Тария и Тёрн

Хистэо чуть подогрел воду слабым огненным заклинанием и блаженно опустился в маленькую купальню, ощущая как тепло ванны расслабляет его напряжённые мышцы. После непродолжительной, но всё же энергозатратной тренировки с Господином Счастливчиком лорду хотелось освежиться и сменить одежду. Поэтому он вернулся обратно в свои покои и, строго наказав телохранителю также привести себя в порядок, занялся приготовлениями к вечернему приёму у Виви. Но появиться там меньше, чем в идеальном состоянии Тэо не мог, а потому тщательно вымылся, причесался и надел подходящую одежду — не слишком вычурную, чтобы Лина уличила его в каких-то скрытых намерениях, и при этом не слишком простую, чтобы сестра могла заподозрить, что он не придаёт должного значения её приглашению. В итоге самыми достойными были признаны тёмные нижние одежды и простой чёрный камзол со скромной вышивкой на вороте и манжетах. Разумеется, дополненные перчатками и очередным душным шейным платком. «Надеюсь, Лина не закатит скандал из-за того, что я похож на вечно мёрзнущего старика», — криво усмехнулся Тэо, мельком рассматривая своё отражение в зеркале. Сказать, что он выглядел плохо — значит, ничего не сказать. Уставшее исхудалое лицо с остро выпирающими скулами, блёклые карие глаза, в которых едва мерцали слабые золотинки, и ненормальная бледность, вызванная огромным расходом жизненных сил… всё это едва ли может привлекать окружающих, ведь правда?.. Тогда почему Кроу все эти два дня так явно намекал и даже откровенно признавался, что лорд эль Гратэ ему очень даже нравится? И ладно бы он был милой девчонкой с нежными чертами и приятным голоском вроде тех служанок, что липли к наёмнику в Королевских Кухнях. В таком случае актёрская игра наёмника хотя бы была оправдана. Но ведь Первый Советник и близко не походил на хорошенькую леди, какие определённо привлекали Господина Счастливчика… И всё же от мысли, что Кроу так впечатлён им, становилось как-то волнительно. Поэтому, даже зная о всей искусственности и наигранности поведения телохранителя, даже осознавая, что этому наёмнику нельзя доверять, Хистэо всё равно озадаченно крутился перед зеркалом и тщательно инспектировал себя на наличие особенно привлекательных черт. «Дохлый огурец — и тот выглядит лучше, — пришёл к неутешительному выводу лорд. — И эта бестолочь серьёзно считает, что я куплюсь на его увещевания? Мог бы придумать уловку получше…» Впрочем, мысли Тэо так или иначе возвращались к Господину Счастливчику, сколько бы он ни пытался сопротивляться. Просто этот нахальный и в то же время загадочный олух слишком раздражал не терпящий неопределённости пытливый ум Первого Советника. А потому Хистэо не мог выбросить Кроу из головы. «Следует побыстрее разобраться с его мотивами, — упрямо противоборствуя с лентой для волос, решил лорд. — Кем бы он ни был, я должен узнать, что за этим стоит». Когда причёска худо-бедно была готова, Хистэо эль Гратэ, полный гордости за себя, вышел из комнаты, чтобы продемонстрировать Кроу своё несравненное умение справляться с завязыванием хвоста и без помощи всяких там телохранителей. Он ожидал увидеть чисто вымытого Господина Счастливчика, покорно ожидающего его в гостиной, однако представшая взору Тэо картина никак не вязалась с ожиданиями лорда. Нет, то есть Кроу действительно сидел на старой мягкой софе и будто бы ждал своего хозяина, но что-то во всём его образе было не так. А стоило Хистэо присмотреться чуть внимательней — и он понял, что именно. Во-первых, наёмник выглядел так, как если бы, опаздывая на занятие в школе, только что пробежал через весь город, преодолел кучу препятствий и, вломившись в класс за мгновение до появления там учителя, теперь старательно делал вид, что уже давно сидит за партой и вообще самый примерный и пунктуальный ученик на свете. Во-вторых, одежда и причёска Господина Счастливчика явно переживали не лучшие времена. Его странный наряд был чуть измят, как от слишком активных движений, в то время как высокий вихрастый хвост весь растрепался, словно от сильного ветра. И наконец, самым подозрительным, по мнению Тэо, были признаны лихорадочно блестящие глаза Кроу, взгляд которых так и бегал из стороны в сторону, явно в попытке скрыть какой-то проступок. А затем Первый Советник совершенно случайно заметил ещё одну маленькую деталь, ставшую последней каплей в прорве подозрений. — Ты… — угрожающе процедил Хистэо, молнией метнувшись к телохранителю и нависнув над ним мрачной тенью. — Я ведь говорил тебе оставаться рядом со мной и не сметь уходить без моего разрешения… — Аха… аха-ха… ну так я и был здесь всё это время! — старательно изобразил дурачка наёмник, наивно хлопнув своими длинными красивыми ресницами. Кажется, он и не думал ни в чём сознаваться. Но тем же хуже ему… — Правда? — елейным голосом спросил Тэо и нарочито слащаво улыбнулся в ответ. — Эээ… честное телохранительское, милорд! — пуще прежнего закивал Господин Счастливчик, чуть съёжившись под хищным взглядом Первого Советника. — Я правда не выходил из ваших покоев! Хистэо мельком глянул на входные двери, хранившие в себе сложное заклинание, отслеживающее перемещения. Обычно лорд использовал его, чтобы проверять, бывал ли в его жилище кто-то из посторонних, кому сильно хотелось пошарить по комнатам Тэо и, судя по этому безрассудному желанию, так же сильно не хотелось жить. Но сейчас энергетический контур был чист и явно показывал, что за последнее время из покоев Первого Советника действительно никто не выходил. Тем не менее на подобную уловку Хистэо не купился, ведь у него уже было неопровержимое доказательство вины Кроу. Осталось только добыть это доказательство незаметно для самого наёмника. — Значит, сознаваться в своём преступлении не желаешь? — внезапно подался вперёд лорд и одним движением впечатал телохранителя в спинку софы. — Хорошо, тогда поговорим по-другому… — Ох, Ваше Превосходительство, постойте, я… — попытался слабо дёрнуться наёмник, однако был остановлен внезапным жестом Тэо. Первый Советник самого Короля, великий лорд Хистэо эль Гратэ, вдруг сделал нечто такое, чего едва ли можно ждать от благородного аристократа. Он скользнул вперёд и принял позу, которую со стороны можно было бы принять за нечто более непристойное. Обе ноги Тэо оказались по бокам от ног Господина Счастливчика, как если бы он сидел на коленях Кроу, а тела хозяина и его подчинённого расположились почти вплотную друг к другу. — Милорд?.. — удивлённо проронил наёмник, уставившись на Хистэо снизу вверх. Однако в глазах его сияло такое затаённое предвкушение, словно он уже напредставлял себе всякого разного и теперь отчаянно жаждал продолжения. — В чём дело? — нарочито мягко, почти томно произнёс лорд, глядя прямо в эти наглые лазурные глаза. Он едва держался, чтобы не надавать оплеух зарвавшейся бестолочи прямо сейчас, но стойко следовал своей роли. И одни только Боги знали, каких усилий ему это стоило. — Милорд, вы странно себя ведёте… — всё ещё сомневался Кроу. — Правда? — мысленно перечисляя все известные ему ругательства, продолжал играть Тэо. — Разве не ты ли говорил, что я тебе нравлюсь? Или всё это было притворством и теперь хочешь пойти на попятную? — Нет! — мгновенно парировал Господин Счастливчик. — Вы мне действительно нравитесь! — Ну раз так, значит ты позволишь мне сделать то, что я хочу? — с придыханием спросил лорд почти в губы своему оппоненту. — Ммм… да, конечно, — широко улыбнулся Кроу, явно окрылённый своим успехом. Они были так близко друг к другу, что Хистэо на мгновение стало не по себе. Он был уверен в своих силах и трезвости рассудка, но вынужденная близость наёмника всё же стесняла его. Тэо старался не смотреть на телохранителя, старался не испытывать какой-то совершенно детский трепет… и всё равно не мог не замечать отдельных деталей. Красоты чужого лица, которое было так близко. «Думаешь, любой купится на твоё смазливое личико, олух? Как бы не так!» Резкого и в то же время приятного глубокого аромата чужого парфюма. «Откуда только взял деньги на все эти изыски?..» Твёрдости натренированных мышц под собой, совершенно не похожей на мягкость женского тела. «Думаешь, один раз заломил мне руку — и я слабее тебя? Разбежался». Конечно, Первому Советнику никогда не нравились мужчины и он не воспринимал болтовню о симпатии наёмника всерьёз, хотя и слышал, что в том же Архипелаге Лийа такие отношения не считаются чем-то особенным и не осуждаются. И всё же Тэо, будучи образованным проницательным человеком, не мог не отметить, что Кроу и вправду восхитительно красив и восхитительно талантлив, а потому совсем неудивительно, что даже у него, у Хистэо эль Гратэ, в отношении телохранителя появляется… некоторое волнение. «Тебе очень дорого обойдутся эти минуты, Господин Счастливчик», — скрипя зубами, подумал лорд и в то же время резко схватил рукой высокий хвост наёмника, потянув вниз и тем самым заставив оппонента запрокинуть голову назад. — Ах! — от неожиданности вздрогнул Кроу, недоумённо уставившись на Тэо своими дурацкими глазами-блюдцами, похожими на два океана. И тем не менее он даже не попытался отстраниться, не попытался выразить недовольство или возмущение, хотя при желании вполне мог оказать сопротивление. Словно только и ждал, когда Первый Советник выкинет что-нибудь этакое… — Вы так грубы со мной, — нарочито жалобным голосом совсем по-детски заскулил Кроу. — Не знал, что вам такое нравится… — Если ты против, я могу прекратить, — усмехнулся Хистэо, пропуская меж пальцев пряди чужих волос. Он хотел попробовать их на ощупь ещё с самой первой встречи, и вот теперь, под таким странным предлогом, ему удалось осуществить задуманное. Чёрные ниточки, с виду вихрастые и непослушные, в реальности оказались мягче шёлка. Это удивило Первого Советника. — Нет, что вы, я очень даже «за»! — испугавшись, что Тэо действительно может прекратить, тем временем горячо запротестовал наёмник. — Продолжайте, милорд! Делайте со мной… эхе-хе… всё, что захотите. — О, даже так? — накрутив на кулак хвост телохранителя, уточнил Хистэо. — Прямо всё-всё? Свободной рукой он коснулся щеки Господина Счастливчика и медленно… бесконечно медленно и чувственно провёл по ней от скулы до шеи. Кроу нервно сглотнул. Его взгляд слегка потемнел от подавляемого желания, а ладони сами собой легли на бёдра лорда, как если бы там им было самое место. «Ах ты гад, да за кого ты меня принимаешь? За распутную девку в борделе? Думаешь, я действительно прямо сейчас, прямо вот здесь тебе отдамся?!» — так и хотелось выкрикнуть Тэо прямо в нагло улыбающееся лицо этого развязного гуляки. — Да, можете делать всё-всё… — наконец ответил наёмник и блаженно прикрыл глаза. — Ну раз так… — Хистэо понял, что момент близок. Он дождался, когда тело Господина Счастливчика расслабится и внезапно безо всякого перехода скользнул рукой к нему за шиворот, чтобы молниеносно схватить нечто, застрявшее в вороте одежд Кроу. Телохранитель встрепенулся, но было уже поздно. Тэо достиг цели и теперь, так же стремительно вскочив на ноги, одной рукой больно схватил многострадальное ухо наёмника, а другой зажал «улику» и потряс ей перед глазами Господина Счастливчика. Его полное ярости шипение ядом разлилось по комнате: — Тогда объясни мне, уважаемый… ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ?! Кроу тихо заверещал в попытке вырвать нежную часть тела из жестоких лап Хистэо, однако потерпел поражение. А стоило наёмнику увидеть, что именно «подпихивал» ему под нос Тэо — как он тут же застыл на месте. — Ой… — тихо проронил Господин Счастливчик, ощущая влажное дыхание смерти на своём загривке. — Я попал, да?.. В ладони Хистэо эль Гратэ обнаружился небольшой изумрудный листочек яблони, свежий и ароматно пахнущий. Да, именно так: лист цветущей яблони… …посреди холодного и бесплодного сезона кальт. — Да, ты попал, бестолочь, — замогильным голосом подтвердил лорд. Они с Кроу некоторое время молча смотрели друг на друга, будто предвкушая бурю, которая вот-вот должна была разразиться. А затем Тэо до боли выкрутил опухшее ухо наёмника и мрачно спросил: — Где ты был? — Я нигде… — начал было оправдываться Господин Счастливчик. Но сейчас перед ним был не добросердечный хозяин, готовый спустить с рук приближённого любую шалость, а Первый Советник Короля — человек, способный вытащить признание из любого, даже самого стойкого изменника. И уж тем более из какого-то жалкого наёмника. — Я задал вопрос, — откинув листочек в сторону и вцепившись освободившейся рукой в волосы телохранителя, зашипел Тэо. — Предельно простой вопрос. Где. Ты. Был? — Ваше Превосходительство, мне больно! — едва не запищал Кроу, огромными от ужаса глазами глядя на своего господина. Только этот ужас казался каким-то уж слишком наигранным. — Да неужели? — ни на миг не поверил завываниям наёмника Хистэо. — Ты даже не представляешь, как мне плевать. Всё, чего я хочу узнать, — это то, где ты шлялся, пока меня не было. И поверь, я узнаю. Первый Советник отпустил раскрасневшееся ухо мужчины, но лишь для того, чтобы с размаху отвесить хлёсткую пощёчину — ещё более смачную и жестокую, чем в несколько часов назад в Королевских Кухнях. Голова Господина Счастливчика дёрнулась, словно кукольная, но вторая рука Тэо, всё ещё удерживающая волосы телохранителя, не позволила Кроу даже на полпальца отстраниться от удара. — Где ты был? — сухо продолжил допрашивать лорд. Ему надоело вечное своевольство наёмника, и щенячьи глазки телохранителя его больше не цепляли. — Я был здесь, — оправившись от удара, пробормотал Кроу, продолжая боязливо глядеть на своего мучителя снизу вверх. — Ты лжёшь, и сам это знаешь, — коротко парировал Хистэо. — Поэтому я буду повторять свой вопрос, пока ты не дашь мне верный ответ. Ещё одна пощёчина, сурово обрушившаяся на щёку, и сухая фраза: — Где ты был? — Я никуда не уходил! — полный дрожи голос, нарочито жалкий и жалобный. — Ваше Превосходительство, я правда… — Где ты был? И снова пощёчина. — Ах, мне очень больно! — Кроу слегка шевельнулся, словно хотел отстраниться, но не решался оказать настоящее сопротивление. — Милорд, у вас очень тяжёлая рука… Первый Советник хмыкнул и замахнулся ещё сильнее. В тишине звук очередной оплеухи прозвучал особенно звонко. — Где ты был? — Ваше Превосходительство, прекратите, мне правда больно, я сейчас… я сейчас просто… — в уголках лазурных глаз вдруг появились подозрительные капельки. — …ты сейчас скажешь мне, где тебя носило, — грубо перебил Хистэо. Он не собирался церемониться с Господином Счастливчиком и, заглушив присущее ему желание не причинять невинным людям вреда, стал методично обрушивать на лицо наёмника пощёчину за пощёчиной. Тэо казалось, что он весьма убедителен в своих методах, хотя сам не знал, почему его рука не поднимается сделать что-то более жестокое в духе тайной стражи. Скажем, устроить телохранителю пытки с пристрастием или пригрозить чем-то таким, что точно возымеет действие. Однако какие бы планы ни строил лорд, реальность всё равно подложила ему большую свинью. А именно — внезапно заревевшего и заверещавшего во весь голос Кроу. Причём всё произошло так быстро, что Первый Советник просто растерялся от неожиданности. И глядя на плачущего и шмыгающего носом наёмника, Хистэо сумел понять только две вещи. Во-первых, обычные методы вроде насилия на Господина Счастливчика не действуют. Во-вторых, хуже женских слёз могут быть только… мужские. — Уууууу, милорд плохоооой! — совершенно по детски запричитал Кроу, безо всякого стеснения заливая соплями всё вокруг. — Милорд гадкий, очень гадкий человек! — Да что ты говоришь… — растерянно пробормотал Тэо, ошеломлённо наблюдая за ревущим телохранителем. Не то чтобы Первый Советник никогда не видел мужских слёз… нет, очень даже видел. Например, как ревут маленькие мальчики, разбившие коленки в ходе слишком активной игры. Или как от страха и отчаяния ревут заключённые перед казнью… Но чтобы взрослый мужчина-головорез обливался слезами всего от нескольких пощёчин… для Хистэо это было в новинку. — Прекрати, — всё ещё обескураженно глядя на оппонента, выдохнул лорд. — Не прекращу-у! — заливаясь пуще прежнего, продолжил завывать Господин Счастливчик. — Милорд жестоко избил меня за крошечную шалость, так что теперь я буду реветь, пока не умру-у от го-оря! — Я сказал, прекрати, иначе умрёшь ты действительно очень скоро, — шикнул Тэо, почему-то ощущая себя последним мерзавцем. Он пытался собраться и дать отпор этому недоделанному актёру, однако вместо решительных действий, пресекающих чужую расхлябанность и самодурство, Первый Советник лишь глупо таращился на человека перед собой. И самое худшее — Хистэо ловил себя на совершенно диких мыслях. Мыслях о том, что слёзы придавали лазурным глазам наёмника мягкую акварельность. Мыслях о том, что и без того красивое лицо Кроу становилось ещё более уязвимо-очаровательным, когда тот ревел. Мыслях о том, что растрёпанные волосы телохранителя, с которых от резких ударов слетела лента и которые теперь беспорядочно лежали на плечах Господина Счастливчика, выглядят невероятно притягательно. Наверное, если бы Тэо не был так заворожён открывшейся его взгляду картиной, он бы сумел взять себя в руки и не совершить опрометчивый поступок. Но лорд потянулся к лицу наёмника прежде, чем осознал это. Коснулся подбородка даже слишком осторожно, подцепил его пальцами и чуть дёрнул вверх, чтобы посмотреть, чтобы убедиться, что всё это — чужие слёзы, распухшая от ударов щека и жалостливый взгляд — не показалось ему, не привиделось. Кроу не сопротивлялся. Наоборот: послушно поднял голову, посмотрел чуть испуганно и вопрошающе одновременно. Как если бы действительно был маленьким ребёнком, которому несправедливо надавали затрещин. — Снова будете бить?.. — театрально всхлипнул наёмник, вырвав Хистэо из плена мыслей. — Нет, не буду, — медленно, как под действием ментальной магии, покачал головой лорд. — Ты только… только перестань делать… это. — Делать что? — деловито поинтересовался телохранитель, в очередной раз невинно хлопнув ресницами. — Вот это всё, — не смог подобрать слов Первый Советник. — Мне от тебя… жутко становится. И это было действительно так: глядя на удивительно пластичное поведение Кроу, меняющееся едва ли не быстрее, чем обстоятельства, и успешно манипулирующее окружающими, в голове Тэо пульсировала лишь одна идея: «Этот человек невероятно опасен». — Ууу, снова оскорбляете! — заскулил наёмник, хотя во взгляде его на мгновение проскользнула насмешливость и понимание. — Значит, точно будете бить! — Да сказал же, что не буду! Хватит ныть! — шикнул Хистэо. — Только и делаешь, что выводишь меня из себя целый день… Или вправду думаешь, что из-за твоей деланной истерики я не смогу узнать, где тебя носило, бестолочь? — Эээ… — шмыгнув носом, почесал затылок Кроу. — Вряд ли. — С чего бы это? — угрожающе навис над подчинённым лорд. — Я Первый Советник Короля, и в Норте нет ни единого угла, где можно было бы спрятаться от моих глаз. Прежде чем делать свои грязные делишки, стоило подумать об этом факте. — Ну… эээ… — глупо улыбнулся Господин Счастливчик. — Просто я был очень… далеко. И вообще… никакие я не грязные делишки делал! — Да неужели? — скрестил руки на груди Тэо. — Тогда зачем так скрывал, куда тебя понесла нелёгкая? — Просто вы бы всё равно стали ругаться, так что я решил не говорить, — насупился Кроу и тем самым стал ещё больше походить на маленького дерзкого мальчишку-сорванца. — И вообще… я ведь это только для вас сделал! — Что? — задохнулся от возмущения Первый Советник, поражаясь чужой наглости. — Для меня?! — Угу, вам же понравился тот кубик-головоломка, который я показывал, — тихо пробурчал телохранитель. — И я говорил, что принесу вам ещё подарок. Поэтому и ушёл: чтобы сдержать обещание. Вот. Наёмник порылся в своих одеждах и достал из-за пазухи небольшую пластину со странными квадратиками. На каждом квадратике было нарисовано число. При этом числа не повторялись и лежали внутри пластины вразнобой. Кроу гордо продемонстрировал новую забаву хозяину и застыл, явно в ожидании похвалы. — Это ещё что такое? — спросил лорд, с подозрением глядя на «пластинку». — Это «пятнашки»! — переполняясь самодовольством, пояснил Господин Счастливчик. — Вашему Превосходительству обязательно понравится! Цель этой игры простая — упорядочить квадратики по возрастанию номеров, перемещая их внутри коробки. При этом нужно сделать как можно меньше перемещений. Правда, интересно? Телохранитель протянул головоломку Первому Советнику, и Хистэо ничего не оставалось, кроме как принять её. — Ладно, Бездна с тобой, — стараясь не показывать заинтересованности этими странными «пятнашками», нарочито раздражённо бросил Тэо. — Сделаю вид, что поверил в твои россказни про «подарок». А теперь вытри сопли и поднимай зад. До приёма у леди Вивьеннэ осталось не так уж много времени, — лорд кивнул на растрёпанные волосы и одежду Кроу, — Тебе нужно вымыться и привести себя в порядок. Ступай в купальню. Довольный тем, что хозяин всё же принял подарок, наёмник радостно вскочил с софы и, едва не подпрыгивая, понёсся выполнять приказ. Он уже почти исчез в дверях, когда Первый Советник вдруг окликнул его: — Стой. Раз уж ты действительно бегал за «подарком» — скажи, где ты его купил? Это был тонкий ход, призванный как бы ненароком выведать подробности или уличить во лжи. Так как любые детали, пусть даже вымышленные, Хистэо мог бы проверить с помощью своих людей и тем самым узнать о похождениях Кроу больше. Ведь любая информация была бы лучше, чем ничего. — Ах, это… — Господин Счастливчик обернулся и странно посмотрел на Тэо. — Понимаете, я… — телохранитель на мгновение запнулся, а затем ужасно быстро затараторил. — Я преодолел миллиарды и миллиарды стран, лесов, полей и рек, пронёсся через саму ткань бытия, разорвал пространство и время, оказался на краю всего сущего, а потом… забежал к себе домой на минуточку, порылся в ящике со старыми игрушками, нашёл нужную штуковину и быстрей драпанул обратно, пока мама не заметила моё вторжение и не поймала на горячем! И чуть подумав, назидательно добавил: — Поверьте, если бы она меня заметила, то мне бы ой как не поздоровилось! Так что ради милорда я рисковал жизнью! Потрясающий героизм, не правда ли? — То есть ты хочешь сказать, что на самом деле просто бегал домой? — с трудом переварив всю эту чушь, уточнил Тэо. — Ну… эээ… да? — широко улыбнувшись, по-мальчишески хихикнул Кроу. — А откуда свежий яблоневый листочек, который я нашёл у тебя за воротом? — тут же подловил на вранье Первый Советник. Улыбка наёмника даже не дрогнула. И ответ он выдал так, как будто только и ждал этого вопроса: — Моя мама очень хороший природный маг и держит у себя на заднем дворе несколько яблонь, вот я и свистнул яблочек под шумок на обратном пути. Так уж вышло, что я их очень люблю. Хистэо вспомнил, с каким удовольствием Кроу поглощал яблочное печенье в Королевских Кухнях, и, чуть подумав, кивнул, отпуская подопечного на водные процедуры. Хотя новые подробности породили лишь новые вопросы. Пока Господин Счастливчик плескался в купальне, сам Тэо принялся изучать загадочные «пятнашки». Головоломка оказалась нетрудной и забавной, так что некоторое время Первый Советник увлечённо играл с ней. Но как только в покои лорда осторожно постучались его помощники, прибывшие с очередными докладами и новостями, Хистэо пришлось судорожно отложить пластинку с числами куда подальше, дабы не быть уличённым в чём-то, что не подобало его статусу. Помощники, впрочем, ничего не заметили и привычно начали доносить, как обстоят дела в той или иной области. Тэо внимательно слушал их и одновременно просматривал письменные отчёты. Правда, ничего особенно важного в этих отчётах не содержалось, разве только упоминалось, что делегация от великого рода дэ Мортэ уже выдвинулась в столицу и вскоре прибудет ко двору. Этот факт заставил лорда напрячься, потому как прибытие дэ Мортэ означало возрастание напряжения вокруг ситуации с Королём. Мало того, что монарх и так был при смерти, а голодные до власти шакалы уже прощупывали почву для будущих интриг, так теперь в игру вступит ещё и один из сильнейших родов Норта — клан потомственных убийц и полумагов, славящихся, однако, не только своей силой, но и огромным влиянием. — Подготовьте гостевые покои и проследите, чтобы в городе процессию сопровождала гвардия, — чуть подумав, распорядился Хистэо. Он знал, что как только дэ Мортэ ступят на земли Сэнэри, то потребуют соответствующих их регалиям почестей. И Первый Советник готов был оказать радушный приём. Хотя расстилаться перед великим родом Тэо не собирался: он слишком хорошо понимал, чего ждут наследники клана дэ Мортэ и зачем на самом деле едут в столицу. «Выказать своё сочувствие и оказать поддержку больному Королю?» Как бы не так. «Не упустить момента, когда Его Величество испустит последний вздох и развязать борьбу за престол» — вот какова была настоящая цель. Подумав обо всём этом, Хистэо добавил: — Помимо этого, увеличьте количество охраны в замке и приставьте к покоям Его Величества ещё пару гвардейцев. Также я хочу, чтобы кто-нибудь из вас присмотрел за королевскими наложницами: они могут вступить в сговор с родом дэ Мортэ и отправить Короля в Сад Богов раньше времени. Мы не можем допустить такого поворота. — Будет сделано, — тихо поклонился один из приближённых и вопросительно застыл, дожидаясь дальнейших распоряжений. Вся его поза и бегающий взгляд явно говорили, что он желает как можно быстрее вернуться к своим обязанностям, и Тэо знал, почему. Всё дело было в том, что на повестке дня оставался лишь один вопрос, о котором, вопреки желаниям слуг, Первый Советник не забыл. — Ах да, я ведь просил вас найти информацию о моём телохранителе и подготовить доклад, — откинув в сторону папку с бумагами, внимательно сощурил глаза лорд. — Но среди других отчётов его не было. Неприметный, как и полагалось людям из тайной стражи, мужчина бросил обречённый взгляд на свою напарницу. Молодая женщина одарила его встречным укоризненным взглядом, однако на вопрос ответила: — Прошу прощения, Ваше Превосходительство, ваши слуги не достойны снисхождения… — В чём дело? — нетерпеливо перебил Хистэо, пресекая лишние слова извинений. — Мы… мы не нашли информации о вашем телохранителе, господин, — с трудом выдавила женщина. Первый Советник с минуту сидел молча и сверлил парочку помощников мрачным взглядом, а затем почему-то решил уточнить: — Вообще ничего?.. — Вообще. Ничего. — тихо-тихо пробормотала подчинённая и вся сжалась, словно в ожидании порки. — Все концы… в воду. Тэо поморщился, ощущая, как внутри него поднимается волна раздражения. Он бы мог сорвать злость на слугах, но в этом не было смысла. Ведь его ищейки были лучшими в Норте и всегда находили след. А раз на этот раз даже они оказались бессильны — значит, дело действительно сложное. — Хорошо, пусть так, — наконец взял себя в руки лорд. — В таком случае на сегодня вы свободны. Можете идти. Слуги изумлённо переглянулись и, не веря своему счастью, спешно откланялись, пока Его Превосходительство Первый Советик ненароком не передумал и не отправил их бесполезные головы на плаху. По стечению обстоятельств, в тот момент, когда за слугами закрылись двери, из купальни вышел довольный и размякший после тёплой воды Кроу. Хистэо непроизвольно посмотрел в его сторону и едва не подскочил на месте. На теле Господина Счастливчика из одежды было одно лишь полотенце! — К вам кто-то заходил? — как ни в чём не бывало поинтересовался наёмник, вытирая вторым полотенцем свои длинные волосы. Тэо уставился на него, как на призрака или того хуже. Даже зная, что в этой ситуации нет ничего особенного и что Кроу всего лишь мужчина, Первый Советник почувствовал, как краска заливает его щёки. — Ты… почему… в таком виде? — сдавленно прошипел Хистэо. — А? — не понял телохранитель. — Что вы имеете в виду, милорд? — Одежда… Где. Твоя. Одежда?! — наконец вернул себе дар речи Тэо. — А-а, одежда! — звонко рассмеялся Кроу. — Я оставил её в купальне, чтобы позже постирать. Видите ли, она у меня всего одна. Первый Советник хлопнул себя по лбу. Точно, он ведь так закрутился в эти дни, что даже не спросил у наёмника, нужно ли ему что-то из вещей или домашней утвари… Размышляя об этом, Хистэо растерянно смотрел на полуголого Господина Счастливчика, расслабленно опирающегося о дверной косяк и, кажется, вообще не ощущавшего смущения. А посмотреть здесь было на что: тело Кроу оказалось настолько красивым, словно его лепил самый искусный скульптор. Оно было в меру мускулистым и рельефным, в меру поджарым, в меру изящным и стройным. Словом, таким, о котором мечтает любой воин, в том числе и сам Тэо. Наверное, именно поэтому лорд почувствовал невольный укол зависти к своему телохранителю: уж слишком он был… идеален. Но, присмотревшись, Первый Советник обнаружил на этом прекрасном, без единого изъяна, теле одну маленькую несовершенную деталь. Большой круглый шрам под сердцем. — Ах, милорд, я так польщён вашим вниманием! — заметив неотрывно следящий за ним взгляд Хистэо, кокетливо хихикнул Кроу, а затем повернулся вокруг своей оси, беззастенчиво демонстрируя всего себя. — Ну и как вам я? Правда же, красивый? — Не знаю что там насчёт красоты, но самодовольства тебе точно не занимать, — тихо буркнул лорд, всё ещё не в силах оторваться от созерцания наёмника. На самом деле Тэо соврал: он прекрасно понимал, что стоящий перед ним человек безбожно красив. Наверное, за такого раба любая лийанка выдала бы целое состояние и даже больше. Чего уж говорить о простеньких нортийских девушках, которые готовы были броситься в постель к этой очаровательной бестолочи за один лишь его благосклонный взгляд… — В моей комнате много разной одежды. Выбери себе что-нибудь и надень, раз уж твои вещи в стирке, — стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее, приказал Хистэо. — И поживее. — Слушаю и повинуюсь, — широко улыбнулся наёмник и тут же скрылся за дверями покоев своего господина. Как только он ушёл, Тэо с неприкрытым облегчением выдохнул и откинулся на спинку софы. Как бы лорд ни хотел, ему стоило признать: от вида и выходок Кроу у него буквально кружилась голова. Господин Счастливчик был слишком ярким и шумным, слишком необычным и непонятным, слишком красивым, слишком забавным, слишком загадочным, слишком… да, наверное, это слово отлично его характеризовало. «Слишком». — ОГО! ВОТ ЭТО ДА! — вдруг донёсся из комнаты восторженный возглас Кроу и тем самым вырвал Хистэо из плена собственных мыслей. — А. Я. И. НЕ. ЗНАЛ. ЧТО. ВЫ. ТАК. ХОРОШО. РИСУЕТЕ! От этих слов всё внутри Первого Советника похолодело от ужаса. До него слишком быстро дошло, что именно обнаружил Господин Счастливчик и куда на этот раз додумался сунуть свой вездесущий нос. — НЕ СМЕЙ! — метнувшись в сторону комнаты, зарычал от ярости Тэо. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ КОРОБКУ! Но когда лорд оказался в спальне, было слишком поздно: Кроу уже открыл тот самый ящик, в котором покоились старые рисунки Хистэо, и теперь с интересом разглядывал их. — Отдай сюда! — кинулся к противнику Первый Советник. — Сейчас же верни мне коробку! — Эээ… нет, подождите, тут внутри такие красивые рисунки! — бесстыже парировал Господин Счастливчик и уклонился от нападения. — Я хочу посмотреть их все! — Я тебе сейчас такой просмотр устрою… мало не покажется! — окончательно вышел из себя Тэо и принялся гонять нерадивого телохранителя по комнате в попытках отнять злосчастную коробку. — Да чего вы сердитесь? — искренне не понимал Кроу, ловко избегая столкновения. — Это же просто рисунки! Хотя, надо сказать, очень искусные. Кстати, милорд, вам когда-нибудь говорили, что вы потрясающе рисуете? — Да побери тебя Бездна, ОТДАЙ. МНЕ. КОРОБКУ! — задыхаясь от беготни, взревел Хистэо, не желая отвечать ни на какие вопросы. Он настолько разъярился, что едва сохранял остатки самообладания. Если бы не важные документы и одежда, хранящиеся в комнате, Тэо бы давно подпалил здесь всё огненным заклинанием вместе с обнаглевшим Господином Счастливчиком. Но рисковать личными вещами лорд не мог и не хотел, а потому стойко пытался справиться одной лишь физической силой. И в какой-то момент ему даже удалось добраться до вёрткого, как змея, наёмника: Первый Советник изловчился, сделал особенно стремительный рывок и повалил Кроу — к счастью, уже одетого — на пол. От резкого движения половина рисунков выпорхнула из коробки и разлетелась по округе, опав вниз пожелтевшими от времени листами. Среди этих же листов теперь лежали господин и его телохранитель, один — напряжённый и озлобленный, как тысяча лийанок перед боем, а второй, наоборот, — расслабленный и весёлый, словно ничего такого и не произошло. Между ними почти не было расстояния, и Хистэо это смущало. Тем не менее он порывисто занёс руку над и без того потрёпанной щекой Кроу, чтобы отвесить очередную пощёчину. Тот, кажется, понял, что сейчас будет и, на мгновение зажмурившись, храбро пискнул: — Сохраните лицо, цельтесь в сердце! К его счастью, Тэо внезапно вспомнил, чем подобные «воспитательные меры» закончились в прошлый раз и нерешительно застыл. Сейчас Тэо меньше всего хотелось наблюдать за пускающим слёзы и сопли Господином Счастливчиком… И, кажется, наёмник смекнул это, потому как тут же начал умасливать своего хозяина: — Вот видите, я же говорил, что у вас руки настоящего Мастера. Ваши рисунки очень красивые и живые, а воздушная перспектива такая искусная, что глаз не оторвать. Интересно, вас кто-то учил или вы самоучка?.. Тэо опешил: в этот раз Кроу даже не пытался скрывать, что весьма осведомлён в тех областях, о которых ничего не должен знать. — Удивительно, что простой головорез разбирается в рисовании, — холодно бросил лорд, хотя внутренне ему почему-то стало очень приятно от чужих комплиментов. Однако Первый Советник не стал отвечать на вопросы телохранителя и продолжать диалог. Он судорожно дёрнулся в сторону, решив слезть с наёмника от греха подальше. Господин Счастливчик этому не сопротивлялся: видно, и так понимал, что в последнее время достиг предела чужого терпения. Через пару минут они оба на удивление слаженно и в полном молчании начали собирать разметавшиеся по комнате рисунки. «Хорошо, что из коробки выпала только половина, — с облегчением подумал Хистэо, вспомнив, что на самом дне до сих пор ждёт своего часа маленькая изящная серёжка. — Если бы он увидел Артефакт Богини Хейшши, мне бы пришлось… пришлось…» «…его убить», — мрачно закончил внутренний голос. На самом деле Господину Счастливчику очень повезло, что всё это время Тень не появлялся в замке и, судя по всему, был занят какими-то своими тёмными делами. Ведь если бы Покровитель увидел, что позволяет телохранителю Первый Советник, то Кроу точно не смог бы сносить головы. От мысли об этом Тэо содрогнулся. Как бы ни раздражал его обнаглевший наёмник, Хистэо не желал ему той страшной участи, на которую Тень обрекал всех опасных для его плана людей. — Ваше Превосходительство, у вас такое лицо, как будто вы решаете все проблемы мира вместе взятые, — заметив, что лорд побледнел, решил подбодрить шуткой Кроу. — О чём вы задумались? — Тебя это не касается, — грубо отрезал Первый Советник и приказал. — Собирайся, да поживее. До ужина у леди иль Найтх осталось всего ничего. — Как скажете, — с мнимым смирением вздохнул Господин Счастливчик. — Только вот… у меня волосы ещё не высохли. С этими словами наёмник гордо указал на копну своих чёрных прядей, чуть подвивавшихся на концах от влаги и липнущих к лицу. Хистэо закатил глаза, мысленно размышляя, за что ему такое ходячее наказание, но терпеливо ответил: — Хорошо, я помогу тебе высушить их. Иди в гостиную. — О-о… — заинтересованно выдохнул Кроу и действительно пошёл в соседнюю комнату. Первый Советник положил в коробку оставшиеся рисунки и спрятал её обратно в платяной шкаф. Время действительно поджимало, поэтому Тэо стоило поторопиться. Так что он решительно прошествовал вслед за Господином Счастливчиком, сел на софу и усадил любопытно хлопающего ресницами наёмника у себя между ног, а затем принялся сушить тому волосы. К счастью, как раз для этого случая в арсенале Хистэо было специальное заклинание-вариация, которое обычно использовали магички. Кто бы мог подумать, что вместо того, чтобы сушить волосы какой-нибудь хорошенькой леди, Тэо будет использовать эти чары, чтобы помогать собственному телохранителю… — Эй, бестолочь, — внезапно даже для себя позвал лорд, вспомнив одну деталь. — А? — бодро откликнулся Кроу, словно уже давно привык к этому прозвищу. — На твоём теле… есть шрам… — Хистэо сам не понимал, отчего смущается. — Откуда он? — О, вы заметили? — хохотнул наёмник. — Ммм… хорошо, так и быть, я отвечу… если взамен вы скажите, кто к вам всё-таки приходил, пока я был в ванной. Договорились? — Ты мне условия ставить вздумал?! — возмутился Первый Советник. — Ну должен же я хоть что-то получить взамен?.. — весело парировал Господин Счастливчик и запрокинул голову назад, чтобы посмотреть в глаза Тэо. Лорд не выдержал этого лукавого взгляда и хмуро проворчал: — Хорошо. Но это в последний раз. Ко мне приходили мои помощники с отчётами о проделанной работе. — Ха, так это были всего лишь слуги? — удивился Кроу. — Но почему так поздно? — Они всегда приносят ежедневные отчёты вечером или ночью, чтобы я успел ознакомиться с ними до следующего дня, — пожал плечами Хистэо, одновременно продолжая сушить чужие волосы. — А с чего ты вообще решил спросить? — Ну… когда я искал полотенце, мне на мгновение послышалось, как в гостиной говорят обо мне, — бесстыже заявил наёмник. — Только не успел услышать, что именно вы обсуждали. — Так ты подслушивал? — в который раз поразился чужой наглости Тэо. — Я же говорю, что просто услышал отголоски! — продолжал упираться телохранитель. — Ага, конечно. Только вот не надо врать. Ты подслушивал. — ни на секунду не поверил в чужие слова лорд. — Да нет же, я действительно… — обиженно надул щёки Кроу. — Признайся, что пытался подслушивать, и я расскажу то, что тебя интересует, — подловил Хистэо, не в силах сдержать лёгкую улыбку. Господин Счастливчик в его неумелых попытках скрыть правду казался забавным, словно маленький неразумный ребёнок. — Я подслушивал! — тут же сознался наёмник, отрёкшись от своих слов так же быстро, как и приняв их. — Так что вы там обсуждали? Первый Советник на мгновение задумался. В его голове мелькнула идея использовать эту ситуацию, чтобы вывести Кроу на чистую воду. Или хотя бы попытаться. — Да ничего особенного, — нарочито небрежно бросил лорд. — Просто мои помощники наконец выяснили, кто подослал тебя ко двору. Так что тебе больше нет нужды притворяться. Конечно, Тэо блефовал, но делал это довольно ловко. Его слова были достаточно меткими, а тон — достаточно убедительным. Любой другой на месте Господина Счастливчика если не запаниковал, то хотя бы внутренне напрягся от подобных слов. Однако Кроу был словно непрошибаемым. — Пра-авда? — лишь насмешливо протянул наёмник. — Значит, меня застали врасплох и теперь милорд знает все мои тайны? — Очевидно, что так, — хмыкнул Первый Советник, хотя ему совершенно не понравились ироничные нотки, прозвучавшие в голосе телохранителя. — Не хочешь что-нибудь сказать в своё оправдание? Стараниями Хистэо волосы Господина Счастливчика уже почти высохли, поэтому Кроу позволил себе обернуться к лорду и, подперев ладонью щёку, обаятельно улыбнуться: — Хочу. А затем добавил: — Хочу сказать, что милорд отлично блефует и что я не прочь поиграть в карты с таким умелым притворщиком. «Бездна! И как он так легко догадался?» — недовольно подумал Тэо, почему-то ощущая себя до боли неловко. — Вы, наверное, хотите знать, почему ваш блеф на меня не сработал? — хохотнул наёмник. — О, причина на удивление проста. Он взял в свои руки ладони Хистэо — жест небывалой наглости! — и, неотрывно глядя в глаза Первого Советника, уверенно заявил: — Дело в том, милорд, что я никому не служу и ни перед кем не преклоняюсь. Я сам себе хозяин и сам решаю свою судьбу. Окружающие могут пытаться приказывать мне или, наоборот, слёзно умолять о чём-то, но ни те, ни другие не смогут склонить меня к чужой воле. Так что я здесь лишь по своему желанию. Тэо промолчал. Он действительно не знал, что сказать. Мало того, что Господин Счастливчик полностью раскусил его блеф, так ещё и ответил такими дерзкими словами… Да, эти слова просто не могли принадлежать обычному головорезу. Слишком много в них было спеси и истинно высокородной самоуверенности. Наверное, если бы Хистэо не знал всех представителей знатных родов Норта как облупленных, то предположил бы, что Кроу один из них. Но телохранитель и на нортийца-то особо не походил… «Человек с манерами помойной вороны и аурой Принца», — внезапно пронеслась в голове Тэо странная ассоциация. — Хотя скрывать не буду: кое-кто действительно просил меня присмотреть за вами, — тем временем заметил Кроу. — И если вы отгадаете личность «просителя», я — так и быть — расскажу вам больше. Договорились, милорд? Первый Советник встрепенулся. Он так долго размышлял о подноготной Господина Счастливчика, пытался выведать подробности через своих людей, а в итоге тот буквально прямым текстом сознался, что всё-таки заслан кем-то третьим. И этот загадочный «третий», несмотря на полные амбиций слова Кроу, сумел склонить Господина Счастливчика на свою сторону. «Кто же этот человек? — с тревогой размышлял Хистэо. — Кому могло понадобиться наблюдать за мной, но не убивать? Да ещё и с помощью такой бесстыжей бестолочи?» Лорд покосился на Кроу, как ни в чём не бывало хлопающего своими дурацкими ресницами, и нехотя выдавил: — Договорились. — Вот и славно, а теперь… — начал было довольный своим представлением наёмник. — …а теперь ты расскажешь мне, откуда тот шрам, — не дал одурачить себя Тэо. — Ты ведь обещал, помнишь? — Угу, — с трудом скрывая досаду, кивнул телохранитель. — Этот шрам… я оставил себе сам. Первый Советник опешил от удивления. Что эта бестолочь сейчас сказала? Что он сам оставил себе ТАКОЙ шрам? Шрам, ранение от которого, судя по размерам и расположению, должно было его убить? — Ты врёшь, — не задумываясь, опроверг Хистэо. — Э? Но, милорд, я ведь сказал правду! — искренне возмутился наёмник. — Клянусь, я сам себя проткнул, хотя это — хе-хе — почти стоило мне жизни. — И зачем же ты это сделал? — всё ещё не верил скептически настроенный Тэо. — У моей сестры есть такой же шрам, — признался Кроу, однако его обычно весёлый голос стал тише. — Я подумал… что если сделаю себе подобный, то смогу понять боль, которую ей причинили. Хотя бы некоторую её часть. Первый Советник не знал, что на это ответить. Но ему вдруг стало не по себе. Может, от того, что он не мог представить человека, способного самовольно пронзить свою грудь так близко к сердцу. А может, от того, что в лазурных глазах Господина Счастливчика на миг проскользнуло что-то такое, чему сложно найти словесное описание. — Ты сказал, что шрам изначально был у твоей сестры, — всё же обрёл дар речи лорд. — Но как он ей достался? Что такого ужасного она сделала, чтобы кто-то настолько желал её смерти? По лицу Кроу скользнула тень, и Хистэо понял, что наёмник не горит желанием отвечать на этот вопрос. Потому как за ответом явно скрывалась какая-то мрачная история, а может быть, даже не одна. Тем не менее Господин Счастливчик нашёл в себе силы криво усмехнуться: — Ничего. Просто когда Светило слишком яркое, всегда найдётся тот, которому оно режет глаза. Тэо, удовлетворённый ответом, кивнул и решил больше не допытываться до телохранителя. Ему хватило проницательности, чтобы понять, насколько болезненна и неприятна для Кроу эта тема. — Я досушил твои волосы, — лорд тактично перевёл разговор в другое русло. — Хочешь, помогу тебе с причёской, раз уж ты делал то же самое для меня? — О, милорд, вы хотите лично подвязать мне волосы? — с энтузиазмом откликнулся наёмник. — Конечно, я согласен! В голосе Господина Счастливчика снова зазвучали беззаботные нотки, как будто и не было этого разговора о его сестре и всё снова вернулось на круги своя. Но Хистэо не мог выбросить из головы слова телохранителя, как не мог и выбросить мысль о том, что привязанность Кроу к сестре очень напоминает Тэо… самого себя. — Хорошо, в таком случае я сделаю тебе косу, — снова повернув наёмника к спиной к себе и теперь бережно расчёсывая его чуть спутанные волосы, решил Первый Советник. — Отличная причёска на твои длинные лохмы, бестолочь. — Нет, косу не надо, — Кроу среагировал так быстро, что лорд едва не выронил гребень. — Всё, что угодно, только не косу. — Что… боишься носить девчачьи причёски? — ехидно подначил Тэо. — Нет, на это мне плевать, — качнул головой Господин Счастливчик. — Просто если вы сделаете мне косу, я буду очень похож на… одного человека, которого не уважаю. — Что же это за человек такой? — рассмеялся Хистэо, в который раз поражаясь странностям Кроу. — Самый ужасный мерзавец, каких только видывал свет, — неопределённо бросил телохранитель, но сделал это так, что Тэо понял: больше наёмник на эту тему разговаривать не желает. — Хорошо, значит, просто хвост, — согласился Первый Советник и принялся за дело, хотя теперь его ещё больше распирало от любопытства. Хистэо хотелось знать всё. Кто такой Кроу и кто его подослал? Почему наёмник выглядит непохожим на остальных нортийцев? Зачем при Тэо ведёт себя так разнузданно и развязно, словно совсем не знает об этикете, а если рядом есть кто-то третий, то тут же становится образцом вежливости и кротости? Кто этот «самый ужасный мерзавец, каких только видывал свет»? И почему Господин Счастливчик был так напряжён, когда говорил о нём?.. Первый Советник не мог получить все ответы сразу, но решил запастись терпением и когда-нибудь узнать каждую деталь, раз уж он впервые в жизни так заинтересовался кем-то. Когда все приготовления были завершены и лорд уже собирался выходить из покоев, Кроу, до этого крутившийся перед зеркалом зеркалом и рассматривающий свой высокий и пышный, как у белки, хвост, внезапно что-то вспомнил: — Погодите, милорд, я сейчас! Он метнулся в свою купальню и уже через минуту вышел оттуда, держа в руке что-то маленькое и сверкающее. Это оказалось серебряное пёрышко, которое Кроу обычно носил на лацкане своего плаща. — И что это? — вопросительно изогнул брови Тэо. Ему не нравилось, что они могут опоздать на вечер к Виви из-за какого-то дурацкого украшения, которое Господину Счастливчику взбрело в голову надеть именно сейчас. — Это? — на ходу прикалывая пёрышко к новой одежде, рассеянно повторил Кроу. — Ах, это Эль Нуар. — «Эль Нуар»? Ты дал имя какой-то броши? — фыркнул Хистэо, двинувшись к выходу. — Неужели она так важна для тебя? Они покинули покои лорда и двинулись по коридорам в сторону комнат Вивьеннэ иль Найтх, тихо переговариваясь на ходу. — Да, Эль Нуар очень важен! — с жаром подтвердил наёмник. — И чем же он важен? — закатил глаза Первый Советник. Подумать только: головорез-убийца не может шагу ступить без красивой цацки! Смех да и только. — Эль Нуар сделала моя сестра, — назидательно пояснил Кроу. — Она очень хороша в создании… ммм… подобного рода вещиц. У неё, кстати, тоже есть такое пёрышко, только золотое. Это парные украшения, и в детстве мы поклялись не снимать их до самой смерти в знак того, что навсегда будем вместе, навсегда останемся братом и сестрой. В голосе Господина Счастливчика послышалось так много семейной теплоты, что Тэо снова ощутил укол зависти и не смог удержаться от вопроса: — А что будет, если один из вас умрёт раньше другого?.. Кроу хотел было ответить, но не успел: внезапно из-за угла в сторону Хистэо метнулось что-то острое и блестящее, настолько маленькое, что лорд не сразу понял, что именно это было. Зато Господин Счастливчик понял. И в это же мгновение выступил вперёд, заслоняя собой хозяина, а затем сделал столь ловкое и неуловимое движение, что даже Тэо едва ли сумел бы среагировать быстрее. — Поймал, — послышался полный насмешки голос наёмника. Из-за угла послышались звуки спешно удаляющихся шагов. — Что там? — оправившись от первого потрясения, чуть взволнованно спросил Первый Советник, приблизившись к телохранителю. — Метательный нож, — пояснил Кроу и продемонстрировал улику. — Совсем маленький, — мужчина внезапно лизнул лезвие, — и, разумеется, отравленный. — Ты зачем это сделал, бестолочь?! — испуганно воскликнул Хистэо, глядя на невозмутимое лицо Господина Счастливчика. — Не волнуйтесь, милорд, яды на меня не действуют, — хохотнул Кроу. Он достал носовой платок, обернул им лезвие, а потом сунул нож себе в карман, словно какую-нибудь безделушку. — Куда важнее сейчас догнать преступника, совершившего покушение, — в потемневшем взгляде Кроу заискрились хищные огоньки, — а затем допросить, долго и с пристрастием. Наёмник уже развернулся в ту сторону, где исчез предполагаемый заговорщик, но Тэо схватил его за локоть и покачал головой: — Не надо. Не сейчас. Господин Счастливчик вопросительно взглянул на лорда. — Времени нет, — закусил губу Хистэо, понимая, как глупо это звучит со стороны. — Мы опаздываем на приём к леди Вивьеннэ. — Значит, леди Вивьеннэ подождёт, — упрямо заявил телохранитель и уже дёрнулся было в сторону, однако хватка Первого Советника не слабела. — Постой, не дури, — ощущая себя полным идиотом, запротестовал Тэо. — Мне правда нужно прийти на этот вечер вовремя. Там моя… сестра. Это очень важно. Кроу развернулся обратно к хозяину и смерил Хистэо долгим внимательным взглядом. А затем положил руки ему на плечи и, крепко сжав их, вкрадчиво произнёс: — Милорд, вы вообще понимаете, что сейчас произошло? На вас только что совершили покушение. Хотели лишить жизни. Следуя здравому смыслу, мы должны весь замок на уши поднять и перевернуть, чтобы найти преступника прямо сейчас. А вы мне тут про какой-то приём бормочете? Тэо почувствовал, как краснеет от стыда. Он и сам всё прекрасно знал. Но Виви и Лина впервые пригласили его к себе, впервые захотели разделить с ним ужин, пусть даже в каких-то своих корыстных целях. Разве может он упустить такую возможность? А вдруг больше такой не предоставится? Вдруг он умрёт раньше, чем сможет ещё хоть раз попытаться побыть с любимой сестрой и с девушкой, о которой мечтал всё своё детство?.. — Мне нужно попасть на этот приём, — упрямо заявил Тэо и попытался скинуть с себя руки наёмника. Однако это оказалось не так просто. Хватка Господина Счастливчика была просто стальной. — Вы умный и дальновидный человек, но сейчас действуете совершенно иррационально, — неотрывно глядя на своего хозяина, заметил Кроу. Его взгляд потемнел, а голос перестал звучать звонко и весело. Теперь перед Хистэо стоял тот самый человек, который без каких-либо сомнений зажал самого Первого Советника в нише посреди коридора, и тот самый человек, который не позволил лорду эль Гратэ отпить облепихового чая, остановив его одним лишь своим властным «нельзя». — Я и сам знаю, — наконец тихо ответил Тэо, зачарованный произошедшей с Кроу переменой. Некоторое время они оба стояли молча и сверлили друг друга взглядами. — Хорошо, тогда давайте договоримся, — внезапно согласился Господин Счастливчик. — Сейчас мы пойдём на этот ваш приём и сделаем вид, что ничего не произошло. Хистэо выдохнул с облегчением: значит, до конфликта эта ситуация не дойдёт. — Но в следующий раз, когда кто-то посмеет напасть на вас, — Кроу склонился к уху лорда и почти прошептал. — Я выпотрошу наглецов на месте. Договорились? По спине Первого Советника пробежали мурашки. Когда наёмник становился таким серьёзным, от его довлеющей ауры даже Тэо становилось не по себе. — Пусть будет так, — с мнимой лёгкостью согласился лорд, как если бы это было его собственное решение. — Вот и славненько! — тут же сменил интонацию Кроу, снова превратившись в послушного телохранителя. И эта мгновенная перемена в настроении только сильнее озадачила Хистэо, только сильнее заставила напрячься в ожидании того, что будет дальше. К счастью, Господин Счастливчик не стал буянить. Он просто двинулся вслед за Тэо, соблюдая положенную по этикету дистанцию в пару шагов и лишь изредка тихо спрашивая что-нибудь вроде: «А когда мы уже придём?», «А еда на этом приёме будет?», «А красивые девушки тоже будут?». Первый Советник лениво отвечал на все эти вопросы или просто отмахивался от назойливого телохранителя. Но как только они достигли нужного места, Кроу совсем притих, удивительным образом превратившись в идеального подчинённого. — Даже не думай опять выкинуть какой-нибудь фокус, — подозрительно глянув в сторону Господина Счастливчика, на всякий случай шикнул Тэо. — Если ты испортишь этот вечер, я тебя… — Да-да, я помню, — понятливо закивал Кроу. — Вы сбросите меня с самой высокой башни или заживо сварите, милорд. — Ну просто чудо какой понятливый телохранитель, — довольно ухмыльнулся Первый Советник и постучался в двери. За стенами покоев Вивьеннэ иль Найтх послышался женский смех и возня, какая обычно бывает, когда ждут гостей. Вслед за этим раздался звук лёгких шажков, определённо принадлежащий молоденькой девушке, спешащей встретить новых посетителей. И действительно: когда двери комнат открылись, за ними стояла леди Хейль эль Хаарит в чёрно-серебристой форме Академии. Отличительный знак девушки — высокий светлый хвост, повязанный правее центра головы, был украшен лентами нежно-зелёного цвета. Безумно хорошенькая и миловидная, Хейль буквально сияла радостью. — Ваше Превосходительство, вы пришли! — раздался её тонкий приятный голос. — А мы уже думали, что… — …что вы заняты чем-то более интересным, чем вечер в кругу близких, — из-за спины подруги высунулся недовольный Эйвиль. Лицо Тарви буквально выражало все его эмоции, и Хистэо со стыдом понял, что до сих пор не поговорил с учеником после того конфликта несколько дней назад. Стоило как можно быстрее разрешить это маленькое недоразумение и задобрить Эйва каким-нибудь подарком, а иначе тучи ещё сильнее сгустятся над головой Первого Советника. — Леди Хейль, Эйвиль, — приветственно склонил голову Тэо, стараясь выглядеть невозмутимо. — Рад видеть вас в добром здравии. Кроу поклонился вслед за хозяином, но сделал это куда учтивее, словно давно был знаком с дворцовым этикетом и прекрасно знал, кому и как глубоко нужно кланяться. Не сводя подозрительного взгляда с наёмника, Эйв уже открыл было рот, чтобы сказать ещё что-нибудь колкое, но Хейль почти незаметно пихнула его локтём, приказывая замолчать. — И мы рады вас видеть! — бодро откликнулась она. — Проходите, леди Вивьеннэ, леди Селина и их гостья уже ожидают вас. — «Гостья»? — хмыкнул лорд. — Леди Вивьеннэ решила пригласить кого-то из своих подруг? На самом деле настоящих подруг, кроме разве что Селины эль Гратэ, у Виви не было, ведь она была слишком богата и влиятельна, чтобы найти кого-то, искренне желающего ей добра, а не долгой и мучительной смерти. Так что Хистэо был заинтригован. — Да, к нам приехала погостить леди Тимиаматис, — любезно пояснила Хейль. — Она прямиком из Карроса! — Вот как, — мягко улыбнулся Тэо, хотя его не оставляло странное тревожное предчувствие. — Что ж, в таком случае нужно будет хорошенько поприветствовать её. Леди эль Хаарит одобрительно кивнула и, схватив упирающегося Эйвиля за руку, повела новоприбывших гостей в гостиную. Хистэо и Кроу двинулись вслед за ними. — А кто такая эта «Тимиаматис»? — не удержавшись, любопытно шепнул Господин Счастливчик. — Лийанка и к тому же известная ведьма-отравительница, — тихо бросил лорд. — Она служит леди Вивьеннэ, но редко появляется при дворе. А теперь тсс, даже не вздумай открывать рот без спросу. Наёмник со вздохом кивнул. Когда они вошли в ярко освещённую магическими светильниками уютную гостиную, их действительно ждали. На большой полукруглой софе плечом к плечу сидели Виви и Лина, расслабленно потягивающие вино. Низкий прямоугольный столик перед ними был засыпан какими-то исписанными бумагами и карандашами: наверняка остались от занятий Хейль, оттачивавшей знание силовых контуров посредством рисунков. А с другой стороны столика стояла пышногрудая женщина в цветастой юбке, с копной жёстких курчавых волос и странными белыми символами на тёмной коже. В руках эта женщина также держала бокал с вином. И судя по весёлому выражению её лица, Тимиаматис рассказывала какую-то занятную историю. По крайней мере до того момента, когда в гостиную вошли Тэо и Кроу, сопровождаемые Эйвилем и Хейль. Потому как стоило Тимиаматис обратить своё внимание на вошедших — и её лицо тут же приобрело выражение глубочайшего потрясения. А потом произошло что-то ещё более необычное — бокал попросту выскользнул из ослабевших рук знаменитой отравительницы и звонко разлетелся на мелкие осколки. — Тёплого Светила, — поприветствовал Хистэо, не понимая, что так поразило Тимию и как ему теперь быть. Остальные присутствующие тоже слегка опешили и теперь пересматривались между собой: Эйвиль — с Хейль, Селина — с Виви, а Тэо… …а Тэо хотел было переглянуться с Кроу, но внезапно понял, что наёмник неотрывно смотрит на саму Тимиаматис. Более того, эти двое словно столкнулись в молчаливом противоборстве, и если взгляд Господина Счастливчика оставался чуть насмешливым и расслабленным, то в тёмных глазах лийанки плескалась такая гамма чувств, что Первый Советник не сразу разгадал её. Тимиаматис была удивлена? Растеряна? Или… до смерти напугана? «И что всё это значит? — подозрительно прищурился Тэо. — Они выглядят, как будто… знакомы? Но даже если так, то зачем этой женщине, что находится под покровительством самой Вивьеннэ иль Найтх, пугаться какого-то наёмника?..» Тем не менее напряжение в комнате всё росло, и кто-то должен был разрешить ситуацию. Поэтому Хистэо отбросил лишние мысли и просто взял всё в свои руки. — Прошу прощения, что напугали вас, леди, — галантно извинился он и подошёл ближе к Тимии. — Позвольте, я соберу осколки, чтобы вы не поранились? — Ах, да, конечно… — с явным лийанским акцентом растерянно пробормотала прислужница Виви. Тэо наклонился и, используя лёгкое воздушное заклинание, подобрал все осколки, а затем переместил их на столик, чтобы позже слуги могли забрать испорченный бокал. Пока он проделывал всё это, присутствующие наблюдали за ним и друг за другом, а когда Хистэо, наконец, поднялся, Вивьеннэ вдруг заметила: — Пытаться обходительностью и манерами очаровать мою приближённую… как низко с твоей стороны. Первый Советник хотел бы съехидничать и сказать в ответ что-нибудь язвительное, но сдержался. Всё-таки он сам виноват, что Лина и Виви в любой ситуации воспринимали его лишь как бессовестного сердцееда и повесу, поэтому и злиться было не на что. Так что лорд натянул на лицо привычную маску мягкости и обаяния, а затем перевёл всё в шутку: — Думаю, что леди Тимиаматис не заинтересует кто-то столь легкомысленный и невежественный вроде меня. Подруги закатили глаза, единые в своём отношении к Тэо и его способности подхалимничать, однако продолжать распри благоразумно не стали. Напряжение в комнате и без того было слишком явным. — Предлагаю для разогрева сыграть несколько партий в ханк, а затем перейти к ужину, — чуть разрядила обстановку Виви, поднявшись с насиженного места. — Разумеется, если никто не против. Протестующих не нашлось, ведь возражать Вивьеннэ иль Найтх было так же бессмысленно, как кричать на глухую стену в надежде, что та сдвинется. Поэтому все присутствующие согласно закивали и прошли в соседнюю комнату, где стоял удобный игральный стол. Разве что Тимиаматис, зашедшая прямо перед Кроу, оглянулась на него в дверях, не то с опаской, не то с каким-то немым вопросом. Однако Господин Счастливчик скользнул по ней равнодушным взглядом и внезапно совершенно по-детски… показал язык. Хистэо это позабавило, и он с трудом подавил смех, поражённый выходкой своевольного наёмника, но вот сама Тимиа едва не содрогнулась от какого-то совершенно животного ужаса. Словно перед ней был не обычный телохранитель, а, как минимум, Божество, спустившееся с небес. — Ты с ней знаком? — улучив момент, шепнул Тэо. — Лично мы представлены не были, — тихо усмехнулся Кроу. — Не мой уровень. Лорд хотел было узнать подробнее о значении этой странной фразы, но к тому времени все присутствующие уже зашли в игровую, и времени для обсуждений не осталось. — На что играем? — с притворно незаинтересованным видом спросила Лина, заняв место рядом с Вивьеннэ. Сегодня она, как и остальные, была одета не в пышные церемониальные платья, положенные этикетом, а в свою обычную удобную одежду: рубаху с закатанными рукавами и узкие, по моде, штаны. Но даже в этом простом образе чувствовалось влияние Виви: сама рубаха оказалась сшита из дорогой плотной ткани, а пуговицы на ней мерцали бриллиантами. Чего уж говорить о тонкой серебряной вышивке на вороте и манжетах, столь искусно выполненной, что не оставалось сомнений: одежда для Селины обошлась Вивьеннэ иль Найтх в целое состояние. — На деньги? — предложил стандартный вариант Хистэо и как можно теплее улыбнулся сестре. От его улыбки Селину передёрнуло, и она, словно назло ему, процедила: — Слишком просто. — Тогда, может, на желания? — воодушевлённо спросила Хейль, переглянувшись с Эйвилем. — Тот, кто первым выйдет из игры, загадывает желание тому, кто выйдет последним. Судя по этим «гляделкам», у юных учеников был какой-то свой собственный план. Но Тэо он не тревожил, потому как лорд знал, что в любом случае сумеет выкрутиться, даже если проиграет. Впрочем, учитывая навыки игры Первого Советника, вероятность последнего всё равно была ничтожно мала. — Звучит неплохо, — благосклонно кивнула Селина и снова вперилась взглядом в брата. — Если, конечно, среди нас нет трусишек, готовых пойти на попятную. Хистэо снова улыбнулся, так, как привык улыбаться всем придворным: мягко, снисходительно и спокойно. Когда он находился среди людей, ему ничего не стоило сохранять самообладание, даже если окружающие всеми силами пытались выбить его из колеи. Сказывались триплексы, проведённые под гнётом Тени, который замечал любую оплошность, любую неверность своего Воплощения и благодаря которому Тэо научился полностью подделывать свою личность. Только вот среди присутствующих сейчас находился тот, кому удалось заглянуть чуть глубже, за все эти шоры из учтивости и любезности, которыми лорд себя окружал. Господин Счастливчик. «Эй, милорд, вы чего так странно себя ведёте?» — буквально кричал озадаченный взгляд Кроу. «Я всегда такой, бестолочь, просто тебе удалось вывести меня настолько, что я не сумел сдержаться», — бросил красноречивый взгляд Хистэо. — Что ж, раз несогласных среди нас нет, значит можно начинать, — подвела итог Виви, довольно переглянувшись с подругой. Как и парочка учеников, эти две леди что-то затевали, поэтому Тэо слегка напрягся. Если в процессе игры против него будут играть целые две коалиции, даже интеллект и удача Первого Советника ему не помогут… Вивьеннэ проворным движением перетасовала колоду и раздала игрокам необходимое количество карт. Каждый из сидящих за столом неспешно взял свои пластинки и украдкой посмотрел их содержимое. Хистэо, которому выпала неплохая стартовая рука, с облегчением выдохнув, покосился на остальных игроков. Обычно подобные вечера с играми, музыкой, сытной едой и весельем, проходили более… оживлённо. Но сейчас вся компания сидела молча, в напряжении, словно они собрались не на маленькие приятельские посиделки, а, как минимум, на войну. Виви и Лина расчётливо изучали свои карты, попеременно обмениваясь понимающими взглядами. Эйвиль и Хейль не отставали, почти незаметно показывая друг другу какие-то только им известные знаки. Тимиаматис, кажется, вообще забыла об игре, потому как всё ещё не сводила глаз с Кроу. А сам Кроу… бестолково пялился куда-то в сторону, скучающе подперев ладонью щёку. «Он ведь даже не взглянул на свои карты, — поразился Тэо. — Неужели настолько уверен в себе?» Ох, если бы Первый Советник только знал настоящую причину беспечности наёмника… — У меня лийанская королева, значит я начинаю ход, — наконец произнесла Виви и продемонстрировала соответствующую карту. По правилам ханка первым ходил тот, у кого на руке была старшая карта, но при этом игрок обязывался подтвердить наличие козыря, чтобы сделать ход. В руке Тэо тоже был высший козырь — нортийский король — однако раскрывать его наличие лорд не торопился и просто позволил Вивьеннэ перехватить инициативу на себя. «Для начала буду играть от защиты, чтобы точно не оказаться последним, — решил Хистэо, — а в следующих раундах попробую более атакующий стиль». Партия потекла быстрее и динамичнее, чем ожидал Первый Советник, игроки же оказались умелыми и коварными, насколько только можно было ожидать от людей, желающих Тэо поражения. А то, что все они хотели, чтобы лорд проиграл, он понял, когда заметил, что постоянно вынужден отбиваться то от одной стороны, то от другой. Единственным человеком, который не пытался ставить ему палки в колёса, был Господин Счастливчик, но лишь потому, что занимался какой-то совершенной ерундой. Кроу то играл не теми картами, то задумчиво смотрел на чужие, протянутые ему в ходе нападения, то вообще пропускал момент, когда нужно было набирать новые пластинки из колоды… Словом, делал всё, чтобы проиграть. И его оппоненты воспользовались рассеянностью противника, как только поняли, что в этом раунде Хистэо им не по зубам. Поэтому в конце игры Господин Счастливчик, вопреки своему прозвищу, оказался единственным, кому крупно не повезло. — Не думала, что твой телохранитель настолько тупой, — беззастенчиво начала провоцировать Селина, окинув Тэо и Кроу странным взглядом. В этом взгляде, как и в словах женщины, тонко звучала какая-то затаённая эмоция, которую Первый Советник пока не мог разгадать. Это было привычное Лине отвращение к брату и всему, что с ним связано? Или упрямое желание подчеркнуть своё превосходство над Тэо? А может, причиной такой неприязни к Господину Счастливчику была… ревность? «Нет, этого не может быть, — отмёл последний вариант Хистэо. — Селина ведь не считает меня своим братом, поэтому и ревновать не станет». — Лина, нехорошо так укорять человека за один лишь маленький проигрыш, — мягко поддел сестру лорд. — Будь снисходительна к тем, кому пока не улыбнулась удача. В действительности Тэо и сам не очень понимал, почему проигравшим оказался именно Кроу. Ведь наёмник был умён и хитёр, а эти два качества вполне могли обеспечить ему победу. Значит, дело в чём-то другом?.. — Не защищай его, видно же, что он полный профан в ханке, — продолжала упрямиться сестра, высокомерно глядя в сторону притихшего Господина Счастливчика. — Ему не хватило ума даже набрать нужное количество карточек из колоды, чего уж говорить о большем. Представить только, он не умеет считать до шести! Обвинения Селины были настолько абсурдны, что Хистэо едва сдерживал раздражение. Хотя в чём-то она была права: лорд тоже не понимал, почему Кроу постоянно ошибался в таких простых вещах, как счёт или порядок действий. Подумав об этом, Тэо бросил взгляд на телохранителя и столкнулся с ответным взглядом, словно просящим его о чём-то. «Хочет что-то сказать?» — догадался Первый Советник и одобрительно кивнул, разрешая вступить в обсуждение. — Прошу простить мою дерзость, почтенная госпожа, — учтиво и тактично начал Кроу, словно и в самом деле был мастером придворного этикета. — Этот нижайший подданный действительно не отличается особым умом… Услышав такие самоуничижительные слова, Тимиаматис поражённо уставилась на Господина Счастливчика, а её тёмные глаза едва не полезли на лоб от удивления. Она явно что-то знала, но не собиралась этим делиться, и это лишь подстегнуло любопытство Хистэо. — …однако причина моего поражения в другом, — на красивом лице Кроу заиграла обманчиво добродушная улыбка. — И в чём же? — с вызовом поинтересовалась Селина, готовая выдать ещё порцию оскорблений. — Ммм… дело в том, — мягко рассмеялся наёмник, — что прежде мне никогда не доводилось играть в эту игру. Все присутствующие разом обомлели. Что?.. Он никогда не играл в «ханк»? Да этого просто не может быть! Весь Халл коротает вечера за этим развлечением: и лийанки, и нортийцы, и даже шегрийцы! Правила ханка едва ли не впитывают с молоком матери — настолько он популярен. И поверить в то, что где-то на свете существует человек, ни разу не державший в руках этих цветастых бумажных карточек, просто… невозможно! — Ты издеваешься? — Тэо настолько изумился, что на мгновение даже приподнял свою маску заправского лицедея. — Если действительно не знал, как играть, то зачем сел за стол? — Ну… — Кроу почесал затылок и очаровательно улыбнулся. — Я подумал, что невежливо будет отказывать, милорд. Первый Советник не выдержал и тихо прыснул, глядя в честные-пречестные лазурные глаза телохранителя. Остальные всё ещё хранили молчание, ошеломлённые не меньше, чем Хистэо. — Не переживайте, милорд, больше я вас не подведу и не проиграю, — утешительно пообещал Господин Счастливчик. — С чего такая уверенность? — вмешалась Вивьеннэ, сменив Лину на посту главного порицателя. — Просто первая игра была необходима для того, чтобы я ознакомился с правилами, — невозмутимо пояснил Кроу. — Так что я не стал сосредотачиваться на победе и уделил внимание самому процессу. А теперь, когда мне стали ясны детали, проблем возникнуть не должно. И пока присутствующие изумлённо переваривали эту информацию, он добавил: — Ну так что, давайте приступим к следующему кону, почтенные господа? Господин Счастливчик явно не хотел привлекать к себе столь пристальное внимание, но было уже поздно. Теперь окружающие, включая самого Хистэо, смотрели на телохранителя как на некую диковинку, что требует тщательного анализа. — Не так быстро, — вдруг вступила в разговор доселе молчавшая Тимиаматис. — Неважно, по какой причине вы проиграли, но уговор остаётся уговором. Вы должны исполнить желание. Лийанка всё это время не сводила к Кроу глаз и словно бы изучала его, прощупывая почву для… чего? Этого Тэо пока не знал. — Как скажете, леди, — легко согласился наёмник, расслабленно откинувшись на спинку своего кресла. — Если не ошибаюсь, вы победили в первой игре, значит вам и загадывать. — Так и есть, — в противоположность Кроу подавшись вперёд, заявила ведьма. — И я хочу, чтобы в качестве желания вы ответили на вопрос. Она испытующе взглянула на оппонента, но тот даже бровью не повёл. Казалось, что в этом зале нет никого более невозмутимого и спокойного, чем Господин Счастливчик. — Задавайте, — и глазом не моргнув согласился он. Тимиаматис облизнула пухлые красноватые губы и спросила: — Что вы забыли в нашем маленьком скромном… месте? Последнее выражение прозвучало так, будто женщина долго не могла подобрать синоним какому-то слову и в итоге решила заменить его чем-то более пространным. — Я всего лишь искал, чем поразвлечь себя на досуге, — зевнул Кроу. — Такой ответ вас устроит? — Вы не выглядите как человек, которому настолько нечем заняться, — тут же парировала лийанка. Остальные с интересом наблюдали за развернувшейся словесной перепалкой. Теперь факт того, что лийанская ведьма-отравительница знает о Господине Счастливчике гораздо больше, чем любой другой, стал даже слишком очевидным. — Что ж, может, я слегка лукавлю и причин на самом деле несколько, — хохотнул наёмник. — А что… вас так напрягает моё присутствие? Тимиаматис сконфуженно фыркнула: — Покажите мне хоть одного, кого бы оно не напрягало. Несмотря на всю её браваду, Тэо по-прежнему чувствовал тщательно скрываемый страх, исходивший от этой женщины. Единственное, чего он не понимал, так это причины появления такого страха. Нет, конечно, Кроу был той ещё загадкой, буквально ходячей головоломкой и головной болью одновременно. Однако вёл он себя безобидно и вообще позволял делать с собой всё, что угодно: взять хотя бы красную от оплеух щёку и бедное замученное ухо, за которое Хистэо таскал нерадивого подчинённого. — Ах, вы такая забавная, — уклонился от конфликта Господин Счастливчик. — И шутки у вас подстать. — Вы тоже до жути прелестный, — не уступала Тимиа. — Такой очаровательный, что если не знать всю вашу суть, то можно легко купиться. — Вы мне льстите, прекрасная леди, — и бровью не повёл Кроу. Он вёл себя так, будто был совершенно непробиваемым, и это поразило Тэо. Однако сейчас, при всех, лорд не мог спросить ничего определённого, потому как боялся подставить в неловкое положение и себя, и своего телохранителя. «И с каких это пор я пекусь о его чести, как о своей собственной?..» — сам себя одёрнул Хистэо. Но как бы там ни было, за Кроу он действительно переживал и потому решил следить, чтобы колкости и остроты леди не переходили грань дозволенного. К счастью, вторая игра прошла спокойнее, и на этот раз проигравшей оказалась леди Хейль. А вот победителем стал… Господин Счастливчик. Причём Тэо даже не понял, как это произошло: весь кон наёмник скромно отбивался от агрессивных нападок Тимиаматис и лишь изредка атаковал сам. Но потом как-то незаметно он избавился от всех карт в своей руке и вышел из игры раньше других, успев напоследок порядком насолить всё той же лийанке. «Поверить не могу, что это вторая партия ханка в его жизни…», — пронеслось в голове лорда. Остальные игроки, кажется, были поражены не меньше Хистэо, и теперь недобро смотрели в сторону телохранителя в попытке уразуметь, что вообще произошло и мог ли Кроу сжульничать. Сам Господин Счастливчик то ли не замечал чужого недовольства, то ли делал вид, что не замечает. Куда больше его заинтересовала привилегия победителя — возможность загадать желание такой хорошенькой девушке как леди эль Хаарит. Глаза Кроу так и сверкали коварным предвкушением, когда он задумчиво поглаживал взглядом смущённую таким откровенным вниманием Хейль. Видя это, Тэо незаметно пнул ногу телохранителя под столом. «Даже не вздумай что-нибудь учудить, бестолочь», — красноречиво велел жест лорда. Господин Счастливчик вроде бы даже внял этому знаку, но пожирать взглядом малышку Хейль не перестал и вскоре выдал такое, что Вивьеннэ иль Найтх позеленела от злости. — Я придумал желание, — объявил наёмник насмешливым голосом. — Буду признателен, если эта юная леди во всеуслышание скажет, что считает меня самым красивым и неотразимым мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала. Хейль ойкнула, покраснев ещё сильнее, Эйвиль зло прищурил глаза, а Виви едва не задохнулась от возмущения. — Да как ты, жалкий простолюдин, смеешь говорить такое по отношению к благородной леди?! — буквально прорычала иль Найтх, вступившись за ученицу. — Ох, извините, леди, просто я думал, что правила для всех игроков одинаковые, независимо от статуса и положения, — смиренно склонил голову Кроу, словно уже ожидал чего-то подобного. — Но я обычный наёмник, а не какой-нибудь Принц, так что и права голоса не имею. Прошу простить мне мою дерзость, я действительно позволил себе лишнего. Слова Господина Счастливчика были осторожными и в то же время сочились издёвкой, а потому Вивьеннэ иль Найтх с подозрением покосилась на телохранителя, размышляя, стоит ли спускать подобное с рук. К счастью, леди Хейль быстро прочувствовала обстановку и поспешила разрешить конфликт: — Нет, всё в порядке, я… я выполню желание. Это же всего лишь шутка, а на шутку не стоит обижаться! К тому же я ведь сама предложила такие условия игры. Нет ничего страшного в том, чтобы соблюдать правила. Вивьеннэ и Селина хмыкнули в унисон, а Эйвиль непонимающе уставился на подругу. Однако Хейль оказалась полна решимости и спросила: — Могу ли я узнать ваше имя… благородный господин? Назвать безродного головореза «господином» было очень великодушно со стороны урождённой аристократкой леди эль Хаарит, и наёмник явно оценил этот щедрый жест, потому как очаровательно улыбнулся Хейль и довольно произнёс: — Можете звать меня просто Кроу, леди. У меня нет фамилии. — Вот как… — взволнованная чужим вниманием, пробормотала Хейль. — Что ж, тогда… Ученица Виви набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила: — Господин Кроу, вы самый красивый и неотразимый мужчина из всех, кого я когда-либо встречала! Услышав это, телохранитель заулыбался шире, будто довольный кот, вылакавший целую миску молока. Реакция такой стеснительной милашки, как Хейль, явно доставляла ему огромное удовольствие, и он даже не пытался это скрывать. К счастью, остальные сделали вид, что ничего особенного не произошло, и начали подготовку к очередному раунду. Разве что теперь на Господина Счастливчика с явной неприязнью посматривала не только Тимиаматис, но ещё и Эйвиль. Пока Вивьеннэ тасовала карты, Хистэо улучил момент и незаметно шикнул на Кроу: — Совсем стыд потерял, бестолочь? — А что… так заметно? — хихикнул в ответ наёмник. — Хочешь, чтобы я вторую щёку тебе разукрасил? — пригрозил лорд. — Или оттаскал за второе ухо? Кроу энергично замотал головой, всем видом показывая, что больше подобных наказаний не желает, да и вообще он самый безобидный телохранитель в мире. Впрочем, следующие игры Господин Счастливчик действительно был паинькой. Наёмник играл осторожно, не допуская осечек, но и не вырываясь вперёд. Он занимал либо второе, либо третье место, и в какой-то момент Хистэо начал понимать, что Кроу так же легко мог бы выигрывать почти каждую партию, однако не делал этого, чтобы не раздражать своими «простолюдинскими желаниями» присутствующую знать. В отличие от телохранителя, у самого Тэо дела шли не так гладко. Подвергаемые постоянным нападкам то с одной, то с другой стороны, он никак не мог сосредоточиться на нападении и лишь отбивался от других игроков. На протяжении нескольких раундов ему удалось выходить сухим из воды, но в последней игре Первый Советник получил не самые лучшие стартовые карты и начал медленно терять преимущество. Противники, кажется, заметили эту неудачу и не преминули надавить на лорда. Особенно старались Хейль и Эйвиль, уже знакомые со стилем игры Хистэо и понимающие, как именно стоит действовать против него. «Такими темпами они загонят меня в угол, — тоскливо глядя на собственные карты, подумал Тэо. — А проигрывать мне никак нельзя». Однако в тот момент, когда Первый Советник уже готов был сдаться на волю врагов, нога Господина Счастливчика внезапно потёрлась о его колено под игральным столом. «Нарываешься, бестолочь?..» — Хистэо бросил на Кроу испепеляющий взгляд. Тот в ответ ободряюще улыбнулся и подмигнул. А затем произошло нечто удивительное: наёмник вдруг сменил тактику и принялся дерзко атаковать остальных игроков, оттягивая внимание на себя. Он словно осознал плачевное положение своего господина и теперь пытался заслонить его собой, тем самым обеспечив Тэо если не победу, то хотя бы не проигрыш. И — удивительное дело! — у него получилось. Кроу действительно смог обставить всё так, что Первый Советник вышел сухим из воды, но сделал это ценой всего и в итоге сам потерпел поражение. — Ну вот, говорил, что больше не проиграешь, а в итоге и нескольких конов не протянул, — с нескрываемым злорадством в голосе произнесла победившая в этом раунде Селина, словно всё это время только и ждала осечки со стороны телохранителя брата. Конечно, она не была глупой и понимала, что произошло и какие на то были причины. Но вот поддеть Господина Счастливчика, используя любой повод, ей явно хотелось больше, чем проявлять вежливость и понимание. — Ох, получается, я солгал, — развёл руками Кроу, хотя на его лице не было и тени раскаяния. — Что ж, загадывайте желание, леди. — В таком случае я тоже выберу желание в виде вопроса, — постукивая пальцами по столешнице, заявила Лина. — И мой вопрос таков: почему у тебя на лице и ухе красные отметины? Хистэо едва сдержался, чтобы не прыснуть. Он предполагал, что сестра может спросить что-нибудь щекотливое и неоднозначное или что она попытается с помощью вопроса как-либо задеть самого Тэо, но Селина превзошла все его ожидания. — Ах, вы об этом… — тем временем потёр всё ещё красную щёку Кроу. — Ну так это… мой господин меня приложил! В зале повисло тяжкое молчание. Лина и Виви поражённо уставились на Первого Советника, у которого всегда была слава дамского сердцееда и обходительного молодого человека, но уж точно не жестокого тирана собственных слуг. Хейль и Эйвиль были удивлены ещё больше, чем леди. Они синхронно подняли на Тэо ошарашенные взгляды и застыли в немом вопросе. Однако больше всех поразилась Тимиаматис. Эта лийанка уставилась на Хистэо так красноречиво, словно он совершил самый глупый, самый безрассудный поступок на свете и теперь, как минимум, явно должен был прощаться с жизнью. — И за что же он тебя ударил? — первой обрела дар речи Вивьеннэ. — Ну… я был плохим мальчиком и посмел ослушаться приказа моего господина, — радостно сияя, будто начищенный таз, растянул улыбку наёмник. — Вот он меня и наказал. И сказал, что добавит ещё, если я продолжу проказничать! Вот теперь Тэо пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не зайтись в приступе неконтролируемого смеха. Он смотрел на ошеломлённые лица присутствующих, смотрел на довольную ухмылку Господина Счастливчика и вместо того, чтобы чувствовать злость на бестолкового наёмника, ощущал лишь безудержное желание смеяться. Всё это было так глупо и уморительно, так до абсурда забавно, что Первому Советнику понадобились огромные усилия, дабы его маска мягкого и невозмутимого человека не слетела от одной лишь шутки Господина Счастливчика. — Вы действительно смогли его ударить?.. — тем временем растерянно пробормотала Тимиаматис, обращаясь к Тэо. — И он вам… позволил? — Эй, благородная леди, желание было всего одно, а я уже ответил на целых два вопроса, — шутливо пожурил лийанку Кроу, хотя в его голосе на мгновение прозвучало предупреждение. — Имейте совесть, а иначе… вас тоже накажут. От этих слов Тимиаматис почему-то тут же захлопнулась и больше не произнесла ни слова до конца посиделок за игральным столом. Впрочем, другие игроки этого не заметили. Они сыграли ещё несколько партий, но, поняв, что Хистэо им всё же не по зубам, быстро потеряли к игре интерес. Первой сдалась Вивьеннэ: — Думаю, стоит перейти к ужину. Слуги как раз должны были закончить приготовления. Остальные согласно закивали, особенно оголодавшие за день Господин Счастливчик и Тэо. Как только вся компания спешно переместилась в соседнюю обеденную и уселась за большой, богато сервированный и щедро усыпанный яствами стол, а все формальности были соблюдены, Хистэо и Кроу тут же принялись за еду. Причём если Первый Советник ещё пытался делать вид, что сдерживает свои природные позывы, и ел аккуратно, не спеша, то вот наёмник себя никак не ограничивал. Более того, он успевал не только лакомиться то одним, то другим блюдом, но ещё и строить глазки леди Хейль. А когда Нэриэл и Лафия — подручные Селины, прислуживающие этим вечером за столом — подливали вино в его бокал или меняли очередную тарелку, Кроу пытался кокетничать и с ними. Тэо хотел было указать телохранителю на его развязное поведение, но слишком расслабился от вкусной еды и хорошего вина, поэтому махнул на подопечного рукой. Куда больше лорда сейчас занимала редко выпадающая возможность посидеть за одним столом с сестрой. Хотя, в отличие от него, Селина вряд ли придавала этому событию большое значение. На протяжении всего ужина она обращала внимание только на Вивьеннэ: подкладывала ей в тарелку больше вкусностей, следила, чтобы в бокале иль Найтх всегда было вино, и негромко переговаривалась с той о чём-то своём. Хистэо завидовал. И завидовал так отчаянно, что был вынужден уткнуться в свою порцию, чтобы не выказывать лишних эмоций. Кажется, какая-то сущая мелочь — его сестра ненавидит его настолько, что не хочет даже переброситься парочкой фраз за столом… но Тэо это задевало. Он тоже хотел иметь возможность так же просто, как Виви, поболтать с Линой о всяких житейских мелочах или обсудить дворцовые сплетни. Он тоже хотел подать сестре то блюдо, которое ей особенно понравилось. И он тоже хотел сидеть рядом с ней, а не на противоположном конце стола, где ему отвели место. «Ага, давай ещё разревись здесь от несправедливости, — сам себя одёрнул лорд. — Да и на что ты рассчитывал? Что будешь желанным гостем? Что приглашён сюда не потому, что можешь быть чем-то полезен этим двум леди?..» Стоило ему подумать об этом — как Селина внезапно подняла на него взгляд и словно невзначай произнесла: — Кстати, слышал новости из Тари-Тёрна? Первый Советник посмотрел в карие, с золотинками, глаза сестры, столь похожие на его собственные, и вдруг отчётливо понял единственную причину, по которой его пригласили на этот вечер. Конечно. Разумеется. Бесспорно. Селина, наконец, узнала подробности о своей беглой ученице и теперь испытывает чувство стыда перед юной Селестой Кастэр. Ведь лишить молоденькую невинную девушку возможности ходить, да ещё и бросить в таком захолустье, как Тари-Тёрн, — это совсем недостойный леди поступок. А сейчас, когда сестра наверняка получила известия о том, что Селеста не просто лишилась ног, но и сумела самостоятельно залечить свою травму, после чего спешно уехала из города, Лина наверняка места себе не находит, размышляя о том, куда отправилась её бывшая ученица. Жаль только, она не знает, что никакой Селесты Кастэр больше не существует. Есть только Богиня Тария, которая постепенно возвращает себе воспоминания. И которая рано или поздно придёт по душу Хистэо. — Смотря какие новости ты имеешь ввиду, — мягко улыбнувшись, неопределённо бросил лорд, и никто не знал, чего стоил ему этот полный невозмутимости жест. Да, разумеется, обижаться так же глупо, как и надеяться, что сестра захочет пригласить его на этот вечер безо всякой скрытой причины, но ему всё ещё было по-детски обидно. Обидно, что даже родной сестре он нужен лишь потому, что может быть полезен. — Не притворяйся, будто не знаешь, у тебя ведь повсюду глаза и уши, — слишком прямолинейная Селина в итоге не выдержала и сразу перешла к делу. — И ты прекрасно знаешь, о чём я хочу спросить. — Может и знаю, — холоднее, чем следовало, откликнулся Тэо. — Ну и что с того? У тебя ведь есть язык, чтобы озвучить свой вопрос, Лина. И открою секрет: чтобы что-то спросить, необязательно устраивать всё это представление с дружескими посиделками. Достаточно просто подойти и обратиться ко мне напрямую. Я ведь никогда не откажу тебе в помощи, и ты это знаешь. Хистэо правда пытался сдержаться, но выпалил всё это раньше, чем сумел взять себя в руки. И теперь наблюдал, как стремительно краснеют мочки ушей у Селины и как судорожно она сжимает в руках столовые приборы. — Я пригласила тебя сюда не потому, что хотела задать свой вопрос, — наконец прошипела она, не сводя с брата глаз. — По крайней мере, не только поэтому. — Хочешь сказать, что действительно мечтала поиграть со мной в ханк и отведать ужин за одним столом? — язвительно парировал Тэо, впервые за жизнь не сумев сдержать язык за зубами. — Да в это даже законченный идиот не поверит. Так что хватит притворяться, ложь тебе не к лицу. Градус накала событий нарастал с каждой минутой, и присутствующие явно ощущали подступавшую бурю. Эйвиль и Хейль, до этого весело болтавшие между собой, как по команде захлопнулись и теперь в ужасе переводили взгляды с Селины на Хистэо и обратно. Вивьеннэ задумчиво покручивала в руках бокал с вином, как бы размышляя, стоит ли вмешиваться или позволить зарождающейся ссоре течь своей чередой. Тимиаматис, кажется, вообще не замечала происходящего и продолжала сверлить взглядом Господина Счастливчика. Ну а сам Господин Счастливчик за обе щёки уплетал изысканные блюда, как будто ничего особенного не происходило. — Я. Не. Притворялась. — тем временем с усилием выдавила Лина, как если бы отчаянно пыталась держать себя в руках. — И если ты не заметил, единственный, кто постоянно притворяется, это ты. — Да неужели? — Тэо уже не мог остановиться. — Быть может, потому что с тобой по-другому нельзя? Селина опешила и наполовину растерянно, наполовину раздражённо спросила: — Да с чего ты взял?! — Ну даже не знаю… наверное, с того, что ты безответственная, инфантильная, сварливая девчонка, бросившая собственную ученицу совсем одну в глуши, да ещё и с такой сложной травмой? — на одном дыхании выпалил Хистэо, прежде чем успел подумать о том, что делает. — Или, может, потому, что вместо того, чтобы найти в себе силы и спросить о состоянии Сэлл напрямую, ты устроила весь этот цирк с дурацким ужином, на котором и видеть-то меня не хочешь?! Первый Советник зло выдохнул, получив долгожданную разрядку, а потом вдруг понял, что озвучил всё это… вслух. «Что я наделал? — зажав себе рот рукой, в ужасе уставился на сестру Тэо. — Как я мог сказать такое Лине?!» Но было уже поздно. Обличающие слова достигли ушей Селины эль Гратэ, и теперь за столом стало даже слишком тихо, а все взгляды устремились на застывшую в изумлении сестру Хистэо. По всем правилам, леди должна была тут же с позором выгнать брата из-за стола или, на крайний случай, припустить каким-нибудь заклинанием. Ведь у Селины всегда был отвратный характер и сносить подобное оскорбление она бы не стала. Не стала, если бы услышала от кого-то другого. Но дерзкие слова прозвучали из уст её брата — человека, который никогда ранее не позволял себе даже косого взгляда на Лину. Мягкий, терпеливый и пропитанный ложью — вот таким он всегда представал перед сестрой. Теперь же маска лжи пошла трещинами, и Селина впервые увидела того, кто скрывался за этой личиной. — Ты сейчас… что сделал? — у женщины внезапно дрогнула нижняя губа, а глаза подозрительно заблестели. — Ты… накричал на меня? У Хистэо пробежал холодок по загривку. Он внезапно понял, как сильно попал, позволив себе на мгновение потерять самообладание, и теперь тщетно пытался найти выход из ситуации. Что ему делать? Бросить всё и позорно ретироваться с ужина? Или попытаться задобрить Селину словами раскаяния? Боги, если бы Тэо только знал, как поступить… — Скажи ещё, — внезапно приказала Лина. — Скажи ещё, что ты обо мне на самом деле думаешь. — Мне очень жаль, я позволил себе лишнего… — начал было рассыпаться в извинениях лорд, но ему не позволили. Селина эль Гратэ ударила кулаком по столешнице и рявкнула: — Я сказала, выскажи мне всё в лицо! Давай! Раз начал, так продолжай! — Нет. — только и смог вымолвить Тэо. — Да. — Нет. — Я сказала, ДА. — А я сказал, НЕТ. — Ах ты лживый гад… Разъярённая Селина вдруг схватила со стола первое, что попалось под руку, и со всей силы метнула в Хистэо. Румяная булочка с яблочной начинкой оказалась хорошим снарядом и почти достигла ошарашенного лорда, когда Кроу, до этого молчавший и занятый своим ужином, внезапно скользнул в сторону. Движение — невероятно быстрое и проворное — позволило наёмнику поймать зубами сдобу прямо перед лицом своего хозяина и затем, как ни в чём не бывало, откусить от неё кусок. — Ммм, какая вкусная булочка! — заметив на себе поражённые взгляды, восторженно заявил Господин Счастливчик. — А ещё такие есть?.. Ему ответило всеобщее молчание. — Что… нет? — немного расстроился Кроу. — Ну ладно, я потом на кухне натаскаю! Могу и вам захватить, если хотите. Первый Советник вздохнул и повернулся к наёмнику. На этот раз Господин Счастливчик выбрал не самый удачный момент для своих проделок, а потому его ждало наказание. — Что я тебе говорил о поведении? — угрожающе заметил Тэо и схватил шкодливого телохранителя за ворот камзола. — Ууу, не надо, милорд, я больше не буду! — взмолился Кроу и начал поспешно дожёвывать свою булочку. Видимо, он решил, что если и умирать, то хотя бы сытым. — Конечно, не будешь, — прошипел лорд. — Потому что я тебе не позволю. С этими словами Хистэо занёс ладонь над лицом Господина Счастливчика и отвесил ему новую оплеуху. Тимиаматис, пристально наблюдавшая за этой картиной, изумлённо открыла рот. Ещё никогда за всю свою долгую жизнь Седьмая Богиня Мирай не видела, как простой смертный безнаказанно даёт пощёчину самому Кейрану Бесконечного Колеса… *** Вопреки ожиданиям Хистэо, поступок Кроу слегка разрядил обстановку в зале. То ли потому что теперь все снова пристально наблюдали за чудаковатым Господином Счастливчиком, то ли потому что никому не хотелось возобновления ссоры между Линой и Тэо. Даже настроенная негативно Виви смекнула, что дело попахивает жареным, и поспешила замять конфликт, приложив к этому всё своё влияние. Только закончился ужин — и она деловито переместила всю компанию обратно в гостиную, а затем, пошептавшись о чём-то с Тимиаматис, усадила всех на софу и мягкие кресла. — Раз уж среди нас сегодня столь известная ведьма, грех не побаловаться всяким разным. Хистэо не понял, что она имеет ввиду под «всяким разным», но вскоре Вивьеннэ объяснилась: — Ведь наша дорогая Тимиаматис, не считая прочих её талантов, весьма хороша в предсказаниях. Это редкий дар, а потому не стоит упускать такую редкую возможность. — О, предсказания! — восхищённо хлопнула в ладоши Хейль и указала на друга. — Эйвиль тоже предсказывал судьбы, когда был странствующим бардом! — Ну не то чтобы предсказывал… — смущённо замотал головой юноша. — Так, баловство да и только… На самом деле Эйв действительно обладал прорицательским даром: это была одна из его способностей Воплощения. Поэтому и на Тимию он посматривал как на дилетанта. С его точки зрения она была простым обывателем вроде тех, что дурачат зевак на городских ярмарках. Таких, как она, часто приглашали к себе богатые и знатные господа, чтобы потешить своё самолюбие: им нравилась лесть, которая в изобилии лилась из уст шарлатанов, и приходились по вкусу красивые витиеватые предсказания, что при должном умении можно было трактовать любым способом, в зависимости от пожеланий клиента. В общем, Эйвиль попросту не верил, что кто-то вроде этой странноватой лийанки действительно способен дать просящим настоящее предсказание, а потому скептически переглянулся с Хейль и стал наблюдать за происходящим. «Если леди иль Найтх хочет баловства, то пусть балуется, лишь бы нам не перепало так же, как лорду Хистэо перепало от леди Селины», — так и читалось в глазах друзей. К счастью, Вивьеннэ всего лишь пыталась разрядить обстановку и увлечь гостей маленьким, ничего не значащим развлечением. По крайней мере, так она думала. — Что ж, кто хочет быть первым? — хитро улыбнулась Тимиаматис, обведя своих «жертв» полным предвкушения взглядом. — Найдётся ли среди вас такой смельчак? Да, Седьмая Богиня Мирай по-настоящему любила подобные представления. Ей нравилось притворяться лийанской ведьмой-отравительницей и странствовать вместе со своим шатром по Халлу, от скуки играя то одну роль, то другую. Можно сказать, это было единственным развлечением Мирай за очень долгое время. В конце концов, из Богов этого мира в живых осталась только она, и значит, у неё было полное право делать всё, что хочется. Промышлять ремеслом как обычная магичка, странствуя из одного города в другой. Интриговать при дворе, пользуясь расположением влиятельных господ вроде леди Вивьеннэ. Или… беззастенчиво влезать в исторические события, как, например, было давным-давно, когда именно из-за происков Мирай некогда единое государство разделилось на северное Королевство Норт и южное островное Королевство Лийа. Однако сейчас у Мирайны, помимо привычных ей забав, были и другие, более серьёзные мотивы. Она предложила Виви свои услуги прорицательницы не просто так: в этом был свой затаённый умысел. И пока остальные гости с интересом ожидали, что будет дальше, сама «Тимиаматис» мысленно вычисляла, как лучше провернуть её маленький хитрый план. — Давайте я буду первой! — наконец осмелела Хейль, взбудораженная возможностью узнать что-нибудь о себе или своём будущем. — Хорошо, юная леди, очень хорошо, — широко улыбнулась Мирай, жестом подманивая девушку к себе. — Иди сюда и положи руку на магический шар. — А это обязательно? — с подозрением глянув на Артефакт, который Тимиаматис достала из вороха своих пышных юбок, спросила эль Хаарит. Мирай хотела было солгать что-нибудь убедительное, чтобы девчонка отстала, но её опередили. Господин Счастливчик, до этого скучающе рассматривающий обстановку гостиной, вдруг насмешливо произнёс: — Необязательно. Просто Артефакты подобного рода служат отличными проводниками и стабилизаторами энергии. А если придать им красивую форму, то можно вдобавок порядком впечатлить зевак. Взгляды присутствующих уже привычно обратились на Кроу. — Что? — пожал плечами наёмник. — Я думал, это все знают. «Нет, бестолочь, быть осведомлённым в том, что касается магии, дано не каждому», — подозрительно глянув на своего телохранителя, мысленно ответил Тэо. Он уже не раз замечал, как хорошо Господин Счастливчик подкован в разных областях, будь то дворцовый этикет, грамота или кое-что более тонкое, как, например… магия. — Значит, этот красивый Артефакт помогает вам заглядывать в человеческие судьбы? — любознательно поинтересовалась Хейль, сев рядом с Тимией за маленький кофейный столик, где теперь лежали не только учебные принадлежности леди, но и шар с клубящимся внутри дымом. — Да, с помощью него Тимиаматис может посмотреть, что ждёт такую хорошенькую девочку, как вы, — заискивающе кивнула Мирай. — Положите ваши прекрасные ручки на шар — и мы посмотрим, какова ваша судьба. Отыгрывая партию лийанской ведьмы-отравительницы, Седьмая Богиня привыкла говорить о себе в третьем лице и добавлять в речь сильный акцент. Это делало её роль правдоподобной и добавляло таинственности, а потому Хейль с почтительным благоговением выполнила просьбу. — Сейчас я загляну в вашу душу, но прежде вы должны полностью расслабиться и раскрыть мне свои помыслы, — витиевато начала Тимиаматис. — Иначе мне не удастся провести ритуал. — Это тоже обязательно? — обескураженно вздохнула и без того напряжённая Хейль. — Не-а, достаточно просто не сопротивляться её магии, — снова откликнулся Кроу со своего места. Селина, которой Господин Счастливчик не нравился от слова «совсем», едко возразила: — С чего ты взял? — Чистейшая интуиция! — хохотнул наёмник. Но если остальных ему и удалось провести, то вот Первый Советник слишком хорошо изучил повадки своего телохранителя, чтобы понимать, где он лукавит, а где говорит правду. Вот и сейчас, Тэо сообразил, что отвечая Лине, Кроу всего лишь пытался отмахнуться от неё, как от назойливой мухи. «Хитёр, гад, — мысленно хмыкнул лорд. — Только вот я запоминаю каждое твоё слово и уж точно не поведусь на эти дешёвые отговорки». — Ох, кажется, начинается! — ойкнула Хейль, глядя на лийанскую ведьму. С Тимиаматис действительно начало что-то происходить. Она на минуту прикрыла глаза и начала чуть покачиваться в странном ритме, а когда её веки вновь распахнулись, тёмная радужка стала шире и чернее. Дым в магическом шаре внезапно окрасился в нежно-зелёный цвет. — Ты… последняя дочь великого рода, — медленно, как в полусне, начала Тимиа. — В детстве родители спасли тебя от страшной участи, но сами погибли жуткой смертью… Каждое слово лийанки было чистой правдой, и Хейль изумлённо ахнула, а затем обернулась на Эйвиля. Тот беспомощно развёл руками, признавая неоспоримость способностей Тимиаматис. — У тебя хорошая, ладная судьба, — тем временем чуть хаотично продолжила женщина. — Вижу в ней тяжкое прошлое, но гладкое будущее, светлое, как и ты сама. Вижу, твой путь устлан радостью, в руках твоих оружие, что делит мир на чёрное и белое, а на голове у тебя… золотой венец. И под руку тебя ведёт прекрасный юноша, что смотрит с любовью и заботой. Счастливая, счастливая девушка… но вся твоя судьба зависит не от тебя. — А от кого? — растерянно спросила Хейль. На первой половине предсказания она улыбалась, обрадованная приятными словами, на второй — смущённо глядела на Эйвиля, а вот конец прорицания юную леди эль Хаарит совсем не порадовал. — От кого?.. — нетерпеливо повторила девушка, но время уже вышло. Тимиаматис вздрогнула — и её глаза вновь стали обычными, а зеленоватая дымка в шаре опять потеряла цвет. — Простите, вы не завершили предсказание, — взволнованно окликнула ведьму Хейль. — Можете попробовать ещё раз? — Нет, она сказала ровно столько, сколько должна была, — снова послышался скучающий голос Господина Счастливчика. — Прорицание само решает, сколько и какой информации дать. Остальные уже настолько привыкли к комментариям Кроу, что почти не удивились им. — Это правда? — снова повернулась к лийанке эль Хаарит. Тимиаматис, в это время потиравшая виски и приходившая в себя, коротко кивнула. — Жаль, — загрустила Хейль, но вернулась обратно на своё место. — Хорошо, тогда я буду следующим, — хмуро поглядывая на ведьму, внезапно заявил Эйвиль. То ли его задело предсказание, данное леди эль Хаарит, то ли он лично захотел что-то проверить, но, как бы то ни было, Тарви встал и прошёл к кофейному столику, решительно намереваясь получить своё пророчество. — Что-то ты больно много знаешь про предсказания… — тем временем шепнул Хистэо, незаметно пихнув локтем разомлевшего на софе наёмника. — Да я вообще ходячий кладезь знаний! — в ответ ухмыльнулся Кроу, бесстыже глянув на лорда своими лазурными глазами-блюдцами. — Знаешь что, «кладезь»? — недобро прищурился Тэо. — Когда вернёмся домой, у меня будет к тебе много вопросов… — Хех, постараюсь ответить на все, — только и бросил телохранитель, понимая, что сейчас, в гостях, Первый Советник всё равно не станет сильно буйствовать, а потому ощущая себя свободно и безнаказанно. Пока Хистэо и Кроу тихо переговаривались между собой, Эйвиль уже успел положить руки на шар Тимиаматис и застыть в ожидании предсказания. Но — что удивительно — предсказание действительно не заставило себя ждать: дым внутри Артефакта снова заклубился и приобрёл почти такой же, как у Хейль, зеленоватый оттенок, разве что более яркий. Глаза лийанской ведьмы снова наполнились тьмой. — Твоя душа проста и бесхитростна, — задумчиво начала Тимиа. — Однако в ней много сомнений. Эти сомнения одолевают тебя день за днём и заставляют колебаться. Ты не знаешь, что выбрать… кого выбрать. В твоём сердце есть влюблённость… даже две. И они тоже борются друг с другом. Одна может стать твоим светом, вторая… обречена на поражение. — Почему? — судорожно подался вперёд Эйвиль, будто сразу же понял, о чём идёт речь. — Почему обречена на поражение?! Тимиаматис поморщилась, но предсказание ещё не кончилось, а потому она бесцветным голосом ответила: — Потому что соперник, с которым ты борешься за сердце любимого человека, тебе не по зубам. И тут же добавила: — Если хочешь обрести своё счастье, просто сделай правильный выбор. Эйвиль задохнулся от возмущения и воскликнул: — Да что в нём такого, что он мне «не по зубам»?! Однако пророчество уже иссякло. Женщина убрала руки с шара и устало поморщилась. — Я задал вопрос. — непримиримо процедил Тарви. — Эйв, я думаю, леди Тимиаматис уже дала тебе предсказание, — попытался успокоить ученика Хистэо. — Тогда пусть даст ещё! — упрямо возразил Эйвиль. — Это невозможно, — послышался полный ехидства голос Кроу. — Один человек — одно предсказание. Уж кому как не тебе об этом знать, юный лорд. Тарви резко обернулся на Господина Счастливчика и вперился в него негодующим взглядом. Наёмник же ответил спокойным и чуть насмешливым. — Если ты, головорез, имеешь честь ошиваться рядом с Его Превосходительством, это не значит, что тебе позволено молоть языком без умолку, — зло выплюнул Эйвиль, возвращаясь на своё место. — Знай своё место! — Знаю, — легко парировал Кроу и кивнул на Тэо. — Моё место подле моего господина. Первый Советник не понял, почему, но эти слова ещё сильнее разъярили Эйвиля, и он принялся буквально пожирать телохранителя взглядом. От того, чтобы накинуться на Господина Счастливчика с кулаками, Тарви отделял лишь сидящий между ними Хистэо. И лорд решил предпринять превентивные меры. — Сейчас же прекратите этот цирк, — приказал Тэо, окинув ледяным взглядом обоих зачинщиков. — Как у вас совести хватает так невоспитанно вести себя при леди? — Прошу прощения, милорд, — с готовностью извинился Кроу. — Я позволил себе лишнего. — Простите, Мастер, я был неправ, — смиренно склонил голову Эйвиль, однако сверлить взглядом противника не перестал. Хистэо вздохнул и снова повернулся к Тимиаматис, которая всё это время напряжённо посматривала на Кроу так, словно только и ждала его реакции и решительных агрессивных действий. Однако, судя по откровенному замешательству ведьмы, такого мирного исхода она и представить себе не могла. — Может, кто-нибудь ещё хочет получить предсказание? — с каким-то явным намерением наконец спросила лийанка. На самом деле с каждым человеком, что проходил через её руки, Седьмая Богиня всё ближе подбиралась к своей изначальной цели. Но пока эта цель лишь маячила впереди, и Мирай пришлось запастись терпением. — Да, — внезапно послышался задумчивый голос Вивьеннэ. — Я хочу. — О, моя госпожа, проходите! — услужливо предложила Мирайна, мгновенно вернувшись в свою роль. — Тимиаматис как следует постарается для своей благодетельницы и выдаст отличное предсказание! Леди иль Найтх скептически хмыкнула, но к столику прошла и чинно опустилась перед ведьмой. Не то чтобы она действительно была заинтересована в предсказаниях… нет, Виви, скорее, относилась к тем людям, которые сами правили своей судьбой и крепко держали её собственными руками. Однако всё происходящее в гостиной слишком заинтересовало подругу Селины. И она тоже решила побаловаться «прорицаниями». Изящные руки Вивьеннэ мягко легли на холодный гладкий шар, а поверх них опустились тёплые сухие ладони Тимиаматис. Будучи неплохим менталистом, специализирующимся на иллюзорных чарах, Виви тонко ощущала мельчайшие колебания силы, поэтому сразу же поняла, как изящна магия лийанской ведьмы. Это было ни на что не похожее чувство: ещё мгновение назад Тимиа сосредоточенно сжимала её, леди иль Найтх, пальцы и чуть хмурилась, устанавливая связь — и вдруг чужая энергия будто влилась безудержным потоком в само существо Вивьеннэ, сплетаясь с её собственным энергетическим сосудом. «Её предсказания не пустой звук, — про себя подумала женщина. — Она действительно имеет особый дар». Леди Вивьеннэ иль Найтх даже не представляла, насколько в действительности был велик талант сидящей перед ней ведьмы. Как не знала и того, что на самом деле эта ведьма — Седьмая Богиня Мирай, одна из лучших предсказательниц Вселенной. — Твоя судьба… — взгляд Тимиаматис вновь стал будто стеклянный. — …двоится. В отличие от предыдущих участников Виви была достаточно опытна, чтобы, не теряя времени, сразу уточнить: — Что это значит? — Ты здесь и сейчас, но ты была и раньше, — пространно пояснила Тимиа. — Ты — это ты, и в то же время ты — это кто-то другой. Виви поморщилась, раздосадованная неясным ответом, и упрямо возразила: — Что за бред ты несёшь? Как я могу быть кем-то, кроме себя? Ведьма подняла на Вивьеннэ насмешливый взгляд, подёрнутый тенью предсказания, и растянула губы в ироничной улыбке: — Но ты же сама хотела быть другим человеком. И ты стала. Твоя мечта исполнилась. — Какая ещё мечта? — нетерпеливо перебила Виви. Она надеялась и в самом деле раздобудет ценную информацию, но никак не ожидала, что вместо этого ей достанется путанное и полное неясных намёков объяснение, от которого и близко не пахло пользой. — О, неужели ты забыла и это? — словно дряхлая шарнирная кукла, вдруг хрипло рассмеялась Тимиа. — Твоя мечта, что обошлась Богине так дорого. Мечта быть настоящей иль Найтх. Мечта быть с эль Гратэ. Разве ты недовольна? Богиня согласилась страдать, только чтобы ты могла смеяться. Великий род, великий талант, великая любовь… тебе дано всё, что ты хотела. Проклятие скрепило, связало нить твоей судьбы в ту форму, которую ты так страстно желала. Возрадуйся, Некоронованная Королева, даже мне больше нечего предсказать такой, как ты. Вивьеннэ задохнулась от возмущения и хотела было высказать прорицательнице всё, что о ней думает, но внезапно осеклась. Что-то мелькнуло на окраине её сознания: чьи-то длинные каштановые волосы, юное лицо и яркие серебряные глаза. А потом в голове леди иль Найтх сами собой зазвучали торопливые обрывки фраз: «Не бойся». «Я не отниму твоё счастье». «Всё будет хорошо». Эти слова, сказанные тёплым, чуть печальным голосом, заставили сердце Вивьеннэ болезненно сжаться. Она и сама не поняла, что произошло: просто к её горлу вдруг подкатил горький ком, а лежащие на магическом шаре руки сами собой задрожали. Давно забытое воспоминание, тщательно запрятанное в самом дальнем уголке души, отозвалось мучительной забытой болью. Виви моргнула — и на миг узрела то, чего не должна была знать. Увидела, как горит какая-то безвестная деревня в глубинке Норта, как похрустывают настилы ветхих домишек и местный староста бестолково носится из стороны в сторону. А ещё — как к деревне со всех ног несётся босая девчонка и на ходу тушит магией пожар. «Личико в грязи, как у последней замарашки, но руки своё дело знают», — кажется, такой была первая мысль Вивьеннэ. Или… не Вивьеннэ? Как её звали? Кем она была? Тогда, когда впервые повстречала её, эту босоногую селянку с руками прачки и пронзительным взглядом настоящей леди? Эту скромную, тихую, с виду ничем не выдающуюся девчонку, что поначалу была не слишком хороша в учёбе и магии, что стеснялась всего на свете, боялась причинять боль и слушалась каждого приказа Виви? Эту дерзкую, эту сильную, эту непредсказуемую магичку, что пугала Вивьеннэ до глубины души? Обрывки слов запульсировали в голове леди иль Найтх, а непонятные картинки пёстрой круговертью замельтешели перед глазами. «Меня… зовут… эль Гратэ», — сдавленно, вынужденно, с неприязнью. «Т-ты… з-заду-ушила… Эс-стэр?», — растерянно, испуганно, ошеломлённо. «У меня уже есть… любимый человек», — твёрдо, уверенно, непреклонно. Множество разных фрагментов, множество осколков воспоминаний вспыхнули в сознании Вивьеннэ иль Найтх и тут же погасли, подавленные неизвестной силой. Виви резко отдёрнула руки от магического шара, сжала виски и глухо застонала. Кто? Кто, Бездна её побери, говорил эти слова?! Кто она такая? Почему Вивьеннэ помнит её голос? И почему не помнит её саму? — Ты в порядке? — окликнула Виви Селина, до этого молча наблюдавшая со своего места. Взволнованный голос подруги быстро вернул Вивьеннэ в реальность, и она тут же взяла себя в руки, тут же приняла вид сдержанный и бесстрастный. — Д-да, — чуть запинающимся голосом пробормотала леди иль Найтх. — Просто… померещилось что-то. — Ваше Превосходительство, вам лучше отдохнуть и выпить воды, — заботливо посоветовала Тимиаматис, хотя сама выглядела не лучше: третье предсказание подряд порядком выкачало из неё силы. — Ничего, это мелочи, — отмахнулась Виви, хотя лицо её всё ещё было смертельно бледным. Тем не менее она вернулась на своё место и принялась элегантно обмахиваться веером, словно ничего такого не произошло. Но Хистэо и Селину ей было не провести: оба порядком напряглись, глядя на бывшую одноклассницу, и про себя решили как-нибудь ненароком поинтересоваться самочувствием Вивьеннэ. Некоторое время в гостиной царила удручающая тишина. Каждый из присутствующих был озадачен необычным предсказанием, которое получила Вивьеннэ, и теперь размышлял, что бы оно могло значить. Однако все они догадывались, что единственной, кто действительно по-настоящему мог понять хоть что-то из витиеватых слов Тимиаматис, была сама Виви. Если бы они только знали, как на самом деле почтенная леди иль Найтх сбита с толку и потрясена… — Кто-то ещё желает получить предсказание? — стараясь придерживаться своего плана, тем временем спросила Тимиа. Предсказывать судьбы было делом энергозатратным, но когда речь шла о простых людях, Седьмая Богиня Мирай могла потерпеть. К тому же она всё ещё выжидала момент, когда на её крючок попадётся рыба покрупнее. — Я желаю, — неожиданно произнесла Лина. Хистэо с недоумением покосился на сестру. Вот кого-кого, а Селину эль Гратэ точно нельзя было назвать поклонницей таких развлечений. В своём скептицизме она даже превосходила Виви, да и раскрывать хоть что-то из своей судьбы перед посторонними — в особенности перед ненавистным ей братом — не стала бы ни при каких обстоятельствах. — О, проходите, леди, проходите, — вежливо откликнулась Тимиаматис, хотя даже у неё на лице проскользнуло что-то, отдалённо похожее на удивление. Видимо, лийанская ведьма не ожидала, что женщина с лицом холодной красавицы и характером высокомерной стервы позволит кому бы то ни было касаться своего прошлого или будущего. И всё-таки Тимиа благоразумно не стала высказывать свои мысли и позволила Селине сесть рядом с кофейным столиком, а затем положить руки на всё ещё тёплый после Вивьеннэ шар. Не успела лийанка сосредоточиться — как предсказание тут же сорвалось с её губ: — Тебя давно мучит сильная боль. Эта боль не только телесная, нет. У тебя болит на сердце. Очень сильно скребёт, разрывается в противоречиях, ноет. Ты запутала сама себя, потому что не знаешь, чего хочешь, и не понимаешь, как сделать выбор. Да, ты постоянно озабочена этим выбором. Ведь человек, с которым связаны твои самые сложные помыслы, по-настоящему важен для тебя. И на тебе одной завязана вся его судьба. Одно твоё действие может всё разрушить. А другое — может всё спасти. Тебе осталось лишь выбрать. Селина нахмурилась и тут же парировала: — Такого не может быть. Это просто невозможно. Не может чья-то жизнь всецело зависеть от кого-то другого. В её словах было рациональное зерно: какой бы значительной властью ни обладал отдельный человек, у тех, на кого он влиял, всегда оставалась капля личного выбора. Если не в поступках, то хотя бы в выборе мыслей. Однако предсказание считало иначе. — Может, — насмешливо возразила Тимиаматис, ведомая силой прорицания. — У тебя же это на судьбе написано. — Написано… что? — недоверчиво хмыкнула Лина. Её можно было назвать вздорной и временами бессердечной, но уж точно не глупой. А потому леди эль Гратэ прекрасно понимала: это предсказание выдаёт слишком пространные и категоричные суждения. Тем больше было удивление Селины, когда Тимиа ровным произнесла: — Что ты Вершительница Судеб. Лина так растерялась от этих странных слов, что не сразу нашлась с ответом. А глаза лийанской ведьмы тем временем начали возвращаться к своему обычному состоянию, знаменуя конец прорицания. Заметив это, Селина эль Гратэ собралась с мыслями и окликнула женщину: — Стой. Подожди. У меня есть ещё один вопрос. Это очень важный вопрос. Я обязательно должна узнать ответ. Тимиаматис подняла на неё тёмный затуманенный взгляд и застыла в ожидании. Лина поняла, что время ещё есть, и торопливо продолжила: — Скажи мне, что с моей ученицей? Где она? Что собирается делать? Ведьма задумчиво облизнула пухлые губы, словно раздумывала, стоит ли выдавать информацию относительно кого-то другого. Но то ли Селине улыбнулась удача, то ли прорицание своевольно решило ответить на полные мольбы слова леди, однако Тимиаматис вдруг растянула снисходительно-едкую улыбку и медленно ответила: — Твоя ученица… маленькая девочка, что была так предана тебе… чистая невинная душа, которой ты причинила боль… которую ранила своей жестокостью и бросила совсем одну… так вот, этой ученицы больше не существует. В глазах Селины эль Гратэ словно разом потух целый мир. Она судорожно подалась вперёд и полным звенящего напряжения голосом воскликнула: — Как не существует?! Что ты имеешь ввиду?! Но хитрое предсказание сыграло с Линой злую шутку: выдав долгожданную порцию знания, оно тут же ушло в небытие, оставив леди эль Гратэ с потерянным выражением лица и абсолютным минимумом подробностей. Глаза Тимиаматис приняли свой обычный вид. — Простите, леди, — чуть покачиваясь от напряжения, пробормотала Тимиа. — Я больше ничего не вижу. Предсказание завершилось. Селина подняла на неё ошарашенный взгляд, в глубине которого плескался настоящий ужас, и резко замотала головой: — Нет. НЕТ! Я немедленно должна узнать, что с моей ученицей! Она ведь не могла… не должна была… «…умереть», — хотела было произнести женщина, но слова застряли у неё в горле. То недолгое время, проведённое в компании маленькой и забавной Селесты Кастэр, вдруг промелькнуло перед глазами Лины. Леди эль Гратэ словно разом вспомнила всё: как впервые увидела Сэлл, какое грязное и напуганное личико было у неё в первую встречу, как Лина забрала её из работного дома, как сделала своей ученицей, как недоглядела за ней в первые же дни своего наставничества, как постоянно заваливала учёбой и домашней работой, как срывалась за каждую мелочь, как без раздумий швыряла в Селесту воздушными заклинаниями, как подтрунивала над талантом Сэлл к бесполезной лечебной магии, как изводила тренировками, как высмеивала, как унижала, как оттолкнула, как отрезала от себя, как причинила боль, как, как… Селина бы так и продолжила тонуть в этом всепоглощающем чувстве вины, если бы вдруг чья-то тёплая рука не легла на её плечо. Леди подумала было, что это Виви, но мягкий мужской голос, столь знакомый и ненавистный одновременно, принадлежал другому человеку. — Лина, успокойся, всё в порядке, — Хистэо осторожно погладил сестру по плечу, хотя знал, что рискует получить оплеуху. — Я не думаю, что это прорицание правдиво. Леди эль Гратэ медленно обернулась к брату и, прежде чем осознала, что делает, порывисто положила ладонь на его грудь, а затем чуть сжала пальцами плотную ткань камзола, как будто пыталась найти в Тэо… опору? Правда, тут же отдёрнула руку, словно обжёгшись, и глухо откликнулась: — Настоящие предсказатели не лгут. А у Тимиаматис неподдельный талант. — Может, и так, но сначала послушай то, что я тебе скажу, — Первый Советник предусмотрительно отпустил плечо сестры, но не отпрянул. — Твоя ученица сейчас находится в Люмини и просто не может быть мертва. Мои люди совсем недавно видели её живой. На бледном от переживаний лице Селины проскользнуло такое облегчение и радость, что она невольно улыбнулась брату. Чуть-чуть, одними уголками губ, однако улыбнулась. И тут же, спохватившись, приняла вид раздражённый и негодующий: — В Люмини?! Это же столица жриц, резиденция их Верховной… да что Селеста там забыла? — Не знаю, — соврал Тэо, хотя на самом деле прекрасно понимал причину. — Но точно могу сказать, что она жива и здорова. Кажется, эти слова чуть успокоили Селину, и она замолчала, погрузившись в свои мысли, а затем и вовсе вернулась на своё место, где её тут же окружила лаской и заботой Вивьеннэ. Хистэо тоже хотел сесть обратно на софу, но Тимиаматис, сверкнув тёмными глазами, поспешила задержать его: — Раз уж вы уже подошли ко мне… может, тоже хотите погадать? — Не думаю, что я узнаю для себя что-то новое, — вежливо отказался лорд. — К тому же моё прошлое меня не заботит, а моё будущее мне вполне известно. Лина, до этого о чём-то тихо говорившая с Вивьеннэ, услышала эту фразу и не преминула съязвить: — Тогда и бояться предсказаний тебе ни к чему. Вперёд, покажи нам смелость, достойную Первого Советника Короля. Хистэо понимал, что её чрезмерная придирчивость — это компенсация того жеста, той крохотной слабости, которую она невольно показала ему недавно, а потому ничуть не обиделся. Лишь мягко и терпеливо ответил: — Меня это действительно не интересует, Лина. Кажется, такой ответ пришёлся сестре не по вкусу, потому как она едко возразила: — А я и не спрашивала, интересно ли тебе. Раз уж мы все решили сегодня позабавиться, так и ты не отставай. Или, может, наши маленькие развлечения недостойны такого благородного лорда, как ты? Тэо вздохнул, осознав, что Лина снова вернулась к своей непреклонно-эгоистичной манере поведения, и развёл руками: — Если для тебя это так важно, то я исполню твоё желание. Спокойствие моей сестры для меня превыше всего. Он часто говорил эту фразу. Ведь оберегать и защищать сестру было его самым главным желанием после избавления мира от себя самого. Поэтому Хистэо смиренно остался подле Тимиаматис и лишь вежливо поинтересовался: — Как вы себя чувствуете, леди? Мне кажется, вся эта затея с предсказаниями порядком вас утомила. — Ничего, я хорошо знаю свой предел, — внутренне посмеиваясь, благодарно кивнула лийанка. — На вас и… вашего телохранителя моих сил вполне даже хватит. Со стороны послышалось фырканье Кроу, настолько пренебрежительное и явное, что в любой другой момент Хистэо не преминул бы отвесить подзатыльник наглецу или сделать замечание. Но сейчас его ладони лежали на шаре, а Тимиаматис уже входила в транс, чтобы выдать ему предсказание, и Тэо ограничился тем, что бросил красноречивый взгляд через плечо. В ответ на это Господин Счастливчик сделал вид, что сосредоточенно изучает потолок и вообще не при делах. — У тебя жуткая судьба, — вдруг безо всякого перехода и витиеватых слов, рублеными фразами начала Тимиа, неотрывно глядя на лорда. — Она сложная и мрачная. Вся твоя жизнь — борьба, а весь твой путь — преодоление. И ты идёшь по этому пути слишком долго. На горизонте уже маячит Конец. Он подбирается к тебе ближе и ближе, но ты и не пытаешься сопротивляться, как не пытаешься и просить о помощи. Ведь ты для себя уже всё решил, всё принял. Хистэо занервничал, услышав эти слова. Не то чтобы он не знал, что его ждёт… нет, очень даже знал и втайне ждал этого, но ему не хотелось, чтобы кто-то ещё заподозрил неладное. Давать поводы для беспокойства Лине, Виви, Эйвилю или Хейль… это было лишним. К счастью, Тимиаматис вдруг замолчала, не то ожидая вопроса, не то заглядывая ещё глубже, в саму сущность судьбы Тэо. И что-то в этой судьбе насторожило лийанку, что-то зацепило её внимание, потому как она пристально-пристально посмотрела на лорда, а затем прищурилась своими большими, полными непроглядной тьмы глазами. — Как странно… — забормотала она. — За стеной бесконечной тьмы я вижу тонкую, почти неощутимую вуаль твоего будущего: сверкающего и яркого, полного жизни, тепла и любви. Вижу рядом с тобой друзей, близких и того, кто способен приласкать твоё раненое сердце. Я вижу самого тебя на троне и в то же время подле чужого трона. Вижу, как тебе воздаётся за все твои страдания, за твоё долгое одинокое бремя… Тимиа вздрогнула и замотала головой, будто сбрасывая с себя нежеланный морок. Её изящные тёмные брови сомкнулись на переносице, а ведомый предсказанием голос упрямо заявил: — Но всё же твой Конец уже давно предрешён. И ты непременно умрёшь. Хистэо мысленно усмехнулся, не позволив себе ни на мгновение усомниться в собственной судьбе. Он даже не дёрнулся, даже не бросил на Тимиаматис испытующий взгляд — настолько был уверен в том, что его ждёт. И когда серебряная дымка прорицания в магическом шаре начала рассеиваться, Тэо лишь молча смотрел на неё. Он бы так и завершил магический сеанс без единого слова, но внезапно напряжённый голос сестры позади него воскликнул: — Что? Он… умрёт? Да что за глупые у тебя предсказания?! Как он может умереть? Он же совсем молодой! Лийанская ведьма, под властью предсказания, бросила на взволнованную Селину снисходительный взгляд, а затем рассмеялась скрипуче и неприятно: — Конечно, умрёт. Страшной смертью. Она выдержала эффектную паузу и закончила: — Его сердце пронзит самый близкий ему человек. Эйвиль и Хейль одновременно ахнули, поражённые известием, а Виви и Лина застыли, глядя на абсолютно спокойного Хистэо с такой смесью чувств, что не описать словами. Только Господин Счастливчик насмешливо закатил глаза, словно уже устал слушать весь этот предсказательский бред. Правда, в ответ на жестокие слова ведьмы Первый Советник лишь холодно усмехнулся: — На этот раз вы ошиблись в предсказании, леди. Подобным образом я точно не умру. Ведь у меня нет близких людей. Тимиаматис, только очнувшаяся от пятого подряд прорицания, тяжело выдохнула и потянулась за бокалом вина. Едва ли ей было дело до слов Тэо, но и если было, то она всё равно не смогла бы помочь: когда Тимиа применяла свою способность, в ней говорил сам неотвратимый рок судьбы. Тем не менее, даже уставшая, с порядком опустевшем резервом, Седьмая Богиня Мирайна нашла в себе силы перейти к самой важной части того, ради чего она устроила всё это представление. — Ну а что до вас, господин телохранитель? — как бы между делом спросила Мирай, пользуясь выдавшейся паузой. — Вы единственный, кто не получил своё предсказание. Мирайна ловко подвела события к этому моменту, к этой единственной важной фразе, которая позволила бы разузнать хоть что-то относительного, того, кого во Вселенной называли Великим Кейраном Бесконечного Колеса. Но тут же столкнулась с непримиримой стеной насмешливости, когда Кроу лукаво сощурился и выдал: — А зачем оно мне? Я ведь просто наёмник. Моя жизнь скучна и прозаична. Вашим непонятным предсказаниям, леди, я бы лучше предпочёл ещё одну яблочную булочку. Мирай растянула кислую улыбку в ответ, однако одурачить себя не позволила. Она прекрасно знала, кто перед ней и как он опасен, а потому желала получить ещё больше информации о нём. Ведь информация в Бесконечном Колесе была не меньшей силой, чем талант. — Но разве это справедливо? — невинно хлопнула ресницами женщина. — Ведь все благородные господа поучаствовали в этой забаве. Почему бы и вам не поддержать общий порыв? Она многозначительно обвела рукой по кругу, указывая на других гостей. Те, в свою очередь, тоже заинтересовались происходящим, хотя некоторые из них всё ещё не отошли от собственных предсказаний. — Действительно, к чему эти ужимки? — согласилась с ведьмой Вивьеннэ, щёлкнув веером по подлокотнику софы. — Даже твой господин составил нам компанию. С чего бы делать для тебя исключение? Мирайна мысленно поблагодарила свою «госпожу» за своевременное вмешательство и вперилась в Господина Счастливчика надменным взглядом. «Думал, заявишься в мой мир и будешь творить тут, что вздумается? Как бы не так, — говорил этот взор. — Может, ты и обладаешь властью, знанием и силой, что вызывают у остальных трепет, но здесь никто не в курсе, что ты Первородный. А раз играешь роль дурачка-телохранителя, значит и увильнуть от желаний господ не сумеешь. Или же тебе придётся прямо здесь явить свою истинную сущность». Мирай была напряжена до предела, ожидая ответа Кроу. Она готовилась к тому, что её противник вот-вот скинет личину и бросит ей вызов. Хотя вызовом это вряд ли можно будет назвать: такой, как он, наверное, просто раздавит Мирайну, словно мелкую сошку, что слишком долго путалась под ногами. Однако в этом случае вся его маскировка слетит вслед за этим жестом, а маскировка отчего-то очень важна для Великого Кейрана. Богиня ощущала это всей своей интуицией. Только вот Кроу не стал ни применять силу, ни сопротивляться. Он словно в шутку, но в то же время очень ёмко дал словесный отпор: — Ах, Ваше Превосходительство, я человек подневольный! И раз уж вы упомянули моего господина, хочу заметить, что только он имеет право приказывать мне. В последней фразе прозвучало лёгкое, почти незаметное предупреждение, и Мира на мгновение пожалела, что всё это затеяла. Однако останавливаться было уже слишком поздно. Богиня незаметно стиснула кулаки, хотя трусила так сильно, что тряслись поджилки, и готовилась было ответить, как вдруг задумчивый голос Тэо опередил её: — В таком случае я приказываю тебе получить предсказание. Кроу притворно ахнул, как если бы стал жертвой предательства, но в его взгляде не было и тени растерянности — лишь насмешливый укор, какой бывает у родителя, что наблюдает за слишком озорным ребёнком. Мирайна не знала всех тонкостей отношений между Хистэо и Великим Кейраном, однако даже она заметила и поразилась, с какой лёгкостью Кроу спускает своему «господину» действия и слова, которые обошлись бы любому другому обитателю Вселенной очень дорого. Примерно в жизнь. — Ох, милорд, вы ранили меня в самое сердце! — тем временем наигранно вздыхал наёмник. — Но раз это ваше желание — так и быть! — я не смею противиться. Вот теперь Мирай по-настоящему удивилась. До этого момента она не была знакома с Великим Кейраном лично, зато слышала о нём предостаточно. Да и как не слышать, если разговоры о злодеяниях этого Первородного и его ещё более жуткой сестры буквально расползались по всем уголкам Вселенной? Даже в таких отдалённых местах, как Халл, куда не достигало сияние Этэрнити, не было ни одного Бога, кто не слышал бы имена Пожирателей Душ, звучащие, словно дурное предзнаменование. Так вот, из этих разговоров, из сплетен, из самых разных обрывков информации Мирайна примерно представляла, кто такой Кроу. Он невероятно умный и расчётливый Первородный, имеющий такую власть и силу, что и не представить. Он абсолютно неконтролируемый, непредсказуемый и безумный противник, с которым меньше всего хочешь сталкиваться на узкой дорожке. И — что самое важное — он один из тех немногих, кого в Бесконечном Колесе с почтением и страхом называли «Великий Мастер». — Не паясничай, — тем временем Хистэо отвесил лёгкий подзатыльник телохранителю и заставил того подняться с насиженного места. — Давай, пошевеливайся. — Ууу, больно же, — тихо пробурчал Господин Счастливчик, однако приказ выполнил. — Вот вечно вы неоправданно жестоки со мной, милорд… Первый Советник ничего не ответил: не посчитал нужным ввязываться в словесную перепалку с собственным подчинённым. И Кроу просто опустился за кофейный столик, где до него уже побывало пятеро получивших свои предсказания. — Не бойтесь, я буду нежна, — не удержалась от подкола Мирайна, хотя единственной, кто здесь боялся, была она сама. — Вам нужно лишь расслабиться и довериться мне. Иначе я не смогу выдать предсказание. Это действительно было тем, что имело значение, и тем, на что делала ставку Седьмая Богиня. Ведь если Кроу не выполнит условие, то вызовет к себе кучу подозрений со стороны благородных господ и, прежде всего, своего хозяина. А если всё же выполнит… что ж, тогда Мирай будет первой, кто заглянет за грань судьбы самого Великого Кейрана. — Лучше волнуйтесь за себя, — безмятежно улыбнулся Мирайне Кроу, и было в этой улыбке что-то такое, что заставило Богиню содрогнуться. — Те, кто не знают меры, всегда плохо заканчивают. Он положил руки на полупрозрачный шар и расслабленно застыл в ожидании, словно для него и не существовало никакой угрозы разоблачения. Весь его образ источал уверенность в себе и непринуждённость, а лазурные глаза смотрели на Мирай всё так же насмешливо и снисходительно. «Настоящий Принц, как его не назови…», — досадливо заметила Богиня, памятуя о высоком положении Кроу в Этэрнити. И всё же ей хватило наглости, чтобы положить свои чуть подрагивающие от напряжения руки поверх ладоней Кейрана и активировать свою способность. Обычно прорицание происходило легко и естественно, как если бы Мирайна просто начинала зачитывать отрывок из книги. Но в этот раз всё пошло не так с самого начала: Седьмая Богиня почувствовала сильную тяжесть, столь удушающую и опасную, что в голове Мирай возникла паническая мысль первой разорвать контакт. Однако было уже поздно: способность предсказывать судьбы сама потянула свою носительницу к душе Кроу, словно жадное до крови насекомое, наконец-то отыскавшее совершенную жертву. А затем Мирайна вдруг полностью и бесповоротно утратила контроль над своим телом. — Ты… — задумчиво произнёс голос прорицания. — Ты ведь не отсюда, да? Сидящий позади Хистэо чуть подался вперёд: эти слова заинтересовали его так же, как и вся возможность узнать о загадочном Господине Счастливчике что-то новое. — Твой дом не здесь, — продолжило предсказание, очевидно вкладывая в эти слова свой особый смысл. — Твой дом очень-очень далеко. Там, куда не попасть простыми путями. Там, где пламя войны полыхает во всю, где мёртвые ходят среди живых, где Великое Божество вверяет своё сердце смертной… Кроу, до этого скучающе рассматривающий соседнюю стену и, видимо, находивший её куда более интересной, чем прорицание, вдруг медленно перевёл взгляд на Тимиаматис. Тэо не мог видеть его лица, но если бы ему выпала такая возможность, он бы заметил, как странный огонёк загорается в безмятежной лазури глаз наёмника. — Я вижу, что ты и твоя сестра… — чуть нахмурилась Тимиа. — Вы были рождены в этом странном месте, а ваши родители — благородные господа… служители изящных искусств. Вы же — те, кому была уготована лучшая из судеб. Благословенные дети… Господин Счастливчик по-прежнему молчал, но теперь молчание было не спокойным и полным уверенности, а напряжённым. Хистэо ощущал это всей своей интуицией и потому вслушивался в сказанное ведьмой ещё внимательней. Тимиаматис же внезапно нахмурилась, словно бы её предсказание столкнулось с непреодолимой стеной, а затем с ней начало происходить нечто очень… странное. Пугающая чернота во взгляде лийанки стала расползаться дальше радужки и вскоре заполнила собой её глаза. Пространство вокруг Тимии начало чуть искриться и подрагивать от завихрений энергии, сама же ведьма убрала свои руки с шара и, вскочив, принялась нервно расхаживать по комнате. — Вот видите, я же говорил, что Артефакт необязателен, — шутливо бросил через плечо Кроу, но не обернулся. — Она вполне способна управляться и без него. Тимиаматис, уже в пятый раз обошедшая гостиную по кругу, неожиданно остановилась позади Господина Счастливчика и, склонившись над ним, начала рассматривать наёмника, словно диковинное животное. — Благословенные дети… — ведомая предсказанием, снова повторила она. — Дети с самой лучшей судьбой… Кроу даже не шелохнулся. — Сестра, что от природы одарена великой силой и великим талантом, — чёрные глазницы немигающим взглядом вперились в телохранителя. — И брат, чей острый ум и мастерство достойны восхищения… как же вы двое оказались здесь? «Здесь» — это где? — задумался Первый Советник. — В Норте? В Халле? Или… где-то ещё?» От интересных мыслей его оторвала всё та же Тимиаматис, внезапно схватившаяся за голову, словно в приступе нестерпимой боли. На её глазах выступили первые бусинки… кровавых слёз. — Я вижу… — застонала она, рухнув на колени рядом с кофейным столиком, на котором всё ещё лежали ученические принадлежности Хейль. — Да, теперь я вижу… Ведьма схватила подвернувшийся под руку чёрный карандаш и чистый лист бумаги. — У вас отняли ваши судьбы… — сдавленно и горько рассмеялась она. — Отняли вашу благословенную жизнь… Лийанка занесла карандаш над бумагой и принялась закрашивать им белую поверхность столь резкими и грубыми жестами, что со стороны это показалось довольно жутким. — Мать с отцом льют горькие слёзы… — бессвязно продолжила Тимиа. — У них забрали самое дорогое — их свет, их надежду, их любимых детей… На листке появилось нечёткое изображение двух силуэтов, явно принадлежавших мужчине и женщине. — В кроватке плачет маленькая сестрёнка: ей больше не дано увидеть старших брата и сестру… — старый лист был отброшен, а на новом появился размытый силуэт маленькой девочки. — Бедная-бедная младшенькая: теперь на её долю выпадет ещё больше невзгод… некому будет защитить юную госпожу… долго-долго она будет совсем одна… Предсказание внезапно осеклось, будто осознало, что перешло на чью-то другую судьбу, и потому вернулось обратно. — А птенчики уже далеко от родного гнезда… — Тимиаматис схватила третий лист. — И птенчикам не найти дорогу домой… Хистэо перевёл взгляд с покачивающейся из стороны в сторону ведьмы, одержимой прорицанием, на Господина Счастливчика. Но Кроу сидел в той же позе, спиной к остальным, и оставалось лишь гадать, что он думает обо всём этом. — Совсем одни вдали от дома… — на бумаге появились фигурки двух детей. — Напуганные, голодные, слабые птенчики, затянутые в чужую игру… в вечной борьбе с целым миром… в вечной нужде прятаться, убегать, выживать… и некому пригреть вас под своим крылом. Тимиаматис отбросила бумагу и принялась рисовать новую картинку. — Старшая сестра — светлая и храбрая душа — истерзана жестокостью и равнодушием, а её брат так слаб, что не может помочь… — голос женщины становился всё выше и выше. — Но птенчики растут, становятся сильнее, ищут новое гнездо. А злой рок следует за ними по пятам, дышит им в спину, поджидает за каждым углом. И нужна лишь искра, чтобы разгорелось пламя. Лийанка сделала несколько резких неровных штрихов — и на рисунке появилось изображение толпы, стоящей под стенами чего-то, отдалённо напоминающего замок. — Эту искру высекла Та, чьё имя на устах у каждого, — тон ведьмы стал ниже, опустился почти до шёпота. — И теперь неугасимое пламя будет гореть, пожирая некогда благословенные души. От него нет спасения. И светлого будущего у юных птенчиков тоже… нет. Со стороны Кроу послышалась тихая усмешка, но Тэо не дал себя провести этом нарочито беззаботным звуком. Его внимательный, цепкий на детали взгляд заметил, как судорожно сжалась в кулак рука Господина Счастливчика, а костяшки побелели от напряжения. В то же время Тимиаматис схватила исписанные листы руками и принялась рвать на мелкие клочки, приговаривая: — Но кто же сотворил с вами такое злодеяние? Кто посмел отнять у вас благословенную судьбу? Кто он? Кто? Кто? Кто?! — Кажется, она совсем того… — наёмник внезапно обернулся к зачарованным представлением зрителям и, широко улыбнувшись, покрутил пальцем у виска. — Может, мы её вырубим, пока она совсем не тронулась рассудком, а? «Вот ты и попался, — возликовал проницательный Тэо. — Тимиаматис наконец дошла до чего-то, что сильно задевает тебя, да? И ты любым способом хочешь остановить её, пока она не произнесла самых важных слов? Но я не дам тебе такого шанса, Господин Счастливчик. Ведь я хочу узнать о тебе совершенно всё». — Нет, сначала мы дослушаем Тимию, — решительно возразил лорд. — Кажется, твоё предсказание очень дорого ей обошлось, так не будем же попусту тратить чужую силу. Телохранитель посмотрел на своего хозяина долгим пристальным взглядом, словно мысленно взвешивал для себя какое-то решение. Но Хистэо не мог знать, что это за решение, как не мог знать и того, что отдавать приказы такому, как Кроу, смертельно опасно… — Как скажете, милорд, — наёмник расслабленно пожал плечами, будто и не думал сопротивляться, а затем снова повернулся к Тимиаматис. Пока Тэо переговаривался с Господином Счастливчиком, Тимиа успела разорвать все нарисованные до этого картинки и теперь опять взялась за карандаш. — Он… я его вижу… теперь вижу… — бессвязно бормотала она, вырисовывая что-то на бумаге. — Это самый ужасный мерзавец, каких только видывал свет. Хистэо встрепенулся, вспомнив свой вечерний диалог с Кроу. «Если вы сделаете мне косу, я буду очень похож на… одного человека, которого не уважаю». «Что же это за человек такой?» «Самый ужасный мерзавец, каких только видывал свет». А затем Первый Советник посмотрел на рисунок, сделанный Тимиаматис, и едва сдержал изумлённый возглас: на белой бумаге расплывался силуэт мужской фигуры с длинной, почти до пят, косой! — Как… как он посмел? — остервенело царапая, почти разрывая карандашом лист, с ненавистью цедила ведьма. — Как посмел тронуть благословенные детские души? Как посмел искалечить, извратить их судьбы? Как посмел нарушить законы самой Вселенной?! Нет, такому монстру нет места ни в одной из реальностей. За свои злодеяния, за свою дерзость этот мерзавец поплатится бесконечным страданием. И где бы он ни прятался, судьба найдёт и покарает его! Тимиаматис снова вскочила и заметалась по комнате. Из её глаз и рта уже во всю лилась кровь, руки нервно хватали и швыряли на пол всё, что попадалось на пути, а голос стал похож на гортанный рык зверя, выискивающего свою добычу. Вивьеннэ красноречиво переглянулась с Линой, явно обдумывая слова Кроу о необходимости остановить лийанскую ведьму. Но Тэо жестом остановил их, не в силах побороть любопытство. Он чувствовал: вот-вот случится что-то важное. Самое важное. И оно действительно случилось. — Где ты, Мерзавец?! — взревела Тимиаматис, безумным взглядом скользя по пространству вокруг. — Тебе не спрятаться от Провидения Судьбы, слышишь?! Наверное, она бы так и продолжила метаться, пока окончательно не выбилась бы из сил, но вдруг её чёрные глазницы словно впервые увидели Господина Счастливчика, с мнимым равнодушием следящего за ней. — Ха… ха-ха… — истерически засмеялась ведьма, застыв перед Кроу. — Невероятно… Она чуть отступила назад, как будто оценивала представшую перед ней картину, и развела руками. — Вот, значит, где… — сияя безумной улыбкой, заявила женщина. — В одном существе… навеки связанное, скованное, слитое воедино… принесённое в жертву… скреплённое тайным договором во имя единой цели… чёрное и белое… Грешник и Праведник… всё это… теперь в тебе одном. Всё это и есть Ты. Она на мгновение замолчала, как если бы у неё закончилась энергия, а затем принялась повторять одну и ту же фразу: — Как же ловко придумано, ловко придумано, ловко придумано… Тимиаматис по-детски захихикала и внезапно сделала глубокий реверанс. — Ловко придумано, — снова ухмыльнулась она. — Поздравляю, Величайший из Мастеров, ты обманул саму Вселенную… Стоило этим словам прозвучать — и Седьмая Богиня Мирай, исчерпав последние силы, рухнула на пол без чувств.