Тария и Тёрн

На поиски удовлетворяющих запросам Мастера покоев ушла вся первая половина дня. Это оказалось крайне утомительным занятием, потому как комнаты, в которых Селина пребывала, будучи юной, давно обжила очередная фаворитка Короля, а другие гостевые апартаменты были либо слишком малы, либо скудно обставлены. В итоге выбор пал на роскошное помещение, состоящее из пяти больших комнат и столь приглянувшееся Нэри, что та в течении нескольких часов ругалась с распорядителем замка и в итоге одержала блестящую победу, заставив раздосадованного старика отступить, потирая потную от ожесточённого спора лысину. Эта ситуация порядком развеселила Лафию, на время позволившую подруге творить всё, что вздумается. — Нет, ты только посмотри на него, — шипела вслед мужчине Нэриэл. — Надутый индюк пытался всучить нам какой-то клоповник, и если бы не я, то… Лафи слушала её вполуха. Всё же в гневе дэ Мортэ была невероятно красива, и убийца не могла упустить момент, чтобы полюбоваться раскрасневшимися от ярости скулами и блестящими жёлто-зелёными глазами девушки. В своём новеньком тёмно-фиолетовом платье, перехваченном под грудью широкой чёрной лентой, Нэри расхаживала из стороны в сторону, нетерпеливо теребя мягкую ткань, и Лафия сделала мысленную заметку заказать девушке ещё несколько нарядов. Благо в Сэнэри хороших портних, как рыб в море. — …ты вообще меня слушаешь? — в какой-то момент остановилась Нэрия. — Да, конечно, — не моргнув, соврала Лафи. На деле она не слышала ничего за последние пять минут, но признаться в этом дэ Мортэ было равносильно самоубийству. Служанка слишком хорошо изучила характер подруги. Нэри была словно тонкая бумага, которой достаточно одной искры, чтобы загореться. А Лафии совсем не хотелось стать для неё такой искрой. — И когда эль Гратэ уже вернётся? — снова заворчала девушка. — Надоело раздавать поручения здешним слугам. Пусть сама разбирается со своими проблемами. Нэрия, как всегда, не упускала момент, чтобы пустить острое словцо в адрес хозяйки. Она не рисковала делать это при самой Селине, но сейчас, когда рядом не было никого, кто мог бы по-настоящему скомпрометировать её, служанка была способна без устали обсуждать недостатки эль Гратэ. Впрочем, с большинством из них Лафия была солидарна. — Ты просто устала, давай передохнём, — спокойно предложила убийца. — Не обязательно целый день сидеть в замке. Нэри прошлась к маленькому тонконогому столику, поправила плетёную салфетку и стоящую на ней вазу с букетом пышных белых роз, принесённых кем-то из слуг, не преминув взглянуть на приложенную к цветам записку. Маленькая открытка, оформленная на тонкой золотисто-коричневой бумаге, была подписана витиеватым красивым почерком. Там коротко значилось: «Лине». Дэ Мортэ какое-то время повертела бумажку в руках, а затем отбросила за ненадобностью. — Предлагаешь выбраться в город? — неумело скрывая интерес, пробормотала Нэриэл. — Но как же… — Хозяйка вернётся нескоро, уж поверь, — усмехнулась Лафия. — При мне она ещё ни разу не возвращалась от Вивьеннэ иль Найтх слишком быстро. Думаю, у нас есть пара дней в запасе. Нэриэл с подозрением покосилась на подругу, но её глаза вмиг приобрели озорной блеск, полностью выдав истинные желания. Девушка сделала вид, будто тщательно обдумывает предложение, взвешивает все «за» и «против», после чего выдала: — Ну раз так, думаю, мы можем потратить немного времени, чтобы посмотреть на Сэнэри. Ты же местная, не правда ли? Вот и покажешь, чем живёт столица. Нэри недовольно окинула взглядом полупустую гостиную, пыльную и неуютную, после чего решительно потянулась за накидкой. Ей не хотелось разгребать привезённые из Тари-Тёрна вещи, но ещё меньше она желала убирать «новый дом», поэтому с лёгкостью согласилась на предложение подруги. Плотная тёмная ткань мягко легла на её хрупкие с виду плечи, и Лафия в очередной раз залюбовалась подругой. Как ни крути, на стройной фигурке Нэриэл любая одежда сидела отлично. Иногда убийце казалось, что надень на девушку самый старый и скудный балахон — всё равно приладится к чётко очерченной талии и подчеркнёт небольшую, но высокую грудь. — Чего уставилась? — заметив скользящий по своему телу взгляд, грубо одёрнула служанка. Она всегда становилась жёстче, стоило кому-нибудь заставить её чувствовать себя неловко или сконфуженно. Таким образом Нэри всегда казалась невозмутимой и колючей, а подойти к ней ближе решился бы разве что безумец. Или Лафия. — Просто, — с абсолютно спокойным выражением лица ответила убийца. Нэриэл недоверчиво фыркнула, однако допытываться не стала. По её глазам было видно, что девушке не терпится вырваться на свежий воздух. Всё же в Тари-Тёрне дэ Мортэ проводила большую часть времени, прячась где-нибудь в укромном местечке, без интереса листая очередную книжку, а здесь, где за каждым углом подстерегает столько новых и занимательных вещей, оставаться равнодушной просто невозможно. И Лафия отлично понимала это. Они вышли из замка ближе к полудню, предварительно оповестив слуг и охрану. Замок располагался на возвышенности, однако Нэриэл наотрез отказалась брать повозку и сопровождающих, предпочтя более суверенный пеший спуск. Она подошла к длинному золочёному ограждению, за которым начиналась широкая лестница, ведущая вниз, и задумчиво окинула взглядом город. Сезон кальт ещё не отразился на Сэнэри: по крышам столицы гуляли яркие лучи Светила, слепя глаза и заставляя ослаблять удушающую теплотой накидку, хотя поодаль, со стороны Тари-Тёрна, уже виднелись грузные, не предвещающие ничего хорошего тучи, плывущие в серой блёклой дымке. Эти мрачные вестники холода словно наступали на пятки теплу и веселью сезона хита, от которого остались разве что последние яркие деньки. Нэрия чувствовала это лучше других, а потому отчаянно ловила лучи Светила, стоя под порывами свежего сэнэрийского ветра, распушающего её отросшие тёмные локоны. По коже прошлась россыпь мурашек, но тут же исчезла, и дэ Мортэ продолжила любоваться расстилающимся перед ней лоскутным одеялом из многочисленных домов и площадей, не спеша спускаться вниз. В какой-то момент взгляд жёлто-зелёных глаз зацепился за что-то большое, старинное и чуть обветшалое. Нэри пригляделась, чтобы безошибочно определить: там, вдали, на противоположном конце города расположен ещё один замок, но не такой, как Королевский. — Что это? — указав пальцем на странную постройку, полюбопытствовала девушка. — Раньше там была Королевская Академия Магии, — с готовностью ответила Лафия. Она столь умело скрывала своё присутствие, что Нэриэл вздрогнула от неожиданности. Ей казалось, будто ещё мгновение назад служанка стояла гораздо дальше. И это раздражало дэ Мортэ. — Почему «раньше»? — недовольно спросила Нэри. Ей казалось странным, что кто-то мог позволить такому большому и величественному месту запустеть, ведь со стороны Академический Замок ничуть не уступал Королевскому. — Потому что после исчезновения Тарии в замок не войти, — пожала плечами Лафи. — Люди думают, что сама Богиня запрещает им приближаться, ведь это только её место, её святыня. Говорят, Короли Норта несколько раз пытались восстановить Академию, но безуспешно. Как только рабочие подходили к холму, тут же оставляли инструменты и бросались наутёк, обуреваемые первородным страхом. Некоторые полагают, это из-за того, что в Замке до сих пор большая концентрация энергии. А значит, туда под силу войти лишь Богам. — Пфф, россказни, — усмехнулась Нэриэл. — Неужели, ты в них веришь? Лафия опёрлась о золотые перила и всмотрелась в старые забытые шпили башен, часть которых уже давно покосилась и криво глядела на чистое синее небо. Из ближайших пышных зелёных зарослей послышалось пение какой-то птички. Ей тут же откликнулся переливчатый свист с окружающих Королевский Замок деревьев. — Не верила, — медленно произнесла Лафи. — Пока сама там не побывала. Её тут же заполнили воспоминания: тёмные переулки вечно живого Сэнэри; злачная жизнь, которую можно увидеть только ночью; нежелание возвращаться в Гильдию после очередного убийства и почти навязчивое стремление побыстрее оттереть засохшую кровь с рук. Кажется, Лафия тогда долго и бесцельно блуждала по столице, пока не пришла к подножию холма, к высокой каменной лестнице, усыпанной маленькими голубыми цветами с яркими жёлтыми сердцевинами. Эти цветы сюда каждый день приносили жрицы и особо набожные жители города. Лафи слышала, что подобным образом они благодарили Тарию за её жертву. Говорят, цветы сами врастали в землю и оставались навечно цвести у подножия холма, а ещё светились по ночам. Только как же они называются? Убийца отчего-то не могла вспомнить. — Я не смогла подняться дальше четвёртой ступеньки, — наконец, тихо ответила девушка. — Что-то словно гнало меня от этого места. Я была там непрошенным гостем, которого никто не ждал. Даже всей моей выдержки не хватило, чтобы сделать ещё хотя бы шаг. И мне пришлось уйти. Нэриэл какое-то время смотрела на подругу, однако не выдержала. — Серьёзно? — хохотнула дэ Мортэ. — Городские легенды тебе голову вскружили, в этом весь секрет. Ты даже не знаешь, существовала ли Тария или всё это глупый фарс, но уже рассказываешь небылицы. Не ожидала от тебя такой суеверности. Лафия невозмутимо усмехнулась в ответ, ничем не выказав своего замешательства. Наверное, будь она на месте Нэри — тоже бы рассмеялась. Всё-таки наследница рода дэ Мортэ росла в Гранд-Порте — ближайшем к лийанскому архипелагу нортийском городе, где из-за непрекращающейся торговли уже давно смешались две противоположные друг другу культуры, а, следовательно, и две противоположных веры: лийанское поклонение Старым Богам и нортийское — Тарии. Неудивительно, что во всей этой каше Нэриэл дэ Мортэ предпочла держаться независимых позиций. Так было спокойнее. Пока Лафи размышляла об этом, ей в голову пришла одна идея. Убийца некоторое время обдумывала эту мысль, наблюдая, как подруга, чуть перегнувшись через ограждение, вдыхает свежий сэнэрийский воздух, а после неожиданно для Нэри заявила: — Идём, я покажу кое-что интересное. Лафия прошла к началу лестницы, призывно махнув рукой. Служанка с неохотой развернулась, но всё же последовала за напарницей. Её легко было заинтересовать и куда тяжелее — держать в этой заинтересованности. Однако убийца была уверена, что сможет. — Смотри, видишь это? — девушка указала куда-то вниз. Нэриэл, чуть нахмурив брови, проследила направление пальца и с удивлением обнаружила на каменных массивных ступенях чьи-то чёрные маленькие следы, чуть вдавленные в землю. Это были отпечатки женских сапожек, не иначе. Причём следы уходили далеко вниз, к основанию лестницы, и, кажется, продолжались дальше. — Что это? — хмыкнула Нэри. — Следы, которые оставила Тария, — пожала плечами Лафия. — Говорят, она прошла путь от Королевского Замка до Академии в свой Последний День. И эти отпечатки — одно из свидетельств её существования. Чем тебе не доказательство? — Их мог оставить кто угодно, стоит только подкрашивать вовремя, — закатила глаза девушка. — Поверить не могу, что ты с таким серьёзным лицом пытаешься убедить меня в правдивости каких-то россказней. Нэриэл потёрла ногой один из следов, словно пыталась сковырнуть краску, но отпечаток остался прежним. Лафия усмехнулась, глядя на это. — Можешь не пытаться, они не сотрутся, — убийца шагнула вперёд, начав спуск. — Думаешь, ты одна хочешь разоблачить тайну? Периодически кто-нибудь из местной ребятни тоже пытается разгадать секрет. Чего они только не делают. Только результат от их потуг не меняется. А ведь несколько сотен триплексов прошло с тех пор, как эти следы появились здесь. Нэрия ничего не ответила на замечание напарницы. Она молча спускалась по ступенькам, вслед за Лафией, раздражённо глядя на чёрные и будто чуть светящиеся следы. Хотя насчёт последнего дэ Мортэ была не уверена. Возможно, ей просто мерещилось. Чем ближе они подходили к городу, тем шумнее и многолюднее становилось вокруг. Если в Королевском Замке всегда царила торжественная тишина, изредка прерываемая весельем детей местных аристократов, то центр Сэнэри мог назваться «тихим» разве что в короткий предрассветный час, когда ночные гуляния уже завершились, а утренняя рутина ещё не началась. Лафия знала это не понаслышке. Она прожила в столице всё своё детство, и помнила каждый уголок города, каждое заведение, каждого мало-мальски важного человека. Её учили фиксировать в голове все мелкие детали, которые могли пригодиться в нелёгком ремесле убийцы, что сейчас сыграло ей на руку. Ведь она могла показать Нэриэл самые красивые места Сэнэри, самые яркие выступления местных артистов и накормить самой вкусной едой. Может быть, дэ Мортэ даже удосужиться отблагодарить её. Скажем, в какой-нибудь местной таверне, где они могут снять отдельную комнату. Убийца покачала головой, отгоняя непрошенные мысли. Сейчас не самый подходящий момент для смутных фантазий, лучше оставить их до лучших времён. Если таковые вообще будут. — Что это? — будто сквозь глухую стену, отдалённо послышался голос Нэри. Лафия поражённо отметила, что, задумавшись, совершенно пропустила момент, когда они вошли в Сэнэри и начали обследовать местные улочки, ломящиеся от прилавков с едой в этот обеденный час. Неудивительно, что дэ Мортэ присмотрела аппетитное карамельное яблоко в какой-то палатке, на которое теперь взирала с таким вожделением, будто готова была отдать за него душу. Убийца заметила, как сверкают глаза подруги, вспомнила, что та не ела с прошлого дня и что к тому же вполне может добыть еду себе сама тем самым излюбленным способом, которым не раз грешила в Тари-Тёрне. Попросту стащить. — Стой! — Лафия вовремя схватила девушку за плечо. Нэри, уже шагнувшая к прилавку с твёрдым намерением задаром полакомиться сладостью, попыталась вернуть свою конечность законной владелице. На это убийца только усилила хватку, другой рукой обняв дэ Мортэ за талию. Подобное действие, разумеется, смутило девушку, и та переключила внимание на Лафи. — Пусти! — раздосадовано глядя, как некая горожанка покупает своим детям карамельные яблоки, шикнула Нэриэл. — Я уже много раз так делала, ничего страшного не случится. Визжащие от радости малютки, вгрызшиеся в свои лакомства, только подстёгивали служанку к решительным действиям, и та, казалось, готова была устроить настоящее побоище за маленькую алую сладость. «Ей ведь никогда не давали денег, — отчего-то вспомнилось Лафии. — А она и не просила. Даже предпочла ходить в дряхлом платье, нежели взять у хозяйки немного на личные нужды». — Я куплю его тебе, — подавшись вперёд, чуть улыбнулась убийца. — Постой здесь, не уходи. Опешившая от такого поворота Нэри действительно стояла на месте всё то время, пока Лафия расплачивалась за угощение. Лишь когда напарница вернулась к дэ Мортэ и протянула ей деревянную палочку, девушка удосужилась издать какой-то наполовину разочарованный, наполовину восхищённый звук. — В следующий раз просто скажи, чего хочешь, и я достану это, — поймав взгляд подруги, попросила Лафи. Нэриэл, покраснев, отвела взгляд и принялась кусать своё карамельное яблоко. Она ничего не ответила, только прошла дальше, с интересом поглядывая на другие лавки и витрины. Лафия, вздохнув, скользнула за ней. Они ходили несколько часов подряд, осматривая местные достопримечательности и слушая играющую тут и там музыку. На одной из площадей Нэри заметила большой магический фонтан, исторгающий, помимо воды, воздушных стрекоз и водных бабочек, которых с упоением ловили ладошками дети. Иногда над фонтаном появлялась маленькая радуга, знаменуя начало нового часа. — Красиво, — чуть приоткрыла рот от удивления дэ Мортэ. — Не знала, что энергию можно использовать подобным образом. Обычно маги пускают её в дело для того, чтобы выяснять отношения или залечивать раны. Но, видимо, кто-то нашёл более мирное применение чарам. — Действительно, — согласилась Лафи. — Правда, когда мы с госпожой уезжали из Сэнэри, здесь ничего такого не было. Кто-то постарался на славу. Они ещё какое-то время полюбовались чудесным фонтаном, со стороны которого доносился детский гвалт, и пошли дальше. Лафия начала рассказывать что-то про историю города, пока Нэриэл вместе с потоком людей сновала от одной интересности к другой. Её внимание привлекала любая мелочь: от сверкающих украшений в витрине дамского магазинчика до лавки с самым лучшим в Сэнэри оружием, где дэ Мортэ проторчала даже слишком долго. Пожилой, но крепкий кузнец, столь широкий в плечах, что едва умещался за узеньким прилавком, удивлённо смотрел на хрупкую девушку, которая с видом знатока легонько крутила в руках длинные кинжалы, проверяла баланс стальных клинков и восхищённо трогала новенькие лийанские стрелы, столь редкие, что стоили целое состояние. Лафия едва оттянула напарницу от завораживающих её полок с оружием, втайне удивлённая такой страсти Нэри ко всему смертоносному. «Впрочем, это закономерно, — тут же нашла объяснение служанка. — Она же из рода дэ Мортэ. Их, как и нас, приучают к оружию с самого детства. Было бы странно, если бы она интересовалась куклами и рюшками». В итоге Лафия всё-таки раскошелилась на новенький кинжал. Ей было не понятно, за какой Бездной он нужен Нэриэл, обычно пользующейся своим фамильным клинком, но упрямо поджатые губы и чуть нахмуренные брови ясно дали понять, что дэ Мортэ хочет новую игрушку. Правда, у Лафи чуть глаза на лоб не вылезли, когда она увидела цену серебристого тонкого изящества, которое выбрала подруга. — Он такой же прекрасный, как и вы, леди, — честно признался кузнец, когда Нэри, сияя от счастья, забрала покупку. — Лийанская сталь, тонкая, как кружево, и прочная, словно алмаз. Держите, это вам в подарок, — мужчина протянул покупательнице свёрток. — Однако всё же не назовёте ли своё имя? Уж больно вы знакомо выглядите. Дэ Мортэ забрала протянутые ножны, сделанные из плотной тёмной кожи, вставила в них кинжал и тут же подвязала к своему поясу. Она выглядела весьма довольной, но на вопрос торговца не ответила. Только на пути к выходу отчего-то помедлила, бросив последний грустный взгляд на остатки «сокровищ», которые не могла взять с собой. Лафи пришлось самой благодарить кузнеца за щедрый подарок, сетуя на полное отсутствие манер у подруги. Правда, она быстро забыла эту маленькую обиду, стоило Нэриэл легко коснуться губами её щеки. Поцелуй был столь лёгкий и мимолётный, что убийца не сразу осознала произошедшее. А когда осознала — едва удержалась, чтобы не натворить глупостей, грубо затолкнув девушку в ближайший закоулок и повторив то, что уже сделала когда-то давно, в первый день их встречи. Всё-таки Лафия ничего не знала о любви, семье и тому подобном и могла лишь ломать себе голову, как вести себя с абсолютно непредсказуемой дэ Мортэ. Ведь стоит сделать один неверный шаг — и та частица расположения, та кроха доверия, которые Лафи с боем отвоевала у Нэри, могут разом превратиться в ничто. Хотя ей никогда не удастся забыть слова, которые Нэриэл произнесла в последний день пребывания в Тари-Тёрне. Они и сейчас казались такими же нереальными, как и маленький поцелуй в щёку. Словно всё это происходит не с ними, словно всё это просто сон. Но даже если так, Лафия не хочет просыпаться. И она вполне готова довольствоваться постоянными переменами в настроении дэ Мортэ. Если уж Нэри возведёт между ними очередную ледяную стену, то, несомненно, сама её и сожжёт. Такой уж она человек. Задумавшись, Лафи упустила момент, когда потеряла напарницу из виду. Однако после недолгих поисков обнаружила Нэриэл стоящей у какого-то бедного уличного музыканта, напевающего что-то себе под нос и устало перебирающего струны лютни. Мимо дэ Мортэ в обе стороны беспорядочно шли люди, толпа обтекала все выступающие границы улицы и проникала в каждый незаполненный уголок пространства, а девушка продолжала стоять вместе с кучкой детей, прислушиваясь к старинным балладам. Издали всё казалось совершенно обычным, но Лафия вдруг почувствовала острый укол интуиции, столь мощный и мгновенный, что убийца тут же стала выискивать глазами источник проблемы. Он нашёлся не сразу: как-никак отыскать что-то подозрительное в огромном многолюдном сборище было не так просто. Хорошо, что сработали отточенные рефлексы, ведь тот, на кого среагировало чутьё девушки, почти подобрался к Нэрии. Почти — потому что Лафи схватила его за шиворот и оттащила назад раньше, чем он успел сделать хоть что-нибудь. Нити служанки тут же оплели шею этого худенького невысокого мальчишки, сдавливая горло так, чтобы свежий воздух стал для него непозволительной роскошью. Нэри продолжала слушать уличного музыканта, очевидно не замечая, что творится за её спиной. Лафия же склонилась над мальчуганом и тихо прошептала ему на ухо: — Попробуешь сбежать — убью. Начнёшь кричать — то же самое. Понял? Юнец коротко кивнул — насколько позволяли металлические нити — и жестом попросил отпустить его. Лафи неторопливо втянула лески обратно, после чего окинула незнакомца уже более внимательным взглядом. Теперь, когда он повернулся к ней, убийца могла рассмотреть его абсолютно непримечательное лицо с россыпью блёклых веснушек и широким, будто неровно прорезанным, ртом. Мальчик смотрел на неё спокойно, но с явной опаской, готовый в любую секунду сорваться на бег. Только вот Лафия не позволит ему убежать. И он понимает это. — Гильдия совсем распустила своих адептов, — наконец, разорвала молчание девушка. — В моё время за подобные промашки учеников пороли так, что они ещё долго не могли сидеть. Это учило их быть осторожными впредь. Впрочем, ближе к делу. Кто и зачем тебя послал? Мальчишка не смог скрыть досаду от разоблачения, однако быстро взял себя в руки: — Мастер узнал, что вы возвращаетесь в город и дал приказ проследить за вами. Лафия опешила. Конечно, она ожидала, что её возвращение в Сэнэри не останется без внимания, но чтобы так сразу, почти с порога… это удручало. Девушка не сомневалась в том, что за ней до сих пор следят: в Гильдии не существовало понятия «бывший адепт», а потому рано или поздно кто-нибудь пришёл бы по её душу. Не стоило надеяться, будто тень госпожи из рода эль Гратэ хоть как-нибудь защитит Лафи от вечного преследования. Можно сказать, убийца даже привыкла ловить внимательные взгляды братьев и сестёр, так резко выделявшиеся среди окружающих. Пока они не подходили ближе, пока не пытались причинить ей вред, могли смотреть, сколько вздумается. Однако этот малец явно подбирался к Нэриэл с определёнными намерениями, и Лафия не намеревалась терпеть подобное. — Что ему от меня нужно? Мне казалось, я давно завязала с Гильдией и никому ничего не должна, — холодно отозвалась убийца. — Мастер сказал, что хочет встретиться с вами, — пожал плечами мальчишка. — Больше я ничего не знаю. Лафия задумчиво хмыкнула, пытаясь понять, для чего вдруг понадобилась Главе. У них всегда были странные отношения: в своё время старик издевался над Лафи чуть реже, чем над остальными, и давал ей самые интересные задания, а потому девушку за глаза называли «любимицей». Однажды Глава и вовсе потрепал её по голове, когда убийца победила в массовой бойне, ласково называемой среди адептов «играми», и стояла, с ног до головы в горячей крови братьев и сестёр, большинство из которых было уже мертво. «Молодец, хорошая девочка, — Лафия до сих пор помнила, как тяжёлая морщинистая рука скользила по её слипшимся от алой жижи волосам без тени брезгливости. — Что хочешь в награду за свою победу?» Лафи, бездумно глядя на выпотрошенное до основания тело одного из адептов, валяющееся у её ног, улыбнулась мужчине и, кажется, попросила тёплого молока с печеньем. Она часто видела, как горожане балуют чем-то таким своих детей, и ей не терпелось попробовать самой. Глава, как и обещал, выполнил просьбу девочки. — Когда? — наконец, вырвалась из плена воспоминаний Лафия. — Когда он хочет встретиться? Надежды, что её так просто оставят в покое, не было, ведь Мастер всегда настаивал на своём, а значит вопрос лишь во времени. Однако для чего она всё-таки понадобилась Главе? Ему не было дела до своей ученицы так долго, что Лафии и вовсе казалось, будто ей простили уход из Гильдии. Конечно, надеяться на подобное было глупо, но иначе объяснить странные поблажки к своей персоне она не могла. — Мастер сообщит вам позже, — попытался отстраниться юнец. — А зачем тогда понабилась моя спутница? — только крепче сжала плечо мальчишки Лафи. — Пробирался ты явно к ней, а не ко мне. Адепт ощутимо занервничал, второпях пытаясь найти оправдание. Но служанка и так всё поняла по его глазам. Она быстро огляделась, выискивая других убийц: тут же её взгляд натолкнулся на двух абсолютно незаметных, с точки зрения обывателя, но слишком подозрительных, с точки зрения Лафии, девочек, уже целую вечность выбирающих фрукты в продуктовой лавке. Они словно вскользь поглядывали на Нэриэл, но пока держались в стороне. Служанка перевела взгляд правее и обнаружила ещё нескольких слоняющихся без дела ребятишек, весьма натурально разыгрывающих свои роли. — Значит, хотели силком затащить, сделав из моей напарницы заложницу? Думали, буду семенить за вами, словно собачка, лишь бы вы оставили её в живых? — Лафия усмехнулась. — Хорошего ваш Мастер мнения обо мне: даже не удосужился послать кого-нибудь постарше. Оттого вы и провалились. Юноша недовольно насупился, а убийца тем временем продолжила, склонившись над ухом мальчишки: — Забирай товарищей и уходи быстрее, иначе пущу на мясо прямо здесь. Вот ведь толпа повеселится, глядя на ваши кровавые шкурки, да? Или мне лучше притащить всю шпану к Главе живьём, чтобы Мастер лично выпотрошил вас? Поблажек от него точно не дождётесь, ты и сам это знаешь. К счастью, Лафия всегда умела подбирать правильные слова. Мальчика передёрнуло от страха, он опасливо уставился на девушку, оценивая свои шансы. Ему, конечно, было известно, что оппонентка — энтрэ, и в открытую шансов у них почти нет. К тому же упоминание Главы лишь ускорило процесс принятия решения, и уже через минуту юнец растворился в толпе, так ничего и не ответив, а за ним куда-то исчезли и все остальные адепты. Лафи с облегчением выдохнула. У неё совсем не было желания омрачать этот светлый день убийствами, особенно посреди толпы людей, которых она так или иначе заденет. Да и прерывать их с дэ Мортэ чудесную прогулку совсем не хотелось. Нэри и без того слишком редко бывает в хорошем настроении, чтобы портить его по всяким мелочам. Убийца бросила ласковый взгляд на темноволосую девушку, по-прежнему стоящую рядом с уличным музыкантом, и вдруг поймала себя на неожиданной мысли. Эта идея так поразила её, что Лафи некоторое время не могла скрыть досады от своей наивности. «Конечно, как я раньше не догадалась? — корила себя за глупость служанка. — Думала, ей просто так захотелось новую игрушку, этот лийанский кинжал. Влюблённая тупица, даже не заметила, что за нами следят от самого замка. А она сразу всё поняла и быстро сориентировалась. За неимением оружия сделала вид, будто хочет себе новый клинок, так натурально всё обыграла. Но зачем? Только лишь для того, чтобы не беспокоить меня? Какая же я дура». Лафия хлопнула себя ладонью по лбу и медленно приблизилась к Нэриэл. Та стояла, с виду увлечённая очередной весёлой песенкой, однако на деле напряжённая, собранная, готовая мгновенно сорваться с места. Она ведь только чувствовала угрозу и не знала, откуда её ожидать. Правая рука, сжатая на кинжале, видимо прорисовывалась под накидкой. «Наверняка и отошла в сторону, чтобы самой со всем разобраться, — удручённо решила убийца. — Она совсем не меняется: скорее умрёт, чем попросит помощи». — О, ты вернулась, — наконец заметила возвращение подруги Нэри. Девушка убрала руку с кинжала, и Лафия это заметила. Видимо, адептка выглядела слишком мрачно, потому что дэ Мортэ с наигранным удивлением спросила: — Да на тебе лица нет! Что случилось? Лафия посмотрела в жёлто-зелёные глаза напарницы, почти золотистые от лучей Светила, и со вздохом пожала плечами. Что ж, по крайней мере она может быть спокойна за Нэриэл. Всё же крутиться вокруг свободолюбивой дэ Мортэ каждую минуту не получится, хоть Лафи и старается. Поэтому здорово, что та и сама в силах о себе позаботиться. — Я проголодалась, — вдруг прервала молчание Нэри. — Эта прогулка меня порядком утомила. Город слишком большой и шумный, а мне хочется тишины и покоя. Она явно почувствовала волнение подруги и попыталась отвлечь её от ненужных мыслей. Лафия даже не стала сопротивляться, решив оставить разговор о взаимном доверии на потом. В любом случае опасность миновала, поэтому можно на некоторое время расслабиться. — Я как раз знаю одно хорошее место, — убийца растянула губы в улыбке. — Тебе оно точно понравится. Лафи действительно повезло родиться в Сэнэри: она часто ходила по кабакам и тавернам, тратила в них те крохи денег, которые давали ей в Гильдии, и наблюдала за окружающими людьми. Подобное немного приближало её к нормальной жизни, хотя убийца всегда чувствовала разницу между собой и обычными горожанами. Эта незримая стена долго стояла между ней и внешним миром, пока Лафии не «посчастливилось» стать служанкой Селины эль Гратэ. С тех пор всё поменялось: девушка сжилась с простым бытом вместо ежедневных тренировок, с рутинной работой вместо сложных заданий, с ворчливой госпожой вместо сурового Главы. «Как же быстро человек привыкает ко всему, — удивлялась себе адептка, иной раз помогая Ориэ на кухне. — Ещё вчера я резала людей, а теперь — овощи». Но от мирной жизни, как и от обучения в Гильдии, были свои преимущества: жизнь с Селиной позволила Лафи встретить Нэриэл, а ремесло убийцы косвенно помогло найти хороший трактир. Девушка думала об этом всё то время, пока выбирала подходящее место и делала заказ. А когда принесли аппетитное рагу, дымящийся ароматный суп, половинку пирога и пряный графин тёплого напитка с кусочками фруктов, Лафия совсем забыла о своих волнениях, увлечённая вкусной едой и приятной обстановкой заведения. Правда, наибольшее удовольствие ей доставляло наблюдать за дэ Мортэ, которая становилась всё более весёлой от каждого выпитого бокала. Убийца не преминула воспользоваться моментом и разговорить напарницу. Так она узнала много интересного. Куда больше, чем за всё то время, пока жила с ней в Тари-Тёрне. — …мать всегда любила меня сильнее остальных детей, — отхлёбывая горячительного, тихо рассказывала Нэрия. — Она была ласкова, даже слишком. Никому из родственников это не нравилось. Говорили, что я вырасту слабой и хрупкой. Что из меня не получится хорошей наследницы. И они оказались правы. Лафия жадно впитывала каждое слово, периодически задавая наводящие вопросы, чтобы узнать больше. Ей хотелось понять Нэри, хотелось почувствовать её волнения, переживания и разделить маленькие радости. Ни к кому раньше убийца не ощущала такого живого интереса, такой всепоглощающей теплоты. Наверное, потому что в сущности они были одинаковы, словно сёстры-близнецы. — …я была младшей из детей, но мне повезло родиться энтрэ, — тихо посмеивалась Нэриэл. — По правилу нашего рода, только энтрэ может стать наследником или наследницей. Старшие жутко завидовали мне из-за этого, всячески пакостили, а я всё время бегала плакаться матери в юбку. Жаль, что была слишком мала и мы не могли убежать раньше, до того, как с мамой случилась беда. Она ведь терпела куда больше моего, вечно презираемая, нежная и беспомощная. Неудивительно, что долго мать не продержалась. Сломалась, обезумела и выбросилась из окна поместья. Отец специально водил меня посмотреть на то, как ей размозжило голову от удара об землю, хотя я знатно упиралась. «Смотри, Эйлис, ты ведь не будешь такой же глупой как она?» — кажется, так он говорил. Я действительно оказалась умнее своей матери. Сполна отомстила отцу за всё. Жаль только, что… Нэри запнулась на полуслове и сжала ладонями виски. Она бездумно уставилась в одну точку, некоторое время обдумывая что-то. А потом её настроение резко испортилось, словно бы девушка вспомнила о какой-то мучавшей её проблеме. Тень страха проскользнула во взгляде служанки, и это не скрылось от внимательной Лафии. — Ну да ладно, чего я всё о себе, — быстро взяла себя в руки дэ Мортэ. — Давай, расскажи мне что-нибудь про убийцу из сэнэрийской Гильдии. Будет интересно послушать, какая ты на самом деле. Лафи послушно начала рассказывать. Отвечала на все вопросы, которые задавала собеседница: о заданиях, об адептах, о Главе. Нэриэл часто кивала, сравнивала со своей жизнью, смеялась над шутками, которые мог понять лишь такой же убийца, как Лафия. И чем больше они говорили, чем больше обсуждали всякие мелочи, которые могли бы показаться странными любому другому обывателю, тем большей симпатией проникались друг к другу. Это общение за бокалом горячительного и вкусной едой оказалось именно тем, чего им не хватало в Тари-Тёрне, где рядом постоянно был кто-то чужой. Возможно, если бы они могли поговорить вот так раньше, им бы не пришлось враждовать. И Нэри засыпала бы в постели Лафии куда чаще, чем раз в триплекс. — Неужели, у тебя действительно не было имени? — разморенная выпивкой дэ Мортэ, щурясь, глядела на магические свечи, мерцающие на стенах и придававшие трактиру невероятно интимную обстановку. — Мне вот при рождении дали целых три. Хочешь, поделюсь? Нэриэл рассмеялась своей шутке, с сожалением глядя на опустевший графин. В помещении прибавилось народу, стало душно, и шум от соседних столов усилился. Лафи посмотрела на полуприкрытые глаза млеющей от тепла подруги и предложила выйти наружу. — Что до имени, его действительно не было, — уже поднимаясь, ответила убийца. — Но Глава обычно называл меня «Воробушек». Кажется, я вообще единственная, кому он дал прозвище. Они вышли наружу и попали на те же многолюдные улочки, разве что не такие яркие. Светило уже зашло за горизонт, а на небе давно появились звёзды. И хотя Сэнэри продолжал жить своей особой, ни на мгновение не умолкающей жизнью, краски стали чуть мягче, чуть спокойнее. Теперь повсюду горели магические фонарики, освещая город тёплым светом и даря какое-то праздничное весёлое настроение. Нэриэл шла чуть впереди, что-то напевая себе под нос и периодически кружась будто в танце, отчего её накидка и юбка красиво колыхались, как настоящее бальное платье. Лафия любовалась подругой и неотступно следовала за ней, окрылённая своими мыслями и чувствами. Она бы всё отдала, лишь бы этот день не заканчивался, лишь бы Нэри навсегда оставалась такой же открытой и милой, как сегодня. Может, стоит чаще давать ей выпить? Кажется, графин горячительного вполне помог дэ Мортэ расслабиться. — Это и есть та самая Академия? — вдруг заявила Нэриэл. — А издали выглядела куда симпатичнее. Лафи оторвалась от своих мыслей и с удивлением обнаружила, что они успели дойти до окраины города, где располагался замок. Вот уже и стоят рядом с подножием холма, усеянного этими маленькими синими цветочками, названия которых убийца не помнит, а вверх уходит широкая старая лестница, дальше пятой ступеньки которой ещё никому не удалось подняться. — Сколько незабудок — только посмотри! — присвистывает Нэри, всё ближе приближаясь к подножию холма. — Ещё и светятся, словно заговорённые. «Точно, незабудки, — согласно кивает Лафия. — Так они называются». Цветы действительно мерцали лёгким лазурным светом, освещая всё вокруг и придавая холму таинственности. Замок высоко вдали по-прежнему казался старым и обветшалым, но эти маленькие лепестки словно сглаживали грубость Академии. На перилах трепетали от ветерка подвязанные записки — послания Богине от нортийцев с различными просьбами и мольбами. Некоторые уже настолько старые, что обсыпались в труху, другие совсем новенькие, будто их принесли только сейчас. И все — абсолютно разные, со своей неповторимой историей. Лафи сорвала одну из таких записок — жёлто-коричневую бумажку с витиеватым почерком внутри. Послание было коротким, но служанке оно показались до боли странным. «‎Убей меня». — Она ведь даже не читает их, — фыркнула Нэриэл. — На что рассчитывают все эти люди? Думают, Тария спустится к ним из Божественного Сада и будет пускать слезу, пробегая взглядом по написанным кем-то строчкам? Что за глупости… — А может она их и читает, откуда тебе знать? — легко подтрунила убийца. Ей, в сущности, не было до этого дела, но радикальность подруги порой удивляла. Людям ведь нужно во что-то верить: одним — в чудесное выздоровление, другим — в несметные богатства, третьим — в любовь и понимание. Богиня же воплощает собой их желания. Она существует в сердцах людей лишь потому, что нужна им. Эдакое воплощение мирской справедливости и доброты. — Если бы она читала, то обязательно помогла бы, — решительно заявила дэ Мортэ. — Вот, например, что там у тебя? Дай сюда. Девушка вырвала из рук напарницы чью-то записку и мельком взглянула на неё. Брови Нэри удивлённо приподнялись, но она легкомысленно пожала плечами и, скомкав, бросила послание куда-то в гущу незабудок. — Впрочем, неважно, о чём просят, — мотнула головой девушка. — Главное — она это не исполнит, вот в чём проблема. Иначе бы все давно были счастливы. Лафия хмыкнула и легонько подтолкнула подругу к ступеням. — Раз так уверена в бессилии Тарии, то попробуй подняться выше, — ехидно произнесла она. Широкая каменная лестница, испещрённая мелкими трещинками, но всё ещё величественная и внушающая уважение, была отличным доказательством мощи Богини, а потому Лафи решила проучить напарницу. — С лёгкостью, — надменно усмехнулась Нэриэл. Дэ Мортэ подобрала юбку и решительно шагнула вверх. Она преодолела одну ступеньку. Вторую. На третьей её шаги замедлились. На четвёртой девушка остановилась и больше не смогла двигаться дальше. — Чувствуешь это? — улыбнулась Лафия. — Ощущаешь тяжесть? Будто что-то давит, что-то не даёт идти выше. И этот лёгкий страх. Он будет становиться сильнее, если не оставишь попыток подняться. — Я не понимаю, — побледневшая разом Нэри тряхнула волосами. — Почему… Она всё ещё силилась шагнуть вперёд, однако сколько бы не пыталась — не могла. И это вызывало у неё смятение. Особенно когда дэ Мортэ заметила на ступенях чёрные следы сапожек, цепочкой следующие к замку, куда Нэриэл прохода нет. «Туда под силу войти лишь Богам», — сами собой всплыли в разуме девушки слова подруги. Нэри ещё некоторое время тщетно пыталась пройти дальше, но раз за разом терпела поражение и в итоге сдалась. — Поверить не могу, что за фокусы? — пробормотала она себе под нос, нехотя спускаясь вниз. — Наверняка, просто кто-то пошутил и наложил сильную магию. Лафия не стала спорить, позволяя напарнице создать удовлетворяющее её объяснение. В сущности, адептке не было дела ни до Богини, ни до правды, ни до всего остального мира. Она лишь хотела, чтобы этот вечер не кончался, чтобы волшебство продолжалось как можно дольше. И ей приходилось идти на ухищрения. — Я немного устала, — зевнула Нэриэл, вглядываясь во тьму ночного неба. — Хочу обратно. Там, среди пока ещё безоблачного пространства, будто жемчуг, были рассыпаны тысячи звёзд. Маленькие и большие, разноцветные, как радуга, и блёкло-белые, словно молочная пенка. А среди них ярче всех сияла путеводная звезда, проливая свой прохладный успокаивающий свет на разгорячённую землю. — Можем взять экипаж, если хочешь, — приобняв девушку сзади, ласково предложила Лафи. — Доберёмся до замка в два счёта. А потом я приготовлю тебе ванну и чистую постель. Будешь отдыхать, сколько вздумается. — Звучит очень заманчиво, — не сдержала улыбки дэ Мортэ. «Вот она, её сущность, — поймала занятную мысль адептка. — Пару минут назад с пеной у рта спорила о религии, вся напряжённая, взволнованная, теперь же стоит расслабленная и мягкая, как пушинка, и позволяет заботиться о себе. Действительно, огонь и лёд в одном человеке». Повозку они нашли быстро. Ночью в Сэнэри редко спали, так что проблем по части транспорта не было. Кучер с явным удовольствием открыл перед ними двери, словно перед настоящими леди, и галантно пригласил внутрь. Он явно рассчитывал получить сверх обычной стоимости, узнав, что девушки едут в замок. Знал бы бедняга, кого везёт, не был бы так самоуверен. Ехать в удобном кэбе оказалось очень даже приятно. К ночи в Сэнэри похолодало, дул лёгкий ветер, и повозка казалась надёжным укрытием от внешней непогоды. Колёса мерно поскрипывали по городской брусчатке, лошадь постукивала новенькими подковами в такт какофонии, доносящейся из сэнэрийских пабов. Но — что странно — разлада череда разнообразных звуков не вносила. Все эти композиции, скорее, сливались в одну мелодию никогда не спящей столицы, живущей своей особой бурлящей жизнью, которая будет продолжаться долгие триплексы, даже тогда, когда ни Лафии, ни Нэриэл уже не будет в живых. Только Вечный Замок продолжит стоять на своём месте, нетронутый ни временем, ни людьми. А на холме под ним всё так же будут цвести незабудки — маленькие синие цветочки с пятью лепестками. — Красиво здесь, — вдруг прервала молчание дэ Мортэ. — Хорошо, что мы хотя бы на день выбрались подальше от эль Гратэ и всей этой шумихи. Девушка неотрывно глядела в окошко кэба, кутаясь в свою тёплую накидку, и покусывала обветренные губы. Она всё ещё оставалась той спокойной умиротворённой Нэри, которую разморило от выпивки и свежего воздуха, но её брови уже клонились к переносице, отражая своей нахмуренностью внутренние переживания дэ Мортэ. Не прошло и минуты, как она неожиданно выдала очередную фразу: — Жаль, что Селесты здесь нет. Ей бы точно понравилось в столице. Она ведь дальше того захолустья никогда не выезжала. Если бы только эль Гратэ не натворила дел, если бы не ранила Сэлл, она бы сейчас ехала вместе с нами, а не осталась бы в Тари-Тёрне. Как только начинаю думать об этом, такая злость берёт, что хочется… хочется всё перевернуть. В глазах Нэриэл отразилось отчаяние, и Лафия участливо положила руку ей на плечо. Только тогда она заметила, что напарница чуть дрожит. — Всё словно рушится. Травма Селесты, переезд, отсутствие Ориэ и ещё этот… этот, — Нэри осеклась, чуть не проговорившись о связи с Хистэо эль Гратэ. — Да вообще всё! Даже сейчас, когда мне так хорошо, не могу перестать думать об этом, не могу расслабиться до конца… — Я завтра же отправлю письмо в Тари-Тёрн, узнаю, как там дела, — Лафи взяла лицо подруги в свои ладони и заглянула ей в глаза. — Ты ведь знаешь: Ориэ быстро вылечит Сэлл, у неё куча лекарств в запасе. Чуть позже поговорю с госпожой: уверена, она быстро сменит гнев на милость, извинится и пригласит Селесту в Сэнэри. А насчёт своих обязательств можешь не беспокоиться: в замке полно слуг, нам не придётся сильно заморачиваться насчёт уборки. Да и комнаты у госпожи не такие большие, как раньше. Всё будет хорошо, вот увидишь. Дэ Мортэ подняла вверх какой-то горький, измученный взгляд и криво усмехнулась: — Откуда тебе знать? У тебя ведь своих проблем хватает. Или думаешь, я не заметила, как за нами следили твои согильдийцы? Им ведь тоже от тебя что-то нужно. Лафия поморщилась. Всё-таки Нэриэл подняла эту тему. — О них переживать не стоит, — тут же парировала убийца. — Гильдия не тронет никого из нас, я обещаю. Да и если бы Глава хотел убить меня — медлить бы не стал. Нэри недоверчиво шмыгнула носом, но продолжать не стала. Более того — она уткнулась в грудь Лафии и прижалась к ней всем телом. Напарнице пришлось обнять её покрепче, чтобы просидеть так остаток пути. Лишь на подъезде к замку дэ Мортэ отстранилась, утирая крошечные слезинки, выступившие на её покрасневших глазах. — Спасибо, — тихо шепнула она, когда кэб подъехал к замку. Лафия молча кивнула, понимая, что слова здесь лишние. Однако как же всё-таки удивительно, что эта вечно колкая девушка, которая с виду ни во что не ставила окружающих, на деле переживала больше остальных. А какой-то триплекс назад убийца и не предполагала о наличии у подруги таких глубоких чувств. Нэрия казалась куда более легкомысленной и куда менее рассудительной. Как только Лафи расплатилась с кучером, девушки зашли в замок через один из многочисленных боковых входов и направились к своему новому жилищу. По пути им часто попадались другие слуги: у кого-то из господ проходил званый вечер, и молодые работники старались как можно чаще сновать туда-сюда с подносами, полными еды. Пару раз на глаза попались и сами господа, в которых Лафия с лёгкостью узнавала представителей то одного, то другого знатного рода. Сопровождаемые многочисленной прислугой и охраной, одетые в свои самые дорогие наряды, эти люди шли, высоко подняв носы, словно весь мир должен был лежать у их ног. Вот почему таким неожиданным оказалось увидеть брата Селины, вполне повседневно идущего куда-то со стопкой кожаных тетрадей, похожих на те, в которых вели подсчёты уличные торговцы. Хистэо эль Гратэ, кажется, вполне спокойно чувствовал себя и без слуг, неспешно шагая по каким-то своим, только ему известным делам, но встретив на своём пути знакомые лица, не преминул поздороваться. Лафия тут же присела в реверансе, опустив глаза, и дёрнула застывшую на мгновение Нэри, чьё лицо резко побледнело. — Возвращаетесь с прогулки? — отчего-то поинтересовался Тэо, поудобнее перехватывая тетради. — Ну и как вам столица? Стоит того, чтобы переехать сюда из глуши Тари-Тёрна? Его добродушная манера разговора сбила Лафи с толку: она знала, что аристократы видят в слугах лишь вещи, и ей казалось абсолютно диким желание Первого Советника так просто поболтать с парочкой служанок, стоя посреди длинного коридора. Но увиливать было бы глупо, поэтому девушка вежливо и сдержанно ответила на вопрос. — Так и думал, что вам понравится, — хохотнул мужчина, растягивая губы в улыбке. — Сэнэри очень красив в это время года. Наслаждайтесь, пока моя сестра занята своей подругой и не докучает вам. Лафия поблагодарила лорда за тёплые слова, незаметно разглядывая его красивое лицо, так похожее на лицо госпожи. Оно было разве что более мужественным, более заострённым в некоторых местах, но само выражение оказалось не таким холодным и недовольным, как у Селины. Даже карие, с золотинками, глаза Хистэо выглядели куда более тёплыми, чем вечно отстранённый взгляд Селины. Это, безусловно, располагало к себе. А вот одежда эль Гратэ вполне соответствовала придворным требованиям: вышитый золотом роскошный тёмный камзол, идеально сидящий по фигуре, и подчёркивающие мускулистые ноги чёрные портки быстро приковывали к себе взгляд. Впрочем, меньшего от второго человека в Норте и не стоило ожидать. — Боги, Нэриэл, на вас лица нет, — вдруг заметил мужчина. — Вы в порядке? Лафи оглянулась на подругу, ставшую белой, как мел. Дэ Мортэ, кажется вообще не понимала, что происходит, только неотрывно следила глазами за Первым Советником, который с любопытством смотрел в ответ. Казалось, ещё немного — и Нэри выкинет что-нибудь опасное, а потому убийца предостерегающе схватила её за руку. Наверное, у напарницы было действительно скверное настроение и кто-то похожий на Селину послужил для девушки последней каплей. Иначе объяснить поведение подруги Лафия не могла. — Не стоит так сверлить меня взглядом: я не собираюсь задерживать вас здесь надолго. У меня полно дел, а впереди целая ночь, — в доказательство Хистэо кивнул на стопку тетрадей и весело усмехнулся. — Поэтому позвольте откланяться: мне не терпится просидеть весь вечер за бумагами, подсчитывая траты Его Величества на очередное празднество. Лафи благодарно выдохнула, понимая, что лорд не собирается докучать им своим присутствием и уж тем более возмущаться непочтительным поведением какой-то служанки. Он даже попытался свести всё к шутке, но, кажется, дэ Мортэ это не помогло. Поэтому уже уходя мужчина заметил: — Я бы посоветовал вам относится ко всему проще, Нэриэл. Жизнь и так слишком короткая штука, чтобы лишний раз переживать по пустякам. Лучше откройте бутылочку сэнэрийского вина, расслабьтесь и получайте удовольствие. Он неспешно пошёл прочь, насвистывая под нос какую-то мелодию. Нэри, застывшая на месте, вдруг вырвала запястье из руки Лафи, и резко повернулась к эль Гратэ. — И как… вам помогает? — хриплым голосом спросила девушка, вперив странный взгляд в удаляющуюся спину Тэо. Мужчина на мгновение остановился и чуть повернул голову к дэ Мортэ. Она не могла видеть его глаз — серебристые волосы слегка закрывали лицо — но всё ещё чувствовала странное напряжение, царившее в воздухе. Лафия непонимающе переводила взгляд с одного на другую. — Нет, — спокойно усмехнулся лорд, прежде чем продолжил свой путь. Нэриэл зло скрипнула зубами и больше не произнесла за остаток вечера ни единого слова.