Тария и Тёрн

Тэо встал до восхода Светила. Это было замечательное время, чтобы привести себя в порядок, позавтракать куском припасённого с вечера пирога, отпить холодной воды прямо из графина и побродить по Королевскому Саду час-другой, ожидая начала дня. Будучи ребёнком, Первый Советник любил устроиться в окружении бархатистых рододендронов и долго рисовать всё, что попадается на глаза. Ему нравились тишина и отсутствие раздражающих одногруппников, нравились пёстрые звуки птиц и свежесть утреннего дня. Когда Тэо стал Воплощением, таких часов спокойствия стало меньше. А потом они ушли насовсем. Теперь эль Гратэ вставал, скорее, по привычке. Нужно было наспех разобрать груду писем на столе, проверить, как обстоят дела с поручениями, провести собрание Советников, дежурно отобедать с кем-нибудь из эн Кэй… Иногда Хистэо казалось, что кто-то другой проживает его жизнь, а он — невольник в своём же теле — лишь молча наблюдает со стороны. Это было странное ощущение, от которого почему-то горчило в горле, но мужчина старательно не замечал его. Он давно стал искусным актёром, опытным игроком в затянувшейся партии и знал, как дорого может обойтись ему любая оплошность. Вот и сейчас, стоило Тени появиться перед ним, Тэо не испугался, не отпрянул, а буднично поклонился, растянул привычную давящую скулы ухмылку и поприветствовал Покровителя. Это был давно отработанный жест, вызывающий у Тени, со всеми его жуткими угольками глаз и костлявыми цепкими пальцами, толику расположения. Что-то вроде закуски перед ужином. Нужно подать эту закуску вовремя и в нужных размерах, чтобы гость не перенасытился и не задумался над содержанием, а лишь воспринял приветствие как должное. Так случилось и в этот раз. Уловка удалась. — Что-нибудь изменилось за время моего отсутствия? — пугающе нечеловеческим голосом спросил Тень. Сгусток черноты проплыл мимо Хистэо за его спину, обдав мужчину липким могильным холодом. Первый Советник хотел было зябко поёжиться, однако вовремя удержался. Любое неправильное движение могло зародить у Покровителя сомнение в верности своего Воплощения, и Тэо это знал. — Ничего особенного, — нарочито небрежно бросил эль Гратэ, чувствуя, как Тень остановился у него за спиной. — Разве что девчонка дэ Мортэ сорвала Печать. Эти слова, ожидаемо, вызвали у оппонента бурю эмоций. Покровитель тут же протянул когтистую руку, и шею Тэо сдавило болью. — Как ты это допустил? — послышалась шипящая угроза. — Девчонка сама узнала о снятии Печати, я не мог предотвратить подобное, — хрипло ответил Тэо, хотя уже чувствовал хруст сжатых позвонков. — И ты, разумеется, дал ей ускользнуть, — хватка только усилилась. — Я не могу контролировать каждый её вдох, — эль Гратэ старался придать голосу безразличное выражение, но из-за давления выходило плохо. — К тому же она всего лишь одна из марионеток. Если я не справлюсь в одиночку, мы можем дёрнуть любую другую ниточку. Слова Первого Советника пришлись по вкусу Покровителю, и тот нехотя разжал когти. Хистэо едва удержался, чтобы не зайтись в приступе кашля. Горло резало болью и жаром, однако мужчина лишь сглотнул противную горечь. К переменам настроения Тени он давно привык, подстроиться под них было сложно лишь вначале. Помнится, тогда по спине юного Тэо стекали капельки холодного пота, а голос предательски дрожал от страха. Сейчас страха не было. За триплексы сосуществования рядом с Покровителем, Хистэо выучил все его повадки и точно знал, как себя вести. Эта искусная игра порой вызывала у эль Гратэ странное терпкое злорадство. Особенно когда Тэо представлял лицо своего хозяина в тот момент, когда он поймёт, кто на самом деле был под контролем всё это время. — Не стоит недооценивать противников, — прошипел Тень, отдаляясь к окну. — Даже один человек может изменить всё. Первый Советник беззвучно хмыкнул. Покровитель и не представлял, как был прав. Разве что с объектом опасений промахнулся. Тот, кого ему стоило бояться, стоял совсем близко. И подобное знание внушало Хистэо некую уверенность в своих силах, в правильности своего решения. Это решение, этот выбор, этот план, столь тщательно выверенный, так скрупулёзно составленный, были всем для Тэо. Он знал, что не может допустить ни единой ошибки, но горячо верил в себя, ведь кроме веры и этого безумного плана у него больше ничего и не было. — Приготовься к тренировке, — вдруг бросил Тень. — Я буду ждать тебя там же, где и всегда. Чем быстрее — тем лучше. Всё тайное злорадство Хистэо как рукой сняло. Упоминание «тренировки» было для него хуже хлёсткой пощёчины, да и больнее — тоже. Правда, мнения Тэо никогда не спрашивали, и он лишь кивнул. Тень удалился, проскользнув сквозь стену, и Первый Советник заторможено обернулся к шкафу. Нужно было переодеться, нужно было выполнять приказ Покровителя, но каждое движение давалось эль Гратэ с большой неохотой, с почти нескрываемым отвращением. Когда Тэо скинул домашнюю рубаху и надел облегающую безрукавку, чёрные от символов руки было уже не скрыть. Он старался не смотреть на них, но получалось с трудом. Эти чёрные письмена уже давно перебрались по торсу мужчины на его конечности. С каждым сезоном символов становилось всё больше, однако Тень с уверенностью говорил, будто это «признаки силы». Первый Советник недоверчиво смотрел на символы, и — пусть даже они не могли обмануть его интуицию — лишь отрешённо надевал более закрытые вещи. «Нужно заказать перчатки», — решил Хистэо, почти физически ощущая, как символы обвивают запястье и норовят перебраться на кисти. Он вышел из покоев, когда Светило поднялось над горизонтом. В замке было ещё тихо и пусто, хотя некоторые слуги уже расхаживали по светлым галереям и холодным, освещённым магическими светильниками коридорам, выполняя одним Богам известные поручения. Все они, словно заведённые, кланялись при видео Тэо и удивлённо глазели ему вслед. Эль Гратэ был в их глазах лишь очередным поводом для сплетен, а потому прислужники на ходу выдумывали какой-нибудь нелепо-загадочный повод, заставивший Первого Советника бродить по спящему замку в такую рань. Хистэо даже знал, какого типа сплетни будут на этот раз. «Вы видели достопочтенного лорда эль Гратэ сегодня утром? Да-да, в Коридоре Камелий, буквально час назад. Он возвращался от некоей дамы, точно вам говорю, — будто наяву слышал Тэо. — Как думаете, кто она? Неужели, юная леди эн Кэй? Вы ведь заметили, они очень ладят в последнее время». Хистэо усмехнулся своим фантазиям. Возвращаться от любимой леди поутру было бы лучшим поводом из возможных. К несчастью, из постели его вытолкнул не ласковый поцелуй девушки, а необходимость доказывать Тени свою преданность и готовность к бою. Первый Советник тихо приоткрыл двери Тронного Зала и незаметно скользнул внутрь. Пустующее роскошное помещение, обделанное лучшим бархатом и драгоценностями, увешанное гобеленами и огромными магическими люстрами выглядело неприглядно в темноте, словно затаившаяся в высокой траве редкая красивая ящерица. Если не заметить её вовремя у себя под ногами, можно и спутать с обычным полевым цветком. Тэо прошёлся к трону, мельком коснулся его мягкого подлокотника, а затем нырнул за спинку, точно зная, что там, у стены, есть скрытый проход. Он незаметен для окружающих, и войти туда могут разве что Боги и Воплощения. Стоит лишь уверенно сделать шаг прямо в стену, не боясь наткнуться на камень, — и через мгновение кожу обдаст липкий холодок подземелья. Так произошло и в этот раз. Хистэо привычно спустился по уходящей вниз лестнице, осторожно ступая по старым бугристым ступенькам, чтобы уже через пару минут оказаться напротив входа в Комнату Кристаллов, как мысленно окрестил её маг. Каждый раз, когда Тэо приближался к этой комнате, всё внутри него сжималось от страха, от дурного предчувствия чего-то неизбежного. Кристаллы внутри зажигались один за другим, освещая пещеру разноцветным сиянием, и Первый Советник нервно сглатывал, глядя на их содержимое. Особенно привлекал взгляд тот, который мерцал ровным серебристым светом. Он был чуть меньше остальных, а внутри него, словно засушенная красивая бабочка, застыла маленькая девочка четырёх триплексов от роду. Её длинные серебристые волосы, совсем такие же, как у Тэо, волнами ниспадали на узкие детские плечики, а только начавшее формироваться изящное тельце, облачённое в белое платье, согнулось в какой-то изломанной странной позе, как если бы у девочки резко заболел живот. Хистэо зачарованно подошёл к кристаллу, почти не чувствуя под собой ног. Огромный сталактит манил его, звал к себе, приковывая взгляд каждый раз, когда лорд спускался в подземелье, и перед этим зовом тяжело было устоять. Тэо пытался сопротивляться, но иногда кристалл оказывался сильнее, и тогда Первый Советник подходил ближе, протягивал ладонь к шероховатой поверхности, а девочка в кристалле приоткрывала затуманенные дрёмой карие глаза и клала свою ладошку напротив кисти мага. Этот отсутствующий пустой взгляд и механическое движение маленьких пальчиков до дрожи пугали эль Гратэ, словно перед ним оживала тряпичная кукла, а не Великая Богиня Сэнэри. Иногда Тэо так хотелось убежать, так хотелось по-мальчишески припустить подальше от кристалла, что он нарочно задерживался рядом с ним, проверяя свою храбрость. И в такие моменты лорд начинал чувствовать связь с Сэнэри ещё сильнее. Да, чем дольше Хистэо стоял рядом с ней, тем больше ощущал родство, связывающее их. Богиня не могла говорить, не могла выбраться из своей темницы, но всё же взаимодействовала с ним. Тэо почему-то был уверен, что Сэнэри знает, кто он, что она незримо наблюдает за ним, даже подбадривает, и это тоже придавало ему уверенности. Уверенности в том, что он делает правильный выбор. «Нужно идти», — с усилием оторвался от созерцания кристалла Хистэо. Девочка с серебристыми волосами понимающе закрыла глаза и медленно отвела маленькую ладонь. Тэо отвернулся и последовал к выходу, стараясь не оглядываться назад. Тень ждал своё Воплощение на другом конце подземелья, и вряд ли его терпения хватило бы надолго. Второй выход из подземных тоннелей начинался ровно под Замком старой Академии. Всё та же каменная лестница головокружительно уходила вверх, являя скрытый проход в стене студенческой столовой. Каждый раз, когда эль Гратэ приходил сюда, его охватывало странное чувство. Академия была заброшена уже несколько сотен триплексов, но всё в ней светилось отголосками жизни. Столовая — первый зал, встречавший непрошенного гостя — горделиво выпячивала ровные рядки столиков, так не похожих по форме и размерам на привычные глазу столы Королевского Замка. Тэо шёл меж них, глядя на нетронутые временем салфетницы в виде лебедей, на потёртые спинки стульев, на серебряные подносы с изящными ручками, и с трудом осознавал, что когда-то зал был полон учеников. Они приходили сюда всей гурьбой, шумно рассаживались по своим местам, пили лийанский чай и обсуждали, какие заклинания выучили за прошедшую неделю. Студенты ели тёплые булочки с сиропом, надкусывали спелые яблоки и знать не знали, что когда-нибудь их Академия, их место гордости и величия, превратится в заброшенный замок, пустынный и одинокий. Лорд открыл двери столовой, чтобы выйти наружу. Его встретил длинный коридор со множеством высоких окон, так ярко освещающих пространство, что становилось больно глазам. Зализанные солнцем стены, белёсые до невозможности и унизанные чужими портретами, приветливо взглянули на Тэо десятками нарисованных глаз. Некоторые из этих портретов мужчина с лёгкостью узнавал: на них были изображены известные ректоры Академии. Каждый из них в своё время прославился выдающимися навыками владения чарами и сделал какой-то вклад в развитие магии. Почти все они были нарисованы в преклонном возрасте, с седыми бородами и мудрыми взглядами. Среди древних портретов Хистэо разглядел лишь один женский. Леди, изображённая на нём, была очаровательна: её коричневые волосы, завитые в крупные волны, отливали золотом на свету, а серебристые загадочные глаза будто наблюдали за Тэо. У женщины было занимательное имя, но кроме него на портрете не было другой информации. Судя по следам на холсте, фамилию просто стёрли, однако эль Гратэ в своё время порылся в старых документах и нашёл недостающие подробности. Тогда информация о прекрасной незнакомке поразила его. Сейчас он уже не удивлялся. Скорее, сравнивал. Сравнивал цвет глаз и волос, форму губ, изгиб плеч. И находил так много почти неуловимых сходств с другой известной ему девушкой, что сомнений в достоверности исторических документов не было. Единственный ректор Академии женского пола, пусть и не пробывшая на своём посту даже пары месяцев, была родственницей маленькой юркой девчонки из Тари-Тёрна. Хистэо выдохнул и медленно направился в сторону. Он был рад, что Покровитель не знает и не видит того, что уже знал и видел Тэо. Это давало некую фору, некую уверенность в своих силах. Тень встретил его на заднем дворе Академии, единственной примечательной деталью которого был старый тёрн. Сухонькое деревце, ещё пару месяцев назад выглядевшее мертвенно-чахлым, ожило перед самым сезоном кальт и набухло россыпью мелких почек, в то время как остальные деревья Норта уже приготовились сбрасывать пышную зелёную шевелюру. Первый Советник не знал, сколько сотен или даже тысяч триплексов стоит этот терновник. Может, он застал саму Тарию, а может, и Богов, которые были до неё. В любом случае хилое с виду деревце пережило всех обитателей замка, и Тэо был уверен: переживёт и его. — Начнём, — без вступлений прошипел Тень. — Ты ведь принёс Артефакт? Хистэо молча кивнул и достал из кармана маленькую серёжку-копьё. Раньше ему приходилось учить заклинания, тренировать выносливость и силу, чтобы удовлетворить Покровителя. Теперь всё изменилось. Почти каждую тренировку Тэо должен был использовать Артефакт, ведь так приказал Тень. Вначале это казалось настоящим безумием, потому как украшение не желало подпускать к себе лорда. Каждое использование не могло длиться больше пары секунд: Хистэо попросту терял сознание от боли. Серьга была похожа на неприрученного скакуна своим нежеланием отдаваться в управление человеку. Но как дикое животное со временем подчиняется упряжи и крепкой руке ездока, так и Артефакт раз за разом сдавался под напором эль Гратэ. Первому Советнику пришлось терпеть боль целый триплекс, прежде чем маленькое серебряное копьё позволило распоряжаться с собой хотя бы минуту. — Активируй, — с присущим ему безразличием приказал Покровитель. Тени никогда не было дела до того, как плохо или больно приходится его Воплощению. Если Тэо выказывал хоть толику слабости, это неизбежно приводило к наказанию. Излюбленной пыткой Покровителя было лишить Хистэо возможности дышать. Для Тени подобное не составляло труда. Связь между Воплощением и Божеством была так велика, что при желании можно было сделать даже хуже, но, к счастью, фантазии Покровителя хватало только на удушение. Лорда эль Гратэ такое обращение совсем не удивляло. Чем сетовать на судьбу, Хистэо предпочёл как можно быстрее найти способ терпеть боль. И у него получилось. Один из лордов как-то упомянул в разговоре, что приучает страдающую Душащей Хворью дочь дышать под счёт, чтобы уменьшить приступы. Девочке было от силы пару триплексов и вряд ли она прожила бы ещё столько же. Однако переносить недуг было куда проще, вспоминая цифры, чем корчась от собственного бессилия. И Тэо взял на вооружение этот способ. — Хватит медлить, — предостерегающе гаркнул Тень, и задумавшийся на мгновение лорд активировал оружие. Серебро тут же впилось в ладонь лорда незримой силой. На коже появились мелкие трещинки — признаки неприятия, даже ненависти к Хистэо. Но уже через пару секунд серьга неохотно подчинилась, увеличившись в размерах и превратившись в настоящее длинное копьё с устойчивым древком. Острая зазубрина наконечника опасно сверкнула серебром, приготовившись в мгновение ока расправиться с любой целью. Тэо вдруг стало невыносимо жарко в камзоле, и он скинул его на землю. Рука тяжелела с каждой минутой, просто удерживая Артефакт, а лорду требовалось ещё и продемонстрировать своё умение. Мужчина выполнил несколько упражнений под надсмотром Тени, после чего стал работать над выпадами и защитными стойками. К моменту выполнения последнего элемента у Хистэо зуб на зуб не попадал от боли. — Повтори последнюю связку ещё раз, — словно не замечая состояния своего Воплощения, скрежещущим голосом приказал Покровитель. Эль Гратэ гулко выдохнул, сжимая тёплое древко. Сил оставалось мало, и чёрные символы на теле Тэо, будто поняв это, зашевелились. Лорд поднял оружие и принялся считать до десяти. Раз. Копьё отрывается от земли и плавно рассекает воздух. Два. Древко мелодично скользит в мозолистых уставших руках. Три. Обманное движение с проворным пируэтом, выполненным благодаря магии воздуха. Четыре. Резкий замах и отточенное триплексами рубящее движение. Пять. Чья-то воображаемая хорошенькая головка глухо падает на пол. Серебристые глаза удивлённо распахнуты. Каштановые волосы разметались, словно перья умирающей птицы. На скулах медленно тухнет здоровый румянец. Богиня Тария повержена. Навсегда. Тэо не помнил, в какой момент потерял сознание. Картинка перед глазами выключилась словно по щелчку пальцев, и когда изображение вновь зарябило красками, Первый Советник обнаружил себя лежащим на земле. Тени уже не было: он всегда уходил, как только Воплощение оставляли последние силы. Это было даже хорошо, ведь Покровитель не мог видеть, насколько слабым становится Хистэо в такие моменты. А слабость была меньшим, что ожидало лорда после такого расточительного использования сил. Вслед за ней приходила боль, от которой перехватывало дыхание и мутнело сознание. В подобные моменты Тэо приходилось по нескольку часов корчиться на заднем дворе Академии, чтобы найти силы просто добраться до Королевского Замка. Не способный даже подняться на ноги, эль Гратэ чувствовал себя слабым и беспомощным. Из чёрных символов на его теле начинала сочиться кровь, пропитывая тренировочную форму, но усталость была так сильна, что Хистэо почти не чувствовал это. Лорд с трудом перевернулся на спину и попытался сфокусировать взгляд на небе. Оно было облачным, будто вздутым, что предвещало дождливую погоду. Мглистая поволока вдали только убедила Тэо в собственных выводах. — Сегодня определённо будет дождь, — словно вторя мыслям Первого Советника, вкрадчиво произнёс чей-то женский голос. От неожиданности у Хистэо сжалось сердце. Никто, кроме Богов и Воплощений не мог попасть в Замок Академии: не позволяло защитное поле вокруг. Благодаря этому эль Гратэ не боялся, что кто-нибудь может увидеть его слабым или немощным, иссушенным собственной магией и приказами Тени. Только здесь Тэо мог быть собой, без слащавых улыбок и вечного контроля ситуации. А потому появление кого-то постороннего до дрожи напугало мужчину. Он рывком поднялся на ноги и приготовился атаковать, хотя от слабости у него до одури кружилась голова. — Ну-ну, не стоит так напрягаться, Ваше Превосходительство, — дружелюбно отозвался мягкий голос. — Судя по вашему виду, вам пришлось несладко последние пару часов. Хистэо наконец определил, откуда исходят звуки и теперь в ступоре уставился на оппонентку. Она, как ни в чём не бывало, расположилась на каменном ограждении здания и беззаботно болтала ногой в странной белой обуви с синей звёздочкой и незнакомыми символами. Алые глаза собеседницы, похожие на спелые вишни, лукаво наблюдали за лордом, а изящные длинные пальцы, какие встречаются, должно быть, у музыкантов, выстукивали по нагретому камню замысловатый ритм. — Верховная Жрица, — поражённо констатировал Тэо. — Что вы здесь делаете? Женщина грациозно потянулась, выгнув спину, словно кошка, и Хистэо наконец заметил, что она не облачена в привычный плащ и закрытую одежду. Вместо них на теле Жрицы красовались укороченные облегающие штаны и совсем уж откровенная полоска ткани, едва ли подходившая под описание существующих нарядов. Тело у женщины было удивительно складным, привлекательным, словно выточенным искусным скульптором по заранее нарисованному плану. В таком распутном виде эль Гратэ никогда ещё не замечал эту загадочную леди. Неизменным, пожалуй, оставался лишь белый цвет одежды, придающий коротким пшеничным волосам Эстэр ещё более светлый оттенок. — На самом деле я бы хотела задать вам тот же вопрос, — не спеша, будто смакуя каждое слово, проговорила Жрица. — Но, к счастью, у меня уже есть ответ на него. Так что не смею держать вас в неведении: я просто прогуливалась по Сэнэри. Видите ли, иногда мне приходится бывать здесь по долгу службы, но я сумела улизнуть от обязанностей на некоторое время, чтобы насладиться прекрасными видами города. — Как вам удалось сюда попасть? — впервые растерялся Тэо. Он совершенно не был готов к подобной ситуации, и теперь судорожно пытался задействовать логику, чтобы объяснить происходящее. Женщина игриво улыбнулась и задумчиво постучала пальчиком по аккуратным губам. Серебряный браслет на её правой руке от этого движения звякнул маленькими шариками, которые при более внимательном рассмотрении оказались разными по форме и цвету подвесками. — Хм, дайте-ка подумать… — шутливо усмехнулась она. — Кажется, я вошла через главный вход. — Через главный вход?.. — потерял дар речи Хистэо. — Но Замок обнесён защитным куполом, сюда могут войти только Воплощения и… Боги. — Да, я знаю, Ваше Превосходительство, — едва сдерживала смех Эстэр. — Я ведь сама его установила. Тэо бездумно уставился на землю, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Сказанное Жрицей оказалось столь пугающим, что в первые мгновения эль Гратэ не знал, как ему быть. Однако интуиция, заприметившая опасность, тут же отрезвила Хистэо. Лорд едва стоял, его мышцы выли от боли и усталости, но выбора не оставалось. Тэо поднял ладонь к правому уху, приготовившись активировать первый Артефакт. Энергии на использование сил Воплощения почти не было, однако имело ли это значение, если речь шла о жизни и смерти? Если речь шла об угрозе Плану?.. — Не думаю, что вам это пойдёт на пользу, Ваше Превосходительство, — дрожащее запястье лорда было перехвачено у самой цели. — Вы ведь едва держитесь на ногах, активация Артефакта может убить вас. Да и не за чем использовать столь сильное оружие, если сами знаете, что оно не поможет. Хистэо поднял изумлённый взгляд и обнаружил Верховную Жрицу прямо перед собой. Она была ростом с лорда, но сейчас у Тэо сложилось впечатление, что Эстэр гораздо, гораздо выше. Эль Гратэ вдруг почувствовал себя крохотной мышкой, которую зажала в углу большая дикая кошка. Однако — что удивительнее всего — мужчина даже не почувствовал приближение оппонентки. Она скользнула к нему так быстро, что полностью обезоружила этим противника. Тэо попытался отдёрнуть руку, но изящные музыкальные пальцы намертво застыли на его запястье. — Вы так побледнели, Ваше Превосходительство, — мягкий голос раздался совсем близко. — Удивительно, что вы способны бросать мне вызов, даже когда из вас выкачали всю энергию. Нужно отдать должное вашему Мастеру: Он обращается с вами, как с одноразовой игрушкой, которую не жалко выбросить, когда она отслужит своё. Вам ведь это известно, не правда ли? Хистэо испуганно вскинул взгляд и огляделся по сторонам. — Не беспокойтесь, Его здесь нет, нас никто не услышит, — словно прочла мысли собеседника Эстэр. — Я бы не стала подвергать вас опасности без особой надобности. — Откуда вам известно?.. — сквозь зубы проговорил Тэо. — А сами как думаете? — всё ещё удерживала руку оппонента Жрица. — Вы не человек… — догадка опалила сознание лорда. — Верно, — легко согласилась женщина. — И не одна из Семерых… — нервно сглотнул эль Гратэ. — В точку, Ваше Превосходительство. — Тогда… кто вы такая? Эстэр сощурила глаза-вишни и мягко надавила свободной рукой на плечо мужчины. Хистэо медленно осел на каменный пол, не сводя глаз со Жрицы. Она, в свою очередь, присела рядом, чтобы внимательно осмотреть руку Первого Советника. — Занятные символы, — женщина нарочно пропустила вопрос Тэо мимо ушей. — Дайте отгадаю: вас пытались убедить, что они ничего не значат? — Вроде того, — нехотя отозвался лорд. — Неудивительно, — хмыкнула Эстэр. — Кто же захочет признаваться, что использует своё Воплощение, выжимая из него все соки лишь для того, чтобы добиться собственной жалкой цели. Невероятно, как долго вы держитесь в подобных условиях, Ваше Превосходительство. Давайте я помогу вам восстановиться. И не дожидаясь согласия, Жрица сильнее сжала запястье Хистэо. Вокруг её ладони возникло едва заметное белое свечение, которое тонкими нитями опоясало её пальцы, а через них впилось в покрытую рунами кожу мужчины. Тэо словно водой окатили. Бурный поток энергии с готовностью хлынул заполнять пустоту внутри него, запуская природную регенерацию и восстанавливая почти опустевший сосуд магии. Ослабевший от слишком сильного напора силы, лорд непроизвольно опёрся на плечо леди, но тут же в страхе отпрянул. Он не знал, чего можно ждать от неизвестной ему Богини с такими огромными запасами энергии. Честно говоря, Хистэо вообще не представлял, что происходит. Он просто сидел, глядя, как энергия Эстэр перетекает в него, как заполняет тело, как сочится сквозь сосуды и с лёгкостью восполняет резерв, который лорд развивал всю свою жизнь. — Я не маг-целитель, но этого должно хватить, — закончив, довольно облизнула сочные губы Жрица. Тэо едва смог натянуть на губы свою привычную улыбку. Он ожидал, что леди станет дурно от такого расточительства, что она потеряет сознание или вроде того, но Эстэр продолжала сидеть рядом с ним, как ни в чём не бывало. Ни малейшим движением, ни выражением лица женщина не выказывала усталости, и Первый Советник почувствовал, как у него встают волосы на загривке. «Если она с такой лёгкостью восполнила мои запасы, — подумал лорд, — то каков же её собственный резерв?..» — Перестаньте так испуганно скалиться, Ваше Превосходительство, — словно прочитала мысли Верховная Жрица. — Очарование эль Гратэ на меня не действует. Да и если бы могло, то вряд ли бы сработало: оно не активируется, если вы не хотите нравиться оппоненту. Мне же, судя по вашему взгляду, вы хотите не по нраву прийтись, а голову откусить. Знатно я вас напугала своим появлением, не правда ли? Хистэо разом помрачнел. — Что вам от меня надо? — не сводя глаз с Эстэр, в упор спросил маг. Он всегда чувствовал в Жрице какую-то скрытую опасность, но и подумать не мог, что эта опасность окажется так сильна. Теперь, будучи припёртым к стенке, Тэо мог рассчитывать лишь на удачу. — Да так, заинтересовалась одной запиской, когда шла сюда, — женщина, посмеиваясь, достала коричневатый обрывок бумаги буквально из воздуха. — Знаете, люди кладут такие у подножия холма. Пишут туда свои желания или мысли в надежде, что Тария увидит их и поможет. Хотите прочту эту вслух? Первый Советник нервно сглотнул, глядя, как Эстэр медленно разворачивает листок. Он уже знал содержимое, ведь сам когда-то написал послание. Даже удивительно, что записка не затерялась среди тысяч других и не была унесена от Замка ветром. — Нет, не надо, — пугливо озираясь по сторонам, тихо пробормотал Хистэо. — Ну и ладно. Хотя ваше желание довольно примечательно. Удивительно, всего два слова, зато каких, — усмехнулась Жрица. — Знаете, один мой хороший друг говорил, что даже самое горькое поражение не испортит удовольствия от хорошей партии. Видимо, вы придерживаетесь сходных взглядов. — Или же ваш друг просто ужасный игрок, — буркнул Тэо. Эстэр рассмеялась. — Я бы так не сказала. За всё время нашего знакомства он проиграл лишь единожды. Мне. Кстати, что вы так активно высматриваете у меня за спиной? Не вашего ли Покровителя? Расслабьтесь, он сейчас далеко отсюда и не узнает о нашей милой беседе. Я ведь уже говорила. — Звучит так, будто вы со мной заодно, — фыркнул лорд. Будь он мальчишкой — давно убежал бы от этой жуткой леди, которая так игриво улыбается в лицо и в то же время видит насквозь. Сейчас она была единственной, кого Тэо не мог обвести вокруг пальца своей мастерской игрой, и подобное заставляло его нервничать. — А разве не похоже? — удивилась Эстэр. — Если бы ваша благожелательность была истинной, вы бы не бездействовали, — холодно откликнулся Первый Советник, — Раз так просто восполнили мои энергетические запасы, значит, вы точно не обычный человек. Кажется, я уже догадываюсь, кто передо мной. Вы тоже Богиня. Но не такая, как те, что в кристаллах под Королевским Замком. Вы сильны, куда сильнее всех, кого я знаю, и к тому же знаете гораздо больше остальных. Однако ничего не делаете. Не пытаетесь остановить Его. Не пытаетесь помочь. Как я могу доверять вам? Верховная Жрица явно не спешила отвечать. Она зажмурила вишнёвые глаза, словно разморенная солнцем кошка, и снова грациозно потянулась, выгибая спину. Её черты лица, такие правильные, такие гранёные, завораживали эль Гратэ, и он нарочно отвёл взгляд. — Вы знаете, что такое баланс, Хистэо? — после затянувшейся паузы неожиданно спросила Эстэр. Собственное имя, ранее не слетавшее с губ Жрицы, больно резануло слух лорда, и он непроизвольно взглянул на неё. Алые, словно терпкое вино, глаза тут же зацепили Тэо, затянули в свою пугающую глубину. Первый Советник, как зачарованный, медленно кивнул головой. — В этом мире нет настоящего баланса, — удовлетворённая молчаливым ответом, продолжила женщина. — Те, кто создал Халл, не особо заботились о его будущем. Они не стали выстраивать слаженную систему, не стали возводить нерушимые законы. Им просто хотелось поэкспериментировать, поиграть своими Созидательными Частицами. Более того, одна из них умудрилась отделить часть и без того хрупкого мира. Именно поэтому в Халле всё меньше магов и больше конфликтов. Именно поэтому сезон кальт с каждым разом становится длиннее. И поэтому на престоле Норта восседает абсолютно бесполезный монарх. Всё взаимосвязано, Хистэо. Если выпадает одна деталь, может сломаться весь механизм. Такой механизм нужно беречь. Добавишь в него чужую деталь — пусть даже с виду она кажется подходящей — и остатки хрупкого механизма рассыплются в труху. Я и есть чужая деталь для Халла. Подходящая с виду и абсолютно неприменимая на деле. Моё вмешательство обойдётся слишком дорого этому миру. Поэтому мы с вами в одной лодке. Смиренно ждём Тарию и того, что будет, когда она появится. Ждём исполнения вашего желания, Тэо. Жрица мелодично рассмеялась и встала. Лорд эль Гратэ даже не шелохнулся. Сказанное Эстэр было слишком будоражащим для него, слишком неожиданным. Он лишь смотрел, как леди подходит к каменному ограждению, как одним лёгким прыжком забирается наверх и свешивает ноги над пропастью. — Думаю, мне пора идти, — произнесла леди. — Младшие Жрицы с ума сойдут, если я не вернусь к ужину. Им жизненно важно накормить меня до отвала, и я не смею противиться их воле. Рада была повидаться, Ваше Превосходительство. Набирайтесь сил перед Последним Днём. Они вам понадобятся. — Подождите! — слова Эстэр внезапно оживили Тэо, и он вскочил на ноги. Женщина слегка обернулась. — Я и раньше думал об этом… — сбивчиво начал лорд. — О том, что, возможно, существуют другие миры, другие люди, другие Боги… но я и представить не мог, что это возможно. Скажите, если вы действительно не из Халла… сколько ещё таких миров? Жрица хитро сощурила алые глаза, словно раздумывая, ответить ли на вопрос, но всё же произнесла: — Ровно столько, чтобы найти себе занятие на целую Вечность, Ваше Превосходительство. Эстэр оттолкнулась руками от каменной стены, чтобы спрыгнуть. Браслет на её запястье звонко тренькнул разноцветными подвесками и затих. Хистэо от неожиданности дёрнулся, но из-за ограды, где совсем недавно была леди, вдруг выпорхнула белая птичка с красными, как рубины, глазами. Она взмахнула маленькими крылышками и быстро удалилась куда-то вниз, в гущу Сэнэри. Первый Советник хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся. Верховной Жрице снова удалось незаметно скрыться. *** Полдень в столице Норта всегда был самым оживлённым временем суток. Именно в полдень торговцы продавали значимую часть своих товаров, а сэнэрийские пабы начинали ломиться от посетителей. Именно в полдень заключались самые крупные сделки, самые выгодные браки. И, конечно, именно в полдень многолюдная толпа на улицах так хорошо скрывала адептов Гильдии Убийц, мелких юрких воришек и одинокую лийанку, возвращавшуюся с проваленного задания в Ниммери. Тимиаматис шла по Сэнэри осторожно, будто крадучись. Её тёмная, как и у всех лийанок, кожа могла привлечь ненужное внимание со стороны, поэтому Тимия закрывала лицо и тело плотной накидкой. Чёрные глаза зорко осматривали многолюдные улочки города, ветвящиеся словно корни большого дерева, а тонкие, унизанные браслетами руки крепко держали капюшон плаща. Люди вокруг не обращали на Тимию никакого внимания: она была такой же частью шумной загадочной столицы, как и все они. Она так же пробиралась сквозь чужие юбки и рубахи, так же вдыхала сладковатый сэнэрийский воздух и так же глазела на представление уличных музыкантов. Ведьме нужно было незаметно проникнуть в Королевский Замок, чтобы доложить о произошедшем на архипелаге леди Вивьеннэ, и сделать это поскорее, однако что-то беспокоило Тимиаматис в этот последний тёплый денёк сезона кальт. Небо над головой сгущалось дымкой туч, суливших скорый дождь, а впереди, в пёстрой толпе, вдруг мелькнула длинная белая накидка, какие носят обычно Жрицы Тарии. Этот кусочек ослепительной белизны вмиг напряг Тимию и заставил поспешно свернуть в одну из маленьких улочек, чтобы не быть замеченной. Правда, маленькая улочка оказалась безлюдным тупиком, сыгравшим с лийанкой злую шутку. Она поняла это, когда обернулась и вновь увидела яркую белую накидку. Обладательницей плаща оказалась светловолосая женщина с прожигающе-красными глазами, похожими на раскалённое железо. Тимиаматис попыталась сделать вид, словно не замечает её, и пройти обратно, на людную площадь. Незнакомка, в свою очередь, загородила ей путь. — Так-так, кого я вижу… — усмехнулась «белая накидка», скрестив руки на груди. — Стоит только выбраться на денёк в столицу — и не обойдёшься без милых встреч со старыми знакомыми. Хотя, должно быть, так близко мы с вами ещё не встречались, леди. Тимия притворилась, будто не понимает, о чём говорит собеседница, и бормоча какие-то жалкие извинения, попыталась обойти Жрицу. Но лийанку тут же перехватили за руку и одним лишь этим касанием враз сняли всю защиту. Магия Тимиаматис, возмущённая подобным действом, попыталась вступить в противоборство с энергией женщины, но разница в силе была так велика, что о схватке нечего было и думать. Вторая Личина спала с Тимии в мгновение ока, обнажив истинную сущность, и теперь нечего было даже думать о том, чтобы ускользнуть. — Пусти, — зашипела Тимиаматис, пытаясь скрыть меняющееся лицо ладонью. Её тёмная кожа чуть посветлела, а белые письмена стекли с неё, словно воск. Чёрные жёсткие волосы смягчились и поменяли цвет, став ослепительно алыми, глаза же приобрели необычный аметистовый отлив. Тело стало более женственным, более округлым, с плавными мягкими линиями и чувственными изгибами, которые обычно так ценятся мужчинами. Всё это не укрылось от внимательного взгляда Жрицы. Она разжала пальцы, и Тимия отшатнулась назад. — Ой, как неловко получилось, — нарочито сладким голосом пропела «накидка». — Хотела поздороваться, а в итоге увидела то, чего видеть не должна. Не так ли, леди? Или мне обращаться к вам по-другому? Например… — Чего ты хочешь? — поняв, что её раскрыли, перебила Тимиаматис. — В Бездну любезности, я прекрасно знаю, кто ты такая. Можешь не утруждать себя сахарными улыбками и витиеватыми речами. Лийанка выпрямила спину и откинула назад волнистые рубиновые локоны. Её взгляд, такой заискивающий и приниженный, вдруг стал совершенно другим: холодным, насмешливо-колким и цепким. Тимия надела на глаза очки в чёрной оправе, которые извлекла буквально из воздуха, и теперь её аметистовые глаза, увеличенные стёклами, стали ещё ярче. — Как грубо, — хохотнула Жрица. — Между прочим, я всего лишь хотела познакомиться ближе. Так сказать, засвидетельствовать своё почтение. Всё же не каждый день встретишь Богиню Баланса и Равновесия Мирай. Тимия поморщилась. Её так долго не называли этим именем, что она и сама порой забывала о нём. На самом деле «Тимиаматис» была даже не второй её личиной. Нет, Мирай меняла свои образы слишком часто, чтобы привязываться к какому-то одному. Правда, сейчас это не имело значения. Оппонентка уже раскрыла её. — Я тоже редко встречаю таких, как ты, — ухмыльнулась лиайнка. — Обычно вас не привлекают подобные этому миры. Смею предположить, тебя и заинтересовал-то не сам Халл, а та девчонка. Иначе бы ты не задержалась здесь надолго. — Её зовут Тария, — поправила Жрица. Мирай, пожав плечами, презрительно фыркнула: — Интересно, знает ли твоя Тария, с кем связалась? Знает ли, кто ты на самом деле и зачем вторглась в этот мир? Ведь рано или поздно догадается, уж поверь. Если, конечно, кто-нибудь другой не подскажет по доброте душевной. Лицо Жрицы даже не дрогнуло. Кажется, её вообще не задели слова оппонентки. Эта самоуверенность была так сильна, что вызвала у Мирай негодование. — Ну и пусть, — наконец беззаботно улыбнулась чужачка. — Мне нет дела до того, что станет с этим миром. Как нет дела и до того, какие сплетни ходят обо мне. Всё это шелуха, не заслуживающая внимания. Единственная причина быть здесь — это Тария. Она и только она. Одно её желание — и я могу завершить начатое, как могу и оставить это до лучших времён. Но вот ты, Седьмая, имеешь некую власть над миром. И мне хочется тактично предупредить тебя, чтобы ты не вмешивалась в происходящее. Видишь ли, мне слегка наскучило однообразие. И я бы очень хотела, чтобы это перерождение Тарии стало последним. Собственно, поэтому мне захотелось побеседовать с тобой. Мирай, кисло слушавшая собеседницу, рассмеялась: — Это невозможно! Девчонка использовала проклятие Риксы. Если она нарушит условия исполнения Желания, то равновесие окончательно пошатнётся. Халл погибнет, и ты не сможешь вымолить у неё прощения за это. Всё будет потеряно. Совершенно всё. Со стороны площади зазвучали звонкие детские голоса и пахнуло жареным мясом. Тучи над Сэнэри могли сколь угодно сгущаться, но пока в тавернах продолжали готовить бараньи ноги, а детвора галопом носилась сквозь вёрткие улочки, город продолжал жить своей жизнью, совершенно не замечая двух силуэтов в узком закутке. — В каждом правиле есть своё исключение, — невозмутимо парировала Жрица. — Необязательно отказываться от своих слов, чтобы найти выход из положения. Как необязательно и моё вмешательство. Достаточно лишь одной мелкой детали, которая изменит ход событий. Если не веришь мне на слово, можешь просто наблюдать до самого Конца. Баланс не пострадает. Только не суй свой нос, куда не следует. Мирай недовольно скрестила руки на груди. Жрица раздражала лийанку до зубного скрежета своей уверенностью и нахальностью. Однако ВсеБогиня была не настолько глупа, чтобы противостоять ей так открыто. Лучшим вариантом было избежать конфликта и затаиться. Благодаря такой стратегии Мирай не единожды выходила сухой из воды, а потому решила придерживаться проверенных методов и сейчас. — Делай, что хочешь, — хмыкнула лийанка. — В общем-то, можешь хоть весь мир перевернуть. Если это не затронет меня, я не стану вмешиваться. — Рада, что мы пришли к согласию, — довольно кивнула Жрица. — Раз всё так просто и выгодно разрешилось для нас обеих, то не смею больше докучать своим вниманием, леди. Приятно было пообщаться. «Белая накидка» отвернулась и зашагала прочь. Как только она отдалилась, мрачный закоулок, в который угодила Мирай, сразу стал куда безопаснее и светлее, хотя визуально ничего не изменилось. Кончик плаща оппонентки исчез за поворотом, оставив после себя запах спелых красных яблок и лёгкой свежести. Мирай выдохнула. Она ненавидела, когда кто-то менял ход её игры, но едва ли могла вернуть себе бразды правления так просто. Да и, по правде говоря, не хотела. Ей куда больше нравилось наблюдать за всем со стороны, словно за занятной партией в шахматы. Иногда Мирай была даже не прочь вмешаться в эту партию, но лишь затем, чтобы с присущим ей любопытством посмотреть, что из этого выйдет, не беря на себя ответственность за исход. Так было с Халлом и Шестью Богами. Так было с влюблённым в неё Заррэном. Так будет продолжаться и дальше. Мирай сняла очки и снова активировала Вторую Личину. Лиайнская внешность, придуманная женщиной при проектировании мира, была её любимым нарядом, любимой маской, куда более удобной чем истинная сущность. К тому же леди Вивьеннэ требовалось доложить о проваленной миссии в Ниммери, и Тимиаматис подходила на эту роль куда лучше, чем ВсеБогиня. А свои роли Мирай любила отыгрывать до конца.