Тария и Тёрн

Лафия проснулась на заре скорее по привычке, чем для какой-то определённой цели. В Королевском Замке не было нужды готовить или обогревать комнаты: всем занимались здешние слуги, с непониманием глядящие на Лафи, даже когда та пыталась собственноручно накрыть на стол. Однако убийца никак не могла отвыкнуть от своих прямых обязанностей и по-прежнему вставала едва ли не раньше Светила, а потом долго сидела у окна и читала книгу, небрежно оставленную в стороне напарницей. Оказалось, что Нэриэл на удивление много читает. Этот факт, ранее оставляемый Лафией без внимания, теперь как-то сам всплыл наружу, особенно в свете постоянной необходимости служанок сосуществовать рядом друг с другом. Селина эль Гратэ всё ещё оставалась в гостях у подруги детства и, судя по полному отсутствию интереса к жизни собственных слуг, возвращаться в ближайшее время не собиралась. Только Лафи такое положение дел оказалось на руку: она смогла беспрепятственно проводить время с возлюбленной и узнавать о ней новые подробности. Так, например, прочитав пару-тройку книг напарницы, убийца обнаружила тягу Нэри к сказкам. Причём самым простым, всем известным, из тех, что по вечерам родители рассказывают детям. Помнится, Лафия тогда терпеливо допытывалась, откуда у подруги такая милая страсть к детским рассказам, на что раздражённая до предела энтрэ выложила скомканную историю о своей матери, которая любила читать маленькой Нэриэл Шелен Эйлис дэ Мортэ сказочные истории. Новая деталь жизни любимой вызвала у бывшей адептки умиление, хотя саму Нэри передёргивало каждый раз, когда Лафи пыталась скрыть улыбку, вызванную этими деталями. Всё, что убийца считала в напарнице очаровательным, Нэриэл казалось проявлением слабости, а оттого недостойным поведения гордой и независимой дэ Мортэ. Видно, в последние дни стыдливость Нэри дошла до крайней точки, потому как она начала прятать свои книжки от любопытствующей подруги, а та, в свою очередь, взяла себе за правило увлечённо отыскивать их в разных частях покоев. Вот и сейчас Лафия выудила потрепанный томик сказок из-под хозяйской кровати, своенравно используемой служанками в отсутствие Селины. Томик был тут же изучен убийцей и отложен на специальную «полку позора», куда девушка складывала все свои «трофеи». Лафия с наслаждением представила перекошенное недовольством и горящее жаждой мести лицо напарницы, которая заметит пропажу, как только проснётся, и коварно усмехнулась своему подлому плану. До завтрака ещё было время, а потому служанка решила использовать его, чтобы посетить королевскую кухню и самой забрать тележку с едой, выбрав ту пищу, которая придётся по вкусу Нэри. Слуги при Дворе уже привыкли к Лафии, с некоторыми из них убийца даже подружилась, так что особых проблем визиты девушки на кухню не доставляли. К тому же от местных можно было узнать много полезной информации, чем Лафи и пользовалась время от времени. Энтрэ умылась, привела себя в порядок и, мельком бросив заботливый взгляд на крепко спящую напарницу, выскользнула из покоев эль Гратэ. Утром в замке стояла непривычная тишина. Знать просыпалась в большинстве своём ближе к полудню, поэтому в такое раннее время слуги ходили, как сонные мухи, гвардейцы же клевали носами на своих постах. Лафия шла и с любопытством подмечала новые лица, приветливо улыбалась, кивала людям вокруг. За прошедший триплекс в Замке многое поменялось, и убийца от скуки пыталась вспомнить, какие детали интерьера уже видела, а какие — нет. Помещения кухонь она заприметила ещё издалека: от них шли едва заметные пар и тепло, раздавались звуки утренней суматохи и шутливые крики слуг. Когда Лафи приблизилась, из дверей вдруг выскочил маленький ученик повара с чуть напуганным взглядом и, преисполненный важности, понёс куда-то целый ворох коричневатых бумаг, исписанных аккуратным витиеватым почерком. Не успела заинтригованная Лафия войти, как мимо пронёсся один из главных поваров, беззлобно исторгая потоки брани. За ним семенили совсем юные ещё служанки с подносами, полными самой разнообразной снеди, и мечтательными выражениями хорошеньких лиц. — Что здесь происходит? — отловив одну из нетерпеливо покусывающих губы девчонок, настороженно спросила убийца. — Господин! — невпопад ответила она. — Высокородный господин решил посетить кухни! Лафия пожала плечами и отпустила товарку, но вдруг и сама увидела то, о чём говорила служанка. Потому как в большую залу, где она стояла, вошёл мужчина в сопровождении главного повара и той самой стайки девушек с подносами. В мужчине Лафи безошибочно признала брата своей хозяйки, Хистэо эль Гратэ. — …что насчёт погребов, то мы немедленно пересчитаем все наши запасы и к вечеру предоставим вам полный отчёт, Ваше Превосходительство, — заплетающимся голосом лепетал главный повар, телосложением превосходящий Первого Советника в несколько раз. Это смотрелось забавно, однако убийца вовремя сдержала себя, чтобы не хихикнуть: всё же рядом с ней находился не третьесортный лорд из Тари-Тёрна, а сам брат Селины, о котором Лафия толком ничего не знала. Зато Тэо о ней, судя по всему, знал, потому как увидев знакомое лицо, тут же поприветствовал девушку: — Тёплого Светила, Лафия. Не ожидал увидеть вас так рано и в подобном месте. Служанка подняла на него изумлённый взгляд и пробормотала ответное приветствие, чуть не забыв поклониться. Её действительно удивило присутствие эль Гратэ на кухне, но ещё больше поразило то, что Первый Советник знает её, Лафи, имя. В Тари-Тёрне они почти не пересекались, а по пути в Сэнэри разве что перебросились парой ничего не значащих фраз. Впрочем, сам Хистэо чувствовал себя вполне комфортно, потому как, знаком попросив главного повара и служанок отдалится, отчего-то завёл с Лафией непринуждённую беседу. — Вижу, вы тоже ранняя пташка, — беззлобно усмехнулся лорд, мельком перебирая бумаги, которые держал в руках. — Как самочувствие вашей подруги? В последний раз, когда мы с ней виделись, она была встревожена. Убийца внимательно посмотрела на эль Гратэ, скорее, по привычке, чем нарочно отмечая некоторые особенности. Например, то, что мужчина выглядел заспанным и усталым, хотя вполне чётко говорил и двигался. Или то, что его брови чуть хмурились при взгляде на листы с отчётами. Однако ничего подозрительного в образе Первого Советника не проглядывалось, и Лафи уже более расслабленно ответила на вопрос: — Нэрия в порядке, Ваше Превосходительство. Она переволновалась из-за переезда, но это пройдёт. Тэо улыбнулся шире, подманивая пальцем враз напрягшегося повара, и дружелюбно заметил: — В таком случае вам стоит больше за ней приглядывать, Лафия. Нэриэл хрупкий цветок, которому нужна забота и защита. Особенно в столице, где полно её родственников. Служанка открыла рот, чтобы спросить, откуда Хистэо знает о принадлежности Нэри к роду дэ Мортэ, только вот мужчина уже перенёс внимание на возобновившийся разговор с работником кухни, и Лафии пришлось вернуться к своим делам. Она собрала несколько блюд по вкусу на маленькую тележку, заварила чайник чая и молча удалилась из помещения под заискивающее бормотание главного повара. Не успела убийца пройти и нескольких шагов, как услышала ругань одного из работников, что-то торопливо втолковывающего хорошенькой служанке за углом зала: — …да откуда мне знать, за какой бездной ему все эти сводки? Пришёл ни свет ни заря и стал поднимать всю кухню на уши. Я думал, он спьяну, да только Его Превосходительство лорд эль Гратэ почти не пьёт, это я точно знаю. Но выражение лица у него было… ты бы видела! Без улыбки, глаза холодные, того и гляди — вцепится. Наши от него по сторонам попрятались, а Главный потихоньку начал выведывать в чём дело, ну и девчонок со всякими блюдами ему подсовывать. Только он ни куска в рот не взял, а в сторону служанок и глазом не повёл. — Что же такое могло произойти? — затаив дыхание, спросила девушка. — Думаешь, я знаю? — пожал плечами работник. — Видно, встал не с той ноги. Без объяснений приказал оценить состояние запасов и к разгару сезона кальт навести порядок с поставками снеди. Он начал разбирать бумаги, да как только увидел нашу писанину — сразу всё понял. И что мы подворовываем, и что вино сами распиваем. Не знаю как, но, видно, там слишком многое не сходилось. Сам-то я не шибко грамотный, у нас всем заведует Главный. — Думаешь, лорд эль Гратэ кого-нибудь накажет? — с волнением предположила служанка. Мужчина помедлил, прежде чем полушёпотом заговорил: — Уж не знаю насчёт наказания, зато слышал про то, как он расправляется со своими врагами. Говорят, несколько раз в триплекс Его Превосходительство приглашает в Замок лордов, с которыми враждовал в детстве, и устраивает какое-то собрание. Никто не в курсе, что там происходит, однако все поголовно, кроме самого эль Гратэ, выходят оттуда белые как мел и тут же разъезжаются по домам, а потом целый сезон носа наружу не высовывают. Не хотел бы я оказаться одним из его недругов… — Жуть какая, — ахает девушка. — Впрочем, я тоже кое-что о нём слышала. Подруги как-то сболтнули, будто Его Превосходительству уже открыто предлагают браки с самыми родовитыми аристократками, но лорд эль Гратэ увиливает от разговоров об этом. Поговаривают, у него уже есть кто-то, однако он тщательно скрывает связь с этой женщиной. Интересно, кем бы она могла быть? Может, кто-то из эн Кэй? Они все такие богатые и красивые… Лафия закатила глаза и, не в силах больше утаивать своё присутствие, прошла мимо болтливой прислуги, вызвав у обоих дворовых испуганные ахи. Однако ни девушка, ни мужчина не выказали своего недовольства, слишком быстро и точно признав в Лафи служанку эль Гратэ. Они лишь молча уставились ей вслед, уповая на то, что белокурая помощница Селины не расскажет хозяйке услышанное. К счастью для них, убийца не шибко увлекалась сплетнями и не планировала заниматься чем-то столь мелочным, как выгораживание шепчущейся по углам прислуги. Зато её природное любопытство, однажды заставившее Лафию превратиться в телохранительницу высокородной магички, и в этот раз с интересом пустило свою обладательницу в размышления о том, почему Первому Советнику не спалось утром и кого же он так сильно любит, что отваживает от себя даже весьма напористых представительниц рода эн Кэй. Строя разные предположения, Лафи достигла своих покоев и тихонько приоткрыла дверь. Она думала, что Нэриэл всё ещё спит, а потому не хотела беспокоить её. Однако убийцу уже давно поджидали. — Ещё раз тронешь мои книги, и я перережу твою хорошенькую шейку, — острое лезвие застыло в миллиметре от кожи Лафии. — Если не ошибаюсь, из нас двоих именно я промышляла воровством, и мне не хочется менять роли. Бывшая адептка с плохо скрываемой насмешкой посмотрела на заспанную недовольную подругу, едва скрывающую зевоту, но пытающуюся выглядеть как можно более мрачной, и весомо заметила: — Рада слышать, что моя шейка кажется тебе хорошенькой. Нэри с непониманием уставилась на оппонентку, правда уже через мгновение сообразила: — Оставь свои шуточки для эль Гратэ, меня они не впечатляют! Лафи пожала плечами и небрежным движением отвела фамильный клинок дэ Мортэ от себя: она знала, что будь у Нэриэл истинное желание покончить с напарницей, ей бы не пришлось размениваться на пререкания. Помнится, в ночь знакомства с Лафией, Нэри не удостоила ту даже словом. Так что наигранной холодности энтрэ не удалось провести внимательную к деталям убийцу. — Что там у тебя? — чуть поутихнув, принюхалась дэ Мортэ. Долго злиться девушке не позволял голод, вот почему усыпанный едой поднос быстро сменил гнев на милость. Нэриэл подобралась к нему грациозно, словно кошка, и начала придирчиво осматривать содержимое. Она была в одной лишь ночной рубашке, трогательно оголявшей хрупкие с виду плечи и стройные ноги Нэри, а потому Лафии пришлось судорожно отвести взгляд: слишком сильным оказалось желание сорвать эту несчастную рубашку с напарницы и сделать что-то такое, от чего у дэ Мортэ вмиг бы пропало желание говорить гадости по утрам. — Ты бы хоть оделась перед тем, как совершать покушение, — не удержавшись, раскрыла свой замысел Лафи. — Говорят, рубашки в наше время очень легко рвутся. Особенно на языкастых девчонках. Нэриэл, голодным взглядом исследующая содержимое подносов, вдруг заметно покраснела и с негодованием уставилась на подругу. — Пора завтракать, — убийца ловко перевела тему, прежде чем напарница успела ответить. — Проходи в столовую, мне понадобится твоя помощь в сервировке. Если ты, конечно, не хочешь остаться с пустым животом. Дэ Мортэ возмущённо заворчала себе под нос, однако на удивление послушно проследовала за Лафией. Более того — она даже соизволила поучаствовать в распределении порций и самостоятельно разлила чай по чашкам. Завтракать девушки сели в полном согласии: видимо, Нэри соизволила отложить расправу над подругой до лучших времён. Она чинно потягивала горячий напиток, одну за другой поглощая румяные булочки под неодобрительные взгляды напарницы. Большая и светлая обеденная с высокими потолками, ярко освещаемая утренним Светилом, выглядела удивительно живой, хотя в ней находились всего лишь две служанки, молчавшие почти всё то время, которое длился завтрак. «Почти» — потому что Лафи решилась-таки завести разговор: — Не хочешь прогуляться сегодня по Замку? Нэриэл оторвалась от пережёвывания золотисто-коричневого пирожка и с полным ртом выпечки произнесла закономерное: — Зафем? — Потому что сидеть взаперти целую неделю слишком скучно, — едва сдержала улыбку Лафия. — Было бы неплохо обойти хотя бы Королевский Сад: это ведь последние тёплые деньки сезона кальт. — Любоваться цветочками и слушать пение птиц слишком скучно и утомительно, — фыркнула дэ Мортэ. — Я не горю желанием проводить время подобным образом. — Именно поэтому ты только этим и занималась в Тари-Тёрне, — ехидно подметила напарница. — Сколько раз я находила тебя прячущейся от твоих прямых обязательств среди всех этих заросших кустарников… не напомнишь? Нэриэл вспыхнула и угрожающе направила пирожок в сторону Лафии, видимо позабыв, что держит в руках не привычный фамильный клинок: — Я не увиливала, я экономила своё время. Эль Гратэ всё равно не угодишь, а потому не было смысла прибираться каждый день. И только попробуй солгать, что я не права. Убийца хмыкнула, нехотя соглашаясь с подругой. Хозяйка действительно не отличалась спокойным нравом и покладистым характером, в чём походила на свою строптивую служанку, как сестра-близнец. Кстати, о близнецах… — С утра я встретила Его Превосходительство лорда эль Гратэ, — как бы невзначай заявила Лафия. Нэри, в это время с аппетитом поглощающая пирожок, подавилась от неожиданности и зашлась кашлем. Убийце пришлось постучать ей по спине, чтобы не допустить столь глупой и быстротечной смерти от кусочков коварного пирожка. — Где? Что он там делал? Он был один? — забросала вопросами дэ Мортэ, как только пришла в себя. — Ты говорила с ним? Боги, скажи, что ты не раскрывала рта, прошу тебя! Лафии пришлось выждать несколько минут, дабы напарница успокоилась, прежде чем пояснить: — Он был занят делами на Королевской Кухне. Отчитывал Главного Повара. Мы перебросились парой фраз, не более. — Что он сказал тебе? — тут же напряглась Нэриэл. — Что-то про меня, да? Служанка буквально нависла над Лафи, и той пришлось мягко опустить её за плечи обратно на место. Убийца чувствовала дрожь в теле подруги, точно такую же, как тогда вечером, после прогулки по Сэнэри. Упоминание эль Гратэ вызывало у дэ Мортэ явное напряжение, однако Лафия не могла понять, отчего. На ум приходили догадки, и они требовали подтверждения. — Он попросил приглядывать за тобой, — спокойно заявила девушка. — Это тебя беспокоит? Нэри закусила губу и уставилась куда-то перед собой. Её сведённые к переносице брови ясно давали понять, что она думает о Первом Советнике. Оставалось лишь узнать, почему ей так ненавистен лорд Хистэо. — Он скользкий, как червяк, — через силу прошипела Нэриэл, сжимая остатки пирожка. — Вечно играет в свои игры. И что у него на уме — никто не знает. Поэтому держись от него подальше. — А, по-моему, Его Превосходительство был искренен относительно тебя, — тонко подначила Лафия. Ей не терпелось узнать истоки отношений напарницы и брата хозяйки, поэтому убийца начала осторожно выведывать подробности. — Искренен?! — ожидаемо взорвалась Нэри. — Этот гад никогда ничего не делает просто так! Как только встретила его — сразу поняла это. Не приближайся к нему, если не хочешь проблем. — Говоришь так, что у меня не остаётся сомнений: вы уже давно знакомы, — криво усмехнулась адептка. — И что между вами такого произошло? Он домогался тебя? — Нет, — сразу же отрезала дэ Мортэ, суверенно вздёрнув нос. — Угрожал? — продолжила расспрос Лафия. — Нет, — чуть менее уверенно мотнула головой подруга. — Пытался убить? — возможные варианты таяли на глазах. — Нет, — вдруг замялась Нэри. Она уставилась на чашку лийанского чая, бока которой сжимала с тех пор, как доела пирожок. Бедный фарфор едва выдерживал силу Нэриэл и вот-вот должен был рассыпаться мелкой крошкой, стоило только дэ Мортэ стиснуть его чуть сильнее. — По правде говоря, он спас мне жизнь, — вдруг неожиданно даже для себя тихо прошептала девушка. — Это было давно. Я тогда жила в Гранд-Порте. Моя мама покончила с собой. Мне было страшно. А отец спуску не давал. Никто больше не защищал меня. Они все хотели, чтобы я стала настоящей наследницей. С утра до вечера заставляли тренироваться. Принуждали убивать. Много убивать. Лафия внимательно наблюдала, как мутнеет взгляд напарницы, застланный пеленой воспоминаний, но прерывать столь откровенный диалог не хотела. Выведать что-то о прошлом Нэри убийца могла только в те редкие моменты, когда у дэ Мортэ возникал мимолётный порыв чем-нибудь поделится. И сейчас был как раз такой момент. — Мне хотелось сбежать. Хотелось вырваться оттуда. Но прежде отомстить отцу. За маму. За меня. За всё, — порывисто выдыхала Нэриэл. — А когда я случайно познакомилась с эль Гратэ, решение нашлось само. Ты же не знаешь, насколько он сильный. Ты даже не представляешь, на что он способен. Это ведь не я убила отца. На самом деле это сделал Хистэо эль Гратэ. Лафи едва скрыла изумление, которое вызвало у неё данное известие. Видно, и сама Нэрия не ожидала от себя такой искренности, потому как вздрогнула, осознав, что сболтнула лишнего. Но подобное было вполне похоже на неё: дэ Мортэ могла долго скрывать свои мысли и потом за раз выложить всё, тревожившее её. Так она сбрасывала напряжение, чтобы снова замкнуться в себе и продолжать копить недовольство чем-то или кем-то. Вот и сейчас, стоило только музыкальной шкатулке открыться и явить свою песенку, крышка вдруг захлопнулась, оставив композицию незавершённой: — Впрочем, забудь. Тебя это не касается. Лафия разумно промолчала, боясь потерять те крохи доверия, которых ей с трудом удалось добиться от напарницы. Убийца понимала, что наседать не стоит, иначе подруга будет сопротивляться и перестанет быть той нежной и спокойной Нэриэл, которая так нравилась адептке. Впереди ещё много времени, и подробности конфликта с эль Гратэ рано или поздно всплывут вновь. А пока Лафи может и потерпеть. — Чаю? — улыбнулась девушка, глядя, как постепенно расслабляются напряжённые плечи Нэри. Дэ Мортэ кивнула и с затаённой благодарностью посмотрела на подругу. Ей было трудно даже мысленно признаться в этом, но Лафия оставалась единственным человеком, с которым Нэриэл чувствовала некую близость. И эта близость — незаметно для обеих служанок — крепла день за днём, уже давно перейдя границу простых бытовых отношений двух напарниц. После завтрака Лафи прибрала стол и отвезла тележку с остатками еды обратно на Кухню. Первого Советника к тому времени и след простыл, однако напряжение после него осталось. Слуги ходили насупленные, мрачные, а Главный Повар то и дело прикрикивал на младших, стоило кому-нибудь уронить лишнюю крошку или попытаться тайком ухватить бутылку сэнэрийского. Единственными, кто привносил налёт романтики в эту прорву плохого настроения, оставались юные служанки, раз за разом обмусоливавшие подробности утреннего визита эль Гратэ. Причём этот визит с каждым часом обрастал всё большим количеством подробностей, и Лафия уже стала свидетельницей забавной склоки между двумя девушками, которые не поделили внимание высокородного лорда. Всё-таки Хистэо наводил шуму одним только присутствием, и это вызывало у Лафи интересные мысли. Впрочем, убийца быстро отмела их, стоило вернуться обратно к Нэриэл. Напарница уже умылась и сменила свою ночную рубашку на подаренное Лафией тёмно-фиолетовое платье. Оно так шло дэ Мортэ, что адептка мысленно поставила заметку купить подруге ещё парочку. А учитывая то, что сезон кальт быстро подбирался к Сэнэри, возможно, скоро, помимо новых платьев, Нэри понадобится тёплая меховая накидка. — Чего уставилась? — прихорашиваясь перед зеркалом, заворчала Нэриэл. Она подвязала гладкие чёрные волосы фиалковой лентой в тон платью и теперь довольно осматривала проделанную работу. — Думаю о том, какая ты красивая, — прямо ответила Лафия. Эти слова озадачили не привыкшую к нежностям служанку, и девушка смущённо покраснела. Она явно не понимала, издеваются над ней или говорят искренне, поэтому на всякий случай буркнула: — Люди вечно размышляют о чём-то глупом, когда им нечем заняться. Нэри взяла с туалетного столика ножны с оружием и нерешительно покрутила в руках, как бы раздумывая, стоит ли добавлять в наряд экстравагантности убийцы из клана дэ Мортэ. — Не могу говорить за других, но для нас я уже придумала занятие, — мгновенно перевела тему Лафи. — Мы пойдём в Королевский Сад. — Я же говорила, что не интересуюсь цветочками и птичками, — насупилась Нэриэл, скрестив руки на груди. — А я не интересуюсь капризами взбалмошной девчонки, которая целыми днями просиживает в четырёх стенах, потому что боится лорда эль Гратэ, — ловко задела собеседницу Лафия. И прежде чем возмутившаяся до предела Нэри успела хоть что-нибудь сказать, оппонентка быстро скользнула к выходу, рассчитывая таким образом завлечь за собой подругу. Упрямство Нэриэл можно было направить и против неё самой: выходить из покоев хозяйки она действительно не хотела, но ещё больше не желала оставлять последнее слово за Лафи. — Эй, стой! — послышался разъярённый голос сзади. — Что за глупости ты говоришь?! Я никого не боюсь! Убийца хмыкнула, не переставая удаляться, и Нэри пришлось побежать за ней, чтобы удовлетворить задетое чувство собственного достоинства. Она выскочила из дверей, молнией скользнула за быстроногой Лафией и лишь через несколько минут безудержных ругательств поняла, что её попросту надули. Это осознание поразило суверенную и неприступную Нэриэл, которая ещё больше разозлилась и всерьёз вознамерилась довести свои утренние угрозы до конца. Дэ Мортэ нагнала противницу и уже сделала замах для удара, как вдруг готовая к подобному манёвру Лафия скользнула в сторону и, оказавшись за спиной оппонентки, ловко скрутила той руку. Потерявшая равновесие, ошарашенная таким поворотом Нэри упала на колени и, не в силах скрывать праведный гнев, глухо зарычала. Лафия едва сдерживала смех, настолько забавной ей казалась ситуация. — Отпусти меня! — дернулась было Нэриэл. — Не отпущу, пока не пообещаешь быть хорошей девочкой и погулять со своей подругой, — шепнула на ухо напарницы Лафи. — Я сказала, пусти! — взвыла под тяжестью служанки дэ Мортэ. — Нас же увидят! — Если ты продолжишь так же верещать — нас точно увидят, — продолжала насмехаться убийца. Лафия знала: нужно перевести внимание подруги на себя, чтобы та перестала думать об опасности, исходящей от Первого Советника, и смогла наконец свободно прогуляться по Замку. А вот сама Нэрия, кажется, совершенно не ориентировалась в происходящем и реагировала именно так, как хотела от неё Лафи. Она начала упираться всеми силами, поэтому вскоре убийца повалила её на спину, чтобы добиться послушания. — Ты что задумала… — подозрительно покосилась на девушку дэ Мортэ, но не успела закончить фразу. Голодная до близости Лафия склонилась над ней и с усилием поцеловала в губы. Все эти дни адептка кое-как сдерживалась, однако всему был предел. Особенно — терпению убийцы. — Теперь успокоишься? — с трудом оторвалась от излюбленного занятия служанка. Раскрасневшаяся и застывшая от изумления Нэриэл молча кивнула. Каждый раз, когда происходило нечто подобное, у дэ Мортэ появлялась эта странная реакция, некая смесь удивления, страха и непонимания. Лафи же пользовалась смятением напарницы, используя его в своих целях. И надо сказать, использовала крайне удачно. Прошло не более получаса с тех пор, как они зашли в Королевский Сад и начали прогуливаться меж отцветающих растений. Нэриэл действительно успокоилась, затихла и теперь лишь молча поджимала губы, стараясь выглядеть как можно более обиженной и оскорблённой. Платье служанки тихо шелестело на ветру, а спина держалась нарочито прямо, словно в упрёк подруге. Сама Лафия лишь посмеивалась про себя, прекрасно осознавая, что долго на неё злиться не будут. Как бы отстранённо не пыталась держаться Нэри, в действительности она не любила одиночество, а потому через пару часов, за обедом, убийца вполне сможет «вымолить» прощение. В мыслях об этом Лафи остановилась рядом с пышными кустами жёлтого ракитника и задумчиво дотронулась до ядовитых цветков. Нэриэл задержалась где-то позади, решив передохнуть на одной из наставленных всюду изящных лавочек, явно задуманных для романтических прогулок под луной. Убийца решила оставить её одну на пару минут, чтобы после вернуться и завести непринуждённую беседу. Девушке хотелось развлечь дэ Мортэ, но прежде чем она успела придумать пару забавных шуток, чутьё Лафии уловило рядом какое-то движение. Нутро убийцы, никогда не спящее и никогда не теряющее бдительности, тут же сработало на руку: металлические нити, напитанные энергией полумага, рванулись к источнику движения и успели схватить запястье маленькой девочки-служанки с забавным накрахмаленным передничком и большими невинными глазами. К счастью, Лафия прекрасно знала, что большие невинные глаза могут лгать, а вот чутьё убийцы — вряд ли. — Что ты тут забыла, малютка? — нарочито мягким голосом спросила подручная Селины, не выпуская, правда, вырывающейся белой ручки. — Неужели, Гильдия Убийц не могла подослать кого-нибудь постарше? Или Глава совсем потерял хватку? Подобная прямота сбила с толку упирающуюся малышку, которой явно дали чёткие инструкции, не учитывающие таких неожиданных поворотов. И теперь девчонке ничего не оставалось, кроме как нехотя ответить своим высоким по-детски чистым голоском: — Мастер приказал передать вам сообщение. Лафия усмехнулась, вспоминая недавнюю стычку с адептами Гильдии, произошедшую на прогулке в Сэнэри. Тогда мальчишка, попавшийся ей под руку, сказал, что Глава хочет увидеться с ней, но не назвал точную дату. Теперь, как догадалась убийца, пришло время узнать подробности. — Говори, — чуть ослабив хватку, смилостивилась Лафи. Малышка, всё ещё находящаяся в силках более опытной и сильной соратницы, недовольно надула губки: — Мастер ждёт вас в Гильдии сегодня вечером. Приходите, когда стемнеет. Ему есть о чём потолковать с вами. Лафия хмыкнула, втягивая металлические нити обратно в широкие рукава платья. Значит, старик всё же не оставит её в покое, пока Лафи не посетит своё «родовое гнездо». Это слегка раздражает. Убийца не знает, что можно ожидать от того, кто периодически заставляет трепетать весь Сэнэри. Ловушки? Западни? Неизбежной смерти? Да, скорее всего, именно это Мастер и готовит. Но зачем ему заманивать Лафию так далеко? Достаточно пары-тройки лучших адептов, чтобы улучить хороший момент и расправиться с нерадивой ученицей. В любом случае, всё это совсем не нравится Лафи. — Что мне передать Мастеру? — тем временем нетерпеливо переминалась с ноги на ногу девочка. — Передай, что я приду, — с холодной улыбкой ответила Лафия. Она не знала, чего можно ожидать от Главы, зато вполне уверена в своих силах. Интуиция подсказывала, что Мастер не будет устраивать ей нудных лекций о том, почему одна из его лучших учениц сбежала из родной Гильдии, а если ему вдруг захочется поиграть с огнём, то Лафи покажет, как сильно выросла за этот триплекс. Когда маленькая служанка ушла, девушка вернулась на площадку, где оставила Нэриэл, но дэ Мортэ к тому времени и след простыл. Изящная лавочка с литыми лозами была пуста, и только багряные листья падали на покатое деревянное сиденье. Лафия взволнованно потрогала его поверхность и с облегчением поняла, что скамейка ещё тёплая. Значит, Нэри совсем недавно сидела здесь, однако почему-то решила уйти. Возможно, ей надоело ждать, когда подруга вернётся. Или же что-то случилось. Убийца помрачнела, вспоминая лживое личико маленькой адептки, и в спешке направилась к выходу из сада. Вряд ли её подозрения оправдаются, только волнение всё равно не унять, пока темноволосая девчонка с кошачьими глазами и вечно недовольным взглядом не окажется в непосредственной близости. К счастью для Лафи, Нэриэл действительно не успела отдалиться. Убийца поняла это, когда услышала полный недовольства, дрожащий от едва сдерживаемой злости голос напарницы в ближайшей крупной галерее замка, и сразу после этого — ещё более яростный мужской бас, не предвещающий ничего хорошего. Когда же Лафия заглянула за угол, то обнаружила печальную картину: Нэрия стояла, вся напряжённая, ощерившаяся, словно дикое животное, готовое к прыжку. А прямо перед ней, скрестив мускулистые руки на груди, возвышался мужчина и презрительно смотрел в сторону своей оппонентки. На коричневой от загара голове человека совсем не было волос, зато на суровом лице ярко выделялись жёлто-зелёные глаза. Эти глаза вкупе с чёрной одеждой давали понять: перед Лафи стоит родственник Нэриэл дэ Мортэ. И сама Нэри этой встрече явно не рада. — Посмотрите-ка, высунулась! — злобно ухмыльнулся мужчина. — Позор своего рода. Предательница. Слабачка. И где тебя носило всё это время, Эйлис? По каким канавам ты пряталась от своих соплеменников? Дай отгадаю, ты вырыла себе норку, словно маленькая крыса, и отсиживалась там, пока тысячи людей желали тебе смерти? Посмотрите, ребята, перед вами редкое зрелище: сама беглая наследница рода дэ Мортэ во плоти, живая и здоровая. По крайней мере, пока. Лафия заметила позади широкой спины лорда кучку детей местной знати, любопытно осматривающих Нэрию. Видно, мужчина был их учителем, потому как никто из присутствующих даже не думал сказать ему слова против. Среди этой детворы Лафи заметила ученицу Вивьеннэ иль Найтх, которую видела пару раз, когда заходила узнать, как идут дела у хозяйки, и ученика Хистэо эль Гратэ, попадавшегося на глаза служанке в Тари-Тёрне. — Не смейте называть моё истинное имя своим грязным ртом, — предупреждающе оскалилась Нэриэл. — Это имя позволено произносить лишь моей матери. А её, как вы прекрасно знаете, погубили подобные вам дэ Мортэ. Вот кого поистине можно назвать крысами. Такие же подлые и мерзкие, готовые поубивать друг друга ради куска плесневелого сыра. Я безумно рада, что больше не отношусь к вашей братии. Мужчина мрачно хохотнул. — Может, и не относишься, только что ты скажешь сородичам, которые узнают, где ты сейчас находишься? — нахмурил брови он. — Думаешь, им есть дело до того, носишь ли ты имя рода? Думаешь, они будут разбираться в твоих сопливых девчачьих россказнях? Для всех дэ Мортэ ты отныне предательница, убийца, не заслуживающая ни жалости, ни прощения. Как только кто-нибудь прознает, что ты здесь, тебе не сносить головы. Так, может, лучше я стану твоим палачом и убью тебя одним милосердным ударом? Лорд показательно дотронулся до родового кинжала — точно такого же, как у самой Нэри. В его глазах сквозила спокойная решимость, как если бы Мастеру предложили порубить куриное мясо, а не собственную родственницу. Лафия хотела шагнуть вперёд с твёрдым намерением показать этому человеку, что не только в Гранд-Порте растят хороших убийц, но напарница опередила её. Она усмехнулась, смело глядя на крепко сложенного мужчину с высоты своего роста: — Раз уж на то пошло — я с удовольствием приму ваш вызов. Только не ожидайте от меня такого же «подарка»: милосердно убивать дэ Мортэ я не собираюсь. Вы должны знать это, если видели, как я прикончила отца. Ваша смерть будет долгой и мучительной, дядя. Лафи застыла на месте. Сейчас от подруги исходила очень странная, непривычная энергия, совсем не похожая на обычное состояние Нэри. И вскоре Лафия догадалась в чём дело: напарница хотела убивать. Не наигранно, как бывало в отношениях с самой адепткой, а по-настоящему. Эта жажда убийства не осталась незамеченной и для самого лорда. Он положил пальцы на рукоять кинжала, предупреждающе глядя на племянницу, и заявил: — Боюсь, у тебя нет ни шанса против меня, Эйлис. Ты так же слаба, как твоя мёртвая мать, и вскоре будешь, подобно ей, покоиться в земле. Если, конечно, голодная свора молодых дэ Мортэ вообще разрешит твоим останкам найти последнее пристанище, а не разорвёт тебя на куски. Или думала, я один в Сэнэри? О нет, твои родственники расплодились так быстро, что во всём Норте не найти и одного города, где их нет. Потому сколько не бегай, всё равно тебя догонят, Эйлис. Это гонка наперегонки с самой смертью, и ты в заведомо невыгодном положении, девочка. Нэриэл ещё сильнее напружинилась, доставая из ножен родовой кинжал, и дерзко выдохнула в ответ: — Значит, смерть сегодня очень удивится. Мастер сделал ученикам знак расступиться, и те отошли к стенам галереи. Лафия последовала их примеру, полностью готовая, однако, перерезать незадачливому родственничку Нэри глотку. Она чувствовала, что этот человек несёт угрозу напарнице, а потому ждала малейшего знака, дабы устранить его. Но полностью сосредоточенная на предстоящей схватке девушка, кажется, совсем не замечала подругу. Её правая рука сжимала родовой клинок так, что костяшки пальцев побелели, а мертвенно-бледное лицо застыло неподвижной маской, на которой шевелились только блестящие кошачьи глаза, внимательно наблюдающие за своей жертвой. Лафия вспомнила всё то, что знала о роде дэ Мортэ, и вдруг поняла: Нэриэл ни за что не отступит сейчас. Сколь бы переменчивым не было её настроение, существуют такие вещи, которые важнее любых эмоций, важнее даже чувства самосохранения. Для Нэри сейчас это — желание защитить свою честь и честь погибшей матери. — Давай, нападай, Эйлис. Я не буду использовать магию против тебя, лишь кинжал, — тем временем указал на лезвие мужчина. — Только вряд ли тебе это поможет. Ты ведь никогда не отличалась упорством. У тебя был замечательный талант, один из лучших в нашей семье, но вместо того, чтобы развивать его, ты предпочитала плакаться в юбку своей матери. Теперь же подобное упущение сыграет мне на руку и… Договорить лорд не успел. Уставшая от напрасной болтовни Нэриэл рванулась вперёд и чуть не проделала отверстие в своём дяде. «Чуть» — потому что родственник успел уклониться в самый последний момент. Его спасли врождённые инстинкты и отменная реакция. Однако останавливаться на достигнутом девушка не собиралась и тут же нанесла череду быстрых точных ударов. Притихшая ребятня у стен одновременно издала вздох изумления: для них Мастер был непобедимым столпом, на котором зиждилась Академия, и сам факт того, что какая-то дерзкая девчонка могла так запросто бросить ему вызов, казался чем-то невероятным. — Я смотрю, ты совсем не изменилась, Эйлис, — отбивая удары, фыркнул лорд. — Всё такая же порывистая и глупая. Вкладываешь все свои силы в каждый удар и никогда не рассчитываешь на тактику. Твоё поражение — вопрос времени. Нэриэл будто совсем не замечала его слов. Она продолжала атаковать, то пригибаясь и уходя от встречных размашистых ударов, то змеёй скользя за спину противника, то при помощи своей природной ловкости делая пируэт в воздухе. Лафия чувствовала, насколько сосредоточена на этом поединке напарница: обычно она велась на любую провокацию, но сейчас пропускала подначивания дяди мимо ушей. Более того, Нэри словно бы стала другим человеком: спокойным, расчётливым и очень сильным. Эту сторону девушки Лафи видела ранее лишь раз, при их первой встрече. Правда, она не могла с точностью сказать, была ли тогда подруга так же серьёзна в своих намерениях, как сейчас. — Ваша уверенность тает на глазах, — продолжая кружить вокруг дяди, вдруг холодно улыбнулась Нэрия. — Наверняка, вы думали, что победить меня будет просто. Только не учли, что я уже не та маленькая неумеха, которую вы знали. И сдаваться так просто не собираюсь. Лафия не успела моргнуть — как напарница сделала неуловимый бросок рукой, и увесистый кинжал с огромной скоростью пролетел мимо уха мужчины. Послышался свист рассекаемого лезвием воздуха и звук крошащегося камня: оружие угодило остриём в стену, плотно застряв там. Клинку не хватило совсем немного, чтобы обезглавить противника: лорд вовремя уклонился от летящего лезвия. Он тут же сбил племянницу с ног, пользуясь её минутным замешательством, и прижал к холодному каменному полу. Нэри оказалась полностью обезоружена, а потому могла лишь пыхтеть и ёрзать под мощью своего крепкого дяди. — Говоришь, не собираешься сдаваться? — с силой вдавливая упирающуюся родственницу в пол, выдохнул маг. — Кажется, я вижу обратное. Мужчине пришлось отложить свой кинжал, чтобы плотнее удерживать рычащую Нэриэл. Но как только он сделал это, девушка, явно дожидавшаяся именного такого поворота, вырвала из хватки лорда правую руку и завела её за шею Мастера таким образом, словно бы держала там клинок. Лафия, как и все вокруг, застыла в недоумении. Опасаясь за жизнь подруги, она была готова метнуться разнимать дуэлянтов прямо сейчас, но что-то остановило её. Какая-то мгновенная догадка, вызванная довольной ухмылкой Нэри, вмиг поразила адептку. Видимо, лорд дэ Мортэ чувствовал то же самое, потому как попытался дёрнуться в сторону и не смог. В воздухе неуловимо блеснула тонкая энергетическая нить. Тяжёлый фамильный кинжал, ещё мгновение назад буравящий толстую стену галереи, внезапно вернулся в руку своей хозяйки и теперь упирался остриём прямо в затылок оппонента. — Не стоило так слепо бросаться на безоружную, — довольно рассмеялась Нэриэл, словно удав обвивая ногами и руками тело врага. — Вы недооценили противника и теперь поплатитесь за это жизнью. Видите ли, я не сидела сложа руки всё это время и кое-чему научилась. Рядом со мной был прекрасный пример для подражания, у которого я почерпнула пару интересных техник. Например, способность управлять нитями жизненной энергии. Адептка уже не могла скрыть изумления. Ей казалось, что Нэри почти не использовала свои силы полумага с тех пор, как стала прислугой в доме эль Гратэ. Большую часть времени девушка проводила, увиливая от работы или праздно шатаясь по городу. На деле же всё оказалось иначе. Но когда дэ Мортэ успела так отточить свои умения и к тому же скопировать её, Лафии, технику? Сделать такое без подсказок и уроков, основываясь лишь на поверхностном наблюдении… это просто невероятно! — Тяжело признавать, однако попытка неплохая, — невозмутимо одобрил мужчина. — И как же поступишь теперь? Убьёшь меня? — Разумеется, да, — хищно облизнулась Нэри. Лафия ощутимо напряглась. В порыве страха за жизнь Нэриэл она и сама была готова прикончить лорда, но сейчас, когда накал событий чуть поутих, адептка чётко осознала, какие проблемы может принести убийство столь видного человека, ещё и на глазах у толпы его учеников. Что до последних, то они уже засуетились, взволнованные затянувшейся потасовкой. Кто-то из толпы высказал идею вмешаться, однако дальше разговоров дело пока не зашло. Для магов дуэль была почти священным действом и прерывать её считалось дурным тоном, даже если речь шла о жизни и смерти. Нэри тем временем вовсю смаковала победу. В её глазах плясали дикие огоньки, прямо говорящие, что Нэриэл дэ Мортэ не собирается отпускать свою жертву. Хищно облизнувшись, она приготовилась вспороть своему родственнику глотку и крепче сжала кинжал, когда Лафи, стараясь не смотреть на подругу, активировала Печать подчинения. Нэрия вдруг застыла, так и не сумев закончить начатое. Тело девушки больше не слушалось хозяйку. На это тут же обратил внимание чудом избежавший смерти лорд. Он посмотрел в глаза отстранившейся племянницы, после чего интуитивно поднял рукав её платья. На запястье Нэриэл чёрными росчерками проявились древние руны. — Тебя заклеймили, — скорее констатировал, чем спросил мужчина. Дрожащая от негодования, но совершенно бессильная дэ Мортэ, яростно скрипнула зубами и бросила взгляд в сторону напарницы. Лафия невозмутимо покачала головой. — Значит, ты не только предала свой род, но ещё и умудрилась стать чьей-то рабыней? — презрительно откликнулся Мастер и снова внимательно уставился на кисть девушки. — Причём дважды. Интересно, знают ли об этом те, кто ставил эти Печати? Или ты играешь на обе стороны? Что скажешь в своё оправдание, Эйлис? — Я не обязана оправдываться, дядя, — едва держа самообладание, поднялась Нэриэл. — А вот вы должны быть благодарны этой Печати. Только она и спасла вашу жалкую жизнь. Лорд дэ Мортэ не ответил на этот выпад, лишь хмыкнул. По его глазам было видно, что к убийству собственной племянницы он отчего-то потерял интерес. Но Лафии это было на руку: нужно было распутать ситуацию до того, как станет ещё хуже. Адептка тихо подошла к подруге и, мягко взяв её за руку, повела в сторону выхода. Нэри отчего-то поддалась, хотя и с большой неохотой. Её поджатые губы ясно давали понять, что за использование Печати Лафия ещё поплатится. — Эйлис, подожди, — неожиданно окликнул родственницу лорд. Нэриэл застыла на месте. — Ты ведь знаешь, что можешь избавиться от Печати, верно? — холодно осведомился мужчина и, увидев тень сомнения на лице племянницы, продолжил. — Родовые чары крепко держат тебя, но если бы они имели полную и бесповоротную власть, клан дэ Мортэ давно бы вымер. Однако этого не происходит. Как думаешь, почему? — Даже не представляю, дядя, — нахмурилась девушка. — Потому что быть дэ Мортэ — значит постоянно доказывать свою принадлежность роду, — скрестив руки на груди, пояснил лорд. — Обычно такое условие ставит наших сородичей, заклеймённых Печатью, в отвратительное положение: на одной чаше весов лежит признание семьи, а на другой — свобода. Если ты выбираешь признание и остаёшься дэ Мортэ, то навек несёшь ответственность за своё поражение. Если же тебе хочется освободиться от Печати подчинения, то выход только один… я думаю, ты понимаешь, о чём я. Отказ от имени своего рода, Эйлис. И этот отказ влечёт за собой определённые последствия. Впрочем, с такой ненавистью к собственной семье эти последствия едва ли что-то изменят в твоей жизни. Нэриэл чуть медлила с ответом. Лафия взглянула на её бледное растерянное лицо и увидела там сомнение. Такое сомнение бывает у людей, которые пытаются выбрать на сэнэрийском рынке лучшую из двух дешёвых подделок, втайне понимая, что ни одна из вещей не стоит своей цены. Только сейчас юной дэ Мортэ приходилось делать выбор куда более тяжёлый, чем покупка очередной безделушки у хитрого торговца. — Ты поняла меня, Эйлис? — лысый мужчина сверкнул жёлто-зелёными глазами. — Я дал тебе всего один совет. Воспользуйся им, если не хочешь заканчивать дуэли так, как сегодня. Ощущая лёгкую насмешку в голосе лорда, Нэри сжала потёртую рукоять кинжала, но сдержалась. — Да, я поняла, — её голос прозвучал неожиданно глухо в тишине. — Спасибо за совет, дядя. И за то, что не убили меня… спасибо. Возвращались в покои они молча. Лафия не хотела тревожить напарницу болтовнёй, хотя вопросов у адептки накопилось даже слишком много. Почему лорд не пустил в ход чары и так рисковал своей жизнью? Лафи знала, что в роду дэ Мортэ почти не рождаются маги, но уж если этому человеку столь повезло, мог бы и воспользоваться своим преимуществом. О чём вообще толковали эти двое? Неужели, действие Печати можно запросто отменить? И какие именно «последствия» повлечёт за собой эта отмена? Нэриэл явно догадалась, чего не скажешь о самой Лафи. Более того, адептка совершенно не знала, как стоит поступить в подобной ситуации. Нужно ли говорить Селине? Или сделать вид, будто Лафия ничего не знает? Убийца еле сдерживала себя, дабы не раскрыть рот раньше положенного и не вывалить всю эту кучу вопросов на раздражённую подругу. Всё же использование Печати сыграло свою роль, а потому от утреннего дружелюбия дэ Мортэ не осталось и следа. Она шла насупленная, раздражённая, громко шаркая обувью и не здороваясь с другими слугами. Лафи была благодарна, что по пути им не попался никто из знатных господ: настроение у напарницы было такое, что встреться ей хоть сама Селина эль Гратэ, Нэриэл без раздумий проигнорировала бы её. «И это в лучшем случае», — разумно заключила адептка. Как только девушки достигли покоев, Нэриэл вдруг схватила подругу за руку, грубо протащила сквозь двери и впечатала в ближайшую стену, жёстко держа за грудки. Ладони у неё были холодными и чуть вспотевшими, Лафи ощущала это сквозь тонкий ворот собственного платья, а скулы — наоборот, распалённые от ярости, красновато-розового оттенка. — Зачем ты это сделала?! — дрожащим от едва сдерживаемой злобы голосом выкрикнула дэ Мортэ. Она широко распахнула свои шартрезовые глаза с длинными чёрными ресницами, и, не мигая, уставилась ими на Лафию. Если раньше сравнение с кошкой казалось адептке лишь частично верным, то сейчас она действительно видела перед собой дикое животное, внимательно наблюдающее за своей жертвой. — Ты ведь знаешь, что убийство лорда дэ Мортэ обернулось бы крупными неприятностями, — с абсолютным спокойствием ответила Лафи. — Мы в самом сердце страны, вокруг полно врагов, особенно у тебя, так что можешь сколько угодно кричать и трястись от гнева, но опровергнуть это не получится. Вопреки предположениям убийцы, кричать или трястись от гнева Нэриэл не стала. Наоборот, вдруг с удручающим молчанием отстранилась и, не глядя в глаза напарнице, зашагала прочь. Осуждающе громко хлопнула дверь её комнаты. Лафия вздохнула: не впервой. Прескверный характер дэ Мортэ позволял своей обладательнице быть ласковой и послушной крайне редко, а вот такой порывистой и дерзкой — пожалуй, всегда. Однако адептка слишком давно знала подругу, чтобы обижаться на очередную выходку. Поэтому Лафи не стала донимать без того раздражённую Нэри, только пожала плечами и, чуть постояв в прохладной гостиной, принялась за уборку. В особняке Селины эль Гратэ, где даже мельчайшая частица пыли считалась преступлением, Лафия научилась следить за порядком так же тщательно, как раньше следила за своими жертвами. И сейчас это умение вполне могло скоротать время до ночи. Убийца неспешно обошла комнаты одну за другой, протёрла все столы и комоды, открыла большие стеклянные окна, чтобы впустить в роскошное, но затхлое помещение свежий кальтский воздух. Снова сходила на кухню и распорядилась насчёт ужина, рассчитывая хотя бы им загладить свою вину перед напарницей. Долго думала, стоит ли навещать госпожу, даже прошлась мимо покоев Вивьеннэ иль Найтх. Правда, услышав оттуда звонкий хохот хозяйки и хмыканье самой Селины, решила отложить встречу до лучших времён. Вернувшись домой, Лафия некоторое время стояла перед комнатой подруги, прислушиваясь к звукам по ту сторону и различая лишь тихое глубокое дыхание, свидетельствующее о том, что Нэриэл спит. К тому времени сумерки уже сгустились над Сэнэри, зависнув иссиня-фиолетовой дымкой, а потому Лафи не могла больше медлить. Гильдия убийц проявляла к ней слишком явный и слишком пристальный интерес. После триплексов молчания, после неожиданного отсутствия каких бы то ни было попыток её убить, Глава вдруг решил назначить встречу, да ещё и столь тактично. Ни лишить Лафию сознания одним прицельным ударом в сэнэрийской подворотне и приволочь насильно, ни шантажом и обманом заставить идти в лапы к самым опасным людям в городе… нет! Всего лишь прислать девчонку трёх-четырёх триплексов от роду и передать послание, похожее на вежливое предложение! Это было за гранью понимания Лафи. Нет, Глава точно что-то задумал, иначе и быть не может. Но ведь нужно выяснить — что именно? Для чего-то она, беглая адептка, была нужна ему, и Лафии втайне не терпелось узнать, для чего. Убийца строила предположения всё то время, пока переодевалась, натягивая вместо просторного платья свою прежнюю облегающую и удобную форму, которую отчего-то бережно хранила всё это время, пока набрасывала поверх неё плащ и незаметно пробиралась из замка через давно примеченное отверстие в Королевском Саду. Способов попасть в Гильдию Убийц было великое множество: нужно лишь знать тайные ходы, ведущие туда. Лафия помнила все наизусть, не зря же сам Глава показывал ей их ещё в раннем детстве, а потом заставлял искать буквально наощупь, с закрытыми глазами посреди огромной и шумной столицы. Но как собака помнит запах хозяина, так и Лафи помнила дорогу домой, поэтому ни закрытые глаза, ни многочисленные препятствия не могли преградить ей путь. Вот и сейчас она шла таким образом, будто бы не было всех тех триплексов служения Селине эль Гратэ, которую Лафия, в общем-то, могла убить в любой подходящий момент, чтобы позже спокойно вернуться в родное «гнездо», да только отчего-то не убивала. Сначала энтрэ оправдывала это опасностью, исходившей от сильной и самодовольной магички. Правда, со временем чувство опасности притуплялось, а вот любопытство к окружающему миру только росло. Оказалось, что, кроме Сэнэри, есть и другие города, ничуть не менее интересные. Обнаружилось, что жизнь тоже бывает другая, не состоящая из беспросветной череды пыток и убийств. Однако самое главное крылось впереди, когда Лафия с превеликим удивлением обнаружила, что люди — это не просто мясные вырезки, не мешки с костями, которые нужно выпотрошить, дабы Глава Гильдии погладил Лафи по голове и предложил тёплого молока с хрустящим печеньем. Нет-нет, всё стало куда интереснее. Особенно когда адептка повстречала такую же, как она сама. Заблудшую, одинокую, не знавшую другой жизни, кроме как жизнь убийцы, девушку. Нэриэл Шелен Эйлис дэ Мортэ. Девчонку с кошачьими глазами и отвратным характером. Тогда Лафия не знала названия охватившему её чувству. Думала, очередное любопытство. И смотрела на озлобленную потерянную Нэри, ставшую ещё одной служанкой Селины, как на себе подобную. Адептке было интересно, насколько они похожи. Испытывала Нэри те же ощущения, когда убивала? Любила ли украдкой от взрослых играть в мяч с городскими детьми? Разглядывать книжки с картинками? С разгона прыгать в зеркальные глади луж? Нравились ли ей молоко и печенье? А пирожные? А конфеты? В Гильдии никогда таким не кормили, но Лафи ловко таскала мелочь из карманов старших и тайком покупала на эти крохи сладости… Все эти вопросы потоком сыпались один за другим, однако Нэриэл никому не доверяла и почти не давала ответов. Она запиралась в своей комнате или уходила бродить по Тари-Тёрну одна в любую, даже самую злачную погоду. Тогда Лафия навострилась заботиться о ней. Терпеливо заваривала чай, когда дэ Мортэ вся продрогшая, но с гордо задранным носом возвращалась домой. Выполняла за Нэри её обязанности. Пыталась отвлекать её от мрачных мыслей. И незаметно для себя влюбилась. Так сильно и прочно, что долгое время боялась признаться себе самой. Ведь в Гильдии «любить» не учили. Там и слова-то такого не было. И вряд ли оно появилось. Только какое теперь ей дело до Гильдии? Чего бы не добивался Глава, она не поддастся на провокации. Ей не страшно, и водить за нос Лафи себя не позволит. Сейчас, когда девушка наконец получила признание от той, кем так дорожит… разве может она всё потерять? Нет, в Лафии столько сил, столько энергии, что кажется, при желании она может разнести по кирпичикам не только Гильдию, но и весь Сэнэри, весь мир! Лишь бы дома её ждала девчонка с кошачьими глазами и несносным характером… — Эй, что ты здесь забыла? — Лафи вырвал из пучины размышлений чей-то крик. Перед ней стояла молоденькая девушка с развесёлыми веснушками на лице и подозрением во взгляде светло-голубых глаз. Надо же: задумавшись, Лафия непроизвольно нашла один из самых неприметных входов в Гильдию и по старой привычке зашла внутрь. Этот вход располагался в низине холма, на котором стоял Замок и был скрыт от посторонних взглядов нескольким десятком отменных чар. Войти сюда могли только адепты, заклятие распознавало их по маленькой родинке, что ставили маги Гильдии ученикам в раннем детстве. Родинку при желании можно было вырезать, но Лафи отчего-то не вырезала. Словно знала, что рано или поздно вернётся сюда. — Ты ведь не из наших, — вдруг осенило дозорную. — Как ты сюда прошла? Лафия вздохнула и змеёй скользнула к девчонке, чтобы в следующее мгновение отточенным быстрым движением вырубить её и оттащить к стене, предварительно связав по рукам и ногам. Юная адептка даже пискнуть не успела: против умудрённой опытом Лафи у неё не было и шанса. Только бледно-голубые глаза на миг выпучились в странном изумлении, прежде чем закрыться. В любой другой ситуации энтрэ не стала бы нежничать с жертвой, а просто перерезала бы ей глотку своими нитями. Однако триплекс жизни с Нэриэл научил Лафию небывалому терпению и даже какой-то странной сдержанности. Вот почему вместо того чтобы перерезать девчонке глотку, служанка лишь оглушила её. Дальнейший путь сулил ещё больше нежелательных встреч, а потому Лафи постаралась выбрать наиболее безопасную дорогу к покоям Главы. Если говорить о Гильдии, то она представляла собой огромное хитросплетение тоннелей под городом, скрытых от непосвящённых глаз и охраняемых многочисленными адептами. Такое расположение делало пристанище убийц вполне удобным местом для них самих и крайне опасным — для всех окружающих. Даже если кто-то по случайности или нарочно сумел бы обойти защиту Гильдии, пройти дальше ему бы не удалось: он бы попросту угодил в ловушку или заблудился, не говоря уже о бродящих повсюду вооружённых наёмниках. Но Лафия не была «кем-то». Она прирождённая убийца. И угодить в ловушку ей не грозило. Что до других адептов, то их служанка не боялась. В это время ученики либо спали, либо выполняли задания Гильдии, значит мелких крыс бояться не стоило. О «больших крысах» Лафи старалась не думать, уповая на удачу и отсутствие у Главы желания убивать своего «Воробушка». Первые несколько проходов дались энтрэ с лёгкостью. Она шла, придерживаясь теней и бесшумно ступая по мрачным подземным коридорам Гильдии. С влажного бугристого потолка на тёмный плащ девушки то и дело падали холодные склизкие капли, а выложенный камнем пол впитывал её тихую мягкую поступь. Лафия шагала по лабиринту подземных ходов, невольно вспоминая своё детство. Вот здесь она любила перекусить лепёшкой или булочкой, перед тем как идти на очередное задание. В Гильдии была своя кухня, но в сравнение с королевской она, конечно, не шла. Лепёшки были пресными, а булочки — сухими. Вот тут Лафи иногда рисовала на стенах: глядите-ка, до сих пор сохранились очертания набросков и грязных словечек! Адептке не раз доставалось из-за её проделок, хотя едва ли пещеристые стены были неприкосновенным достоянием Гильдии. Ещё чуть поодаль, в жилой части коридоров, располагалась комната самой Лафии. Ученикам всегда полагались отдельные спальни, хотя размером они были с небольшой приземистый гроб. Так взаимодействовать между собой детям было труднее, зато не возникало бесполезной шелухи вроде привязанности и дружбы. Служанка на миг приблизилась к знакомой ей железной дверке, которая резко выделялась среди других таких же дверей выскобленным рисунком маленькой девочки, держащей за руку большого хмурого человека. Не знай Лафия, кто изображён на картинке, — подумала бы, что это отец и дочь. Впрочем, в детстве Лафи действительно относилась к Главе как отцу: бегала за ним хвостиком, выполняла все его поручения, тянулась к нему, словно к родному… Интересно, живёт ли кто-нибудь теперь в её комнате? Нет, сейчас не до этого, нужно идти дальше, мимо немногочисленных полусонных адептов, обращающих на Лафию не больше внимания, чем на крошечную мошку. В отличие от дозорной, они не будут дознаваться, кто перед ними и с какой целью пришла в Гильдию. До четырёх-пяти триплексов ученики почти не думают самостоятельно, им лишь отдают приказы. Слушай, что говорят. Иди туда. Проследи за теми. Убей тех. Возвращайся обратно. Ешь. Спи. Тренируйся. Вот и весь набор действий для несмышлёных детей, участь которых — быть орудиями убийства, бесчувственными и безжалостными. Лафия повернула к комнатам старших. Они находились не так далеко от «детских», а в самом конце коридора располагались покои Главы. Убийцы всегда держались простой общиной, несмотря на окутанный тайной быт, и распаляться на огромные залы, как в замке, им не было смысла. В Гильдии всегда царил покой в противовес королевским празднествам, еда не отличалась изысканностью, развлечения не жаловали вовсе. Энтрэ положила ладонь на холодную ручку двери и застыла, как бы прислушиваясь к собственной интуиции. Глава совершенно точно ждал её, и отсутствие ненужных людей вокруг только подтверждало это. Словно бы всех Высших Убийц нарочно отослали подальше, дабы они не смогли помешать долгожданной встрече. А в том, что встреча была долгожданной, Лафию убедил хрипловато-тихий, но по-прежнему твёрдый голос: — Входи. Этот голос, который Лафи не слышала уже несколько триплексов, взбудоражил её похлеще целой толпы старых знакомых. И прежде чем служанка осознала, что делает, она привычно, совсем по-детски толкнула дверь и вошла. Складки её накидки шевельнулись от порыва воздуха, но тут же опали. Лафия сделала неуверенный шаг, словно ожидая найти за дверьми замысловатую ловушку, толпу разъярённых, жаждущих мести убийц или что ещё похуже, однако наткнулась лишь на столик, старую кровать и лежащего на ней человека, укрытого целым ворохом одеял. Человек с трудом приподнялся на локтях и зашёлся в приступе сильного кашля, прикрывая рукой спутанную клочковатую бороду. Он был огромный, широкий в плечах и сильный, как целая стая медведей. Хлипкая постель едва держала его мощное смугловатое тело, а огонёк настенной свечи дрожал от каждого вздоха Главы Гильдии Убийц, норовя потухнуть в любое мгновение. — Долго же мы не виделись, Воробушек, — откашлявшись, через силу усмехнулся мужчина. — Хватит трусить перед дверью, иди сюда и налей старику воды. «Стариком» Главу едва ли можно было назвать даже с натяжкой. Он всегда выглядел одинаково крепким и одинаково опасным, не в пример старческой немощи. Служанка была уверена, что и перед ликом смерти, в самом плачевном состоянии, убийца останется таким же внешне непобедимым. Вот почему Лафия ещё некоторое время мешкалась, прежде чем тихо скользнула к прикроватному столику и выполнила приказанное. На столике стоял высокий графин, тарелка с любимым печеньем Лафи и несколько стаканов, в одном из которых белело тёплое молоко. — Как видишь, я готовился к твоему приходу, — хмыкнул Мастер. — Угощайся. Лафия недоверчиво покосилась на лакомство, однако, боясь показаться напуганной, резво откусила печенье и принялась за графин. Всё то время, пока девушка переливала мутноватую, явно размешанную с лекарством воду, Глава наблюдал за ней, словно пытался впитать своим взглядом образ этой маленькой адептки, которую не видел целых два триплекса. И этот образ пришёлся ему так по вкусу, что, принимая стакан из её рук, мужчина не преминул заметить: — Ты совсем повзрослела, Воробушек. — А вы ничуть не изменились, — самая не зная, почему, откликнулась Лафия. В прежние времена она редко разговаривала с Главой. Разве что в моменты, когда Лафи удавался какой-нибудь особенно сложный приём или трудное задание. В такие мгновения черноглазый человек со светлыми волосами и проницательным змеиным взглядом мог бросить что-нибудь вроде: «Хорошо постаралась, Воробушек. Можешь немного отдохнуть». Такая похвала переворачивала всё внутри Лафии и на мгновение делала её самым счастливым ребёнком в мире. Разумеется, до тех пор, пока она не вспоминала, кем является на самом деле. Всего лишь орудием Гильдии. Не больше. — Зачем вы меня позвали? — решила удовлетворить любопытство девушка, наблюдая, как крупными глотками Мастер опорожняет стакан. — Мне казалось, я разорвала отношения с Гильдией. Глава хотел было рассмеяться, но зашёлся в очередном приступе кашля, и вскоре на седеющей кустистой бороде появились капли крови. Лафия едва подавила непонятное ей нарастающее волнение. — А сама как думаешь, Воробушек? — поморщился мужчина. Ему было тяжело говорить, хоть голос его и звучал по-прежнему твёрдо. — Вы больны, — поджала губы Лафи. Её руки вспотели, хотя видимых причин волноваться не было. — Болен, — осклабился Мастер, возвращая стакан на прикроватную тумбочку. — Догадаешься чем? Лафия некоторое время молчала, а затем почти робко спросила: — Душащая Хворь? Она сразу предположила худшее и теперь боялась признаться себе, что отчего-то хочет услышать отрицательный ответ. А потому сидела, опустив голову, словно нашкодивший ребёнок, готовящийся отхватить по полной. — Да, — громогласно прозвучало в тишине, хоть Глава и говорил почти шёпотом. Лафия почувствовала странную тревогу и закусила губу. Душащая Хворь всегда была чем-то вроде легенды или сказки, которой любили припугнуть непослушных детей. Эта болезнь, возникающая без всякой причины и стремительно пожирающая здоровых с виду людей, являлась последним из списка того, что могло убить Главу. Но кровавый кашель и приковавшая к постели слабость подсказывали, что Мастер не врёт. Хворь, доселе видевшаяся Лафи чем-то иллюзорно-далёким, теперь обрела реальный облик. — Может, есть лекарство… — адептка старалась не смотреть в глаза учителю. — Если бы оно было, я бы давно его достал, — с насмешкой бросил мужчина. — А целительная магия? — задумалась Лафия. — Бесполезно, — Мастер качнул головой так, как если бы речь не шла о его собственной жизни. — Значит… — служанка подняла на Главу растерянный взгляд. Когда она шла сюда, то мысленно перечисляла все причины и последствия «вызова». Запоздалая месть, желание поглумиться, попытка завербовать Лафию обратно в ряды убийц — всё казалось относительно логичным и понятным. Но к жестокой и одновременно простой действительности Лафия была не готова. — …значит, вскоре я умру, — с абсолютным спокойствием в голосе произнёс Мастер. Лафия подняла на него ошарашенный, полный удивления взгляд. Нет, конечно, адептка не питала к Главе никаких тёплых чувств, об этом не могло быть и речи, раз тебя воспитывают хладнокровные и безжалостные убийцы. Однако что-то шевельнулось внутри Лафи, что-то заставило её безэмоциональное от природы лицо исказиться, пусть даже не мгновение. — Вас вскоре не станет? — ощущая себя полной дурой, переспросила девушка. Мастер, который всегда был чем-то вроде гаранта стабильности, несокрушимости и бессмертия в этом мире, вдруг превратился в совершенно обычного человека. Больного, слабого и беспомощного. — Тебя это беспокоит? — чёрные глаза словно смеялись над адепткой. — Кажется, доселе ты не шибко волновалась обо мне. Целых два триплекса свободной и праздной жизни. Вполне достаточно, чтобы забыть о своих корнях, Воробушек. Или мне называть тебя Лафия? Новое имя как-никак. Значит, он всё же следил за ней всё это время. — Я не волнуюсь, — отвела взгляд служанка. — Просто… — …просто пришла сюда в ожидании схватки со мной, а в итоге дело повернулось совершенно неожиданным для тебя образом, — мужчина кашлянул. — Как думаешь, для чего я позвал тебя? Чтобы читать нотации сбежавшей девчонке? Чтобы запереть в Гильдии и никуда не пускать? Чтобы убить? По глазам вижу — эти варианты ты уже рассматривала. — Тогда зачем? — Лафи вопросительно уставилась на Мастера. Он всегда был загадкой для неё: такой огромный и в то же время ловкий, такой спокойный и одновременно таящий угрозу. В детстве она мечтала стать похожим на него. А теперь пример для подражания тает на глазах. Лафия взяла печенье и молоко, чтобы хоть как-то скрыть странное волнение. — У меня для тебя кое-что есть, — Глава сунул руку под подушку и достал оттуда запечатанный белый конверт. Девушка взяла его и вопросительно уставилась на дорогую плотную бумагу. — Открывай, — покашливая, велел Мастер. Лафи аккуратно поддела печать и извлекла содержимое. Послание было небольшим по размеру, но информативным. Пока адептка читала написанное, а её глаза всё шире и шире распахивались от удивления, мужчина хрипло откашливал кровь. — Что думаешь? — после того как Лафия закончила читать, спросил Глава. Убийца, совершенно сбитая с толку, повертела бумагу в руках и тихо качнула головой: — Я не понимаю. — Тебе не нравится? — чуть нахмурился Мастер. — Нет, я просто не понимаю, — Лафи нервно сглотнула. — Зачем вам это?.. То, что было в послании, никак не вязалось с образом Главы, которого она знала. Оттого служанке и не верилось в реальность происходящего. — Знаешь, я ведь не планировал умирать от Душащей Хвори, — усмехнулся мужчина. — У меня и мысли о таком не было. Но эта болезнь всегда приходит неожиданно. К тому же она всегда заканчивается одинаково. Смертью. Взрослые ещё могут сопротивляться, уповая на то, что Хворь даст им прожить триплекс-другой. Детей эта мерзость не щадит. Большинство из них умирают через сезон-два. Так что мне в чём-то повезло. Я ощутил недуг в начале этого триплекса. Времени было с запасом. И для того чтобы подумать, и для того чтобы закончить дела. — Значит, это не ошибка? — Лафия кивнула на конверт. — Нет, конечно, — Глава насмешливо мотнул головой. — Я давно планировал передать его тебе. А теперь настал самый удобный для этого момент. Всё что там написано — чистая правда. Ты можешь удостовериться в любое время. Бумага хорошо поясняет все тонкости. Можешь уходить. Я сделал то, что хотел. Больше тебя здесь ничто не держит. Мастер зашёлся в очередном приступе кашля и махнул на ученицу рукой. Теперь, когда Лафи привыкла к полутьме этой комнаты и к дрожанию тонкой свечи, лицо мужчины уже не казалось ей таким же здоровым, как раньше. Глаза его больше походили на впадины, а на губах и бороде запеклись капли крови. Спутанные светлые волосы жёстко топорщились на голове, плечи были опущены, словно под тяжестью чего-то невероятно тяжёлого. Лафия встала и, сжав конверт в руках, нетвёрдо шагнула к выходу. Её и правда здесь ничего не держало. Среди убийц считалось поистине дурным тоном мешать друг другу перед смертью. Только вот уже в дверях ноги девушки предательски дрогнули и заставили её остановиться. — Но зачем? Почему? На кой тёрн вам это?! — перестав сдерживаться, вспыхнула обычно спокойная Лафи. — Я не понимаю вас… не понимаю! Она была в настоящем смятении, с этим глупым конвертом в руках, с этим странным тяжёлым чувством в груди и головой, переполненной самыми разнообразными мыслями. «Боги, он точно выжил из ума». «Здесь какой-то подвох». «Нужно вернуться в замок и сообщить Ей». Последняя мысль особенно сильно жалила Лафию. — Разумеется, потому что мне так захотелось, — чёрные глаза загадочно сверкнули. — Не думай, будто я забыл твоё предательство. Я ничего не забываю. Но это не отменяет того, что ты была мне симпатична, Воробушек… Лафи решительно открыла дверь и, не прощаясь, скользнула наружу. Ей показалось, что ещё мгновение — и она захочет остаться. А оставаться в Гильдии — всё равно что возвращаться в прошлое. Вот почему она не услышала конец тихой фразы, потерявшийся за скрипом двери и звуком удаляющихся шагов: — …как и не отменяет моего родительского долга. *** Нэриэл перестала притворяться спящей через некоторое время после того, как напарница наконец ушла. Это осознание чуть взбодрило её, потому как пронырливая и зоркая убийца точно увязалась бы вслед за Нэри. Внимание Лафии в одни времена раздражало дэ Мортэ, в другие — льстило ей, однако сейчас необходимости в нём было меньше всего. После разговора с дядей Нэрии захотелось провернуть одно весьма сомнительное и рисковое дельце, в успех которого она и сама верила с трудом. При таких условиях наличие рядом адептки сэнэрийской Гильдии Убийц ставило крест на всяких начинаниях. К счастью, светловолосая девчонка с проницательными чёрными глазами решила отлучиться по каким-то своим, только ей известным делам. Нэри не знала, когда она вернётся, но всей душой надеялась, что это произойдёт как можно позже и что к тому времени дэ Мортэ хотя бы удастся вернуться обратно… «…живой и невредимой», — мрачно усмехнулась себе под нос Нэриэл. Она вскочила с кровати, расправила складки своего новенького платья, которое сейчас казалось ей не столько красивым, сколько сковывающим движения, и сделала пару шагов по направлению к выходу. То, что задумала энтрэ, могло обернуться бедой в случае промаха и к тому же затронуть близких Нэри людей. Правда, призрачный шанс выбраться из оков магического обета виделся девушке вполне уравновешивающей чашу весов наградой за такой риск. Ведь если дэ Мортэ правильно поняла своего родственника — значит, снять Печать не так уж и трудно, а плата за это не будет столь ужасна. «Если, конечно, лысый дядюшка не решил таким образом избавиться от меня», — толкнула ручку двери Нэриэл. Коридоры замка встретили её вечерней прохладой и гомоном слуг. Кажется, кто-то из аристократов принимал у себя гостей, а потому все блюда с Королевской Кухни вереницей устремлялись в одну часть здания. Пахло жареным мясом и сэнэрийским вином, сладкими дамскими духами и свежесрезанными розами. По количеству проходящих мимо людей и обрывкам разговоров дэ Мортэ догадалась, кто из местной знати принимает сегодня гостей. Вивьеннэ иль Найтх, высокомерная подружка не менее высокомерной Селины эль Гратэ. Неудивительно, что народ так и хлещет из всех щелей, словно крысы. Каждому хочется поглазеть на опальную фаворитку Короля и понежиться в лучах славы её товарки — самой влиятельной магички Норта. При таком положении отыскать свою цель Нэриэл будет крайне трудно. Разве что только… — Эй, ты, не видел достопочтенного лорда эль Гратэ? — выдернув из общего потока наиболее хилого слугу, уверенно прикрикнула дэ Мортэ. Юноша робко мотнул головой и поспешил удалиться вместе с запечённым цыплёнком на подносе. Нэри цокнула языком, чувствуя, как недовольно урчит её проголодавшийся желудок, провожая аппетитные запахи, после чего решила опросить ещё пару слуг. Однако результаты были примерно одинаковыми. Большинство и знать не знали, где проводит вечер Хистэо эль Гратэ. А по комментариям одной из разговорчивых служанок Нэриэл поняла, почему: Вивьеннэ иль Найтх, хозяйка вечера, так сильно не ладила с Первым Советником, что даже не пригласила того отведать ужина в своей компании. Это заставило утомившуюся расспросами Нэрию от души посмеяться, сразу проникнувшись к Вивьеннэ солидарностью и уважением. «Не только я отказываюсь плясать под твою дудку», — злорадствовала девушка, мысленно обращаясь к своему врагу. Теперь задача упростилась: лорд эль Гратэ был вдали от этой шумной толпы, что делало встречу с ним куда более личной. Правда, и более опасной — тоже, но это почти не страшило Нэриэл. Она была готова ко всему, даже к своей смерти, оставалось узнать лишь одно: где всё же пропадает мерзкий братец Селины. Ответ настиг её так же случайно, как рифы настигают потерявшийся в буре корабль. Проходя в одном из тихих уголков замка, Нэри отчего-то заинтересовалась светом, исходившим из щелей в дверях огромной Королевской Библиотеки. «Кому вообще придёт в голову сидеть допоздна за книгами?» — шутливо пронеслось в голове дэ Мортэ. Однако служанка, повинуясь странному порыву, скользнула к двери и бесшумно заглянула внутрь библиотеки. Она не знала, что именно натолкнуло её не подобное действие. Может быть, интуиция полумага или праздное любопытство, а может, некая связь, которая была у неё с Первым Советником благодаря Печати. Иначе объяснить то, что внутри, посреди стеллажей с книгами, стоя на самом верху длинной книжной лесенки, оказался сам Хистэо эль Гратэ, было просто невозможно. «Бездна!» — мысленно выругалась девушка от неожиданности. Она хотела тут же отшатнуться и лишь усилием воли подавила трусливое желание сбежать. Но Тэо, кажется, ещё не заметил её, потому как продолжал искать что-то на самых верхних полках одного из огромных шкафов. В стянутых ремнём портках и высоких сапогах, без камзола поверх облегающей тёмной безрукавки, эль Гратэ брал одну книгу за другой, быстро пролистывал и ставил обратно. Его ловкие сильные кисти то притягивали к себе очередной фолиант, то отдаляли, и Нэриэл невольно сосредоточила на них внимание. Эти руки, начиная от запястий, были покрыты чем-то странным, напоминающим письмена или руны. Чёрные витиеватые росчерки поднимались до самых плеч и уходили дальше, за ткань безрукавки. Нэри зачарованно смотрела на то, как Первый Советник сосредоточено выискивает что-то среди книг, как чуть заметно хмурится, когда очередной том оказывается бесполезным, как задумчиво покусывает губы, пролистывая древние хрустящие страницы, и как совсем по-мальчишески просто улыбается, отыскав, наконец, объект своего интереса. Наверное, именно эта незамысловатая улыбка и какое-то искреннее, почти детское торжество, так сильно поразило Нэриэл, что она на секунду потеряла бдительность, выдав своё присутствие. Дверь предательски скрипнула, и с лица Тэо тут же слетело выражение неподдельной радости. Его мгновенно сменил привычный лисий оскал, вызывающий у дэ Мортэ лишь отвращение. Первый Советник резко повернулся и, заметив непрошенную гостью, почти с издёвкой произнёс: — Какая встреча, Эйлис. Не ожидал увидеть тебя в Королевской Библиотеке. По глазам вижу, ты здесь не случайно. Пришла навестить меня? Лорд активировал воздушное заклинание и быстро спустился вниз, не используя лестницу. Книгу он предусмотрительно спрятал за спиной, чтобы Нэриэл не увидела её названия. — Боюсь, цель моего визита огорчит вас, Ваше Превосходительство, — с нескрываемым злорадством процедила энтрэ. Теперь, когда эль Гратэ оказался в непосредственной близости от неё, Нэри могла лучше рассмотреть символы на его руках. Эти линии выглядели очень странно, будто не нарисованные на светлой коже лорда, а, скорее… «Выскобленные», — напряжённо сглотнула девушка. Рядом с рунами виднелись следы засохшей крови, как если бы чёрные раны совсем недавно кровоточили и теперь затянулись. Хистэо заметил, куда направлен взгляд оппонентки, а потому как бы между делом снял со спинки одного из стульев свой камзол и набросил на плечи. — Неужели, ты принесла мне дурные вести? — продолжал насмехаться мужчина, опершись на край библиотечного столика. — Ещё какие, — уже смаковала момент Нэриэл. — Что ж, удиви меня, — отложив книгу в недоступное взгляду служанки место, развёл руками лорд. Он не был напряжён. Скорее, расслаблен. Взгляд его карих глаз медленно скользил по Нэри, словно бы стоящая перед ним девушка не представляла ни капли опасности. Удивительно, но сейчас Первый Советник выглядел иначе, чем в прошлые встречи с дэ Мортэ. Его действия не несли очевидной угрозы, а слова звучали вполне обыденно. Более того, интуитивно энтрэ чувствовала, что внимание мага куда больше обращено на найденную книгу, чем на служанку перед ним. Лорд будто бы спешил что-то сделать с этим томом, и это «что-то» было куда важнее напряжённой, ощерившейся девчонки дэ Мортэ. Подручная Селины глубоко вдохнула и, подняв руки, решительно начала: — Я, Нэриэл Шелен Эйлис дэ Мортэ, отрекаюсь от имени своего великого рода и разрываю Печать Повиновения лорду Хистэо эль Гратэ. Этим действием я отрицаю всякую принадлежность к своей семье и отказываюсь от прав наследования. Служанка замолчала, не представляя, что ещё можно добавить к этим порывистым словам. Она даже не знала, будет ли услышана клятва Печатью, ведь ранее Нэри вообразить не могла, что от Печати вообще можно избавиться. Когда Тэо потребовал подчинение за убийство её отца, жаждущая мести Эйлис, не думая, согласилась. Теперь же уповать можно было лишь на удачу. И удача не подвела Нэриэл. На её с виду хрупких запястьях вспыхнули тонкие росчерки сдерживающей Печати и вдруг — растаяли, померкли на глазах, словно их и не было. Дэ Мортэ удивлённо хлопнула ресницами, не веря, что всё получилось так просто, без всяких изощрений. Оказывается, достаточно перестать быть той, кем считала себя всю жизнь — и кандалы наконец рухнули, а долгожданная свобода сама скользнула в ладони. Несколько ритмичных хлопков отвлекли девушку от радостных мыслей. Она встрепенулась и напряжённо уставилась на источник звуков. Аплодировал представлению, разумеется, Хистэо эль Гратэ — ничуть не удивлённый, не раздосадованный случившимся, но почти снисходительно улыбающийся Нэрии. — Браво, Эйлис, браво, — посмеиваясь, бросил мужчина. Нэриэл опешила. Она была готова к тому, что он бросится на неё, что воспользуется магией и в ярости начнёт кидаться заклинаниями направо-налево, но этого не произошло. Тэо продолжал стоять так же спокойно, как если бы ничего серьёзного не произошло, как если бы всего мгновение назад его не лишили бесправной марионетки. Как если бы он точно знал, какой фокус выкинет оппонентка. — Помнишь, однажды ты поинтересовалась, зачем мне нужен Эйвиль, и я ответил, что у него своя роль, а у тебя — своя? — чуть отстранённо глядя в сторону, скорее констатировал, чем спросил лорд. — Так вот, Эйлис, ты со своей ролью справилась. Можешь быть свободна. Нэрия открыла рот от возмущения. Она ошарашенно глядела на то, как Первый Советник надевает свой камзол, как вполне буднично застёгивает пуговицы и едва сдерживает усталый зевок. — Я… я не понимаю, — окончательно растерялась девушка. — Вы же всё это время только и делали, что держали меня на коротком поводке, а теперь так просто отпустите? Без угроз, дуэлей и заклинаний? Какая вам от этого выгода?! Хистэо взял со стола несколько бумаг и придирчивым взглядом окинул послания. Мысленно он уже выпроводил Нэриэл и теперь сосредоточился на работе. Жаль только, чьё-то жужжание над ухом мешало полностью посвятить себя делам. — Выгода определённо есть, — не стягивая с губ странной полуулыбки, произнёс Первый Советник. — Однако мне потребуется слишком много времени, чтобы объяснять мотивы моих поступков. Я же, как видишь, занятой человек. Время — слишком ценная штука, чтобы размениваться по мелочам и удовлетворять любопытство окружающих. Да и не стоит того. Ты вполне можешь довольствоваться своей свободой, а я — своей тайной выгодой. Договорились, Эйлис? Нэриэл, никогда не блиставшая хитростью, сейчас и вовсе ощутила себя круглой дурой. Человек перед ней явно что-то задумал, но служанка не имела возможности узнать, что именно. Нарываться же на открытое противостояние казалось настоящим самоубийством, после того как Печать была уже снята и риск стал неоправданным. — Хватит делать такое серьёзное лицо, Эйлис, — вдруг по-детски просто рассмеялся лорд. — Ну же, расслабься и возвращайся в свои покои, я тебя даже пальцем не трону. Сделай вид, будто между нами ничего не было, продолжай жить своей жизнью и не задумывайся над тем, до чего тебе нет дела. Тебя ведь удовлетворит подобный исход? Нэри попятилась назад, глядя на человека перед ней. Сейчас он вёл себя не так, как обычно, и это пугало девушку гораздо больше, чем всевозможные угрозы и шантаж вместе взятые. Лучше бы он рвал и метал. Лучше бы грязно выругался. Лучше бы попытался запугать. Так Нэриэл хотя бы понимала, что у него на уме. Так могла бы заранее быть готова к худшему. Так могла бы уберечь окружающих и саму себя. Но Хистэо вёл себя абсолютно непредсказуемо. А когда энтрэ всмотрелась в его спокойное, чуть уставшее выражение лица, то в её голове проскочила шальная догадка: вдруг лорд и сам рад избавиться от своей узницы? Вдруг он этого и ждал? Только зачем ему это? Зачем избавляться от безвольной рабыни, с помощью которой можно добраться до Селины эль Гратэ, до Вивьеннэ иль Найтх… да хоть до самого Короля?! — Вы сумасшедший, — пятясь к двери, пробормотала Нэри. Она вдруг захотела сбежать из этой удушливой полутёмной библиотеки как можно скорее. Дома её наверняка ждала Лафия, горячий ужин и тёплая постель. Печати больше нет, а об остальном можно подумать в следующий раз, на ясную голову. Теперь же нужно нестись отсюда со всех ног, пока Первый Советник не передумал и не устроил бойню. — Да уж, нормальным меня точно не назовёшь, — как-то невесело хохотнул мужчина. Он вдруг схватил что-то со столика и, замахнувшись, бросил в руки Нэриэл. — Что это? — тут же напряглась служанка, без труда поймав вещицу. Ей в ладони упала тонкая потрёпанная книжица, совсем не похожая на тот фолиант, который так сосредоточенно искал лорд. — Я слышал, тебе нравятся сказки, Эйлис, — загадочно усмехнулся Первый Советник. — Прочитай на досуге, очень занимательно. Нэри повертела непримечательную книжку в ладонях, после чего нарочито пренебрежительным тоном спросила: — И о чём же она? Лорд эль Гратэ снова улыбнулся этой новой, «необычной» улыбкой: — О маленькой букашке, которая не умела сдаваться. *** Нэриэл сама не помнила, как выскользнула из мрачной и зловещей Королевской Библиотеки и как бездумно зашагала по тихим коридорам. Нужно было возвращаться домой, но что-то беспокоило девушку. Она медленно брела, нехотя здороваясь с попадающимися слугами, и скользила взглядом от одной стены к другой. Внезапно из-за угла появился силуэт крепко сложенного человека с чёрной накидкой поверх тренировочной одежды. Голова мужчины — без единого волоска — напоминала тёмный янтарь — настолько же гладкая и смуглая. А эмблема в виде пламени с орнаментом из костей на груди лорда ясно давала понять: он принадлежит к роду дэ Мортэ. — Дядя… — вдруг остановилась Нэри. Несмотря на взаимную ненависть, этот человек сейчас был единственным, кто мог дать ответы на некоторые вопросы служанки. Почему Печать так легко снялась? Какие именно последствия у подобного «снятия»? Перестала ли действовать вторая Печать, наложенная Селиной эль Гратэ? — Что-то случилось, леди? — заметив, каким взглядом смотрит на него девушка, остановился дэ Мортэ. — Вам нехорошо? Нэриэл вопросительно заглянула в глаза лорда, но не нашла там и тени привычного осуждения. Мужчина смотрел на неё так, будто энтрэ была для него чужим человеком, и явно был обеспокоен странным поведением незнакомки. «Отказ от имени своего рода влечёт за собой определённые последствия. Впрочем, с такой ненавистью к собственной семье эти последствия едва ли что-то изменят в твоей жизни», — вспыхнули в сознании Нэри слова дяди. — Вы меня не узнаёте? — догадалась служанка. — Я впервые вас вижу, леди, — нахмурился дэ Мортэ. — Мы где-то встречались ранее? Нэриэл посмотрела в жёлто-зелёные глаза родственника и растерянно мотнула головой. — Извините, я обозналась, — только и смогла сказать она, прежде чем пройти мимо. Теперь всё встало на свои места. Плата за снятие Печати оказалась действительно жуткой. «Они забыли обо мне, — стучала мысль в голове девушки. — Я не просто отказалась от имени рода, я избавилась от него насовсем. Теперь никто из дэ Мортэ не узнает меня, даже если я захочу». Нэри не представляла, как решилась бы на такое, будь жива её мать. Стать для любимого человека ничем… разве можно придумать что-нибудь страшнее? К счастью, кроме матери, энтрэ едва ли испытывала тёплые чувства хоть к кому-то из родственников. Вот почему дядя говорил, что последствия снятия Печати ничего не изменят. Ведь настоящей семьи, которой можно дорожить, у Нэриэл нет. Да и не было. В этих тоскливых раздумьях девушка преодолела несколько проходов и почти добралась до дверей своих покоев, когда на очередном повороте буквально столкнулась лбами с кем-то очень знакомым. — Смотри, куда идёшь! — выругалась Нэрия, потирая ушиб. — Я хотя бы не сплю на ходу, — бросили усмешку в ответ. Нэриэл рассерженно подняла голову и окинула взглядом оппонента. Перед ней стояла Лафия. Только в необычной одежде и с непривычно завязанными в узел пшеничными волосами. — Ты! — мгновенно вспылила Нэри. — И где тебя тёрн носил?! — Могу то же самое сказать о тебе, — невозмутимо скрестила руки на груди убийца. — Дай отгадаю, ты только притворялась спящей? Девчонка из великого рода дэ Мортэ, а уловки совсем детские. Нэри опешила. Она минуту стояла, всем видом показывая своё недовольство, а потом вдруг неожиданно буркнула: — Я больше не из великого рода. Лафия удивлённо подняла брови. Ей потребовалось выслушать весь откровенный, пусть и скомканный, рассказ напарницы, прежде чем она поняла хоть что-то. Правда, услышанное по пути домой, лишь частично удовлетворило любопытство девушки. Когда служанки оказались в своих покоях, адептка едва удержалась, чтобы не забросать подругу вопросами. Вместо этого Лафи благоразумно накрыла на стол и заварила крепкий лийанский чай. Ночь обещала быть долгой. — …значит, теперь тебя не будут преследовать родственники? — в конце рассказа подвела черту адептка. Нэриэл покрутила в руках изящную чашечку и коротко кивнула: — Да. От моей семьи у меня больше ничего нет. Даже фамилии. Это осознание вдруг так поразило её, что Нэри ещё долго сидела в несвойственной ей задумчивости и без аппетита елозила вилкой по рыбному блюду. Подобное, конечно, не укрылось от внимательного взгляда Лафии. — Фамилия — не проблема, — бодро откликнулась она. — Если хочешь, можешь взять мою. — Это шутка? — нахмурилась и без того подавленная Нэриэл. — Смеёшься надо мной? И вообще, у тебя же нет фамилии. — До сегодняшнего дня я думала так же, — загадочно улыбнулась Лафи, доставая что-то из складок. Этим «чем-то» оказалось небольшое письмо, которое убийца распечатала и протянула напарнице. Нэри недоверчиво схватила послание, развернула его и пробежалась по написанному беглым взглядом. Потом в ступоре остановилась, чтобы через пару секунд снова перечитать и снова в растерянности остановиться на размашистой подписи в конце. — Что это значит? — непонимающе спросила девушка. — Именно то, что там написано, — обычно спокойная Лафи теперь едва сдерживала эмоции. — Это завещание моего отца, Главы Гильдии Убийц. Всё, написанное там, оказалось полной неожиданностью и для меня самой, включая кровное родство с моим прежним Мастером. Согласно документу, после его смерти в моё пользование переходит поместье недалеко от Сэнэри, указанная сумма денег и право на дворянский титул. Моё имя теперь — Лафиэль дэ Либэрти. И если ты не против, я… я бы хотела, чтобы ты тоже носила эту фамилию. С этого момента и навсегда. Нэриэл поражённо уставилась на подругу и выронила из рук послание. Сказанное доходило до неё ещё очень долго. Лафии пришлось углубиться в подробности, чтобы девчонка с кошачьими глазами правильно всё поняла. А когда все вопросы были объяснены, Нэри начала обильно краснеть. Она смущённо закрыла лицо руками и несколько минут беззлобно называла Лафи дурой. Адептка присела перед Нэриэл и отвела её руки от лица, чтобы услышать ответ на предложение. — Эйлис, что скажешь? — тихо позвала напарницу Лафия. — Давай, мне нужно услышать хоть что-нибудь. Нэри посмотрела на неё растерянным взглядом и, непривычно робко улыбнувшись, тихо ответила: — Я согласна.