Тария и Тёрн

Стоило Кроу произнести эти слова — и Хистэо сразу почувствовал себя неуютно, словно его приблизили к чему-то крайне неприятному. «Принцесса Гнилое Сердце? — про себя подумал он. — Какое ужасное название для сказки». Однако Первого Советника одолевало сильное любопытство, и он удержался от комментариев. — Ну так что, милорд? — голос наёмника снова стал мягким и дружелюбным. — Какую сказку хотите услышать? Тэо едва не ответил «все», но смог удержаться. Иметь такую ребяческую несдержанность совсем не пристало кому-то вроде лорда эль Гратэ, поэтому он лишь суверенно буркнул: — Решай сам. — О, — кажется, Кроу не ожидал такого ответа. — Ну хорошо, Ваше Превосходительство. Возьму дилемму выбора на себя. Послышались звуки возни — это Господин Счастливчик устраивался на полу поудобнее — а затем всё снова затихло, и теперь в кромешной тьме Хистэо слышал лишь глубокое ровное дыхание сидящего рядом мужчины. «Если он нападёт на меня сейчас, то совершенно точно застанет врасплох, — мелькнула запоздалая мысль в голове Тэо. — Мы одни, рядом ни души, так что слуги не хватятся меня до самого утра». Впрочем, опасения Первого Советника оказались беспочвенны, потому как единственным, что волновало Кроу на данный момент, действительно был выбор сказки. — Ммм, это тяжелее, чем я мог представить, — вдруг заявил наёмник. — Если бы мы с вами были хорошими друзьями, мне бы не составило труда выбрать историю, которая точно придётся вам по душе. Но раз я ещё недостаточно близок к вам, то просто пойдём в том порядке, в каком были названы сказки. И каждый раз, когда вас будет мучать бессонница, я буду рассказывать новую историю. Договорились? — Хмф, — фыркнул Хистэо, плотнее заворачиваясь в одеяло, однако протестовать не стал. Его раздражала и в то же время будоражила фамильярная манера говорить Господина Счастливчика. А больше всего взбесили две фразы. «Если бы мы с вами были хорошими друзьями…» «…я ещё недостаточно близок к вам». Пфф, да этот наёмник сказал так, как будто что-то подобное в самом деле возможно! Знал бы он, что знаменитый Первый Советник, с лёгкостью управляющий людьми и без жалости уничтожающий врагов, понятия не имеет, ни что такое «близость», ни что такое «дружба». Просто потому что в этой жизни никто и не пытался быть его другом, чего уж говорить о большем. Вивьеннэ иль Найтх была его детской любовью, хрупкой и наивной, а потому и рассыпавшейся осколками несбывшихся надежд. Селина эль Гратэ формально являлась сестрой Тэо, но в реальности не испытывала к брату и тени нежных родственных чувств. Эйвиль Тарви, наверное, оставался единственным из всей троицы, кого с натяжкой можно было назвать приближённым лорда. Правда, сам Хистэо видел в нём лишь беззащитного ученика, которого нужно опекать, к тому же держать в неведении о планах Первого Советника и его связи с Тенью. А потому о взаимности и речи не шло. Следовательно, Тэо как был, так и остался одиночкой. Он уже давно свыкся с этим, принял свою участь и просто старался не думать о том, что его не касается. Но этот человек… этот дерзкий хам с его глупыми шутками и непонятными намёками… неимоверно раздражал. — …милорд? — задумавшись, Хистэо не сразу понял, что обращаются к нему. — Вы там часом не заснули? — Нет, — сухо ответил мужчина. — Давай рассказывай свою сказку и катись уже отсюда. — Ууу, вы снова вредничаете! — заныл Кроу, но особо расходиться не стал. — Ладно-ладно, я начинаю. Господин Счастливчик театрально прочистил горло, вдохнул побольше воздуха и вдруг заговорил таким мягким чарующим голосом, что Первый Советник невольно забыл обо всём на свете. Теперь осталась лишь густая темнота между ними и странная сказка. — «Змея и Дракон». Рассказано самой худшей наставницей на свете, озвучено великим и непревзойдённым сказочником Кроу. — А что такое «Дракон»? — вдруг озадаченно перебил Тэо. Он никогда не слышал такого слова, поэтому оно вызвало у него недоумение. — Эээ… — кажется, наёмник не ожидал такого вопроса. — Ну дракон — это змея такая сказочная. Большущая. С крыльями. И ещё дышит огнём. Наверное. — «Наверное»? — возмутился Хистэо. — То есть ты сам не знаешь, о чём говоришь? — Конечно, знаю! — возразил Господин Счастливчик. — И вообще хватит меня перебивать, иначе сказка потеряет своё очарование! «Пока ты рассказываешь её таким приятным голосом, она никогда не потеряет очарования…», — в голове Первого Советника мелькнула странная и недопустимо развязная для благородного человека мысль, но он тут же подавил этот порыв внутри себя. — Ладно уж, продолжай, — проворчал Тэо, но больше перебивать не стал. Кроу ещё раз прокашлялся для вида и начал: — Далеко-далеко, в самом центре сущего, там, где встречаются все дороги и сходятся все пути, процветало великое королевство Итинрэтэ. Было оно огромным и богатым, полным самых чудесных диковин и самых разных существ. И проживал в этом государстве один великий Мастер-Дракон. Блеск и слава того Дракона гремели на всю округу: он был непревзойдённым знатоком в своём деле, столь искусным, что и до сих пор не найти ему равных. Среди народа, между тем, ходил слушок, что пусть господин Дракон и миролюбив бóльшую часть времени, но если по-настоящему прогневать его, то хоть бей поклоны и проси о снисхождении, хоть заливайся слезами и моли о пощаде, а головы тебе всё равно не сносить. Поэтому мудрые жители Итинрэтэ благоговели перед ним, почитали его, да и вообще старались не раздражать лишний раз. Впрочем, особенно смелые шли ещё дальше. Очарованные красотой и силой Дракона они пытались снискать его расположения и даже… любви. Одни щеголяли перед Мастером своими умениями, другие — богатством, третьи старались подкупить его красотой. Однако Дракон был равнодушен к мирскому. Его сердце не могли тронуть ни уникальные таланты, ни редчайшие ценности, ни роскошные красавцы, ни изящные красавицы. Лишь собственное ремесло занимало все его мысли, да разве что близкие сердцу друзья. Зная об этом, многие желающие в попытках привлечь внимание Великого Мастера обращались именно к его приятелям. «Ох, святые небеса, посмотрите, какое сокровище пропадает зря! — всё сокрушались они. — Ваш почтенный друг так прекрасен и так хорош, что ему давно пора остепениться, а не то он зачахнет один в своей мастерской! Подсобите же нам, выведите господина в свет, пусть он развеется, повеселится и хорошенько отдохнёт. Мы же будем тактичны и лишь постараемся скрасить его досуг». Друзья Дракона поначалу отказывались от этой идеи, но чем больше наблюдали за Великим Мастером, тем сильнее убеждались в правильности чужих слов. И движимые заботой о ближнем, друзья стали почаще устраивать праздники и пиршества в надежде, что кто-нибудь из гостей всё же приглянётся Дракону. Однако время шло, но ничего не менялось. Из вежливости и дружеских чувств Великий Мастер приходил на торжества, пил и гулял вместе со всеми, да только к посторонним оставался равнодушен. Когда же самая Близкая Подруга Дракона так отчаялась, что высказала всё напрямую и без утайки, то Мастер лишь посмеялся над ней. «Ты говоришь, я нуждаюсь в любви, — снисходительно отвечал ей Дракон, сидя в высокой ложе большого зала и лениво обозревая развернувшийся внизу праздник. — Но я не знаю, что такое любовь. Зачем она нужна? Как её распознать? Можно ли её потрогать? Пригодится ли она для моего ремесла? Какой в ней вообще смысл?» Близкая Подруга вздохнула и покачала головой. Как же она могла объяснить смысл самого удивительного в мире чувства, что рождается вопреки логике и здравому смыслу, что толкает на самые низкие и самые возвышенные поступки, что делает любящего одновременно слабее и сильнее всех на свете?.. В этот момент Подруга окончательно поняла, что всё бессмысленно: Великого Мастера не интересовала любовь. Но когда Подруга хотела было сдаться и принести извинения, произошло нечто поистине удивительное. В сверкающий тысячами светильников огромный зал, украшенный так изысканно, что вызывал лишь восторг, вошла некая Гостья. Как только двери зала открылись перед ней, все присутствующие — кроме разве что господина Дракона — невольно обратили на неё свои взгляды и больше не могли отвести их. О, как же Она была совершенна! Если бы только существовали сравнения, способные описать красоту и манеры прекрасной Незнакомки, то несомненно все лучшие эпитеты этого мира были бы посвящены ей. А если бы можно было посчитать, сколько природного очарования оказалось в Гостье, то всё изящество этого мира принадлежало бы ей одной. — Ох, явилась… — только и проронила Близкая Подруга, качая головой. Заметив странную реакцию Подруги, Великий Мастер от скуки решил посмотреть, кто же так смутил его приближённую. Однако, по чистому совпадению, сама Незнакомка в этот же момент случайно посмотрела на ложу, где сидел Дракон. И в тот миг, когда их взгляды пересеклись, всё было предрешено. Эти абсолютно чуждые друг другу создания, не имевшие ничего общего и ничем не связанные, вдруг ощутили в груди обжигающую тонкую искру, пробежавшую так быстро и проворно, что никто из них не сумел погасить её на корню. — Кто она такая? — Как бы между делом спросил Дракон, всё ещё скользя по незнакомке с виду равнодушным взглядом. Но Близкая Подруга не заподозрила ничего странного и просто ответила: — Ах, ты разве не знаешь? Это ведь Змейка-Сердцеедка. От неё все мужчины вокруге сходят с ума, а потому стоит ей появиться на публике — и разного рода глупцы так и летят к ней, словно мотыльки на свет. Но всё бы ничего, да только ходят про эту Змейку нехорошие слухи. Подруга ожидала, что Великий Мастер спросит, что же это за слухи, но Дракон никогда не интересовался сплетнями и не желал их слушать, а потому лишь молча продолжил наблюдать за Змейкой. Сердцеедка же, более не обращая на Дракона внимания, упорхнула танцевать с другими гостями. Но каждый раз, когда Змейка украдкой поднимала взгляд на Великого Мастера, то обнаруживала, что он не сводит с неё глаз. С кем бы она ни танцевала, что бы она ни делала, Змейка ощущала на себе это внимание, столь пристальное и дерзкое, что вызывало у Гостьи неоднозначные чувства. Сначала Змейка игнорировала наглеца. Потом решила ответить тем же. Однако как бы она ни вела себя, Дракон лишь изучающе глядел на неё со стороны и потягивал своё вино, иногда переговариваясь с Близкой Подругой. Он не стал подходить к Змейке ближе. Не пробовал познакомиться с ней или пригласить на танец, как это делали другие. Что и говорить — Великий Мастер даже не пытался подать Змейке знак или как-либо иначе сообщить о своих намерениях. Это раздражало Сердцеедку. Она не привыкла, что кто-то ведёт себя таким образом по отношению к ней. Змейке было проще иметь дело с дурачками, которые обычно кружились вокруг неё на всех этих балах и хищно жаждали её расположения, её тела и её любви. Дракону же словно было наплевать. Он просто смотрел на Змейку и молчал. И так из раза в раз. Она приходила на очередное торжество и весь вечер резвилась, источая приторное очарование. Он же снисходительно поглаживал её взглядом с высоты своей ложи, подмечая всё новые детали поведения и внешности Змейки. Иногда каждый из них ловил себя на ощущении, что продолжает посещать эти глупые торжества лишь для того, чтобы вновь поймать на себе взгляд другого и снова испытать ту странную жгучую искру в груди, которая вот-вот грозила обернуться пламенем. Однако Близкая Подруга заметила странные перемены, произошедшие с Великим Мастером. Как заметила и то, с кем связаны подобные изменения. А потому Подруга не выдержала и всё же спросила у Дракона, что он задумал. Обычно Великий Мастер спокойно делился с приближённой своими мыслями, но в этот раз лишь усмехнулся и уклончиво бросил: «Посмотрим». К счастью, Близкая Подруга была мудра и уже сообразила, что к чему. Поэтому она старалась как бы невзначай намекнуть Дракону о нежелательности связи со Змейкой. Только Великий Мастер пропускал все предостережения мимо ушей. Так что рано или поздно игра в гляделки должна была кончиться. Но случилось это самым неожиданным образом. Как-то раз на очередной праздник Близкая Подруга пришла вместе со своей дочерью. Дочь Подруги была замкнутым и молчаливым ребёнком, очень настороженным по отношению к окружающим. Обычно Дочь не ходила на такие шумные мероприятия, но в тот вечер Близкая Подруга каким-то чудом уговорила девочку прийти. Дракон же, заприметив ребёнка, поманил её пальцем: — Давно не виделись, Птенчик. Иди сюда, поболтаем. — Пфф, только через мой труп, — холодно откликнулась девочка и уже собиралась уйти, как вдруг Великий Мастер шутливо пригрозил: — А не то я защекочу тебя до смерти. Птенчик боялась щекотки больше всего на свете, к тому же знала, что Дракон слов на ветер не бросает, поэтому нехотя вернулась в ложу. Великий Мастер подхватил её руками и усадил к себе на колени, а затем нежно погладил по голове. Птенчик недовольно запыхтела, даже попыталась пнуть Дракона, но в итоге сдалась и милостиво разрешила приласкать себя. — Хорошая девочка, — довольно рассмеялся Великий Мастер, бережно обнимая малышку. Удивительно, но эта девочка доселе была единственной, по отношению к кому Дракон проявлял столь яркие эмоции. — Хмф, — буркнула в ответ Птенчик, всем видом показывая своё пренебрежение. Правда, незаметно даже для самой себя прижалась к Дракону покрепче. На самом деле Дочь Близкой Подруги была любимицей Великого Мастера, и хоть между ними складывались сложные противоречивые отношения, порой Близкая Подруга шутила, что Дракон попросту отнял у неё любовь ребёнка к своему родителю. — Птенчик, посмотри вон туда, — тем временем кивнул на разношёрстную толпу Великий Мастер. — Видишь женщину, вокруг которой вьётся много мужчин? К тому моменту Близкая Подруга ненадолго отлучилась из ложи, и на уютных диванчиках в окружении мягких подушек остались только Дракон и Птенчик. Поэтому Дочери Близкой Подруги ничего не оставалось, кроме как подчиниться и найти взглядом нужную гостью. Впрочем, долго искать не пришлось: Змейка так сияла своей красотой, что невольно притягивала внимание даже самого равнодушного человека. — Да, вижу, — пробормотала Птенчик, неотрывно наблюдая за Сердцеедкой. — И как она тебе? — заинтересованно спросил Великий Мастер. Дочь Близкой Подруги чуть подумала, а затем смущённо прошептала: — Невероятная красавица. — О, даже так? — хохотнул Дракон, позабавленный реакцией девочки. — Получить такую оценку от тебя — это высшая похвала для любой леди. Неужели эта женщина произвела на моего Птенчика столь сильное впечатление? От насмешки Великого Мастера девочка смутилась ещё сильнее и потому отреагировала нарочитой грубостью: — А с каких пор вы интересуетесь чужим мнением? Невесту себе приглядели? Птенчик ожидала, что Дракон скажет что-нибудь такое же колкое в ответ, но Великий Мастер неожиданно серьёзно произнёс: — Может и приглядел… Дочь Близкой Подруги так опешила, что даже позабыла о своей неприязни и лишь испытующе заглянула в глаза Дракону. — Ну-ну, Птенчик, чего ты разволновалась? — улыбнулся Мастер и потрепал девочку за мягкую щёчку. — Всё равно без твоего одобрения я никого в жёны не возьму. Обещаю. От этих слов Птенчик вся зарделась и, чтобы скрыть смущение, уткнулась в плечо Дракона. Однако Великий Мастер так потешился реакцией Дочери Близкой Подруги, что не удержался и весело спросил: — Ну так что, Птенчик, одобришь кандидатуру «‎невероятной красавицы»‎ на роль моей невесты? Я довольно долго наблюдаю за этой леди, и если ты благословишь мой выбор, твой Мастер сегодня попытает удачи в знакомстве с ней. Девочка смерила оценивающим взглядом женщину, плескавшуюся в лучах мужского внимания, как рыба в воде, и некоторое время что-то обдумывала. Конечно, Птенчик могла использовать эту возможность, чтобы как следует подколоть Дракона, но никогда ранее она не видела такую увлечённость Великого Мастера кем-либо, а потому сдержала порыв и с притворным безразличием ответила: — Одобряю. — Ах, да ты у меня просто чудо, Птенчик! — засмеялся Дракон и принялся шутливо тискать недовольную девочку. — Спасибо, что заботишься обо мне. Я тоже позабочусь о тебе, когда придёт время, и тщательно проинспектирую человека, которого ты выберешь для себя. — Я никогда никого не выберу! — пыхтя и вырываясь, запротестовала Дочь Близкой Подруги. — Меня такое не интересует! В словах Птенчика была доля правды: её действительно занимали лишь учёба, тренировки и совершенствование. Впрочем, она была достаточно мала и потому могла не думать о взрослых делах. По крайней мере, до поры до времени. Этим же вечером Дракон покинул торжество, как только то же самое сделала Змейка. Не сказать, чтобы у Мастера был какой-то план: он просто решил прогуляться вслед за объектом своего интереса. Однако по случайному стечению обстоятельств стал свидетелем и активным участником интересной сцены. Дело в том, что обладающая несравненной красотой Змейка привлекала не только внимание почтенных господ, но и вызывала интерес у отъявленных мерзавцев. Поэтому неудивительно, что компания таких гадов решила подстеречь Сердцеедку и сделать с ней что-то нехорошее. К счастью, следовавший за красавицей Дракон подоспел как раз вовремя и на глазах у растерянной жертвы благородно избавил её от общества подлецов, да так, что те лишились своих жалких жизней. Для Великого Мастера это был сущий пустяк, и он не придал происшествию особого значения, но в глазах Змейки всё выглядело несколько… иначе. — Благодарю, — скрывая волнение, опустила взгляд красавица. — Вы очень выручили меня, я ваша вечная должница. Скажите, как ничтожная вроде меня может отблагодарить вас? Сердце Змейки гулко билось, ведь она впервые лицом к лицу столкнулась с тем, кто прежде лишь наблюдал за ней со стороны. Конечно, она знала, что Великий Мастер не только талантлив, но и хорош собой, однако и не подозревала, что больше всего в Драконе её привлечёт не его мастерство и не его внешность, а его потрясающая жажда убийства, на мгновение промелькнувшая в бою с негодяями. «‎Такой, как он, смог бы убить даже меня», — подумала Сердцеедка, и от этой мысли испытала в равной степени леденящий ужас и странное возбуждение. — Не нужно соблюдать учтивости, они ни к чему, — тем временем с привычным безразличием откликнулся Дракон, хотя всё его внимание было приковано к этой женщине. — И благодарить меня тоже не стоит. — Вы мой добродетель, как же я могу остаться равнодушной? — решительно замотала головой Змейка, следуя той роли, которую привыкла играть. — Нет, я категорически настаиваю на ответной услуге! С этими словами она решительно шагнула к Великому Мастеру и подняла на него взгляд своих удивительных серебристых глаз, в которых плескалась чистейшая непорочность напополам с обжигающей чувственностью. — Могу я сделать вам приятно? — вдруг улыбнулась Сердцеедка самой обворожительной, самой приятной улыбкой на свете. — Тем способом, который по душе моему благодетелю. Дракон склонил голову набок, словно раздумывая над предложением Змейки. Любой другой на его месте был бы вне себя от восторга, и Змейка это знала, но Великий Мастер лишь прохладно усмехнулся: — Хорошо, можешь прогуляться со мной по городу — и будем считать, что мы в расчёте. Сердцеедка опешила: за всю её жизнь никто и никогда ещё не был столь равнодушен к ней! В тот миг она ощутила себя так, будто это не она подарила кому-то свою благосклонность, а наоборот. И оттого в душе её разгорелось яростное пламя. «‎Да как он смеет?! — мысленно возмутилась Змейка. — Все вокруг восхищаются мной и желают меня, а для этого Дракона я словно пустое место!». Однако ничего не поделать: Великий Мастер уже двинулся в путь, и красавице пришлось последовать за ним. Они шли совсем не так, как Змейка привыкла ходить с другими: ни в обнимку, ни за ручку, ни даже плечом к плечу. Дракон ступал чуть впереди Змейки, а Сердцеедка шагала позади него. И самое непривычное — на протяжении всей прогулки между ними царило удручающее молчание. Та ночь была красивой: в небе сияла полная луна, воздух был тёплым и свежим, дорога — долгой и безлюдной. Великий Мастер специально выбрал тихий извилистый путь, чтобы подольше побродить наедине со Змейкой, и теперь ощущал удовольствие от происходящего. Но сказать то же самое о Сердцеедке было нельзя: всю дорогу она беспокойно теребила кончик своего наряда, то и дело бросая на спину Дракона неоднозначные взгляды. Хоть в обществе Змейка и слыла искусной обольстительницей, сейчас ей казалось, что она снова обернулась маленькой девочкой, до отвратительного застенчивой и робкой. Чтобы хоть как-то развеять гнетущую атмосферу и вернуть самообладание, в конце прогулки Змейка заискивающе произнесла: — Хочу ещё раз поблагодарить вас за помощь. Будь у меня такой прекрасный защитник, как вы, я бы и вовек не знала бед. Поэтому обязательно сохраню в сердце ваш благородный поступок, Великий Мастер. Она ожидала привычной реакции в виде смущения или самодовольства, но Дракон лишь обернулся и смерил её прохладным взглядом. — Значит, тебе нужен кто-то, кто сможет защитить тебя? — вдруг спросил Мастер. Однако в прежде равнодушном голосе Дракона внезапно прозвучала такие мягкость и ласка, что бесконечно напугали хладнокровный разум Змейки и в то же время заставили её сердце отчаянно трепетать в груди. — Хорошо, — не дожидаясь ответа, покровительственно кивнул Великий Мастер. — В таком случае будь со мной — и я никогда не дам тебя в обиду. От этих слов Змейка окончательно смутилась. Её хорошенькие щёки раскраснелись, взгляд помутнел, и даже приклеенная улыбка ненадолго сползла с лица. Но Сердцеедка не понимала, что за чувство охватило её душу, а потому выразила эмоции тем способом, который знала. Она стремительно шагнула вперёд и протянула к лицу Дракона свою нежную ладонь, решив выказать признательность за эти добрые слова, наверняка сказанные из жалости. Но Змейка не знала другой благодарности, кроме благодарности телом. И потому решила отдать Великому Мастеру то единственное, чем она привыкла платить. Только вот Дракон в очередной раз удивил Сердцеедку. Он бережно, но уверенно перехватил запястье красавицы и сдержал её порыв. — В этом нет нужды, — всё тем же мягким тоном заверил Змейку Мастер. Сердцеедка была ошеломлена. Впервые в жизни её… отвергли. — Но… почему? — от потрясения и ужаса на глаза прекрасной Змейки навернулись слёзы. — Неужели я так уродлива и вызываю омерзение одним лишь видом, а потому Великий Мастер не желает меня? — Нет, — спокойно покачал головой Дракон. — Ты очень красива, и сама это знаешь. — Тогда в чём дело?! — едва сдерживая рыдания, воскликнула Змейка. Великий Мастер успокаивающе погладил запястье красавицы и снисходительно улыбнулся. — Просто для меня важнее всего не твоё тело, — заглянув в прозрачные от слёз глаза Змейки, искренне ответил он, — а твоё доверие. В этот момент Змейка наконец поняла, кто на самом деле был Сердцеедом. Ведь этот Дракон, сам того не осознавая, одной лишь фразой вырвал её давно остывшее пустое сердце, вдохнул в него любовь и навсегда забрал себе. — Пойдём, — дождавшись, когда красавица чуть успокоится, позвал её Мастер. — Куда? — всё ещё пребывая в смятении, спросила Змейка. — Домой, — улыбнулся Дракон и повёл красавицу в свои владения. От этого «‎домой» у Змейки на душе вдруг стало так приятно и тепло, что она забыла обо всём на свете. Её прошлое, о котором Великий Мастер ничего не знал, её сложная коварная натура, её тщательно выверенные планы — всё это отошло на второй план, стало несущественной пылью по сравнению с тем чистым и светлым чувством, которое Змейка впервые ощутила внутри себя. О, как же счастлива она была в этот вечер! А на следующий день, когда они с Драконом вместе показались на публике, весь Итинрэтэ взорвался от сплетен и пересудов. Жители так бурно принялись обсуждать эту ошеломительную новость, что ещё очень долго слухи о невероятном событии будоражили Королевство. «‎Какая красивая пара! — восхищались одни. — Они просто созданы друг для друга!» «‎Ну не знаю, — сомневались другие. — Разве может быть что-то общее между многоуважаемым Великим Мастером и этой беспородной Змейкой, о которой ходят самые грязные слухи?» «‎Пфф, да как они вообще сошлись?! — плевались третьи. — Такой возвышенный господин и такая ничтожная простолюдинка… помяните моё слово, их пара распадётся в самое ближайшее время!» Но пусть в словах недоброжелателей и была скрыта горькая правда, прежде чем случилось непоправимое, Змейка и Дракон провели вместе много счастливых дней. Змейка прочно обосновалась во владениях Великого Мастера и теперь была окружена достатком и заботой. Дракон бережно хранил покой своей спутницы, а потому снисходительно относился к любым её желаниям и благосклонно выполнял все мелкие прихоти. Но он по-прежнему держал дистанцию, лишь изредка поддразнивая Змейку случайными касаниями или особенно проникновенными взглядами. От такого мимолётного внимания Сердцеедка смущалась куда сильнее, чем от самого извращённого блуда на свете, а потому тонула в непривычных ей чувствах к Великому Мастеру. Он был слишком непостижим для её мышления, привыкшего к примитивной ясности в отношениях. Если бы Дракон хотел взять её силой, как делали другие, она бы поняла. Потребуй он верности и покорности, она бы знала, что делать. Ведь с таким силами, как у него, Мастеру ничего не стоило подчинить себе Змейку, сломать её волю и заново собрать под себя. Однако Мастер, казалось, не испытывал к ней ни страсти, ни болезненной тяги, ни грязной похоти, а потому впервые в жизни красавица встретила кого-то, чьи мысли и чувства были неподвластны ей. Это безмерно пугало Змейку, но в то же время привязывало к Дракону всё больше и больше. Ведь только с ним она чувствовала себя по-настоящему защищённой. В один вечер, когда Сердцеедка привычно прогуливалась с Великим Мастером по его огромному саду, любуясь целебной растительностью, собранной со всего света, Дракон обозначил намерение, которого ранее не проявлял: — Я хочу познакомить тебя с моими друзьями. Как ты смотришь на это? Змейка притворно обрадовалась и захлопала в ладоши: — Ах, это было бы так чудесно! Выказать почтение друзьям Великого Мастера — великая честь для меня. Но внутренне красавица содрогнулась от неприязни: она знала, что друзья Дракона занимают слишком высокое положение в обществе и будут смотреть на неё, как на жалкое ничтожество, волей случая затесавшееся в компанию элиты. Только вот сказать о своих переживаниях она не посмела и потому лишь продолжала улыбаться своей приторной лживой улыбкой. Она растягивала этот вежливый оскал и в момент, когда Великий Мастер представил её своим друзьям, и когда те оценивающе блуждали по ней взглядами, и даже когда пришлось терпеть их тщательно завуалированные насмешки. Более того, Змейка быстро подстроилась под чужие ожидания: она старалась выглядеть глупее и наивнее, чем являлась на самом деле. Сколько бы тонких, почти незаметных игл укора ни прилетало в её сторону, Сердцеедка лишь продолжала улыбаться, словно безмозглая пустая кукла, которую можно наполнить чем угодно. Только и Дракон не был глуп. Он видел, сколь фальшива была личина Змейки, а потому испытывал невероятное раздражение. Ему хотелось разорвать в клочья вуаль лицемерия, в которую была облачена Змейка, чтобы наконец взглянуть на её обнажённую сущность. Как-то раз Великому Мастеру даже довелось чуть приподнять эту вуаль. Так случилось, когда на одной из встреч, устроенных друзьями, Змейка случайно поранилась о прялку Близкой Подруги Дракона. Нечаянно коснувшись кончика веретена, красавица уколола пальчик, и на её идеальной белой коже выступила тонкая бусинка крови. Отчего-то разволновавшись, Змейка извинилась и ненадолго отлучилась из наполненного весельем зала, сказав, что скоро вернётся. Но Дракон решил последовать за ней. Он нашёл Сердцеедку стоящей на балконе дворца и судорожно вдыхающей свежий воздух. Прекрасное лицо Змейки было бледнее мела, а на губах больше не сияла ненавистная Дракону приторная улыбка. — Зачем ты пришёл?! — ощутив чужое присутствие, недовольно оглянулась Змейка. — Твоя рана, — мягко заметил Мастер и осторожно приблизился к Змейке. — Давай я залечу её. — В этом нет нужды, — тихо пробормотала красавица. — Порез уже затянулся. Сердцеедка не глядя протянула ладонь, и Дракон сам убедился в её словах. На белоснежной коже не было ни царапины. Неожиданно для Змейки Великий Мастер притянул её за протянутую ладонь и заключил в свои объятия. Никогда прежде Дракон не делал ничего подобного, а потому Сердцеедка даже не успела вернуть лицу привычное наивно-глуповатое выражение. — Не надо, — поймав напряжённый взгляд Змейки, настойчиво попросил Мастер. — Не закрывайся от меня. Красавица замерла на месте и теперь молча стояла в его объятиях, не улыбаясь и не заискивая, как обычно. Её упругое податливое тело чуть трепетало в руках Великого Мастера. Очарованный увиденным, Дракон не сумел сдержать восхищения и, нежно подхватив пальцами длинный локон Змейки, порывисто коснулся волос красавицы своими губами. От осознания происходящего Змейка задрожала ещё сильнее. Раньше её часто склоняли к близости, а потому она была привычна к самым разным поцелуям: притворно ласковым, обжигающе страстным, нетерпеливо грубым и даже откровенно жестоким. Но такой поцелуй ей не доводилось испытывать. Он был настолько осторожным и трогательным, словно Дракон прикасался губами не к волосам распутной девки, о которой ходили самые грязные слухи, а к настоящему сокровищу, что следовало беречь и почитать. — Когда я вижу тебя такой, моё сердце не может сдержать восхищения, — произнёс он на ухо Змейки. — Без улыбки твоё лицо выглядит невероятно искренним. А затем ласково добавил: — Я очень хочу увидеть тебя настоящую. Ты позволишь мне это сделать? Змейка закрыла глаза и долго стояла в молчании. Две части внутри неё столкнулись в немом противоборстве. Одна половина задыхалась от нахлынувших нежных чувств. Она хотела прильнуть к Дракону, хотела покориться его заботе и любви, что была для Змейки вкуснее самого изысканного вина и опаснее любого яда. Другая половина хладнокровно сжимала горло всей этой слащавости и душила её на корню. Слишком велика была ноша, что лежала на сердце Змейки. Слишком истерзана и черна оказалась некогда светлая душа. И в итоге вторая часть победила. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — безмятежно улыбнувшись, мягко отстранилась Змейка. — Давай вернёмся к твоим друзьям. Они уже заждались нас. Дракон не стал удерживать красавицу, хотя при желании мог с лёгкостью привлечь её к ответу. Но у Великого Мастера были слишком твёрдые принципы и много терпения, а потому он лишь молча последовал за женщиной, в которую так крепко и бесповоротно влюбился. К сожалению, этот вечер, который мог стать решающим в их отношениях, обернулся бедствием. Наутро Близкая Подруга Дракона внезапно обнаружила пропажу Веретена с её Прялки и пришла в негодование. То Веретено было бесценной и уникальной в своём роде вещью, к тому же очень дорогой сердцу Подруги. Многие разбойники и воры на протяжении долгого времени мечтали заполучить это Веретено, но, тщательно охраняемое, оно оставалось для негодяев неприступной целью. И вот, нежданно-негаданно, по всему Итинрэтэ пробежался шокирующий слух: Веретено Почтенной Госпожи бесследно пропало! А главной подозреваемой в этом деле была никто иная как… Змейка-Сердцеедка! Дело в том, что в тот злополучный вечер к Прялке подходили лишь друзья Близкой Подруги и Змейка. Никто из близких Подруги не стал бы красть эту вещь, а вот Сердцеедка… ну не зря же о ней ходили грязные слухи? Во дворце Близкой Подруги поднялся жуткий переполох! Когда информация о произошедшем достигла Великого Мастера, Дракон уловил суть намёка Подруги и поспешил навестить Змейку. Однако впервые за долгое время красавицы не оказалось в её покоях! Тогда Дракон принялся искать Змейку по всему Итинрэтэ, но Сердцеедки и след простыл! К ночи Мастеру пришлось вернуться домой. Его поиски не увенчались успехом. Так прошло ещё несколько дней. Друзья и Близкая Подруга довлели над Драконом, а исчезновение Змейки лишь усугубляло положение. Великий Мастер ходил чернее тучи, и окружающие боялись лишний раз обратиться к нему. Казалось, вот-вот разразится буря… Однако на третий день Змейка внезапно вернулась. Она зашла во владения Дракона как ни в чём не бывало и уже хотела прошествовать в свои покои, но Великий Мастер заметил её раньше и тут же явился перед Змейкой, источая гнев и осуждение. — Ты! — громко воскликнул он. — Зачем ты это сделала?! Красавица впервые видела Дракона в ярости и так испугалась, что не сразу поняла, в чём дело. А когда по отрывкам его полной негодования речи собрала цельную картину, то лишь поджала губы и, молча развернувшись, пошла прочь. Великого Мастера это раздосадовало ещё больше и в пылу ссоры он произнёс вслед Змейке много грубых слов. Однако остановить её силой и привести на суд Близкой Подруги Дракон не посмел. Слишком сильна была его любовь. На следующий день Великий Мастер решил пойти к Подруге и вместо Змейки просить прощения у пострадавшей. Но как только Дракон вошёл во дворец Почтенной Госпожи, то обнаружил там Близкую Подругу в окружении их общих друзей. Они что-то бурно обсуждали, и когда Мастер обозначил своё присутствие, друзья поспешили рассказать Дракону последние новости. Оказывается, благодаря обширным связям одной из подруг, местоположение Веретена было найдено: некто продал его в самую известную Гильдию Воров, настолько опасную и влиятельную, что будь на месте Почтенной Госпожи кто-то другой, то уже давно отрёкся бы от идеи вернуть свою вещь. Ведь ни одно существо ранее не осмеливалось идти против этой могущественной Гильдии. Только вот Близкая Подруга Дракона и сама была не лыком шита. В Королевстве Итинрэтэ она занимала столь высокий титул, что, без всяких сомнений, решила преподать воришкам урок чести и заодно вернуть себе драгоценное Веретено. Поэтому, как в старые добрые времена собрав своих друзей, Близкая Подруга решила наведаться в Гильдию лично. Великий Мастер, разумеется, последовал за ней и твёрдо намеревался искупить вину за совершённое Змейкой преступление. Он готов был лично разнести кверху дном всю Гильдию, лишь бы вернуть любимой Подруге радость и покой. Но когда вся компания, предчувствуя раж славной битвы, приблизилась к нужному месту, их ожидало нечто ошеломляющее. Кто-то уже вторгся в Гильдию незадолго до их прихода! И этот «кто-то» не просто проник в хорошо защищённую преступную обитель, он… он перерезал всех, кто был внутри! Десятки и сотни сильнейших негодяев превратились в жалкие шматы мяса, нелепо разбросанные по коридорам Гильдии. А самое жуткое — повсюду, на стенах, полу и потолке алым заревом текла кровь! Эта кровь, выжатая из тел многочисленных жертв, была пролита здесь словно в назидание. В назидание всем, кто сомневался в силе Некто. И в назидание всем, кто посмел идти против Некто. — Кто… кто мог сотворить такое? — даже повидавшее многое Близкая Подруга Дракона не сдержала изумления. — Этот безумец обладает просто невероятной силой! Остальные молча закивали и напряжённо принялись оглядываться по сторонам: мало ли где затаился кровожадный Некто? Но долго искать зачинщика резни не пришлось: из главного зала Гильдии, где обычно проходили аудиенции, послышались душераздирающие крики. Они принадлежали последним оставшимся в живых воришкам. Самым сильным и стойким из всех. — Идём, — приказала Близкая Подруга, и первой шагнула на звуки сражения. Остальные без лишних слов последовали за ней. Они знали друг друга так долго и прошли вместе так много испытаний, что не боялись даже самого свирепого врага. Дружба, что тогда была крепче всего на свете, лишь подняла их боевой дух. Однако распахнув двери главного зала, друзьям пришлось обомлеть во второй раз. Потому что посреди гор трупов и рек крови стояла… Змейка-Сердцеедка! Ах, если бы можно было передать на словах всё то изумление, что испытали благородные друзья, раскрыв личность загадочного убийцы! Ведь до этого момента никто и не подозревал, что такая слабая и глупенькая красавица вообще может причинить кому-то вред! Эта нижайшая, вечно пресмыкающаяся перед окружающими, прячущаяся за спинами многочисленных любовников Змейка… эта женщина, что была очаровательно беспомощна абсолютно во всём и не могла поднять в руки ничего тяжелее сумочки… эта уязвимая, эта хрупкая леди… эта лебезящая, эта льнувшая к каждой протянутой руке продажная шавка… Как она могла быть тем, кто подчистую вырезал всю Гильдию Воров?! — Ты… — первым окликнул Сердцеедку Дракон. — Что ты… Стоявшая спиной Змейка медленно обернулась. В глазах её сначала отразилось крайнее удивление, затем явная досада, а после — мрачная насмешка. — Не ожидала, что вы нагрянете, — понимая, что её застали с поличным, наконец произнесла она. — Но так даже лучше. Голос Змейки изменился, как и вся она. Теперь он был не мягким и заискивающим, а скорее холодным и отчуждённым. Черты хорошенького лица заострились, приобретя хищное выражение, а в ясных глазах искрилось неистовое пламя безумия. Великий Мастер окинул взглядом зал, наблюдая, как что-то алое стремительно летает по комнате. Этот предмет, похожий на изящную шёлковую ленту упруго скользил по воздуху, добивая едва дышащих жертв и не трогал лишь одного единственного человека, в ужасе дрожащего у ног Змейки. Вскоре Дракон признал в этом бледном испуганном существе некогда могущественного Главу Гильдии. — Что здесь происходит?! — первой взяв себя в руки, наконец воскликнула Близкая Подруга. — Неужели это ты… это ты сотворила? Змейка кинула на неё снисходительный взгляд и глухо рассмеялась: — А вы видите здесь кого-то ещё, кроме меня, кто мог бы это сделать? Почтенная Госпожа, вам часто приписывают редкую проницательность, но сейчас вы словно витаете в облаках. Может, стоит уже очнуться? Близкая Подруга Дракона нахмурилась. Она умела оставаться невозмутимой при любых обстоятельствах, но сейчас всё выглядело таким жутким и запутанным, что даже её самообладание пошатнулось. — Зачем ты убила их? — тем временем подал голос Дракон. Он выступил вперёд и теперь неотрывно смотрел на тонкую изящную фигурку Змейки, непринуждённо застывшую в центре зала. — Когда я пришла за вещью Почтенной Госпожи, они пытались оказать сопротивление, — просто объяснила красавица, даже не удостоив Мастера взглядом. — Я вынесла предупреждение, однако глупцы не стали слушаться. Более того, они решили напасть на меня первыми. Эта ошибка стоила им жизни. — Я не понимаю… — снова вернулась к диалогу Близкая Подруга. — Ты ведь похитила моё Веретено и продала его Гильдии! Зачем тебе потребовалось возвращать его? — О, не волнуйтесь, господа, — хохотнула Змейка. — Скоро вы всё и сами узнаете. Так сказать, из первых уст. Сказав это, Сердцеедка замахнулась и с такой силой пнула лежащего перед ней человека, что тот отлетел на несколько шагов. Оказалось, что в стройных ножках красавицы, которые так нравились окружающим её мужчинам, таилась поразительная сила! — Ползи вперёд, мерзкая тварь, — тем временем с болезненным наслаждением приказала Змейка. — Да поживее. Глава Гильдии, дрожа всем телом, зашевелился, но делал это слишком медленно, а потому Сердцеедка недовольно поморщилась. — Ливи! — внезапно позвала она. — Возвращайся и помоги господину подняться. Алая лента, виртуозно танцующая над телами жертв, послушно скользнула обратно к хозяйке и уже намеревалась исполнить её желание, как вдруг заметивший оружие Змейки Глава Гильдии с диким воплем бросился подальше от ленты и поближе к Дракону и его друзьям. — Спасите! — заверещал он хуже маленького ребёнка. — Умоляю, спасите меня! Она безумна, она сумасшедшая, она всех здесь убила! — Не трать слова попусту, ничтожество, — раздаржённо фыркнула Змейка. — Они понадобятся тебе, когда будешь держать ответ перед Почтенной Госпожой. Затем Сердцеедка шагнула вслед за Главой Гильдии, на ходу велев: — Ливи, к ноге. Алый шёлк, чуть озадаченный сменой приказов, тут же скользнул на бедро красавицы и, крепко обвив его, застыл искусным узором. Змейка же прошла мимо Дракона, как если бы даже не была знакома с ним, и остановилась перед Близкой Подругой. — Давай, — сухо кивнула Главе красавица. — Выкладывай Почтенной Госпоже правду. Бедный измученный человек скользнул взглядом по собравшимся в зале и, словно обнаружив некое препятствие, отчаянно замотал головой. — Ты что, решил ослушаться меня? — нарочито вкрадчивым голосом спросила Змейка. — Стоило поучиться на ошибках своих дружков. С этими словами Змейка подняла ногу и с размаху вонзила шпильку своей туфельки прямо в прижатую к полу ладонь мужчины! По залу прокатился полный боли и страха крик Главы Гильдии. — Говори, иначе выпотрошу прямо здесь, ублюдок, — зашипела Змейка. — И буду делать это так медленно, что жизнь покажется тебе хуже смерти. — Хорошо! — взвыл от боли мужчина. — Я скажу! Я всё скажу! А затем он действительно рассказал. О том, как Веретено Почтенной Госпожи попало в его руки. О том, что Змейка-Сердцеедка не причастна к краже. И главное… о том, кто на самом деле стоит за всем этим делом. — Это она! — указав на одну из подруг Почтенной Госпожи, раскололся Глава. — Это она принесла мне Веретено! — Что?! — изумлённо воскликнула сама Госпожа. — Белочка никогда бы такого не сделала! Хитрая Белочка действительно была хорошим человеком в глазах своих друзей: она никогда не спорила, не обижала их, да и вообще относилась с любовью и почитанием. Особенно к Великому Мастеру. Великого Мастера Белочка просто обожала. И, разумеется, не собиралась ни с кем делить. — Клянусь, клянусь, КЛЯНУСЬ! — постоянно оглядываясь на Змейку, завопил мужчина. — Несколько дней назад эта Белочка принесла мне Веретено и оставила на хранение, заплатив за моё молчание целое состояние! Она даже сказала, что я могу оставить Веретено себе, лишь бы вся вина легла на плечи Змейки! — Это… это полная чушь! — возмутилась доселе молчавшая Белочка, но её лицо меж тем стремительно бледнело. — Я бы никогда такого не сделала! — Да неужели? — громко расхохоталась Змейка, и глаза её лихорадочно блеснули серебром. — Хотя чему я удивляюсь? Такие мерзкие отродья, как ты, никогда не сознаются в своих грешках. Выхоленные привилегиями и вымазанные лицемерием с ног до головы, вы считаете себя неприкасаемыми, достойными лишь восхищения и почестей. Но ваша уродливая и лживая натура просачивается наружу даже сквозь слой фальшивой святости. Вот почему я испытываю отвращение, находясь рядом с такой гнусной сукой, как ты. И вот почему я всегда ненавидела, ненавижу и буду ненавидеть вас всех! Белочка хотела что-то сказать в свою защиту, но Сердцеедка заткнула её одним лишь острым, словно наточенный клинок, взглядом, а затем обратилась к Близкой Подруге Дракона: — Впрочем, мне нет дела до ваших склок. Хоть поубивайте друг друга, я лишь с радостью потанцую на ваших могилах. Однако, Почтенная Госпожа, дам вам один совет: если правда для вас действительно имеет значение, допросите этого человека. Под пытками он не станет врать, и вы сможете лично убедиться в его словах. Впрочем, могу заранее предсказать результат: признание Главы Гильдии не изменится. Я же более не желаю оставаться здесь. Прощайте. С этими словами словами Змейка решительно двинулась к выходу, но один из друзей преградил ей путь. — Кто разрешил тебе уходить? — высокомерно заявил он. — Убить столько народу, да ещё и обвинить благородную Белочку в страшном преступлении… ты действительно думаешь, что мы тебя отпустим? Нас здесь много, а ты одна. В бою у тебя нет ни шанса. Змейка на миг остановилась и смерила друга Почтенной Госпожи тяжёлым взглядом. — Ах, разумеется, — криво усмехнулась она и, словно покорившись, опустила голову. — Если вам захочется, я действительно не смогу уйти. Но затем красавица процедила таким злым, таким жутким голосом, что все присутствующие невольно вздрогнули: — Только вот… имейте в виду, благородные господа: перед тем как моё тело лишится сил, я сумею сделать так, что каждый из вас надолго лишится сна. Алая Лента на бедре Змейки угрожающе зашевелилась и вдруг разделилась на сотни капелек. Это длилось всего мгновение, но друзья, каждый из которых слыл опытным магом, успели понять, из чего состоит оружие Сердцеедки. Это была её собственная кровь! Да, теперь, глядя на уникальную технику, созданную Змейкой и известную лишь ей одной, каждый из присутствующих понял, кто перед ними и как опасна она была. Женщина, которую считали способной лишь прятаться за спинами других, пресмыкаться и пользоваться чужой силой, в действительности сама оказалась Великим Мастером, ничуть не менее искусным, чем даже господин Дракон. Но зачем она скрывала свой талант? Почему притворялась куда глупее и слабее, чем есть на самом деле? И главное… каковы её цели? Вопросов обнаружилось куда больше, чем ответов. В итоге компания друзей временно махнула на Змейку рукой и осталась разбираться с собственными проблемами. Только Дракон, будто очнувшись от долгого сна, рванулся вслед за Сердцеедкой. — Великий Мастер, подождите! — поняв, как обернулась ситуация, схватилась за Дракона Хитрая Белочка. — Вы же не станете верить этой проходимке? Клянусь, она всё врёт! — Ты… — Мастер с отвращением выдернул свою руку из хватки Белочки. — Больше никогда не смей прикасаться ко мне… С этими словами он бросился вон из зала и быстро нагнал уходящую Змейку. — Постой! — окликнул Мастер. — Прошу тебя, не уходи. Сердцеедка хотела пойти дальше, но почему-то остановилась. — Что тебе нужно? — холодно отозвалась она. — Разве ты уже не получил то, чего хотел? — О чём ты? — недоумевающе спросил Дракон, осторожно подходя всё ближе и ближе к Змейке. Он видел, что красавица ещё колеблется и не хотел окончательно спугнуть её. — Ты ведь хотел увидеть меня настоящую, — внезапно развернулась Змейка и окинула взглядом заваленный трупами коридор Гильдии. — Ну так что, посмотрел? Теперь доволен? Тебе нравится то, что ты видишь?! Великий Мастер окинул красавицу долгим проникновенным взглядом. А затем просто шагнул вперёд и медленно, бесконечно осторожно заключил Змейку в свои объятия. — Да, мне нравится, — стараясь вложить в голос всю мягкость, которая у него была, ответил Дракон. — Ведь я люблю тебя такой, какая ты есть. — Что? — Змейка так опешила, что не сразу среагировала на чужие касания. — Как ты смеешь нести такую чушь? Ты, который поверил всякому сброду, решившему оклеветать моё имя? Ты, который не дал мне сказать ни единого слова и сразу же вынес приговор? Ты, который никогда не видел дальше своих глаз? Ты смеешь говорить, что «любишь меня такой, какая я есть»? Да что ты вообще обо мне знаешь?! Красавица начала вырываться из рук Мастера, но он не позволил ей ускользнуть, лишь сильнее прижал к себе. — Может, я и не знаю ничего о твоём прошлом и о том, как ты стала такой, — горячо зашептал Дракон. — Зато я точно знаю, что ты всегда трёшь пальцами запястье, когда испытываешь сильное раздражение… знаю, что ты поправляешь волосы или накручиваешь на палец отдельные пряди, если хочешь избежать слишком пристального внимания… знаю, что на самом деле ты ненавидишь танцы и пустые праздные разговоры, от которых тебя тошнит так явно, что ты едва держишься… знаю, что тебе нравится есть сладкие, до приторности, мандарины и пить обжигающе горячий чай на травах, столь горький, что любой другой не смог бы сделать и глотка… и ещё… Дракон чуть помедлил, взвешивая необходимость слов, которые хотел сказать. Ему не хотелось делать Змейке больно, обличая её самую большую слабость, но сейчас не было времени для колебаний. Всё и так висело на волоске. Поэтому Великий Мастер решительно произнёс: — …и ещё я знаю, что больше всего на свете ты ненавидишь мужские прикосновения. Змейку словно облили ледяной водой. Она замерла в объятиях Дракона и теперь стояла, словно громом поражённая. Ей потребовалось несколько минут, чтобы вернуть себе дар речи. — Как ты… как ты узнал?! — голос красавицы стал хриплым от страха. — Я никому… я никогда… никто об этом не… Да, Змейка была очень хороша в маскировке. За долгую жизнь она научилась скрывать свою настоящую личность и привычки столь тщательно, что все вокруг видели лишь то, чем Сердцеедка охотно кормила их. Притворная слабость, почти немощность. Нарочитая глупость на грани слабоумия. И, конечно, соблазнительная порочность, от которой любой идиот был готов броситься к этой женщине в ноги, в постель, да хоть на край света! Но как Дракон смог увидеть то, что всё это время было так тщательно скрыто от посторонних глаз?! — Я просто наблюдал за тобой, — медленно целуя холодные дрожащие ладони Змейки, пояснил Мастер. — Подмечал твои движения, твои эмоции, твои привычки. Мне хотелось знать о тебе больше, но со мной ты вела себя так же обезличенно, как и с другими. А потому я решил довольствоваться теми выводами, до которых дошёл сам. Я думал, мне хватит даже этих крох, чтобы любить тебя. Но я ошибался. Ведь на самом деле я слишком жадный. С самого начала я хотел всю тебя, без остатка. Настоящую, живую, порочную. Только тебя. Целиком. И даже сейчас, допустив столь непростительную ошибку, я всё ещё беззастенчиво желаю твоей любви и твоего прощения. Серебристые глаза Змейки поражённо распахнулись. Она долго молчала и смотрела на Дракона так, словно видела его в первый раз. И на протяжении всего этого времени лицо красавицы постоянно меняло своё выражение. Та внутренняя борьба, которая всегда незаметно шла внутри Сердцеедки, теперь отражалась на её облике. Обжигающая ярость. Затем безразличие. Ненависть на пределе, почти отвращение. И тут же трогательная ранимость. Потом снова гнев и недоверие. А в следующее мгновение — сомнение, бессилие и мольба защитить. «Сейчас», — интуитивно понял Дракон и снова зашептал, так искренне, как только мог: — Я знаю, что ошибся и причинил тебе боль. Как знаю и то, что не могу исправить уже совершённое. Но клянусь: я хорошо усвою этот урок. А в качестве наказания сделаю всё, что попросишь. Потому что любая жестокость будет милостью, по сравнению с возможностью потерять тебя. Змейка в его объятиях вздрогнула. Она никогда никому не доверяла и уж тем более не положилась бы на единожды предавшего её доверие. Вот только… как же ей хотелось поверить этому Дракону… как же бездумно, совсем нелогично и так не похоже на неё… — Говоришь, что сделаешь для меня всё, что попрошу? — Взгляд красавицы лихорадочно сверкнул. — Исполнишь любое желание? Она сама не знала, зачем это делает, зачем оставляет лазейку к её чёрному сердцу, где раньше жила лишь ненависть ко всему вокруг. — Да, я готов на всё, — уверенно кивнул Дракон и прижался своим лбом ко лбу Змейки. — Неважно, о чём ты попросишь, я никогда не отрекусь от тебя. Этот жест был таким мягким и нежным, без тени грязной похотливости или слащавой фальши, что красавица ощутила, как бесконечно погружается в запретное мерзкое чувство и тонет в нём с головой. — Хорошо, — наконец, сказала она и посмотрела на Дракона взглядом, полным непроглядной тьмы. — Тогда сделай для меня одну вещь… Змейка коснулась своего живота и с болезненной ухмылкой на лице попросила совершенно невозможное: — Подари мне ребёнка. *** Кроу с облегчением выдохнул, завершив свой рассказ, и грациозно потянулся в темноте. — А дальше? — сонливо возмутился Тэо. — В смысле? — не понял наёмник. — Дальше-то что было? — недовольно заворчал Первый Советник. — Ты же остановился на самом интересном! — Э… ну как вам сказать… — тихо рассмеялся Господин Счастливчик. — Дальше я не знаю! — Как «не знаешь»? В смысле «не знаешь»?! — Хистэо едва не подскочил на кровати. — Ты же сам решил рассказать эту сказку, так будь добр довести до конца! — Но я же не говорил, что знаю сказку целиком! — обиженно фыркнул Кроу. — Это ведь даже не моя история! Мне её рассказала наставница. — Так почему твоя наставница не додумалась сделать нормальную историю?! — лорд схватил подушку и наугад бросил в сторону, где сидел Господин Счастливчик. Судя по глухому звуку чего-то тяжёлого и ахнувшему наёмнику, снаряд попал ровно в цель. — Ууу, вы такой вредный! — потирая лицо, в которое и угодила подушка, завыл Кроу. — Вообще-то Мастер не закончила историю, потому что к тому моменту была мертвецки пьяна и заснула прямо за столом в каком-то грязном кабаке. Я пытался её разбудить, но, как и говорил, эта женщина вопиюще безответственна. Она так захмелела, что наутро даже не вспомнила об этой сказке, а на все мои вопросы только отмахивалась и шутила. — Действительно ужасная наставница, — вздохнул Тэо и на мгновение погрузился в свои мысли. После странного рассказа, поведанного наёмником, у Хистэо лишь прибавилось вопросов. Ранее ему не доводилось слышать таких странных историй, поэтому он с трудом сдерживал рвущийся наружу интерес. — А что… вам настолько понравилась сказка? — вдруг ехидно заметил наёмник. — Кто же мог подумать, что Первый Советник Короля так любит слушать истории! Ну ничего, в следующий раз, когда вам будет трудно заснуть, я снова что-нибудь расскажу. — Ага, как будто я позволю, — холодно огрызнулся лорд. Если бы он был бодр, то выдал бы куда больше брани, но сейчас ему слишком сильно хотелось спать. — Но вам же понравило-ось! — Господин Счастливчик снова начал растягивать слова. — Признайте это, иначе я не отстану! — Боги, да что с тобой не так… — устало застонал Хистэо. — Верни мне уже подушку и катись отсюда, сказочник недоделанный… — Как же можно, милорд?! — изумился Кроу. — Я ведь ваш телохранитель, я должен быть рядом! Так сказать, хранить ваше тело и днём, и… хе-хе… ночью. — Храни, но только за дверью, — всё больше раздражался Первый Советник. — Говорю же, проваливай, я спать хочу. Если с утра мне будет тошно, я… — …сбросите меня с самой высокой башни? — подло захихикал наёмник. Кажется, ночью наглость этого человека достигала пика, и Кроу окончательно терял здравомыслие, а заодно остатки порядочности. — Именно, — процедил Тэо. Он ожидал новой волны препирательств, однако её не последовало. Господин Счастливчик, будто покорившийся судьбе, со вздохом поднялся и на ощупь подошёл к кровати лорда, чтобы вернуть подушку. — Вот, держите, — нарочито покорно сказал Кроу. — Спасибо, — с облегчением произнёс Хистэо. Кто же знал, что в следующее мгновение подлый наёмник не просто отдаст злосчастную подушку, но и воспользуется моментом, чтобы словно невзначай коснуться ладоней лорда. — О, вы без перчаток! — удивился Господин Счастливчик и вдруг цепко обхватил руки Тэо. — Надо же, а я думал, вы даже спите в них… Протянутая подушка стремительно упала из хватки Первого Советника к нему на колени. Сам же Тэо едва не онемел от страха и напряжения. Кажется, он даже перестал дышать. — Тёплые, — медленно поглаживая чужую кожу, задумчиво констатировал Кроу. — У девчонок, конечно, помягче и понежнее, но ничего, так тоже сойдёт. Хистэо начало трясти. Если бы не руны на его теле, он давно бы припустил заклинанием и как следует проучил бы наглеца. Однако любой всполох магии осветил бы комнату, а значит позволил бы наёмнику увидеть то, что не предназначалось для его глаз. «Если он заметит хоть малость, мне придётся его убить», — с ужасом осознал Тэо. Конечно, Первый Советник уже давно не был наивным ребёнком и привык идти по головам, но мысль о том, что ему придётся убить невинного человека, всё равно вызывала у него тошноту. Одно дело — желать смерти таким мерзавцам, как Тень. Другое — причинять боль тем, кто просто оказался заложником случая. Пока Хистэо медлил и судорожно пытался решить, что делать с Господином Счастливчиком, сам Кроу продолжал задумчиво исследовать ладони лорда и в один момент вдруг переплёл свои пальцы с пальцами Тэо. Это произошло так неожиданно, что с губ Первого Советника, знаменитого своей потрясающей выдержкой, сорвался не то испуганный, не то смущённый звук. — Хорошие руки и, судя по мозолям, не боятся тяжёлой работы, — не обращая внимания на дрожь Хистэо, с интересом рассуждал Кроу. — При этом суставы подвижные, а пальцы гибкие, значит их обладатель чем-то занимался с самого детства. Интересно, чем? Может, музыкой? Нет, слишком банально. Тогда… да, наверное, рисование. Оттого и почерк такой красивый, а при письме болит запястье ведущей руки. Впрочем, ничего страшного, это можно исправить. Голос наёмника был сейчас не таким по-детски звенящим и полным игривости, как обычно. Скорее, он походил на тот уверенный спокойный тон, который Тэо слышал ранее, в нише, где они вместе с Кроу прятались от Эйвиля. — Это руки искусного Мастера, Ваше Превосходительство, — Господин Счастливчик вдруг рассмеялся низким бархатным смехом, прозвучавший на удивление приятно и без издёвки. — Поэтому вы должны беречь их, понимаете? Хистэо почувствовал, как отчаянно краснеет. Словно бы он всё ещё был простодушным ребёнком, которому сделали комплимент и который теперь ощущал смущение наравне с удовольствием. «Никто и никогда не говорил мне таких вещей…» Хорошо, что в комнате было совершенно темно и Кроу не заметил эмоций Тэо. Иначе бы благородный Первый Советник попросту сгорел бы от стыда. — Это просто тело, — наконец взяв себя в руки, медленно произнёс лорд, — его не нужно беречь. Всё равно рано или поздно ни от моих рук, ни от меня самого ничего не останется. Господин Счастливчик хохотнул и, чуть крепче сжав чужие ладони, заметил: — Как пессимистично, милорд. И всё же вам бы стоило чуть больше заботиться о своём «просто теле». В конце концов, оно тоже часть вас, а значит достойно милосердия. Тэо промолчал, находясь в состоянии между явным недовольством и такой же явной растерянностью. Ему было совершенно непонятно, чего добивается наёмник. Это очередная завуалированная насмешка? Или… подобие заботы? «Нет, ему незачем заботиться обо мне, — одёрнул себя лорд. — Мы ведь едва знакомы, я для него никто». — Ладно, отдыхайте, Ваше Превосходительство, — тем временем уступил Кроу и мягко отпустил чужие ладони. — Я буду прямо за дверью, как мы и договорились. Сказав это, он действительно развернулся и неспеша двинулся к выходу, по пути захватив свою подушку. Когда Господин Счастливчик уже взялся за ручку двери, Хистэо внезапно окликнул его: — Постой. — Что-то случилось? — чутко откликнулся Кроу и замер на месте. — Нет, я просто хотел спросить… — любопытство в Первом Советнике пересилило смущение. — Та сказка… почему в конце, когда Змейка пожелала зачать ребёнка от Дракона, ты сказал, что «она попросила совершенно невозможное»? Наёмник попытался сдержаться, но всё же не сумел и расхохотался. — Ха-ха, милорд, вы такой забавный! — весело поддразнил он. — Кажется, уже собрались спать, а в мыслях только и думаете, что о моей сказке! Должно быть, я действительно прекрасный рассказчик! Господин Счастливчик едва не лопался от самодовольства и ничуть не стыдился этого, а потому Хистэо пришлось нарочито недовольным голосом припугнуть его: — Либо отвечай, либо проваливай! — Хорошо, я отвечу, — Кроу вновь стал покладистым, словно образцовый ученик, хотя в его голосе по-прежнему сквозила лукавость. — Дело в том, что не у всех существ от природы есть… кхм… возможность подарить женщине ребёнка. Слова наёмника будто содержали какой-то непрозрачный намёк, но то ли лорд был слишком сонным, то ли сам намёк оказался сложнее, чем кажется, однако Тэо так ничего и не понял. Правда, признаваться в своей недогадливости ему не хотелось, а потому Хистэо осторожно продолжил: — Как думаешь, у Дракона всё-таки получилось? Кроу, ни на секунду не задумываясь, заявил: — Конечно, получилось. Он ведь Великий Мастер. Если кто-то и способен на подобное, то, без сомнений, это господин Дракон. — Раз так, значит, сказка закончилась хорошо, — умиротворённо выдохнул Тэо. Ведь если Дракон исполнил сокровенное желание Змейки и был прощён, что могло пойти не так? К тому же сказки на то и сказки, чтобы хорошо кончаться. Хотя Господин Счастливчик отнёсся к выводу Первого Советника не столь оптимистично. — Кто знает… — неопределённо бросил он и повернул дверную ручку. — Спокойной ночи, милорд. Надеюсь, вам приснится что-нибудь приятное. — А я надеюсь, что тебя всю ночь будут мучать кошмары, — мстительно ухмыльнулся Хистэо. — Ты этого заслужил. Кроу тихо рассмеялся, но отвечать не стал. Он ещё пошуршал за дверью, и через некоторое время всё стихло. Теперь в комнате остался лишь Тэо и его мысли. «Странно, но после сказки действительно хочется спать, — поудобнее устраиваясь в кровати, подумал Первый Советник. — Да ещё и так сильно…» Стоило ему подумать об этом, как сознание начало гаснуть само собой. Причём так быстро и неотвратимо, что Хистэо волей-неволей заподозрил что-то неладное. Вот только сделать ничего не смог: его сил не хватило даже на то, чтобы удержать глаза открытыми. «Нет, так не должно быть… я не должен так сильно хотеть спать… — только и успел подумать лорд. — Кроу… нужно позвать Кроу…» Однако было уже поздно: темнота вдруг накрыла Тэо с головой, и он резко погрузился в мир сновидений. *** — …ну почему именно ты?! — раздался в тишине высокий девичий голос с явным лийанским акцентом. — Я хотела не тебя! Не тебя, слышишь?! А ну пошёл отсюда! Брысь из моего сна! Ты ведь снова всё испортишь, глупый нортийский красавчик! Хистэо вдруг ощутил, как чьи-то маленькие, но сильные руки самым бесстыдным образом трясут его за плечи, и был вынужден открыть глаза. Перед ним на расстоянии ладони оказалось лицо молоденькой рыжеволосой девушки. Оно выглядело слегка исхудавшим, со впалыми щеками и нездоровой бледностью, но в остальном было очень даже милым и симпатичным. Разве что глаза незнакомки лучились неестественным золотым светом. Впрочем, как и вся она. «Лийанка? — пронеслось в голове Тэо. — Нет, скорее, помесь. Для чистокровной лийанки кожа слишком светлая, да и волосы с глазами — тоже. Но и в Норте такой яркой внешности не встретишь». — О, надо же, очнулся… — кажется, девушка ничуть не удивилась встрече с Первым Советником. — В прошлом ты казался менее… спокойным. Первый раз решил броситься в пропасть, как только я тебя заприметила, а второй раз и вовсе провёл на каком-то жутком троне среди кристаллов… брр, та ещё гадость! Лорд не очень понимал, была ли последняя фраза обращена к нему или к тем вещам, о которых говорила незнакомка, однако спорить не стал. Вместо этого он предпочёл оглядеться по сторонам и определить местоположение. Но увиденное поразило его до глубины души. — Где я?.. — испуганно подавшись назад, произнёс Тэо. Его страх оказался вполне оправданным, ведь вокруг была лишь пугающая темнота, простиравшаяся так далеко, что реальные размеры окружающего пространства нельзя было счесть. К тому же единственным источником света оказалась… эта странная рыжая девчонка! — Ты в моём сне! — уверенно заявила незнакомка, и в её голосе прозвучали явные нотки самодовольства. — Мы уже встречались раньше, разве ты не помнишь? Хистэо поджал губы и с подозрением сощурил глаза, словно что-то припоминая. Лицо этой наглой девчонки действительно казалось ему знакомым, но он всё никак не мог сообразить… Словно почувствовав его затруднение, девушка намекнула: — В нашу первую встречу ты стоял на краю бездны с таким потерянным и грустным видом, что мне стало жаль. И тогда я крикнула, что обязательно спасу тебя. А ты ответил… Этих слов оказалось достаточно, чтобы сознание Первого Советника услужливо подкинуло несколько картин из его снов. Да, он действительно уже видел эту девочку, но из-за того, что сновидения Тэо всегда были странными и пугающими, тогда он не придал особого значения незнакомке. Это же всего лишь очередной кошмар, а значит и заострять внимания на нём не стоит, ведь так?.. Только вот… сейчас сон уж слишком выбивался из привычной череды грёз. — Не спасёшь. — А? — не сразу поняла рыжая. — Не спасёшь. — тихо повторил Хистэо. — Вот что я ответил, стоя на краю той бездны. — Ааа, действительно, — поспешно кивнула девушка. — Раз ты вспомнил этот момент, значит помнишь и то, что было во втором сне? — Во втором? — нахмурился Тэо. — Да, там ещё была эта язвительная нортийка, Яират, — скрестив ноги, поудобнее уселась гостья. — Как только она услышала о тебе, так сразу ринулась бежать. Я не успела остановить её, и позже вы, окружённые кристаллами, вместе пропали из виду. Даже не знаю, что было дальше… Внутри лорда похолодело от нехорошего предчувствия. Он нервно сглотнул и лихорадочно стал прокручивать в голове кошмары, которые снились ему последние пару месяцев. Через некоторое время нужный сон сам возник перед глазами. В этом сновидении, который спящий Хистэо ошибочно принял за обычные ночные грёзы, лорд своими руками убил Тарию. Он плохо помнил детали, но зато уловил суть, и теперь в голове Первого Советника появилось ещё больше вопросов. Очевидно, что единственным человеком, который мог ответить на эти вопросы, была сидящая перед ним девчонка. — Кто ты такая? — без всякого перехода осведомился лорд. Логикой он понимал, что всё происходящее — лишь вымысел его разума, но интуиция отчаянно трезвонила об опасности, и Тэо решил проверить свои невесёлые догадки. Однако то, что сказала незнакомка, превзошло все его ожидания. — Я Вэллериэн из Дома Лилий! — гордо вскинула подбородок девушка, словно только и ждала этого вопроса. — Принцесса Архипелага Лийа и Воплощение Великой Богини Лирии! Хистэо так обомлел, что от удивления у него едва не отвисла челюсть. После такого признания состояние лорда эль Гратэ находилось где-то между крайним изумлением и тихой истерикой. «Что за безумные сны? — покрываясь мурашками из-за нехорошего предчувствия, нахмурился Первый Советник. — Неужели мне привиделась такая чепуха, потому что я наслушался дурацких сказок Кроу?..» — О, ты, должно быть, так счастлив лицезреть Моё Высочество, что аж дар речи потерял? — понимающе кивнула Вэллериэн. — Та девушка Яират тоже поначалу удивилась, но быстро привыкла. Так что не волнуйся, скоро приноровишься. Я даже разрешу тебе звать меня Вэлл, раз уж мы оба Воплощения. Будем считать это дружеским жестом с моей стороны. «Воплощения? — ещё больше ужаснулся Хистэо. — Откуда она знает о том, что я…» — Кстати, как тебя звать-то? — Принцесса не дала лорду опомниться и сразу же закидала ответными вопросами. — А… я… — Первый Советник едва не растерялся, однако успел взять себя в руки и вовремя прикусил язык. — Я… Тэо. — Тэо… — Вэлл словно попробовала слово на вкус. — Приятное имя. И Воплощением какого Бога ты являешься? — Не… не знаю, — лорд попытался сделать самые честные и самые удивлённые глаза на свете, лишь бы незнакомка не догадалась, кто он есть на самом деле. — О, правда? — на удивление быстро купилась девушка. — Но хоть о Воплощениях слышал? — Д-да, — старательно играя роль дурачка, проблеял Хистэо. — Это люди, в которых есть часть божественной силы, верно? — Верно, — как умудрённая опытом наставница, благосклонно кивнула Вэллериэн. — Видимо, твои силы ещё не проявились, поэтому ты и не в курсе дел. Но ничего, я тебя просвещу. Смотри, я Воплощение Богини Пространства и Времени Лирии. А этот сон — одна из моих лучших способностей. Я ещё не до конца освоила её, хотя с каждым разом получается всё лучше. — Твоя способность? — переспросил Тэо. — То есть это всё по-настоящему? В нужные моменты Первый Советник умел мастерски играть на публику: не зря же он дурачил Тень на протяжении нескольких триплексов и при этом упорно следовал собственному плану. Только вот чем дольше он говорил с этой странной рыжей девчонкой, тем холоднее становилось на душе. Ведь если предположить, что это всё-таки не просто сон, не просто очередной кошмар, какие снились Хистэо почти каждый раз, то получается… получается… — Конечно, по-настоящему! — Принцесса с напускной важностью вздёрнула хорошенький носик. — Точного механизма не знаю, но могу сказать, что те, кто попадают в мою способность, определённо не являются простыми людьми. Думаю, все пятеро, кого я видела в первый раз, были Воплощениями. Но трое из вас больше не появлялись в моём сне, а сейчас и вовсе появился лишь ты, и причины я пока не знаю. Возможно, дело во мне. Если я научусь хорошо контролировать это место, то смогу пригласить всех пятерых! «Что она собирается сделать? Собрать здесь все существующие Воплощения? — лёгкая изморозь в душе Первого Советника вмиг обратилась льдом. — Это может плохо кончиться. Особенно в отношении Лины. Она ведь даже не знает, что является Воплощением. Она вообще ничего не знает…» Страх за сестру, невозможность толком повлиять на ситуацию и предчувствие чего-то плохого заставили Хистэо разом напрячься. Он был хорош в планировании и многое продумал наперёд, но появление Принцессы Лийа и её абсурдного желания спутало ему все карты. Единственное, в чём сейчас был уверен Тэо, так это в том, что всё происходящее не вымысел его разума, а кое-что похуже. — Ваше Высочество, вы говорите, что хотите собрать здесь людей со способностями Воплощений, но сейчас у вас получилось призвать лишь меня, да и то случайно, — осторожно начал лорд. — Как же вы намереваетесь осуществить задуманное? — Хм, ты в чём-то прав, — заправив за ухо прядь длинных огненно-рыжих волос, задумалась девушка. — У меня действительно не выходит полностью контролировать эту способность. Однако с каждым разом моё умение становится всё лучше. Смотри! Для наглядности Принцесса поднялась и легко взмахнула рукой. Тут же в тёмной пустоте возникли два мягких кресла, округлый столик и магическая жаровня, в которой уютно потрескивали угольки. — Видишь, теперь я могу полностью контролировать то, как выглядит это пространство, и оно подчиняется только мне, — Вэллериэн плюхнулась в одно из кресел и расслабленно потянулась. — Раньше даже это не получалось. «Лучше бы и дальше не получалось… — с досадой подумал Хистэо. — Не хватало ещё обзавестись врагом, который может в любой момент вытащить мою душу Бездна пойми куда безо всяких последствий…» Тем не менее у лорда получилось изобразить восхищение: — О-о! Ты и так можешь? — Конечно, я же очень сильная! — как нечто само собой разумеющееся произнесла Вэлл. — Но не волнуйся: у тебя наверняка тоже есть способности не хуже моих. Ты же Воплощение Божества. Знать бы только, какого… «Скоро узнаешь, — мысленно хмыкнул Первый Советник. — Когда это самое «Божество» соберёт вас всех не во сне, а в реальности, чтобы заполучить контроль над миром». — Ладно, отложим сложное на потом, — вдруг просто махнула рукой девушка. — Давай лучше обсудим что-нибудь интересное. А то в последнее время мне совсем не с кем поговорить. — Почему? — осторожно потянул информацию Тэо. Он не был уверен в том, что перед ним действительно Принцесса Лийа. Хотя её имя и образ вполне подходили под описание, полученное от нортийских шпионов, Хистэо всё ещё не знал наверняка. Может, это самозванка. А значит, следовало быть избирательным в высказываниях и крайне осторожным. — У меня сейчас не самые лучшие времена, — честно призналась Вэллериэн, и в её голосе вдруг прозвучала такая усталость, такая вымученность, что Первый Советник невольно вздрогнул. — Я должна делать вещи, которые полагается делать Принцессе, и… это очень сложно. Принимать решения. Действовать без сомнений. Держать себя всегда и всюду. Как будто я и не человек вовсе. Но тебе, наверное, не очень понятно, о чём я говорю. Тэо медленно опустился в свободное кресло и окинул Принцессу пристальным взглядом. Теперь он мог лучше, подробнее и всеобъемлюще изучить эту девушку. Однако увиденное привело его к неутешительным выводам. Даже несмотря на божественное свечение, исходившее от леди, трудно было не заметить болезненную худобу Вэлл. Словно её морили голодом вместо того, чтобы закармливать изысканными деликатесами и лучшими блюдами, как полагается царственной особе. Впалые щёки, тонкие руки, худенькие ножки — если бы Хистэо не знал наверняка, он бы подумал, что перед ним девочка четырёх-пяти триплексов, а не взрослая лийанка. Разве что проглядывающие из-под загорелой кожи мышцы, выточенные упорными тренировками, чуть скрашивали картину. Помимо этого, лорд заметил, что взгляд медово-золотистых глаз Принцессы всё время меняется, то становясь непроницаемо-тяжёлым от скрытых переживаний, то вновь приобретая тёплую лёгкость. Будто Вэлл из последних сил крепилась, не выказывая настоящих эмоций и стараясь выглядеть смело, уверенно, непреклонно — словом, так, как должна вести себя особа её положения. — Нет, я понимаю, о чём ты, — Тэо сам не знал, почему сказал это. — Моя… должность предполагает вещи, о которых ты говоришь. Все эти с виду несущественные мелочи на самом деле очень… изматывают. Особенно та их часть, что предполагает вынужденное притворство. Тяжело быть человеком, которым в действительности не являешься, и делать вещи, вызывающие отвращение. Лицо Вэллериэн буквально просияло от этих слов. Она согласно закивала и воскликнула: — Ты так понимаешь меня, Тэо! Наверное, у тебя очень трудная должность в Норте? «Ага, я бы даже сказал, самая худшая из возможных», — про себя усмехнулся Первый Советник. На деле же сухо бросил: — Ничего особенного, разве что дел по горло. — Правда? — удивилась Вэлл. — А ты не выглядишь достаточно юно для человека серьёзной должности… сколько же тебе триплексов? — Почти восемь, — пожал плечами Хистэо. Ему часто намекали, что он слишком молод, неопытен и глуп для титула Первого Советника, так что Тэо привык к подобным заявлениям и почти не реагировал на них. В конце концов, кому какое дело до его возраста, пока он хорошо выполняет свою работу?.. — А мне недавно исполнилось шесть триплексов, — поделилась девушка, хотя лорд не задавал ответный вопрос. — Между нами не такая уж большая разница. «Конечно, если не считать того, что я Первый Советник Норта, который ещё недавно организовал на тебя покушение, чтобы обезопасить свою страну, а ты — вражеская Принцесса, по невероятной случайности оказавшаяся Воплощением Богини Лирии… — саркастично подумал лорд. — …то различие действительно невелико». — Кстати, откуда ты знаешь Яират? — вдруг вспомнила Вэллериэн. — Она так забеспокоилась, когда я рассказала ей о тебе, что сомнений в вашем знакомстве нет. Тэо замялся. Хоть Её Высочество и казалась простодушной юной девушкой, её реплики сквозили проницательностью, а вопросы разили точно в цель. Что бы ни сказал Хистэо, его ложь могли распознать, поэтому он не стал рисковать и просто ответил: — Леди Яират ученица моей сестры. Я имел честь беседовать с ней несколько раз. — О, вот оно как! — с интересом протянула девушка. — Неудивительно, что Яират так переживала. Даже тогда, в предыдущем сне, она, не раздумывая, ринулась к тебе. — Она… ко мне? — Тэо растерянно отвёл взгляд. Из-за внезапности всей ситуации он не мог мыслить так же быстро и чётко, как обычно, поэтому переваривал сказанное слишком медленно. Но как только до него дошла суть — Хистэо начала бить мелкая дрожь. «В том сне я не знал, что передо мной настоящая Тария, — лихорадочно вспомнил лорд. — Я считал это простым кошмаром и поэтому говорил и делал вещи, которых никогда не позволил бы себе в реальности. Бездна, я ведь тогда убил её… убил в том сне после того, как наговорил много всего, что не должен был. Но если это действительно была Тария… не сон, не выдумка, а настоящая… получается, она всё слышала? Значит, теперь она всё знает?» Эта обличающая мысль заставила Тэо почувствовать ужас и облегчение одновременно. Ужас — потому что он не хотел, чтобы Тария знала больше, чем ей полагалось знать. Облегчение — потому что теперь Тария точно была осведомлена о том, что нужно делать. Она ведь поняла его непрозрачные намёки?.. Ту просьбу из двух слов, написанную в подаренном Тарии учебнике по целительству, который Хистэо инкогнито прислал ей и с помощью которого она смогла восстановить свои искалеченные ноги. «Убей меня». И тот сон, в котором Первый Советник едва ли не прямым текстом объяснил Богине, что надо делать. «Один из нас всё равно погибнет. И лучше это буду я». — Эй, Тэо, ты в порядке? — заметив помрачневшее выражение лица собеседника, обеспокоилась Вэлл. — Это разговоры о Яират так повлияли? — Всё хорошо, — с трудом подавив смятение в душе, пробормотал Хистэо. — Просто немного устал и проголодался… Знал бы он, чем обернутся эти слова, брошенные в качестве отговорки! Золотые глаза Вэллериэн засверкали пуще прежнего, словно девушка вдруг что-то сообразила и теперь готовилась реализовать свою задумку. А затем Воплощение Богини Лирии щедро махнула рукой — и на круглом столике перед ней возник чайник, чашки и… целый поднос миндальных круассанов! — Угощайся! — любезно предложила она. — Это, конечно, ненастоящая еда, но по вкусу не отличишь. Первый Советник посмотрел на усыпанный сладостями столик и смущённо потёр нос. — Я не уверен, что хочу… — замялся он, не решаясь притронуться к еде. Хоть с виду намерения Вэлл были чисты, Хистэо не торопился идти у неё на поводу. Он был слишком осмотрителен, чтобы вот так просто отведать подозрительную пищу в подозрительном месте, сидя напротив самой подозрительной девушки в мире! Правда, Вэллериэн истолковала его слова совсем по-другому. — Что ты, не стесняйся, ешь! — подбодрила она. — Насладись лакомствами хотя бы во сне, ты ведь такой худой… «Кто бы говорил!» — Давай, бери круассан, он не кусается, — заметив, что Тэо застыл и никак не реагирует, настойчиво продолжила увещевать Принцесса. «Да кто вообще в своём уме будет есть эти Бездна знает откуда взявшиеся круассаны?!» — Эй, тебе что… совсем не хочется? — жалобно поджала губы Вэлл. — А вот Яират разделила со мной трапезу и, между прочим, ей очень даже понравилось! «Тария ела с тобой эти круассаны и не боялась отравиться? Настоящая Богиня…» — Всё, моё терпение вышло, — вдруг подскочила с места Вэллериэн и схватила с подноса самую большую и самую аппетитную булочку. — А ну-ка иди сюда, я научу тебя уважать миндальные круассаны! — П-подожди, — интуитивно ощутив что-то плохое, подался назад Хистэо. Но позади была только спинка кресла. — Да не бойся, просто открой рот — и я дам испробовать тебе самое божественное блюдо в мире! — горя энтузиазмом, подскочила ближе девушка. — Ну же, лови момент! — Нет! Что ты делаешь? — самым позорным образом завопил Тэо. — Прекра… уммф! Договорить он не смог, потому что в этот момент вкуснейшая выпечка с лёгкой подачи Вэлл угодила ему прямо в рот! Теперь он, Первый Советник самого Короля, видный аристократ из рода эль Гратэ и просто один из лучших магов своей страны, сидел с совершенно ошалевшим выражением на лице и большущим круассаном во рту. А вражеская Принцесса удовлетворённо потирала руки. — Жуй! — властно повелела она. — Мфф! — отчаянно замотал головой Хистэо. — Жуй, я сказала! Это же так вкусно! — топнула ногой Вэллериэн. — И почему вы, нортийцы, все такие упрямые и скучные? «Да ты сама наполовину нортийка!» — отчаянно сопротивляясь, подумал лорд. Он бы хотел сказать это Принцессе в лицо, но из-за круассана во рту не мог издать ни одного членораздельного звука. Будь перед Тэо мужчина — и лорд с удовольствием наподдал бы ему оплеух, только вот Вэлл была юной девушкой, к тому же Принцессой Лийа, а к милым леди Первый Советник питал некоторые слабости. То бишь без веской причины не мог поднять на них руку. — Да что с тобой не так? — поразилась Вэллериэн, зажав рот Хистэо ладонью и тем самым заставляя его жевать сладкое тесто. — Я ведь угостить тебя хочу, а не отравить! «Мне-то откуда знать?! — нелепо замахал руками лорд, чувствуя себя самым глупым и самым униженным человеком одновременно. — В последнее время в моём окружении появилось слишком много недоброжелателей, чтобы так просто принимать еду из рук лийанской Принцессы!» Тем не менее упрямая девушка, пользуясь слабостями оппонента, успешно завершила начатое и вынудила Тэо проглотить круассан. — Вот видишь, какая вкуснятина! — довольная собой, отряхнула ладони Вэлл. — А так сопротивлялся, будто я тебе живого таракана пытаюсь скормить, ха! В этом пространстве, принадлежащим лишь ей одной, Вэллериэн чувствовала себя куда раскованнее, чем в Доме Лилий и в Доме Роз. А потому и не боялась вести себя, как самая настоящая простолюдинка, дерзкая и неотёсанная. Более того, препираясь с Тэо, Вэлл чувствовала настоящее веселье, которого не ощущала уже несколько месяцев. Примерно с тех пор, как покинула Королеву Роксэнн и снова встала во главе южан. — Теперь запей чаем, чтобы было не так сухо, — деловито продолжила Вэлл, вовсю наслаждаясь своей победой. — Лийанский чай очень вкусный и ароматный, не то что нортийский. Она отвернулась всего на мгновение, потянувшись за чашкой и чайником, но когда вернулась обратно, кресло Хистэо уже пустовало. — А? — обескураженно хлопнула ресницами Вэлл. — Кажется, я снова напортачила с контролем… Способность Богини Лирии была всё ещё недостаточно освоена Принцессой, поэтому и встречи в этом пространстве носили нестабильный характер. — Ну и ладно, мне же больше достанется, — буркнула девушка, изо всех сил скрывая разочарование. Она опустилась обратно в своё кресло и, прижав колени к груди, схватила щедро посыпанную миндалём румяную булочку, а затем принялась механически пережёвывать мягкое тесто. Удручающая тишина и темнота вокруг странно действовали на Вэллериэн, но она не сразу поняла причину. Просто оказалось, что даже самые аппетитные миндальные круассаны теряют свой вкус, если есть их в одиночестве. *** Тем временем на другом конце мира Хистэо эль Гратэ проснулся от собственного крика, наполненного таким первобытным ужасом, что не описать словами: — Девчонка! Бездна! КРУАССАНЫ! В этих трёх словах прозвучало всё, что Тэо думал о ночных путешествиях не-пойми-куда. — А… ааа… — чтобы не сойти с ума, Первый Советник рывком сел на кровати и схватился за голову руками. Он знал, что нельзя ударяться в панику, что нужно всё тщательно обдумать, проанализировать и вообще успокоиться, однако разум Хистэо явно не мог сдержать напряжения и бесчисленных опасений, которые сыпались на него одно за другим. А когда взгляд лорда мельком скользнул по комнате, освещённой тусклым дневным светом, и наткнулся на маленькие комнатные часы, то каша в голове Тэо едва не закипела от нового потрясения: — День… уже день… не утро… день. ДЕНЬ! Я всё проспал! Молнией вскочив с постели, Тэо как ошалелый метнулся к выходу из комнаты, вспоминая список запланированных дел и встреч. Совершенно позабыв о том, что было вчера, он дёрнул на себя дверь и уже хотел выбежать наружу, как вдруг едва не упал, споткнувшись ногой о какой-то предмет, лежащий перед комнатой. Этим предметом оказался Кроу, свернувшийся калачиком под дверью и умиротворённо посапывающий прямо на полу. — Ты… ты! — воспоминания о вчерашнем дне волной захлестнули лорда. — Ммм? — наёмник шевельнулся и сонно пробормотал. — Что-то случилось, милорд?.. Хистэо застыл на месте, не в силах оторвать взгляд от развернувшейся перед ним картины. Он, конечно, ещё вчера заметил, что Господин Счастливчик весьма хорош собой, но сейчас это осознание отчего-то поразило Тэо. Кроу лежал перед ним в одних лишь тёмных нижних одеждах, под которыми виднелись очертания крепкого натренированного тела, столь рельефного, но пропорционального, что Хистэо даже ощутил какую-то тонкую, совершенно мальчишескую зависть. А вкупе с изящными чертами лица и разметавшимися по сторонам длинными волосами, такими тёмными и шелковистыми на вид, что лорду непроизвольно захотелось сжать их рукой и пропустить между пальцев, наёмник выглядел ещё более… привлекательно? Первый Советник мотнул головой, стряхивая странное наваждение, и раздражённо пнул лежащее перед ним тело. — За какой Бездной ты здесь разлёгся?! — злой на весь свет Тэо даже не пытался сдержать недовольство. Кроу ещё не успел толком открыть глаза, но уже завыл в своей привычной страдальческой манере: — Ууу, больно! За что вы так со мной, милорд? Я же просто выполнял свои обязанности телохранителя. Помните, мы договорились, что я могу остаться рядом, но за дверью? Хистэо нахмурился. Ночью что-то такое и вправду прозвучало между ними, однако лорд представить не мог, что упрямый, как стадо баранов, Господин Счастливчик действительно останется лежать под дверями, словно какая-нибудь бездомная псина! — Подождите, а что случилось-то? — сонно потирая глаза, зевнул наёмник. — Мне кажется, я слышал, как вы кричали… вам приснился кошмар? Стоило Кроу сказать — и лорд тут же вспомнил наглую рыжую Принцессу, её круассаны и леденящую душу способность. — Эта девчонка… — сквозь зубы процедил Тэо, непроизвольно сжимая кулаки. Он уже хотел, не сдерживаясь и наплевав на собственный статус, разразиться отборной бранью, как вдруг совершенно случайно вспомнил, в каком положении находится и перед кем. Ведь Хистэо выскочил из комнаты в домашней одежде, ничуть не скрывавшей древних рун, покрывавших кожу от шеи до пят… Это осознание так неожиданно и тяжко навалилось на Тэо, что он смог лишь чисто механически шагнуть назад в комнату и захлопнуть за собой дверь до того, как Господин Счастливчик что-либо разглядел. — Ваше Превосходительство? — обеспокоенно зашуршал снаружи Кроу. — Вы сказали «девчонка»‎? Что за девчонка? Вас кто-то обидел? Позвольте мне войти, милорд, я помогу вам! С этими словами наёмник попытался проникнуть в комнату, но Первый Советник не позволил ему это сделать. — Нет! — блокируя дверь, вскрикнул Хистэо. — Просто сон… в том сне… да какая разница?! — Сон? — осторожно, но с какой-то скрытой двусмысленностью повторил наёмник. — Вам приснился сон с девушкой? Вы поэтому разозлились? — Да, и что с того?! — недоумённо буркнул Тэо. — Ну… а раньше вам уже снилось подобное? — вкрадчиво продолжил расспрашивать Кроу. — Нет, — поджал губы лорд. Он совершенно не понимал, к чему клонит Господин Счастливчик, и оттого чувствовал себя ещё глупее. — Вот как… — ненадолго замолчал наёмник, словно что-то обдумывал. — Тогда… может, раньше вам снились мужчины? — С чего это мне должны были сниться мужчины? — слегка растерялся Хистэо. — Ох, значит это у вас впервые… — задумчиво пробормотал Кроу, но тут же бодро добавил. — Не волнуйтесь, милорд, это абсолютно нормальное явление, здесь совершенно нечего стесняться. И без того разгневанный Первый Советник ощутил себя, словно несмышлёный ребёнок, которому пытаются втолковать что-то слишком сложное и слишком взрослое. Это выбесило Тэо ещё сильнее. — Ты вообще о чём?! — едва не зарычал лорд. Господин Счастливчик неловко засмеялся, как будто использовал эту заминку, чтобы подобрать правильные слова. Такие, которые не обидят Его Превосходительство и не нанесут ему душевную травму. — Понимаете, иногда мужчинам могут сниться сны с девушками или… с другими мужчинами… — деликатно начал он. — А утром бывает так, что… некоторая нижняя часть тела… кхм… ведёт себя слегка непривычно… Количество потрясений за последние сутки близилось к бесконечности, и Хистэо ощутил, как последние ниточки его терпения медленно лопаются одна за другой. Однако он по-прежнему не понимал смысла чужих слов и лишь зло прошипел: — Я не понимаю, ты что… издеваешься надо мной? За дверью послышался протяжный и мучительный вздох, а затем — сдавленный смешок. — Эээ… нет, милорд, просто я пытаюсь поддержать вас хотя бы на словах, раз уж вы так бурно восприняли эту ситуацию, — наконец терпеливо пояснил Кроу. — Впрочем, если вы… кхм… всё ещё стеснены в определённых местах, я могу помочь. У меня есть определённый… ммм… опыт в этом деле. И поспешно добавил: — Вам только нужно будет доверить мне… себя. Первый Советник хотел было бросить какую-нибудь язвительно-колкую реплику в ответ, но тут что-то словно щёлкнуло в его голове. А затем ещё раз. Щёлк! Щёлк! Маленькие шестерёнки в голове Хистэо отчаянно завертелись, заново проворачивая всё сказанное Господином Счастливчиком, но уже более тщательно. Эти мыслительные механизмы всегда работали хорошо и слаженно, а потому даже сейчас, в условиях нехватки информации, напряглись изо всех сил, пытаясь разгадать брошенные Кроу намёки. И вдруг до Тэо начало доходить… Медленно, по капле, но начало. И когда завертевшиеся шестерёнки сформировали полноценную догадку, Первый Советник ощутил, как отчаянно кровь приливает к его лицу. Наверное, если бы лорд был чуть более разборчив в теме, которую поднял Господин Счастливчик, то не испытал бы столь внезапного и мучительного стыда. Однако в действительности Хистэо эль Гратэ, этот похититель женских сердец и самый красивый мужчина в Норте, был в такой же степени невинным и непорочным, в какой его считали распутным и сладострастным. Ведь за всю свою жизнь Тэо ни разу не был близок с кем-то в том плане, на который намекал Кроу. Более того, он даже не представлял себе ничего подобного и уж тем более не видел такого в своих снах. Самое большее, на что лорд был способен и за что нещадно себя корил ещё будучи подростком — это робкое юношеское желание подержаться с Виви за руки, казавшееся ему отчаянно похотливым и грязным. Хотя со временем даже такая трогательная мечта рассеялась, как будто ничего и не было. На её место пришли заботы о государстве и вечное противостояние с Тенью. Проще говоря, пока остальные юноши познавали премудрости личной жизни и заводили близкие знакомства с хорошенькими леди, Хистэо засиживался в библиотеке, продумывал свои планы и вообще старался не забивать голову тем, чем полагалось её забивать молодым людям его возраста. И вот теперь, спустя столько триплексов, Первый Советник впервые пожалел о том, что никогда не участвовал в пошлых разговорах одноклассников, не ходил по публичным домам и не изучал более… интимные вопросы. Он думал, что ему с его незавидной судьбой нет смысла углубляться в прелести плотских утех, достаточно будет и общих знаний, а потому использовал свою славу местного сердцееда, лишь когда она нужна была в делах. Что ж, теперь он сполна заплатил за эту осечку. — Э… милорд, с вами всё в порядке? — мягко произнёс Кроу с другой стороны двери. — Ваше дыхание участилось и… кажется, вы девятый раз пнули стену? А, нет, уже десятый. Хистэо, бессознательно одаривающий ударами ног ближайшую стену и тем самым чуть снимающий напряжение, зажмурился и закрыл руками полыхающее румянцем лицо. Ему хотелось просто исчезнуть, провалиться сквозь землю или стереть себе память, лишь бы не думать, в какую позорную ситуацию он попал. Но Тэо не был бы Первым Советником Короля, если бы не смог взять себя в руки и, приложив максимальное усилие, ответить задревеневшим от напряжения голосом: — То, о чём ты подумал. Это неверно. Мне не снятся сны. Такого характера. И я никогда. Не делал с собой. Таких вещей. — О… — изумлённо ахнул за дверью Кроу. — Вот как… Между ними повисло напряжённое молчание. Хистэо медленно перевёл дух и восстановил дыхание. Он понимал, что следует успокоиться, в противном случае и без того глупая ситуация, в которую он попал, достигнет своего апогея. А вот если это произойдёт, то в мире станет на одного Господина Счастливчика меньше. К счастью, даже у полоумного наёмника хватило совести не провоцировать Первого Советника. Поэтому за дверью послышалось лишь дипломатичное покашливание, намекающее на необходимость продолжить разговор. — Ты… приведи себя в порядок и жди в гостиной, — наконец восстановив душевное равновесие, приказал Тэо. — Через полчаса Собрание Совета, и мы не имеем права опоздать. — Слушаюсь, милорд! — бодро откликнулся Кроу. В тишине раздались его удаляющиеся шаги, и когда всё стихло, Хистэо решительно вернулся к тем утренним процедурам, которые требовалось сделать любому аристократу, прежде чем появиться в свете. Поэтому лорд наскоро умылся, сменил одежду и принялся возиться с волосами. Из-за отсутствия опыта самостоятельно завязывать отросшие пряди в хвост до сих пор было тем ещё испытанием для Тэо, а учитывая нехватку времени, сейчас это занятие грозило обернуться настоящей пыткой. Так и получилось. В спешке чуть дрожащие пальцы Хистэо совершенно не слушались его, а дурацкая лента всё время выскальзывала из рук. Чем больше лорд спешил разобраться с хаосом на его голове, тем меньше у него получалось. В итоге Первый Советник тихо выругался и, вспомнив, что снаружи есть зеркало побольше, выскочил из комнаты. По закону подлости, Господин Счастливчик уже сидел в одном из кресел гостиной, нагло закинув ноги в сапогах с многочисленными ремешками прямо на маленький столик и насвистывая под нос какую-то незамысловатую мелодию. Тэо бросил на него мимолётный взгляд и уже хотел было пройти дальше, как вдруг что-то заставило лорда снова посмотреть в сторону наёмника. Сегодня Кроу был в той же одежде, что и вчера, с тем же беспечно-лукавым выражением лица, что и вчера, да и вёл себя совершенно так же, как и вчера. В целом, ничего не изменилось, но одна деталь так зацепила внимание Хистэо, что он откровенно уставился на Господина Счастливчика и долго не мог отвести взгляд. Просто сегодня Кроу затянул свои длинные чёрные волосы в высокий небрежный хвост, оставив свободными лишь те пряди, которые были у лица и придавали всему образу ещё более хулиганский и в то же время совершенно… очаровательный вид. Словно почувствовав интерес Тэо, наёмник подхватил рукой одну из таких прядей и принялся поигрывать ей, то накручивая на палец, то позволяя свободно ниспадать по ладони. При этом лазурные глаза Господина Счастливчика так и лучились коварством. — Ты… — задохнулся от возмущения Хистэо и стиснул в руках гребень. — Скажите, я ведь хорош? — вдруг звонко рассмеялся Кроу, даже не пытаясь скрыть шутливого самодовольства. — Настоящий красавчик, правда? — Нет, ты… настоящий идиот! — возмущённо рявкнул Тэо и со всей силы метнул гребень прямо в наёмника. Господин Счастливчик безо всякого напряжения поймал предмет и с интересом посмотрел на него. — А вам не занимать меткости, — ничуть не обидевшись на грубость лорда, констатировал Кроу и тут же наблюдательно заметил. — Кстати, почему вы всё ещё не собрались, милорд? Неужели никак не получается завязать волосы? Хистэо не успел даже ответить, как наёмник снова затрещал: — Раз так, давайте я помогу вам! У меня богатый опыт в создании причёсок, я ведь с самого детства заплетал сестре волосы. Раньше они у неё были длиннющими, почти до пят, и чтобы укладывать их, мне пришлось научиться плести самые разные штуки. Косички там, хвостики всякие, даже локоны накрутить могу! За столько времени так руку набил, что справлюсь лучше королевского цирюльника, обещаю! Поэтому… — …поэтому заткнись хотя бы на мгновение! — яростно прервал его Тэо не в силах терпеть бесконечный поток речи. — У меня от тебя голова кругом! Кроу послушно захлопнулся, хотя от последней фразы лорда лазурные глаза довольно сощурились. Первый Советник перевёл дыхание и с сомнением произнёс: — Ты действительно можешь завязать мне волосы? — Конечно! — воскликнул наёмник и вскочил на ноги. — Садитесь, милорд, я мигом приведу вас в порядок! С подозрением глядя на горящего энтузиазмом Господина Счастливчика, Хистэо всё же переборол себя и опустился в кресло недалеко от зеркала. Так он смог бы контролировать движения Кроу, даже когда тот будет находиться у него за спиной. — Вот и хорошо, а теперь подайте ленту, — попросил наёмник, встав позади Тэо. Первый Советник нехотя протянул Господину Счастливчику тонкую чёрную полоску ткани. Когда их руки соприкоснулись, Хистэо почувствовал внутри себя странное напряжение и что-то, отдалённо похожее на смущение. Это заставило Тэо ещё больше насторожиться, и потому он принялся внимательно наблюдать за действиями подчинённого. — Такие мягкие! — вдруг восторженно отозвался Кроу, проведя ладонью по голове лорда. — И цвет просто удивительно красивый! У всех чистокровных эль Гратэ были серебряные волосы и карие глаза, так что Хистэо никогда не придавал этому факту особого значения, но сейчас, стоило наёмнику произнести эти слова, лорд отчего-то впал в настоящий ступор. — Хватит паясничать, делай то, что велено, — всё же нашёлся с ответом Тэо. — Да-да, ваш покорный слуга повинуется, — ничуть не обиделся Кроу, хотя слова лорда прозвучали достаточно грубо. Господин Счастливчик вдруг ловко подхватил волосы Хистэо и начал причёсывать их гребнем, постепенно поднимая всё выше и выше. А как только хвост был сформирован, наёмник крепко зажал в кулаке отросшие пряди и принялся умело обвязывать их лентой. Ощущение оказалось странным: с одной стороны, больно не было, с другой — крепкая хватка сильной руки Кроу вызвала у лорда мурашки. Как и мысль о том, что, находясь в таком уязвимом положении, Первый Советник рискует пропустить возможный смертельный удар. «‎Нет, если бы он хотел меня прикончить, то сделал бы это раньше, — поспешил успокоить себя Тэо. — Уж возможностей у него было предостаточно». Чтобы снизить напряжение, Хистэо, неожиданно даже для себя самого, завёл разговор: — Почему ты носишь длинные волосы? Господин Счастливчик, словно обрадованный вопросом, встрепенулся и ехидно спросил: — О, я вас заинтересовал, милорд? — Нет, просто нортийцы считают длинные волосы прерогативой женщин, — как можно более равнодушно откликнулся Тэо. — Для мужчины это неприемлемая черта, признак слабости. — Правда? — удивился Кроу, но тут же фыркнул. — Ну и ладно. Чем больше людей считают меня слабаком, тем легче будет надирать им задницы. Ведь оценивать чужую силу лишь по внешним чертам — значит быть законченным идиотом. Это высказывание показалось Первому Советнику разумным и логичным, поэтому его мнение о Господине Счастливчике чуть улучшилось. Иногда этот человек, несмотря на всю его расхлябанность, выдавал действительно интересные мысли. Поэтому Хистэо заинтригованно продолжил: — Допустим так, но всё же… И тут же был прерван: — Моя сестра. — А? — не сразу понял лорд. Кроу, для надёжности туго затягивающий ленту в волосах Тэо, пояснил: — Как я уже упоминал, моя любимая сестричка с детства носила длинные волосы. Вот я и повторял за ней. Другой причины нет. Первый Советник глубокомысленно кивнул. Конечно, он не верил всему, что сообщал Господин Счастливчик, но почему-то в моменты, когда тот говорил о сестре, Хистэо интуитивно ощущал исходившую от него искренность. — Ты часто упоминаешь сестру, — заметил лорд. — Вы с ней так близки? — Да, она самый близкий мне человек, — мгновенно среагировал наёмник. — Никого дороже неё у меня нет. Он произнёс это без тени сомнений, колебаний и промедления. Словно никогда в своём сердце Кроу даже не допускал иного мнения. Такая преданность сестре невольно вызвала у Тэо зависть. Ведь Первый Советник всегда мечтал иметь такие же близкие, полные доверия и взаимной привязанности семейные отношения с Селиной. — Говоришь столь воодушевлённо… — удручённый мыслями о Лине, пробормотал Хистэо. — Повезло же твоей сестре иметь такого любящего брата. Наверное, она действительно достойный человек? Лёгкая весёлость в голосе Кроу на мгновение пропала, и он непривычно серьёзным голосом ответил: — Самый достойный из всех, кого я знаю. «‎Никогда не видел, чтобы кто-то был так уверен в чужом благородстве, — удивился Тэо. — Интересно, что за поразительный человек его сестра?»‎ — Ну вот и всё, милорд, — тем временем возвестил наёмник, вернувшись к привычной манере речи. — Ваша причёска, сделанная несравненным мной, готова! Хистэо посмотрел на себя в зеркало и удовлетворённо кивнул. Хвост получился почти таким же, как у самого Господина Счастливчика, только более аккуратным. Лорду пришлось признать, что навыки обращения с волосами у Кроу весьма недурные, и нехотя поблагодарить: — Спасибо. — Всегда пожалуйста, милорд! — крутанувшись на пятках, снова упал в кресло наёмник. — Если хорошенько меня попросите, могу завязывать вам хвостик хоть каждый день! — Ага, разбежался, — сухо одёрнул его Тэо. — Вставай, нам пора. — Что? Пора? Куда? — встрепенулся Господин Счастливчик. — На собрание Совета, — бросил лорд, уверенно направившись к дверям. — Если поторопимся, то придём вовремя. Но если опоздаем, то… — …вы сбросите меня с самой высокой башни или прикажите заживо сварить? — невинно хлопнул ресницами Кроу. — У тебя отличная память на угрозы, — усмехнулся Хистэо. — А теперь поднимайся и поживее. Господин Счастливчик, с самым страдальческим выражением лица, встал и уныло поплёлся вслед за лордом. Однако как только они вышли из покоев Первого Советника, Кроу заметил рядом с дверями полную еды тележку, которую слуги обычно оставляли снаружи. — О, это же наш завтрак! — мигом оживился наёмник. — Мы же поедим перед встречей, да? — Нет, на это не осталось времени, — отмахнулся Тэо и равнодушно прошёл мимо тележки. — Но… но как же так можно? — возмутился Кроу, следуя за Хистэо. — Я же голодны-ый! С вечера ни крошки во рту не было, милорд! — Ничего, перебьёшься, — съязвил Первый Советник, ощутив при этом мстительное удовлетворение. Подтрунивать над Господином Счастливчиком оказалось весьма приятно. — Но я же умру-у! С голоду! Прямо у всех на глазах! — внезапно закатил истерику Кроу, глядя на Тэо полными ужаса глазами. — Представьте, что подумают о вас придворные, милорд? «‎Его Превосходительство заморил голодом своего единственного телохранителя». «‎Первый Советник Короля держал бедного наёмника в своих покоях, пока тот умирал в страшных муках и молил лишь о глотке воды». Или даже «‎Великий лорд эль Гратэ не смог заполучить этого непревзойдённого красавчика-телохранителя и от злости решил устроить ему тёмную»! Ох, я прямо ощутил весь трагизм ситуации! По всем правилам приличий, Тэо должен был разозлиться и вспылить, однако ему почему-то хотелось смеяться. Шутки у Господина Счастливчика были крайне глупые, на уровне самых неотёсанных простолюдинов, и аристократу не подобало забавляться подобным, но раньше никто не шутил с Хистэо даже так, а потому Первый Советник с трудом удержал рвущийся наружу смешок. Вместо этого он тихо зашипел: — Заткнись, иначе я оторву тебе язык раньше, чем ты успеешь выкинуть ещё какую-нибудь чушь! — Да как же мне молчать, милорд? — смешно надул губы Кроу. — Я ведь хочу есть больше, чем жить! А затем вдруг остановился и встал в позу: — Всё, решено, я и с места не сдвинусь, если вы не пообещаете хорошенько покормить меня! Хистэо повернулся к нему, окинул тяжёлым взглядом и нарочито мягким голосом произнёс: — Ты сейчас условия ставить вздумал? Или мне кажется? — Я просто требую человеческого отношения к себе! — жалобно пискнул наёмник, глядя на мрачно приближающегося лорда и предчувствуя что-то плохое. Однако с терпением Тэо шутить не стоило. Потому как последствия могли быть по-настоящему страшными. — Вижу, ты совсем забыл своё место? — внезапно схватив Господина Счастливчика за ухо, словно какого-нибудь шкодливого ребёнка, процедил Первый Советник. — Хорошо, я тебе напомню. С этими словами Хистэо безо всякой жалости дёрнул Кроу на себя и, удерживая нежную часть тела наёмника, продолжил идти по своим делам. Чтобы спасти многострадальное ухо, Господину Счастливчику пришлось послушно засеменить вслед за Тэо. — Ууу, больно, больно, больно! — жалобно завыл наёмник, но сопротивляться не посмел. — Вы просто изверг, милорд! Теперь моя смерть от голода и боли точно будет на вашей совести! — Как жаль, что мне плевать, — ощущая полное удовлетворение своими действиями, ухмыльнулся Хистэо. — Пошевеливайся, если хочешь остаться с целым ухом. — Ууу, вопиющее беззаконие! — слезливо продолжил голосить Кроу, тем не менее ни на шаг не отставая от своего мучителя. — Это очень-очень жестоко с вашей стороны, милорд. Если вы будете поступать так со мной, я больше… я больше никогда не завяжу вам хвостик! Никогда, слышите?! — Напугал так напугал, — чуть ослабив хватку на покрасневшем ухе наёмника, невольно растянул улыбку Тэо. — Даже не знаю, как мне дальше жить. Вопреки здравому смыслу, настроение Первого Советника почему-то улучшилось, словно Хистэо не учил уму-разуму нерадивого подчинённого, а шутливо препирался с… другом. «‎Ладно, помучаю его ещё немного и отпущу, — мысленно решил лорд. — Вон до того угла будет достаточно». Первый Советник знал, что в этой части замка редко ходят люди, поэтому не боялся быть застуканным за столь постыдным действом. Но когда они с Кроу почти дошли до поворота и Тэо уже хотел было сжалиться над Господином Счастливчиком, произошло то, чего лорд ждал меньше всего. Из-за угла им навстречу вышли четверо. Две женщины, юноша и девушка. Селина эль Гратэ, Вивьеннэ иль Найтх, Эйвиль Тарви и Хейль эль Хаарит. Заметив застывших в немой позе Хистэо и Кроу, все четверо оцепенели. «‎Лучше бы я просто умер…», — обречённо подумал Тэо и отпустил ухо наёмника. Этот день обещал выдаться ужасным.