Тария и Тёрн

Хейль потребовалось не так много времени, чтобы прийти в норму. Придворный маг-целитель оказался хорош, и после нескольких дней постельного режима, прописанного скорее для самоуспокоения, девушке было позволено вернуться к занятиям. Это не могло не обрадовать эль Хаарит, потому как ей давно наскучило быть отрезанной от всего окружающего мира, в особенности от Академии. Пару раз девушку навещали одногруппницы, и их обычно раздражающие сплетни на этот раз только подстёгивали Хейль быстрее вернуться к привычной жизни. Что до Мастера, то Виви тоже не одобряла затянувшегося отдыха и прогнала лекаря взашей, стоило ему только заикнуться, что ученица идёт на поправку. — Госпожа уже ждёт нас к столу, — Зирген Вэйс отвлёк магичку от раздумий. — Поторапливайся, девочка. Огромный и высокий мужчина стоял рядом с эль Хаарит всё то время, пока она перешнуровывала обувь, ослабившуюся после интенсивной тренировки. Как-никак, воин гонял свою подопечную по небольшой арене целый час, не давая продыху, и теперь Хейль с трудом управлялась даже с собственными конечностями. Пальцы скользили по шнуркам прерывисто и неравномерно, вечно соскальзывая вниз от усталости, а потому не прошло и пары минут, как Вэйс гаркнул: — Хватит возиться, давай лучше я. Телохранитель Вивьеннэ присел на корточки и принялся на удивление ловко завязывать тоненькие шнурки своими огромными ручищами, что вызвало у эль Хаарит приступы неконтролируемого смеха. Она зажала трясущейся ладошкой рот, чтобы не отхватить за свою дерзость, но в итоге всё же получила заслуженный подзатыльник, правда сделанный весьма деликатно, дабы не свернуть ненароком шею. Зирген попросту не мог быть к ней жестоким: в его глазах Хейль была совсем маленькой и беззащитной, а потому он нередко ворчал на Виви, которая заставляла воина обучать такое нежное и хрупкое создание. Однако иль Найтх, как всегда, оставалась непреклонной и принуждала Вэйса день за днём развивать в ученице выносливость и ловкость. Чего и говорить: когда эль Хаарит только приехала в Сэнэри — едва могла выдержать и пяти минут против Зиргена. Теперь же ей удавалось бегать от мужчины в течении целого часа, хоть потом она с трудом могла ходить. — Сегодня ты хорошо постаралась, — следуя за Хейль по коридорам замка, неожиданно заявил телохранитель. — Я доволен. Эта похвала побудила девушку горделиво выпятить грудь вперёд, ведь эль Хаарит столько вынесла, чтобы стать хоть немного сильнее. И если по сравнению с мощью Вэйса перемены были заметны лишь частично, то на фоне своих одногруппниц Хейль начала выглядеть куда лучше. Ей уже не приходилось заковывать себя в лёд, тем самым освобождаясь от чужого заклятия, теперь реакции девушки хватало для быстрых контрчар или хотя бы для невозмутимого отступления. Они шли так всю дорогу до покоев иль Найтх: улыбающаяся маленькая эль Хаарит, витающая в своих мыслях, и угрюмый с виду Зирген Вэйс, от поступи которого в коридорах раздавалось гулкое эхо. Иногда им на пути попадались слуги, начинавшие дрожать от одного только взгляда телохранителя Виви. Как ни крути, бородатый мужчина со шрамами имел в замке дурную славу, обусловленную, прежде всего, его внешностью. Впрочем, это не мешало воину периодически заглядывать в покои то к одной, то к другой фрейлин и уходить оттуда под утро с блаженной улыбкой на лице и мелким трофеем в кармане. У них с иль Найтх даже была своеобразная игра: после каждого свидания с очередной красавицей Зирг приносил хозяйке какую-нибудь вещь девицы, а Виви, в свою очередь, должна была угадать, к кому именно наведывался мужчина. Обычно всё это действо сопровождалось громогласным хохотом со стороны Вивьеннэ, которая узнавала в трофеях то заколку какой-нибудь бывшей одногруппницы, то брошку самой леди эн Кэй. — Почему так долго? — недовольно осведомилась госпожа, стоило Хейль войти вслед за Вэйсом в столовую. — Быстрее, мы уже начали завтракать. Там, за большим столом, помимо Виви, сидела всё ещё ослабленная, но уже пришедшая в себя Селина эль Гратэ, невозмутимо потягивающая лийанский чай. Серебряные локоны её, обычно мягко лежащие на плечах, благодаря усилиям иль Найтх, обожающей делать причёски, превратились в россыпь изящных волн, скреплённых косой-ободком и аккуратно повязанных почти незаметными лентами. Юная ученица Вивьеннэ исподлобья залюбовалась этой странной вечно холодной женщиной, пугающей ещё больше, чем даже сама Виви. Сестра Первого Советника поймала изучающий взгляд девушки, но ничего не сказала, увлечённая молочным омлетом с булочками. — Ну как, Зирг, моя ученица оправилась? — самостоятельно подливая телохранителю чай, деловито поинтересовалась иль Найтх. Она, как и большинство высокородных магов, ненавидела слишком близкое соседство прислуги, которую вызывала разве что для уборки помещений и сервировки стола. В то время как обычные аристократы с каждым триплексом окружали себя многочисленной армией из фрейлин, служанок и охраны, чародеи уровня Виви оставались относительно суверенны, не выказывая повода для сплетен, которые эта самая прислуга и распространяла. Что до Вивьеннэ, то она объясняла такое разительное отличие между магами и не магами жизненными привычками: всё же незачем лишний раз приставлять к себе помощников, если достаточно счаровать заклинание, чтобы наполнить ванну или открыть окно. Однако, по словам госпожи, только один человек в замке не пользовался услугами дворовых от слова «вообще». Это был Хистэо эль Гратэ, за которым иль Найтх по той же причине не могла вести полноценную слежку. Вернее, она пыталась, но как-то быстро махнула на это рукой, поняв, что навязать служанку или какую-нибудь распутную девицу Первому Советнику не получится, а значит, и проследить за тем, что творится по ту сторону покоев Тэо, шансов почти нет. — Да, Виви, девочка в полном порядке, — поудобнее перехватывая в руках слишком маленькую для огромного мужчины чашечку, заявил Зирген. Он весьма гордился, что в доме иль Найтх ему всегда отводят место за хозяйским столом, тем самым возводя его положение до уровня той же Селины эль Гратэ, которая отчего-то не возмущалась соседством хмурого безродного воина. Даже наоборот, к Вэйсу сереброволосая женщина относилась чуть ли не лучше, чем к самой Вивьеннэ. Она нередко перебрасывалась с мужчиной меткими фразами, мусолила какие-то малозначимые новости и — тяжело представить! — даже шутила. Вот и сейчас, глядя, как вся эта компания вполне миролюбиво ест завтрак и весело обсуждает какого-то рыцаря дэ Тэнта, пару дней назад пойманного за кражей вина из королевского хранилища, Хейль изумлённо словила себя на мысли, что чувствует странное, почти семейное тепло, будто ей удалось вернуться в те славные времена, когда были живы родители. Это так поражало, так изумляло её, что девушка ощущала дикое смятение и не знала, как себя вести. С одной стороны, эль Хаарит хотела присоседиться к беседе, но, с другой, боялась сказать что-нибудь невпопад и тем самым вызвать раздражение у присутствующих. В итоге почти весь завтрак Хейль просидела, уткнувшись в свою тарелку, скупо отвечая на изредка бросаемые иль Найтх вопросы и мечтая когда-нибудь избавиться от своей робости. Хотя отчасти эта осторожность была оправдана, ведь рядом с девушкой сидели две сильнейшие магички Норта, способные на что угодно. — Ну как тебе леди Селина, девочка? — уже после завтрака спросил Вэйс, блаженно растянувшись на диванчике в гостиной. Эль Хаарит, собиравшая учебники и тетради в сумку, опасливо посмотрела в сторону столовой, где всё ещё пили чай женщины. — Не бойся, они не услышат, — проследив за взглядом Хейль, усмехнулся Зирген. — Они вообще редко обращают внимания на кого-то ещё, когда находятся вдвоём. Это у них с детства. Ну так что думаешь об эль Гратэ? Девушка некоторое время подбирала слова, но в итоге махнула рукой: — Ужасно красивая. И ужасно пугает. Воин громогласно захохотал, прихлопывая массивной ладонью по спинке дивана, а затем согласно кивнул: — Ты не первая, кто так говорит. Леди Селина, как всегда, в своём репертуаре. Полная противоположность её брата. — Лорда Хистэо? — сама не понимая отчего, встрепенулась эль Хаарит. Упоминание Первого Советника пробудило недавние воспоминания, и Хейль в очередной раз напомнила себе о необходимости поблагодарить мужчину за оказанную помощь. Если бы не он, кто знает, сколько бы ещё девушка лежала перед пустующим тронным залом и в какое неловкое положение попала бы со всей этой историей. Хорошо, что лорд оказался приятным человеком, совсем не таким, как отзывалась о нём Мастер. — Да, — тень скользнула по грозному лицу Зирга. — Тот совсем другой. Прохвост и лжец, каких свет не видывал. По его лицу никогда не поймёшь, что у него на уме. Но сколько не пытаюсь — никак не могу найти причину, почему он так изменился. Мальчишка ведь… На этом моменте в гостиную заглянула Виви с маленькими наручными часиками — редким предметом даже по меркам Сэнэри — и начала подгонять опаздывающую на занятия подопечную. Хейль, безумно заинтересованная рассказом Вэйса, который умолк сразу же, как вошла госпожа, нехотя подняла свою сумку и поплелась к дверям. Вивьеннэ, с красиво уложенными волосами, одетая в домашнее сливовое платье, мягко облегающее все приятные округлости, недовольно покачала головой и пустила вдогонку нерадивой ученице парочку крошечных молний. Это значительно ускорило процесс, и вскоре эль Хаарит буквально вылетела из покоев иль Найтх. Ей было очень досадно оттого, что она не успела дослушать рассказ телохранителя, но время действительно поджимало, а потому Хейль как можно скорее двинулась в Академию. На самом деле это вечно кочующее сборище из студентов и преподавателей назвать «Академией» было бы слишком громко. Конечно, у них имелись свои комнаты и залы для занятий, даже целая библиотека, посвящённая магическому ремеслу, но вот какой-то уединённости, спокойствия и секретности им явно не хватало. Повсюду шмыгали придворные дамы с многочисленной прислугой, считавшие своим прямым обязательством заявиться на занятия по защитной магии, чтобы после падать в обморок по поводу и без. Туда же относились дети из знатных родов, слишком маленькие или неспособные к чарам, но всегда одинаково любопытные. Выгнать с занятий их было ещё сложнее. Кажется, кто-то говорил, что привычка называть всех подряд «утятами» у Мастера дэ Мортэ появилась как раз после общения с детьми аристократов. По словам одногруппников, таким образом он замещал ругательства, связанные с нуждой каждый раз ловить праздно гуляющих оболтусов, на относительно приемлемые слова. Эль Хаарит эти истории забавляли, однако проблемы, связанные с недостатком обособленного места, всё ещё оставались нерешёнными. Иногда девушка смотрела на стоящий вдали, противоположно королевскому, старый Академический замок и мечтала, что когда-нибудь будет изучать стихийную магию и основы плетения не в душных и тесных комнатках, а в настоящем большом ученическом зале. К сожалению, это оставалось всего лишь мечтой. — Ой! Задумавшись, Хейль перестала смотреть по сторонам и, как итог, столкнулась с кем-то на повороте в один из коридоров. От толчка ученица рухнула вниз, выронив сумку и больно ушибив спину. А когда подняла глаза и увидела перед собой незнакомого юношу, растерянно бросившегося извиняться за чужую ошибку, обильно покраснела, чем ещё сильнее смутила паренька. — Извините, я не хотел! — искренне залепетал незнакомец. — Вы в порядке, не ушиблись? Эль Хаарит подняла виноватый взгляд и с удивлением отметила, что молодой человек весьма хорош собой. Он был худеньким и невысоким, но его небесно-голубые глаза буквально приковывали к себе, как и приятный, чуть высокий для мужчины голос. Девушка неосознанно приняла протянутую руку и молча поднялась. Лишь через пару минут ей в голову пришло дать ответные извинения: — Прошу прощения, это моя ошибка, я была невнимательна. Юноша неловко рассмеялся и попытался перенять всю вину на себя, но уроки этикета Виви не прошли даром: — Я не хочу показаться грубой, но мы с вами, кажется, незнакомы. Позволите узнать ваше имя, чтобы я могла принести официальные извинения? Такие фразы Вивьеннэ заставляла повторять свою ученицу раз за разом, пока они не начали отскакивать от зубов, и сейчас эль Хаарит как никогда была благодарна за подобные занятия. В конце концов, вежливые речи казались скучными ровно до того момента, пока не возникала глупая ситуация вроде этой. — Меня зовут Эйвиль, — с некоторой досадой поклонился юноша. — Эйвиль Тарви, хотя вряд ли вам знакома моя фамилия. Хейль присела в книксене, хотя и догадалась, что новый знакомый не принадлежит к какому-либо знатному роду. У людей с высоким положением всегда была приставка в полном имени: например, «‎дэ Мортэ»‎ или «‎иль Найтх»‎. У некоторых семей приставки звучали одинаково, благодаря давнему родству: сюда можно было отнести тех же эль Гратэ и их сюзеренов эль Хаарит, к числу которых относилась сама ученица. — Ничего, до недавнего времени я тоже носила простую фамилию, — добродушно хихикнула девушка. — Была Хейль Андори, а теперь все величают меня пафосным «леди эль Хаарит». — Эль Хаарит? — задумчиво переспросил Эйвиль. — Кажется, лорд Хистэо рассказывал мне о вас. Вы ведь ученица Вивьеннэ иль Найтх, не правда ли? — Да, так и есть, — новая волна смущения накрыла подопечную Виви. Хейль до безумия сильно захотелось узнать, что именно лорд Хистэо рассказывал о ней, но она с трудом подавила любопытство. К тому же ей вдруг вспомнилось, что за опоздания в Академии частенько отвешивают приличный нагоняй. — Простите, я вынуждена спешить, у меня совсем мало времени, — в очередной раз извинилась эль Хаарит, поправляя значок мага на своей форме. — Было приятно познакомиться, господин Тарви. Эйвиль обратил внимание на серебряный круг с изящно скрещенными пером и посохом, после чего внезапно спросил: — Не хочу отвлекать вас снова, но не могли бы вы подсказать мне путь в Академию? Возможно, это прозвучит неожиданно, однако с сегодняшнего дня я, кажется, буду учиться вместе с вами. Хейль удивлённо захлопала ресницами, вспоминая какие-то сплетни одногруппниц, которые те пускали про нового ученика лорда Хистэо. Видимо, этот доселе неизвестный ученик действительно существовал и в данный момент стоял прямо перед эль Хаарит. По пути к малому тренировочному залу девушке удалось узнать и другие подробности. Например, почему Эйвиля вообще послали учиться в Академию. Здесь обнаружилось первое сходство между Хейль и её новым знакомым: Мастера обоих были слишком заняты, чтобы уделять достаточное внимание своим подопечным касательно обучения магии, а потому и воспользовались услугами королевского замка. Как и эль Хаарит, Тарви тренировался вместе со своим наставником в свободное время вечером, но теперь обязался ходить на занятия днём, чтобы не упускать тренировки, пока Первый Советник улаживает куда более важные дела. Второе сходство заключалось в том, что Эйв оказался в сущности таким же простым и непритязательным человеком, как и сама Хейль. Он с трудом подбирал высокопарные фразы, которые следовало использовать при дворе, часто оговаривался и шутил там, где любой другой аристократ счёл бы неуместным. Неудивительно, что девушка сразу прониклась к новому знакомому симпатией и в тренировочный зал они вошли, заговорщически переглядываясь между собой. К сожалению, это заметили остальные. Вся группа, собравшаяся в тот момент вокруг Мастера дэ Мортэ, тут же забыла об учёбе и с интересом уставилась на странную парочку. Особое внимание проявила вездесущия Юниэль эн Кэй, вместе с другими ученицами окружившая новичка и забросавшая его многочисленными вопросами, стоило только бедному Эйву представиться. Что до мужской половины группы, то юноши были не в восторге от появления нового соперника, который тут же завоевал популярность у леди смазливым личиком и приятным голосом. Эта неприязнь нашла своё выражение, как только Мастер угомонил возбуждённую галдящую группу и дал практическое задание, заодно распределив ребят по парам. Как назло, Эйвилю достался Райан нэ Кирис — сильнейший маг из всей компании, и Хейль, украдкой бросающая взгляды на нового знакомого, не могла скрыть своего беспокойства. И это беспокойство оправдалось. Райан не любил даже мимолётных угроз своему авторитету среди себе подобных, поэтому изначально выбрал слишком агрессивную стратегию по отношению к новенькому. И хотя Эйв был старше, его оппонент отличался крепким телосложением, что добавляло угрозы со стороны нэ Кириса. В итоге стоило Мастеру подать знак к началу тренировки, заключающейся в простом отражении огненных заклинаний водными, Райан без предупреждения счаровал средних размеров пламенный шар и послал его ровно в своего противника. Хейль не знала, каких усилий стоило Тарви, абсолютно не готовому к такому повороту, за считанные секунды защититься подобием водного плетения, наскоро сложенного из простейших узоров, но все эти обстоятельства снова привлекли внимание группы. Даже сам Мастер дэ Мортэ — тайный любитель зрелищ — не стал вмешиваться в перепалку, ожидая её логического завершения. Только вот Эйвиль, на которого Мастер явно не поставил бы и золотого, оказался совсем не таким хлипким, как казалось с виду. Его уязвлённое самолюбие заставило юношу распрямиться и встать в стандартную для боевых магов стойку, с чуть отведённой назад ногой, чтобы уже через мгновение откинуть далеко к стене возмущённого Райана, которому не помог даже заранее подготовленный щит. Это, в свою очередь, вызвало поток бурных обсуждений у леди и волну уважения к новенькому у мужской половины. — Боги, он такой хорошенький! — начисто забыв о тренировке, верещала Юниэль. — Ты только посмотри, Хейль, какие у него очаровательные глаза, а какой контроль стихии! Он совершенно точно будет лучшим в нашей группе, я уверена! Кстати, ты ведь пришла одновременно с ним, не так ли? Вы уже знакомы с господином Тарви? Вы вместе росли? Или лорд Хистэо лично познакомил вас при дворе? Эль Хаарит невпопад отвечала на вопросы подруги всю тренировку, обеспокоенная всеобщим вниманием к новичку. После того как Райан провёл ещё несколько провальных атак, что знаменовало если не смещение его с самовозведённого трона, то по крайней мере отстранение на более низкие позиции, остальные юноши с явным одобрением в глазах начали посматривать на этого щуплого и слабого с виду юношу, а уже к концу занятия и вовсе дружелюбно пожимали ему руки. В один момент Хейль даже заметила нечто странное, потому как разъярённый нэ Кирис, приближающийся к Эйву с явным намерением вызвать последнего на дуэль, резко остановился поодаль, а на лице его появилось глупое расслабленное выражение, какое бывает у душевнобольных людей. Девушку это насторожило, но она не могла быть абсолютно уверенной в некоторых своих выводах, а потому решила оставить их до лучших времён. Как только окончилась тренировка и Мастер дэ Мортэ неожиданно сообщил, что, в силу каких-то обстоятельств, урока по истории Халла не будет, эль Хаарит решительно двинулась к Эйвилю. Она намеревалась узнать об этом юноше чуть больше, чем могут дать формальные отношения студентов Академии. К тому же должен же кто-то спасти новенького от голодного интереса Юниэль и компании?.. — Господин Тарви, как вы себя чувствуете после перового занятия? — учтиво начала Хейль. — Райан был не очень-то вежлив с вами, но надеюсь, это не отбило у вас интерес к учёбе. Девушка чувствовала, как взгляды присутствующих сошлись на ней, как все прислушиваются к их разговору, делая вид, будто поправляют форму или прощаются с друзьями. Несмотря на то что Эйв не являлся высокородным лордом, его появление растормошило местную публику, а прекрасное владение магией только подстегнуло интерес знатных персон. Поэтому эль Хаарит не собиралась отдавать простого и забавного юношу на растерзание всеведущей знати с её извечными сплетнями. — Нет, всё хорошо, занятие было весьма… бодрящим, — чуть улыбнулся Тарви. — То что надо после нескольких дней, проведённых взаперти. — Взаперти? — удивилась Хейль. — Разве вы не нашли, чем занять себя в таком большом и красивом городе? — По правде говоря, я здесь совсем один, — с долей сожаления произнёс Эйвиль. — Лорд Хистэо постоянно занят из-за навалившихся на него проблем и почти всё своё время проводит за бумагами или отдавая приказы, а я не хочу быть для него обузой. Других же знакомых у меня нет, так что выбирать не приходится. Ученица вспомнила свой недавний диалог с эль Гратэ и толику преждевременной усталости, появившейся в его глазах при словах о работе. Кажется, ему действительно приходится непросто. Он ведь одного с Виви возраста, но уже занимает такую высокую должность при дворе. Хотя как-то раз Хейль слышала обрывок разговора про лорда. Вроде бы кто-то из слуг говорил, что по праву первенца всё наследство от рождения принадлежит госпоже Селине и это является «прискорбным фактом для Его Превосходительства». Значит, мужчина вынужден занимать положение Первого Советника не из праздного интереса… Однако как бы то ни было… — Тогда, может быть, я покажу вам замок? — решительно заявила девушка. — Если лорд Хистэо занят, это не повод сидеть взаперти. Я уже освоилась здесь и знаю все интересные места. Мне не составит труда побыть вашей провожатой некоторое время. — Мне очень неловко, леди эль Хаарит, — чуть покраснел Тарви, смущённо глядя себе под ноги. — Я не стою того, чтобы отнимать ваше время. Ученица посмотрела на его приятное лицо, на простую улыбку, так разительно отличающуюся от высокомерного оскала какой-нибудь Юниэль эн Кэй, и не раздумывая протянула руку. — Хейль, — глядя, как юноша недоумённо подаёт свою ладонь в ответ, выдохнула эль Хаарит. — Просто Хейль. На самом деле, я ненавижу формальности и предполагаю, что вам они тоже не нравятся. — Да, — удивлённо кивнул Эйвиль, для которого маленькая длинноволосая девочка вдруг стала первым близким человеком в чуждом и огромном замке. Они так и вышли из тренировочного зала: увлечённые разговором, сияющие улыбками и словно бы вечность знакомые друг с другом. Стоит ли говорить, что им в спины уставилось несколько десятков взглядов, переполненных возмущением? Вроде бы их даже кто-то окликнул, однако ни Эйв, ни Хейль уже не слышали этого. Они оба вдруг почувствовали друг в друге нечто такое, что мгновенно сроднило их. Наверное, это было прошлое, никак не связанное с нуждой запоминать чьи-то титулы, учиться пользоваться столовыми приборами и услужливо кланяться всем подряд. Неудивительно, что уже через каких-то пару минут Тарви вовсю смеялся над шутками девушки, она же, в свою очередь, хихикала над его. Маги как раз шли по Весёлой Галерее, где были развешаны портреты Королей — невероятно похожих друг на друга мужчин с одинаково склизкими и мутными взглядами, вызывающими какое-то смутное, интуитивное отторжение. Эйвиль тихо, но метко шутил над схожими надменными выражениями лиц правителей, эль Хаарит же рассуждала о немногочисленных Королевах — тех безмерно удачливых женщинах, которым удалось побывать на престоле хотя бы пару триплексов, прежде чем пасть жертвами заговорщиков, отравителей и наёмников из местной Гильдии Убийц. Хейль ещё плохо знала историю, однако прочно усвоила один факт: пока ни один Король или Королева Норта не прожили долгую и счастливую жизнь. С ними постоянно что-то происходило: одни слишком часто болели, других предавали, третьи страдали слабоумием. Поразительным казалось даже то, как эти люди вообще удерживали власть, ведь им совершенно не везло, словно бы злой рок преследовал монархов и сгонял с предназначенного для кого-то другого трона. «Для кого-нибудь вроде лорда Хистэо, — подсказал ученице внутренний голос. — Вот кому власть была бы к лицу». Девушка поспешно отогнала непрошенные мысли, развеяв их воспоминаниями о том, что говорил с утра Зирген Вэйс. Он называл сереброволосого мужчину лжецом, и у Хейль не было оснований не верить ему. Мрачный воин отличался прямолинейностью и являлся образцом угрюмой честности в противовес услужливым улыбкам, а потому не заставлял сомневаться в себе и в своих выводах. Только вот эль Хаарит всё ещё сомневалась: слишком уж милосердно лорд отнёсся к ней в тот день, когда она, в попытке спрятаться от друзей, упала перед ним со второго этажа. Он бы мог устроить из этого настоящий скандал или просто пройти мимо, но не сделал ни того, ни другого. Может быть, Хистэо и заслуживает порицания от Виви и Зирга, однако Хейль всё равно не сможет забыть, как эль Гратэ нёс её через весь замок, не устыдившись слухов, которые могут запятнать его репутацию. И ученица точно отплатит ему добром, если лорду когда-нибудь потребуется помощь. — …что-то случилось? — как сквозь глухую стену, донёсся голос Эйва. Эль Хаарит встрепенулась, осознав, что слишком сильно ушла в свои мысли. — Всё в порядке, — отмахнулась девушка. — Пойдём, я покажу тебе библиотеку. С Эйвилем оказалось на удивление просто. Он был весьма сведущ относительно многих вещей, знал куда больше, чем сама Хейль, и зачастую дополнял её рассказы о замке своими ремарками. Как оказалось, благодаря тому что Тарви не отличался знатностью происхождения, ему не приходилось обучаться скучному этикету, зато он долгое время путешествовал с Торговой Гильдией и многое повидал за свои неполные шесть триплексов. Они с эль Хаарит медленно бродили по замку, обсуждая различные истории то из его, то из её жизни, злословили о повседневных проблемах, радовались каким-то приятным мелочам. Девушка, как и обещала, показала новенькому огромную королевскую библиотеку с множеством книг, иногда столь древних, что старик-библиотекарь, с толстым моноклем в глазу, не позволял даже приближаться к ним. Хотя стоило ему узнать имя Эйва, работник чуть смягчился, бубня под нос что-то о «приказе лорда эль Гратэ относительно мальчишки». Хейль не преминула спросить об этом у Тарви, и тот, смеясь, рассказал, что Хистэо является, пожалуй, единственным человеком в Сэнэри, которому позволяется трогать в библиотеке любые книги. В юности лорд помогал вредному старикашке с его работой, и теперь у мужчины имеются некоторые привилегии. Эйвиль также добавил, что из-за особой снисходительности библиотекаря Тэо даже позволяется брать книги домой, а потому единственным украшением покоев лорда являются книжные полки. — …ты бы видела, сколько их там! — возмущался Эйв. — Бумаги и книги, больше в этих комнатах ничего не найти! — Неужели лорд целыми днями чахнет над работой? — хихикнула эль Хаарит. — Он ведь пользуется таким уважением в замке, особенно среди леди. Не поверю, что у него не найдётся времени на себя. Эйвиль как-то сник, стоило девушке сказать эти слова, и нехотя произнёс: — По правде говоря, я не знаю, чем он занимается вне дома. С самого утра он куда-то уходит, иногда даже не завтракая, а вечером сидит над бумагами, что-то высчитывает, рассылает письма. Я думал, когда мы вернёмся в столицу, всё будет иначе. — «Вернёмся»? Значит, ты был с ним в Тари-Тёрне? — вдруг сообразила Хейль. — Да, лорд Хистэо сопровождал сестру от Тари-Тёрна до столицы, — без интереса кивнул Эйв. — Значит, ты наверняка встречал Сэлл! — не обращая внимания на помрачневшего юношу, засияла ученица. — Скажи, ты ведь видел её? Она живёт в доме Селины эль Гратэ, такая невысокая милая девушка, похожая на растрёпанного воробушка! Эйвиль вспомнил дуэль и Селесту Кастэр, с её испуганным, но упрямым взглядом, жмущуюся к границе силового барьера и никак не желающую сдаваться; вспомнил, как по просьбе Хистэо вынужден был проверить девчонку, однако та не имела ничего общего с Богиней, которую так долго ищет лорд. Тарви даже стало немного жаль Сэлл: в конце концов, она не виновата, что Тэо заинтересовался ей, а его сестра оказалась слишком тщеславной, дабы простить ученице поражение. Эйву поступок Селины казался куда ужаснее своего: всё же он лишь победил Кастэр в честной дуэли, а наследница эль Гратэ в порыве злости причинила девочке боль. Перед взглядом Тарви до сих пор стояло хрупкое тельце Селесты, глухо упавшее на землю от мощного заклинания сереброволосой магички. Как, должно быть, это больно… Эйвиль представить не мог, чтобы его Мастер сделал с ним нечто подобное. Их с Тэо занятия всегда проходили спокойно, а если у Эйва и не получались какие-то заклинания, лорд продолжал мягко и терпеливо объяснять ему сложные элементы в плетении… — Да, я видел её, — наконец, сухо ответил юноша. — Думаю, с ней всё в порядке. Бард не хотел беспокоить Хейль, к тому же он не был осведомлён о самочувствии Кастэр после падения, поэтому лишь коротко, в общих чертах, рассказал про обстановку в Тари-Тёрне, обходя все опасные моменты стороной. Эль Хаарит явно была разочарована этой скупой на факты историей, но не подала виду и лишь поблагодарила юношу за полезную информацию. Они обошли большинство интересных мест в замке, посетив увеселительные залы, ломящиеся от роскоши и обилия декора, а также многочисленные переходы, целиком увешенные разнообразными картинами. В одной из таких галерей Эйвиль нашёл кое-что интересное и подозвал девушку к себе. Хейль, от скуки рассматривающая семейные портреты поколений эн Кэй и их периодические совместные рисунки с нэ Кирисами, нехотя подошла к Тарви и вопросительно взглянула на него. Юноша, чем-то сильно удивлённый, молча указал на неприметную картину, перед которой стоял, и вскоре эль Хаарит поняла, что так поразило Эйва. В этой комнате, располагавшейся далеко от центра замка, находились слишком старые или не очень хорошие портреты. Сюда редко захаживали даже слуги, не говоря уже о гостях или местных обитателях. Сама Хейль бывала здесь только мимоходом, а потому не обращала внимания на изображения древних лордов и леди. Но с той картины, которую показал ей Эйвиль, ещё не выцвели краски, она была куда более новой, по сравнению остальными. На этом холсте примостились всего два человека. Центр рисунка занимала высокая прямая, как струна, леди, облачённая в ужасное массивное платье землистого цвета, с обилием рюшек и сеточек, которые давно вышли из моды. У дамы был неприятный колючий взгляд и длинные цепкие пальцы, с множеством толстых золотых колец. Её давно поседевшие волосы образовывали на вытянутой, как яйцо, голове маленький скудный пучок, обнажающий лысоватые виски и вызывающий смех своей нелепостью. Однако интерес представляла вовсе не она, а тот, кто стоял рядом, чуть впереди старой леди. Сначала Хейль показалось, что это Селина эль Гратэ: настолько нежными выглядели черты лица, и тонкой — фигура. Но когда эль Хаарит присмотрелась, то поняла: худенькое юное создание с длинными серебристыми волосами и светлыми карими глазами — вовсе не хмурая подруга Виви. Нет, в этом до странности задумчивом детском личике, в этом совершенно отстранённом взгляде не было и тени характера Селины. А одежда, в которую был облачён нарисованный мальчик, только подтвердила догадки Хейль. — Это действительно лорд Хистэо, — наконец, поставил точку Эйвиль. — Никогда не видел картин с ним. Тем более — детских. Стены покоев совсем пустые. Девушка растерянно пожала плечами и вспомнила дом Виви, где целая комната была посвящена изображениям семейства иль Найтх. Многочисленная женская родня и совсем маленькое количество мужчин иногда привлекали внимание Хейль, однако не так сильно, как портрет юного Хистэо эль Гратэ. Ученица ещё долго рассматривала его: изучала аккуратные плотно сжатые губы, болезненно бледные острые скулы и мягкие, словно пёрышки, длинные ресницы. Маленький лорд абсолютно не походил на себя нынешнего: он был куда менее мужественным и обворожительным, зато не по триплексам серьёзным. Наверное, эта картинка — первый раз, когда эль Хаарит увидела Хистэо без его извечной мягкой полуулыбки и внимательного насквозь прожигающего взгляда. «По его лицу никогда не поймёшь, что у него на уме. Но сколько не пытаюсь — никак не могу найти причину, почему он так изменился», — в который раз вспомнила слова Зирга Хейль. — А кто эта женщина? — вдруг заинтересовалась ученица. — Она совсем не похожа на эль Гратэ. — Наверное, его опекунша, — медленно отозвался Эйв. — Кажется, лорд Хистэо говорил, что, в отличие от сестры, рос в замке и до своей смерти за ним присматривала одна из «старух эн Кэй». Видимо, это она. Девушка кивнула и словно в воздух бросила: — На картине лорд совершенно другой. Черты лица, волосы, глаза — всё сходится, но он совсем на себя не похож. — Да, — эхом отозвался Эйвиль. — Совсем на себя не похож. Они вышли из Старой Галереи через некоторое время, непривычно молчаливые и задумчивые. Наверное, оба так и продолжали бы бездумно идти по замку, если бы у Хейль не заурчал живот. Этот громкий звук рассмешил Эйва и заставил покраснеть эль Хаарит, которая смущённо отвела взгляд в сторону, бормоча что-то о «не очень-то сытном завтраке». — Может, поедим у меня? — вдруг предложил юноша в бессильных попытках унять смешинки. — Обеденное время уже прошло, но слуги обычно оставляют еду у дверей и забирают только во время ужина. Да и идти далеко не надо: насколько помню, покои лорда Хистэо находятся совсем близко. Хейль хотела было согласится, однако задумалась над последствиями своих решений. С её стороны казалось излишне навязчивым принимать подобное предложение, сделанное скорее из вежливости. Правда, идти домой, где строгая Вивьеннэ точно усадит эль Хаарит за книжки вместо того, чтобы отпустить погулять хотя бы ещё на немного, совсем не хотелось. К тому же Мастер в последнее время слишком увлечена Селиной эль Гратэ и почти всё время проводит рядом со своей гостьей, так что личных уроков ждать не приходится. — Не волнуйся, лорда всё равно не будет до вечера, мы никому не помешаем, — уловил тень сомнений девушки Тарви. — Можем даже поиграть во что-нибудь вроде «Ханка». Хейль тут же встрепенулась. «Ханк» был излюбленной карточной игрой в Норте. И если где-нибудь далеко, в Тари-Тёрне, ей не уделяли такого пристального внимания, то вряд ли можно было найти сэнэрийский паб или таверну, в которых по вечерам не слышалось бы стука карточек и отборных ругательств игроков. Сама эль Хаарит узнала о существовании «Ханка» лишь пообщавшись с ребятами из своей группы. Удивительно, но даже чопорная Юниэль эн Кэй втайне от своей аристократичной родни любила сыграть партейку-другую, а уж её лучшая подруга Кэссия и вовсе прослыла умелым стратегом за мастерство выигрывать почти каждую игру в «Ханк». — Хорошо, только если это не доставит тебе неудобств, — всё-таки сдалась девушка. Ей хотелось провести с приятным в общении Эйвилем ещё некоторое время, да и посмотреть на жилище загадочного Первого Советника ученица была не прочь. Только вот её ждало громадное разочарование. Когда Тарви открыл перед Хейль двери чужих покоев, она не нашла в представшем её взгляду помещении ничего даже мало-мальски интересного. Это была совершенно простая, скудно обставленная гостиная, с дешёвыми старыми креслами и чистым, но давно выцветшим ковром. Окна были плотно занавешены тяжёлыми портьерами со старомодными пушистыми кисточками, а единственным украшением комнаты являлись полки с книгами, которых здесь действительно оказалось великое множество. «Совсем не так, как дома», — с каким-то унынием осознала эль Хаарит. В покоях Вивьеннэ иль Найтх было куда уютнее: мебель отличалась новизной и удобством, все предметы интерьера несли оттенок хорошего вкуса своей хозяйки, а в камине всегда полыхали горячие магические угли. Комнаты Виви благоухали выпечкой, сиренью и свежестью, в то время как дом Хистэо эль Гратэ, кажется, вообще ничем не пах. Покои Мастера всегда были мягко освещены островками магических свеч, мерно сияющих ровным приятным светом, гостиная же Первого Советника едва ли могла похвастаться и парой подсвечников. Даже странно, что кто-то вроде лорда мог жить среди этой непритязательной безыскусности. «Неудивительно, что Эйвиль заскучал, — с какой-то безнадёжностью осматривая желтоватые стены, подумала девушка. — Я бы не просидела здесь и дня. Наверное, в работном доме и то было лучше». — Не стой на пороге, проходи, — чуть подтолкнул озадаченную ученицу Тарви. — Столовая правее. Эль Хаарит заторможено шагнула к дверям обеденной, и Эйв провёз вслед за ней тележку с едой, которую слуги оставили у покоев лорда. Как оказалось, Хистэо действительно не позволял дворовым входить в свой дом, и накрывать на стол приходилось Эйвилю. Хотя, по словам юноши, это не особо помогало, потому как Первый Советник либо питался на приёмах у кого-нибудь из знати, куда получал ежедневные приглашения, либо не ел вовсе. Судя по интонации Тарви, ученика печалила необходимость каждый раз завтракать, обедать и ужинать в одиночестве, а потому визит Хейль должен был сделать приём пищи намного приятнее. — Садись куда хочешь, всё равно тут больше никого нет, — расставляя подносы с едой и напитками, бросил Эйв. Девушка послушно выбрала место напротив юноши и любезно помогла тому с сервировкой стола. На саму комнату она почти не обращала внимания: здесь предметов было ещё меньше. Разве что окна, не загороженные шторами, позволяли тёплому Светилу беспрепятственно проникать своими лучами внутрь. Да и то лишь благодаря Тарви, который лично освободил огромные стёкла от плена ткани. — Как вкусно! — принявшись уплетать густой крем-суп, воскликнула эль Хаарит. Она по-прежнему не могла сдержать эмоций, хотя жила в замке уже очень давно. Еда здесь разительно отличалась от всего, что доводилось пробовать Хейль. Самые свежие овощи, самое вкусное мясо, самые лучшие вина — к столам сэнэрийской знати было не принято подавать что-то хуже, чем «превосходно». Даже Виви подмечала, как расцвела ученица, стоило ей начать питаться нормальной пищей вместо бедных вкусами блюд работного дома. «Вот бы и Сэлл попробовала что-нибудь такое, — иногда приходило на ум девушке. — Хотя её, наверное, тоже хорошо кормят». Эль Хаарит вдруг представила себя восседающей рядом с весёлыми Селестой и Эйвилем за большим, усеянным едой столом. Рядом крутится парочка близких слуг, Вивьеннэ как хозяйка разливает по чашкам лийанский чай, а угрюмый Зирген Вэйс пытается удержать своими лапищами крошечную фарфоровую посуду. Неподалёку скучающе посматривает на гостей Селина эль Гратэ, чинно смакующая пирожное, и тут же, совсем близко к сестре, потягивает чай лорд Хистэо, глядя куда-то вдаль своим безмятежным тёплым взглядом. Все разговаривают, шутят и смеются, блаженно облокотившись на спинки стульев, в то время как Светило медленно заходит за горизонт. Но вечер продолжается, даже когда за окошком появляются первые звёзды. Ведь наступление ночи — это лишь повод сыграть партию-другую в «Ханк», пропеть какую-нибудь старую задушевную балладу о любви и… — Хейль, ты чего задумалась? — послышался встревоженный голос Эйва. Эль Хаарит вынырнула из своих праздных мечтаний и снова уткнулась в миску с супом, пробормотав что-то невнятное под нос. Собственные фантазии заметно поразили её, и остаток обеденного времени девушка просидела, то и дело стряхивая радужную шелуху бесполезных грёз. Конечно, судя по словам окружающих, не стоит и ждать, что Мастер когда-нибудь будет вот так просто сидеть за одним столом с лордом Хистэо и перекидываться карточками в «Ханк». Для этого у них слишком натянутые, слишком напряжённые отношения. «Как бы я хотела узнать, почему», — тоскливо подумала ученица, придвигая тарелку с пюре и мясом. Они с Эйвилем хорошенько подкрепились и восполнили запас сил, необходимый для продолжения их приятного незатейливого общения. После обеда юноша пригласил Хейль в свою комнату, где девушка с удивлением обнаружила старенькую, но очень крепкую лютню, и после некоторых расспросов узнала, кому и почему она принадлежит. — Подумать не могла, что ты бард, — улыбнулась эль Хаарит, — хотя и слышала, какой у тебя замечательный голос. — Не такой уж замечательный, очень даже обычный, — смущённо отмахнулся Эйв. — Это всего лишь результат тренировок. — Да ладно, скажешь тоже, — рассмеялась Хейль. — Меня долго учили пению и игре на музыкальных инструментах, но я толком ничему не научилась. Разве что знаю пару-тройку песен. — Каких, например? — заинтересовался юноша. Он сидел на полу, скрестив ноги, в то время как эль Хаарит лежала на его кровати, легонько перебирая струны лютни и весело болтая ступнями. Если бы эту идиллию увидела Виви, Хейль бы точно заработала себе проблем. Однако детская легкомысленность предлагала девушке отложить этот вопрос на потом и просто наслаждаться моментом. — «Розы Лийи», «Славный град Дэстино», «Король без оружия», — начала перечислять ученица. — Спой последнюю, — выбрал Эйвиль. — Я подыграю. — Но она слишком мрачная, — обеспокоенно заявила эль Хаарит. — Не уверена, что смогу передать настроение. — Тем лучше, никогда не слышал её в исполнении девушки, — улыбнулся бард и взял из рук Хейль лютню. — Давай, мне хочется узнать, какой у тебя голос. Тарви умело заиграл мелодию песни, и ученице ничего не оставалось, кроме как со вздохом начать:

«Шёл по дороге Король без оружия, Полный смирения и равнодушия. Шёл он без устали двадцать пять дней. Путь становился трудней и трудней. Нёс он огарок в руках от свечи. Ярко чадил тот огарок в ночи. Путь был далёкий, конца не видать. Помощи не попросить, не сбежать. Тени сгущались вокруг всё сильней. С новым шажком становилось страшней. И дотлевал фитилёк день за днём, Что же случится в конце с Королём? Вот уж осталось немного, чуть-чуть, Прежде чем сможет Король отдохнуть. Вдруг — край дороги и кончилась нить, Не повернуть больше, не изменить. А впереди — отраженья стекло, В нём — совершенное чистое зло. Не задувай, мой Король, ты огня Или увидишь в том монстре себя».

Хейль выдохнула, только закончив петь, и бросила виноватый взгляд на друга. Она не могла сказать с уверенностью, что точно передала интонацию песни, но Эйвиль по достоинству оценил её старания и даже похлопал. Это принесло девушке значительное облегчение. Тарви и эль Хаарит ещё долго напевали различные мотивы, почти до самого вечера. Им было весело и просто вдвоём, поэтому ни один из них не заметил, как пролетело время. Только когда Светило исчезло за полоской горизонта, Хейль внезапно встрепенулась: — Я думаю, уже поздно. Мне нужно возвращаться домой. Бард разочарованно посмотрел на девушку и с сожалением произнёс: — Действительно? Может, задержишься хотя бы на ужин? Было бы здорово снова поесть вдвоём. Всё равно больше не с кем. Ученица с сожалением взглянула на понурого Эйва, которому явно не доставало общения. Он ведь привык к выступлениям, к вниманию публики и веселью. Должно быть, ему очень грустно одному в этих до отвращения простых и скучных покоях, где из развлечений разве что книги… — Хорошо, я составлю тебе компанию, — ободряюще кивнула эль Хаарит. — Всё равно моя Мастер слишком увлечена своей гостьей, чтобы так быстро вспомнить обо мне. Эйвиль тут же просиял и отложил лютню в сторону. — Я отнесу грязную посуду слугам и распоряжусь, чтобы подали ужин, — весело заявил юноша. — Подожди меня здесь, хорошо? Хейль кивнула и подсела к окну, за которым открывался прекрасный вид на город. Если уж ей и придётся ждать, то лучше смотреть на вечерний Сэнэри, чем на угрюмые стены покоев лорда Хистэо. Тарви некоторое время гремел посудой в столовой, собирая многочисленные тарелки и приборы, а затем всё разом стихло, разве что тихо хлопнула входная дверь. Девушка принялась терпеливо ждать, рассматривая огоньки столицы и кажущиеся совсем маленькими красно-оранжевые крыши домов. Эль Хаарит очень нравилось в сердце Норта, хотя иногда она с щемящей грустью вспоминала Тари-Тёрн и предместья, в которых выросла. Там осталась память о её родителях, о тяжких днях в работном доме и о дружбе с Сэлл. Там закончилось быстротечное смутное детство Хейль. Там она впервые встретила Вивьеннэ иль Найтх. Ученица встала, лишь когда ноги совсем затекли. Прошло уже достаточно времени, а Эйвиль всё не возвращался, и девушка немного беспокоилась. Хейль даже вышла в гостиную, некоторое время размышляя, не требуется ли новичку помощь. Он ведь совсем недавно в замке, мог и заблудиться. — Что же делать… — шагая вдоль книжных полок, вслух размышляла эль Хаарит. Ей не хотелось покидать комнаты, ведь Тарви просил ждать его здесь, но и оставаться на месте казалось глупостью. Магичка так и ходила взад-вперёд, пытаясь унять свою глупую мнительность, которая предлагала кинуться на поиски барда. «Скорее всего, он просто задержался, обсуждая со слугами, какие блюда лучше подать к столу, — успокаивала себя Хейль. — Я только зря волнуюсь». Девушка так глубоко ушла в себя, что не заметила, как остановилась рядом с единственной комнатой, куда ещё не заходила, и теперь задумчиво смотрит на потёртую ручку двери. «Наверное, это спальня лорда Хистэо», — догадалась ученица. Она уже хотела развернуться и уйти, хоть любопытство и подстёгивало её заглянуть внутрь, как вдруг что-то за дверью резко позвало Хейль. На самом деле это с трудом можно было назвать зовом, ведь эль Хаарит не услышала ни единого звука. Просто интуиция внезапно обострилась до предела и буквально силком затащила девушку в комнату. Всё произошло так быстро, что магичка очнулась лишь после того, как дёрнула ручку двери и с мутным от наваждения взглядом шагнула вперёд. «Какое странное чувство… — схватилась за голову Хейль. — Я знаю, мне нельзя сюда заходить, только ноги совсем не слушаются…» В комнате было совсем темно, и ученица наощупь отыскала светильник, чтобы тут же его зажечь. Тёплое магическое пламя осветило загадочную комнату, которая, в общем-то, мало чем отличалась от других. Всё те же желтоватые стены, громадные полки с десятками книг и скудная непримечательная мебель. Разве что в углу стоит неуютная, но аккуратно застеленная кровать, рядом с окном примостился массивный, покрытый ровными стопками бумаг стол, и чуть поодаль, за двойными портьерами, слегка виднеется дверь на маленький балкончик, а у стены стоит высокий платяной шкаф. Вот и всё, что есть в комнате Первого Советника. «Так уныло, — подумала эль Хаарит, приближаясь к столу. — И очень холодно». Движимая зовом, Хейль пыталась как можно быстрее найти то, что так сильно притягивало её, поэтому, крадучись, словно вор, подобралась к столу и мельком осмотрела лежащие там бумаги. К сожалению, ничего примечательного на столешнице не оказалось, только бумажные счета и письма написанные красивым, чуть витиеватым почерком на желтоватой бумаге. Ученица двинулась дальше, к книжным полкам, чтобы провести ладонью по корешкам старых книг, большинство из которых так или иначе касалось истории Халла. Но интуиция никак не отзывалась на древние тома, сколько бы эль Хаарит не ходила вдоль ровных рядов. Зато когда девушка приблизилась к платяному шкафу, всё её нутро возбуждённо затрепетало. Хейль, не задумываясь о последствиях, дёрнула ручки створок и уставилась на внутреннее содержимое мебели. Там оказалось несколько дорогих красивых камзолов, в которых ученица не раз видела лорда, но куда больше было тренировочной одежды, совсем непритязательной и простой. Тут же обнаружилась парочка утяжелителей, наподобие тех, какие периодически заставлял носить девушку Зирген Вэйс. Только они были в разы тяжелее. «Что это?», — заметив интересный предмет, протянула руки эль Хаарит. Она достала с нижней полки большую деревянную коробку, от которой исходила странная энергия. Зов требовал немедленно открыть ящичек. По крайней мере, так казалось Хейль. И магичка открыла. То, что оказалось внутри, удивило девушку. — Как красиво… — вынимая лист за листом, восхищённо шептала эль Хаарит. Ученица опустилась на колени и, поставив коробку перед собой, принялась рассматривать бумагу. Это были рисунки. Десятки рисунков. Больших и маленьких, потёртых от старости и хорошо сохранившихся, набросков и полноценных картин, выполненных карандашами. Иногда попадались сочные цветные изображения, хотя за чёрно-белыми оставалось большинство. Часть рисунков вмещала в себя разные виды Сэнэри: узенькие улочки и широкие площади, дома, силуэты людей, спешащих по своим делам. Был даже листок с изображением королевского замка, правда со странного, незнакомого Хейль ракурса. Однако куда сильнее поразили эль Хаарит другие картины. Те, на которых была изображена юная Вивьеннэ иль Найтх. Их оказалось множество — и все с одной и той же красивой девушкой. В женственном платье или в тренировочной форме — повсюду мелькала фигурка маленькой Виви. Где-то она улыбалась, где-то задумчиво поджимала губки, иногда даже откровенно злилась. Художник рисовал Мастера украдкой, будто не хотел, чтобы его раскрыли. Поэтому на одних изображениях Виви задумчиво смотрела куда-то в сторону, на других — собирала цветы в саду, а третьи и вовсе изображали её дремлющей за скучными учебниками. Линии плавно перетекали друг в друга, мягкая штриховка оттеняла нежные черты лица, и запечатлённая на бумаге леди иль Найтх казалась почти живой. «Неужели всё это нарисовал лорд Хистэо?..» — с придыханием подумала Хейль. Магичка последовательно рассматривала каждый рисунок, зачарованная талантом художника, и с сожалением вздохнула, когда изображения кончились. — А это ещё что… — тихо пробормотала эль Хаарит, заглядывая на дно ящика. Там, под грудой бумаги, лежала маленькая шкатулка, на которую интуиция Хейль среагировала особенно остро. Ученица даже не стала бороться с желанием открыть коробочку: руки сделали всё сами. Внутри оказалась искусно выполненная серёжка в виде серебряного копья, которая приковывала взгляд своей красотой. От драгоценности расходилось чуть заметное глазу сапфировое сияние. Девушка взяла её с мягкой подушечки и покрутила перед глазами. Что-то внутри эль Хаарит требовало надеть украшение на себя, использовать его прямо здесь и сейчас. Это невыносимое ощущение заставило сердце колотиться быстрее, и вскоре у магички сбилось дыхание. Она не могла позволить себе украсть чужую вещь, но и оторваться от неё была не в состоянии. Потому что все чувства ученицы разом твердили, что серьга принадлежит ей. И только ей. А, значит, Хейль должна забрать её прямо сейчас, должна продеть застёжку в своё ухо и стать полноправной владелицей украшения. С каждой секундой порывы жара накрывали девушку всё сильнее, а сапфировое свечение полыхало ярче. Вокруг становилось так душно и горячо, что через пару мгновений эль Хаарит не могла думать ни о чём другом, кроме как завладеть прекрасной драгоценностью. Наверное, она бы так и сделала, если бы чьи-то пальцы не накрыли её ладонь, заслонив серёжку и тем самым вернув ученицу в сознание. — Леди Хейль, в последнее время вы завидной регулярностью попадаетесь мне на глаза, — послышался мягкий голос, без сомнения принадлежащий Хистэо эль Гратэ. Девушка заторможено повернулась назад и обнаружила у себя за спиной чуть склонившегося над ней сереброволосого мужчину. Его карие глаза очень странно смотрели на эль Хаарит, а рука продолжала держать кулачок Хейль с зажатым внутри украшением. Лорд, как и всегда, был абсолютно спокоен, но в его взгляде на миг проскользнуло нечто опасное, и это напугало магичку. Она попыталась придать мыслям упорядоченное направление и сказать хоть что-нибудь в своё оправдание, однако не издала ни звука. — Всё ещё дурно? — догадался Хистэо, глядя на бледное лицо девушки. — Ничего страшного, скоро пройдёт. Он помог эль Хаарит осторожно подняться и, поддерживая за плечи, медленно отвёл к своей постели. Уложив девушку на спину и забрав у неё серёжку, лорд недовольно покачал головой: — Пожалуй, открою окно, если вы не возражаете. Свежий воздух должен помочь. Хейль не возражала, лишь огромными от испуга глазами наблюдала за тем, как мужчина раздвигает двойные портьеры и одним движением даёт порыву ветра ворваться в затхлую, пахнущую книгами комнату. Свежий воздух действительно помог, и теперь ученица вместо блаженной слабости начала приходить в настоящий ужас. Боги, как она оказалась здесь? Что о ней подумает лорд? Что теперь вообще будет? Одно опасение за другим накрывало девушку, и она тонула под гнётом своих мрачных мыслей. Ведь эль Хаарит совершила ужасный проступок, без разрешения забравшись в чужие покои, и теперь не стоит и думать, что ей спустят всё это с рук. Что же с ней сделают? Расскажут обо всём Виви? Или завтра про это будет знать весь замок? Может, Хейль выпорют у всех на виду? А если Первый Советник доложит о таком Королю, то ученицу могут даже заподозрить в чём-то совсем грязном, и тогда… — Перестаньте делать такое лицо, леди, иначе мне станет страшно. Насмешливые слова Хистэо вырвали девушку из плена кошмарных идей и заставили уставиться на лорда полными слёз глазами. — Я… я не хотела… правда… я бы никогда… — всхлипывая, залепетала Хейль. — Пожалуйста, не говорите Мастеру, прошу вас! Эль Гратэ посмотрел на неё своим безмятежным, чуть усталым взглядом и убедительным голосом заявил: — Я и не собирался. В том, что произошло, нет вашей вины, так что можете успокоиться. Я схожу за водой для вас, а после мы всё обсудим. Держите. Промокните слёзы, пока глаза не покраснели. Лорд протянул ученице платок, который достал из кармана одежды, и ушёл в столовую. Он вернулся через минуту, держа в руке стакан с прозрачной жидкостью. — Пейте, это поможет вам успокоиться, — кивнул на стакан Хистэо. Мужчина присел на краешек постели и подождал, пока Хейль сделает пару крупных глотков. Когда девушка закончила пить, лорд неспешно начал разговор: — Как вы уже заметили, Артефакт сильно отразился на ваших действиях и самочувствии. Это вполне нормально для такой вещицы, поэтому вам придётся некоторое время терпеть недомогание. Всё пройдёт, если вы расслабитесь и хорошо выспитесь сегодня ночью. — Что это вообще было? — наконец обрела дар речи эль Хаарит. — Меня будто подталкивали вперёд и направляли… я не могла сопротивляться… совсем. Она подняла вопросительный взгляд на Хистэо, надеясь, прочитать в его глазах ответ, но по лицу мужчины невозможно было понять, о чём он думает. Лишь спокойствие и сдержанность отражались в нём. Хотя даже этого было достаточно, чтобы Хейль стало лучше. — Потому что вы понравились Артефакту, — лорд достал из кармана серьгу и некоторое время держал в сжатом кулаке. — Обычно он не питает симпатий к окружающим его людям и делает им больно. Вот так. Эль Гратэ разжал пальцы, и ученица заметила, как по его ладони рядом с украшением расходятся маленькие чёрные линии, похожие на миниатюрные трещины. Эти линии впивались в руку лорда, разрезая кожу и заставляя кровь проступать наружу. Хистэо отстранённо смотрел, как по его пальцам стекает алая жидкость, и убрал драгоценность обратно в карман лишь тогда, когда эль Хаарит испуганно схватила его за запястье. — Как видите, с вами вышло иначе, — хмыкнул маг, вытирая носовым платком руку. — Артефакту вы действительно пришлись по душе. Но всё же хорошо, что я оказался рядом. Кто знает, чем бы это могло закончиться… У вас есть ещё вопросы, леди Хейль? Ученица некоторое время думала и в итоге решилась спросить: — Почему именно я? Почему Артефакт выбрал и позвал меня? Что во мне такого? Лорд ответил не сразу: — Потому что он почувствовал в вас родство со своей первоначальной хозяйкой. Не кровное, нет. Эта связь куда глубже. Артефакт признаёт лишь ту, в которой находит отголосок сил своей истиной владелицы. И тянется к ней. Эль Хаарит с трудом ловила крохи информации, которые предоставлял ей Тэо, и растерянно пыталась свести концы с концами. Всё казалось слишком сложным, слишком запутанным, но у Хейль не было права мучать вопросами Первого Советника так долго. Хватит и того, что она уже доставила ему неприятностей. Причём дважды. — Эйвиль скоро вернётся, — встав с кровати, заметил мужчина. — Он долго искал меня, чтобы позвать к ужину, и сейчас, должно быть, уже возвращается из королевской кухни. Лучше приберусь здесь до его возвращения, иначе меня ждёт целая лекция о том, как необходимы этому дому слуги. Лорд присел на пол и стал собирать разбросанные девушкой рисунки, почти не глядя на них. Только сейчас Хейль заметила, что Хистэо действительно устал, хоть и продолжал излучать уверенность и мягко улыбаться. Эта усталость совсем чуть-чуть, но проступала сквозь приятное выражение лица Первого Советника, проявляясь то в немного сгорбленных плечах, то в утомлённом взгляде, то в ещё какой-нибудь мелкой, едва заметной детали. «Он, наверное, спешил домой, чтобы отдохнуть, — стыдливо подумала эль Хаарит. — Хотел поужинать с учеником, выпить вина и пораньше лечь спать. Эйвиль же говорил, что лорд почти всегда занят. А я всё испортила. Поставила его в неловкое положение. Ещё и заставила объясняться, будто это он виноват в произошедшем. Какая же я глупая». Хейль встала с кровати и принялась помогать Хистэо собирать рисунки. Ей хотелось хоть как-то искупить свою вину перед мужчиной, и тот, кажется, не был против. — Это ведь вы нарисовали? — неожиданно даже для себя прервала молчание эль Хаарит. Первый Советник криво усмехнулся, но ответил: — Да. Ученица чуть приободрилась, видя, что лорд совсем не злится на неё, и продолжила: — Знаю, я не должна была их видеть, и сожалею об этом, но они очень красивые, правда. Особенно там, где Мастер Вивьеннэ. Она почти как живая. — Рад, что вам нравится, леди, — укладывая листок за листком, откликнулся Тэо. — По правде говоря, вы первая, кто их видит. — Действительно? — Хейль изумлённо захлопала ресницами. — Неужели, вы никому не показывали их до меня? — Нет, никому, — пожал плечами лорд. — Но почему? — в недоумении воскликнула девушка. — У вас же так хорошо получается! Она была столь сильно возмущена, что совсем забыла о приличиях и о том, с кем ведёт беседу. В комнате царил приятный глазу полумрак, чёткие линии расплывались от пляшущих на предметах теней, и вся обстановка будто располагала к личному разговору. Эль Хаарит интуитивно пользовалась этим, а Хистэо, кажется, был не против. — Никто никогда не интересовался тем, что я рисую, — наконец отозвался Первый Советник. — И мне не хотелось делать из этого событие. Я просто складывал рисунки в коробку. Там им самое место. Хейль стало грустно от этих слов, в них проскользнуло что-то такое, чего она ещё не могла понять, но что сильно задело её. Слова, произнесённые Тэо, были сказаны ровным спокойным голосом, без тени печали или негодования, однако это больше всего и пугало в лорде. Он всегда, совершенно всегда держался одинаково ровно. Казалось, даже если весь мир в мгновение ока рухнет, эль Гратэ так и останется со своей вечной полуулыбкой на губах и странным, совсем не похожим на других, взглядом. И никто никогда не узнает, что там, за этими улыбкой и взглядом. Действительно, никто и никогда. — Вы часто рисуете? — пытаясь скрыть непонятную дрожь в голосе, поинтересовалась Хейль. — С каждым триплексом всё меньше и меньше, — складывая в коробку последние рисунки, ответил мужчина. — Наверное, этот так и останется последним. Эль Хаарит взглянула на большой лист, где был изображён тот самый непривычный ракурс Сэнэри, с которого девушка ещё никогда не видела город. Картинка была приятной глазу и проработанной до мельчайших деталей, к тому же исполнена в цвете. «Красиво», — в очередной раз восхитилась Хейль. Лорд взял шкатулку, лежащую в стороне, и снова достал из кармана серьгу-копьё, чтобы положить на законное место. Чуть светящийся сапфировым цветом металл призывно окликнул ученицу, но эль Хаарит отвела взгляд. — Вы говорили, что Артефакт признаёт лишь ту, в которой находит отголосок сил своей истиной владелицы, — внезапно вспомнила девушка. — Тогда зачем он вам нужен, если никто, кроме меня, не может его использовать? Тэо покачал головой: — В чём-то вы правы, но со мной особая ситуация. Даже если Артефакт не признаёт меня владельцем, в силу определённых причин я имею право частично пользоваться им. Это будет очень неприятно, может быть, даже слишком опасно, зато пригодится на крайний случай. На самый крайний случай. От последних слов у мужчины лихорадочно сверкнули глаза, однако он тут же унял мимолётный порыв, и Хейль ничего не заметила. Где-то за стеной скрипнула дверь. — Кажется, Эйв вернулся, — лорд поднялся с колен и отнёс коробку обратно в шкаф. — Давайте поможем ему накрыть на стол, леди. Я уже чувствую запах вкусной еды. Вопреки ожиданиям Хейль, ужин подали не в столовой, а в гостиной, за партией в ханк. Кажется, юноша заподозрил что-то неладное, глядя на чуть задумчивые лица Хейль и Тэо, но не стал мучать их расспросами, предпочитая тасовать колоду карт, пока девушка суетливо расставляла тарелки на маленьком низком столике, а лорд откупоривал бутыль вина. Сама эль Хаарит знатно удивилась тому, как неприхотливо и просто относился Первый Советник к приёму пищи. Если у Виви было заведено есть за большим обеденным столом, со всеми приборами и большой долей опрятности, то в этих покоях, кажется, никого не заботило, упадёт ли на ковёр лишний кусок мяса и будет ли опрятным облизывать испачканные в соусе пальцы. Такой подход заставил Хейль расслабиться, и уже вскоре она сосредоточенно продумывала следующий ход в ханке, одновременно закусывая сырными палочками. К удивлению девушки, лорд оказался не только приятным собеседником, но и прекрасным игроком. Он с лёгкостью обводил эль Хаарит и Тарви вокруг пальца, хотя к концу игры ребята, объединившись, настойчиво пытались вырвать победу из рук Тэо. И то ли мужчине так везло, то ли Первый Советник действительно тщательно продумывал каждый ход, но ему удавалось раз за разом оставлять младших с носом. Когда после очередной затяжной партии ученица спросила, в чём его секрет, эль Гратэ только усмехнулся: — Дело в том, леди Хейль, что вы оба слишком отвлекались на обстоятельства. Сначала пытались действовать поодиночке, скрывая друг от друга карты, потом начали пользоваться друг другом, а в конце и вовсе объединились. Я же изначально наметил цель и продолжал двигаться к ней, не придавая союзам особого значения, не впадая в зависимость от кого-либо из вас, а потому и закончил игру победой. Это был наиболее безопасный вариант, хотя и не гарантировал выигрыша. — Да уж, у вас хорошо получается сбивать всех с толку, — с частичкой обиды буркнул Эйвиль, складывая колоду карт обратно в коробочку. Он был так рад совместному ужину с лордом и Хейль, что не мог дождаться возможности продемонстрировать свои игральные умения, однако крупно просчитался. Тэо оказался ему не по зубам, хотя, сговорившись с эль Хаарит, Тарви серьёзно вознамерился рано или поздно взять реванш. — Вот увидите, в следующий раз победа будет за нами, — бросил юноша, помогая Хейль убирать грязные тарелки. — Да, мы будем куда осмотрительнее и найдём ваше слабое место, — весело согласилась ученица. — Должно же оно у вас где-то быть. Хистэо, неторопливо собирающий пустые бокалы, поднял на неё спокойный взгляд карих глаз и растянул уголки губ сильнее обычного: — Этого-то я и боюсь, леди Хейль. Домой девушка попала только к вечернему чаю, за что была подвергнута критике со стороны Мастера. Виви по-настоящему негодовала и грозилась, что приставит к ученице Зирга, дабы тот и впредь контролировал местонахождение «несносной девчонки». На самом деле при наличии желания иль Найтх всегда могла узнать, где находится юная магичка, ведь слуги Вивьеннэ постоянно докладывали той любую мало-мальски важную информацию. Однако по-прежнему увлечённая своей гостьей, Виви решила оставить наказание до лучших времён и, едва скрывая хорошее настроение, ушла в спальню Селины, оставив Хейль поднос со сладостями и чаем. Вскоре из своей комнаты показался недовольный Зирген Вэйс, бормочущий что-то об «ужасной хозяйке, которая целый день развлекала эль Гратэ». Он разделил с ученицей лёгкую трапезу, наблюдая за тем, как потрескивают поленья в магическом камине, и без особого интереса задал пару вопросов подопечной. Пребывающая в прекрасном расположении духа Хейль отвечала на них невпопад, всё прокручивая в голове тёплое прощание с лордом Хистэо и Эйвилем. Её мысли плясали от события к событию, словно эль Хаарит быстро листала уже прочитанную книгу, и остановились, лишь натолкнувшись на значительное препятствие. Этим препятствием к абсолютной радости оказался даже не инцидент с серёжкой и не проигрыш в ханк, а утренний разговор всё с тем же Зиргом. Сейчас, когда Хейль в очередной раз вспомнила тот прерванный диалог, магичке вдруг захотелось узнать, что всё-таки пытался рассказать ей телохранитель, и она обратилась с этой просьбой к Вэйсу. — Значит, ты хочешь поговорить о лорде эль Гратэ? — правильно понял ученицу мужчина. — Что ж, я могу лишь повторить сказанное утром. Мальчишка — скользкий прохвост и лжец, к нему лучше не приближаться. Он, конечно, ловко очаровал весь замок, втёрся в доверие к самому Королю и заставил бегать за собой добрую половину дам, но меня ему не провести. Слишком живо вот здесь то, что он натворил. Зирген указал на свою чуть седеющую голову, и эль Хаарит осторожно спросила, что именно «натворил» лорд. Она вполне доверяла словам воина, но никак не могла поверить, что Тэо способен причинить вред хоть кому-нибудь вокруг. Не с его спокойным, рассудительным характером, не с его приятной мягкой улыбкой и проницательным взглядом. — Как? Ты до сих пор не знаешь? Неужели, ни разу не интересовалась, откуда у хозяйки этот шрам и хромота? — удивился Вэйс. Хейль отрицательно качнула головой, потому как действительно боялась спрашивать о таких деликатных вещах. Ей казалось, когда-нибудь всё откроется само собой, и, видимо, это как раз был подобный момент. — Раз так, то теперь будешь знать, — махнул рукой Зирг. — Потому что человеком, который оставил хозяйке такие «подарки», был Хистэо эль Гратэ. На тренировочной дуэли во время обучения в Академии он покалечил с десяток своих одногруппников, чуть не убил родную сестру и навсегда изуродовал Виви. После этого ему хватило наглости остаться в замке и продолжать мозолить нам глаза. Он и сейчас ничуть не изменился, поверь. Каждый раз, когда я думаю о шраме госпожи, внутри меня разгорается ненависть к этому ублюдку. И если бы не приказ Виви, я бы давно прирезал подонка. К несчастью, хозяйка слишком любит его сестру, а потому позволяет мальчишке жить и оставаться при дворе. Вот теперь ты узнала правду о нём, девочка. Ну и как? Удивлена? Хейль так и не ответила на вопрос телохранителя. Она молча и отчуждённо смотрела куда-то сквозь него, сжимая в руках чашку с чаем. У девушки слегка дрожали губы, но Зирген не заметил этого. Как не заметил и того, что остаток вечера эль Хаарит провела, заперевшись в своей комнате и пытаясь унять сами собой набегающие на глаза слёзы.