Тария и Тёрн

К удивлению Тарии, разогнать даже самую большую толпу зевак оказалось проще, чем уложить Селину эль Гратэ спать. Всё дело в том, что многочисленных придворных, которые старательно выведывали подробности дуэли, можно было припугнуть парой сильных заклинаний, чем и занялась Виви. А вот на то, чтобы убедить Лину в необходимости отдыха, ушёл целый час бесконечных пререканий. — Всё, получилось, — осторожно прикрыв двери спальни, наконец сообщила Вивьеннэ. — Хотя это стоило мне остатков терпения. Тария с облегчением выдохнула, как если бы только что решились все проблемы мира вместе взятые. — Спасибо тебе, одна бы я не справилась, — устало опустившись на мягкую софу, поблагодарила леди. — После этой дуэли Лина стала словно другая… Она не лгала: Ари и сама видела все те странности, которые произошли с эль Гратэ, как только Эстэр довела её терпение до точки кипения. Заваливая Лину самыми грубыми и грязными словами, обличая её прегрешения, а также поливая оскорблениями брата леди, Верховная Жрица с успехом добилась своей цели — и Селина потеряла над собой контроль. В этот момент всем казалось, что измождённая и униженная эль Гратэ более не сможет противостоять оппонентке, поэтому дуэль завершится абсолютной победой Эстэр. Но не тут-то было. Леди каким-то невероятным образом нашла в себе силы на последний удар, да такой, что сумел пошатнуть даже защиту всесильной Богини с Этэрнити. И хотя последний факт удивлял лишь обладавшую знанием Тарию, подметить необычность и ненормальность происходящего смогли все. Взять в пример хотя бы тот странный подземный треск и гул, что сопровождали появление у Селины новых способностей… — Вы дали леди отвар, который я приготовила? — поинтересовалась Ари, отгоняя волну тревожных мыслей. Целительнице повезло, что для болезненной Селины Виви всегда держала у себя много лекарств и лечебных трав, которые, однако, не приносили никакой пользы. Но теперь эти ингредиенты сослужили хорошую службу, и Тария наскоро, с помощью магии и подручных средств, сварила мягкое успокаивающее снадобье, призванное унять хоть и ослабленную, но по-прежнему взбудораженную произошедшим Селину. — Да, только благодаря нему Лина и заснула, — кивнула иль Найтх, разливая по чашкам чуть остывший лийанский чай. — И как только ты заставила её выпить это жуткое болотное варево? — Целителю не привыкать к уговорам и шантажу, — чуть улыбнулась девушка. — Главное, чтобы леди Селина теперь хорошо отдохнула. То, что произошло с ней на дуэли, могло обернуться трагедией… Вивьеннэ кивнула и, закончив приготовления, села бок о бок с Ари. Обхватив ладонями глянцевые бока фарфоровой чашечки, женщина задумчиво произнесла: — Кстати, об этом. А что с ней всё-таки произошло? Пока вокруг была суета, я не могла спросить тебя, но сейчас мы одни, и я хочу знать, что именно натворила с Линой твоя подружка? Целительница тяжко вздохнула. Объяснить произошедшее она могла едва ли многим лучше, чем сама Виви. Да и времени подумать у неё не выдалось: как только дуэль закончилась, а Эйвиль и Хейль отправились на занятия в Академию, Тария была занята тем, что уговаривала Селину эль Гратэ успокоиться и не искать по всему замку Верховную Жрицу, чтобы продолжить начатое. К счастью, Эстэр, добившись своей цели, милосердно отступила, чтобы не подвергать Лину волнениям снова, а сама Лина хоть и горела желанием возобновить сражение, но уже не так рьяно. Поэтому, в конце концов, и позволила себя уговорить. — Я бы ответила, если бы сама знала истину, — тоже подхватила свою чашку Ари. — Но для меня это всё такая же неожиданность, как и для вас. Вивьеннэ неуверенно кивнула и поправила складки бархатного сливового платья, удивительно подходящего под её сверкающие аметисты глаз. Несмотря на весь сумбур и переживания, леди выглядела уверенно и спокойно, как если бы не она ещё час назад хваталась за голову от ужаса при виде истерзанной страданиями подруги. Нет, теперь ни одна деталь в образе Виви не выдавала её крайней растерянности, и даже чёрные пряди волос, от пота прилипшие к изящной форме лица, она умудрилась незаметно затянуть в тугой аккуратный узел. Однако менять тему так же быстро, как и причёску, Вивьеннэ иль Найтх не собиралась: — И всё же это странно… тот звук… и то, как Селина воспользовалась магией… это ведь были не чары, а чистая энергия… ещё и в таком размере… разве на подобное не способны только лишь… Виви запнулась, не в силах произнести страшную догадку, что вертелась у неё на языке, но Тария продолжила за неё: — …Боги? Да, я тоже об этом подумала. Но есть и более простое объяснение. Всё дело в том, что ваша подруга — Воплощение. На самом деле Ари не знала, насколько ошибочно или верно рассказывать леди иль Найтх правду, полученную от Эстэр. Однако памятуя о том, что Вивьеннэ самый близкий Селине человек и к тому же единственная, кто по-настоящему заботится об эль Гратэ, девушка решила поделиться сомнительной истиной. Во всяком случае так Виви будет начеку, если её подруга попадёт в беду, используя свои новые силы. Разумеется, услышав признание Тарии, Вивьеннэ едва не выронила из рук хрупкую чашечку: — Воплощение? Лина? Разве так может быть? Изумление, которое мелькнуло во взгляде иль Найтх, было вполне ожидаемым. Но у целительницы не было времени пускаться в долгие путанные объяснения, поэтому она лишь твёрдо заявила: — Это единственный аргумент, прекрасно объясняющий природу головных болей леди Селины и то, почему эти боли прекратились после дуэли. Виви медленно, словно шарнирная игрушка, кивнула головой, подтверждая логичность чужих выводов. Хотя и без особой уверенности. — Хочешь сказать, она так долго скрывала свои способности? — неверяще пробормотала женщина. — Но зачем? Тария отпила ароматный чай и крепче сжала гладкий фарфор, чтобы согреть мёрзнувшие руки. Ответ её был прост и безыскусен: — Она просто не знала о них. Вот и все причины. — Но как можно не знать о своих силах?! — возмутилась Вивьеннэ. — Для Воплощений это вполне нормально, поскольку до первого использования божественных способностей они даже не подозревают о них, — любезно пояснила Ари и уже тише добавила. — Например, я осознала свои силы, лишь когда моим близким угрожала опасность. Сильная эмоция в этом случае даёт отличный толчок к проявлению умений. Для меня этой эмоцией был страх, а для леди Селины, очевидно, гнев. Но гнев помог ей освободиться. Размышляя, целительница вдруг поймала себя на неожиданной мысли. И поражённая своей догадкой, она произнесла её вслух: — Так вот почему Эстэр устроила это представление… Она просто… выполняла моё желание! — О чём ты говоришь? — не переставая удивляться неожиданным известиям, растерянно спросила Виви. Облизнув пересохшие губы, Тария пустилась в рассуждения: — Когда мы были в ваших покоях, ещё до чаепития, я сказала Эстэр, что нужно обязательно помочь леди Селине. И она восприняла мои слова буквально. Вот почему эта ссора показалась мне такой наигранной! — Хочешь сказать, Верховная Жрица просто подстроила эту дуэль? — неверяще качнула головой леди. — Потому как знала о том, что Лина — Воплощение, и хотела… помочь ей? Здравый скептицизм в иль Найтх трезвонил о невозможности такой щедрости со стороны крайне подозрительной, по меркам Вивьеннэ, Эстэр, но в то же время голос леди был наполнен надеждой. — Да, звучит безумно, но Эстэр никогда раньше не позволяла себе таких грубостей, — подтвердила девушка. — Думаю, Эс не сказала бы что-то, столь противоречащее её характеру, без веской причины. — Тогда почему она не оповестила тебя? — возразила леди. — Разве вы… кхм… не соратницы? Слово «соратницы» в устах иль Найтх прозвучало с определённым намёком, но Ари поняла этот намёк. Кто бы мог подумать, что леди Вивьеннэ иль Найтх, впервые увидевшая их двоих вместе, смогла так просто заметить, какая тонкая и важная связь лежит между ними и как важна она для Тарии… Тем не менее, подавив детскую стыдливость, Богиня Шипов тактично продолжила: — Думаю, Эстэр не сказала мне как раз потому, что я бы не дала согласие на такой рискованный эксперимент. К тому же для того, чтобы леди Селина точно поверила в реальность конфликта, Эс нужно было заставить всех нас отнестись к нему так же серьёзно. В том числе и меня. Виви издала странный звук, похожий на нечто среднее между согласием и удивлением. Однако спустя несколько томительных минут она признала основательность чужих слов: — Здравые мысли. Но если всё действительно так, эта женщина пугает меня ещё больше. Она ведь рисковала не только здоровьем Лины, но и… твоим доверием. Целительница кивнула и, задумавшись, как бы между делом проронила: — Возможно, чьё-то доверие не так уж важно, если ты изначально не считаешь себя достойной его… Вивьеннэ не знала, к чему это было сказано, но чутко уловила тень печали в проницательных словах Тарии. «Должно быть, между ней и Верховной Жрицей всё не так просто, — мысленно хмыкнула Виви. — Они даже смотрят друг на друга не то как в любовницы в постели, не то как враги в бою. Бездна разберёт, что на уме у этих двоих…» — В любом случае, если всё произошедшее действительно избавит Лину от приступов, значит в этом был смысл, — подытожила леди и кивнула на поднос, усыпанный разнообразными канапе. — А теперь давай немного перекусим, я жутко голодна. Тария кивнула, голодным взглядом глядя на мягкий белый хлеб, творожный сыр и свежую зелень. После пережитого волнения в целительнице снова разыгрался аппетит, и уже через пару минут они с Вивьеннэ принялись уничтожать закуски, то и дело подливая друг другу чай. Между ними даже завязался непринуждённый разговор, и Ари обнаружила, что грозная Вивьеннэ иль Найтх оказалась на удивление приятной собеседницей. Она умела обходить щекотливые темы, однако поддерживала в гостье живой интерес, то приправляя диалог остроумной шуткой, то демонстрируя широкую эрудицию, которую не ожидаешь услышать от рафинированной придворной аристократки. И благодаря этому тонкому умению Виви расположить к себе, Тария впервые за весь день смогла расслабиться, охотно смакуя канапе и увлечённо слушая дворцовые сплетни. Только всему рано или поздно приходит конец. И беседа леди в одночасье прервалась, как только в комнату… …вплыла спящая Селина эль Гратэ. Это случилось так неожиданно и выглядело так странно, что даже видавшая виды Богиня Шипов едва не выронила из рук очередной бутерброд. Чего уж говорить о Виви, которая просто обомлела и во все глаза принялась глазеть на сладко посапывающее тело возлюбленной, отчего-то решившее полетать по гостиной. — Быть того не может… — в смятении пробормотала леди, как только к ней вернулся дар речи. Ари с такой же озадаченностью проследила за тем, как Селина, одетая в лёгкую ночнушку и с подушкой под головой, вальяжно проплывает от одной стены к другой, совершая торжественный круг почёта и не меняя при этом горизонтального положения. — Леди?.. — попыталась окликнуть эль Гратэ Тария. В ответ послышалось невнятное сонное бормотание: — Ммм… Виви… не так резко… нежнее… угу, вот так… Целительница не знала, что конкретно снится бывшему Мастеру, но судя по резко раскрасневшемуся лицу Вивьеннэ, сны эти были далеки от целомудрия. Впрочем, саму Лину формальности волновали ещё меньше: чуть мерцающая таинственным серебряным блеском она продолжала путешествовать по гостиной, неосознанно пользуясь магией прямо во сне. — Скажи, что мне это не кажется, — растерянно коснулась собеседницы Виви. — Не кажется… — мотнула пока ещё уверенная в своей трезвости Ари. — Но она ведь спит?.. — уточнила иль Найтх. Окинув Селину намётанным целительским взглядом, Тария подтвердила: — Спит. В это время леди эль Гратэ, заскучав от наматывания кругов по гостиной, снова медленно поплыла в сторону спальни, по пути бормоча что-то о необходимости продолжить некую дуэль с целью окончательного разгрома некоей жрицы. — Ты же не хочешь сказать, что это тоже её новые силы Воплощения? — нахмурившись, предположила Вивьеннэ. — Очень на то похоже, — задумчиво кивнула Ари. Леди проследили за тем, как Лина исчезла в дверях внутренних покоев иль Найтх, а затем Богиня Шипов предложила: — Давайте не будем мешать. Ей нужно отдохнуть, даже если… хм… местом для сна будет служить воздух. И не удержавшись от улыбки, лукаво добавила: — К тому же пока не услышим стук падающего тела, волноваться всё равно не о чем. Виви зажала ладонью рот, чтобы невольный смешок вышел чуть менее громким и очевидным. Видимо, её воображение живо нарисовало картину падающей Селины и последующий полный ругательств крик подруги. Но отсмеявшись, иль Найтх уже более серьёзно и веско заметила: — Только она ведь рано или поздно проснётся и начнёт задаваться вопросами. — В таком случае вы мягко и спокойно расскажите ей об этом, — пожала плечами Тария. — Всё равно рано или поздно она узнает правду. Да, всем Воплощениям было суждено осознать себя, хотели они того или нет. Даже непроизвольное сопротивление, как в случае с Линой, могло лишь отсрочить неизбежное. Ведь осколки божественных сил, что жили внутри избранных судьбой людей, сияли слишком ярко, чтобы остаться незамеченными. И поэтому кто-то обретал силы убеждать окружающих словами, а кто-то вдруг случайно останавливал время или, например, обнаруживал нечеловеческую выносливость и жизнестойкость. Правда, Ари никогда не слышала о том, чтобы какое-то Воплощение обладало такой сильной магией, что прорывалась даже во сне и начинала по-мелкому шкодить… «Рэйна тоже была Воплощением Сэнэри, как и леди Селина, но ничего подобного я за ней не замечала, — вдруг подумалось девушке. — Впрочем, с Рэйной мы не откровенничали настолько, чтобы она рассказывала мне что-то о своих силах… да и о себе самой». Под влиянием размышлений полузабытые воспоминания о тяжёлых днях первой жизни, проведённых под бдительным взором вздорной и властной Рэйны иль Найтх — первого Воплощения Сэнэри, которое повстречала на своём пути тогда ещё юная и неопытная Яират эль Гратэ — нахлынули сами собой. И все те искорки событий быстро замелькали перед глазами: знакомство с другими Воплощениями, их шантаж, грубость Рэй, похожая на заключение учёба в Королевской Академии Магии, появление таинственной белой кошки, бал-маскарад, невыносимое, словно предсмертное одиночество в шумной толпе и чьи-то вожделенные спасительные слова: «Леди, я приглашаю вас на танец». Наверное, лицо Ари выразило какую-то особую смесь эмоций — подавленного гнева, нечеловеческой тоски и пламенной влюблённости — потому как у сидевшей рядом Вивьеннэ иль Найтх вдруг случайно вырвалось: — Знаешь, я всё ещё не могу избавиться от мысли, что ты мне… кого-то напоминаешь. Говоришь и выглядишь так, словно я всю жизнь тебя знала… только почему-то забыла. Тария вздрогнула. Фиалковые глаза смотрели на неё так пристально, что целительнице пришлось спешно отвести взгляд. Иначе её волнение лишь подтвердило бы догадки леди иль Найтх. Вместо этого девушка сдержанно дала совет: — Не стоит думать обо мне слишком долго. Ведь скоро я снова пропаду из вашей жизни. Навсегда. Ари отвернулась, не выдержав очередного напоминания о своём бессилии и неспособности выбирать судьбу. Однако вместе с тем упрямое и страстное желание защищать дорогой ей мир погасило это жалостливое человеческое зерно внутри Тарии. Внезапно чья-то мягкая ладонь легла на плечо целительницы, а в чужих словах послышалась затаённая горечь: — Почему ты всегда говоришь вещи, которые разбивают мне сердце, Яират? Всё внутри Ари похолодело от нехорошего предчувствия. Она и раньше обращала внимание на эти опасные знаки, но думала, что ей кажется и что некоторые незыблемые законы мира не могут быть нарушены даже при всей нестабильности Халла. Теперь же сомнения начали сами собой закрадываться в её голову. — Что вы сейчас сказали? — собравшись с силами, наконец обернулась Тария. Она ожидала увидеть перед собой знакомую самодовольную ухмылку и почувствовать дурманящий запах жасмина, золота и ванили, запомнившийся со времён Академии… …но перед ней была лишь чуть смущённая Вивьеннэ иль Найтх, а пахло от неё сиренью и миндалём. — Я что-то сказала? — переспросила Виви и тут же виновато вздохнула. — Прости, последние события совсем измотали меня, даже за мыслями уследить не могу… Тария недовольно поджала губы и, опасливо глядя на собеседницу, напомнила: — Вы назвали меня «Яират». Откуда вы знаете это имя? В подозрениях Ари был смысл, поскольку все те, кто называл целительницу этим незрелым именем, остались в её первой жизни. А каждое новое перерождение она неизменно оставалась Тарией — Богиней Шипов и прославленной защитницей людского рода. Но Виви не смогла найти себе оправдание: — «Яират»? Да, точно, «Яират»… кажется, ииенно так я сказала. Нет, не слушай меня, в голову лезут странные мысли. И всё с тех пор, как увидела тебя в этом облике… Леди иль Найтх потёрла переносицу, словно в попытке вернуть себе самообладание и привычную твёрдость характера. При этом она выглядела такой уставшей, что целительница прониклась к ней сочувствием. И правда, на долю Вивьеннэ пришлось даже слишком много волнений, виной которых стал приезд Ари. Поэтому, ощутив укол вины, девушка вдруг сочувственно погладила леди по плечу и убедительно произнесла: — Не бойтесь, всё будет хорошо. Иль Найтх рассеянно кивнула, как если бы её мысли всё ещё находились далеко от вещей простых и приземлённых. Даже уродливый диагональный шрам Вивьеннэ искривился, выражая сложное настроение хозяйки. Эта деталь внезапно привлекла внимание Тарии, и она, чуть поколебавшись, спросила: — Простите, это прозвучит грубо, но могу ли я осмотреть ваш шрам? — Шрам? — очнулась от размышлений Виви и, поняв замысел Ари, мотнула головой. — Даже Королевскому Целителю было не по силам его вылечить. Он говорит, всё потому что травма нанесена необычным оружием. Тария этому повороту не удивилась, только с уверенностью парировала: — В таком случае и лечить вас будет не совсем обычная целительница. Позволите?.. Леди аккуратно убрала лишние пряди от лица и прикрыла глаза, позволяя Богине Шипов беспрепятственно осматривать рану. Зарубцевавшийся и давно заживший шрам выглядел так, словно должен был остаться на изящном лице Вивьеннэ до самой смерти, однако, проведя осмотр, Ари заключила, что сможет оспорить это утверждение. И через пару минут она уже чаровала нужное заклинание, покусывая губы от напряжения. Если бы шрам остался не на лице и был бы бóльших размеров, целительница без особого труда вернула бы леди прежний вид. Но кожа головы была тонкой и чувствительной, а рубец — достаточно сложным, чтобы Тария просидела над ним около часа. Зато результат превзошёл все ожидания, и вскоре Вивьеннэ уже вертелась перед маленьким комнатным зеркальцем, изумлённо разглядывая свою внезапно похорошевшую наружность. — Невероятно… — наконец вернув себе дар речи, ахнула леди. — Ты потрясающая целительница! — Кхм, теперь этот шрам не будет омрачать ваше лицо, — зардевшись от похвалы, смущённо кашлянула Ари. — Рада, что смогла быть немного полезной за то время, пока я здесь. Вивьеннэ обернулась к Богине Шипов и крепко сжала её ладони своими руками. Глаза иль Найтх засияли как настоящие аметисты, а слова были преисполнены несвойственной иль Найтх сентиментальности: — Я не знаю, как благодарить тебя… — Лучшая благодарность для целителя — это улыбка подопечного, — успокоила женщину Тария. Некоторое время они продолжали обмениваться тёплыми словами, а затем целительница тактично намекнула: — Спасибо за ваше гостеприимство, но мне нужно идти. По правде говоря, я устала с дороги и хотела бы принять ванну. Не очень-то достойные Богини слабости, правда? Вивьеннэ отнеслась к этой просьбе с пониманием: — Нет, конечно, иди! Думаю, слуги уже подготовили для Верховной Жрицы соответствующие её привилегиям покои. Только…        — Только?.. — Ари недоумённо склонила голову набок.        Вивьеннэ вдруг разом помрачнела, и блеск довольства в её взгляде сменился затаённым ожиданием чего-то сложного. Оттого и слова женщины прозвучали так напряжённо:        — …только скажи мне честно, мы были знакомы раньше?        Тария долго медлила с ответом. Она не желала лгать, поскольку ложь была противна всему её существу, но говорить правду ей тоже не хотелось. И поэтому, переборов себя, целительница тихо начала:        — Вы этого не вспомните, поскольку над вами и надо мной властны одни и те же силы, но… однажды, очень-очень давно, я сказала одной юной девушке, ставшей мне врагом, что не отниму её счастья. А затем я загадала своё Желание, но так, чтобы при этом исполнить данное девушке обещание. Однако Баланс мира хрупок, поэтому девушка, чью мечту я осуществила, вспоминает то, чего не должна помнить, а я узнаю о ней то, чего не должна была знать. Чтобы справиться с этим, нужно просто отпустить. Поскольку прошлого уже не вернуть, а будущее из нас двоих есть только у вас. И это прекрасное будущее, не сомневайтесь.        — Я не пони… — растерянно начала мотать головой Вивьеннэ.        Но Тария уже не слышала её. Она лишь развернулась к выходу и на ходу, через плечо, бросила:        — Простите и позвольте откланяться. Я правда очень устала…        Мгновение — и хлопнула дверь покоев, оставив Вивьеннэ иль Найтх наедине с её мыслями.        ***        Первое время Ари просто шагала куда глаза глядят, в попытках восстановить душевное равновесие.        Мимо не то шли, не то крались редкие слуги, озабоченные суматохой последних дней и оттого походившие на вороватых мышат, а одноликие витые коридоры, безыскусно освещённые магическими светильниками, попеременно сменяли друг друга. И хотя целительница неплохо ориентировалась в замке ещё со времён первой жизни, но мрачная задумчивость сыграла с ней злую шутку — и в какой-то момент Тария вдруг обнаружила себя безнадёжно заблудившейся где-то в области Королевских Кухонь.        Своё местоположение она определила, лишь благодаря тонкому запаху выпечки и специй, который всегда сопровождал места, где много и долго готовят. Поэтому Ари закономерно принюхалась к сытным ароматам и, проглотив выступившую слюну, мысленно решила:        «А может, так даже лучше… попрошу у слуг что-нибудь, что осталось с ужина, и заодно прихвачу вкусностей для Эс. Она наверняка уже отдыхает в гостевых покоях и будет рада лёгкому перекусу».        С этими мыслями целительница двинулась на зов аппетитного благоухания, в надежде поживиться чем-нибудь съестным. Она думала, что ей крупно повезло, потому как из-за смерти Короля и сопутствующего траура все балы и приёмы временно отменялись, а значит и суматохи на Кухнях в этот момент быть не должно. Однако подбираясь всё ближе к заветным дверям, Ари лишь больше убеждалась, что кто-то внутри всё-таки готовит, несмотря на поздний час.        «Нет, без еды я точно не уйду, даже если меня взашей прогонит сам Главный Повар, — твёрдо решила Богиня Шипов и, затаив дыхание, на цыпочках шагнула вперёд. — В крайнем случае использую силы Воплощения и проскользну внутрь, а там уже как-нибудь разберусь». В какой-то момент она даже использовала тонкий слух и беззвучную поступь Хищницы, чтобы определить количество припозднившихся слуг внутри, но, к своему удивлению, обнаружила нечто совершенно неожиданное.        — Сестрёнка, дай теста с ложечки! — приглушённо прозвучал за дверями звонкий девичий голосок. — Ну пожалу-уйста!        — И мне, и мне! — поддержал её второй голос, очевидно, принадлежавший мальчику.        Тария как стояла — так и обомлела. Ведь оба голоса абсолютно точно принадлежали уже знакомым детям, с которыми Эстэр говорила перед дуэлью! А следующие слова, произнесённые мягким и терпеливым тоном, только подтвердили догадку целительницы:        — Тише, не наседайте… вечно вы из меня верёвки вьёте, паршивцы…        Только услышав этот полный тайного обожания ответ, прикрытый напускной строгостью, Богиня Шипов почувствовала, как сердце её начинает биться чаще.        Потому что говорила с незнакомыми детьми никто иная как сама Эстэр!        И это ощущение прикосновения к чему-то тайному, скрытому от посторонних глаз, было таким невыносимо манящим, что Тария, отринув все возможные правила приличий, жадно прильнула к дверям, стараясь уловить как можно больше информации.        — Но ведь старшая сестрица самая лучшая! — в ответ на замечание принялся умасливать девичий голос.        — Да, наша сестрёнка самая добрая и ласковая! — поддержал союзницу мальчик. — Даже помогла той дурной невоспитанной магичке!        — Хватит-хватит, я поняла, — послышалось смущённое покашливание. — Держите своё тесто — только замолчите.        — Ура! — в унисон заголосили дети, довольные их маленькой победой.        Затем в Кухнях раздались звуки возни, перестукивания ложек и радостного чавканья. А когда остатки сладкого теста были уничтожены, звонкоголосая девочка снова принялась задабривать Кейрин:        — Сестрёнка, можно в благодарность поцеловать тебя в щёчку?        — Да, я тоже хочу! — тут же согласился мальчик.        — Нет, не смейте! — запротестовала леди.        — Но сестрёнка, мы же не в Этэрнити! — убедительно продолжила наседать маленькая непоседа. — Никто не увидит тебя такой, ведь здесь никого нет! Даже старшего братца!        — Какая разница, я всё равно не… — возмутилась Эс. — Эй, что вы делаете?! Я же сказала «нет»!        Больше Тария вытерпеть не смогла.        Может, если бы речь шла о ком-то другом, целительница не стала бы вести себя так неприлично и дерзко. Ведь подслушивать кого-то и уж тем более разнюхивать чужие секреты было совсем не характере Богини Шипов. Но она просто не могла поверить, что сейчас в Королевских Кухнях действительно та самая Эстэр, которая никогда не теряет самообладания, не показывает слабостей и не раскрывает своих тайн.        Поэтому решение созрело быстрее, чем Ари смогла как следует его обдумать и учесть последствия: девушка просто толкнула тяжёлые двери зала и ввалилась внутрь, жаждая запечатлеть каждую деталь этой неизвестной ей Эс.        И результат превзошёл все её ожидания.        Ведь посреди Кухонь, в объятиях двух счастливых детей, стояла совершенно не та Эстэр, которую знала Тария. На скулах этой Эс был застенчивый яркий румянец, и глаза блестели так смущённо и стыдливо, словно она не замерла в объятиях близких, а совершала ужасное преступление. Оттого и момент, когда незнакомые мальчик и девочка с двух сторон поцеловали Верховную Жрицу в щёки, получился даже слишком личным.        И немая сцена, последовавшая за внезапным появлением Тарии, была закономерной.        — Тёплого Светила… — растерянно пробормотала Ари, не в силах отвести взгляд от божественного в своей красоте создания, что расположилось рядом с большой каменной столешницей и огромными от ужаса глазами смотрело на вторгшуюся в её уютную обитель чужачку.        «Никогда не видела Эс такой… домашней», — подумалось целительнице — и тёплое чувство немого неизъяснимого обожания вмиг обожгло сердце Ари. Да и как Тария могла не распалиться от увиденного? Ведь она впервые наблюдала Верховную Жрицу столь трогательно неопрятной: чего только стоили эти короткие небрежно подвязанные лентой пшеничные волосы, из копны которых выскользнула пара прядей и теперь изящно обрамляла лицо. А этот светлый, с пятнами от теста и начинки, передник? Он ведь совсем не похож на стерильную и безупречную чистоту привычных Эстэр белых одежд. И в довершение всего — простая деревянная ложка в судорожно сжатых музыкальных пальцах, казалось бы, совсем не предназначенных для чего-то столь приземлённого… — Это ещё кто? — первым очнулся от оцепенения мальчик — тот самый, которого Тария видела в Зале Дуэлей. — А ты не знаешь? — бойко встрепенулась девочка, авторитетно посвящая сообщника в курс дела. — Это же сестричкина невеста! «Невеста? — не поверила услышанному Ари. — Я?» Если до этого лицо Эстэр пылало от невыносимого стыда и смущения, то теперь оно вмиг стало белым как мел. Словно вся краска разом схлынула с загорелой кожи. А затем Верховная Жрица медленно и беззвучно, как неживая, осела на пол, скрывшись от взгляда Тарии за каменной столешницей. — Эс? — наконец очнувшись от наваждения, спохватилась Ари. — Ты в порядке? Ответом послужило многозначительное молчание. Целительница растерянно посмотрела на незнакомых детей, которые, в свою очередь, любопытно поглядывали то на укрывшуюся за столом старшую сестру, то на нежданную гостью. Им было около четырёх-пяти триплексов, но что-то подсказывало Тарии, что в действительности эта странная парочка куда старше неё. Мальчик выглядел примечательно: взять хотя бы его похожие на росчерки пера чёрные волосы и большие лазурные глаза. Но девочка поразила Ари куда больше, поскольку каждой своей чертой походила на саму Эстэр, словно была её юной совершенной копией. Разве что локоны у незнакомки были длинными, а взгляд — преисполненным самоуверенности и озорства. Однако рассматривать детей дольше Богиня Шипов не могла: куда важнее сейчас было понять, что происходит с Верховной Жрицей. — Эс, это же я! — шагнув вперёд, попыталась объясниться девушка. — Прости, что без предупреждения, просто я была голодна и хотела перекусить, а здесь… а здесь вдруг оказалась ты. Наверное, я напугала тебя, да? За столешницей послышалось странное копошение и шелест одежды. После чего Эстэр так же медленно поднялась, но уже без передника, ложки и выражения стыдливой растерянности на лице. Теперь это снова была преисполненная спокойствия и достоинства Верховная Жрица, идеально соответствующая своему статусу, но потерявшая неприкрытую формальностями живость. И тон этой прежней Эс тоже стал суховато-горьким, избавленный от примесей человеческих эмоций: — Нет, не напугала. — Но ты сейчас… — нахмурилась Тария, вспоминая выражение отчаяния на знакомом лице. — Я сейчас… что? — холодным эхом повторила Эстэр. Весь её вид говорил о том, как она хочет побыстрее вычеркнуть и стереть позорный момент слабости, который невольно увидела Ари. Однако такое поведение, противоречащее здравому смыслу, лишь возмутило целительницу. И она непримиримо заявила: — Ты была совсем другой. — Возможно, ты приняла свои фантазии за реальность, — молниеносно парировала Эс и нарочито усмехнулась. — С людьми такое случается. Ей удалось ужалить Тарию, обратив её внимание к непреодолимому различию между ними двумя. Правда, она не учла, что Ари уже давно вышла из возраста, когда ей можно без труда манипулировать. И вместо того чтобы ухватиться за нанесённую обиду, целительница лишь кротко улыбнулась: — Хорошо, оставим этот вопрос на потом, раз сейчас он тебе неприятен. Но не успела Эстэр даже слова вымолвить — как Тария нанесла новый удар: — А что ты скажешь о них? Брошенный в сторону незнакомых детей красноречивый взгляд поначалу вызвал у Эстэр непонимание. Но когда она поняла, о ком идёт речь, осознание вызвало новую бурю эмоций. Ари даже ощутила мстительное удовлетворение от того, что маска спокойствия и невозмутимости, которую Эс старательно носила перед окружающими, так просто треснула, стоило только подловить леди на чём-то, обличающем её скрытую натуру. А незнакомые дети, с интересом наблюдавшие за происходящим, в этом случае были самым лучшим компроматом. Но реакция Кейрин даже превзошла ожидания Тарии: — А? А… нет… они… это не мои!        Маленькие озорники встрепенулись и, видимо, испугавшись перспективы быть отвергнутыми, тут же наперебой запротестовали:        — Нет, мы сестрёнкины!        — Да, сестрёнкины!        В подтверждение сказанному близнецы снова обхватили Эстэр за талию, наглядно демонстрируя гостье наличие между ними троими по-настоящему близких отношений.        — Да вы… да я… — тихо процедила Верховная Жрица, безуспешно силясь отцепить от себя наглых обезьянок, но одновременно не прикладывая к попыткам сколько-нибудь серьёзных усилий.        Несмотря на всю свою стойкость и способность ловко справляться с любыми факторами, подрывающими образ непоколебимой Богини, в этот раз Эс крупно просчиталась, потому что кончики её ушей явственно покраснели, а дыхание совершенно сбилось.        Но когда пробил час разоблачений, и правда вот-вот должна была явить себя, в Королевских Кухнях вдруг навязчиво замаячил запах чего-то подгоревшего.        — Пирог! — не своим голосом воскликнула Эстэр, в ужасе оборачиваясь к источнику дыма. — ПИРОГ ГОРИТ!        Тут же в зале началось нечто невообразимое. Верховная Жрица, лихо перемахнув через тележки с подносами и кухонный инвентарь, бросилась к большой магической печи, на ходу используя магию, чтобы потушить огонь. Близнецы и Ари, не сговариваясь, метнулись следом, хотя с трудом представляли, чем могут помочь.        В итоге ещё несколько минут ушло на устранение последствий и совместные попытки привести Королевские Кухни в надлежащий вид. Но все четверо действовали сплочённо, отложив выяснение отношений до лучших времён.        Когда дело дошло до самого пирога, Эстэр мрачно констатировала:        — Всё же подгорел…        Тесто действительно пострадало и выглядело прискорбно, а всё потому, что Верховную Жрицу слишком отвлекли дети и внезапно явившаяся Ари.        — Вкусняшек не будет? — тут же взволновалась юная копия Эс, ощутив всеобщее напряжение.        — Даже чуть-чуть? — удручённо вторил ей мальчик.        Эстэр досадливо цокнула языком и стиснула форму для выпечки, что покоилась в её руках.        «Эс настолько расстроилась из-за одного пирога? — удивилась чуткая к чужим эмоциям Тария. — Ей было так важно накормить этих детей?» Но времени на размышления не было — и целительница мягко коснулась чужого плеча: — Позволишь?.. Верховная Жрица рассеянно кивнула, ещё не до конца понимая, чего хочет Ари. Но Богиня Шипов осторожно подхватила пирог и, под настороженными взглядами близнецов, поставила его на стол. — Наверное, до этого у тебя никогда не подгорал пирог, Эс? — улыбнулась целительница. — В таком случае я покажу тебе одну маленькую хитрость. Затем Тария подхватила нож и ловкими выверенными движениями принялась осторожно срезать почерневшую верхушку. Как только дело было сделано, девушка обратилась к невольным зрителям: — Выглядит он уже не так красиво, но ведь на вкусе это не отразится. Поэтому… может, заварим чай?.. — Да! Чай! — молниеносно среагировали дети, очевидно смекнувшие свою выгоду. Ари подняла вопросительный взгляд на Эстэр. Кейрин согласно кивнула, и целительница вдруг заметила, что после успешного разрешения проблемы с выпечкой настроение Верховной Жрицы значительно улучшилось. Когда пирог был нарезан, а чай — заварен и разлит по чашкам, непрошенные гости Королевских Кухонь на удивление слаженно уселись за круглый столик, приспособленный для лёгких перекусов слуг. Зашуршали салфетки, зазвенела посуда, зашелестела вода — и пространство вокруг наполнилось уютными звуками позднего ужина. Даже взаимные подозрительные взгляды на время прекратились, подавленные ароматным запахом теста и печёных яблок. — Это невероятно вкусно! — изумилась Тария, стоило только кусочку десерта очутиться у неё во рту. — Кстати, Эс, ты не говорила, что умеешь так хорошо печь пироги. Или это тоже относится к разряду тех вещей, которые ты старательно скрываешь? Эстэр с напускным безразличием пожала плечами: — В этом нет ничего особенного. — Разве? — удивилась Ари, с наслаждением смакуя выпечку. — А мне вот кажется, что я никогда в жизни не пробовала пирога вкуснее, чем этот… Как бы Кейрин ни пыталась сдерживаться и казаться безучастной, ей не удалось скрыть охватившего её одновременного удовлетворения и замешательства: — Правда? Спохватившись, Верховная Жрица попыталась принять степенный и обстоятельный вид, но было уже поздно: Тария успела заметить довольные искорки в её алых глазах. — Правда, — не сдержав улыбки, подтвердила Богиня Шипов. — Тебе я лгать не стану. Юная копия Эстэр, всё это время внимательно слушавшая диалог, энергично подтвердила: — Невеста-змейка права: никто не готовит лучше старшей сестрицы! — Да, сестрица самая лучшая! — тут же отозвался мальчик, привыкший во всём соглашаться с напарницей. Ари окинула их смешливым взглядом и про себя отметила удивительную для детей преданность своей «сестре». Но эти же мысли оживили в ней давно дремлющий вопрос:        — Кстати, о вас. Кто они такие, Эс? Твои родственники?        От неожиданности Верховная Жрица поперхнулась чаем и скомкано забормотала:        — Нет, они не мои… они… кхм…        В итоге на выяснение личностей близнецов ушло не меньше половины часа, а когда Тария наконец собрала цельное представление из скупых высказываний Эстэр, то ещё некоторое время пребывала в крайнем изумлении.        Как только невероятное в своей уникальности знание всё же уложилось в её голове, целительница решила уточнить:        — Значит, это твой Артефакт?        Девочка с длинными светлыми волосами молниеносно откликнулась:        — Да, это Эль Селест! Если будешь обижать сестрёнку, Эль Селест тебя покарает, маленькая змейка!        В этот же момент ей прилетел лёгкий предупредительный подзатыльник от Эс, больше похожий на строгое поглаживание. Видимо, держать язык за зубами было не правилах маленькой непоседы, и подобными мерами Кейрин безуспешно пыталась исправить ситуацию.        — А это Артефакт твоего брата? — указала на голубоглазого мальчишку Ари.        — Эль Нуар тоже очень сильный! — послышалось убедительное в ответ.        Второй невесомый подзатыльник от Эстэр с готовностью обрушился на темноволосую макушку ребёнка, но скорее для профилактики, нежели за дело.        — Да молчали бы уже… маленькие чудовища, — буркнула недовольная болтливостью младших Эс и, виновато глядя на Тарию, предложила. — Если они доставляют тебе неудобства, я могу снова вернуть им предметную форму.        Заметив огорчение на личиках детей, целительница поспешила разубедить:        — Нет-нет, я буду только рада узнать поближе тех, кто тебе дорог!        Эль Селест словно только и ждала этого момента. Нахохлившись от осознания собственной важности, она горделиво выдала:        — Да, сестричкина невестка права: мы очень дорогие! В Этэрнити Эль Селест и Эль Нуар можно продать за большу-ущие деньги!        Эстэр, сгорая от стыда за близнецов, принялась торопливо объяснять им:        — Ари имела в виду несколько иное значение данного слова. В упомянутом контексте «дорогой» — значит «особенный и близкий сердцу».        Артефакты глубокомысленно кивнули, а затем неугомонная девочка, мысленно сделав некие выводы, обратилась к Тарии:        — А-а, Эль Селест поняла! В таком случае Эль Селест тоже будет рада познакомиться с дорогой невесткой сестрички!        Не желая отставать от сестры, мальчик воскликнул:        — И Эль Нуар!        Верховная Жрица, решившая снова пригубить чашечку чая, поперхнулась во второй раз и принялась судорожно кашлять.        Пользуясь минуткой заминки, целительница торопливо спросила:        — А почему вы называете меня «невесткой»?        — Потому что… — начала болтливая Эль Селест, но не успела.        Грозно сверкнув вишнёвыми глазами, Эстэр процедила: — Потому что у кого-то нет чувства такта. Сколько раз я говорила вам держать язык за зубами?..        Близнецы как по команде затихли и с напускной пристыженностью принялись посматривать на свою Хозяйку. Правда, у обоих в глазах так и сияло желание снова дать волю болтливости.        К несчастью для них, уставшая от замечаний Эс отправила детей прибираться в Королевских Кухнях и устранять последствия приготовления пирога. Поэтому узнать ещё больше подробностей о таинственной Верховной Жрице Тарии не удалось.        Зато вспомнилась не менее важная тема для обсуждений.        — Ах да, я забыла поблагодарить тебя за ту дуэль, — как бы между делом начала Ари. — Ты очень помогла леди Селине, пусть и не самым безопасным способом. Спасибо за это.        Эстэр откинулась на спинку, предусмотрительно прикрыв лицо чашкой чая и старательно изображая крайнюю увлечённость напитком.        — С чего ты взяла, что я помогала ей? — с показным пренебрежением бросила Верховная. — Не в моих принципах стараться на благо легкомысленных и вздорных леди.        Тария на фальшь не купилась и спокойно парировала:        — Да, это так. Но в твоих принципах не совершать безрассудных действий и причинять вред тем, кто слабее. Следовательно, дуэль была не случайностью, а планом. Только не могу понять, почему ты не сказала мне об этом плане с самого начала?        Кейрин тихо вздохнула и красивым движением откинула назад отросшие пряди пшеничных волос. В её взгляде можно было прочесть привычное нежелание раскрывать свои мысли, однако на этот раз Эстэр отчего-то снизошла до объяснений:        — Если бы я сказала о том, что хочу сделать, как бы ты поступила?        — Я бы попыталась отговорить тебя, — предположила Ари.        — Вот именно, — усмехнулась леди. — Тебе бы стало жаль своего Мастера — и ты бы начала сомневаться. А сомнения только мешают делу.        Тария кивнула, получив ожидаемый ответ. Однако удержаться от комментария не смогла:        — Хорошо, но почему ты всегда скрываешь свои хорошие поступки за плохими намерениями?        Эстэр кинула быстрый взгляд в сторону близнецов и, удостоверившись в том, что не будет услышана, сухо парировала:        — Какая разница, в чём состояло намерение, если в итоге важен лишь сам поступок?        Чуть опешив от подобного утверждения, целительница решительно мотнула головой:        — Не соглашусь. К примеру, человек может убить другого человека из ненависти или ради наживы, а может — ради самозащиты или спасения близких. Разве можно считать два этих идентичных в своём итоге поступка, но имеющие разные мотивы, одинаково плохими?..        Эстэр закинула ногу на ногу, демонстрируя тугие стройные бёдра, какие, должно быть, свойственны искусным танцовщицам. Тария не удержалась от соблазна украдкой посмотреть на них и представить что-нибудь очень личное и чувственное, но пока что мало осуществимое в силу крайней закрытости Эс. Правда, долго любоваться образом Верховной Жрицы целительница не смогла, потому как в ответ на её слова Кейрин разразилась полной язвительности речью:        — Ты мыслишь, как ребёнок, Ари. В этой Вселенной никому нет разницы до того, насколько благие намерения ты преследуешь. Даже будь твоей целью спасение всех невинных — запомнят тебя лишь по тому единственному разу, когда ты оступишься. Потому что ни люди, ни Боги не прощают ошибок. А раз так, то не лучше ли оставить бессмысленное стремление убедить кого-то чистоте своих мотивов? По-моему куда проще стать той, кто виновна во всём. Так ты избавишь себя от необходимости переживать о чужом мнении и чувствах.        Слова Эстэр оказались настолько резкими и обличительными, что первое время Тария просто молчала. Наверное, потому что и сама была согласна с некоторыми суждениями леди. Но какое-то невероятное упрямство, смешанное с пылкой и слепой преданностью, заставило её непримиримо отчеканить:        — Может быть, ты права. Но и в этом случае меня куда больше интересует мнение и чувства моей возлюбленной, чем сплетни других людей. И даже если целая Вселенная будет убеждать меня в твоей испорченности, я не перестану видеть в тебе любимую девушку, навсегда укравшую моё сердце. Со всеми её грехами и добродетелями, соответственно.        За время короткой пронзительной речи целительницы Эс так и не сумела поднять на целительницу свой взгляд. Наоборот, её лицо словно окаменело, скрывая глубокие сложные эмоции. И Ари внезапно отметила, что каждый раз, когда она заводит речь об их отношениях или косвенно касается этой темы, Эстэр словно отгораживается от неё глухой стеной, через которую изредка просачиваются отголоски ответных чувств.        Вот и сейчас в ответ на свою искренность Тария получила лишь полную неопределённости фразу:        — Если поверить твоим словам, Ари, можно окончательно потерять голову от любви к тебе. Опасная перспектива, не находишь?        Любой другой на месте Богини Шипов заметил бы иронию и остроту в чужом ответе, но целительница услышала совсем иное:        «Эс боится окончательно потерять голову от любви ко мне? Вот почему она всегда держит дистанцию? Но разве из этого не вытекает вывод, что…» От внезапного осознания Тария даже ахнула:        — Могу ли я считать это признанием в любви?!        — А? — встрепенулась леди.        — Ты высказала опасение окончательно потерять голову от любви, — терпеливо пояснила Ари, с ликованием наблюдая за тем, как снова краснеют кончики ушей Эстэр. — Но «окончательно потерять голову от любви» можно лишь тогда, когда уже есть определённая степень чувств. Получается, ты меня любишь, Эс?        Верховная Жрица вся словно сжалась под неудержимым напором Тарии. И её до крайности смущённый вид теперь пробивался даже сквозь маску вышколенной сдержанности. Особенное удовольствие целительнице доставил румянец, красноречиво вспыхнувший на щеках леди.        Однако на удачу Эстэр к этому времени Артефакты закончили чистить Королевские Кухни, устранив все улики позднего приготовления пирога.        — Сестрица, мы всё убрали, — первой оповестила инициативная Эль Селест.        А затем Тария имела честь наблюдать, как Великая Кейрин Этэрнити самым позорным образом ретируется с поля словесной битвы, обратив своё внимание на подопечных:        — Вы молодцы. Теперь можете возвращаться в свою начальную форму.        — В начальную форму-у? — обескураженно пробормотала Эль Селест. — Но сестричка…        Второй Артефакт отчаянно прижал к себе девочку и едва не взмолился:        — Эль Нуар очень скучал по Эль Селест! Старшая сестричка, сжалься!        Как бы Эстэр ни пыталась делать нарочито строгий вид, тем самым пуская пыль в глаза бдительной Тарии, но до конца подавить в себе внутреннюю мягкость Верховная Жрица не смогла, а потому ощутимо заколебалась.        Дети этой заминкой воспользовались и, крепко обняв старшую сестру, принялись вить из неё верёвки:        — Можно хотя бы поспать вместе?        — Одну ночку!        — Да, всего одну ночь!        — Ну пожа-алуйста!        Скомпрометированная своей неспособностью быть жестокой и утратившая привилегированный статус непоколебимой глыбы, Эстэр, едва сдерживая раздражение, вздохнула:        — Только если я больше не услышу от вас ни звука.        — Ура! — дружно возликовали Артефакты и тут же спохватились. — Ой…        С трудом сдерживая победную эйфорию, они принялись в обнимку кружиться по залу и активно жестикулировать друг другу. Глядя на эту чистую детскую радость, Ари не удержалась от констатации факта:        — Ты очень добра, Эс. Хотела бы я иметь такую же ласковую старшую сестру.        Нащупав чужую слабость, целительница уже не могла перестать использовать её в качестве своего оружия, и поэтому раз за разом била в маленькую, с виду незаметную уязвимость.        И это опять сработало: Эстэр отвернулась от девушки, как будто увлечённая созерцанием интерьера Кухонь, а на самом деле судорожно прятавшая от проницательного взгляда Ари крохи непозволительных эмоций.        Когда волна смущения наконец схлынула, Верховная Жрица поспешила сменить тему:        — Наши покои готовы, Ари, так что можем идти. Я пошлю Эль Селест и Эль Нуар вперёд, чтобы они подготовили тебе купальню.        Тария благодарно кивнула — и вскоре они покинули Королевские Кухни, отправившись в извилистый коридорный путь до гостевых покоев.        Замершая кулуарная жизнь замка вкупе с его тишиной и полутьмой располагала начать лёгкий, ни к чему не обязывавший разговор из разряда тех, что от скуки ведут светские дамы. Но природное любопытство Ари толкало её на вещи куда более рискованные и опасные. Поэтому уже через пару минут целительница подала голос:        — Эс, можно вопрос?        — Разумеется, — без особого энтузиазма донеслось в ответ.        Едва ли после трудного дня, наполненного целой чередой ярких событий, Эстэр хотелось бы снова пускаться в дебри непростых диалогов с Тарией, однако привязанность в леди снова переборола жажду независимости.        Целительница, в свою очередь, не преминула воспользоваться шансом:        — Можешь рассказать о том невероятном заклинании, которое ты использовала на дуэли? У меня перехватило дыхание от его красоты. От… твоей красоты.        Верховная Жрица вздрогнула от неожиданного комплимента — и Богиня Шипов снова убедилась в наличии некоей скрытой черты, тщательно охраняемой Эстэр. Пока девушка не могла точно охарактеризовать это явление, но оно всё больше напоминало ей неприятие всего, что могло быть трактовано как «слабость». Даже если речь шла всего лишь о внешних достоинствах. — Это было не заклинание, — прервала чужие мысли Эс. — Это вэйл. — Вэйл? — повторила Ари, пробуя новое слово на вкус. — Так называется эта способность, — кивнула леди. Тария вспомнила изящное светлое одеяние, которое появилось на Эстэр во время дуэли, и мысленно сравнила его со своим доспехом. Вывод напрашивался сам собой: — Получается, то облачение, которое я получаю в форме Хищницы — это тоже вэйл, как у тебя? Они ведь очень похожи в своей сути. Ответ оказался неожиданным: — Не совсем. — Но почему? — озадаченно возразила Ари. Эстэр нехотя пояснила: — Потому что твой доспех Воплощения Риксы — это внешнее проявление внутренних сил. При желании и хорошем контроле ты, как и другие Боги, можешь изменить его форму на что-то иное или вовсе отказаться от видимого эффекта. А вэйл изменить нельзя. Он даётся на всю жизнь. — Даётся? — тут же зацепилась за мысль Тария. — Кем? Кажется, Верховная Жрица поняла, что сболтнула лишнего, потому как её лицо приняло выражение крайней досады. Тем не менее она пояснила: — Не знаю. В этой Вселенной вэйл есть только у меня, поэтому отыскать подробности мне не суждено. Да и нет необходимости. После такого недвусмысленного объяснения диалог должен был исчерпать себя, однако целительница умела внимательно слушать, а потому снова поймала Эстэр на горячем: — Но если тебе неизвестны подробности… как ты можешь быть уверена, что вэйл есть только у тебя? Чужая проницательность сильно задела Кейрин, и на этот раз она даже не пыталась скрыть своё недовольство. Вместо этого леди многозначительно буркнула: — Интуиция. Они почти дошли до нужной части замка, где обычно располагались гостевые покои, но Тария всё никак не успокаивалась. Ей слишком много хотелось знать об Эстэр, и скупых фактов, которые Верховная Жрица порой бросала на съедение голодному до знаний разуму Ари, было недостаточно, чтобы удовлетворить желание целительницы знать всё о своей возлюбленной. Так что не успели они завернуть за очередной угол и пройти через новую галерею — как Богиня Шипов опять спросила: — А почему в дуэли с Селиной ты только защищалась? Неужели была так уверена в прочности своего вэйла? Кажется, к этому моменту Кейрин окончательно смирилась со своей участью быть погребённой под многочисленными вопросами Тарии и оттого даже не сопротивлялась: — Вэйл — это не только одеяние, но и оружие. А моё оружие слишком опасно как для Селины эль Гратэ, так и для Баланса Халла. Активировать его было бы неразумно, поэтому я воспользовалась только защитной частью вэйла. Ари попыталась представить, как могло бы выглядеть оружие Эстэр, но её фантазии не хватало, чтобы вообразить себе подобную диковинку. Зато всегда внимательная к чужим словам целительница в очередной раз подловила Эс на горячем: — Вот ты и призналась в своих истинных намерениях. Будь дуэль с леди Селиной настоящей — ты бы не задумывалась о последствиях. Но тебе было важно не победить, а помочь Её Превосходительству осознать свои силы Воплощения и при этом не ранить. Верховная Жрица закатила глаза, старательно изображая свою полную непричастность к тому, о чём говорила Тария. Это лишь раззадорило девушку, и она с улыбкой добавила: — Ты по-настоящему добрая Богиня, Эс. В ответ прилетело непреклонное и полное раздражения: — А ты всё ещё любишь думать об окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Целительница тихо рассмеялась, довольная тем, что смогла снова пошатнуть душевное равновесие Кейрин. Эта игра определённо нравилась ей, потому как давала возможность увидеть Эстэр с той стороны, которая прежде всегда была скрыта от глаз Ари. И когда они наконец достигли гостевых покоев, Богиня Шипов буквально лучилась довольством, в то время как Верховная Жрица выглядела раздосадованной. Казалось, ещё один комплимент или попытка выведать что-то со стороны Тарии — и Эс попросту надует губы и убежит куда-нибудь прямо посреди ночи, словно обиженный ребёнок. К счастью, её очевидные мысли о побеге вскоре сменились вполне приземлёнными чаяниями, поскольку Артефакты, прибывшие в покои раньше леди и каким-то чудом успевшие переделать много домашних дел, потребовали законную плату в виде семейных нежностей перед сном. Так что Эстэр, сгорая от стыда, была вынуждена остаться рядом с подопечными, а целительница, то и дело оглядываясь на окаменевшую от смущения Эс и льнущих к ней детей, отправилась в подготовленную близнецами купальню. Тёплая ванна вместе с мягкими клубами белёсого пара сделала своё дело — и Тария с наслаждением опустилась в прозрачную воду, благоухавшую лавандой и ромашкой. Её уставшее после дороги тело, удовлетворённое долгожданным отдыхом, с готовностью приняло щедрый подарок. И предусмотрительно оставленный Артефактами мятный чай только дополнил вечернюю идиллию Богини Шипов. Она лежала в купальне, блаженно потягивая ароматный напиток, и размышляла обо всём, что произошло за последнее время. Перед её глазами мелькали яркие воспоминания: путешествие с шегрийцами, первая встреча с Тенью, неотвратимая смерть Фэйритэйл, воссоединение с Эстэр и прибытие в столицу. Но хотя неизбежный Конец со всеми сопутствующими переживаниями уже маячил впереди, Ари всё ещё не могла вернуть себе душевное спокойствие и не могла понять, в чём заключается её проблема. В короткой осознанной жизни, за которой должен был последовать очередной период беспросветной неопределённости? Нет, она переживала это уже не раз и привыкла исчезать из мира так же тихо и незаметно, как приходит в него. Или дело было в том, что у Тарии осталось слишком много мирских дел? Грэйса эль Харриса — целителя из Карроса — следовало устроить в Королевскую Академию Магии, как она и обещала. Помимо этого, нужно справиться о здоровье шегрийцев, с которыми Ари так и не успела попрощаться. Да и здесь, в Норте, много чем можно было бы заняться. Скажем, помочь леди Селине приспособиться к её новым силам. Или успокоить заточивших ножи аристократов. Или восстановить старый замок Академии. Или… — Нет, со всем этим разберётся Эс, — вздохнула девушка и отставила пустую чашку на край купальни. — Если поручить ей эти мелкие дела, она в два счёта разрешит их. Но стоило целительнице задуматься об Эстэр — как её мысли тут же стали мрачными и тоскливыми, ведь благородное желание «спасать мир», за которое Ари расплатилась свободой, не могло и близко сравниться с желанием остаться рядом с возлюбленной хотя бы чуточку дольше. Она ведь только начала подбираться к тайнам Эс, только приподняла завесу молчания и отчуждённости, которая всегда ограждала Верховную Жрицу… да что там говорить — Тария даже увидела Эстэр пекущей пироги для своих близких! — Да как вообще можно быть такой милой?! — слишком живо обрисовав себе вечернюю сцену в Королевских Кухнях, прыснула Ари. Эстэр в переднике и с большой ложкой в руках, вся раскрасневшаяся от смущения и оттого ещё больше походившая на шкодливого ребёнка, так и застыла в сознании Богини Шипов самой дорогой сердцу картиной. И целительница была уверена, что этот момент не сотрётся из её памяти даже спустя сотни и тысячи перерождений. — Вот бы ещё хоть раз увидеть Эс такой… — с мучительной лаской и горечью шепнула Тария, словно упрашивая саму судьбу. — Хотя бы разок, пусть даже украдкой… Но едва ли этому суждено было сбыться: Проклятие тянуло Ари вперёд, и даже сейчас, наслаждаясь долгожданным отдыхом, она чувствовала, как тяжелеют призрачные цепи на её запястьях и как неведомая сила направляет все её устремления в Дэстино, где Богиня Шипов должна была встретиться с Хистэо эль Гратэ. И это последнее тонко зависшее над ней бремя неотвратимой встречи с врагом вызвало у Тарии странное чувство… неправильности? Страха? Бессилия? Как она вообще собирается решать дилемму с лордом Хистэо? Ей ведь до сих пор неизвестна вся правда, да и разве, зная эту самую правду и будучи уверенной в невиновности Первого Советника, ей, безвольной кукле в руках своего Желания, под силу что-то изменить? Нет, если Проклятие сочтёт, что в Хистэо эль Гратэ кроются все беды мира — значит он непременно умрёт. Чтобы хоть как-то сопротивляться этим мрачным мыслям, Тария схватила первое, что попалось под руку — круглый серебряный медальон, висевший у неё на шее. Пальцы девушки бегло скользнули по серебряной гравировке кусающего себя за хвост змея — и Ари ощутила тонкое желание снова открыть опасное украшение. Но помня о том, чем закончился такой порыв в предыдущий раз, целительница благоразумно подавила любопытное зерно внутри себя. Ей не хотелось снова попасть под странное действие шипа, что находился внутри кулона. «Интересно, если я коснусь его снова… что произойдёт? — прокручивая потёртое серебро между пальцев, задумалась Тария. — Тогда, в Карросе, я точно помню, что Артефакт позвал меня… но куда? И тот магический круг, что возник под моими ногами… я никогда не слышала о таких чарах. Но всё это ощущалось, словно некое заклинание… перемещения?» Собственные безумные догадки так напрягли Ари, что та решительно мотнула головой: «Нет, таких чар не существует». Интуиция тут же ехидно добавила: «…в Халле». Однако думать обо всём этом у Тарии не было времени. Да и накопившаяся усталость лишь усилилась после принятия ванны. Поэтому целительница наскоро помылась, не без труда совладав с протестующими против такого варварства локонами, которые то и дело норовили сбежать — очевидно, вместе с головой своей хозяйки. К счастью, за триплексы жизни с волшебными волосами Ари научилась неплохо держать их в узде, поэтому уже через час своевольные пряди были побеждены, хорошенько вымыты, расчёсаны гребнем и просушены подходящими чарами. Да и сама Тария — теперь чистая и благоухавшая свежестью — выглядела куда лучше, чем после стольких дней пути. Ободрённая этим фактом целительница уже потянулась к стопке сменной одежды, заботливо оставленной кем-то на полках купальни. Но вдруг её внимание привлекла щель в проходе, которой не должно было быть, потому как Ари совершенно точно закрывала дверь. Впрочем, две пары глаз, любопытно наблюдавшие за Тарией из образовавшегося просвета, лучше всяких слов объяснили противоречие. — Вы? — на мгновение растерялась девушка. — Что вы здесь… Договорить она не успела, ибо два Артефакта, внаглую подглядывающие за ней и осознавшие свою промашку, своевременно дали дёру. Только что они с открытыми ртами наблюдали за тем, как «сестричкина невеста» берёт в руки бельё — а через секунду где-то в глубине покоев раздался скрип закрывшейся двери, возвестивший о том, что близнецы успешно ретировались куда подальше. Может, их реакция и была нечеловечески быстрой, только оба не учли одного: Тария, возмущённая столь бесцеремонным нарушением личной жизни, не станет спускать им с рук проказы… …и быстро накинув на себя одежду, ринется по горячим следам проказников. «Не буду их ругать, просто слегка пристыжу», — крадучись пробираясь к спальне близнецов, решила Ари. Правда, как она будет журить существ, которые на несколько сотен или тысяч триплексов старше неё самой, целительница пока не решила. А из спальни тем временем донеслись приглушённые шепотки. — У неё такие красивые волосы! — с восхищением тараторила Эль Селест. — Такие длинные и мягкие… прямо как у старшей сестрицы в детстве! — И глаза у неё красивые! И улыбка красивая! И эти длинные сапожки на ней тоже красивые! — вторил ей голос Эль Нуара. — Она точно подходит старшей сестрице! Тария, с помощью острого слуха Хищницы внимавшая болтовне Артефактов, просияла от этих слов. Ведь если даже приближённые Эс считают, что она, Ари, подходит Верховной Жрице, то… может, так и есть? Но её воздушные замки были вмиг разрушены непримиримым со стороны Эль Селест: — Нет, не подходит! — Почему не подходит? — обескураженно спросил Эль Нуар. Целительница тоже не выдержала и праведно возмутилась: — Действительно, почему это я не подхожу? За дверью тут же воцарилось молчание. Очевидно, реплика Тарии оказалась громче, чем она рассчитывала, а потому не менее чуткие Артефакты поняли, что были в наглую подслушаны. Однако Богиня Шипов решила счесть это отместкой за подглядывание в купальне, поэтому, для приличия постучавшись, заглянула в спальню близнецов. Эль Селест и Эль Нуар поначалу воззрились на Ари с подозрением и ожиданием скорой взбучки, но, видимо, поняв, что с целительницей они квиты, чуть расслабились. И Богиня Шипов, пользуясь отсутствием виновницы обсуждения, повторила: — Ну так почему я не подхожу вашей сестре? Эль Селест, чуть более энергичная и напористая, чем её брат, торжественно возвестила: — Потому что старшая сестрица только наша! Эль Нуар словно очнулся от этой фразы и авторитетно подтвердил: — Да, наша и старшего братца! — Ах вот оно как… — осторожно приближаясь к большой кровати с балдахином, где уютно расположились двойняшки, понятливо кивнула Ари. — И почему же вы не хотите делить со мной Эс? Она не хотела спугнуть детей, раз уж ей выпала редкая возможность выведать что-то об Эстэр и её окружении. Поэтому и слова, и действия, и голос Тарии стали чуть мягче, чуть плавнее. А вот Эль Селест, наоборот, растерялась от столь прямого вопроса: — Потому что… потому что… Она с явным намёком посмотрела на Эль Нуара, но брат тоже не мог придумать причину. И копии Эстэр пришлось значительно напрячься, прежде чем найти хоть один достойный аргумент: — Потому что ты даже настоящего имени сестрицы не знаешь! Вот! Зовёшь её какой-то «Эс», а она вообще не Эс! Ни разу не «Эс»! — Правда? — с деланным удивлением ахнула Тария и как бы между делом присела на постель. — А кто она? — Она… не скажу! — чуть не проговорилась девочка, в пылу спора не заметив действий Ари. — Раз сестрица не говорит тебе — значит не доверяет! И я тоже доверять не стану! Целительница хмыкнула, нисколько не поверив в чужие слова. И хотя в душе Тарии эта фраза откликалась болью, а собственные выводы леди были не так уж далеки от острых замечаний Эль Селест, за свои несколько перерождений она научилась отличать правду от сказанного в запале, с целью испытать оппонента. А то, что Артефакты проверяют её на прочность, было понятно даже по ехидным выражениям их лиц. — Но, может, ваша старшая сестра просто стесняется? — наконец парировала девушка. — Вы же сами видели, как она засмущалась, когда я наведалась в Королевские Кухни. — Хм, так и есть… — задумался Эль Нуар. — Нет, просто сестрёнка… — нахмурилась Эль Селест, незаметно пихая брата в бок. — Просто она… — …обычно не готовит пироги при посторонних? — ловко закончила за неё Ари, тем самым укрепив свой аргумент. — Да! — воскликнула было копия Эстэр, но тут же спохватилась. — Ой, то есть… Однако логичного контраргумента найти не смогла, а потому возмущённо нахохлилась, словно задиристый воробей, и умолкла. Эль Нуар по привычке взял пример с сестры. Так они просидели пару минут, пока Тария не почувствовала, как нарочитая подозрительность и лёгкая враждебность Артефактов постепенно сменяется принятием. Когда градус накала снизился до нужной отметки, целительница с грустной улыбкой вздохнула: — Наверное, вы часто видите Эс такой… настоящей? Завидую вам. — Почему? — мигом среагировала Эль Селест, любопытно сверкая рубинами глаз. — Ты же сестричкина невеста… Ари долго держалась, но каждый взгляд на эту очаровательную «маленькую Эстэр» вызывал у неё непреодолимое желание потискать девочку, и в какой-то момент рука целительницы сама собой легла на макушку Артефакта, поглаживая длинные светлые волосы. А мысль о том, что подобное можно провернуть и с настоящей Эстэр, надолго засела в голове Богини Шипов. — Невеста? — задумчиво произнесла девушка и тут же с грустью выдохнула. — Очень приятно слышать, но сомневаюсь, что это так. Её тонкий приём сработал — и болтливый Эль Нуар, как бы невзначай подсев поближе к Тарии, убедительно заверил: — Нет, ты точно невеста! Старший брат как-то раз сказал, что если уж старшая сестрица и выберет себе пару, то это будет навсегда! Вторая рука Ари чутко коснулась тёмных волос мальчика и, следуя затаённому желанию в его глазах, принялась гладить Артефакт по голове так же, как и его сестру. — Навсегда? — эхом повторила Ари. — Я правда могу быть для неё «навсегда»? Тонкий расчёт выведать у детей новые сведения не помешал Богине Шипов одновременно испытать ноющую боль в груди от невозможности узнать чувства и мысли Эстэр лучше, чем позволяли редкие крохи информации, что Верховная Жрица бросала из прихоти или по случайности. Но ответ Эль Нуара превзошёл все её ожидания: — Конечно, ты же единственная, кого сестрица к себе подпустила! Всё существо Тарии опалило такое всепоглощающее чувство торжества, что она едва сдержала эту эмоцию чистого отчеканенного счастья во взгляде: — Я… единственная? Но как же… Эс ведь бессмертная Богиня и живёт уже очень долго… Невозможно было поверить, что кто-нибудь столь привлекательный может держаться вдали от плотских утех и возвышенных чувств. И хотя, по словам самой Эстэр, она пользовалась дурной славой во Вселенной, это не избавляло её от природного обаяния вкупе с интеллектом. А потому целительницу куда больше удивляло, что в Халл до сих пор не нагрянула целая толпа поклонниц Верховной Жрицы, прознавших о её местонахождении. — Ха! — вдруг снова вступила в разговор Эль Селест. — Сестричка никогда ни на кого не смотрела, её такое не интересовало! Раньше она всё своё время посвящала тренировкам, чтобы стать сильнее! Истомные и разомлевшие от ласки Артефакты выдавали всё как есть, а Тария, с трудом сдерживая собственные эмоции, осторожно выведывала подробности: — Значит, раньше «такое» не интересовало, а сейчас заинтересовало? — Да, это всё из-за тебя, маленькая змейка! — подтвердила Эль Селест, потираясь о ладонь Ари, как изнеженная ручная кошка. «Должно быть, они много времени проводят в предметной форме, — сочувственно подумала девушка. — Им не хватает человеческого тепла и заботы, оттого они и умоляли Эстэр дать им хотя бы ночь свободы от своих обязанностей». — Вот как… — отринув лишние мысли, продолжила выпытывать леди. — Но раз я так важна для Эс… может, хотя бы скажите её настоящее имя? Это была слишком наглая попытка — и Эль Селест, насторожившись, запротестовала: — Нет! Без разрешения сестрички такие важные вещи говорить нельзя! Но азарт и болезненное желание уже захватили разум Тарии, а потому она предприняла ещё одну попытку: — Хорошо, тогда, может, скажите хотя бы первую букву? — Первую букву? — заинтересовался Эль Нуар. Сестра тут же шикнула на него, пусть и не так уверенно: — Нет, нельзя! — Но это же не целое имя, всего лишь буква, — невинно возразила Ари. — Сомневаюсь, что из всех имён Вселенной я сумею угадать настоящее имя Эс по одной лишь букве. — Действительно, — не увидел противоречий Эль Нуар. — И всё равно нет! — продолжала сопротивляться Эль Селест, но делала это словно нехотя. Целительница мысленно напряглась, перебирая варианты того, как можно подкупить детей, и вдруг ей в голову пришла гениальная идея. — А если я для вас что-нибудь сделаю? — коварно предложила Тария. — Например… уговорю Эстэр не возвращать вас в предметную форму до конца путешествия? — О-о… — синхронно изумились Артефакты. Их глаза так ярко засияли желанием, что Ари не приходилось сомневаться: дети и вправду были пойманы на крючок взаимовыгодного предложения. Оставалось лишь аккуратно склонить их на свою сторону. — Ну так что? — едва сдерживая нетерпение, уточнила магичка. Она ожидала долгих раздумий и борьбы с совестью — если таковая вообще имелась у Механизмов — но, к своему изумлению, получила более чем исчерпывающий и молниеносный ответ: — Эль Селест согласна. — Эль Нуар согласен. «Просто же они сдались!» — опешила Тария, глядя на деловитые личики детей. Однако времени на раздумья не было — и целительница решила действовать, пока близнецы не передумали: — Хорошо, тогда по рукам? — По рукам, — в один голос подтвердили Артефакты и даже пожали магичке руки, восприняв всё буквально. Как только договор был заключён, а все формальности — соблюдены, Ари заговорщически шепнула: — Ну же, говорите! Она знала, что в любой момент двери комнаты могут распахнуться и явить недовольный лик Эстэр, которой захотелось узнать, где блуждает её избранница так поздно ночью. Поэтому, судорожно покусывая губы и оглядываясь в сторону входа, Тария ждала столь маленького, но одновременно столь значимого для неё ответа. И Эль Селест любезно предоставила его: — Первая буква сестричкиного имени — «Р»! Наверное, другой человек, услышав эти простые безыскусные слова, внешне не несущие особой ценности, вряд ли бы понял, почему Ари так переменилась в лице и почему на её губах заиграла такая яркая улыбка. Вот и Эль Селест насторожилась этой реакции: — Эй, ты почему молчишь, змейка? — Я почему-то… так счастлива, — проронила девушка, не в силах стереть с лица простодушное выражение полного довольства. — Но это же всего лишь буква! — воскликнул Эль Нуар. — Почему ты так рада от одной только буквы? — Потому что это часть Её имени, — как нечто само собой разумеющееся произнесла Тария. — И ничего, даже если это будет маленькая буква или маленький факт, ведь так, по крупицам, постепенно я смогу узнать об Эс всё. И тогда… Целительница запнулась на полуслове, поражённая страшной мыслью. «А наступит ли это «тогда»? , — едко заметил внутренний голос. — Эстэр ждёт тебя уже несколько жизней… но хватит ли её на целую Вечность? Кому вообще нужна возлюбленная, с которой можно видеться лишь пару недель в несколько сотен триплексов? Да, можно терпеть это некоторое время, но рано или поздно Эс захочется отношений с нормальной девушкой». Волна неуверенности пошатнула внутренний баланс Ари, заставив её думать о вещах ей неподвластных и рисовать воображаемые картины будущего. Но в каждой из этих картин она видела лишь Эстэр, уставшую от скучных будней в Халле и несчастную в своём бессрочном ожидании любимой. А затем изображение менялось — и Тария видела Эстэр, идущую под руку с кем-нибудь другим, весёлую и не отягощённую бременем трагической любви. — Сестричкина невеста, ты чего так загрустила? — первой заметила неладное Эль Селест. — Всё в порядке, просто я… — одурманенная самыми мрачными мыслями, пробормотала магичка. «…не верю, что Эстэр останется со мной, даже несмотря на моё Проклятие», — хотела продолжить она, но вовремя умолкла. Ей не хотелось взваливать на детей бремя своих переживаний, поэтому Ари замолчала, так и не придумав отговорку. Но Артефакты и без слов поняли её настроение, а потому обменялись только им понятными взглядами — и вдруг, без предупреждения, обняли девушку. — Вы чего? — изумилась целительница. — Когда сестричка грустит, мы всегда обнимаем её, — пояснил Эль Нуар. — И ей становится легче. — Эс бывает грустно? — обнимая детей в ответ, удивилась Тария. — Отчего? Конечно, она предполагала, что Эстэр многое от неё скрывает, но за всё время их знакомства Ари не замечала за Верховной Жрицей уныния и печали. Скорее, наоборот: Эс почти всегда пребывала в одинаковом невозмутимо-спокойном настроении, которое нельзя было пошатнуть ни в сторону пламенной ярости, ни в сторону яркой радости. Поэтому, услышав противоположное своим наблюдениям, целительница прежде всего заподозрила, что это она, Тария, как-либо повинна в эмоциональных переменах леди. Но вскоре близнецы развеяли её сомнения. — Да, старшая сестричка часто печалилась, когда была в Этэрнити, — вздохнул Эль Нуар. — Только о причинах никогда не говорила. — Но как только сестрица встретилась с тобой, маленькая змейка, она стала реже грустить! — добавила наблюдательная Эль Селест. — Даже жалко, что ты всё время исчезаешь: с тобой ей очень интересно. Она ведь постоянно о тебе говорит! — и Артефакт, коварно хихикнув, спародировала Эс. — Моя Ари это, моя Ари то, моя Ари сё… прямо тили-тили тесто, невеста и невеста! Тария поражённо застыла, неверяще глядя на довольную собственной словоохотливостью девочку. Неужели всё это правда? Эстэр действительно говорит о ней с близкими леди существами? И даже называет её «моя Ари»? Такое сложно даже представить… но, с другой стороны, сегодня вечером целительница стала свидетельницей необычного поведения Верховной Жрицы, которое больше походило на образ Богини из откровений Эль Селест, нежели на ту непоколебимую женщину, коей Эстэр всегда представала перед другими людьми. «Получается, я не только не доставляю Эс хлопот и печалей, но даже… приношу ей настоящую радость? — пришла к невероятному выводу Тария. — И со мной она веселее, чем у себя дома, в Этэрнити?» Мысли об этом окутали полную сомнения душу девушки, и та, невероятно ободрённая услышанным, наконец выдохнула с облегчением. Впрочем, скоро ей пришлось удивиться в очередной раз — разошедшаяся на тайны Эль Селест не сдержалась и с толикой ревности выпалила: — Она даже исподнее тебе шила сама, представляешь? По этэрнианской моде, между прочим! А раньше только для Эль Нуара и Эль Селест делала вещи… Каждое новое знание разило Ари не хуже удара молнии, поэтому магичке пришлось потратить некоторое время, чтобы осознать слова Артефакта. — Так это бельё… — вспомнив новенькую одежду, выданную Эстэр ещё в Люмини, ахнула Тария. — Поверить не могу… Если представить Верховную Жрицу за выпеканием пирогов у целительницы ещё как-то получалось, то вот картина, где могущественная и опасная Богиня, ловко орудуя иглами, сметала края ткани или старательно пришивала бретели к лифу, представлялась Ари совершенно невозможной. Однако, вместе с тем, целительница не могла избавиться от навязчивой идеи когда-нибудь во что бы то ни стало узреть это действо своими глазами. Вдобавок ко всему магичка ощущала одновременно чувство невероятной нежности и благодарности по отношению к Эс и недовольство извечной скрытностью Верховной Жрицы. Поэтому, не выдержав, Тария сердито буркнула: — А мне она даже словом не обмолвилась. — Неудивительно, старшая сестричка ведь такая застенчивая, — заметил ответил Эль Нуар и, подражая разговорчивости Эль Селест, многозначительно зашептал. — Это в Этэрнити она жуткая и сильная. Так нужно. А на самом деле… сестрица совсем другая. — Да, сегодня вечером я это заметила, — согласно кивнула Ари, вспоминая румянец смущения на обычно беспристрастном лице Верховной Жрицы. — Спасибо вам, вы очень помогли мне лучше узнать Эс. Артефакты с готовностью закивали, довольные собственной ролью продажных сплетников. Впрочем, Тарии это было лишь на руку, поскольку, сблизившись с механическими детьми, она обрела в их лице весомую поддержку. А имея таких словоохотливых соратников, можно было не сомневаться, что рано или поздно целительница выудит ещё больше подробностей о загадочной Богине с именем на букву «Р». — Кстати, Эль Селест, а почему ты так похожа на Эстэр? — пользуясь чужим расположением, поторопилась спросить Ари. Этот вопрос уже давно волновал её, поскольку внешность девочки как две капли воды повторяла наружность Верховной Жрицы. Но предположений о причинах, сподвигших придать Артефакту такую форму, у целительницы не было, так что весь вечер Тария ходила заинтригованная, а теперь, наконец, имела возможность получить объяснения. Правда, ответ девочки оказался таким же простым, как и вопрос: — Потому что Эль Селест сделана по подобию своей Хозяйки. То есть старшей сестрички, — пояснила девочка, — она разрешает так называть себя наедине. — Вот как… — недовольная крохами информации протянула Ари и продолжила гнуть свою линию. — А зачем делать свой Артефакт столь похожим на себя? Она думала, что проницательная девочка просто хочет увильнуть от ответа, однако копия Эстэр скорбно призналась: — Эль Селест не знает. Старшая сестричка никогда не рассказывала об этом. — Всё потому что спрашивать нужно не у старшей сестрички, а у старшего братца, — веско заметил Эль Нуар. – Ведь это он нас создал. Получив новую порцию информации, Тария подумывала узнать что-нибудь об этом самом таинственном «брате», которого Эс так тщательно скрывала от неё, однако Эль Селест, ставшая странно задумчивой, вдруг подкинула новую пищу для размышлений: — Да, Эль Селест не знает причины. Но зато Эль Селест знает, что Эль Нуар, в свою очередь, очень похож на старшего братца. В этом прослеживается определённая закономерность, не правда ли?.. Ари, уже переставшая удивляться своим открытиям, лишь впилась жадным взглядом в Механического Мальчика, словно впервые его увидела. — Значит, вот как выглядит брат Эстэр… — восхищённо выдохнула девушка. «Неужели в Этэрнити все такие красивые? — невольно подумалось ей. — Может, Боги такими рождаются? Или это некие чары?» — Не совсем, — довольный чужим вниманием горделиво подбоченился мальчик. — На самом деле Хозяин выглядит старше Эль Нуара. Он одного возраста с Хозяйкой. — Значит, они тоже близнецы? — понятливо кивнула Тария. — Да, совсем как Эль Селест и Эль Нуар, — подтвердила девочка. Ари хотела спросить что-нибудь ещё, но её обострённая интуиция предостерегла леди. «Нужно возвращаться в спальню, иначе Эс — если она не спит — заподозрит неладное, — подумала Ари, оглядываясь на дверь. — Меня нет уже достаточно долго, чтобы у неё могли возникнуть подозрения…» И предчувствие не обмануло целительницу: как только она собралась прощаться с Артефактами, откуда-то из глубины гостевых покоев послышался звук бьющегося стекла и невнятные звуки. А это значило лишь одно: Эстэр либо проснулась, либо не спала изначально. И возможно, прямо сейчас собирается выйти на поиски припозднившейся возлюбленной. Эль Селест тоже смекнула риски и торопливо зашептала: — Ой! Наверное, старшая сестрица проснулась! Маленькая змейка, уходи! Быстрее! — Да, уходи, иначе всем влетит! — сделал страшные глаза Эль Нуар. — Только не проговорись о нашем разговоре сестричке, иначе она пустит нас на шестерёнки! — Хорошо, — согласно кивнула Тария и тихо соскользнула с постели. Она уже хотела было прошмыгнуть обратно в коридор, но напоследок сгребла в кучу озадаченных детей и ласково поцеловала каждого в лоб. — Сладких снов, Эль Селест, Эль Нуар, — шепнула она и, получив ответные поцелуи в щеки и пожелания доброй ночи, была вынуждена ретироваться из спальни близнецов. Ей казалось, что как только она выйдет за дверь — и по закону подлости её тут же настигнет Эстэр. Но в холле гостевых покоев было тихо и прохладно, а приглушённые звуки доносились из комнаты, где предположительно находилась Эс. «Может, и пронесло, — выдохнула Ари, ощущая себя настоящей преступницей. — А теперь нужно сделать вид, будто ничего не случилось». Целительница поправила измятую ночную рубашку и, напустив на себя сонливый вид, отважно шагнула навстречу неизвестности. Она ждала вопросов и недовольства со стороны Эс, проницательных испытующих взглядов или хотя бы лёгких намёков. Однако с самым невозмутимым видом приоткрыв дверь спальни, Тария обнаружила то, чего совсем не ожидала увидеть. Спящая Эстэр лежала посреди большой кровати в окружении многочисленных подушек, раскиданных так небрежно, будто кто-то нарочно вызвал их на поединок. Светлые простыни оказались смяты, а изящная ваза на прикроватном столике — вдребезг разбита случайным движением руки. Да и сама виновница беспорядка не многим отличалась от обстановки вокруг: бледная, сжавшаяся в клубок и судорожно обхватившая одеяло она больше напоминала маленькую Эль Селест, нежели себя саму. Озадаченная этим Тария после минутного промедления растерянно окликнула леди: — Эс? Ты спишь? Ответом ей послужил болезненный стон. А затем Эстэр, словно услышав слова Ари, замерла и разжала пальцы на одеяле так, словно отпустила последнюю надежду. — Не надо… нет… — сквозь сон проронила Верховная Жрица. Её слабый голос и почти умоляющий тон был так непохож на обычную уверенность и спокойствие, которые она источала в любое другое время, что Тария встревоженно приблизилась к постели и коснулась рукой лба леди. «Жара нет, — констатировала целительница. — Значит, ей просто снится сон? Но почему она выглядит такой измученной?» Ари осторожно присела рядом с Эстэр, чтобы не разбудить её, и, чуть расправив смятое одеяло, укрыла им леди. Затем Богиня Шипов жестом усилила магические светильники, согревающие комнату жаром заклинаний, но приглушила их свет. Теперь в комнате стало не так зябко и ярко. «Странно, обычно Эс спит очень чутко, а иногда и вовсе проводит ночи без сна, притворяясь спящей, — вспоминая дни, проведённые с Верховной Жрицей, подумала Тария. — Но сейчас её не разбудило даже моё приближение». Всё это сильно отличалось от обычного поведения Эстэр, однако девушка не стала будить её, решив понаблюдать ещё. И вскоре терпение леди вознаградилось: Кейрин снова заёрзала меж подушек, словно в попытке найти удобное положение, после чего тихо заскулила: — Нет, Кроу, отпусти её… прошу тебя… «Кроу — это ведь имя брата Эс, — вспомнила Тария, озабоченно глядя на леди. — Она зовёт его во сне? Но зачем?» Ответ пришёл сам, когда Эс, словно задыхаясь от невыносимой муки, горячо взмолилась: — Отпусти её руку… отпусти Лилиан… пожалуйста… прошу тебя… она же совсем маленькая… нельзя подвергать её опасности! «Лилиан? Кто это?» — нахмурилась Ари. Прежде Эстэр никогда не рассказывала о человеке или Богине с именем «Лилиан», но узнать подробности Тарии не удалось: состояние Кейрин становилось всё более нестабильным, а целительница всё меньше видела в нём обычный кошмар. Поэтому — верная своей интуиции — она легонько коснулась плеча женщины и мягко позвала: — Эс, проснись. В любой другой момент чуткая к чужому присутствию Верховная Жрица сразу бы открыла глаза, но теперь она лишь замотала головой, словно не желая возвращаться к реальности, и хриплым напуганным голосом заговорила: — Отпусти Лилиан… иначе её затянет туда… вместе с нами… Слова Эстэр были наполнены таким животным ужасом, что Ари инстинктивно прижала леди к себе и продолжила осторожно будить, похлопывая по плечу. — Эс, это просто дурной сон, — принялась убеждать целительница, хоть и без особой уверенности, — тебе станет легче, когда проснёшься. Судя по отчаянному сопротивлению Верховной Жрицы, покидать кошмар она не могла или не хотела, а может, оба варианта сразу. Что-то там, в этом видении, крепко держало её разум и сердце, и Тария подозревала, что этим «чем-то» являлась таинственная «Лилиан». Но каково же было её удивление, когда внезапно раскрылась и другая причина, а по щеке Эстэр внезапно скатилась… самая настоящая слеза. – Я хочу домой… Это прозвучало так тихо и обречённо, как если бы дом Эс был недостижимой, невыполнимой целью. И почему-то Ари чувствовала, что Верховная Жрица говорит вовсе не об Этэрнити. Однако сейчас делать предположения целительница не могла: всё её внимание было направлено исключительно на влажные дорожки слёз и дрожащие ресницы Эстэр. «Эс плачет, — волна осознания наконец настигла девушку. — Плачет у меня на руках». Эти слёзы казались Ари такими же невозможными, как, скажем, собственное освобождение от Проклятия, поскольку никогда раньше Верховная Жрица не подавала даже намёка на то, что может грустить и огорчаться. Теперь же все былые представления об Эстэр как об идеальном существе, которому неведомы простые человеческие печали, были разбиты вдребезги одним лишь мигом обличения. И Тария, напуганная собственной беспомощностью и растерянная от происходящего, принялась усиленно будить возлюбленную, попеременно называя её по имени. Но Кейрин всё не откликалась, только глубже погружаясь в сон и бормоча отрывочные бессвязные фразы, среди которых чаще всего звучало отчаянное «Я хочу домой». Тогда доведённая до крайности Ари подхватила тонкое запястье Эс и, презрев возможное недовольство Богини, использовала одно из лёгких лечебных заклинаний, которое должно было разбудить Верховную Жрицу против её воли. Она ожидала, что Эстэр, как и полагалось после этих чар, откроет глаза и примется отчитывать за самовольное вмешательство в свою личную жизнь, но женщина даже не шелохнулась. Разве что её лоб чуть покрылся испариной от сильного напряжения. — Может, у Богов это нормально? — вслух пробормотала ошарашенная таким поворотом Тария. — Или мои чары слишком слабы для такого существа, как Эс? Она боялась воздействовать на леди более сильной магией, но других вариантов достучаться до погружённого в сновидения сознания Эстэр у неё просто не было. «Может, я должна сказать что-нибудь важное, чтобы пробудить её сознание от сна? — поглаживая всхлипывающую Эс, Ари вспоминала всё, что знала о ночных кошмарах. — Или позвать её как-нибудь по-особенному, чтобы она точно откликнулась? Хотя вряд ли это сработает, если сон не обычный, а магический, как в случае с моими воспоминаниями о прошлых жизнях». — Да и что важного я могу сказать, если даже не знаю, как её зовут? — досадливо пробормотала Тария. — У меня и знакомых-то с именем на эту букву нет… разве только Рэй из моей первой жизни. Но Рэй не… Довести мысль до логического завершения целительница не успела, поскольку в этот момент Эстэр внезапно приоткрыла глаза, как чудом спасённая случайным прохожим безнадёжно утопающая, и сделала судорожный вдох: — Ах… — Эс?! — обрадовалась Богиня Шипов, не веря случайному, но крайне удачному разрешению проблемы. Кейрин перевела на неё замутнённый взгляд и сквозь гранёные, как хрусталь, слёзы сонно проронила: — Я услышала… что ты меня поз… Она вдруг застыла на половине фразы, словно испугавшись собственных мыслей, и теперь смотрела на Тарию так ошеломлённо, как если бы перед ней предстала сама Вечность во плоти. — Я тебя… что? — нежно поглаживая возлюбленную, повторила девушка. Ей был ясен испуг Эстэр, только вынырнувшей из тёмной глубины дурного сна и потерянной в окружающей реальности, поэтому она старалась говорить мягче и тише, но оцепенение Верховной Жрицы не прошло даже спустя несколько минут звенящего молчания. Разве что к испугу постепенно добавлялись другие эмоции, самой яркой из которых оказалось смущение. В итоге, не дождавшись объяснений, Тария поспешила объяснить: — Не бойся, тебе приснился кошмар, но теперь всё хорошо. Я рядом. И обняв леди покрепче, Богиня Шипов убедительно добавила: — Ты дома. Вспоминая слова, которые срывались с губ Эстэр во время кошмара, Ари думала, что эта фраза немного успокоит леди, но, к удивлению целительницы, Кейрин вся будто окаменела. Даже сверкающие рубины глаз потемнели от охвативших женщину сложных чувств. Всем своим существом ощутив, как отдаляется от неё Эс, Тария отчаянно попыталась сохранить ускользающую близость: — Расскажешь, что тебе приснилось? Мне кажется… тебе было очень неприятно видеть этот сон. Я сильно переживала. Может, если бы Эстэр чуть больше доверяла ей, тонкая связь между ними не оборвалась бы, а окрепла, упроченная моментом искренности. Но к тому времени Кейрин уже слишком хорошо осознала происходящее… и поторопилась закрыть своё сердце на замок, как успешно делала это раньше. — Мне не снятся сны, — поджав губы, отрезала Эс. — Никогда. — Но сейчас… — попыталась было возразить Тария. Верховная Жрица раздражённо отстранилась от целительницы и, сбросив с себя одеяло, непримиримо повторила: — Мне не снятся сны. Обычно терпеливая к скрытности и сдержанности возлюбленной Ари теперь отчего-то не могла сдержать досады, а потому упрямо настояла: — Но я видела… — Никаких «но», — оборвала Эстэр, рывком поднявшись с кровати. Отвернувшись, она сделала вид, что старательно поправляет белую рубашку с закатанными рукавами и такие же светлые короткие портки. Но растрёпанные пшеничные волосы, поджатые губы и смесь изумления с неприятием на лице женщины ясно дали понять: её уверенность даже слишком напускная. — Хорошо, тебе не снятся сны, — смиренно начала целительница, нащупав слабое место леди. — Но почему тогда на твоих глазах слёзы? Верховная Жрица вздрогнула и непроизвольно коснулась своего лица. Влажные дорожки всё ещё не высохли на её скулах и веках, компрометируя леди. Тем не менее, отбросив смущение от демонстрации собственной слабости и грубо стерев со щёк постыдные следы кошмара, Эс холодно парировала: — Тебя это не касается. Она шагнула вперёд, к тяжёлым дубовым дверям, с явным намерением самым трусливым образом ретироваться от важного разговора куда угодно, хоть в другой конец Вселенной. Однако Тария к этому времени уже достаточно завелась, чтобы с проворством кошки метнуться вперёд и крепко сжать ладонь Эстэр в своей руке. — Нет, касается, — твёрдо заявила девушка и, заметив чужую оторопь, усмехнулась. — Или думала, я отстану только потому, что ты бросишь мне что-нибудь грубое в ответ? Стоило понять: на меня уже не действуют эти уловки, поскольку я давно вышла из возраста обидчивой малышки, которая не видит дальше своего носа. Очевидно, Верховная Жрица настолько не ожидала услышать такого дерзкого и по-взрослому смелого ответа, что на мгновение даже растерялась. Но как только до неё дошёл смысл этих слов, она резко обернулась и, перехватив запястье Тарии, грубо толкнула её к ближайшей стене. Хрустнули осколки разбитой вазы под ногами. Дрогнуло пламя магических светильников. И угрожающе шагнув вперёд, Богиня процедила: — Но ты до сих пор не вышла из возраста любопытной наглой девчонки, которая забывает, перед кем стоит. А ведь я предупреждала тебя, что я очень… очень плохой человек. Наверное, будь перед Эс неопытная Яират эль Гратэ с её трепетным юным сердцем и робостью целомудренной девы, эти слова и действия произвели бы неизгладимое впечатление, поскольку были рассчитаны запугать и внушить уважение, какое испытываешь, например, перед строгой наставницей или сильным противником, против которого у тебя нет шанса. Однако Тария не дала себе обмануться: рядом с ней всё ещё стояла прекрасная молодая женщина, а не опасный неистовый монстр. И у Ари не было ни единой причины верить наигранным словам этой Богини. А потому она сделала стремительное движение, которого Эстэр явно не ожидала, и, вывернувшись из чужого плена, вдруг сама прижала леди к стене, упершись руками в стену по обе стороны от головы Кейрин. Когда же возмущённая происходящим Верховная Жрица попыталась двинуться, то обнаружила, что целители, вопреки устоявшимся убеждениям, могут быть весьма убедительны. Особенно если используют чары не для лечения больных, а, скажем, для усиления собственного тела. — Ты угрожаешь мне? — довольная своим трюком уточнила Тария. — Думаешь, я испугаюсь тебя только потому, что ты сильнее? Но мне и самой есть что показать. Видимо, обезоруживающее поведение Ари произвело на Эс большое впечатление, потому как несколько секунд она изумлённо смотрела на Богиню Шипов, посмевшую оказать ей сопротивление. Но в то же время тепло их внезапно сблизившихся тел грело лёд конфликта между ними, а сбивчивое дыхание обеих всё меньше походило на молчаливое противостояние и всё больше — на предвестие чего-то пылкого, чувственного и безрассудного. Казалось, ещё немного — и одна из них точно не выдержит затаённого ожидания, сдавшись на милость желания. Однако этого не произошло. «Она привыкла, что я всегда следую её воле и что мне можно скормить любую правду, — опасно сверкая серебряными глазами, подавила возбуждение Тария. — Только я не хочу «любую». Я желаю ту истину, которую она скрывает сильнее всего. И рано или поздно я до неё доберусь». — Думаю, тебе не стоит испытывать моё терпение, поскольку это чревато последствиями, — наконец, словно очнувшись от наваждения, недовольно выдохнула Эстэр в такой же безуспешной попытке унять бешено стучащее сердце. — И снова угрозы? — усмехнулась целительница, примирительно опустив руки на плечи леди. — Как скучно. Она надеялась, что сможет перевести их странную ссору в мирное русло и закончить всё так, как было бы приятно обеим. А потом, когда Верховная Жрица остынет и утратит бдительность, Ари сможет снова продолжить разговор. Но в ответ прилетело зеркальное: — И снова наглость? Как предсказуемо. Тария устало заглянула в полыхающие непреклонностью глаза и увидела там даже слишком явно читаемое желание убежать. Наверное, будь Эстэр не почтенной Верховной Жрицей и Богиней Этэрнити, а лишённой обязательств девчонкой-сорванцом, то именно так бы и поступила. Ускользнула бы от сложных разговоров, от взаимной искренности и от нужды представать перед кем-то с обнажённой душой. И поэтому, предчувствуя момент отдаления, а после, когда придёт время — и момент собственной неизбежной смерти, Ари так торопилась донести до Эс свои чувства. Она обхватила ладони Верховной Жрицы и поднесла их к губам, принявшись осторожно покрывать поцелуями красивые музыкальные пальцы леди. — Я не перестану добиваться твоего доверия только потому, что ты чего-то отчаянно боишься, — дождавшись, когда накал недоверия в чужом взгляде чуть снизится, заверила девушка. Зачарованная столь невинными ласками Тарии Эстэр медленно и уже не столь напряжённо произнесла: — С чего ты взяла, что я чего-то боюсь? Она и сама не понимала, какое огромное влияние оказывает на неё эта девушка с лунными глазами и всепроникающим взглядом. Поэтому позволила и остановить, и коснуться себя, и даже завлечь в новый диалог. А Тария этим умело воспользовалась. Верная своей интуиции она обхватила леди за талию, мимоходом удивившись тому, что всегда казавшаяся такой возвышенной и недосягаемой Верховная Жрица на деле оказалась всего на полголовы выше её самой. «Издалека — грозная бессмертная Богиня, а вблизи — обычная девушка, — вдруг пронеслась поразительная мысль, никогда раньше не приходившая Ари в голову. — И смущается, и лжёт, и переживает как простой человек». Однако медлить было нельзя — и целительница, не отпуская взгляда Эстэр, на одном дыхании призналась: — С того, что я давно и бесповоротно влюблена в тебя. И как всякая влюблённая хочу знать всё о своей избраннице. Но раз моя любовь не хочет рассказывать мне о себе — разве не естественно желать раздобыть подробности самой? Читать по лёгкому взмаху ресниц, по благосклонной или предостерегающей улыбке, по резкому, отрывистому жесту и обезличенным скупым словам? Ловить каждую кроху чувств, поскольку это единственное, на что я могу рассчитывать, и единственное, что мне позволено забрать у той, чьё имя я до сих пор не знаю?.. Глаза Верховной Жрицы от изумления лихорадочно заблестели. Наверное, ей мнилось, что намёками и поступками она давно объяснила Тарии законы их отношений и что эта девочка из маленького мирка на окраине Вселенной будет послушно следовать негласному своду правил, составленному Кейрин. Только Ари никогда не избегала правды. А спустя несколько коротких жизней ей стало ещё легче говорить всё то, что лежало у неё на душе. Ведь когда прошлое уже не имеет смысла, да и будущего просто нет, шелуха ужимок и увёрток спадает сама собой, оставляя лишь неприкрытую истину. Жаль только, Эстэр не могла обладать такой же чертой. По мнению целительницы, это значительно упростило бы их отношения. Но так и не дождавшись ответа от Эс, Богиня Шипов сама заглянула ей в глаза, надеясь отыскать там отзвук собственных чувств: — Ты правда думаешь, что, подмечая столь многое в тебе, я просто закрою глаза на твою боль? Я кажусь тебе настолько чёрствой? Или настолько глупой?.. Верховная Жрица снова промолчала, погруженная в свои мысли. В ней словно боролось два начала, и эта борьба невольно отражалась на обычно беспристрастном лице то нарочито лёгкой ухмылкой, то холодным, как реки Норта, взглядом, то растерянным и неуловимым выражением затаённой печали. Когда молчать дальше стало уже невозможно, Эстэр вдруг грубым жестом усадила Ари на кровать, и, нависнув сверху, сдавленно, сквозь зубы, выдала: — Почему тебе всегда так хочется проникнуть мне под кожу и вывернуть наружу всю меня? Разве не довольны мы обе тем, что уже есть у нас? Зачем ты хочешь больше, лучше, чище? Остановись. Ты счастлива. Я счастлива. У нас и так всё хорошо. Или ты хочешь лишиться даже этого? Можно устроить. Тария вздрогнула, потрясённая такой перспективой. Верховная Жрица и сама поняла, что в запале сказала лишнего, но было уже поздно: серебряные глаза, отливавшие сталью, когда требовалось мужество, или блиставшие лунным спокойствием, когда требовалось утешение, теперь наполнились слезами. Раздосадованная и стеснённая своей несдержанностью Эстэр тут же закрыла рукой нижнюю половину лица: то ли для того чтобы не сказать ещё больше грубостей, то ли для того чтобы подавить рвущиеся наружу слова извинений. Но, видимо, унять свою скрытую натуру Эс было тяжелее, чем придумать новые колкости, а потому ладонь леди мягко и утешительно легла на плечо Ари. «Не бойся, я тебя не обижу, — словно говорил этот маленький жест. — Сейчас, только дай мне одуматься — и я попрошу у тебя прощения». Поэтому верная интуиция Тария вскинула на Эстэр затуманенный невольными слезами взгляд и замерла в ожидании. А Верховная Жрица, замерев под гипнотическим действием чужой горечи, разомкнула губы, чтобы сказать то единственное, что разрушило бы барьер между ними… …и не смогла произнести ни звука. — Ложись спать, — вдруг вырвалось у неё вместо самых важных слов. — Завтра тебя ждёт сложный день. — Такой же, как и всегда, — сокрушённая столь обезличенной речью грустно улыбнулась Ари. Эстэр отступила назад — и её тёплая ладонь больше не грела дрожащее плечо девушки. — В таком случае тебе не стоит изводить себя перед сном, — вся обратившись бесчувственным камнем, продолжила гнуть леди. — Выпей чаю и дай себе отдохнуть. Губы Тарии искривились от невыразимой муки, но целительница нашла в себе силы с робкой надеждой выдохнуть: — А ты? — Я… прогуляюсь по городу, — тихо ответила Эс, незаметно пятясь назад, к двери. — Хочу немного… остыть. — Вот как… — незаметно усмехнулась девушка, ни на мгновение не поверив очередной лжи. — Тогда перед уходом позволь задать тебе последний вопрос? Эстэр, близкая к побегу и чуть утратившая бдительность, рассеянно кивнула. Тогда магическое пламя в железных чашах взволнованно затрепетало под влиянием ауры Богини Шипов и её едва сдерживаемых чувств, а взгляд серебряных глаз снова обратился в сталь и пепел. — Сегодня ты сказала мне, что счастлива, — больше не сдерживая свою интуицию, всегда подсказывавшую самые действенные и нужные слова, произнесла Ари. — Как думаешь, если бы Лилиан увидела тебя сейчас, поверила бы она в то, что ты счастлива? И смогла бы ты обмануть её так же, как пытаешься обмануть меня? Упоминание болезненно-знакомого имени заставило Эс сначала оцепенеть от неожиданности, а затем помрачнеть. Она уже потянулась к ручке двери, чтобы уйти из гостевых покоев до того, как грянет очередная ссора, но целительница была непреклонна: — Я всё ещё жду ответа. Тогда Верховная Жрица, едва сдерживая себя, обернулась. Её рубины глаз сияли ярко и опасно в полутьме комнаты, а взгляд был острым, как лезвие. — Нет, не смогла бы, — процедила она и, когда Ари уже хотела продолжить разговор, надсадно, срывающимся голосом добавила. — Потому что Лилиан больше нет. Это прозвучало как гром среди ясного неба, но прежде чем целительница успела что-либо понять, дверь за Эстэр закрылась, хоть и без выразительного хлопка. И поражённая известием Тария осталась задумчиво сидеть одна в опустевшей спальне. *** Хейль с таким нетерпением ждала полуночи, что даже забыла поужинать. Когда же ранние сумерки опустились на плечи заснеженного города, юная эль Хаарит тоскливо заметила, как время замедляется и растягивается ещё больше, вопреки всем её тщетным надеждам. Поэтому ученица Вивьеннэ иль Найтх решила найти себе занятие, чтобы дождаться срока, отмеченного на неприметном с виду конверте, три дня назад врученным ей посланником Первого Советника. «Интересно, что же там такое? — подогревая магией остывший чайник, в очередной раз подумала Хейль. — Почему нужно было ждать ровно три дня? Может, следовало прочесть письмо сразу?» Тёплые пары лийанского фруктового чая чуть поубавили её пыл — и девушка встала у окна, потягивая ароматную жидкость из чашки. А чтобы хоть как-то отвлечь себя, она принялась вспоминать всё то, что произошло за этот долгий насыщенный день. Во-первых, самым значимым и невероятным событием оказался приезд Селесты… то есть Тарии. И хотя Хейль обладала весьма подвижным, умеющим адаптироваться разумом, ей по-прежнему было сложно поверить в происходящее. Подумать только… городская девочка из работного дома оказалась Великой Богиней! И Хейль росла с ней вместе, даже не подозревая о таком повороте. Впрочем, судя по всему, Тария и сама не знала о своём предназначении до определённого момента. Оттого и во взгляде её было так мало божественного бесстрастия и куда больше — человеческой живости. «Она и говорит и действует так взросло, но внутри словно обычная девушка, — вдруг подумалось Хейль. — И как же мне теперь общаться с ней? Как с подругой? Или как с Её Превосходительством леди эль Гратэ?» Вспомнив настоящую фамилию Богини Шипов, эль Хаарит также подумала и о другой «леди эль Гратэ», которая навела в этот день не меньше шороху. Да, Селина эль Гратэ с её внезапным вызовом, брошенным самой Верховной Жрице, обеспечила придворным сплетен до конца сезона кальт. К счастью, им не дано было узнать подробности дуэли, поэтому все шепотки и пересуды носили лишь умозрительный характер. «Интересно, что за магию использовала леди Эстэр? — чуть нахмурилась девушка, плотнее кутаясь в тёплую домашнюю шаль. — Я никогда не видела таких чар. И Мастер Вивьеннэ, судя по её реакции, тоже…» Впрочем, если бы Хейль попросили выстроить события этого дня в порядке их уникальности, то на втором месте, после прибытия Богини Шипов, леди разместила бы не дуэль, поставившую под сомнение личность сильнейшего мага в Норте, а кое-что, произошедшее немногим позже, когда леди иль Найтх привела леди эль Гратэ обратно в покои и уложила спать. О да, вот с этого момента и началось нечто совершенно невообразимое, ведь заснувшая после тяжёлого дня дуэлянтка начала творить вещи невозможные и непредсказуемые. Сначала она прямо во сне несколько раз «выплывала» из спальни, даже не удосужившись оставить подушку на её законном месте. Вивьеннэ и возвратившаяся с занятий Академии Хейль смотрели на это с одинаковым потрясением, но тревожить Селину не посмели. Только наблюдали, как имевшая полностью удовлетворённый вид женщина прямо на лету сшибает своим телом дорогие фарфоровые вазы, врезается в стены и угрожающе зависает над большой, украшенной редкими хрусталями люстрой. «Какой кошмар… — только и смогла промолвить Виви, мысленно прощаясь и с люстрой, и с вазами, и со всем остальным, что решило протаранить сонное тело леди эль Гратэ. — Это надо как-то остановить!» «Может, позовём Её Превосходительство Тарию? — тактично предложила не менее изумлённая Хейль. — Наверняка Богиня знает, как справиться с этим состоянием». «Нет, она и без того устала с дороги, — наотрез отказалась Мастер. — Нельзя беспокоить Яи… то есть леди Тарию по пустякам. Давай придумаем другой способ». И они действительно придумали. После бурной и короткой дискуссии было решено привязать Лину земляными путами к софе, чтобы она — упаси Тария! — не улетела покорять другие залы замка и устраивать незапланированные сердечные приступы несчастным придворным. И теперь великая и ужасная Селина эль Гратэ болталась где-то под потолком в гостиной, словно в шутку брошенное кем-то воздушное заклинание. Но когда Виви и Хейль уже вздохнули с облегчением и хотели садиться ужинать, Лина начала вытворять совсем уж немыслимые вещи. Она вдруг застыла в воздухе и мечтательно пробормотала во сне: «Вино…». Тут же на кофейном столике буквально из ниоткуда материализовалась бутыль отменного сэнэрийского вина. «Быть того не может… — ахнула Виви. — Так вот почему в прошлый раз у неё в руках было вино… а я-то думала, откуда она могла его взять…» «Хотите сказать, леди Селина уже проделывала такие штуки? — с трудом обретя дар речи, воскликнула эль Хаарит. — Но как же это… как такое возможно? Нельзя ведь просто создавать предметы из ничего!» «Нельзя… только если ты не Воплощение», — хмыкнула Вивьеннэ, озабоченно глядя на новые бутыли вина, возникающие в разных частях гостиной. Хейль ошеломлённо умолкла, процеживая новую информацию через призму своего опыта. Конечно, она и раньше слышала о Воплощениях — людях, которым дарована сила Великих Богов-создателей Халла. Только одно дело знать, а другое — видеть перед собой одно из таких Воплощений. «А как вы это поняли, Мастер?» — всё ещё одолеваемая сомнениями, спросила эль Хаарит. «Яи рассказала, — рассеянно бросила Виви, откупоривая одну из бутылок и пробуя жидкость на вкус. — Хм, а ведь действительно сэнэрийское…» Хейль не знала, почему Вивьеннэ использует это странное обращение, однако поняла: речь снова идёт о Тарии. А если уж сама Богиня Шипов была уверена в том, что Селина эль Гратэ — Воплощение, значит так оно и есть. «Впрочем, это всё равно странно… — вдруг задумчиво продолжила Виви. — Обычно у каждого Воплощения есть Артефакт, через который и проходит активация силы. Например, у Воплощения Риксы это её доспех, а у Воплощения Лирии — песочные часы… поэтому у Селины как Воплощения Сэнэри тоже должен быть Артефакт… но она активирует способности даже без него. На такое способны разве что…» Иль Найтх осеклась, будто испугавшись собственных мыслей. И тут же, возвращая себе самообладание, решительно качнула головой: «Нет, невозможно, решительно невозможно…» Хейль не знала, о чём именно подумала Мастер, однако её озабоченное выражение лица давало простор воображению. Тем не менее Вивьеннэ сумела взять себя в руки и после недолгих раздумий организовала пост охраны летающего тела Селины эль Гратэ. Следуя идее Виви, первые несколько часов с Линой просидела Хейль, а в ночь её сменила сама иль Найтх, чтобы ученица могла отдохнуть перед новым учебным днём. Это было на руку эль Хаарит, потому что именно этой ночью подходил к концу третий день, отведённый Первым Советником перед чтением письма. Неудивительно, что Хейль была вся на взводе, ожидая этого мига. Коротая время, она даже подошла к большому напольному зеркалу в резной деревянной раме и принялась крутить пальцами серёжку-копьё. Своенравный предмет, как и раньше, не захотел покидать своё законное место, но внезапно чуть потеплел и завибрировал, словно откликаясь на зов хозяйки. Эль Хаарит от неожиданности вздрогнула, а когда тяжёлые часы в гостиной грозно пробили полночь — и вовсе подскочила на месте. Вот он! Вот момент истины! Сейчас Хейль узнает, что в злополучном письме, оставленном Хистэо эль Гратэ перед отъездом! Разом позабыв и о необычном поведении своей серёжки, и обо всём остальном, девушка схватила с туалетного столика чуть помятое от долгого ожидания письмо и дрожащими руками вскрыла его. Дорогая плотная бумага с вензелями извлечена. Текст, написанный изящным почерком Первого Советника, наконец открылся Хейль. И она готова была принять любое послание, да только… — Ах… — тихо воскликнула леди и, памятуя о близком соседстве Вивьеннэ иль Найтх, инстинктивно зажала рот ладонью. …да только это послание оказалось невероятнее и невозможнее, чем она даже могла себе представить. Но Хейль уже не могла оторваться. Она читала, читала и читала. А после — перечитывала, потому что решительно не могла поверить в то, что видит перед собой. И когда ноги девушки подкосились от нахлынувших чувств, эль Хаарит медленно осела на пол, отрицательно покачивая головой. — Нет… не может быть… — в ужасе зашептала она. — Как же так… Информация, которую передал ей Первый Советник была столь трудна и опасна, что первым порывом леди было желание попросить у кого-нибудь помощи. У кого-нибудь, кто умнее, дальновиднее, опытнее её. Ведь она сама никак не могла сообразить, что, почему, кому здесь написано… — Эйв… нужно показать это Эйву! — вспомнив близкого друга, который всегда был готов прийти на помощь, прошептала магичка. Но тут же осеклась — память больно резанула фраза из письма: «…не рассказывайте ничего из этого послания посторонним людям». И разрываемая невыносимым противоречием Хейль трепетно прижала листочек к груди, не в силах ослушаться просьбы Первого Советника. Только её развитый ум оказался куда устойчивее трепетного сердца, а потому через несколько минут бесполезных попыток взять себя в руки преподнёс занимательную мысль: «Ну Его Превосходительство ведь просил не рассказывать ничего посторонним людям, а о ком-то, отличном от простого человека, речи не шло». — Нет, это будет обман! — противореча голосу разума, замотала головой Хейль. «По-твоему, лучше держать такое в тайне? Уж лучше сообщить Богине Шипов», — заметил внутренний голос. — Нет! То есть я не знаю… — разрываясь между долгом и зовом сердца, закусила губу леди. — Как мне понять, что я поступаю правильно?.. Интуиция ответила тишиной, очевидно предоставив выбор самой эль Хаарит. А может, совесть Хейль просто считала одинаково возможными оба варианта, не принимая в расчёт то, что от выбора варианта может зависеть, например… чья-то жизнь. Тем не менее Хейль была не из тех людей, которые могут бездействовать в сложной ситуации. Поэтому с трудом поднялась на ноги и принялась тихо ходить по комнате. «Для начала нужно спрятать это, — наконец решила она, глядя на письмо в своей руке. — Его не должен увидеть случайный человек… иначе быть беде». Чуть подумав, эль Хаарит, как и всякая придворная леди, сочла самым укромным местом в своём окружении собственную одежду, а потому сложила конверт с посланием в исподнее. Там ему надлежало покоиться до тех пор, пока Хейль не решит, что следует делать. Однако на этом магичка не остановилась и, движимая совестью, выглянула в гостиную. Она надеялась, что к этому времени леди Вивьеннэ уже сомлеет от вина и усталости, тем самым позволив ученице беспрепятственно ускользнуть из покоев, но не тут-то было! Виви и глаз не сомкнула, хотя время давно перевалило за полночь. А ещё Хейль заметила, что иль Найтх не просто следит за летающей под потолком Селиной эль Гратэ. Нет, она словно что-то методично обдумывала, глядя на какой-то древний фолиант перед собой. — Мастер? — робко позвала эль Хаарит, хоть и не без скрытого умысла. — Может, вы пойдёте спать? А я… кхм… могла бы посидеть с леди Селиной несколько часов. Этот хитрый ход позволил бы Хейль впоследствии незаметно покинуть комнаты и отправиться в покои Эйва или Тарии. Однако Виви спутала ученице все карты своим уверенным заявлением: — Нет, я прекрасно себя чувствую. Усталость мне не грозит. И тут же, окинув эль Хаарит укоризненным взглядом, по-матерински строго заметила: — А вот почему ты бодрствуешь после полуночи, я бы очень хотела знать. Взгляд фиалковых глаз был пугающе красноречив и сулил наказание, поэтому, балансируя по острому краю, Хейль поспешила оправдаться: — А… я… просто не спится. Произнесено это было так халтурно и неуверенно, что Вивьеннэ без труда распознала ложь. Тем не менее её изобретательного интеллекта вкупе с воспитательской жилкой хватало не только на грубые воздушные заклинания, как в случае Селины эль Гратэ и её ученицы, а потому леди чутко поинтересовалась: — Что-то случилось? Ты выглядишь взволнованной. И не дожидаясь ответа, хмыкнула: — Впрочем, неудивительно. После всего, что сегодня произошло… Она окинула красноречивым взглядом множество бутылей с вином, которые в изобилии украшали все поверхности зала, и остановила его на мирно спящей под потолком Лине — судя по всему, даже не помышлявшей возвращаться обратно в спальню. — Иди сюда, выпьем чаю, — закончив лицезрение парящей эль Гратэ, поманила пальцем Вивьеннэ. Её просьбы и намёки обычно имели характер обличённых в приличия указаний, а потому Хейль не решилась ослушаться: — Да, Мастер. Она прошла к кофейному столику и аккуратно присела рядом с леди, не упустив возможности бросить любопытный взгляд на большую книгу в кожаном переплёте, которую прежде читала иль Найтх. И пока Виви выверенным движением разливала чай по чашкам, её ученица во всю глазела на фолиант. Левая его страница была перечислением каких-то многочисленных и оттого малозначимых имён, в конце каждого из которых стояла одна и та же знакомая фамилия. Имена были дополнены краткой информацией о благодеяниях того или иного представителя рода и триплексах его жизни. А вот на правой странице было одно лишь имя да пустой квадрат портрета. «Рэйна иль Найтх», — прочитала зоркая Хейль. Но к этому времени Вивьеннэ уже закончила приготовления, и далее изучать древнюю книгу эль Хаарит не могла. Она поблагодарила за чай и с наслаждением отпила душистый напиток, млея от его пряного тягучего аромата. Иль Найтх довольно кивнула и тоже прильнула к своей чашке. А затем, когда они вдоволь вкусили лийанского чая, леди спросила: — Тебе понравился мой подарок? — А? — не сразу поняла Хейль. — То есть да, конечно. Это очень красивая вещь! Спасибо вам, Мастер! Подаренная Виви заколка в виде маленького плоского светила, отделанная золотом и драгоценными камнями, действительно как нельзя лучше подходила к светлым волосам девушки и удобно вплеталась в пышный боковой хвост, по которому эль Хаарит можно было легко вычленить из толпы. Разумеется, следуя принятому этикету, ученица примерила подарок, чтобы выказать свою благодарность Мастеру. Правда, Хейль не могла не заметить, что заколка была подарена после инцидента, когда Вивьеннэ приметила спрятанную за распущенными локонами ученицы серёжку. А значит, в этом был определённый умысел. И теперь, когда иль Найтх довольно рассматривала миниатюрное копьё на вновь открывшейся обозрению мочке эль Хаарит, этот хитрый умысел стал ясен. Впрочем, Хейль была слишком озабочена другими проблемами, чтобы утаивать от леди менее значительные детали. — А что это такое? — не удержавшись, всё же полюбопытствовала девушка и указала на толстый фолиант. Вивьеннэ отложила свою чашку на блюдечко и мнимым равнодушием отмахнулась: — Это… да так, просто родовая книга. Однако эль Хаарит, как и всякий маг обладавшая хорошей интуицией, не дала себе обмануться. Слишком загадочно и непостижимо блестели аметисты чужих глаз. Слишком многозначительно кривились чужие губы. И слишком уклончивой оказалась вскользь брошенная фраза. — Эта книга выглядит такой увесистой… — чувствуя подвох, заметила Хейль. Она пыталась действовать так, чтобы не переполнить чашу чужого терпения, но при этом удовлетворить свою любознательность. И ей это удалось. — Неудивительно, ведь здесь перечислены все представители рода, — пожала плечами Виви, очевидно, не усмотрев в комментарии ученицы ничего подозрительного. — О-о… значит, и вы здесь есть? — поинтересовалась девушка, увлечённо вглядываясь в открытый разворот книги. Сама того не ожидая, она задала крайне важный вопрос — и выражение лица Вивьеннэ чуть омрачилось, став ещё более таинственным. — Ха… ну это смотря с какой стороны подойти к вопросу… — хмыкнула она, прищурив веки. Но заметив, как внимательно слушает её ученица, поспешила дать простое объяснение: — Дело в том, что в книгу вносятся имена лишь те представители иль Найтх, которые считаются мёртвыми. После смерти они увековечивают наше семейное древо вместе со всеми полагающимися почестями. — Значит, вас здесь всё-таки нет? — понятливо кивнула Хейль. Однако Виви уклонилась от ответа. Разве что её правая рука непроизвольно сжалась на подлокотнике софы, выдавая внутреннее напряжение. — Мастер?.. — предчувствуя что-то трудное для понимания, окликнула ученица. — Это… сложный вопрос, — наконец выдавила из себя Вивьеннэ. И по скользнувшей в её голосе прохладе можно было понять, что больше эту тему поднимать не следует, поскольку за ней скрывается нечто слишком личное. А ещё весь образ леди вдруг поразил Хейль своей неожиданной переменой. Ученица с удивлением заметила, что этим вечером Вивьеннэ иль Найтх выглядела иначе. Её длинные, чуть вьющиеся чёрные волосы не были убраны в строгий узел или в сложную высокую причёску и вместо этого буйными волнами стекали по плечам. Да и вместо домашнего платья леди облачилась в чёрный облегающий наряд, больше напоминавший эль Хаарит форму Королевской Академии Магии, нежели привычные дамские туалеты. И в довершение прочего, даже жесты леди почему-то стали более отрывистыми и цепкими. «Вроде бы ничего разительного не произошло, а она вся словно другой человек», — подумалось впечатлительной Хейль. Но когда девушка уже готова была осторожно высказать свои наблюдения Вивьеннэ, та внезапно опустила ладонь на плечо ученицы и развеяла её сомнения: — Не волнуйся, как бы то ни было, я по-прежнему твой Мастер. Уж это я могу сказать наверняка. От этих уверенных слов и тонкого прикосновения на душе у Хейль сразу стало теплее. И она, дрожащая, обуреваемая сомнениями и страхами, с обжигающей тайной чужого письма за пазухой, вдруг порывисто обняла Виви в ответ, не ожидая получить взаимности от строгой аристократки. Но — как это поразительно! — получила и взаимность, и ласку, и истинно материнское безмолвное утешение в объятиях, казалось бы, чуждой женщины. — А я… а я навсегда останусь вашей ученицей? — вжавшись в грудь Виви и едва сдерживая слёзы, тихо пролепетала эль Хаарит. — Даже если окажусь… кем-то ещё? Едва ли Вивьеннэ понимала туманные намёки ученицы и уж тем более знала о содержимом того самого письма, но, будучи умудрённой опытом леди нашла самые нужные и важные слова просто по наитию: — Конечно, глупышка. Связь между Мастером и учеником всегда очень крепкая. И даже если эта связь со временем изменит свою форму, она не потеряет значимости. Поэтому не бойся, я всегда буду на твоей стороне, кем бы ты ни стала. Стоило ей сказать это — и Хейль вся словно обмякла, впервые ощутив себя настолько понятой и защищённой. А ведь ещё несколько месяцев назад Виви казалась ей совершенным монстром! Кто бы мог подумать, что у этой типичной представительницы аристократии со всей её самоуверенностью и непреклонностью найдётся так много участливости и сострадания… — Вы самый лучший Мастер, Ваше Превосходительство! — в порыве чувств воскликнула ободрённая утешением девушка. — Я очень благодарна вам за всё! Вивьеннэ кивнула, не сумев скрыть искреннего довольства от признания ученицей. Но помня о том, что ещё недавно эль Хаарит была крайне удручена чем-то, что молодые особы любят скрывать от взрослых, Виви проницательно намекнула: — Ну а теперь, может, расскажешь своему терпеливому Мастеру, что тебя так тревожит? Хейль, ещё мгновение назад столь откровенная в своём желании получить поддержку, растерянно опустила взгляд и уже хотела было кинуть какую-нибудь совершенно несерьёзную отговорку, однако была прервана: — Нет, не притворяйся, у тебя же на лице всё написано. Эль Хаарит смиренно кивнула, признав справедливость утверждения. Но будучи по-прежнему заключена в объятия своего Мастера, она не смогла обратить свой разум в холодную рациональность. Наоборот, стремясь выплеснуть наружу свои переживания, Хейль неожиданно выпалила: — Мастер, скажите, как быть, если один очень хороший человек попросил тебя не рассказывать его тайну, но если ты выполнишь эту просьбу, то может случиться что-то плохое?! И страшась картин, которые рисовала ей фантазия, девушка проронила: — Что-то… непоправимое… Вивьеннэ окинула внимательным взглядом ученицу и констатировала у неё крайнюю степень тревоги. С одной стороны, это было даже хорошо, ведь то, что Хейль показывала своё волнение, говорило о её доверии к своему Мастеру. Нечасто встретишь такую честность со стороны юной девы, особенно успевшей вкусить придворной жизни. С другой стороны, если уж эль Хаарит о чём-то волнуется, то это и вправду серьёзная проблема, ведь тревожить Виви по мелочам она бы не стала… Учитывая оба этих факта и стараясь действовать бережно по отношению к тонким чувствам маленькой леди, Вивьеннэ осторожно спросила: — Ты действительно веришь в то, что этот человек хороший и не хочет тебя одурить? — Всем сердцем! — с готовностью зазвенел голос Хейль. «Такое безусловное уважение она могла проявить только к двум известным мне личностям, — с досадой подумала иль Найтх. — Осталось понять, кто именно стал причиной её терзаний: идиот поменьше или мерзавец постарше…» Однако пытливый взгляд зелёных глаз ученицы требовал немедленного ответа, поэтому, уняв пламенный гнев к потенциальным виновникам преступления, Вивьеннэ спокойно изрекла: — В таком случае просто соотнеси его просьбу и возможную опасность. То, что перевесит чашу твоей совести, и будет важнее. — Но если я нарушу просьбу, я могу всё испортить! — отчаянно мотнула головой Хейль и крепче прижалась к леди. — Я не знаю, как правильно поступить… я вообще не знаю, что есть «правильно»! Казалось, ещё мгновение — и она просто разрыдается на руках у Виви, не в силах выдержать душевное противоречие. Однако Хейль была куда сильнее, чем о ней думали другие и даже она сама. Вивьеннэ это знала, а потому, утешительно погладив девушку по спине, шепнула: — Тогда просто сделай так, как велит тебе сердце. Даже если в итоге ты поступишь плохо, то хотя бы останешься честна с собой. В противном случае всю жизнь будешь жалеть о том, чего не сделала. Эль Хаарит удивлённо посмотрела на Виви, от которой ожидала нравоучительной брани, выпытывания подробностей, угроз — чего угодно, только не простого человеческого понимания. Лицо ученицы вдруг разом просветлело и вновь приобрело умиротворённое выражение. — Да, Мастер, вы правы, — признавая верность суждений леди, согласилась Хейль. Она смущённо отстранилась от Вивьеннэ, очевидно вспомнив о какой-то маленькой важной детали, но за время объятий иль Найтх уже успела заметить шуршание бумаги под домашним платьем ученицы. И это навело её на определённые мысли. — Может, хочешь рассказать немного подробностей о том, что тебя волнует? — не сдержав улыбки, намекнула Виви. Она не рассчитывала получить правду, но Хейль согласилась: — Да, я расскажу. Но не сейчас. Утром. И словно оправдываясь, добавила: — Вам всем нужно хорошо отдохнуть перед новым днём. А мне — собраться с мыслями и принять окончательное решение. Вивьеннэ позабавило, с какой серьёзностью её ученица говорит о своих маленьких секретах, но она смиренно кивнула: — Утром — так утром. Хейль решительно поднялась с софы и, поклонившись, снова обратилась к Мастеру: — Поэтому, прошу вас, пригласите на утренний чай леди Тарию и леди Эстэр. А также лорда Эйвиля. Не ожидавшая такой просьбы Виви даже ахнула: — Опять их? Боги, если Лина снова сойдётся с этой кош… Верховной Жрицей, здесь камня на камне не останется! В её словах был здравый смысл, поскольку ни один человек в здравом смысле не стал бы приводить к себе в дом двух заядлых врагов-дуэлянток, ещё не остывших после бурного выяснения отношений. Особенно когда речь шла о самых сильных магичках всего Норта. — И всё же я буду очень благодарна вам, если вы соблаговолите мне, — ещё ниже склонилась Хейль и просительно сжала руки. Вивьеннэ недовольно посмотрела на ученицу и крепко задумалась. Несмотря на всё сочувствие к юной эль Хаарит, идея превратить свои покои в поприще для магических битв представлялось ей весьма сомнительной. К тому же она даже представить не могла, что может случиться и каковы будут масштабы бедствий, если эта всесильная Верховная Жрица снова даст волю языку, а получившая новые силы Лина — своим чарам. И это ещё не говоря о присутствии рядом Богини Шипов… К счастью для обеих сторон, их конфликт интересов решил случай. А вернее Селина эль Гратэ, которая без видимой причины вдруг начала планировать вниз и бормотать бессвязные слова, среди которых Виви и Хейль смогли вычленить лишь одну чёткую фразу: — Твоя сестрёнка была не права… — Лина? — тут же насторожилась Вивьеннэ и вскочила с софы, чтобы поймать парящую магичку до того, как произойдёт встреча между ней и твёрдостью пола. Но памятуя о наличии рядом ученицы, Виви благосклонно произнесла: — Уже поздно. Иди спать. А утром мы поговорим… все вместе. Это был явный знак согласия на авантюру, о которой просила эль Хаарит, поэтому Хейль признательно раскланялась и, чувствуя себя лишней, отступила к своей комнате: — Благодарю вас, Мастер! Спокойной ночи! Наверняка торопливость Вивьеннэ обуславливалась тем, что из сонного лепетания леди эль Гратэ ученица могла вынести такие переживания, которыми гордая леди Селина не стала бы делиться, будучи в сознании. И эль Хаарит, догадавшись об этих опасениях, поспешила оставить Лину и Виви наедине. Правда, когда Хейль уже прикрывала дверь своей комнаты, её слух резануло отчаянное и безутешное: — Вернись… брат, вернись домой… От этих горьких выстраданных слов эль Хаарит вздрогнула и ощутила острый укол сочувствия. Больше у неё не было сомнений в своём решении.