5.5.
16 мая 2019 г. в 00:52
Хистэо лёгким движением раздвинул портьеры и скользнул взглядом по ночному небу, усеянному яркими звёздами. Блестящие точки, искрящиеся в тёмной дымке и всегда привлекавшие внимание эль Гратэ, на мгновение заняли мысли лорда, по обыкновению принявшегося разделять их на созвездия.
Вот над городом вспыхнула Стрела — скопление особенно сверкающих частиц, по которому всегда можно было найти путь к столице. За ней, чуть поодаль, виднелось Копьё — созвездие Хейшши, всегда сопровождающее дочернюю Стрелу. А вдалеке, на окраинах Сэнэри, тускло сиял загадочный Меч — цепь звёзд, названных в честь оружия Заррэна.
— Хочешь что-то спросить? — ощутив на себе взгляд ученика, откликнулся мужчина.
Он тонко чувствовал, когда Эйвиля тяготила какая-то мысль, и предпочитал давать ответы до того, как вопросов станет ещё больше. Словоохотливый и любопытный юноша всегда находил, куда сунуть свой нос, однако это не казалось эль Гратэ весомой проблемой.
По крайней мере пока.
— Там, в королевских покоях, вы косвенно говорили о том, что спасли свою сестру от гнева Его Величества после какого-то инцидента, верно? — робко прозвучал голос Эйва в тишине.
Лорд кивнул, чувствуя, как боль в спине нарастает и норовит переползти на плечи. Эта боль — ноющая, тягучая, бесконечно длинная — в последнее время навещала лорда чуть чаще: возможно, сказывались частые тренировки и долгое времяпровождение за разбором писем. Впрочем, целый вечер, проведённый на балу, тоже сделал свой вклад. Юные леди, все как на подбор мечтающие о танце с Первым Советником, получили своё. Хистэо не обделил вниманием ни одну. И теперь спина норовила скривиться от боли, медленно сковывающей позвонок за позвонком.
Но Тэо продолжал стоять прямо.
— Тогда почему ваша сестра так жестока к вам? — озадаченно продолжил Тарви. — Почему она неблагодарна и резка с вами? Неужели, у неё совсем нет совести? Неужели, ваш поступок не тронул её?
Полный праведного возмущения красивый голос барда заставил мужчину улыбнуться. Правда сам вопрос понравился эль Гратэ куда меньше, и когда ощущения в спине вдруг усилились, Хистэо глухо, через силу, ответил:
— Потому что она не знает. И никогда не узнает. Я так решил. Селине вполне достаёт своих проблем. Я не собираюсь добавлять ещё. Красивый цветок должен расти далеко от засухи, а моя сестра — вдали от ненужных волнений.
Тэо невероятно хотелось есть и ещё больше — спать. Тело требовало отдыха, просило увесистой порции мяса, тёплой ванны и мягкой постели, но лорд только морщился, отгоняя непрошенные мысли. Всё это казалось чем-то вторичным, что имело значение лишь тогда, когда сил не оставалось на куда более важные вещи.
— Значит, вы думаете, она будет куда счастливее, если продолжит злиться на вас? — снова возмутился Эйв. — Это ведь гораздо хуже.
Эль Гратэ окинул взглядом никогда не спящий Сэнэри, весь переливающийся разноцветными огнями, словно дорогое украшение. Сезон кальт в этот раз подступал чуть медленнее, и это хорошо отразилось на урожае: кажется, кто-то из советников докладывал об этом несколько дней назад. Особенно повезло королевским виноградникам поблизости Гранд-Порта: вдоволь напитавшиеся светом, они дали много материала для хорошего вина. Возможно, стоило поторговать излишками с шегрийцами и тем самым лишить лийанских торговок части заработка, но Тэо решил подумать об этом позже.
Остаток вечера он щедро мог подарить себе, перенеся все заботы и проблемы на завтра.
— Смотря с чем сравнивать, — усмехнулся Хистэо, вспомнив о заданном вопросе. — Ненависть не самая худшая эмоция. Она может быть куда приятнее некоторых других.
Эйвиль, недовольный ответом, начал елозить в кресле, и лорду пришлось сосредоточить внимание на подопечном.
Тарви был всего несколькими триплексами младше него. В некоторые моменты, когда Эйв по-особому задумчиво склонял голову или принимал определённую позу, он мог даже сойти за взрослого, но только не для Тэо. Первый Советник видел в ученике ребёнка и вряд ли смог бы относиться к нему иначе. Слишком много было различий, слишком много непохожих черт и полутонов. Иногда эль Гратэ казалось, что между ним и Эйвилем непреодолимая пропасть, и что он, Хистэо, стоит на одном краю этой пропасти, а все остальные, включая ученика, — на другом.
И с каждым триплексом эта пропасть становилась всё больше.
— Хочешь сыграть? — взяв со столика пачку карт, неожиданно предложил Тэо.
Он чувствовал, как мысли начинают перетекать в опасное русло, и спешил отгородить себя от них. Практика показывала, что лучше всего в такие моменты помогало занятие чем-то, что требовало сосредоточенности и умственных усилий. Ханк вполне подходил под описание.
— Да, конечно! — тут же отбросил всё своё недовольство Эйв и придвинулся ближе.
Бард действительно любил эту игру, хотя лорд подозревал, что нравится ему не столько она, сколько тот, с кем он играет. Впрочем, эль Гратэ устраивало положение дел, ведь оба получали необходимое: Эйвиль — весёлое времяпровождение, а Тэо — временную свободу от своих мыслей.
Сейчас для них существовал только ханк и ничего больше.
— Выбирай ведущую, — протянул стопку карточек мужчина, присаживаясь в кресло напротив Тарви.
Эйв с горящими счастьем глазами наугад вытянул карту и перевернул рубашкой вниз.
— Чёрная роза, — важно провозгласил ученик. — Все лийанские карты получают дополнительные очки атаки.
Хистэо незаметно усмехнулся, окинув взглядом свою руку. Ему не сильно повезло со стартовыми картами, но тем интереснее обещала выдаться игра.
— Имейте ввиду, у меня внушительная комбинация, — попытался спугнуть оппонента Эйвиль, делая свой ход.
Ещё ни разу ему не удавалось выиграть у Мастера. Ученик был неплохим игроком, очень старательным и внимательным относительно хода партии, но не таким дальновидным, как Тэо. Там, где Тарви просчитывал на два-три хода вперёд, эль Гратэ заходил гораздо, гораздо дальше. Эта привычка сложилась у мужчины с детства: он всегда продумывал свои действия до того, как начинал воплощать их на практике. Поначалу это казалось сложным, однако со временем вошло в привычку, став таким же неотъемлемым умением Хистэо как, например, способность дышать. Ведь лорду приходилось очень много думать, куда больше, чем людям из его окружения. И необходимость постоянно принимать решения, каждое из которых может привести к определённым последствиям, перестроило мышление Первого Советника, сделав его слишком рациональным, слишком расчётливым.
— Лийанская королева терпит поражение в войне, и нортийский рыцарь получает двадцать очков к атаке, — выложив очередную карточку события на стол, прокомментировал Тэо. — У меня четыре рыцаря, Эйв, в совокупности с надбавочными очками они дают сто двадцать урона. Попробуешь отразить?
Бард растерянно хлопнул длинными ресницами, осознавая, что проигрывает по всем фронтам, правда тут же собрался и стал напряжённо обдумывать следующий ход. Его брови нахмурено клонились к переносице, а пальцы крепко сжимали карточки, словно бы не хотели отдавать очередную победу в копилку эль Гратэ. Это забавляло Хистэо, внимательно наблюдающего за выразительным лицом Тарви.
Эйвиль серьёзно относился к игре, но даже не подозревал, для чего на самом деле Мастер уделяет ханку так много внимания, почему не поддаётся и заставляет ученика раз за разом терпеть поражение, а после — начинать новую партию в надежде выиграть. Зато после каждого проигрыша Эйв снова и снова задавался одним и тем же вопросом. Вот и сейчас, после розыгрыша последних карт, юноша не мог сдержать возмущения:
— Опять! Вы опять меня обыграли, хотя я приложил столько усилий! Вас просто невозможно победить!
Эль Гратэ тихо рассмеялся и откинулся на спинку кресла. Старая мебель недовольно скрипнула, намекая на свой почтенный возраст. В гостиной царил приятный глазу полумрак, свечи слабо мерцали в потёртых медных подсвечниках, и приятная прохлада тонкой вуалью ложилась на плечи. Чуть спёртый, пахнущий книгами воздух, знакомый Хистэо с самого детства, успокаивающе ласкал крылья носа.
— Непобедимых противников не бывает, Эйв, — наконец откликнулся мужчина. — Каким бы сильным ни казался оппонент, ты всегда можешь найти лазейку к победе. Нужно лишь выбрать правильный способ.
— Легко вам говорить, — заворчал ученик. — Вы-то никогда не проигрывали.
Тэо расстегнул чуть душащий ворот камзола и посмотрел в глаза Тарви. Они были похожи на полуденное небо: чистые, пронзительно-голубые и ясные. В этих глазах можно было прочесть все мысли юноши — настолько взгляд Эйвиля выдавал хозяина.
— Проигрывал, — усмехнулся лорд. — Так часто проигрывал, что научился подниматься. Раз за разом. Да, падать и подниматься, снова и снова. Чувствовать горечь поражения. Ощущать собственное бессилие. Боль. Страх. Ненависть. Невозможность. Неразрешимость. Отторжение. Думал, мне незнакомы эти чувства, Эйв?
Бард окинул недоверчивым взглядом Хистэо, словно пытаясь понять: а не шутит ли тот? Ведь не может кто-то столь сильный и столь умный, как эль Гратэ, испытывать подобные чувства, да ещё и во всеуслышание признаваться в собственной слабости?
Однако Первый Советник ни жестом, ни словом не позволял усомниться в искренности своих слов.
— Вы всегда выглядите таким спокойным, таким уверенным в себе, — смущённый откровенностью Мастера, прошептал Тарви. — Как уж тут поверить…
— Спокойствие берётся от понимания цели и средств её достижения, — парировал Тэо. — А уверенность приходит с каждой маленькой победой, с осознанием правильности выбора.
— Как я могу быть уверен, что выбор правильный, если ещё ни разу не выигрывал? — хмыкнул юноша. — Как могу продолжать пытаться, если ничто не гарантирует мне успеха? Может, всё это бесполезно… может, у меня ничего не выйдет… я ведь вижу, что противник гораздо сильнее меня… это логично.
На мгновение пламя свечи в подсвечнике дрогнуло, и странная тень скользнула по красивому, будто выточенному из хрусталя или мрамора, лицу лорда. Это лицо, всегда одинаково спокойное и одинаково расслабленное, приобрело новое выражение, доселе незнакомое Эйвилю.
— Конечно не выйдет, если будешь себя жалеть, — вдруг перестал улыбаться Первый Советник. — Ведь проще всего сдаться в самом начале, опустить руки, расслабиться и начать тонуть. Это ведь так легко — заведомо вынести себе приговор, подписать собственную капитуляцию. Тогда не нужно будет лишний раз напрягаться. Не нужно будет барахтаться из последних сил. Не нужно будет сопротивляться изо дня в день. Бороться до самого конца куда тяжелее. Тело и разум всегда хотят пойти по пути наименьшего сопротивления. Хотят сдаться. Обезоружить себя. Сломаться под натиском неизбежности. Но есть одна вещь, которая поможет тебе двигаться дальше, несмотря на голос логики и здравого смысла, несмотря на страх и боль, несмотря на все твои предрассудки. Это вера. Ты никогда не должен терять веры, понимаешь, Эйв? Тогда и только тогда ты можешь рассчитывать на победу.
В маленькой гостиной с жёлтыми стенами и бесконечными книжными полками стало слишком тихо. Спёртый воздух, давящий на грудь, казался особенно невыносимым. Тэо чувствовал, как боль в спине то отступает, то усиливается, накатывая волнами, а потому незаметно сжал зубы в ожидании нового прилива.
— Хорошо, я понял, — пристыженно кивнул Тарви, опустив взгляд. — Вы правы. Но всё же мне хотелось бы посмотреть на человека, который сможет обыграть вас в ханк. Хотя, наверное, такого не существует.
Хистэо рассмеялся, придавая лицу прежнее безмятежное выражение, и ради шутки бросил:
— Если кто-нибудь сможет победить меня в этой игре, я, должно быть, буду играть с ним целую вечность, но возьму реванш.
Эйвиль хохотнул в ответ, и некоторое напряжение, возникшее между Мастером и учеником, тут же рассеялось. Они сыграли ещё несколько партий, всё с тем же результатом в пользу Тэо, прежде чем Первый Советник взглянул на комнатные часы.
— Уже достаточно поздно, Эйв, — чуть склонил голову лорд. — Думаю, неплохо было бы отдохнуть перед новым днём.
— Да, конечно, — с небольшой долей разочарования согласился юноша.
Он принялся собирать карты, стараясь затянуть этот процесс как можно дольше. Хистэо с усмешкой наблюдал за маленькими хитростями ученика, закинув ногу на ногу и периодически скользя взглядом по книжным полкам.
Стоило бы отнести все эти книги обратно в библиотеку или в городские школы. Там бы им нашли применение. Здесь же они бесцельно пылятся уже который триплекс, хотя многие из них эль Гратэ знает почти наизусть. Даже если Первый Советник закроет глаза, он по памяти может назвать порядок, в котором они стоят на полках.
«Теория строения мира». «Начальные уроки плетения чар». «История триплексов». «Лёгкая практика».
Это первые учебные книги, которые он прочёл в детстве. Потом было бесчисленное множество других: куда более сложных, куда менее интересных. Нортийские книги. Книги на певучем лийанском языке. Шегрийские путанные многотомники. Труды о стихийной магии. Целые фолианты так и не пригодившихся лечебных чар.
И всё это скопление знаний частично или полностью хранится в голове лорда.
В бумажных записях действительно нет смысла.
Но мужчина продолжает хранить эти книги, продолжает изредка брать их в руки и, листая хрупкие, хрустящие от старости страницы, вспоминать дни детства, когда читал их.
Наверное, он не может отдать эти книги, потому что не способен отпустить своё прошлое. Ведь если не будет прошлого, всё потеряет смысл. И если не станет смысла — Хистэо определённо сойдёт с ума. А становится безумным Тэо никак нельзя. Это единственное, что он точно знает.
— Иди сюда, Эйв, — когда карты, наконец, были собраны, тихо позвал Первый Советник.
Бард подошёл к нему и доверчиво разрешил потрепать себя по волосам. Он всегда радовался прикосновениям своего Мастера, всегда льнул к Хистэо в надежде получить ласку. И Тэо, в свою очередь, оправдывал ожидания юноши.
— Хорошенько выспись, — мягко подтолкнув ученика к его комнате, произнёс эль Гратэ. — Спокойной ночи, Эйв.
Тарви с частицей недовольства кивнул и прошествовал к дверям своей спальни. По его лицу было видно, что Эйвиль хочет побыть с Мастером ещё немного, но лорд сделал вид, будто не замечает этого.
— И вам спокойной, — чуть огорчённо ответил бард, поворачиваясь спиной.
Когда ученик исчез в проёме, Тэо, наконец, потушил свечи в гостиной и вернулся к себе в комнату. Он был совершенно один, а потому мог ненадолго расслабиться наедине с тишиной.
Лорд прислонился спиной к двери и медленно опустился на пол.
Теперь день действительно окончен.
Теперь можно согнуться пополам, не сопротивляясь боли, и позволить лицу потерять безмятежное выражение. Если Хистэо один, если никто не видит его, такое допустимо.
Эйвиль наверняка заснул, как только лёг в постель, слуг Первый Советник не держит, а Тень… Тень уже навещала его утром, за завтраком. Появление Покровителя было очень неожиданным, да ещё и в самый неподходящий момент, но Эйв оказался понятливым мальчиком, захлопнулся от одного только взгляда Тэо.
Лорд не представлял, что могло случиться, если бы Тень узнала, о чём спрашивал Мастера ученик. Скорее всего, это обернулось бы крушением всех тщательно выверенных планов. Полным поражением. Как хорошо, что этого не произошло.
Хистэо вздохнул, разминая уставшую спину, и с трудом поднялся на ноги.
Он устал. Невероятно устал. Он хотел отдохнуть. Хотел выспаться. Хотел хоть на мгновение избавиться от сотен мыслей, роящихся в голове, словно жалящие осы.
Но сна не было ни в одном глазу.
Эль Гратэ сел за рабочий стол и принялся разгребать бумаги. Их было великое множество. Куда больше, чем может изучить один человек за ночь.
Вот многочисленные счета, долговые расписки и сводки. Дела у Короны идут куда лучше благодаря стараниям Тэо. Ещё немного — и доходов станет больше, чем трат. Рудники делают своё дело.
А здесь письма от Гильдий. От Торговой, Ремесленной, даже от Гильдии Убийц. С ними сложнее, особенно с последней. Глава Гильдии не хочет и задумываться о сотрудничестве. Зато покушения организовывать тот ещё мастак. Придётся подождать ещё немного: долго старикан всё равно не протянет. Слишком почтенный возраст. Может быть, новый Глава будет куда сговорчивее.
Дальше — попытки переговоров с шегрийцами и лийанками. Особенно неохотно отвечают последние. Они слишком высокомерны и горделивы, чтобы заключить союз. Их Королева непоколебима и неприступна. Хотел бы Тэо поговорить с ней лично.
И только в конце — сообщения от шпионов. Из Гранд-Порта. Из Лайтнинга и Люмини. Из Мирта и Карроса. Даже с самых окраин — из Фронтира.
Десятки донесений. О конфликтах местных аристократов. О слухах и тайнах. О готовящихся заговорах.
А под грудой писем — одно из самых свежих. Кажется, его принесли только сегодня.
Оно из Тари-Тёрна.
Хистэо нетерпеливо вскрывает его, быстро пробегает взглядом по шершавой бумаге. Потом ещё раз, уже медленнее, чтобы точно уловить смысл слов.
Послание удивляет Первого Советника. То, о чём там говорится, составляет некоторую проблему.
Тэо морщится и сжигает записку огненным заклинанием.
Он не сомневается в верности Эйвиля и доверии Тени, но обоим ни к чему знать подробности, указанные в письме. Эти подробности необходимы только Хистэо. Ответ он напишет позднее и отправит так, чтобы ни одна душа не узнала об этом.
Ах да, нужно будет сходить в библиотеку на днях. Дело принимает не тот поворот, который нужен Тэо. К счастью, разум лорда работает как часы. Точные быстрые слаженные часы. Идеальный механизм. И какое бы препятствие не стояло перед этим механизмом, он всегда найдёт выход.
Первый Советник поднимается из-за стола: разбор остальных писем можно отложить и назавтра. Сейчас ему не хочется заниматься работой.
Но чем ещё?
В покоях нет новых книг для чтения, а бродить по замку в столь поздний час эль Гратэ совсем не хочется. Того и глядишь — наткнёшься на очередную юную леди и придётся заводить скучные вежливые разговоры.
Хистэо любил читать, однако ненавидел скучные вежливые разговоры. Значит, придётся занять себя чем-нибудь ещё, пока сон не накроет мужчину своей пеленой и не заберёт, пусть даже кратковременно, ненужные мысли.
Тэо подошёл к платяному шкафу и, следуя порыву, приоткрыл дверцы. Внутри, под одеждой и утяжелителями, привычно пылилась увесистая коробка.
Его личное хранилище с рисунками.
Лорд с сомнением взял коробку в руки и отнёс к столу. В последнее время он почти не рисовал: не было сил и желания. Карандаш лежал в руке, словно неподъёмный, а штрихи получались слишком резкими, слишком нервными. Вот и сейчас желание создавать что-либо прекрасное напрочь отсутствовало. Зато можно было просто полистать старые картинки.
Да, просто полистать старые картинки, не более.
Первый Советник снова уселся на стул и принялся медленно разглядывать рисунки, цепляясь взглядом за мелкие детали и акценты.
Вот яркие пейзажи Сэнэри: Тэо почти всегда рисовал их в цвете. Тонкие, словно вены, улочки, пропитывающие живительную громаду столицы. Красно-оранжевые крыши, похожие цветом на полыхающее закатом небо. Множество фигур повсюду, ведь город никогда не спит. Множество разных лиц. Множество теней.
Кажется, на одном из рисунков поместилась даже белая пушистая кошка: Хистэо никогда не упускал такие мелочи.
А дальше — портреты. Всегда с одним и тем же человеком.
С Виви.
Или, как она теперь любит представляться, с леди Вивьеннэ иль Найтх, наследницей Центральных Земель Норта и непосредственной участницей Ковена Верховных Магов.
Но для Тэо она по-прежнему лишь Виви. Девочка с рисунков. Неуловимый цветок сирени. Хохочущая маленькая затейница. Добрый друг. Единственная возлюбленная. Всё и ничего одновременно.
Лорд понял, что смотрит на особенно удачный портрет иль Найтх, не моргая, только когда в уголках глаз появились капельки жидкости.
Хистэо смахнул их пальцем и любопытно облизнул.
Капельки оказались солёными.
Эль Гратэ снова обратил внимание на рисунок. Это был один из самых удачных портретов. И один из самых последних.
На картинке юная Виви собирала цветы в саду. Выражение лица — сосредоточенное, нижняя губка чуть выпячена от усердия, обсидиановые волосы забраны в высокую причёску, заколотую аметистовой заколкой-цветком. На магичке — лёгкое повседневное платье, чёрное, с разлетающейся юбкой. В руках — плетёная светлая корзинка, полная сочных цветков. Кажется, ещё мгновение — и рисунок оживёт, превращая воспоминания в реальность.
Впрочем, для Тэо они и так свежи как сегодняшний день. Стоит чуть сосредоточить взгляд, чуть ослабить самоконтроль, как мысли о прошлом тут же завладеют сознанием.
Но Первый Советник не позволит этому случится.
Не вернётся в те дни.
Не должен…
Правда, чем дольше он всматривается в рисунок, тем больше хочет спать. Тем больше хочет увидеть сладкий сон о том времени, когда Виви собирала цветы в саду, а он…
…чем он тогда занимался?
Надо подумать. Кажется, он убегал.
Да, точно, прежде чем попасть в сад он убегал. Долго и очень быстро.
От своих врагов. От всех этих смеющихся лиц.
Кажется, это было ещё вчера, а не пару триплексов назад.
Кажется, Тэо было страшно.
Кажется, магии тогда не было.
Кажется… кажется, Тэо всё же увидел свой горько-сладкий сон.
Свои воспоминания.
***
— Ловите неудачника!
Всё, что прозвучало, прежде чем ты осознал необходимость бежать.
Голос был до боли знакомым: он принадлежал наследнику рода дэ Тэнт — Файглингу. А где Фай — там его прихвостни: с десяток юнцов-сверстников, не отличающихся умственными способностями, зато в достатке обладающих тем, чего у тебя нет, — магией.
Словно в подтверждение твоих мыслей сзади раздаются довольные смешки, и через мгновение вслед за глупым хихиканьем летит первое заклинание — простенький огненный шар, не представляющий особой угрозы для мага.
Но ты-то не маг. И отразить заклинание тебе нечем.
— Кажется, мы его подпалили! — хохочут голоса позади. — Эль Гратэ на огне в собственном соку! Кушать подано! Вот умора!
Ты стискиваешь зубы, шарахаясь от яркого всполоха: чары действительно задели тебя. Реакция у тебя отменная, но волшба всегда действует быстрее. Итог: прожжённый кусок чёрно-серебряной ненавистной тебе формы и острая боль в правом плече. Благо поражённый участок совсем маленький, и его всего-то нужно промыть и обработать лечебной мазью.
Правда, у тебя нет ни воды, ни лечебной мази. Только идиоты, решившие, что способны догнать человека, который и так убегает всю жизнь.
— Эй, эль Гратэ, постой! — кричат тебе в спину. — Куда ты бежишь? Поплакать в уголке? Жалкий трус!
Ты почти не реагируешь на провокацию и продолжаешь нестись по коридорам замка, прижимая к груди сумку с рисунками и книгами. Бездна тебя побрала выбрать для отдыха именно эти безлюдные коридоры! Вначале тебе казалось, что здесь спокойно и безопасно, однако так было до прихода Фая и его команды. Теперь же наличие людей казалось тебе щедрым подарком.
Впрочем, зря ты себя обнадёживаешь. Даже если тебе на пути попадётся кто-то из слуг или гвардейцев, они вряд ли тебе помогут. Скорее, наподдадут ещё, взяв пример с достопочтенного лорда дэ Тэнта. Эль Гратэ здесь все презирают. Начиная от Короля и заканчивая самыми низкими по положению людьми. Ведь твои родители — изменники. Значит, и с тобой церемониться нечего. А ещё лучше — сжечь, как и всех остальных сородичей. Но прежде, конечно, нужно хорошенько потешиться.
— Эй, думаешь, мы вечно за тобой будем бегать?! — раздаются запыхавшиеся голоса. — Тебе всё равно не скрыться от нас без магии, неудачник!
И в подтверждение этих слов кто-то из толпы на ходу сплетает воздушное заклинание — огромный прозрачный щуп. Он тут же устремляется к своей жертве, и ты отпрыгиваешь в сторону, чтобы чары не накрыли тебя.
Мгновение промедления оборачивается поражением: поднявшись, ты оказываешься окружённым врагами. Их действительно десять. И во главе, конечно, Файглинг. Неприметный внешне, но обладающий неплохим магическим потенциалом, он смотрит на тебя свысока, как на мелкое насекомое.
Нет, для них ты и есть мелкое насекомое. А насекомых принято давить.
Вот и тебя бесцеремонно хватают за отросшие серебряные волосы — предмет гордости перед Виви, которая просто обожает длинные локоны. Хватают так крепко, что у тебя непроизвольно выступают слёзы и лицо кривится от боли.
Тем не менее ты стискиваешь зубы и, что есть силы, бьёшь одного из юношей промеж ног. Тот с криком падает на пол и закрывает руками повреждённое место. Ты через боль ухмыляешься. Они не играют с тобой по-честному, используя магию — значит, и ты не обязан.
— И когда ты стал таким смелым, ничтожество? — Фай подходит ближе и недовольно скрещивает руки на груди.
На уязвлённого союзника он даже не смотрит. Хвалённая дружба для него не стоит и медяка. Куда важнее показать своё превосходство над жалким немощным одногруппником, не способным счаровать даже простейшее заклинание. Вот это уже ближе к принципам Файглинга дэ Тэнт.
— А когда ты стал таким слабым, что не можешь обойтись без своей магии?
Эта фраза вызывает целую бурю эмоций у твоих врагов. Умом ты понимаешь, что нарываться не стоит, но твоя честь всегда толкала тебя на необдуманные поступки. Вот и сейчас, стоило тебе произнести несколько слов, и Фай, разъярённый сопротивлением, готов разорвать тебя на мелкие кусочки.
— Не пора ли тебе прикусить свой язычок, эль Гратэ? — угрожающе начинает маг, и тебя тут же прижимают грудью к полу. — Он слишком острый, как ветви тёрна. А сорняки нужно вырывать.
Чьи-то ступни придавливают твою спину так больно, что кажется, будто она сейчас сломается. Тебе становится нечем дышать, и ты судорожно глотаешь остатки воздуха.
Раздаётся омерзительный звук хрустящих позвонков.
Хочется вырваться и убежать как можно дальше.
Хочется, чтобы всё это прекратилось. Раз и навсегда.
Но это никогда не прекращается. Это длится изо дня в день. Кажется, уже целую вечность.
— Ну и как позабавимся с тобой сегодня? — наступая ногой на твою голову, ухмыляется Фай.
Издеваться над тобой — его любимое увлечение. Можно сказать, дело всей жизни. Так было с самого детства. Сначала он делал это, когда у него что-то не получалось. Например, чтение. В учёбе ты всегда был первым, в отличие от всего, что связано с магией. Подобное не могло не раздражать наследника второсортного рода вроде дэ Тэнт. А как только Файглинг обнаружил свои способности, чаша весов заметно накренилась в его сторону. И помимо всеобщей молчаливой ненависти к тебе, в копилку несчастий добавились откровенные издевательства. Первые несколько раз Фай и его компания делали это незаметно и, скорее, в шутку: щипали тебя, пока взрослые не видели, бросали грязные шутки про тебя и твою семью. Потом дети выросли. И перестали скрывать очевидное.
— Кажется, я придумал, — недобро скалит зубы юноша.
Он поднимает светящиеся магией руки — и твоё тело оплетают земляные лозы, одно из простейших, но в то же время опасных заклинаний. Древесные путы стягивают тело так, что ты и пошевелиться не можешь без посторонней помощи. Всё, на что ты способен, — бессильно лежать и ждать, пока очередное «веселье» закончится.
Первый плевок попадает тебе прямо в лицо: меткости Файглингу не занимать. Его прихвостни не такие точные, и другие плевки орошают одежду и волосы. Ты не знаешь, откуда у них столько слюны, но подобное действо длится слишком долго. Настолько долго, что твоя ненависть ко всей честной компании переходит в смирение, а потом — в самоуспокоение и сарказм.
«Наверное, у них столько слюны, потому что они променяли на неё остатки мозгов», — наконец, находишь удовлетворительный ответ на свой вопрос.
Это чуть успокаивает тебя. Пусть плюются, сколько угодно. Пусть давят ногами. Пусть уничтожают твоё достоинство раз за разом. Да что угодно. Тебе всё равно, раз ты можешь отрешиться от ситуации, раз способен мысленно приглушить звуки обзывательств и притвориться сломанной куклой, которую пытаются разорвать на части, но не могут.
Ты думаешь так ровно до того момента, пока кто-то особенно умный не решает посмотреть, что в твоей сумке. Чьи-то мерзкие руки вытряхивают её содержимое, отбрасывают скучные книжки и заинтересованно хватают покрытую карандашными набросками бумагу.
«Нет, нет, только не рисунки! — со страхом думаешь ты. — Не трогайте мои рисунки!»
— Глядите-ка, наш терновник заделался в художники! — хохочет Фай, выцепив бумагу из рук товарища. — Жаль, таланта у тебя ни на грош. А раз нет таланта, то вряд ли это тебе понадобится.
И как нечто само собой разумеющееся, Файглинг с громким звуком рвёт все твои наброски. Кромсает на части с таким старанием нарисованные пейзажи Сэнэри. Комкает клочки бумаги. Раскидывает вокруг, словно разноцветное конфетти.
Но ведь среди этих рисунков был особенно красивый портрет Виви! Ты старался над ним уйму времени и хотел подарить иль Найтх, как только закончишь. Ты мечтал о том моменте, когда она увидит картину и удивлённо раскроет свои красивые фиалковые глаза, когда восхищённо улыбнётся от неожиданности и поблагодарит тебя, обрадованная таким подарком. Ты был бы так счастлив, что, наверное, растаял бы от этого счастья.
Теперь же подарка не будет. Не будет удивления Виви. Не будет твоей радости. Благодаря толпе юнцов, которым нравится измываться над тобой.
Ты вне себя от злости и яростно пыхтя, пытаешься вырваться из земляных пут.
— Эй-эй, не надо так горячится! — видя твои бессмысленные потуги, продолжает смеяться Фай. — Всё равно тебе некуда спешить. Да и слюны у нас ещё достаточно, правда, ребята?
Кучка юношей дружно поддакивает в ответ, и продолжает исторгать плевки, словно бы по часам. Ты бессильно утыкаешься лбом в холодный пол, чувствуя, как мысли плавятся от невыносимой ненависти.
Как же тебе хочется заставить их пожалеть о содеянном…
Стоит только задуматься об этом — и в голове начинает тихо звучать чей-то убедительный голос. Он всегда появляется, если ты сильно волнуешься, и ослабевает, если ты возвращаешь разуму контроль.
Этот голос преследует тебя с самого детства.
Он невесомый, почти неслышный, зато очень пугающий. За прожитые триплексы ты научился контролировать его, научился притуплять и сводить на нет, чтобы не выглядеть сумасшедшим в глазах окружающих, однако так или иначе иногда голос прорывается сквозь твою защиту и начинает сладко нашёптывать опасные вещи.
Например, то, как именно ты можешь заставить своих врагов пожалеть о содеянном. Всех разом, начиная от глуповатого Файглинга дэ Тэнта и заканчивая самим Королём. Всех, кого пожелаешь.
Да, это действительно сладко.
Так сладко, что интуиция вовремя трезвонит об опасности, и ты с трудом, но вырываешься из кокона нашёптываемых мечтаний.
А когда наконец открываешь затуманенные пеленой чужих слов глаза, то обнаруживаешь себя лежащим на полу, среди остатков земляного заклинания, ослабленного в отсутствие своего творца.
Боги, и сколько ты здесь провалялся? Как давно ушли Фай и его друзья? Они приняли тебя за умалишённого, пока ты пытался сопротивляться Голосу? Или продолжали издеваться до того, как им это наскучило? Что вообще произошло?
Впрочем, главное, что враги исчезли. Правда, оставив за собой клочки испорченных рисунков, твоё избитое оплёванное тело и попранное достоинство.
Однако это мелочи. Бывало и хуже. Сейчас тебе хотя бы не сломали кости как в одной из прошлых стычек, и, значит, не придётся целую вечность лежать в постели. В конце концов, рисунки можно нарисовать заново, плевки отмыть, а достоинство… да и Бездна с ним.
Ты собираешь учебники обратно в сумку и, пошатываясь, поднимаешься на ноги. Всё тело болит, но больше всего — спина. Они всегда стараются бить тебя по ней. Хотят, чтобы ты ходил, сгорбившись, склонившись перед ними.
«Не дождутся, — думаешь ты, медленно бредя к ближайшему фонтанчику. — Никогда не дождутся».
Над тобой и так издеваются всю твою жизнь. С самого рождения и до нынешних дней. Все, абсолютно все вокруг. Как ты понял, тебя и в живых-то оставили лишь для того, чтобы при Дворе была игрушка для битья. И никто даже не пытается вступиться за тебя: защищать опальный род эль Гратэ слишком опасно.
Но тебе до этого нет дела. Пусть развлекаются. Пусть топчут. Пусть смеются.
Пока они тратят время впустую, ты занят куда более важными вещами.
Ты садишься на край садового фонтанчика и начинаешь умываться прохладной свежей водой. Задумавшись, ты не сразу улавливаешь звуки смеха со стороны раскидистого Королевского Сада. А когда наконец обращаешь на это внимание, то безошибочно определяешь среди голосов звонкий хохот Виви. Его просто невозможно спутать с другими. Он слишком мелодичный и мягкий одновременно, словно журчание ручейка.
Наверное, Виви играет с подругами или собирает цветы. Она любит проводить время в саду, и сейчас, когда погода особенно хороша, пребывание иль Найтх на природе совершенно оправданно.
Ты, не раздумывая ни минуты, идёшь на зов этого заливистого смеха. Хотя идёшь — это громко сказано. Скорее, крадёшься, боясь испортить момент своим появлением, пробираешься через пышные заросли роз и небесно-голубых гортензий, льнёшь к ветвям пахучих кустов сирени. И как только доходишь до нужного места — взбираешься на самое удобное для обзора дерево, достаточно высокое и крепкое, чтобы без опаски наблюдать за тем, что происходит в центре сада. Благо лазать по деревьям ты научился с самого детства. Это был один из самых лучших вариантов, чтобы спрятаться от врагов. В пышных кронах тебя мало кто увидит, особенно если забраться повыше. Опасность падения всё ещё оставалась, но падать ты привык.
Вивьеннэ действительно была не одна. Рядом с ней постоянно крутилось несколько девушек, льстиво смеющихся над каждой её шуткой и словно плавленое масло липнущих к самой богатой и самой красивой своей одногруппнице. Виви по-настоящему блистала среди них: она любила всеобщее внимание и, ничуть не стесняясь, купалась в нём, будто в драгоценных камнях. Ей доставляло удовольствие отвечать на глупые и подчас бессмысленные вопросы, звонко хохотать над очередными сплетнями и постоянно сталкивать прилипчивых «подружек» лбами, заставляя их бороться за место рядом с собой. Выращенная при дворе иль Найтх впитала все его порочные стороны, но тем и привлекала окружающих: в ней чувствовалось что-то неуловимо-таинственное, что-то манящее и пугающее одновременно.
Всё это находило отражение и во внешнем облике магички: взгляд аметистовых глаз всегда поверх голов, даже если собеседник выше неё, а движения выразительные и мягкие одновременно, словно кошачьи. Любое платье изумительно сидит на изящной фигурке, любая фраза звучит как нечто сакральное. Столько загадок разом — и в одном человеке, в одной очаровательной девушке. А ты с самого детства любишь головоломки.
Можно сказать, жить без них не можешь.
«Боги, она слишком хороша», — проскальзывает шальная мысль.
Твои руки непроизвольно тянутся к карандашу и бумаге, а спина устойчиво прижимается к кряжистому стволу дерева. Ты почти неотрывно наблюдаешь за тем, как Виви цепко хватает своими пальчиками мохнатые шапки пионов, как срывает язычки ирисов и отрывает лепестки беленьких ромашек. В такие моменты все другие звуки и оттенки вокруг тебя приглушаются, внимание сосредотачивается только на Вивьеннэ: на её аккуратных маленьких ладонях, на её игривой улыбке, на простом прогулочном платье, которое выглядит лучше, чем даже самые дорогие наряды.
И твои руки сами начинают рисовать всё это. Деталь за деталью восстанавливают на бумаге образ Виви, наполняя его духом своей очаровательной хозяйки. Иногда тебе кажется, что и рисовать-то ты научился только из-за этой странной тяги к иль Найтх, которая длится почти все шесть триплексов твоей жизни.
В задумчивости ты без устали рисуешь темноволосую магичку до тех пор, пока она, нарвав целую картинку цветов в одной части сада, не отправляется прямиком в твою сторону, чтобы продолжить сборы там. Её подруги, увлечённые болтовнёй, упускают момент, когда Виви исчезает из виду, и ты просто не можешь подобрать лучшего момента, чтобы наконец увидеться с одногруппницей наедине.
Как только иль Найтх подходит ближе, глубоко увлечённая сбором растущих под твоим деревом нарциссов, ты бесшумно спускаешься на ветки пониже и, поддерживая себя ногами, свисаешь прямо перед Виви вниз головой.
Магичка, только приподнявшаяся с колен, изумлённо вскрикивает, когда ты появляешься прямо перед её глазами, радостно приветствуя:
— Тёплого Светила.
Девушка, напуганная и возмущённая твоим внезапным появлением, рефлекторно кидает в тебя всю корзинку цветов. На твои волосы сыпется разноцветный благоухающий поток камелий, сирени и роз, а парочка особенно цепких бутонов так и застревает в серебристых локонах.
— Тэо! — в негодовании восклицает иль Найтх.
— Виви, — широко улыбаешься ты.
— Кто позволил тебе подкрадываться ко мне?! — оправившись от первого потрясения, скрещивает руки на груди Вивьеннэ.
— Это был слишком соблазнительный шанс, чтобы я не воспользовался им, — спрыгиваешь вниз, ловко приземляясь на ноги.
Твоя спина не сильно рада подобным действиям и недовольно отзывается тягучей болью, однако ты не обращаешь на это внимания. Тебе так часто достаётся от окружающих, что боль становится чем-то привычным и менее заметным. Вот и обожжённая рука почти не ноет.
— У тебя никогда не было чувства такта, дерзкий мальчишка, — фыркает девушка, хотя ты видишь по её глазам, что уже давно прощён. — Ну и что ты забыл в Королевском Саду? Да ещё и на дереве, словно какая-нибудь белка.
— Я ждал тебя, Виви, — опускаешься на землю и подбираешь выпавшие из корзинки цветы. — Не хочешь прогуляться?
— Прогуляться? — без особого интереса спрашивает одногруппница и оглядывается назад. — Где же? Только не говори, что здесь: я больше не вынесу общества этих дурочек. Они мне все уши прожужжали о Фае и других мальчишках. Скука смертная.
Ты не можешь сдержать улыбки, наблюдая за раздражённой Вивьеннэ. Она выглядит очаровательно даже в гневе, и будь у тебя возможность, ты бы нарисовал её и такую. Нет, наверное, будь у тебя возможность, ты бы только и делал, что рисовал её целую жизнь. Неважно, какую: радостную, скучающую, сонную. Ты настолько без ума от этой девушки, что любая её эмоция кажется тебе невероятно красивой, а любая речь — сладкой.
— Нет, я хотел пригласить тебя на ярмарку в Сэнэри, — с трудом отрываешься от любования иль Найтх. — Сегодня там будет весело, тебе понравится.
— Ну не знаю, у меня полно развлечений и здесь, — начала воротить нос магичка. — Думаешь, праздники простолюдинов смогут завлечь такую леди, как я?
— Думаю, одно присутствие такой леди, как ты, Виви, превращает любой праздник простолюдинов в Королевский Приём, — не растерялся ты. — Окружающие будут восхищены твоей красотой. Позволь им хоть глазком увидеть прекрасную Вивьеннэ иль Найтх.
Девушка чуть покраснела от твоих комплиментов: ей было приятно, и скрыть это было нелегко. Ты всегда знал, что больше всего Виви нравится восхваление её достоинств, и нередко пользовался этой слабостью одногруппницы, чтобы добиться своего.
— Сколько тебя знаю, никак не могу понять, что у тебя на уме, — буркнула она, разглаживая складки платья. — То ли ты говоришь всерьёз, то ли смеёшься надо мной.
— Я бы не посмел смеяться над тобой, Виви, — с плохо скрываемой улыбкой протягиваешь ладонь магичке. — Никогда.
Вивьеннэ лениво вкладывает свою маленькую ручку в твою и, оставив корзинку с цветами посреди Королевского Сада, медленно следует за тобой. Вы пересекаете остатки пышных зелёных насаждений, подходите к высокому каменному ограждению и, заговорщицки переглядываясь, ныряете в скрытый лозами вьюнка проход. Этот проход сделала сама иль Найтх с помощью земляной магии, когда вы в первый раз тайно сбежали из Замка. С тех пор дыра в ограждении стала вашим способом путешествий туда, куда вам захочется.
Хотя, скорее, туда, куда захочется Виви. В ваших странных болезненно-дружеских отношениях только она решала всё и всегда. Ты мог лишь предлагать варианты, а Вивьеннэ, будто беспристрастный судья, выносила приговор. Иногда он был неутешительным, и девушка игнорировала тебя. Могла даже накричать или припустить заклинанием, если была не в духе. В другие, более спокойные дни, иль Найтх благосклонно позволяла сопровождать себя на прогулку или помогать совершать очередную шалость. Ты был полностью в её руках, как тряпичная марионетка, и это вполне устраивало тебя.
Ведь ты до безумия любил Виви.
— Сезон хи́та в этот раз выдался очень тёплый, — как бы невзначай замечаешь, поправляя сумку на плече.
Вивьеннэ идёт чуть впереди, задавая темп и направление вашей прогулке. Лёгкое тёмное платье магички с открытой спиной и удобной шнуровкой позволяет своей хозяйке двигаться так, как она пожелает. На твои слова Вивьеннэ даже не отвечает: если что-то не заслуживает её внимания, она просто игнорирует это.
Вы не спеша спускаетесь вниз по склону через одну из широких каменных лестниц, хотя будь это официальный выход, Виви наверняка предпочла бы экипаж с кучей слуг и самыми лучшими лошадьми. Ей нравилась роскошь, хотя с возрастом тяга к пышным церемониям постепенно уменьшалась.
Не успев войти в город, ты уже ощущаешь буйство его ароматов: от терпких пахучих специй до дурманящих ярких духов. Сэнэри всегда пахнет по-особенному, ведь торговля идёт здесь, не прекращаясь. Ежедневно на прилавках появляются новые диковинки, которые столичная знать тут же сметает втридорога, лишь бы покрасоваться друг перед другом. Неудивительно, что в дни ярмарок все эти запахи многократно усиливаются, и твоя голова начинает кружиться от смеси цитрусовых и цветочных ноток. Чего не скажешь о Виви: её, наверное, не пошатнёт и целое море ароматов. Вот и сейчас она спокойно, как и подобает высокородной леди, прохаживается мимо рядов с всевозможными вкусностями, бросая мимолётные невозмутимые взгляды на шумящую толпу. Ты шаришь рукой в карманах формы и отыскиваешь свои скудные пожитки, заработанные на переписывании книг в Королевской Библиотеке. Это единственное, чем ты можешь довольствоваться, потому как других денег у тебя нет: доход от земель эль Гратэ полностью уходит в государственную казну, а твоя престарелая опекунша не жалует тебя и твои нужды. Настолько не жалует, что иногда ты по нескольку дней ходишь голодный или вынужден донашивать старую одежду, из которой давно вырос.
— Виви, хочешь что-нибудь попробовать? — ласково спрашиваешь ты, с надеждой глядя на скучающее лицо подруги.
— Даже не знаю, — смешно морщит носик она. — Здешняя еда выглядит не слишком аппетитно. В замке всё куда вкуснее.
Ты окидываешь взглядом прилавок с жареным мясом, от одного вида которого у тебя начинают течь слюни, и в голове всплывают особенно голодные дни, когда тебе приходилось тайком воровать пищу с кухни, дабы не ослабнуть окончательно. Ты наощупь считаешь монетки в кармане, и понимаешь, что мелочи как раз хватает на хорошую порцию мясного рагу для тебя и Виви. Но прежде чем ты успеваешь предложить свою задумку иль Найтх, та неожиданно указывает на один из отдалённых прилавков:
— Возможно, я попробую это.
Ты обрадованно смотришь туда, куда направлен пальчик Вивьеннэ, и видишь там палатку с жутко дорогим лийанским шоколадом всевозможных видов. Плитки тёмно-коричневой сладости с кусочками орехов и сушёных фруктов аккуратно лежат на маленьких блюдцах, наполовину завёрнутые в бумагу и аппетитно выглядывающие из своих белых «одежд».
— Да, конечно, — ты растягиваешь губы в улыбке и без промедлений идёшь к цветастой палатке.
В конце концов, ты и раньше жил без мяса, так что как-нибудь протянешь ещё неделю-другую. Невелика потеря. А Виви, наверное, ни разу не пробовала лийанский шоколад. Ей будет очень приятно обнаружить для себя что-то новое.
Твоих денег едва хватает на самую обычную плитку, и ты неловко сжимаешься под взглядом недоверчивого торговца. К счастью, Вивьеннэ не замечает твоего замешательства, так что возвращаешься ты к ней уже более уверенно.
— Виви, держи, — протягиваешь свёрток.
Девушка, уже давно отвлёкшаяся на другую цветастую палатку, недоумённо смотрит, как похрустывает в твоих руках упаковка.
— Ах да, шоколад, — мельком бросает иль Найтх и милостиво принимает сладость.
Вы садитесь на одну из многочисленных изящных лавочек, опоясывающих большую сэнэрийскую площадь, прежде чем Вивьеннэ снимает с шоколада бумагу и без особого интереса начинает принюхиваться к плитке. Через несколько минут она нехотя кусает угол шоколада и тут же выплёвывает на землю.
— Ну и гадость! — с отвращением вытирает рот подруга. — Я же говорила, что ничего стоящего здесь не найти. До чего же горько!
Она негодующе отбрасывает остаток сладости в сторону, и кто-то из играющих на площади детей тут же подхватывает и уносит щедрую подачку.
— И вообще тут скучно, — внезапно поднимается с места Виви, красиво тряхнув копной тёмных волос. — Этой площади не хватает лоска, изящества. Вот будь тут магический фонтан с воздушными стрекозами и водными бабочками вроде того, что есть в Замке, я бы, может, посидела здесь подольше. А так — сплошное разочарование. И посмотреть-то не на что.
— Да, точно, — вжимаешь голову в плечи, не зная, чего ждать дальше: штиля или новой бури.
Твои старания в очередной раз не оправдали ожиданий Вивьеннэ, хотя ты заранее продумал вашу прогулку. Наверное, стоило лучше подготовиться. Может, если ты будешь упорно трудиться, то в следующий раз заработаешь больше и сможешь угодить иль Найтх. Всё же она привычна к жизни при Дворе, поэтому мелочи вроде плитки шоколада или скупой на развлечения городской площади едва ли заинтересуют такую утончённую леди как Виви.
Вы проходите ещё несколько площадей, которые вызывают у одногруппницы лишь зевоту, прежде чем она решительно заявляет о том, что хочет обратно в замок. День уже начинает клониться к вечеру, и желание Вивьеннэ вполне оправдано, поэтому ты смиренно берёшь её под руку и сопровождаешь домой.
Погода стоит чудесная, тёплый ветерок ласкает оголённые плечи Виви, и тебе совсем не хочется возвращаться в замок. Там ты чувствуешь себя в постоянном напряжении, ожидая стычек с окружающими людьми, и в груди нет этого приятного спокойного чувства умиротворения, которое ты испытываешь, когда рядом Вивьеннэ.
Боги, если бы ты только ваша прогулка могла длиться вечно…
Тогда бы ты, наверное, был самым счастливым человеком в мире. Ведь Виви единственный твой друг и твоя возлюбленная. Виви — центр всего для тебя. Одно её прикосновение придаёт тебе столько сил, столько энергии, что мрачные мысли отступают будто сами собой, а все проблемы вроде отсутствия магии или денег, нападок со стороны сверстников, поломанных костей, постоянно ноющей от боли спины, да и что там ещё?..
Впрочем, неважно.
Да, именно так. Неважно. С Виви тебе и море по колено. С Виви ты всё это преодолеешь.
Она единственная, кто с самого детства дружелюбен с тобой. Единственная, кому на тебя не наплевать.
Именно благодаря Виви ты всё ещё не сошёл с ума от того, что происходит с тобой.
Но раз так — ты не должен тревожить её, не должен портить ей настроение своими желаниями.
Если она не хочет шоколад — ты соберёшь деньги и купишь иль Найтх те сладости, которые ей по душе. Если ей не нравится гулять — ты отведёшь её обратно домой. А если…
— Виви, постой, — уже подходя к стенам Замка, тихо зовёшь подругу.
— Ну что ещё? — ворчит девушка, оборачиваясь к тебе лицом.
Вы стоите рядом с ограждением, и тёплое Светило, походящее на спелый персик, растекается в лучах заката прямо над вами. Оно делает светлую кожу Вивьеннэ подобной янтарю или мёду, а потому ты не можешь оторвать взгляд от магички.
— Помнишь, ты говорила, что той площади нужен магический фонтан? — улыбаешься. — Обещаю: я построю такой фонтан для тебя, Виви. С водными бабочками и воздушными стрекозами, как ты хочешь.
Иль Найтх, на лице которой до этого отражалась явная скука, изумлённо приподняла брови. Она с минуту молча смотрела в твою сторону, а потом тихо захихикала.
— Тэо, ну ты и шутник, — отсмеявшись, выдохнула девушка. — Ценю твою попытку поднять мне настроение, это было забавно.
Ты, чувствуя, как к горлу подступает предательский ком, заторможено отвечаешь:
— Но я был серьёзен, Виви.
Вивьеннэ растерянно хлопает ресницами и затем сочувственно хлопает тебя по плечу:
— Тэо, ты же знаешь, что для постройки магического фонтана нужна магия. А в тебе магии совсем нет. Как же ты собираешься выполнить своё обещание?
Ты смотришь на Виви и стараешься держать себя в руках.
В сущности, она права. Судьба действительно обделила тебя магией. С самого детства ты слышишь насмешки по этому поводу, однако едва ли можешь что-то изменить. Говорят, большинство магов проявляют свои способности уже в возрасте двух-трёх триплексов, а некоторые талантливые, как Вивьеннэ, даже раньше. Правда, ты почти достиг совершеннолетия, но ничего такого с тобой не произошло. Обычно тебя успокаивала мысль о том, что встречаются и «запоздалые маги», энергия которых вырывается наружу гораздо позже привычных сроков. Возможно, ты как раз такой маг и совсем скоро сплетёшь своё первое заклинание. Ведь не может такого быть, что в великом роде эль Гратэ родился лишённый волшбы человек?..
— Ладно, неважно, — видя твою растерянность, махнула рукой иль Найтх. — Только перестань смотреть на меня этим слащавым взглядом. Раздражает.
Ты тут же отводишь глаза, и твои щёки загораются от стыда.
«Она злится, — проскальзывает мысль. — Должно быть, я веду себя слишком навязчиво».
Пока ты нерешительно топчешься на месте, Виви неожиданно дотрагивается рукой до твоих волос и развязывает тугую ленту, стягивающую их в высокий хвост. Серебряные пряди с готовностью падают на плечи, скрывая твои остро выпирающие скулы и тем самым делая тебя ещё больше похожим на девушку.
Но Вивьеннэ это даже нравится. Она задумчиво перебирает пальцами тонкие пряди и, словно между делом, говорит:
— Иногда ты так глупо себя ведёшь, что мне кажется, будто эти красивые волосы — единственная причина, по которой я всё ещё общаюсь с тобой.
И не дожидаясь ответа, Виви заливается звонким хохотом, переводя мельком брошенную фразу в шутку. Ты стоишь, остолбенев от волнения, однако усилием воли заставляешь себя рассмеяться вместе с иль Найтх. Пусть даже всё внутри тебя на мгновение сжимается от страха.
Она действительно пошутила, или всё было сказано всерьёз?..
Теперь мысли об этом ещё долго будут крутиться в твоей голове, разъедая тебя на части.
— Ладно, до завтра, — устав глядеть на твоё растерянное лицо, бросает Вивьеннэ и, развернувшись, уходит через скрытое вьюнком отверстие в стене.
Ты некоторое время стоишь с внешней стороны каменного ограждения, разглядывая стелющийся в низине холма Сэнэри, но вскоре следуешь примеру иль Найтх и возвращаешься обратно в Замок. Тебе совсем не хочется снова появляться в этом опасном и неприветливом месте, где с любой стороны можно ждать опасности, хотя пойти куда-то ещё ты тоже не способен.
Твоё место там, где Виви. Это ты точно знаешь.
Осторожно пробираясь через буйные дебри Королевского Сада, ты прислушиваешься к каждому шороху, к каждому постороннему звуку. Вокруг тихо, однако тишина может быть обманчивой, и ты это знаешь. Любая тень может превратиться в подстерегающего тебя одногруппника, жаждущего самолично расправиться с тобой, пока взрослые не видят. С наступлением ночи, ты становишься куда более осмотрительным, и на то, помимо реальных опасностей, есть и другие причины: ты до дрожи боишься темноты, страх к которой привили тебе с самого детства. Каждый раз, когда ты чем-нибудь раздражал свою опекуншу, она оставляла тебя в маленькой тёмной купальне и закрывала дверь на замок. Так повторялось много-много раз, иногда это длилось целыми сутками, почти всю твою сознательную жизнь. И хотя твой рациональный ум позволил тебе сдерживать боязнь темноты, ты всё равно не мог избавиться от липкого чувства страха до конца. Вот и сейчас, стоило твоим эмоциям на мгновение взять верх, и откуда-то сзади послышалось чуть слышное шипение:
— Мальчиш-шка.
Ты, чуть помедлив, мужественно обернулся, но рядом никого не оказалось. Правда, где-то среди деревьев будто бы промелькнула Тень, чёрная и большая. У Тени были глаза, и они светились тёмно-красным, почти багровым цветом.
Ты нервно сглотнул и быстрым шагом покинул сад. Тебе очень хотелось думать, что увиденное оказалось не более чем выдумкой, иллюзией твоего воспалённого ума. Правда, сквозь пелену разумных доводов прокрадывалась предательская мысль, нашёптывающая интересные вопросы. Например, о том, почему голос за спиной был таким же, как голос из твоей головы, который ты так старательно пытаешься заткнуть поглубже в подсознание с самого детства.
Ты окончательно успокоился, лишь когда дошёл до библиотеки — твоего любимого места времяпровождения. Отворив массивные деревянные двери, ты зашёл в огромную пустующую залу и выдал вздох облегчения. В библиотеке всегда было спокойно и уютно, а потому будь твоя воля, ты бы навеки оставался среди приятно пахнущих старостью и пылью книг, среди многочисленных полок с томами обо всём, что только есть в мире. Читать ты всегда любил, и старый библиотекарь иногда шутил над твоей способностью запоминать любую вещь, стоит прочесть о ней хотя бы раз. Это отличие действительно было забавным. Благодаря нему ты, например, отлично разбирался во всём, что касалось магии. Ты знал все базовые заклинания, все контуры и узлы, все формы вариаций, но применить их в силу своей обделённости энергией не мог. Подобное было гигантской несправедливостью и ещё одной причиной твоего страстного желания быть магом. Ведь с помощью чар можно не только дать отпор врагам и построить для Виви настоящий магический фонтан… нет, с энергией в руках можно всё и даже больше.
— Эль Гратэ, снова ты здесь ошиваешься, — послышалось ворчливое бормотание со стороны. — Каждый день суёшь сюда свой нос. Не надоело ещё?
Задумавшись, ты не заметил, что помимо тебя в помещении есть ещё один человек. Это был тот самый Библиотекарь, раскладывающий книги на одну из многочисленных полок и с напускной холодностью смотрящий в твою сторону. Для него такая манера речи и поведения была сродни чему-то повседневному, хотя к тебе он относился заметно лучше, чем к остальным. Оно и понятно: ты рос буквально на его глазах и постоянно цеплялся за него со своими вечными «почему?», которым не было ни конца, ни края. Обычно старик, ненавидящий детей, да и вообще весь род людской, кидал в тебя каким-нибудь томом на тему очередного вопроса и расслабленно выдыхал до тех пор, пока ты не пролистывал книгу до конца. Со временем, когда твоё присутствие в библиотеке стало обыденностью, хранитель книг стал прикармливать тебя, делясь своим обедом и ужином. А не так давно он ещё и предложил тебе работу, заключающуюся в переписывании книг. Платил, конечно, мало, но на некоторые вещи вроде одежды тебе хватало. Любой посторонний, проследивший за вашими с Библиотекарем странными отношениями, мог бы подумать, что вы походите на отца и сына, однако ты слишком хорошо знал сварливый характер старика, поэтому не теплил надежды заиметь в его лице настоящую семью.
Впрочем, ты даже не знал, что это такое — настоящая семья. Сравнивать, в общем-то, было не с чем.
— Я всего на часок, — увильнул от ответа ты, по-домашнему бросая сумку на один из столиков для чтения. — Хочу почитать про магические фонтаны.
— Знаю я твой «часок», — продолжал бурчать старик. — Опять будешь сидеть до утра и прожжёшь все свечи. Да и за какой бездной тебе читать про магические фонтаны? Дай отгадаю: снова та девчонка? И не смотри на меня так, я по глазам вижу, что ты опять весь день за ней таскался. Каждый раз после встреч с этой темноволосой бестией, у тебя наиглупейшее выражение лица. А я ведь говорил, что она тебе не ровня.
Ты возмущённо упираешь руки в бока и сразу же даёшь отпор:
— Её зовут Виви. Не бестия.
— Да хоть сама Тария, — парирует Библиотекарь, сортируя книги. — Из-за неё ты по-прежнему бредишь магией и прячешься здесь, словно побитый щенок, дожидаясь, пока кто-нибудь из местных аристократишек не перебьёт тебе оставшиеся кости. Ну же, давай, скажи, что я не прав.
Ты молча проглатываешь услышанное. Старик всегда бьёт по больному и говорит напрямик. Наверное, будь перед ним сам Король, книгочей всё равно не отказался бы от своих слов. Да и стоит ли? Ты ведь действительно постоянно бегаешь от окружающих, словно загнанный зверь. Лишь бы иметь возможность быть рядом с Виви.
Подумаешь, одно-два сломанных ребра.
Подумаешь, постоянные боли в спине.
Подумаешь, новые ожоги на коже поверх незаживших старых.
Ты это вытерпишь, дождёшься проявления своей магии, и тогда всё изменится. Тогда начнётся настоящая жизнь. По твоим правилам.
— Чего притих, эль Гратэ? Правда глаза режет? — Библиотекарь потёр седую бороду и презрительно фыркнул. — Помню твоего отца. Он был таким же. До последнего верил в нерушимость своих убеждений. И посмотри, как он закончил. Его прожарили, словно сочного цыплёнка. С тобой сделают то же самое, если продолжишь оставаться здесь. Некому будет тебя защитить. Помяни моё слово.
Ты присел за ближайший столик и, сжав зубы, уставился на плоскую деревянную поверхность. На столешнице ярко горела магическая свечка и стояла тарелка с остывшей похлёбкой: старик явно готовился к твоему приходу.
Ты вдруг захотел, словно капризный ребёнок, одним резким движением смахнуть и похлёбку, и свечку, а потом вскочить и перевернуть к бездне стол, стул, да вообще всё, что есть в этой проклятой библиотеке. Твоя ярость заклокотала в тебе подобному дикому пламени, и ты едва смог унять свой гнев. На миг тебе показалось, будто кто-то положил руку на твоё плечо, но как только ты успокоился, ощущение исчезло.
— Я сам себя защищу, — глухо откликнулся ты, даже не глядя в сторону Библиотекаря. — И, с вашего позволения, я всё же хотел бы прочесть книгу о магических фонтанах.
Старик фыркнул, но дальше спорить не стал. Он выполнил твою просьбу, хотя, судя по тому как старый фолиант упал перед тобой, Библиотекарь остался недоволен твоим ответом. Однако тебя это не беспокоило. Ты был упрям ничуть не меньше книгочея, а потому лишь уткнулся в книгу и с увлечением принялся читать. Чтение всегда оставалось самым лучшим способом расслабления для тебя, и ты надеялся, что вся тревога и злость уйдёт, как-то бывало раньше.
Правда, через пару часов ты осознал всю тщетность своих попыток. На этот раз остыть до конца не получилось, и пусть том о фонтанах был действительно интересным, какая-то тревога внутри тебя всё ещё не давала покоя. В итоге ты дождался, когда старик, занятый своей работой, скроется за полками, и только потом встал из-за стола. Тебе захотелось проветрить мысли, а потому ты тихо выскользнул из библиотеки и зашагал по направлению к ближайшему выходу.
В коридорах замка стелился мягкий полумрак, освещаемый приглушённым светом магических светильников, и стояла приятная тишина. Несмотря на то что ты боялся темноты, ночь тебе нравилась, особенно в такие немногочисленные мгновения спокойствия. Ведь ночью по замку ходили только слуги и гвардейцы, не представлявшие особой опасности.
Словно в ответ на твои мысли, за очередным поворотом тебя поджидала целая компания молодых аристократов, собравшаяся тем же составом, что и утром. Юноши, тихо переговаривающиеся друг с другом, что-то с жаром обсуждали, и через пару мгновений ты понял, что именно. Стоило тебе увидеть искажённое злобой лицо Файглинга дэ Тэнта, стоящего посреди своих друзей и держащегося за покрасневшую от хлёсткой пощёчины щёку. Ты не знал, о чём говорили твои одногруппники, однако чётко расслышал имя рода Виви, из чего заключил, что хозяйкой оплеухи была именно она. Однако выяснять подробности ты не желал и, тихо развернувшись, уже собирался уйти. Только вот тебя заметили раньше, чем ты успел незаметно ускользнуть.
— Эль Гратэ, стоять! — громогласно раздался голос дэ Тэнта.
Ты вздрогнул, но не остановился и лишь ускорил шаг. Если они за тобой погонятся, то придётся бежать, иного выбора нет.
— Я же сказал, стоять! — ещё громче гаркнул юноша, а в следующее мгновение тебя сбило с ног мощное воздушное заклинание.
Ты кубарем покатился по полу, от неожиданности не успев даже сгруппироваться, и со смачным звуком впечатался в одну из стен коридора. Удар был настолько сильным, что на секунду оглушил тебя и дезориентировал. Этого времени хватило, дабы компания Фая догнала тебя и обступила полукругом.
Ты попытался сфокусировать взгляд, но столкновение со стеной не пошло тебе на пользу, и ты смог различить лишь богато отделанные камзолы и до блеска начищенную обувь сверстников, периодически расплывающуюся в одно сплошное мутное пятно. Голова дико кружилась, и по виску, кажется, стекала кровь, тонкой струйкой скользя за ворот твоей старенькой формы. Тебя начало тошнить от слишком резких переворотов в воздухе и вскоре вырвало прямо на пол.
— О, ты вовремя, эль Гратэ, — мрачно произнёс Файглинг откуда-то сверху. — Я как раз очень зол.
Кто-то схватил тебя за плечи, грубо отрывая от пола и задирая голову вверх. Ты хотел было дёрнуться, но прежде чем успел даже шелохнуться, усиленный магией земли кулак Фая обрушился прямо на твою голову.
Всё произошло мгновенно. Боли почти не было. Просто твоё сознание на мгновение выключилось, растворилось в пелене темноты и спокойствия. Ты не знал, сколько времени провёл в таком состоянии: может, пару минут или час, а может, и всю ночь. В любом случае это было куда лучше, чем твоё пробуждение.
Если удар ногой под рёбра вообще можно назвать «пробуждением».
— Очнулся, — послышался чей-то голос сверху.
В этом голосе сквозило явное сомнение и даже лёгкий испуг, по которому ты легко опознал одного из своих одногруппников. Кажется, он носил смешное имя, но из-за мешанины в голове ты никак не мог вспомнить, какое именно.
— Отлично, растормоши его, — а вот голос Файглинга ты бы узнал и при смерти.
Уже знакомый тебе ботинок снова врезался в твой живот, и ты глухо застонал от боли. Мысли утекали словно песок под натиском чужих ударов, однако когда ты с трудом разлепил глаза, стало чуть лучше. Картинка перед тобой покачивалась и расплывалась, норовя снова погаснуть, и тебе приходилось напрягать зрение, чтобы лучше рассмотреть пространство вокруг.
— Знаешь, где ты находишься, эль Гратэ? — прямо перед тобой вдруг появилось лицо лорда дэ Тэнта. — Догадываешься, что это за место?
Теперь, когда твой одногруппник прямо указал на сей факт, ты и сам понял, что уже не лежишь посреди коридоров замка. Узкий и едва освещённый тоннель, выложенный старым, испещрённым трещинами и чуть влажноватым кирпичом совсем не походил на привычные роскошные залы и переходы, в которых тебе доводилось бывать. Это больше напоминало темницу, разве что вместо камер и решёток здесь были толстые железные двери, отчего-то выглядящие знакомо.
— Винные погреба, — едва слышно произнёс ты, когда разгадка сама возникла в твоём разуме.
— Именно, — победная ухмылка Файглинга обожгла тебе взгляд. — Может, ещё скажешь, почему ты здесь?
Ты медленно осмотрел столпившихся за юношей одногруппников и наткнулся на странные, непривычно мрачные даже для таких мерзавцев выражения лиц, без тени сочувствия и сожаления.
— Потому что Виви наконец поставила тебя на место? — тихо усмехнулся ты в ответ, пытаясь понять, что на этот раз задумала кучка аристократов. — Обидно, наверное, всё время отыгрываться на мне и вдруг отхватить от девчонки, да? Она ведь хорошо тебе врезала, ещё и у всех на виду, не правда ли?
Подобные слова были самым рискованным действием в данной ситуации, но ты не мог удержаться от колкости в адрес своего врага. Внутри тебя начинала разгораться злоба, многократно усиленная болью в теле, и всё, чего ты хотел сейчас, — это любым способом стереть ухмылку с лица дэ Тэнт. А судя по тому, как передёрнуло Фая, метил ты точно в цель.
Маг коснулся щеки, всё ещё полыхающей красным, и его глаза потемнели от злости. Он схватил тебя за грудки, вырвав из рук своих подпевал, и впечатал в ближайшую стену.
— Что, всё так и было? — с притворным удивлением хохотнул ты, хотя от удара твою спину пронзило нестерпимой болью. — Чем же ты так разозлил Виви? Дай отгадаю: тебя отвергли, но смириться с поражением было бы слишком унизительно для достопочтенного лорда дэ Тэнта? И как только ты решил попытать удачу ещё раз, Виви не выдержала? Хорошо она тебя приложила. Так сильно, что твои же дружки будут насмехаться над тобой за твоей спиной.
— Заткнись! — зарычал Фай, вне себя от злости.
Он уже начал сплетать в кулак очередное заклинание, призванное выбить из тебя остатки жизни, но в самый последний момент остановился.
— Думаешь, бьёшь по больному, умник? — раздувая ноздри от сдерживаемых эмоций, сквозь зубы прошипел лорд. — Только ты не знаешь всей правды, эль Гратэ. Но я расскажу тебе напоследок. Иль Найтх действительно распустила руки, однако лишь потому что я ей позволил. Девчонка рвала и метала, когда узнала о намеченном её родственниками событии. Ты ведь всегда не в курсе дел, отброс. Не знаешь, что твою милую Виви сосватали мне в пару. Мы должны пожениться через некоторое время, когда все детали будут согласованы. А пока ей остаётся разве что трепыхаться от бессилия. Разумеется, после свадьбы такого не будет. Я быстро научу её послушанию.
Тебя словно окатило ледяной водой. Все твои мысли разом перевернулись, смешались в единое неразличимое месиво, вязкое и зловонное. Голова мгновенно раскалилась от ярости, глаза налились кровью, и зубы заскрежетали от злобы. Сознание начало пустеть, тело же, наоборот, налилось не пойми откуда взявшейся силой, с помощью которой ты вдруг рванулся и что есть мочи ударил врага прямо в нелепо оттопыренную челюсть.
Файглинг взвыл от боли и отступил назад, ты же повалился на пол, злорадствуя своей маленькой победе. Это был один из тех редких случаев, когда ты смог дать отпор даже без магии, одной лишь физической силой.
Только вот и плата за подобную дерзость была соответствующей. Не успел ты и глазом моргнуть, как подручные лорда дэ Тэнта скрутили тебя, прижав головой к полу и привычно надавив ступнями на спину. Ты попытался вырваться, но об этом не могло быть и речи: каждое твоё движение фиксировалось, а любая попытка побега каралась очередным размашистым пинком.
— Ты за это поплатишься, — вытирая кровь с подбородка, мрачно пообещал Фай.
Он схватил тебя за волосы, словно беспомощного котёнка, и достал из голенища сапога маленький хорошо заточенный ножик. Расчехлив клинок, юноша уже занёс лезвие над твоей шеей, но был вовремя остановлен своими же приятелями. Чуть напуганные скоростью событий, они принялись отговаривать своего главаря от опасной затеи, однако это лишь сильнее разозлило дэ Тэнта. Файглинг долго боролся с желанием вспороть тебе глотку и в итоге решил остановиться на чём-то менее кровавом.
На твоих длинных серебристых волосах.
Скрежет острого металла по тонким прядям длился всего пару мгновений. Нож прекрасно выполнил свою работу и срезал всю длину разом, заставив светлые пёрышки волос разлететься в разные стороны. Ты заторможено наблюдал, как предмет обожания Виви осыпается на твоих глазах, безвозвратно падая на пол, и не мог пошевелиться.
В голове всплывала только одна фраза. И она билась. Она пульсировала огнём в висках.
«Иногда ты так глупо себя ведёшь, что мне кажется, будто эти красивые волосы — единственная причина, по которой я всё ещё общаюсь с тобой».
— Спасибо, что вовремя остановили меня, — тем временем поднимается на ноги Фай. — Быстрая смерть — слишком щедрый подарок для такого отброса. Да, ты будешь страдать куда больше. Ты промучаешься очень и очень долго. Станешь молить о смерти, пока жизнь по капле будет уходить из тебя. Начнёшь биться в отчаянии, начнёшь просить о помощи и пощаде, но никто не придёт. Никто не спасёт тебя. И ты умрёшь с моим именем на губах. С моей улыбкой перед глазами. Смотри, я уже подготовил тебе эшафот.
Файглинг самолично отпирает одну из крепких железных дверей и заталкивает тебя внутрь. Ты упираешься всем телом, вырываешься из последних сил, но один удар воздушной волны отбрасывает тебя к дальней стене комнаты, прямо на бутыли отменного сэнэрийского вина, оставляя без шансов успеть вернуться назад до того, как дверь захлопнется.
— Здесь хранят самые свежие вина, эль Гратэ, — злорадно ухмыляется лорд. — Они настаиваются триплексами, а откупоривают их лишь тогда, когда заканчиваются предыдущие партии. Как понимаешь, этот погреб самый дальний. Сюда никто не зайдёт ещё очень, очень долго. И ты будешь гнить здесь, отброс. Как и подобает всему твоему мерзкому роду. А я в это время буду наслаждаться близостью с Виви, которую ты так любишь. Думаю, она быстро забудет о тебе. Если, конечно, вообще тебя хватиться. Прощай.
Дверь захлопнулась прежде, чем ты успел доползти до неё, и, судя по звукам снаружи, кто-то дополнительно укрепил проём магией земли. Для пущей уверенности, что ты не выберешься.
Послышалось хихиканье и удаляющиеся шаги.
Потом наступила тишина.
Ты молча лежал в кромешной тьме, ощущая быстро наполняемую страхом пустоту внутри себя.
Что сейчас произошло?
Тебя действительно оставили здесь навсегда?
Или это была шутка?
Нет, Файглинг никогда не шутит, если разговор заходит об издевательствах над тобой.
Ты судорожно начинаешь ощупывать пространство вокруг себя, шаришь руками по полу, пытаясь найти хоть что-нибудь, что может помочь открыть дверь, но, естественно, не обнаруживаешь ничего, кроме многочисленных бутылей сэнэрийского вина.
Тогда ты снова приближаешься к двери и, насколько позволяют силы, наваливаешься на неё всем телом, толкаешь толстое железо раз за разом, пытаясь выбить себе проход. Твои мышцы болят, голова кружится от полученных ударов, но ты упрямо продолжаешь своё дело. Лишь когда сил совсем не остаётся, ты от безысходности опускаешься на колени.
Темнота вокруг сильнее сгущается и давит на тебя. Выработанный с детства страх берёт своё, по капле проникая в твоё сознание. И этот страх заставляет тебя искать надежду даже там, где её уже нет.
— Помогите… — хрипло кричишь в попытке привлечь чьё-то внимание. — Помогите, кто-нибудь!
Ты стараешься не отчаиваться, но твой острый ум уже давно понял, что выхода нет. Любая бестолковая попытка выбраться — лишь дань уважения самому себе. Ведь если Файглинг не врал, тебя заперли в самых дальних винных комнатах, куда не заходят целыми триплексами. Ты, конечно, можешь некоторое время прожить за счёт имеющегося вина, однако ждать чуда не стоит. Никто не откликнется на твой зов, никто не хватится тебя, никто не придёт на помощь. Твоё тело сгниёт в этой темнице, и его разложившиеся останки найдут не раньше, чем через несколько сезонов. Если вообще найдут.
Ты прижимаешься спиной к двери и пытаешься сделать глубокий вдох. Приступы удушья от нахождения в полной темноте не дают тебе нормально дышать, и ты вдруг понимаешь, что и без того небольшая комната начинает сжиматься, сдвигать стены прямо на тебя. Разум пытается объяснить это нехваткой воздуха, только вот какое тебе дело до логики, если всё твоё естество вопит от дикого страха и умоляет как можно быстрее прекратить мучения.
Ты обхватываешь себя руками, утыкаешься лицом в колени и глухо стонешь. Так проходит минута, две, а, может, и целый час. В кромешной тьме время идёт не так, как обычно. Особенно, когда даже простейший вдох кажется непосильным трудом.
За боязнью и паникой внезапно приходит опустошение, апатия. И хотя ты в отчаянии сжимаешь кулаки, всё ещё отказываясь признавать собственную смерть, мрачные мысли лишь сильнее окутывают тебя своей вуалью, забирая последнюю надежду на спасение.
Интересно, что станется, когда обнаружат твою пропажу? Бросятся ли тебя искать или с облегчением выдохнут и забудут? Файглинг точно не забудет. Он ещё долго будет потешаться над тем, как расправился с последним эль Гратэ. Начнёт смаковать свою победу и приукрашивать подробности, пока твой холодный, никому не нужный труп будет медленно остывать здесь, в маленькой душной подвальной комнатке с винами. А потом, через какое-то время, случится самое ужасное: Виви заставят обручиться с дэ Тэнтом. Но иль Найтх ни за что не отдаст ему своё сердце. Она слишком свободолюбива и горда для этого. И тогда Фай жестоко обойдётся с ней, как и обещал. Он причинит ей боль, заставит страдать, заставить разделить с собой близость, пусть даже насильно. Однако ты будешь мёртв к тому времени и не сможешь помочь, не сможешь защитить свою Виви. Это то, с чем невозможно смириться.
Ты сжимаешь руками голову, раскалившуюся от боли, и внезапно вспоминаешь, что Файглинг не просто лишил тебя жизни. Он срезал твои серебряные локоны — единственное, что нравилось в тебе Виви, единственное, что выделяло тебя среди других юношей, что делало любимцем иль Найтх. И осознание этого вызывает в тебе дикую ярость, настоящую злость.
Ты ведь никогда не плакал. Всю свою жизнь терпел издевательства с гордо поднятой головой. Сжимал зубы. Стискивал кулаки. Цедил свою боль. Лишь бы враги не увидели, насколько ты действительно слаб. Насколько хрупок.
А сейчас одна лишь мысль разрушила остатки твоей защиты, заставила глаза наполниться предательскими слезами и встала комом поперёк горла.
Мысль о том, что Виви ты больше не нужен. Без твоих красивых волос ей будет скучно с тобой, как и с другими ребятами. Ты перестанешь быть для неё чем-то особенным. Впрочем, тебе даже не посчастливится увидеть иль Найтх перед смертью. Не удастся обнять свою возлюбленную напоследок, не удастся вдохнуть запах сирени, исходящий от её тела.
Ведь ты один в темноте.
Никто не поможет тебе.
Никому нет дела до тебя.
И никогда не было.
Ты продолжаешь сидеть, сжавшись в комочек, по капле наполняемый ненавистью к окружающим. Эта ненависть, скопленная за жизнь, но спрятанная под рационализмом и крепостью твоего ума, теперь выходит наружу. Только обратить её против врагов ты не можешь.
Как бы ты хотел выйти отсюда. Как бы хотел разорвать на кусочки, раздавить, разрезать всех тех, кто причинял тебе боль. Ты бы медленно наслаждался их смертью. Ты бы наконец отомстил за всё это отчаяние, за весь этот кошмар. Раз и навсегда.
Однако единственное, на что ты способен, — сидеть взаперти и ждать своей смерти. Беспомощное, бессильное ничтожество.
— Мальчиш-шка, — тихое шипение недалеко от тебя. — Посмотри на меня, мальчиш-шка.
Ты медленно поднимаешь голову и видишь впереди два светящихся багровых уголька, внимательно наблюдающих за тобой. Вокруг них — подобие силуэта, настолько чёрного, что выделяется даже в кромешной тьме.
— Наконец-то перестал игнорировать меня, мальчиш-шка, — довольно шепчет Тень.
Ты пожимаешь плечами. Видимо, от усталости и переполняющих эмоций, у тебя начались галлюцинации. Хотя это уже неважно. Всю жизнь ты скрывал от окружающих Голос в своей голове, но теперь вокруг лишь бутылки вина и глухие стены, которым нет дела, окажешься ты безумным или нет.
— Что ты такое? — апатично спрашиваешь, глядя на существо.
— Я твоя сила. А ты моё Воплощение, — как нечто само собой разумеющееся, произносит Тень.
— И где же ты была раньше, сила? — мрачно ухмыляешься в ответ. — Где ошивалась, когда я так нуждался в тебе?
— Я ждал, когда ты впустишь меня, — невозмутимо шипит силуэт. — Ты ведь всю жизнь игнорировал моё присутствие и подсознательно запрещал себе использовать энергию. Или думал, в роде эль Гратэ может родиться не маг? Ты даже не представляешь насколько талантлив, Хистэо. Ты сильнейший среди своих предков. Ты благословлён самой Богиней Сэнэри. И как только ты примешь меня, как только перестанешь сопротивляться, сила начнёт подчиняться тебе.
Ты изумлённо всматриваешься в багровые угольки чужих глаз, пытаясь определить, врут они или нет. Но Тень выглядит так уверенно, что эта уверенность невольно передаётся и тебе. А когда существо подходит так близко, что ты начинаешь чувствовать исходящий от него холод, Тень вдруг бьёт в самую уязвимую точку:
— Подумай о том, чего ты сейчас хочешь, Тэо. Стоит тебе перестать отрицать моё существование, стоит только расслабиться, и ты немедленно получишь желаемое. Я ведь твоя сила. Пока ты отказываешься от меня, ты отказываешься и от магии. Давай же, закрой глаза и впусти меня. Вместе мы можем изменить всё, даже целый мир.
Слова Тени звучат убедительно, особенно сейчас, когда тебя переполняет дикая ненависть к твоим врагам. Кивком ты даёшь согласие, и существо склоняется над тобой. Багровые угольки оказываются прямо напротив твоего лица. Следуя интуиции, ты закрываешь глаза, расслабляя напряжённое, искалеченное тело, отпуская контроль и позволяя чему-то ледяному вторгнуться в тебя. Но как только ты перестаёшь сопротивляться, как только признаёшь Голос частью себя, тело начинает теплеть и наполняться жизненной силой. Ты ощущаешь скользящую по коже энергию, обволакивающую и защищающую тебя. Чувствуешь, что вся твоя боль разом исчезает под воздействием природной регенерации. А когда разлепляешь веки, то видишь вокруг себя мерцающее белёсое сияние, освещающее винную комнату.
«Да, так куда лучше, — теперь Голос снова звучит в голове. — Видишь, как много силы? Именно поэтому я выбрал тебя своим Воплощением, Хистэо. Давай же, опробуй магию. Ты ведь учил теорию и знаешь, как пользоваться чарами. Сейчас самое время показать свой талант».
Ты действительно помнишь наизусть множество плетений, даже некоторые вариации. С самого детства ты мог лишь смотреть на то, как твои сверстники один за другим обретают магию, поэтому сделал своей целью надёжно заучить всю информацию, которую сможешь найти. Сидеть без дела ты не мог и считал, что знание теории, пусть даже без применения её на практике, куда лучше бездействия.
А потому теперь тебе не составило труда подняться и в мгновение ока счаровать сложное плетение, о котором ты читал в книгах, — десяток прочных каменных стрел, как раз из раздела продвинутой земляной магии. Заклинание получилось на удивление стабильным, словно бы ты всю жизнь только и делал, что творил волшбу. Управлять плетением тоже оказалось проще, чем ты думал. Один короткий замах — и каменные стрелы с лёгкостью вынесли железную дверь, искорёжив до неузнаваемости.
Ты вышел из своей темницы и посмотрел на кусок металла, чуть не стоившего тебе жизни. Сейчас он казался ничтожно малой проблемой, особенно с обретённой силой в твоих руках. И эта ситуация вдруг начала смешить тебя своей нелепостью. Ведь получается, что всю свою жизнь ты сам заставлял себя страдать, хотя желанная магия была совсем близко.
Но теперь-то всё изменится.
Потому что в твоих руках выигрышная комбинация.
И ты с удовольствием воспользуешься ей, чтобы выплеснуть всю свою ненависть. Чтобы отомстить. Чтобы разбить своих врагов. Раз и навсегда.
Ты, не в силах сдерживаться, начинаешь хохотать. Твой смех гулко разносится в пустых коридорах подземелья, отскакивая от стен и возвращаясь обратно жутким эхом. Однако ты не обращаешь на это внимания. У тебя уже появился чёткий план, и этот хохот — лишь прелюдия к действиям.
До начала уроков в Академии ещё оставалось время, и ты знаешь, как его занять. Тебе хочется использовать свободные часы, чтобы ненадолго заглянуть домой, к твоей опекунше. Той, самой, что любила запирать тебя. Едва ли она ждёт тебя сейчас. Должен получиться отличный сюрприз.
Ты ведь хочешь лично поблагодарить её за то, что научила тебя бояться темноты.
***
Утро наступило быстрее, чем ты ожидал. И хотя тебе не удалось сомкнуть глаз за остаток ночи, ты чувствовал себя более чем бодро. А после твоей прогулки до родных покоев и увлекательной беседы с опекуншей энергии было хоть отбавляй. Разве что слегка тревожил голод, ведь ты не ел почти сутки. Но это казалось мелочью, по сравнению с тем удовлетворением, которым напитался твой разум. К тому же у тебя было хорошее предчувствие, что вскоре удовольствия станет ещё больше, потому как ты стоял ровно перед дверьми учебной залы и готовился войти.
На твоём лице играла спокойная улыбка, только усилившаяся, когда ты наконец открыл двери. Правда, в помещении, откуда ещё минуту назад доносился привычный ребяческий гвалт, внезапно стало тихо. Сначала тебе показалось, что это из-за твоего опоздания, но по лицам присутствующих ты вскоре понял настоящую причину. Потому как весело переговаривающиеся одногруппники в одинаковых чёрно-серебряных формах вдруг разом обернулись и испуганно уставились на тебя. Значит, слухи о твоей стычке с Файглингом разбежались даже быстрее, чем ты думал. Единственной, кто не обратил на общую суматоху внимания, была Виви, устроившаяся на лавке за спинами подружек и увлечённо с кем-то разговаривающая. С кем именно, ты не видел: мешали чужие тела. Впрочем, ты был уверен, что у иль Найтх ещё будет время насладиться зрелищем.
— Тёплого Светила, — шире улыбнулся ты, медленно проходя в центр зала.
Твой взгляд зацепился за стоящего в окружении друзей Файглинга дэ Тэнта, лицо которого побледнело и выражало теперь смесь удивления с испугом вместо привычной надменности. Это понравилось тебе, и ты решил, что вполне можешь вытянуть у своего врага ещё больше эмоций. При небольшом усилии, разумеется.
— Как ты… — наконец подал голос Фай, изумлённо глядя на тебя. — Ублюдок, как ты выбрался?!
Тебе стоило немалых усилий сохранять спокойствие и не совершать поспешных действий, но ты справился. Всё же представление, которое тебе хотелось разыграть, стоило того.
— Скоро узнаешь, — хмыкнул ты, облизывая пересохшие губы.
К тому времени ваш преподаватель — один из лордов нэ Кирис, не являющийся наследником и не претендующий на завидную долю земель, зато слывший сильным и опытным магом — удостоил тебя холодного:
— Эль Гратэ, кто позволил тебе опаздывать?
Произнесено это было с нескрываемой толикой презрения, однако, судя по всему, учитель был не в курсе ночных событий. Он недоумённо переводил взгляд то на тебя, то на остальных, пытаясь интуитивно догадаться, в чём дело. Ты, как и любой другой не маг, вызывал у него отвращение, а из-за твоего положения при дворе лорд нэ Кирис даже не пытался этого скрывать. Обычно он так или иначе унижал тебя каждое занятие, подтрунивая над тем, что ты, даже будучи простым человеком, обязан ходить в Королевскую Академию. Мол, водить бесталанного эль Гратэ на уроки магии — глупейшая вещь на свете.
Тебе стало безумно интересно, что преподаватель скажет теперь, и ты нарочито вежливо ответил:
— Простите, Мастер. Обещаю, это в последний раз. Как и моё присутствие здесь.
— Что ты имеешь ввиду? — нахмурил брови мужчина. — Мне не передавали распоряжение о твоём отстранении.
— И не передадут, — пожал плечами ты. — Я ведь сам ухожу. И сегодня будет мой выпускной экзамен.
— О чём ты говоришь? Что за бред? — с неприкрытым раздражением качнул головой Мастер. — К твоему сведению, выпускные экзамены у вас нескоро, да и участвовать в них могут только маги.
— Значит, я сдам досрочно, — продолжал насмехаться ты. — Правила Академии разрешают это. Я как-нибудь принесу свод, можете ознакомиться на досуге. Там много полезных пунктов. Например, о взаимном уважении между Мастером и учеником.
Твой намёк был слишком очевидным, и лорд нэ Кирис покраснел от раздражения. Он не привык к подобным высказываниям, да ещё и на виду у детей, а потому в порыве ярости выдал:
— Раз тебе так не терпится отхватить, я устрою выпускной экзамен. Лично для тебя. Можешь выбирать себе противника, эль Гратэ, и начинать молиться, чтобы он или она не зажарили тебя живьём, как твоих дражайших родителей.
Ты по достоинству оценил ответ учителя и некоторое время делал вид, будто действительно раздумываешь над кандидатурой противника. Так возглас удивления, который вырвался у окружающих после твоего ответа, получился куда громче:
— Пожалуй, я выбираю вас всех. Любой, кто желает, может сразиться со мной. Включая вас, Мастер.
Нэ Кирис сощурил зелёные глаза и неодобрительно покачал головой:
— Твоя бездумная уверенность наталкивает меня на мысль, что у тебя, наконец, проявилась магия. Или я не прав?
Ты тихо усмехаешься, но подтверждаешь догадку учителя:
— Ещё как правы. А потому мне и не терпится опробовать свои новые способности в деле.
— Думаешь, у тебя получится победить с первого раза хотя бы в одной дуэли? — уничижительно фыркнул Мастер. — Ты ведь не знаешь заклинаний, эль Гратэ. Твои сверстники учатся искусству магии целыми триплексами, а ты считаешь, будто сможешь уложить всех присутствующих здесь разом, не имея никакой практики? Это самоубийство.
— Самоубийство — недооценивать своего противника, Мастер, — ядовито парируешь ты и затем как можно громче добавляешь. — Ну так что, есть ли здесь смельчаки, жаждущие сразиться с беспомощным магом-новичком? Или вокруг меня стоят одни мерзкие крысы, способные нападать лишь в ночи?
Провокация действует незамедлительно, и сразу несколько юношей пылко выступают вперёд. Ты разводишь руками:
— Так мало? Я думал, желающих будет больше.
Эти слова раззадоривают менее смелых противников, и оставшиеся ребята потихоньку начинают выступать вслед за более смелыми товарищами. Им кажется, что подобной толпой они в любом случае сумеют победить тебя. И в этом их главная ошибка. Девушки, как и положено леди, предпочитают держаться в сторонке, хотя в их глазах стоит неприкрытый интерес к происходящему. Но для тебя так даже лучше. Под руку попадут только те, кого ты ненавидишь больше всех.
— Имей ввиду, ты сам на это напросился, эль Гратэ, — без тени сочувствия заявляет Мастер и привычным движением чарует вокруг дуэлянтов защитное поле. — Разнимать я вас не стану. Пусть это послужит тебе уроком.
— О, поверьте, вы и сами вскоре присоединитесь к нашему веселью, — усмехаешься ты, делая шаг вперёд.
Твои соперники оказываются не из робкого десятка. Кто-то из них даже решается первым запустить в тебя заклинанием. Простенький огненный шар, от которых ты обычно бегал по всему замку, теперь не вызывает у тебя и тени страха. Ты лениво рассекаешь рукой воздух, чтобы в следующее мгновение отразить пламя стандартным водным щитом. Магия творится легко и привычно, как если бы всегда была с тобой, и ты с удовольствием наблюдаешь за смятением, внезапно охватившим твоих смелых одногруппников. Меж их рядов уже пробегается шепоток сомнения, который тебе только на руку.
Настал их черёд бояться тебя.
— Это всего лишь жалкий щит, вы серьёзно его испугались? — вдруг подаёт голос Файглинг дэ Тэнт. — Пусть он и выучил за ночь пару заклинаний, такое не сделает его магом нашего уровня. Эль Гратэ всё ещё бесталанный неудачник. Он им был и останется.
Вдохновляющая речь лидера заставляет пешек возобновить активные действия. Некоторые из них уже подготавливают свои чары и думают, как лучше реализовать свою магию, как побольнее ударить тебя. Ты же тихо посмеиваешься, боясь сбить их бравый настрой. Они ведь даже не представляют, сколько энергии, сколько сил бурлит внутри тебя. И сколько заклинаний ты выучил за годы бессилия.
«Что ты хочешь с ними сделать?» — вдруг заинтересованно спрашивает Голос.
Он не может слышать твои мысли, а потому приходится терпеливо объяснять:
«Зависит от того, насколько они будут безрассудными».
Пока ты переговариваешься с Тенью, несколько юношей разом нападают на тебя. Кто-то из них использует привычный огонь, другие надеются захватить твои конечности с помощью земляных чар, третьи пытаются сбить с ног магией воздуха. Действуют они вразнобой, и это идёт тебе на пользу. Твой острый ум легко анализирует ситуацию, подбирая необходимые контрчары, и реализует сложное плетение.
Огненные заклинания не успевают и подлететь, заблокированные водой.
Земляные путы, наоборот, выжигаются пламенем на корню.
Воздушные волны блокируются простейшими каменными щитами.
«У тебя неплохо выходит, — довольно замечает Тень. — Нужно поработать над балансом, но в целом твой контроль стихий мне нравится».
«Да, — соглашаешься ты. — И это только начало».
Дожидаться новых атак ты не собираешься. Это ведь дуэль, а, значит, у тебя есть полное право нападать первым. Что ты и делаешь, безо всякого предупреждения сбивая опешивших противников ледяной вариацией. Чары даются тебе просто, и ты постепенно начинаешь получать удовлетворение от своей задумки. Правда, этого недостаточно, чтобы отомстить сполна за целые триплексы унижений, поэтому ты, не скупясь, начинаешь всерьёз атаковать одногруппников. Они, в свою очередь, из хищников превращаются в жертв, пытаясь защитить себя блокирующими чарами.
Только вот ты не позволяешь им сделать это, и вскоре особо неудачливые юноши оказываются впечатанными в ближайшую стену. Некоторые из них стонут от боли, другие в страхе пытаются отползти, хотя ты уже не обращаешь на них внимания. Тебя больше занимает здешний король, а не его подданные.
Ты медленно поворачиваешься к Файглингу дэ Тэнту, который в растерянности отходит на безопасное расстояние.
— И куда делась вся твоя смелость? — уверенно шагаешь вперёд и не можешь сдержать смеха. — Ещё вчера ты, не задумываясь, оставил меня умирать без шанса на спасение, теперь же трусишь, словно зайчонок. Разве взрослые не учили тебя брать ответственность за свои поступки?
Фай из последних сил хорохорится и отвечает:
— Да, я оставил тебя умирать и с удовольствием повторю это ещё раз, но куда более интересным способом. Отбросы вроде тебя должны гореть заживо. Как горели твои жалкие родственники, эль Гратэ.
В руке мага загорается обманчиво маленький огненный шарик, пульсирующий белым огнём. Ты со скучающим видом ждёшь, когда противник нападёт, и от нечего делать рассматриваешь кучку девушек, с охами и ахами наблюдающих за вами. Твой взгляд натыкается на Виви, которая в ступоре смотрит в твою сторону, и ты ласково улыбаешься ей. Сегодня твой триумф, твоя лучшая партия, а потому тебе хочется, чтобы иль Найтх видела тебя во всей красе. Теперь она начнёт относится к тебе по-другому, ты уверен. Ведь ты наконец-то станешь достойным её.
На мгновение ты замечаешь рядом с Вивьеннэ чью-то чуть выглядывающую из-за спин одногруппниц сереброволосую головку с красивыми карими глазами и отстранённым выражением лица, которое так похоже твоё обычное состояние, но огненное заклинание, пущенное Файглингом, оказывается слишком близко, и тебе приходится отвлечься, чтобы защитить себя. Ты выставляешь перед собой двойной каменный щит, надёжно защищающий тебя от мощных потоков пламени, которые исторгает шарик.
— Попался, — ликующе кричит лорд дэ Тэнт, внезапно появляясь сбоку.
Ты даже не удивляешься. То, что кажется Фаю гениальным тактическим ходом, выглядит с твоей стороны глупой шуткой. Ты ведь досконально знаешь все приёмы, все слабости, все привычки своих врагов. Ты изучал их несколько триплексов, чтобы с появлением магии дать достойный отпор. И теперь маленькие уловки Файглинга кажутся тебе детской забавой.
Ты ловко уворачиваешься от удара очередным пламенным шаром и тут же ловишь противника заранее подготовленным на случай ближних атак земляным заклинанием. Толстые лозы хватают рослое тело дэ Тэнта, удушающе обвиваясь вокруг его шеи и конечностей.
— Похоже, попался всё-таки ты, а не я, — мрачно приближаешься к юноше. — И что скажешь теперь? Тяжело чаровать заклинания, когда тебе ломают кости?
Как только ты произносишь это, земляные путы до хруста скручивают тело Файглинга, вызывая у того громкие вопли. Мальчишка начинает дико кричать, барахтаться и вырываться, позабыв даже о простейших магических приёмах, а ты с холодной улыбкой наблюдаешь за этим, вспоминая все те разы, когда на месте одногруппника был ты сам, когда было больно тебе. Так больно, что, казалось, проще умереть, чем чувствовать эту боль.
— Отпусти! — визгливо пищит дэ Тэнт, когда ростки стягиваются до упора. — Молю тебя, перестань! Пощади! Я всё для тебя сделаю, только не убивай! Прошу!
Ты на мгновение чуть расслабляешь ростки, чтобы Фай смог сделать пару глубоких вдохов, а затем с наслаждением продолжаешь душить юношу, наблюдая за тем, как надежда на спасение меркнет в его глазах.
— Думаешь, я бы простил тебя после всего, что ты со мной сделал? Не будь таким наивным, дэ Тэнт, — почти дружелюбно начинаешь ты, безумно улыбаясь в лицо своему врагу. — Конечно, я убью тебя. И всех твоих дружков — тоже. Но, как ты и говорил, «быстрая смерть — слишком щедрый подарок для такого отброса». Я прикончу вас самым медленным способом из возможных. Я буду делать это изо дня в день, по крупице, по капле. Вы пожалеете, что вообще появились на этот свет. А смерть будет казаться вам самым щедрым подарком из всех. Только вот заполучить вы его не сможете. Ваша жизнь превратится в Бездну. И когда вы окончательно сойдёте с ума, я, возможно, позволю вам умереть. Но, как понимаешь, зависеть это будет только от меня.
Ненависть в тебе бурлит с неистовой силой, и ты отбрасываешь перепуганного полузадушенного одногруппника, обмочившего себе штаны, в сторону. Файглинг ударяется спиной и с глухим стоном падает вниз. Его приспешники, видя поражение лидера, тут же начинают разбегаться по сторонам. Им уже не до смеха и не до пустого бахвальства. Они слишком напуганы, слишком ошеломлены. Многие из них в страхе убегают из зала. Леди, которым ничего не угрожает, наоборот, смотрят на тебя с затаённым ожиданием. В их глазах ты лишь поменял бубенцы шута на королевскую корону, и это вызывает у аристократок интерес. Ты уже видишь, как они перешёптываются между собой, обсуждая резкие перемены в тебе и возможные выгоды для себя.
— Эль Гратэ, ты хоть понимаешь, что натворил? — бледный, как мел, Мастер нэ Кирис медленно опускает защитный барьер и приближается к тебе. — За подобную жестокость тебя казнят, как только родители этих детей узнают о произошедшем.
— Не узнают, — хмыкаешь ты. — Никому не захочется прослыть трусом, которого заставил обмочиться потомок рода жалких предателей. Они будут молчать, как миленькие. А если и захотят разболтать, это будет стоить им языка.
— Значит, я сам доложу о произошедшем Его Величеству, — вдруг заявляет мужчина, неуверенно глядя в твою сторону.
— Правда? С чего такая забота? — сквозь зубы замечаешь ты. — Когда эти отбросы забавлялись со мной, вам не было до этого дела. Вы позволяли им творить, что вздумается, даже когда я умолял вас помочь. Теперь же вы так стремитесь уберечь «бедняжек». Может, вам просто страшно? Признайтесь, вы и сами чуть в штаны не напрудили от увиденного. А теперь поджали хвост и всеми возможными способами пытаетесь обезопасить себя.
Лицо Мастера вмиг побагровело от гнева. Он выступил вперёд и, не задумываясь, сплёл в руке что-то блестящее и невероятно мощное. Вскоре ты признал в этом сияющем сгустке настоящую молнию.
— Возьми свои слова назад, эль Гратэ, или я выжгу их на твоём теле, — гневно заявил лорд, чьё самолюбие и честь были прилюдно попраны. — Я не мои ученики, и церемониться с тобой не стану.
Ты усмехнулся, принимая позицию для защитной магии:
— Что ж, вперёд, Мастер.
Новая схватка показалась тебе очередной ничего не стоящей игрой, и ты с лёгкостью бросил вызов. Твоя уверенность в собственной силе была столь высока, что ты и не думал отступать. Вот почему тебе пришлось несладко, когда молния, пущенная в тебя лордом нэ Кирисом, с треском разорвала первый из двух твоих щитов и принялась грызть второй.
«Сейчас он сильнее и опытнее тебя, мальчик, — как бы между делом прокомментировала Тень. — К тому же ты устал, а он полон сил».
Ты выставил ещё несколько щитов и огрызнулся:
«Я всё равно не отступлю, пока не заставлю его трястись от страха».
Ненависть, съедавшая тебя, уже давно затмила все разумные мысли. Каждое воспоминание о твоей боли, о твоих страданиях делали тебя бесстрашным и безумным. Где-то в глубине души тебе хотелось просто оказаться рядом с Виви сейчас и выплакать всю свою боль, всё своё отчаяние. Хотелось крепко вжаться в её пахнущее сиренью тело и поделиться с ней тем, как тебе было страшно, как ты боялся никогда не выбраться из подземелья и — больше всего — как боялся никогда больше не увидеть саму иль Найтх. Но вместо этого ты лишь крепче сжал зубы и, рыча, продолжал ставить щиты, хотя Мастер с лёгкостью рушил их все.
Ты не можешь плакать, нет.
Ты не можешь быть слабым, нет.
Если ты хочешь защитить то, что тебе дорого, ты должен быть сильным до конца.
Ты должен бороться.
Ты должен победить.
«Я помогу тебе, мальчик, — вдруг произнесла Тень. — Обычной магией ты ещё не можешь победить таких, как он. Но у тебя есть кое-что получше. Я покажу тебе».
Объятый ненавистью, ты почти не обращаешь внимания на Голос до тех пор, пока что-то с силой не выталкивает тебя из твоего тела. Ты продолжаешь всё чувствовать, продолжаешь всё видеть, но контроль над твоими мышцами берёт кто-то другой. И этот кто-то гораздо лучше управляется с твоей магией. Он ловко отгораживается от молний, выжидает момент и начинает приближаться к противнику.
«Что происходит?» — растерянно вскрикиваешь ты.
«Не бойся, я всего лишь помогаю тебе победить, — довольно бормочет Тень. — Сейчас и сам всё поймёшь».
Как только расстояние между тобой и твоим противником сокращается, твоё правое ухо вдруг обжигает огнём, а в руке появляется что-то большое и тяжёлое, по форме напоминающее меч. Тень делает широкий замах и плоской стороной буквально сметает врага в сторону. Энергия артефакта отбрасывает Мастера далеко к стене, и тот ничком падает на пол. Ты поражённо наблюдаешь за происходящим, но Тень не спешит возвращать тебе контроль. Он дико хохочет твоими губами, глядя в толпу испуганных таким поворотом девушек, и произносит твоим языком:
— Может, кто-то ещё хочет развлечься, а?
Одногруппницы молчат и жмутся к друг другу, пока из рядов вдруг не раздаётся звонкое:
— Я хочу.
Вслед за голосом из толпы появляется высокая сереброволосая девушка с карими глазами и неуверенно делает шаг вперёд. Кажется, именно она была рядом с Виви, когда ты смотрел на них в предыдущий раз. Теперь же незнакомка, смутно напоминающая тебе кого-то, упрямо поджимает губы и хмурит брови, готовясь атаковать. Ты продолжаешь наблюдать за ней со стороны, всё пытаясь понять, где ты мог её видеть. Из-за того, что твоим телом управляет Тень, а твой собственный разум не способен трезво мыслить, эта простейшая загадка кажется тебе неразрешимой головоломкой, и ты можешь лишь наблюдать за происходящим. Смотреть, как девушка под шумные вздохи подруг бросается в атаку, быстро и технично сплетая массивы заклинаний. Как Тень одной лишь силой меча отбрасывает её в сторону и как она упорно поднимается, глядя на тебя странным… очень странным взглядом.
Это взгляд совсем не такой, как взгляды врагов. Он не надменный, не вызывающий, не злой. Скорее, удивлённый, ищущий что-то, просящий о чём-то. Ты не понимаешь его сути, но видишь, что незнакомка на деле и сражаться-то толком не хочет. Это больше походит на желание приблизиться, получше рассмотреть тебя, однако до того, как ты успеваешь понять это, Тень делает особенно проворное движение и чуть задевает клинком живот девушки. Острая полоска крови тут же вырисовывается сквозь порванную форму, и ученица падает на колени, не в силах сдержать тонкий вскрик.
Ты ошеломлённо смотришь, как она пытается отползти назад и как Тень в запале боя следует за ней, готовясь к очередному удару. Но прежде чем существо внутри тебя настигает жертву, перед ним молниеносно появляется Виви и что-то оглушающе кричит в твою сторону, загораживая доступ к сереброволосой магичке своим телом. Правда, Тень это особо не волнует, и он лишь неотвратимо заносит меч над твоей возлюбленной.
Ты с воплем пытаешься не дать Голосу совершить задуманное, но всех твоих волевых усилий хватает лишь на то, чтобы отклонить лезвие назад, дабы оно лишь слегка задело лицо Вивьеннэ, а не разрубило пополам. Тень очень крепко держит контроль, ты не можешь насильно вернуть его обратно и в итоге способен лишь наблюдать, как хорошенькое личико Виви обагряется кровью, как твоя любимая падает на колени, закрыв рану руками, как плачет и надрывно кричит от боли.
— …сестра! — наконец различаешь слова, которые иль Найтх пытается до тебя донести. — Она ведь твоя родная сестра, Тэо! Что ты вообще творишь?! Что делаешь, Бездна тебя побери?! Хватит! Перестань! Прекрати!
«Она моя… кто?» — изумлённо переводишь взгляд ты.
Тень почему-то ослабляет контроль, и ты по капле возвращаешься в своё тело. Сереброволосая девочка с карими глазами вдруг начинает казаться тебе всё более и более знакомой, а потом ты вдруг осознаешь, почему. Она ведь похожа на тебя как две капли воды, как сестра-близнец! Этот простой вывод приходит тебе в голову только теперь, когда сознание начинает прояснятся. И ты продолжаешь молча смотреть, как твоя сестра и любимая истекают кровью и затравленно смотрят на тебя, словно на какого-то монстра.
— Боги… — почти не слышно шепчешь ты, когда до тебя доходит суть всего, что сейчас произошло.
«Успокойся, это всего лишь девчонки, — недовольно приказывает Голос. — К тому же я не убил их. Так что если закатишь истерику, мне придётся снова взять контроль на себя, Хистэо».
Ты с удовольствием последовал бы совету Тени, если бы только мог ничего не чувствовать. Но две девушки перед тобой вызывают у тебя слишком сильные эмоции, чтобы просто молча смотреть, как они с ужасом взирают на твоё перекошенное лицо.
Тебя начинает колотить дрожь. Ты не можешь принять произошедшее и совершенно не знаешь, что делать. Кто-то из одногруппниц начинает кричать вслед за Виви. Ещё парочка бросается наутёк. Чей-то голос просит позвать придворного целителя.
Ты обхватываешь голову руками и начинаешь шататься из стороны в сторону, абсолютно дезориентированный, напуганный, смятённый. Ты не понимаешь, что должен делать, однако интуитивно пытаешься приблизиться к девушкам. Нужно оказать им помощь, ты это понимаешь, хотя перед глазами всё мельтешит, а разум становится похожим на маленькую коробку из-под конфетти, пустую и бесполезную.
Стоит тебе сделать шаг, как сестра, держащаяся за окровавленный живот, начинает отползать в сторону, а Виви непроизвольно выставляет перед собой магические щиты. Они обе до безумия напуганы тобой, и любое твоё движение рассматривается ими как нападение.
«Что я наделал?! — закрываешь ладонью рот. — Боги, что я сотворил?!»
Ты окончательно перестаёшь что-либо понимать и начинаешь задыхаться, как если бы снова оказался в темноте. С той лишь разницей, что теперь эта темнота не снаружи, а внутри тебя. И от неё не избавиться.
«Я же говорил перестать, — разочарованно цокает Голос. — Мне не нужен напуганный плачущий мальчишка, да и тебе это на пользу не пойдёт, Хистэо. Пора научиться контролировать свои эмоции. А пока ты успокаиваешься, я, пожалуй, сделаю всё за тебя».
Как только Тень произносит эти слова, тебя снова выталкивает из твоего тела, и ты в ужасе пытаешься забраться обратно. Только вот у тебя ничего не выходит. Контроль потерян, и обратно возвращать его не собираются.
Твоё лицо вдруг становится безжизненно пустым и умиротворённым, как лицо покойника, а ноги сами собой толкают тебя к выходу. Позади остаются самые близкие тебе люди, которым ты никак не можешь помочь, которым не способен сказать даже пару слов. И ты уходишь, повинуясь воли Тени, хотя всё внутри тебя вопит от ужаса, от неспособности контролировать ситуацию.
Перед глазами начинает мутнеть, страх и отчаяние накрывают тебя с головой, и ты тонешь в этом переплетении эмоций, погружаясь на самое дно своих опасений. Тень куда-то ведёт тебя, что-то говорит, но ты настолько потерян, настолько сломлен, что не можешь толком осознать происходящее. Тебе требуется много времени, прежде чем ты медленно начинаешь приходить в себя. Краски постепенно становятся ярче, мир — чётче, и ты вдруг понимаешь, что стоишь в Большом Тронном Зале, обычно пустующем в это время. К тому же тебе наконец вернули контроль.
— Успокоился? — Тень внезапно появляется перед тобой.
Теперь, при свете огромной магической люстры, ты видишь, как на самом выглядит это существо: оно большое, чёрное и похожее на сгусток дыма. Его очертания лишь издалека напоминают человеческие, а багровые угольки глаз на расплывчатом лице делают сходство ещё меньше. Крючковатые ледяные пальцы тянутся к твоим плечам и крепко сжимают их. Ты вдруг понимаешь, что если не ответишь сейчас или будешь дальше трястись в истерике, то Тень снова заберёт контроль над твоим телом. А для тебя это хуже смерти.
— Да, — поражаешься тому, насколько спокойно и уверенно звучит твой собственный голос.
— Вот и хорошо, — довольно произносит Тень. — Я понимаю, для тебя это новый опыт, но в будущем ты привыкнешь. Мы с тобой связаны куда больше, чем ты даже можешь себе представить.
— Связаны? — эхом повторяешь ты.
— Да, я ведь говорил: ты моё Воплощение, — склоняется над тобой существо. — Я наделил тебя своей силой, и ты достигнешь многого с этой мощью в руках. Мы получим всё, что пожелаем, Хистэо.
— Как? — осторожно спрашиваешь ты.
Твой разум начинает постепенно анализировать ситуацию, и ты вдруг понимаешь, что играешь с огнём, что выбрал себе в Покровители кого-то очень и очень сильного, кого-то куда более опасного, чем кучка ненавидящей тебя знати. А когда твоё внимание случайно сосредотачивается на том, как к тебе обращается Тень, ты начинаешь о чём-то догадываться.
Воплощение.
Он называет тебя Воплощением.
Ты определённо где-то читал об этом.
— Я покажу тебе, — Тень вдруг подплывает к стене за высоким, украшенным золотом и драгоценными камнями троном. — Иди ко мне, мальчик.
Ты послушно приближаешься к Покровителю, пытаясь понять, чего он хочет.
— Сюда могут войти только Боги и Воплощения, — объясняет Голос.
Он внезапно проскальзывает прямо сквозь стену и зовёт тебя к себе. Ты недоверчиво трогаешь прочную каменную кладку, но твоя рука с лёгкостью проваливается внутрь, а за ней и ты сам. По ощущениям стена оказывается похожа на полупрозрачную вуаль, которая слетает, как только ты оказываешься с другой стороны тронного зала. Твои ноги едва не поскальзываются на узкой лестнице, круто уходящей вниз сразу за стеной, однако ты с трудом удерживаешь равновесие.
— Смотри под ноги и спускайся, — усмехается Тень, даже не оборачиваясь в твою сторону.
По бокам лестницы зажигаются маленькие фонарики, освещающие тебе путь, а в чуть спёртом влажноватом воздухе начинают мелькать яркие пылинки. Ты чувствуешь, как живот стягивает в узел от дурного предчувствия, и продолжаешь идти по лестнице. Сейчас интуиция советует тебе беспрекословно подчиняться Покровителю, чтобы избежать очередной потери контроля. Это кажется разумным, пусть даже ты едва скрываешь волнение. Ты не знаешь, что ещё способно выкинуть это существо и какие последствия его действия могут иметь для твоих близких, поэтому лишь тихо следуешь указаниям Тени.
Ты продолжительное время спускаешься вниз, пока наконец не достигаешь основания лестницы. Здесь перед тобой возникает развилка: один ход ведёт в большое помещение, похожее на залу, другой же уходит вглубь подземелья. Покровитель замечает твою растерянность и с готовностью поясняет своим шипящим уверенным голосом:
— Тоннель проложен через весь Сэнэри и заканчивается в старой Академии. Но у нас другая цель.
Тень указывает на широкую арку, ведущую в зал, и ты на негнущихся ногах идёшь туда. Всё внутри тебя трещит от страха, протестует и умоляет бежать из этого места. Однако разум рационально приказывает молчать и повиноваться, чтобы лучше изучить того, кого ты добровольно впустил в своё тело, и то, что он замышляет.
Ты делаешь пару шагов вперёд и оказываешься в просторном помещении с высокими потолками. Зал некоторое время остаётся тёмным, а затем в нём поочерёдно зажигаются огромные светильники, похожие на кристаллы. Каждый кристалл светится своим собственным светом. Всего таких цветов шесть: сапфировый, фиолетовый, золотой, зелёный, серебряный и чёрный. Ты фокусируешь зрение, лучше присматриваешься к сияющим громадинам и вдруг понимаешь, что перед тобой не просто кристаллы. Это осознание заставляет тебя непроизвольно вскрикнуть и отступить назад с широко открытым ртом.
— Да, Она постаралась в своё время, — оборачивается на твои звуки Тень. — Её Желание обошлось со всеми нами наихудшим образом. Даже с Ней самой. Это была своеобразная плата за использование такого сильного Проклятия. И Её Воплощение, Тария, оказалось ничуть не лучше. Девчонка придумала ещё более изощрённый способ сдерживать меня, чем сама Рикса. Но всё когда-нибудь заканчивается. И ты, Хистэо, будешь тем, кто освободит меня.
У тебя начинают дрожать руки, а потому ты незаметно прячешь их за спину, чтобы Покровитель не догадался, какие мысли сейчас роятся в твоей голове. Твой взгляд соскальзывает с кристаллов, не в силах смотреть на их содержимое, и обнаруживает прямо посреди зала круглый чёрный стол. Вокруг него стоит семь разных стульев. Один большой и широкий, похожий на трон, и к тому же отделанный аметистами. Другой изящный, тонконогий, обитый тёмно-синим бархатом. Третий стул выглядит оригинально, чем-то напоминая золотые песочные часы. Четвёртый имеет сходство со старым деревом, на котором зацвели молодые побеги. Пятый нравится тебе больше всего: он уютный, сделанный в виде детского креслица серебристого цвета. Шестой является настоящим гигантским обсидианом с выдолбленной сердцевиной, служащей сиденьем. А вот седьмой режет тебе взгляд: он роскошного алого цвета с удобной подушечкой, чуть возвышается над другими и выглядит очень броско. Именно к этому стулу подплывает Тень и вскользь гладит его подлокотник когтистой рукой.
Но самое интересное располагается непосредственно на столе. Там, чуть зависнув над деревянной поверхностью, мерцает фиолетово-синим светом хрустальный шар размером с две твоих ладони. Он настолько прекрасен и настолько хрупок, что ты не можешь оторвать от него взгляд и невольно любуешься странной вещицей.
— Догадываешься, что это? — внимательно наблюдает за твоей реакцией Тень.
— Артефакт, — стараешься не показывать волнения ты.
— Хочешь знать, для чего он нужен? — не сводит с тебя багровых угольков Покровитель.
— Да, — спокойно говоришь в ответ.
— С помощью него можно управлять всем миром, — ухмыляется Тень. — Можно переделать его так, как пожелаешь. У тебя ведь наверняка есть то, что ты хотел бы изменить. Не так ли, Хистэо?
— Да, — с жаром киваешь, имитируя вовлечённость.
— И у меня — тоже, — одобрительно хлопает по подлокотнику алого кресла существо. — Но для этого нужно собрать здесь все шесть Воплощений. И ты будешь тем, кто найдёт их, Хистэо. Позже я расскажу тебе, как именно.
— Мне будет трудно сделать это после того, что произошло, — осторожно возражаешь ты. — Скорее всего, меня казнят за нападение на одногруппников.
— Не казнят, — отрицательно качает головой Тень. — Ты умный мальчик, Хистэо. И помимо всего прочего одарённый. Твои способности защитят тебя. А если будешь слушать и выполнять то, что я говорю, сможешь обмануть любого, кто пожелает причинить тебе вред.
— Любого? — скользя взглядом по окружающим тебя предметам, переспрашиваешь ты.
Всё внутри тебя по-прежнему истошно кричит от ужаса, от осознания твоего полного бессилия и невозможности контролировать происходящее, но внешне ты выглядишь вполне спокойно. К счастью, твой разум уже восстановился и снова работает как слаженный механизм, приглушая эмоции и попутно перебирая возможные варианты развития событий. Плакать и бояться у тебя больше нет права, особенно когда за тобой наблюдает такой внимательный к деталям Покровитель.
— Разумеется, — хмыкает Тень, пролетая вдоль излучающих свечение кристаллов и останавливаясь рядом с фиолетовым. — А теперь улыбнись, Хистэо. Очарование эль Гратэ, данное вашему роду моей дочерью, не сработает, если ты будешь слишком мрачным. Давай же, тебе придётся всегда улыбаться, чтобы сбить с толку своих врагов.
Ты с усилием воли раздвигаешь уголки губ, делая улыбку мягче и натуральнее. Для тебя это кажется нереально трудным, потому как раньше ты почти не улыбался. Но Тень прав: сейчас ты обязан обмануть всех своих врагов и сделать это любыми возможными способами. У тебя уже появился план, пусть даже совсем сырой и требующий тщательной проработки, а, значит, ты будешь играть свою роль до тех пор, пока не реализуешь его.
Да, ты будешь улыбаться до самого Конца.