Тария и Тёрн

— Чувствуешь запах, девочка? — еле слышным голосом произнесла леди Клавьер, подслеповато щурясь от яркого пламени. В этой комнате почти никогда не гасили камин, только подкладывали поленья: госпожа любила тепло и хруст жжёной древесины. Она избегала магии везде, где только можно, а потому тебе приходилось носить тяжёлые бруски по нескольку раз в день, чтобы угодить женщине. Ей же явно доставляло удовольствие наблюдать за тем, как ты пыхтишь, волоча очередную вязанку под насмешливыми взглядами слуг. Ведь это дело было поручено именно тебе, аристократке, а не безродным людям с улицы, и они могли заслуженно улюлюкать вслед, видя, как ты раз за разом стираешь белые руки до кровавых мозолей. — Какой запах, тётушка? — нехотя спросила ты, массируя худые, как у скелета, ноги женщины. Тебе жутко хотелось есть — аппетит с самого детства был отменный — однако просто так уйти ты не могла: сначала нужно закончить здесь. Каждый вечер твоим обязательством являлась подготовка леди ко сну, а это могло растянуться на долгие часы, в зависимости от настроения хозяйки дома. — Запах жжёной плоти, — хрипло посмеиваясь, пояснила Клавьер. Тебя передёрнуло. Госпожа не славилась разговорчивостью, но иногда любила выхватить из памяти какую-нибудь идею, которой была одержима, и потом долго, очень долго обсуждала эту тему. Больше всего женщина любила вещать о твоих родителях, и теперь ты молилась, чтобы леди перешла к менее раздражающим мотивам. — Говорят, его тяжело описать, но если хоть раз почувствуешь, то навсегда запомнишь, — смех ослаб. — Когда твою мать жгли, я стояла в первых рядах: приказ Короля — сама понимаешь — предателей никто не любит. Она жутко верещала поначалу, тянула руки к твоему отцу, звала на помощь, а потом вдруг замолкла, стихла, обмякла и лишь смотрела на нас своими глазами. Такими же серыми, как у тебя. Тётка зашлась в очередном приступе кашля, сплёвывая тёмную кровь на медное блюдце. Ты притворилась, будто не видишь этого и продолжила растирать сухие, хрупкие, как стекло, ступни леди. Они были ледяными, словно у мертвеца, и синие набухшие вены только подчёркивали безжизненность ног госпожи. Клавьер не ходила уже несколько триплексов, и ещё ни один из магов-целителей, приезжавших сюда, не смог ей помочь с этой болезнью. Ты смутно подозревала, что и не смогут. — Отца заставили смотреть, как она догорала. Пламя вилось высоко — день был ветреный — а народу на площади стояло немало. Весь Сэнэри собрался на это поглазеть. Будто мало им тех эль Гратэ, которых жгли до этого, — женщина достала из кармана носовой платок и громко высморкалась. — Нет, не скалься на меня, девочка. Тебе это полезно знать. Ты выругалась про себя, едва сдерживая отвращение. Может, это действительно было полезно знать, но не в десятый, сотый, тысячный раз. — Знаешь, почему так получилось? — тётка вперила в тебя свои узкие, как щёлки, глаза-буравчики. — Ну, посмотри на меня, девочка, посмотри. С трудом заставив себя поднять голову, ты ответила на этот взгляд. Тебе не нравилось смотреть на леди Клавьер, потому что её лицо выглядело ещё более жутким, чем ноги. Всё в обвисших морщинах, с тяжёлыми седыми бровями и крючковатым носом, оно едва походило на то молодое лицо, которое ты видела на картинах в кладовой. Все свои портреты хозяйка велела сжечь ещё много триплексов назад, но прислуга не решилась это сделать, и теперь изображения обворожительной молодой леди покоились в дальнем уголке дома, завешенные парусиной. — Твоих родителей казнили, потому что они взяли на себя слишком много ответственности, — голос тётки стал жёстче. — А ответственность требует решительности, она не терпит сомнений и неуверенности. Понимаешь? — Понимаю, — сухо отвечаешь, чувствуя, как недовольно бурчит голодный желудок. — Рано или поздно тебе тоже придётся взять на себя ответственность, — женщина причмокивает ртом, в котором от старости не осталось и половины зубов. — Даже если ты не хочешь, даже если будешь от неё скрываться, она сама найдёт тебя. Вопьётся в твоё тело, скуёт его по рукам и ногам, а после ты будешь лишь марионеткой своих обязательств. Однажды данное слово невозможно взять обратно. Не так ли? — Да, тётушка. Ты молча продолжаешь свою работу, хотя Клавьер ещё долго бормочет что-то себе под нос, трёт костлявыми руками седые виски и не мигая смотрит на огонь. Тебе всё сильнее хочется есть, да и усталость берёт своё, однако впереди ещё много дел. Нужно принести леди еду, накормить, переложить в постель и дождаться, пока она уснёт. А потом зайти к младшим, проверить, как они, поиграть с ними перед сном, прочитать сказку. Слуг в доме мало, тётка предпочитает экономить деньги, хотя из столицы им высылают достаточно. Куда предпочтительнее для неё использовать тебя — безропотную и бестолковую нахлебницу, подброшенного в чужое гнездо птенца. Ты ведь из боковой ветви рода эль Гратэ, тебе никогда не стать наследницей, но и отпустить просто так нельзя. Куда выгоднее держать рядом на всякий случай. Ты подходишь к камину и ворошишь угли, чувствуя, как огонь опаляет твои руки. Незаметно ведёшь рукой, регулируя пламя чарами, и надеешься, что тётушка этого не заметит. Но сидящая в скрипучем кресле леди Клавьер уже отходит в полудрёму, отчего-то затягивая одну из старинных, широко известных в народе песен:

— Свет Звезды горит во тьме, Ты заметь её скорей. Кто не знает о борьбе, Тот не сможет стать сильней. Кто не знал любви и мук, Тот не чувствовал себя. Кто не знает грусть разлук, Тот не знает бытия. Пусть Звезда укажет путь Средь предательства и лжи, Чтоб сумела отдохнуть Часть израненной души И найти во мгле ночной Свет, пристанище и знак, Просто следуй за Звездой, Что рассеивает мрак.

Ты прислушиваешься к тихим строкам песни, расстилая постель и взбивая подушки для тётки. Голос женщины кажется мягким, убаюкивающим и ласковым, как у матери. Впрочем, ты не знаешь ничего такого о своих родителях: они умерли раньше, чем ты успела их запомнить. Только вот разум не оставляет мысль, что мать — будь она жива — пела бы именно так. Странное ноющее чувство в груди нарастает, и ты, не выдержав, оборачиваешься. Правда, к этому времени леди Клавьер уже дремлет на своём старом потёртом кресле. Тебе приходится перекладывать её в кровать, помогая себе воздушными чарами. Зато о кормлении тётки можно забыть, ведь она храпит, уткнувшись в подушку, словно младенец. — Наконец-то, — гасишь все свечи, кроме одной, и выходишь из пропахшей старостью спальни. Идёшь в комнату к детям, приоткрываешь дверь и отпускаешь уставшую заспанную служанку, которая сидит с ними в твоё отсутствие. Она благодарно кивает: занять чем-то троих ребят, да ещё и надолго — задача не из простых. Но вот молодая женщина уходит, а ты начинаешь готовить детей ко сну. Они все мальчики: вряд ли кто-то из них станет помогать тебе по дому в будущем. Это расстраивает тебя. С другой стороны, ты всё ещё надеешься, что рано или поздно приедут их родители — главы рода эль Гратэ. — Яи, покажи фокус! — пищит самый младший, которому недавно исполнилось два триплекса. — Какой, Шелле? — с трудом подхватываешь его на руки и тащишь в постель. — С огоньком, — подсказывает средний мальчик, Троммель. — Хорошо, — ты закутываешь маленького в одеяло и присаживаешься на край кровати. Остальные двое обступают тебя со спины и ждут, пока ты начнёшь чаровать. Заклинание тут простое, хотя детям нравится, ведь для них это игра, им не обязательно знать, что, усиливая плетение, можно получить смертоносную магию, способную выжечь всё вокруг. Подготовившись, вытягиваешь вперёд руки и, сжимая кулаки, говоришь: — Правая или левая? — Правая, — уверенно отвечает Шелле. Его детская непосредственность умиляет тебя, однако ты вынуждена разочаровать этого маленького ребёнка с удивительно красивыми карими глазами и серебристой копной волос. — А вот и нет, — раскрываешь ладонь, но там — пустота. Мальчик сокрушённо вздыхает, а очередь тем временем переходит к братьям. Ты убираешь ладони за спину и делаешь вид, будто перепрятываешь огонёк. Они снова пытаются выбрать правильную руку, но терпят поражение за поражением. Им и невдомёк, что ты просто чаруешь заклинание в противоположном выбранному кулаке. Вы забавляетесь так, пока дети не начинают зевать и самостоятельно укладываться спать. Ты не любишь заставлять их делать что-то: скорее, пытаешься перевести всё в игру, поэтому они тебя любят. — Приятных вам снов, — задуваешь последнюю свечу. Насыщенный день подходит к концу, хотя ты не торопишься в постель. Подходишь к одному из высоких окон, смотришь вдаль, на мигающие огоньки ночного Карроса. Этот город кажется тебе небезопасным, он будто живёт отдельной жизнью. Но ты и не выбирала, где жить. Всех живых эль Гратэ отправили сюда, пока старшие оставались в столице, налаживая отношения с Королём. Предателям всегда тяжело жилось, особенно если они повторяли одну и ту же ошибку из поколения в поколение. Ты отчего-то смотришь на безоблачное небо, где сверкают маленькие бледные точки. Среди них лишь одна выделяется своим ярким холодным светом. Она больше других и всегда привлекает глаз. Ты видишь её так отчётливо, будто звезда совсем рядом, хотя на самом деле она далеко-далеко. Недостижимо далеко. Прислоняешься к стеклу лбом и закрываешь глаза. Усталость наваливается на тебя, а мысли путаются в голове. Живот уже не колет от боли, и ты понимаешь, что хочешь спать больше, чем есть. Нужно быстрее идти в свою комнату, ведь до рассвета всего ничего, да и дел с утра будет много. Вряд ли созерцание звезды поможет тебе нянчится с детьми или угождать сумасбродной тётке. Есть вещи более насущные, чем глупые размышления о том, может ли точка в небе действительно привести тебя к тому, чего желаешь. Ты разворачиваешься и уходишь, пообещав себе больше не думать об этом. *** Ты проснулась рано и ещё долго лежала под покрывалом, наблюдая за тем, как лучи Светила один за другим проникают в комнату, наполняя её светом. Тебе часто снилось прошлое, поэтому ты не удивилась, увидев во сне события давно прошедших дней. Хотя лица тётушки и племянников виделись, будто реальные. Казалось, стоит вновь закрыть глаза, и ты снова очутишься в том старом неуютном замке, где всегда не хватало рабочих рук, а единственными постоянными обитателями были старшая из сестёр эль Гратэ и её маленькие племянники. Ты поднялась с постели, взяла с полки гребень и стала медленно расчёсывать отросшие волосы. Обычно этим занималась Рэйна — ей нравилось ухаживать за тобой — но иль Найтх ещё не приехала обратно, и ты могла наслаждаться свободой. Всё утро ты пребывала в задумчивости: когда мылась в удобной купальне, подогревая воду чарами, когда натягивала мягкую форму и когда невпопад кидала тетрадки в сумку. Идти на занятия не хотелось, особенно после вчерашних событий, но и выбора у тебя не было. Достаточно было того, что ты прогуляла вчера, и Рэй обязательно спросит, почему. А тебе ещё предстоит найти отговорку. Выходишь за пределы комнаты, привычно вливаешься в толпу студентов и медленно продвигаешься к столовой. Высокие стены Академии гулко отражают болтовню между магами, и ты от нечего делать прислушиваешься к ней. — Говорят, Турнир будет здесь, в Сэнэри, на арене Академии, — коротко стриженная чародейка, идущая впереди, обращается к подруге. — Но преподаватели об этом умалчивают. — Конечно, ведь победитель и так известен, — собеседница кривит губы. — Что ты имеешь ввиду? — А ты будто не знаешь. Думаешь, на Турнир будет много заявок? Да кто вообще захочет пойти против той сумасшедшей девчонки? — Ты о Рэйне иль Найтх? — О ней. У неё ведь лучшие оценки на курсе, да и родственники — наиболее приближённая к Королю семья. Даже если кто-то рискнёт бросить ей вызов, то вряд ли долго продержится. Поэтому учителя и не распространяются о Турнире. Они уже знают итог. — Значит, ты даже пытаться не будешь? — Конечно. Это же… Девушки вдруг замечают тебя позади и тут же смолкают. Ты слишком тесно связана с иль Найтх, а значит можешь нести опасность. Остаётся только молча пройти мимо них, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания. Но стоит зайти в столовую — и сразу несколько десятков учеников обращают на тебя взгляды. Среди них и ухмыляющаяся леди эн Кэй, постукивающая вилкой по столу, словно отбивающая ритм твоего сердца. Оно как раз неистово колотится в груди, норовя вырваться. Ведь если вчерашнее повторится, то тебе придётся несладко. Берёшь свой поднос с едой и садишься за ваш с Рэйной столик. Дыхание сбивается, руки слегка трясутся от страха, но ты должна терпеть. Другого выхода нет. Чтобы отвлечься, пытаешься направить поток мыслей в иное русло. Стараешься вспомнить что-то приятное, и на ум приходит только вчерашняя пушистая гостья, появившаяся на заднем дворе Академии будто из ниоткуда. Ты весь день провела, играя с ней, кормя и гладя по мягкой шерсти. Время так быстро летело, что ты и не заметила, как наступил вечер, а потом ночь. Ты даже не помнишь, что было после: вроде бы вчера ты заснула прямо на ступеньках заднего двора, а потом словно чудесным образом переместилась обратно, в свою комнату. Наверное, так кажется от усталости. В любом случае, это были самые прекрасные часы за последнее время. Надо и сегодня зайти проведать кошку, принести ей что-нибудь с завтрака, угостить. Задумавшись, ты не замечаешь, как рядом начинается какое-то движение. Звуки доносятся, словно через толстую стенку, и дневные тона слегка приглушаются. Твои мысли поглощены новой питомицей, остального мира сейчас будто не существует для тебя. Какую еду взять для пушистого зверька? Ты уже договорилась с кухарками на бутылочку свежего молока, но что ещё? Может, завернуть в салфетку кусочки курицы? Да, отличная идея, нужно… Тело реагирует прежде, чем ты осознаёшь, что происходит. Кто-то замахивается на тебя рукой, стоя совсем рядом, слева. Ты рефлекторно уклоняешься в противоположную сторону, падая со стула и тут же молниеносно поднимаясь, чтобы рвануться к оппоненту, заломить ему руку и прижать его голову рукой к столу. Всё происходит слишком быстро, и ты останавливаешься, лишь когда слышишь, как противник кричит: — Ненормальная! Ты что творишь?! Мне же больно! Оппонентом оказывается Клэри эн Кэй. Видимо, она снова хотела подшутить над тобой, но не учла одной вещи: твой разум был сосредоточен на белой кошке. А когда ты о чём-то так глубоко задумываешься, твои инстинкты мага и какого-никакого бойца работают прежде, чем мысли успевают рассмотреть ситуацию в целом. — Пусти! Пусти меня! — девушка истошно кричит, еле сдерживаясь, чтобы не отбросить тебя магией. Остальные студенты повскакивали с мест, ошалело глядя в вашу сторону. На их лицах удивление вперемешку со страхом: ты ведь никогда раньше не оказывала сопротивления. Приходится отойти от Клэри, радуясь, что в столовой есть запрет на магию и до настоящей драки не дойдёт. — Ты! — эн Кэй едва ли не пускает глазами молнии. — Решила потягаться со мной силами?! Ты мотаешь головой, всё ещё надеясь уладить конфликт. Вокруг начинается перешёптывание, и Клэри порывисто делает шаг вперёд. Её статус сейчас под угрозой, это требует немедленных решений, но она ещё не придумала, каких. — Раз так хочешь бросить мне вызов, я предоставлю тебе возможность, — наконец, говорит девушка. — Ты ведь знаешь, что скоро Турнир? Отличный шанс, чтобы стереть тебя в порошок, не находишь? Подай заявку и сразись со мной в дуэли, как это полагается настоящим магам. Или боишься? Ты поспешно собираешь завтрак в большую белую салфетку, лежащую на столе, и связываешь в увесистый куль. Бросаешь его в сумку, которую вешаешь на плечо. Тебе не нужны лишние проблемы, так что лучше побыстрее уйти. — Значит, страшно? — хищно ухмыляется эн Кэй, почуяв слабину. — Только за спиной иль Найтх можешь прятаться, а сама ни на что не способна? Ты смотришь на её гневное лицо и тихо произносишь: — Тебе лучше не участвовать в Турнире. Никому из вас лучше не участвовать. — А? — Клэри морщится. — Ты что, думаешь я послушаю твои угрозы? Думаешь, сможешь так нелепо запугать меня? — Ты не знаешь, с чем имеешь дело, — выдавливаешь из себя, нервно оглядываясь по сторонам. — Ха, если ты об иль Найтх, то она мне не помеха, — храбрится девушка. — Стоит один раз показать этой чудачке её место — и она перестанет задирать нос. Чем я, собственно говоря, и собираюсь заняться на Турнире. Ты, не выдержав, издаёшь смешок. Идеи одноклассницы кажутся такими нелепыми, такими до невозможности наивными, что появляется безудержное желание хохотать над ними. Победить сильнейшего мага Халла? Девочку, обладающую силами Великой Богини Сэнэри? Это невозможно даже представить. Ты и сама не раз видела способности Рэйны: они почти безграничны. Ей действительно повезло впитать огромную часть магии дочери Хейшши, а на это вряд ли был способен хотя бы один из предыдущих носителей силы. Ты уже давно тайком изучаешь письменные источники, оставшиеся от тех, кто когда-либо имел дело с магией Шестерых. И кому как ни тебе знать, что так просто наследника силы не победить. Особенно, когда тебе противостоит не только иль Найтх, а ещё четверо таких же, как она. Это именно та причина, по которой ты и не пытаешься сопротивляться Рэйне: она и её друзья способны на всё. И какая-нибудь глупенькая девочка вроде Клэри эн Кэй не сможет даже пальцем пошевелить против их могущества. — Лучше отступись от своих идей. Не лезь к Рэйне и не трогай никого, кто с ней связан, — отворачиваешься. — Просто будь как все — и проживёшь счастливую жизнь. Идёшь к выходу из столовой в полном молчании, и только у самого входа тебя настигает высокий, но твёрдый голос эн Кэй: — Бояться и робеть перед какой-то мелкой девчонкой? Зачем мне жизнь трясущейся от каждого шороха мыши? Я что, по-твоему, совсем жалкая? Приходи на Турнир, Яират эль Гратэ, и я покажу тебе, каким должен быть настоящий маг. Или трусишь даже слово сказать против своей госпожи? Ты резко останавливаешься, поражённая словами Клэри. Кто бы мог подумать, что в этой худой нескладной аристократке, наделённой весьма посредственными способностями, упорства и силы духа куда больше, чем в тебе, рождённой под покровительством самой Богини Риксы. — Делай, как знаешь, — бросаешь, прежде чем покинуть здание. Всё то время, пока забираешь с кухни бутылочку молока и идёшь на любимый задний дворик Академии, ты повторяешь в уме слова эн Кэй. Они кажутся тебе противоречащими здравому смыслу, ведь у Клэри нет и шанса победить Рэйну. Даже если представить, что иль Найтх не станет применять силы Богини, у неё достаточно таланта и запасов энергии, чтобы одолеть любого соперника. Нет ничего, в чём бы Рэйна уступала таким, как ты и эн Кэй. Ни одного слабого места. Она даже не пользуется сложным плетением, зная, что для её разрушительной мощи хватит и простых заклинаний. Уже выйдя на прогретую Светилом площадку со старым тёрном, задумываешься. Рэйна ведь достаточно самоуверенна и всезнающа, чтобы не… Пушистый белый комок возникает, словно из ниоткуда, и прыгает тебе на руки. Ты болтаешь конечностями, пытаясь ухватиться за воздух, но в итоге падаешь под весом кошки. Та же, спокойно балансируя на твоей груди, приветливо урчит и радостно смотрит своими глазами-вишнями. Ты принимаешься гладить её по мягкой лоснящейся шерсти и чесать за ушком, а она только сильнее ластиться к тебе. Все плохие мысли тут же вылетают из головы, словно их и не было. — Точно, я же принесла тебе еду, — достаёшь из сумки завёрнутое в салфетку мясо, одолженное у кухарок блюдце и склянку с напитком. Расставляешь всё это перед кошкой, наливаешь в тарелочку молоко и весело наблюдаешь, как питомица с удовольствием поглощает свой завтрак. Её пушистый хвост причудливо изгибается, и ты зачарованно водишь по нему взглядом. Интересно, как она вообще очутилась здесь? Может, кто-то из студентов принёс? Или кошка сама проникла в Академию? Но замок окружён барьером из чар, который не пропустил бы внутрь постороннего, даже если это маленькое животное… — Мяу? — кошка вопросительно смотрит на твоё задумчивое лицо. Она быстро расправилась с едой, хотя и не выглядела голодной. Её довольная мордочка так и сияет удовлетворением, а мягкие лапы позволяют мурлыке ловко вспрыгнуть тебе на колени и начать тереться о твои руки. — Я тоже рада быть с тобой, — улыбаешься, глядя в алые глаза питомицы. — Прости, мне нужно идти на занятия, я вернусь после обеда. Постараюсь принести что-нибудь вкусное. Это известие явно опечалило кошку. Белый пушистый комок впился когтями в твою ученическую форму, не желая её отпускать, и принялся жалобно мяукать. — Мне действительно нужно идти, — ты мягко отстраняешь животное от себя. — Я бы с радостью погуляла с тобой, только вот занятия… Кошка невозмутимо махнула хвостом. — Да, день и правда хороший, здорово было бы поиграть, но, если Рэйна узнает, то… — неловко оправдываешься, словно перед тобой человек. Питомица склоняет голову вбок и странно смотрит на тебя. Если бы она могла разговаривать — точно бы сказала: «Да кому какое дело?». — Я не хочу, чтобы случилось что-то плохое, — со вздохом отводишь взгляд. Кошка понятливо моргает, а потом вдруг резко подскакивает к твоей сумке и зубами вытаскивает одну из тетрадок, исписанную домашним заданием, на которое ушёл не один вечер. Пока ты ошеломлённо смотришь за её действиями, она вместе с твоей работой по лечебной магии буквально вылетает с заднего двора Академии в один из проходов здания. — Что… — до тебя медленно доходит смысл произошедшего. — Эй, а ну вернись! Подскакиваешь на ноги, хватаешь сумку и бегом пускаешься вслед за животным. У тебя сердце сжимается от одной мысли, что юркий белый зверёк может сделать с твоими записями. Там же бесценный материал, который ты собирала со всех уголков академической библиотеки и который должен был обеспечить тебе хорошую оценку на предстоящем семинаре! — Стой! — кричишь, замечая исчезающий за углом белый хвост. Изо всех сил припускаешь вперёд, расталкивая толпу идущих впереди студентов. Они с удивлением смотрят на тебя, но расступаются, понимая, что на такой скорости ты не сможешь остановиться. Конечно, ведь ты усиливаешь себя магией, чтобы догнать несносную кошку. — Говорю же, вернись! — петляя по коридорам, достигаешь парадного входа. Питомица, не оборачиваясь, продолжает удирать, и ты удивляешься, как у неё вообще получается быть быстрее тебя. Выскакиваешь на улицу, в маленький парк перед зданием. Там обычно проводят переменки учащиеся, болтая друг с другом и сидя на вечнозелёной траве. Вот и сейчас ты видишь группки знакомых ребят, бурно обсуждающих что-то перед началом занятий. Все в одинаковых чёрно-серебряных формах, они с интересом смотрят, как тихая Яират эль Гратэ с воплями несётся за грациозной белой кошкой, направляющейся прямо… — Нет, только не туда! — инстинктивно подбрасываешь себя вверх воздушными чарами, чтобы не сбить зазевавшихся студентов. Одноклассники поражённо смотрят на то, как ты крутишься в воздухе, подобно матёрой циркачке, и мягко приземляешься на мощённую дорожку прямо за ними, тут же срываясь на бег. Кошка тем временем с лёгкостью преодолевает огромные ворота Академии, обычно закрытые в это время, но отчего-то широко распахнутые сейчас. Она с явным удовлетворением исчезает в ближайших кустах, победно сверкая алыми глазами, а ты едва успеваешь затормозить перед самым выходом — здесь черта, которую ты не можешь пересекать. Ведь Рэйна запрещает тебе выходить в город без неё. А слово Рэйны — нерушимый закон для тебя. — Я же так долго писала эти конспекты… — от обиды у тебя дрожат губы. Тебе явно понадобится много времени, чтобы заново найти все книги и проделать ту же кропотливую работу. Скорее всего, даже не один и не два вечера. Лечебные чары — это единственная радость в твоей жизни. Прекрасная, чистая, благородная магия, совсем не похожая на ту, которой ты пользовалась раньше. И позволить себе провалиться в своём любимом предмете ты определённо не можешь. Сглотнув, делаешь нетвёрдый шаг вперёд. Ты словно видишь эту незримую черту перед собой, очерченную словами иль Найтх. Как там говорила Рэйна? «Ты же не хочешь неприятностей, Яи? Не хочешь, чтобы кто-то из твоих родственников пострадал? Тогда слушайся меня, хорошо?». Тебе тошно от этих слов, но разве Рэй станет возмущаться, если ты ненадолго выбежишь из Академии? Всего лишь за тетрадкой и обратно? Мигом?.. Тебя всё ещё одолевают сомнения, как вдруг из знакомых кустов высовывается знакомая белая мордочка с насыщенно-красными глазами и призывно мурлычет. Ты смотришь на её нахальную кошачью ухмылку не в силах сдерживать праведный гнев. — Ворюга! — отчего-то взываешь к совести пушистого комка. — Сейчас же верни то, что принадлежит мне! Твои слова больше похожи на просьбу, и кошка только насмешливо мяукает в ответ. Ты несмело топчешься на месте, пока внутри тебя постепенно нарастает желание отодрать нахальное животное за уши. — Ну пожалуйста! — начинаешь торговаться. — А я принесу тебе самые вкусные куриные крылышки на обед. Кошка задумчиво урчит, после чего хватает зубами тетрадку и делает пару шагов навстречу тебе. — Да-да, верни её сюда, пожалуйста, — твой лоб покрывается испариной от напряжения. — Кис-кис-кис. Ты протягиваешь руки вперёд, не выходя за пределы Академии, и смиренно ждёшь, когда тебе принесут тетрадь. Но, видимо, куриные крылышки и твоё «кис-кис-кис» не сильно впечатляют самодовольную питомицу, потому как она вдруг разворачивается обратно и снова исчезает в зелени кустарников. Ты вдруг ясно осознаёшь, что всё это время тебя дурачили. — Ах ты… ты! Ты! — твоё лицо багровеет от ярости. — А ну стой! Позабыв обо всём на свете, включая запреты Рэйны, бросаешься вдогонку, продираясь через высокий кустарник, и попадаешь на склон холма. Замок стоит возвышенно, а внизу расстилается огромный шумный город, и ты со страхом взираешь на тысячи крыш и маленькие точки людей между ними. С тех пор как иль Найтх привезла тебя сюда, ты видела только стены Академии, поэтому страх перед неизвестным местом мгновенно оплёл тебя, словно паутина. Ты чувствовала себя беспомощным потерянным ребёнком, которого бросили в неизвестности и темноте. Хотя насчёт темноты — это слишком. Светило непривычно ярко для сезона кальт полыхало в небе, напекая твою голову и шею. Ты приложила ладонь ко лбу, чтобы сияющий диск не слепил глаза, и попыталась найти глазами кошку. Та сидела наверху старой каменной лестницы, ведущей к городу, и вылизывала лапку. Твоя многострадальная тетрадь, изрядно пожеванная, лежала рядом с ней. — Теперь не убежишь, — нахмурившись, ты твёрдой походкой двинулась к зверьку. Питомица имела на этот счёт своё собственное мнение и, прихватив в зубы тетрадь, сорвалась с места, как только ты оказалась достаточно близко. Она и не думала возвращаться обратно в Академию. Наоборот, кошка уверенно начала спускаться по лестнице, даже не оглядываясь. Ты снова перешла на бег, ринувшись за пройдохой. Но каждый раз, когда тебе казалось, что ты почти настигла её, она немыслимым образом ускользала. Ты боялась применять магию, чтобы не напугать кошку, однако с каждой пройденной ступенькой твоё раздражение всё нарастало. В итоге ты преодолела поросшую вьюном и мхом лестницу, и, очутившись в низине города, села на непривычно пожухлую траву, чтобы отдышаться. Если в Академии царил вечный сезон хи́та, поддерживаемый магией, то здесь, в Сэнэри, уже наступил ранний кальт. Красноглазое создание тоже остановилось неподалёку, победно глядя на тебя со стороны. — Да-да, твоя взяла! — тебе хотелось рычать от безысходности. — Ты ведь с самого начала хотела, чтобы я вышла из Академии, да? Белая кошка согласно моргнула. — И что дальше? Так и будешь бегать от меня по всему городу? Питомица невозмутимо принялась вылизываться. Но как только ты шелохнулась, кошка тут же настороженно глянула в твою сторону. — Значит, и близко к тетрадке не подпустишь? Зверёк мяукнул. — Может тебе что-то нужно от меня? Что-нибудь, что можно обменять на конспекты? — безнадёжно вздыхаешь ты. — Еду, например? Молчание послужило тебе ответом. — Игрушки? — ещё одно предположение. Снова игнорирование. — Ну уж прости, я не умею читать кошачьи мысли! — взрываешься от негодования. — Если ты достаточно разумна, чтобы украсть принадлежащую мне вещь, то научись ясно объяснять, что хочешь в качестве выкупа. Кошка ведёт головой в сторону города, потом обратно к тебе и снова в сторону города. Тебе начинается казаться, что ты либо сходишь с ума, либо начинаешь понимать, чего от тебя хотят. — Мне нельзя в город, — нервно разводишь руками. — Если Рэйна узнает — случится что-нибудь плохое. Питомица издаёт презрительный мявк. — Может, и не узнает, но мне от этого не легче, — пытаешься доказать свою правоту. — Почему я вообще должна идти на уступки какой-то кошке?.. Животное смотрит на тебя, а ты смотришь на него. Противоборство взглядов кончается, когда ты сдаёшься. — Хорошо, я погуляю с тобой, только отдай тетрадку, — протягиваешь руку. На тебя недоверчиво смотрят вишнёвые глаза с узкими вертикальными чёрточками. — Обещаю, — говоришь, чувствуя себя невообразимо глупо. Кто в здравом уме станет говорить с кошкой? Наверное, за время, проведённое с Рэйной, у тебя совсем помутился разум, раз ты проделываешь такое. Стыдно даже подумать об этом, не то что сказать. Белое создание снисходительно принимает обещания, и схватив в зубы тетрадку, подносит её тебе. Ты же расслабленно вздыхаешь, понимая, что уже не придётся заново переписывать древние книги по лечебной магии. Пока ты радуешься своим мыслям, кошка прыгает в твою лежащую на траве сумку и удобно устраивается там. — Я что… ещё и носить тебя должна?! — задыхаешься от возмущения. Однако питомица остаётся безучастной к твоим стенаниям, и тебе действительно приходится стать средством передвижения для нахального животного. Вся эта затея кажется тебе одним большим безумием, и ты даже представить не можешь, как вообще согласилась на эту авантюру. Столица Норта выглядит изумительно в этот день. Огромный город с узкими ветвящимися улочками, словно сосуды оплетающими многочисленные площади и рынки, пугает тебя, но обещание есть обещание. Ты не знаешь, куда идти, просто блуждаешь по цветастым переулкам, рассматривая витрины магазинчиков и проходящих мимо пёстро одетых людей. Здесь всё не так, как в Карросе или в безымянном городе, где ты была рождена. Сэнэри слишком яркий, слишком шумный и живой для тебя. В глазах рябит от разнообразия красок, и ты жмёшься к стенам, прикрывая лицо рукой. От людского гомона звенит в ушах, волны музыки накрывают тебя с головой. Видимо, в столице какой-то праздник, поэтому народу больше обычного. Прислушиваешься к голосам, дабы понять, что происходит. — Персики, лийанские персики! — кричит дородная женщина с корзинкой в руках. — Медовые, сахарные персики! У неё широкая улыбка и коричневые ниточки деревянных бусин на шее. Типичная для большинства сэнэриек пышная юбка волочится по земле, а серая от старости туника стягивает пышную грудь. — Шёлк! Настоящий шёлк! — вторит торговке мужчина с явным лийанским акцентом. — Безбожно дешёвый шёлк! Его смуглое, испещрённое сеткой морщин лицо податливо реагирует на стайку проходящих мимо юных девушек, смущённо хихикающих в ответ. — Мама, давай купим те конфетки! — призывно голосит мальчуган, дёргая худенькую женщину в чепце за рукав накидки. — Сегодня День Богов, как-никак! — Сначала дождёмся отца, — одёргивает ребёнка мать, нервно оглядываясь по сторонам. Ты наблюдаешь за всей этой сумятицей, неловко переступая с ноги на ногу. Поток толпы постепенно смещает тебя в сторону, и ты можешь лишь крепко цепляться за ремешок сумки, в которой сидит вполне довольная ситуацией кошка. По пути на глаза попадается много необычного. Такого, что найдёшь только в столице: незнакомая еда, странно одетые люди, манящие ароматы, яркие краски. Кто-то впереди запускает вверх хлопушку — и разноцветные кругляши и блёстки начинают кружить в ясном, без единого облачка, небе. Одна бумажка падает кошке на нос, та забавно фырчит, а ты невольно заливаешься смехом. Вокруг столько всего интересного и весёлого, что тревожные мысли будто сами собой вылетают из твоей головы. Ты совсем забываешь о Рэйне и Академии, о самодовольной Клэри эн Кэй и даже о занятиях лечебной магией. Толпа вокруг громогласно ликует, и твоя душа вторит ей, заглушая эмоциями голос разума. Ты даже не помнишь, как долго ходишь по улочкам, рассматривая невиданные ранее товары, лежащие на прилавках, группки танцоров и музыкантов, весело занимающихся своим ремеслом прямо здесь, посреди города, а также колоритные здания, мирно соседствующие друг с другом. Вдруг толпа выносит тебя на широкую площадь с огромным деревянным помостом, служащим площадкой для танцев. Здесь музыку играет целый оркестр, а все желающие могут поучаствовать в веселье. Особенно радуются дети, маленькими ураганами носящиеся взад-вперёд. Их смех вторит музыке, и ты начинаешь хлопать в ладоши, подобно другим, отбивая ритм. Эта мелодия тебе знакома: когда-то давно вместе с племянниками ты даже пробовала исполнять те энергичные движения, которые свойственны такой музыке. Поток движется вперёд, выталкивая тебя к помосту. Кто-то сверху хватает твою руку и, смеясь, вытягивает на площадку. Ты растерянно смотришь по сторонам, не понимая, что делать. Все вокруг танцуют, даже твоё тело начинает подёргиваться, прося движений. Эйфория накрывает тебя с головой, когда ты, бросив сумку с кошкой, неожиданно для себя начинаешь кружиться в танце, легко и привычно, будто только этим всю жизнь и занималась. Вокруг тебя улыбающиеся люди, они весело кивают тебе, принимая в свою компанию, и вскоре ты оказываешься в самом центре помоста, усеянного яркой разноцветной листвой. Неосознанно усиливая себя магией, ты продолжаешь танцевать, счастливо улыбаясь и не чувствуя ничего, кроме ритма и собственного тела. Ты даже не сразу понимаешь, что люди постепенно расходятся в стороны, позволяя тебе главенствовать на платформе. — Мне так хорошо! — кричишь, вскидывая руки вверх. Всеобщий праздник вызывает у тебя, привыкшей только к страху и боли, безграничную радость и невообразимое восхищение. Ты неосознанно подхватываешь копну золотисто-красных листьев воздушными чарами, заставляя их вихрем летать вокруг тебя и складываться в разные фигуры. Толпа восхищённо рукоплещет: в Сэнэри привычны к магии, всё же Академия совсем рядом. Увлечённая танцем, ты и не замечаешь, как из толпы на тебя внимательно смотрят чьи-то знакомые серо-голубые глаза, сверкающие странным блеском, как кто-то яростно сжимает пальцы, искрящиеся от внутренней энергии. И ты точно не можешь знать, что единственное, удерживающее Рэйну иль Найтх от того, чтобы добраться до тебя сейчас, — это рука Коэля, сдавливающая её плечо, и спокойно брошенное: «Разберёшься со своей девчонкой потом. Нужно идти, у нас ещё остались дела, Рэй». Ты долго кружишься, выплёскивая накопившееся за долгое время напряжение, пока в груди не заканчивается воздух, а дрожащие от усталости ноги не начинают предательски подкашиваться. Кто-то протягивает тебе флягу с водой, и ты, отойдя в сторону, жадно припадаешь к ней. Снизу раздаётся тонкий, почти неслышный звук. Опускаешь взгляд, чтобы заметить брошенную тобой сумку с белой кошкой внутри. — Боги, я совсем про тебя забыла! — стыдливо прикрываешь рот ладонью. — Прости, прости, прости! Пушистый комок беззлобно смотрит в твои глаза, видимо, не принимая сделанное тобой за персональную обиду. Это вызывает у тебя вздох облегчения. Наверное, ты действительно мало общалась с людьми в последнее время, раз начинаешь относиться к кошке, словно к человеку. Подхватываешь сумку и медленно удаляешься с помоста, ловя одобрительные восклицания со всех сторон. Ты не привыкла к такому вниманию, но тебе очень приятно, что этот диковатый танец, наполовину придуманный тобой, мог кому-то настолько понравится. — Нужно передохнуть, — осторожно лавируешь между людьми и выходишь с площади. Ты ещё долго гуляешь по городу, наслаждаясь погожим днём и празднованием Дня Богов. Даже когда время начинает близиться к ночи, ты нехотя, с большим трудом, волочишь ноги к окраинам города, понимая, что необходимо вернуться в Академию до полуночи, иначе ворота закроются. В твоей голове не укладывается, как ты можешь быть такой счастливой сегодня, будто не было ни Карроса, ни брюзжания тётушки, ни маленьких беззащитных родственников, ни ежедневных тренировок, ни смертей, ни Богов, ни Рэйны… ничего. Только кристально чистое, абсолютное счастье от обычной прогулки по городу. — Хорошо, что ты вытащила меня из этой Бездны, — сев на траву, обращаешься к кошке. Впереди ещё половина лестницы, ведущей наверх, к Академии, но тебе отчего-то хочется посидеть на склоне холма хотя бы пару лишних минут. Кто знает, когда ещё удастся насладиться подобными событиями? Если вообще удастся… Твой живот обречённо урчит, вторя твоим мыслям. — Точно, я же с самого утра ничего не ела, — слабо усмехаешься, глядя на темнеющее небо. Кошка плавно выбирается из сумки, грациозно потягиваясь перед тобой, и внезапно достаёт оттуда же большое алое яблоко. Питомица подходит к тебе, разжимает зубы, и фрукт падает в твои руки. Он совершенно гладкий, идеально красный и ароматно пахнущий, будто ненастоящий. Ты никогда не видела таких красивых яблок, поэтому удивлённо хлопаешь ресницами, силясь понять, где зверёк мог достать эту сладость. — Эй, ты что, украла его из какой-то лавки? — тебе на ум приходит единственный логичный вариант. Питомица смотрит на тебя своими огромными загадочными глазами, и ты понимаешь, что никогда не узнаешь правды. А вот твой желудок, истосковавшийся по еде, очень даже хочет отведать аппетитно выглядящий плод. Вздохнув, надкусываешь румяный бок яблока и восхищённо распахиваешь веки. Ничего более вкусного ты в жизни не пробовала! Этот фрукт достоин самых изысканных деликатесов мира, если только его вообще можно сравнить с чем-то. Твой рот тут же наполняется слюной, и ты с жадностью поглощаешь сладость, будто это последняя пища в твоей жизни. Сочные кусочки тают на языке, сахарно вяжут дёсны, заставляя тебя буквально плакать от невероятного вкуса. Нет, где бы кошка ни взяла эту прелесть, ты бы точно отдала все свои конспекты по лечебной магии за ещё одно подобное яблоко! — Как же вкусно, — странно, однако насыщение приходит такое, словно ты съела целого цыплёнка. — Спасибо тебе… эээ… вот же глупость, я даже не знаю, как тебя зовут, и не могу толком поблагодарить. Интересно, у тебя вообще есть имя?.. Кошка забирается к тебе на колени и начинает тихо урчать. Ты гладишь её мягкую, пахнущую цитрусом шерсть, глядя в ночное небо, и всё думаешь об имени. Имя ведь важно, нельзя же вечно называть кошку кошкой? Пусть она и животное, но ты чувствуешь какую-то неловкость. — Придумала! — радостно обнимаешь питомицу. На тёмном акварельном лоскутке неба загорается большая яркая звезда, самая заметная среди своих сестёр. — Эй, смотри! — бережно направляешь мордочку кошки в сторону неба. — Видишь эту точку? Она выделяется из других и светит чуть красноватым цветом, прямо как твои глаза! В детстве меня немного учили астрономии, я помню кое-что интересное. Говорят, эта звезда является путеводной. Если идти, следуя за ней, рано или поздно найдёшь своё счастье, свою мечту, свой свет. Она называется Эстэр. Хочешь, я буду звать тебя так же? Кошка громко мяукает, выражая своё согласие. Ты обнимаешь её, отчего-то хихикая своей изобретательности. Раньше тебе не приходилось давать имена, так что это первый раз, когда ты берёшь на себя такую ответственность. — Спасибо, Эстэр, — откидываешься на спину, потирая ладонью тяжелеющие веки. Отчего-то непомерно сильно клонит в сон, будто ты не спала целую вечность. Тело становится грузным, неповоротливым, конечности окончательно перестают слушаться тебя. Это кажется таким странным, но отчего-то таким правильным, что ты даже не пытаешься сопротивляться. Лишь мысли о необходимости возвращения в Академию маячат где-то на окраине сознания. Перед глазами всё плывёт, и ты ясно понимаешь, что сейчас уснёшь прямо здесь, на пригорке, среди пожухлой травы и горстей разноцветных листьев. Тяжесть от веса кошки, лежащей на твоей груди, исчезает, но ты не можешь ничего сделать, дабы узнать, куда делась питомица. Лишь некая тень заслоняет собой серебристое от россыпей звёзд небо, а чьё-то красивое усмехающееся лицо, с яркими, как рубины, глазами, произносит: — Не за что, Яират.