, 10,5 дюймов, — тихо проговорил Мастер волшебных палочек. Я искренне, широко улыбнулась. Я так и думала***. — Сколько? — любая цена, куплю. Денег много, а вот Душа одна. — Я продам ее вам за десять галлеонов. Молча выложила деньги и взяла коробочку из-под палочки, которую уже засунула в специальное крепление на правой руке, на левой уже была березовая. Мы молча вышли из магазина и пошли к выходу из Косого переулка. Также молча мы ехали домой и расстались только кивнув друг другу, конечно же после того, как я подправила память Хагриду о выборе волшебной палочки. А вот и дом. А вот и Я. Очень счастливая Я.

###

А теперь — пояснения. Берёзовые палочки помогают в начинаниях, способствуют сохранению молодости души. Они ищут в своём владельце предприимчивость, дерзость, оптимизм, помогают собрать силы. Могут отказаться служить, если владелец долго находится в подавленном состоянии духа. Превосходны в чарах, лучше всего работают со стихией воздуха и древней магией. Хороши в любовной магии. Перо пегаса. Палочками с такой сердцевиной владеют верные, неподкупные волшебники. Они храбры, неустрашимы и независимы и никогда не сгибаются под гнетом обстоятельств. Они поступают так, как считают нужным, но всегда оценивают свои действия с позиции справедливости. При этом это очень романтичные натуры с тонкой душевной организацией.