Тария и Тёрн

— Надо же, так быстро растут, — Лафия провела рукой по локонам Селесты, ровно и аккуратно подстриженным. — А ещё недавно совсем короткие были. Служанка закончила работу пару минут назад и теперь осматривала результат своих трудов. Волосы юной магички действительно выглядели здоровыми: каштановые пряди блестели, чуть отливая золотом на солнце, и мягко лежали в руке Лафи. Теперь для Сэлл не нужно было вызывать цирюльника — хватало навыков помощниц Селины эль Гратэ, чтобы подровнять кончики, не трогая длину. — Мафтер гофорит, эфо иф-фа магии, — Селеста довольно уплетала сладкую булочку, уже вторую за это утро. — Не говори с набитым ртом — подавишься, — осуждающе покачала головой Лафия. — И вообще, о чём думает Ориэ, разрешая тебе есть всё, до чего дотянутся руки? Так и располнеть можно. Сэлл действительно поглощала любую пищу, которую могла найти. Будь то оставленный на кухне хлеб, недоеденное привередливой Селиной мясо или купленные на рынке дорогие фрукты — маленькая проныра успевала заранее наметить себе цель, дождаться подходящего момента и урвать кусок. Правда, Лафи чувствовала, что здесь не обходилось без посторонней помощи, и её слова быстро нашли подтверждение: — Не приставай к ней, Сэлл ни на каплю не поправилась с тех пор, как начала чаровать. Лучше за собой следи, Ла-фи-я. Последние слова Нэриэл буквально пропела. Она сидела в противоположном углу большой гостиной для прислуги и, подбрасывая рукой сладкий персик, раскачивалась в кресле-качалке. За последнее время эта мелкая воришка стала абсолютно невыносима, и Лафи приходилось скрываться от неё, чтобы не навлечь на себя беду. Ведь её напарница старалась найти любой повод для стычки, любую причину, дабы позлить сэнэрийскую убийцу. Только вот Лафия не обладала даром бесконечного терпения и выносить нападки Нэри изо дня в день она не собиралась. Пока служанке удавалось сохранять видимое спокойствие, но идея наказания для своенравной напарницы зрела с каждым днём. — Разве у тебя не осталось работы по дому? — холодно осведомилась Лафи, глядя на безмятежно ухмыляющуюся дэ Мортэ. — Может, стоит прибрать мастерскую хозяйки до её возвращения? Нэрия поморщилась, как от кислого молока. Она ненавидела лишний раз пересекаться с Селиной, а сама мысль о том, чтобы прислуживать дочери всем известных предателей, заставляла её милое личико кривиться, выдавая эмоции. Сколько бы времени ни прошло после той злополучной ночи, когда Мастер приобрела ценный ресурс в виде Нэриэл дэ Мортэ, ей не удалось приручить упрямицу. Хотя, в общем-то, она и не шибко старалась. — Пожалуй, откажусь от такого сомнительного удовольствия, — фыркнула Нэри, продолжив с показным спокойствием крутить в руке персик. В гостиной было прохладно, и воришка ёжилась от каждого дуновения сквозняка. Её лёгкое платье, на котором живого места не осталось от заплаток, едва ли защищало девушку в такую погоду, но просить деньги на новую одежду казалось Нэрии чем-то слишком низким и не достойным великого рода дэ Мортэ. — Ведёшь себя, как ребёнок, — оставив Селесту наедине с булочкой, Лафия подошла к креслу. Служанка сняла нагретую телом шаль и укрыла ей напарницу. Нэри отвернулась, однако позволила себя закутать. Небывалое смирение. — Хочешь чаю? — поддавшись секундному порыву, ласково спросила Лафи. — На кухне остался тот цветочный, который ты любишь. Он быстро тебя согреет. Впервые за долгое время Нэриэл позволила к себе прикоснуться, и Лафия решила вознаградить её за это. Но благородные порывы девушки были встречены неприступной стеной высокомерия: — Иди уже отсюда, «леди доброта и великодушие». Лафи вздохнула. Она действительно пыталась быть милой, но темноволосая убийца из Гранд-Порта пресекала на корню любую её попытку. Нэри даже не пыталась скрывать свою неприязнь, как это было раньше. Чем дольше она жила в доме Селины эль Гратэ, тем более колкой и отчуждённой становилась. Дверь скрипнула, и в комнату вошла Ориэ. Строгая лийанка быстро уловила атмосферу, царящую между служанками, и без лишних вопросов подошла к Селесте. Та уже давно перестала обращать на подруг внимания, её куда больше занимала выпечка и остатки ароматного чая в кружке. — Селина вернулась, — Ориэ кивнула в сторону выхода. — Ждёт тебя наверху, в мастерской. — Да, я чувствую, — махнула рукой Сэлл. — Пойду к ней, как только доем. Лийанка с недоверием покосилась на подопечную, осмысляя её слова. Впрочем, Ориэ не сильно удивилась сказанному, потому что за время, прошедшее с первого сотворённого заклинания, Селеста будто стала другим человеком. И отличия проявлялись не только в возросшем аппетите, но ещё и в способности плести чары. Селина говорила, что такое позднее развитие присуще некоторым магам, и опасаться здесь нечего. Таящаяся в Сэлл энергия просто нашла выход, и теперь девочка быстро росла. Причём отражалось это даже на её теле: Селеста вытянулась, её конечности стали длиннее, и где-то под одеждой начали проступать очертания груди. Девушка всё ещё выглядела младше своих триплексов, однако эта разница уже не казалась такой большой, как раньше. Да и перепутать с мальчишкой её теперь было невозможно: во всём старающаяся походить на Мастера, Сэлл вела себя, будто взрослая, чаще проводила времени в одиночестве и до поздней ночи засиживалась за книгами. Даже волосы отрастила, подражая Селине. — Опять засыпаешь на ходу? — девочка зевнула, и Ориэ заметила это. В последнее время Селеста часто выглядела сонной. Она помногу спала не только ночью, но и днём. В такие моменты её невозможно было разбудить, сколько бы Ориэ ни пыталась. Когда лийанка совсем забеспокоилась о здоровье подопечной и позвала Мастера выяснить, в чём дело, эль Гратэ долго осматривала умиротворённо лежащую Кастэр, после чего велела оставить юную магичку в покое. «Я не специализируюсь на ментальной магии, а с первого взгляда тяжело определить, носит ли эта сонливость характер болезни, так что будем просто ждать, — до сих пор звучали в голове у Ориэ слова Хозяйки. — Сэлл спит очень глубоко, и я не могу разбудить её даже чарами. Это странно, не спорю. Но пока у неё нет особых проблем, бить тревогу бессмысленно». Пока наставница размышляла обо всех этих странностях, Селеста дожевала булочку. Девушка ловко спрыгнула с высокого стула, на котором её подстригала Лафи, отряхнула крошки с рубашки и без лишних слов вышла из комнаты. Она знала, что Мастер не любит ждать, а потому быстрым шагом направилась в нужную комнату. За время, проведённое здесь, Сэлл удалось исследовать каждый уголок огромного дома, запомнить каждый зал и перестать путаться в хитросплетениях коридоров. В свободное время магичка помогала Лафии и Нэри с уборкой, а потому хорошо изучила своё новое жилище и его обитателей. Хотя у неё до сих пор возникали проблемы с хозяйкой этого причудливого места. Вот и сейчас, стоило Кастэр только приоткрыть дверь в мастерскую, невидимая сила тут же притянула её внутрь и больно прижала к полу. — Опаздываешь, — эль Гратэ даже не удосужилась поздороваться. — Думаешь, я тебя вечно буду ждать? Сэлл не без труда скинула воздушные путы, и то лишь потому, что Хозяйка не стала удерживать заклинание. При желании Селина могла ударить и больнее, пару раз на тренировках она доводила ученицу до потери сознания, но сейчас, видимо, была слишком занята, чтобы возиться с Селестой. — Простите, Мастер, — нарочито жалобным голосом извинилась девушка. Теперь она боялась сереброволосую чародейку куда меньше и позволяла себе больше вольностей по отношению к ней. День за днём Сэлл привыкала к своей ворчливой, вредной и нетерпеливой Хозяйке, углы постепенно сглаживались, и Селеста открывала в Мастере всё больше новых черт. Например, от долгой работы с камнями у Селины уставала спина. Она часто ругалась на это, и Селеста, изучившая пару специфических глав томика по лечебной магии, приноровилась разминать её затёкшие плечи в перерывах между заказами. Поначалу эль Гратэ бесновалась, шипела на ученицу, но потом смирилась, осознав, что Кастэр от своего не отступится. — Как ваши дела? — Селеста осторожно приблизилась к Хозяйке. — Даже не думай подлизываться, я всё равно спрошу ровно столько, сколько задавала, — отмахнулась женщина. Сэлл закусила губу, поняв, что её трюк с доброжелательством не удался, и решила пойти обходными путями. Она привычно опустила руки на плечи Селины и, чуть помогая себе магией, начала массировать её мышцы. — Ты сегодня глухой притворяешься? — усмехнулась наглости девушки эль Гратэ. Селеста знала, что ходит по краю тонкой ниточки, рискуя упасть в пропасть гнева Селины, но отступать было уже поздно. Их отношения и без того переходили из крайности в крайности, а нерешительность Кастэр только опустила бы её в глазах Мастера. — У тебя есть пять минут на всё, — буркнула женщина, откидываясь на спинку стула и позволяя Сэлл делать что хочется. Девушка, победно сверкнув глазами, принялась угождать хозяйке, втайне надеясь, что эль Гратэ припомнит это, если Селеста где-нибудь просчитается. Взять хотя бы тот раз, когда Сэлл корпела над слишком заумным тестом и решила тихонько подглядеть в книжку, а Мастер застала Кастэр за списыванием. Ну и взбучку ей тогда устроили! Селина кидалась в неё всем, чем только можно, используя магию воздуха, и нерадивой ученице приходилось уворачиваться, чтобы спасти свою жизнь. — Ты уже занималась? — между делом спросила Хозяйка, запрокинув голову и глядя Селесте в глаза. Сэлл кивнула, боясь словами выдать ложь. Ей вовсе не хотелось рассказывать о том, как они с Нэрией почти всё утро смеялись над шуточками друг друга и играли в карты, используя персики вместо денег. Лишь когда пришла Лафи и отняла предмет развлечений вместе с горкой выигранных умелой Нэри фруктов, Селеста задумалась об учёбе. Однако времени на повторение материала не осталось, и теперь Кастэр молила Святую Тарию, чтобы Селина не прознала об этом. — Врёшь ведь и не краснеешь, мерзавка, — ухмыльнулась Мастер, чувствуя мимолётную дрожь в руках девушки. — И где только этому научилась?.. Сэлл прикусила губу, чтобы не выдать страх. За этими словами могло скрываться всё что угодно, начиная от желания проучить ученицу и заканчивая каким-нибудь серьёзным наказанием. И только Боги знали, что может прийти в голову сумасбродной ведьме. Когда Селеста закончила разминать спину Хозяйке, та вернулась к делам. Ей оставался всего один камень, так что она приказала Кастэр взять стопку очередных тестов со стола и молча решать. Сэлл выполнила приказ и уселась на полу сбоку от Мастера, принявшись помечать карандашом правильные варианты. Она исподлобья поглядывала на Селину, погружённую в работу, и едва заметно улыбалась. После того дня, когда Селесте удалось стать полноценным магом, Хозяйка будто совсем охладела к ней. Пусть она и сидела у постели Сэлл несколько дней подряд, убирая последствия собственных жестоких действий, всё остальное время для Кастэр не было поблажек. Каждый день юную магичку заставляли учить целые главы разнообразных книг, кропотливо тренироваться в плетении чар и, вместе с тем, работать по дому. Иногда Селесте даже казалось, что её намеренно изводят, проверяя на прочность. Поначалу бывшей работнице было тяжело, она постоянно отхватывала за любую мелкую ошибку, ей доставалось даже если сделанное выглядело хорошо. Потом Сэлл пообвыклась, приноровилась к изменчивому и едкому характеру эль Гратэ, а ещё через некоторое время стала более наглой и менее ранимой. По крайней мере, внешне. Селине это не нравилось. Впрочем, полную безропотность она тоже презирала. Ей импонировало, что Селеста умеет молчать там, где надо, но не боится оказать сопротивление, когда хозяйка заходит слишком далеко. Это уравновешивало их отношения, делало чуть более стабильными. — Чего уставилась? — заметив блуждающий по себе взгляд девочки, ехидно поинтересовалась Селина. — Не терпится быстрее закончить с занятиями, недоучка? Сэлл насупилась, подчёркивая очередной правильный ответ. Бумага с тестами была зачарована таким образом, что больно обжигала пальцы Селесты каждый раз, когда та ошибалась. А потому Кастэр приходилось тщательно обдумывать, какой вариант выбрать. Поначалу у неё совсем не получалось, и обожжённые руки приходилось перематывать тряпицами, чтобы не болели. Но шли дни, девушка проводила за книгами всё свободное время, и с каждым тестом, выведенным торопливой рукой Мастера, количество ожогов уменьшалось, пока однажды не свелось к нулю. Селина бросила ещё несколько ядовитых замечаний, после чего обратила внимание на почти огранённый алмаз. Она долго рассматривала драгоценный камень под увеличительными стёклами, что-то раздражённо бормотала и подтачивала украшение там, где оно казалось ей недостаточно хорошим. Бриллиант, пропуская лучи Светила, искрился, отвлекая своей красотой внимание ученицы, и та, забыв о тестах, принялась глазеть на чистый, как слеза, камень. Драгоценности, сделанные Хозяйкой, всегда отличались особой изысканной красотой, с которой городские ювелиры не могли соперничать. Впрочем, сделанные магией камни выделялись не только изяществом, но и высокой стоимостью. Задумавшись о сложном искусстве эль Гратэ, Селеста пропустила момент, когда в неё полетел маленький, но очень меткий огненный шар. Она успела лишь загородиться наспех созданным водным щитом, который распался, как только опасность миновала. — Отвратительная реакция, — безжалостно прокомментировала Селина. — Будь это магическая дуэль, тебя бы прибили одним хлопком. Сэлл не успела отдышаться, как за первым огненным шаром последовал второй и третий. Мастер любила вот так наказывать зазевавшуюся ученицу, атакуя в самый неожиданный момент, изматывая её чередой самых разнообразных заклинаний и с упоением наблюдая за жалкими попытками девушки защититься. Иногда эль Гратэ останавливалась после пяти-шести нападок, милостиво отпуская изнеможенную Селесту, но чаще Хозяйка заставляла Кастэр обороняться до полного исступления. И судя по бесчувственному взгляду Селины, сейчас был как раз второй случай. — Поднимайся, нечего протирать задом пол, — осматривая застывшую Сэлл, приказала Мастер. — Если хочешь отвлекаться от учёбы, я дам тебе возможность. Селеста знала, что женщина практикует эти жестокие тренировки, пытаясь отточить и укрепить навыки подопечной, заставить её действовать рефлекторно, но всё равно каждый раз дрожала от страха. Кастэр не знала, какие чары последуют за предыдущими, какой элемент использует Хозяйка и как лучше отразить используемое заклинание. Внезапность и непредсказуемость — вот что пугало ученицу. — Только и можешь, что защищаться, — презрительно скривила тонкие губы Селина, наблюдая, как воспитанница с горем пополам отбивает очередной клубок огня. — Ты даже не попыталась атаковать. И это недоразумение смеет называться магом? Сэлл тяжко выдохнула. В понимании Мастера она, Селеста, должна была не пропускать ни одной атаки, предугадывать каждое заклинание и плести ещё более эффективные чары, чем её оппонентка. Но это больше подходило для взрослого и умудрённого опытом мага, а не для только начавшей учиться Кастэр. — Долго будешь меня игнорировать? — рука эль Гратэ взметнулась, и воздушные чары снова опутали Сэлл. — Хватит витать в облаках, спускайся на землю. Ученица попыталась рвануться, зная, что у неё нет и шанса. Плотный воздух, окруживший Кастэр со всех сторон, сводил к минимуму движения, и больно давил на грудь. Селина сомкнула пальцы в кулак, и невидимая сила сжала шею девушки. Это был излюбленный приём Мастера. Хозяйка обожала мучить Селесту подобным образом, давая ей вдохнуть глоток-другой воздуха и тут же отнимая всякую возможность самостоятельно распоряжаться своим телом. Воздух являлся основным элементом Селины, она прекрасно управлялась с ним, а потому ученица осознавала всю тщетность какого-либо сопротивления. Сэлл догадывалась, почему, если не считать воспитательных целей, к ней проявляют такую жестокость, но изменить что-то не могла. Ведь сила, которой обладала эль Гратэ, казалась чудовищно огромной, и разрядку от владения таким магическим потенциалом женщина получала, лишь тратя энергию в схватке с другим магом. Только вот Селеста выглядела совсем беззащитной перед столь сильной чародейкой. Раньше Кастэр ещё пыталась сопротивляться, но со временем поняла суть Селины и просто сделала из себя ходячую мишень. Ведь Мастеру нужна была игрушка для битья, а Сэлл могла и потерпеть ради благополучия хозяйки и собственного спокойствия. Она не раз спасала свою ученицу, так почему бы той не отплатить за это?.. — С вами всё в порядке, Мастер? — уловив момент, когда хватка на её шее ослабла, взволнованно спросила девушка. Селина эль Гратэ, мгновение назад душившая свою подопечную, теперь, сгорбившись, сидела, обхватив руками голову и, очевидно, мучаясь от очередного приступа. Они приходили так же неожиданно, как и в тот раз, когда Селеста впервые сотворила заклинание. Появление этой терзавшей женщину головной боли невозможно было предсказать, однако пресечь — пусть и на время — представлялось возможным. Именно поэтому, дождавшись полного снятия заклинания и откашлявшись, Сэлл подбежала к хозяйке. Не встретив должного сопротивления, ученица обхватила руками Мастера, прижалась к ней, попутно вдыхая чудный запах её волос, и принялась за дело. Талант к лечебной магии у Селесты был настолько явный, что скрыть его не получилось. Подобная направленность в развитии Кастэр бесила эль Гратэ, и та запрещала ученице использовать целебные чары, считая их бесполезной тратой времени. «Зачем лечить травмы, если можно не допускать их возникновения?» — таков был девиз Селины. Хотя никакие запреты не могли отнять у Сэлл книги по любимому ремеслу, которые девушка втихую таскала из обширной библиотеки Мастера. К тому же Селеста подозревала, что в отношении лечебной магии хозяйка не так всеведуща и всесильна, а потому табу на целительные чары, скорее, создано для того, чтобы скрыть некомпетентность Селины в отношении этих вопросов. — Потерпите ещё немного, — вытягивая из себя все силы, прошептала Кастэр. — Я скоро закончу. В такие моменты юная магичка игнорировала запреты Мастера. Она знатно отхватывала после того, как приступ заканчивался, но во время него, когда хозяйка была беспомощнее котёнка, Селеста могла позволить себе многое. Женщина застонала, уткнувшись в грудь Сэлл, и с ненавистью зашипела: — Ещё раз провернёшь подобное — и можешь искать себе новый дом. Угроза казалась значимой, но Кастэр старалась не обращать на неё внимания. Какая разница, что будет с ней, если она обязана Мастеру жизнью и свободой? Да и сколько уже было этих жутких предостережений, которые так и оставались пустыми словами?.. Ведь это единственное, чем Селеста может отплатить хозяйке. По словам Селины, у девушки нет больших запасов силы, она глупа и вряд ли когда-нибудь сможет чаровать так же красиво и точно, как Мастер. Зато этот маленький талант к врачеванию способен затмить все недостатки и слабости ученицы. А раз он ещё и полезен эль Гратэ — значит, какой-то толк от Сэлл всё же есть. — Почти закончила, — сдерживаясь из последних сил, выдохнула Селеста. Такие чары отнимали много энергии, но участившиеся приступы хозяйки не давали Кастэр даже недели покоя. Это было одной из причин, почему Сэлл часто спала и много ела. Слишком большие энергетические затраты требовали восполнения, и девушка искала ресурсы вокруг себя. — Всё, — падая на колени, обессилено кивнула Селеста. Руки Мастера поддержали её, больно схватив за плечи и притянув к себе. В глазах Сэлл двоилось, она знала, что через пару мгновений потеряет сознание, как это обычно бывало после столь тяжёлого плетения, и теперь смотрела в карие глаза Хозяйки без страха, осознавая, насколько они обе по-своему беспомощны. — Опять засыпаешь? — Селина встряхнула ученицу. — Творишь всё, что вздумается, и считаешь, что отделаешься без последствий? Женщина наотмашь ударила Селесту по щеке, но та даже не шелохнулась. На девушку навалилась такая усталость, что попробуй Селина убить её сейчас, Кастэр не оказала бы сопротивления. — Мастер, отнесите меня в мою комнату, — тихо попросила магичка. Селеста знала, что в таком состоянии ей не причинят вреда, и могла позволить некоторые вольности по отношению к хозяйке. — Наглеешь, Сэлл, — эль Гратэ подняла ученицу на руки. — Думаешь, можешь вертеть мной, как хочешь, если… Звук исчез раньше, чем изображение. Кастэр видела, как гневно шевелятся губы Мастера, но не могла понять, что ей говорят. Она была счастлива сейчас, чувствуя, что принесла пользу Селине. Это странное радостное ощущение собственной значимости в жизни важного человека пьянило Селесту лучше всякого вина. Не в силах сопротивляться усталости и закрыв, наконец, глаза, она подумала: «Я хочу, чтобы это счастье длилось вечно». *** — Ну как, сдала? — Рэйна дружески хлопает тебя по плечу и уводит от дверей. Одногруппники недобро косятся в вашу сторону, потому что знают: пока иль Найтх рядом, они не могут и близко подойти к тебе. Высокородная магичка защищает тебя, словно хищница, оберегая не только от опасностей, но и от простого общения. В сущности, за всё время, проведённое в Академии, ты познакомилась всего с парой-тройкой ребят, да и те не стали тебе друзьями. Лишь Рэй всегда была рядом, заменив собой целый мир. — Сдала, — говоришь сквозь зубы, раздражаясь даже от приятного голоса «подруги». Вы садитесь на каменный парапет в галерее между корпусами, и ты сухо пересказываешь ход экзамена по лечебной магии. Дует лёгкий ветерок, присущий началу сезона кальт. Светило лишь чуточку напекает голову. Вокруг ни души. — Моя умница, — Рэйна мило целует тебя в лоб, как только ты заканчиваешь рассказ. — Хорошо постаралась. Тебя раздражает это, но ты ничего не можешь сделать. Иль Найтх относится к тебе, будто к маленькому котёнку или щенку, одним словом — к питомцу. И как питомец ты можешь только изредка шипеть, показывая коготки, но зная, что в конечном счёте это не возымеет действия. И в тебе продолжат видеть немощное создание. — Такая грустная, — поглаживая тебя по щеке, шепчет Рэй. — Разве ты не рада, что сдала экзамен лучше всех в группе? Конечно, рада. Ты так долго готовилась к этому, так старательно корпела над книгами, что результат был вполне оправдан. Единственный предмет в Академии, который вызывал у тебя подобие радости, заслуживал внимания. Но тебе было мерзко слушать похвалу от зазнайки иль Найтх. Разве она могла тебя понять? У неё всегда всё получалось, даже стараний прикладывать не было смысла. «Одарённая» — так её называли. На деле же Рэйне просто повезло родиться с силами Богини Сэнэри. — Меня всё устраивает, — сдавшись под упрямым взглядом подруги, говоришь ты. Рэй недовольна твоим ответом, но допытываться не собирается. Она и так видела твои горящие радостью глаза, когда ты выходила из экзаменационной залы. Всё остальное — обычные формальности. — Пройдёмся? — иль Найтх встаёт, потягивается и предлагает тебе руку. На улице уже вечер, закатное небо полыхает янтарно-красным, и в свете этого зарева светлые волосы Рэйны кажутся золотыми. Ты смотришь на её смазливое лицо и думаешь о том, какая же она красивая. Даже странно, что из всей Академии, из огромного количества здешних магов, эта знатная высокомерная девчонка выбрала тебя. Конечно, подобное располагает, ведь ты больше похожа на кукушонка в гнезде орлов. Неказистая, слабая, боящаяся каждого шороха… это лишь тень тебя настоящей, тень той храброй Яират, которая не боялась в одиночку пойти против королевской армии и гораздо более опытных магов, чтобы спасти близких ей людей. Но ты не собираешься меняться. Ты больше никогда не покажешь ту часть себя, которую так тщательно прячешь. Ведь ты знаешь цену человеческой жизни, знаешь, как драгоценно то спокойствие, которое имеешь сейчас. — Пошли, — Рэй упрямо держит руку перед твоим лицом. — Ты же знаешь, Яи, я от своего не отступлюсь. Да, знаешь. Против воли Рэйны невозможно идти. Она способна сделать с тобой, что захочет. У неё гораздо больше сил, чем у тебя сейчас, и если разозлить иль Найтх, можно нарваться на серьёзные проблемы. Однажды, когда Рэй была особенно не в духе, а ты снова пыталась сбежать от неё подальше, магичка целые сутки держала тебя под мощными заклинаниями контроля. Ты и пошевелиться без веления Рэйны не могла. Подобное унижение было поучительным: больше ты не сопротивлялась. Тебе ведь не хотелось опять стать хрупкой марионеткой на ниточках. — Да, — безропотно киваешь и поднимаешься. Иль Найтх ловко берёт тебя под руку и ведёт через галерею в менее посещаемую часть замка. Вы долго гуляете по длинным коридорам, разговариваете, если это вообще можно назвать разговором. Просто Рэй задаёт тебе вопросы, а ты вынуждена отвечать. Любую ложь магичка прекрасно распознаёт, поэтому врать тебе запрещается. — Так ты не знала своих родителей? — уточняет Рэйна, не боясь показаться бестактной. — Да, меня растила тётя, — стараешься унять дрожь в голосе, но получается совсем плохо. — Вы были близки? — заинтересованно спрашивает иль Найтх. — Нет, — пожимаешь плечами. Тётка и правда почти не замечала тебя. В семье ты была кем-то вроде непрошеного гостя, оставшегося пожить в чужом доме. Тебя кормили, учили магии и позволяли общаться с другими детьми, но никакой теплоты и доброты не проявляли. Ты являлась эль Гратэ, но не наследницей, а лишь потомком боковой ветви. В этом и крылась причина такого к тебе отношения. — А твои племянники? — продолжила расспросы Рэй. — Мы неплохо ладили, — вздыхаешь. Вы действительно были привязаны друг к другу. Племянников мало волновали отношения взрослых, титулы и формальности. Им было куда интереснее беззаботно играть вместе с тобой, чем разбираться, чей род выше и почему. — Скучаешь по ним? — вкрадчиво интересуется Рэйна. — Они в безопасности, мне этого достаточно, — коротко отвечаешь. — Вот как, — Рэй думает над следующим вопросом. — Они знают о том, кто ты на самом деле? — Нет. Ты никогда не рассказывала, откуда у тебя такие запасы магии. Да и сама поняла это, лишь читая старые книги о Богах и об их мирских Воплощениях. Слишком много совпадений. Слишком сильная уверенность в правильности своих выводов. Рэйна выходит на задний двор Академии и утягивает тебя за собой. Уже знакомая старая слива встречает вас молчанием, как и подобает растению. Это колючее приземистое деревце видело тысячи таких студентов, как вы и Рэй. Оно знает много разных историй — счастливых и драматических — знает кучу тайн и не меньше обычных сплетен. Каждый раз, приходя сюда, ты думаешь, как же ему скучно наблюдать за жизнью людей, однообразной и бессмысленной. Кто-то из учеников говорил, что сливе больше ста триплексов. В это трудно поверить, ведь в таком случае тёрн должен был давно исчахнуть. Но колючее растение продолжало жить, хоть и не плодоносило. — Тебе нравится это место, да? — наблюдательная иль Найтх победно улыбается. Ты киваешь, потому что сказанное является правдой. Здесь почти не ходят студенты, и нет лишних ушей. Каждый раз, когда у тебя возникает свободная от внимания Рэй минутка, ты стараешься уединиться тут и подолгу сидишь, глядя на мощённую камнем площадку и старое дерево. Наверное, ему одиноко вдали от себе подобных… — О чём задумалась, Яи? — Рэйна вжимает тебя в стену, начиная излюбленную игру под названием «Я буду делать всё, что хочу». Она действительно не спрашивает твоего разрешения, прежде чем стянуть с тебя рубашку и начать развязно трогать там, где ей нравится. Ты смущена, тебе страшно, но разве можно что-то сделать? Будешь сопротивляться — и Рэй возьмёт тебя силой, станешь упрашивать — вообще не получишь ответной реакции. Ведь иль Найтх упивается своей властью над тобой, а ты давно растеряла прежний пыл, чтобы сказать решительное «нет». — Хватит, не хнычь, я же не пытать тебя собираюсь, — деловито успокаивает Рэйна, целуя и покусывая твою шею. — Нам ведь хорошо вдвоём, правда? — Д-да, — ты заливаешься слезами, закрываешь ладонями рот, но сделать ничего не можешь. Будь на твоём месте какой-нибудь мальчишка из Академии, то обделался бы в штаны от счастья, будучи так близко к самой Рэйне иль Найтх. Это ведь большая честь — стать её собственностью. По крайней мере, так говорит сама Рэй. — Моя Яи, — томно шепчет в твои губы девушка. — Моя маленькая беспомощная Яи. Твой живот скручивает от страха, но ты, застыв, как изваяние, позволяешь проделывать с собой любые штуки, которые придут в голову самодовольной девчонке. Даже если ей вздумается начать вытворять то же самое посреди толпы студентов, а не в укромном заднем дворике Академии, ты едва ли сможешь противиться. Как бы плохо тебе ни было. — Ладно, плачь, если хочешь, тебя всё равно никто не услышит, — полностью раздев тебя, усмехается Рэйна. Ты стоишь, забившись в угол площадки и прикрываясь руками, ожидая, что на этот раз придумает иль Найтх. Твоя гордость и невинность давно попраны, твоя физическая свобода в руках Рэй, но ты уже решила, что никогда больше не причинишь людям вреда. Приняла это, как данность, после того боя при Карросе, когда собственными руками убила множество невинных людей. Нет, эти надуманные мучения куда слабее тех, что испытывали сотни воинов, которых ты похоронила живьём земляными чарами, чтобы спасти нескольких своих родственников. Твои глупые страдания не стоят и капли страданий королевских магов, которым ты безжалостно выжгла глаза, дабы они не смогли преследовать вас. Ведь выбирая одно — отказываешься от другого. За жизни приговорённых к смерти близких поплатились другие. За отказ от насилия ты лишилась свободы. А выбирать приходится всегда. Захлёбываясь слезами, чувствуешь разливающееся тепло между ног. Рэйна прекрасно знает, как сделать твоему телу приятно. Даже странно, что ты сама придаёшь этим действиям негативную окраску. Наверное, в детстве тебе привили слишком много бесполезных идеалов, за которые ты так рьяно цепляешься. Например, возможность близости лишь с тем человеком, которого ты выберешь сама. — Отлично, — добившись нужной реакции, Рэй в предвкушении облизывает губы. Её серо-голубые глаза лихорадочно сверкают, дыхание учащается. В таком состоянии стоит тебе сказать лишнее слово — и Рэйна, не церемонясь, применит силу. Поэтому ты только всхлипываешь, стараясь отвлечься на какой-нибудь другой предмет. Тёрн — отличная альтернатива для того, чтобы переключить внимание. На него как раз прилетела чудесная белая птичка с насыщенно красными, как переспелые вишни, глазами. Ты любуешься этой маленькой загадочной гостьей: таких странных животных тебе ещё не приходилось видеть. Она, в свою очередь, наблюдает за тобой. Рэйна так плотно наседает на тебя, что её голова оказывается на твоём плече, и острые зубы девушки кусают твою нежную кожу. Ты вскрикиваешь от боли, неосознанно тянешь руку к белой птичке — такой свободной, в отличие от тебя. Ладонь обессилено падает на спину иль Найтх, которая с удовольствием пользуется твоим телом, зная, что сопротивления ей не окажут. Белоснежное создание любопытно смотрит на тебя, наклонив головку. Ты зажмуриваешь глаза, нелепо усмехаясь. Наверное, под неустанным влиянием Рэй у тебя помутился разум и ты бредишь. Ведь тебе стыдно даже от того, что какая-то маленькая птичка видит это унижение. «Улетай, тебе здесь не место», — шепчешь одними губами. Птица, не мигая, продолжает наблюдать за тем, как Рэйна иль Найтх насилует твоё тело. И тебе отчего-то кажется, что она всё понимает.