Не оставляй отпечатки на этом теле

Я сажусь на первый попавшийся троллейбус. Номер заляпан ноябрьской грязью, но это и не имеет особого значения. С неба сыплется что-то мерзкое: недоснег и недодождь, но лужи на дорогах огромные. В салоне людно, душно и тесно. Кто-то в хвосте едет с жутким перегаром, в начале – с истерично повизгивающей псиной. И, разумеется, куча теток неизвестного возраста и неизвестной профессии, суть которой сводится, пожалуй, к долгим-долгим «что-за-молодежь-пошла!-КПСС-бы-из-них-людей-сделала!» взглядам. Мы напоминаем не то что кильку в банке – опята, маринующиеся под камнем. Но вот еще одна остановка – и очередная промокшая и обозленная толпа доказывает, что только что мы были в нескольких шагах от рая на земле. Потому что ад обещан после - еще через две остановки число пассажиров вырастет вдвое, презрев всякие законы логики и физики. Я знаю – я долго ездила в школу именно этим маршрутом. Салон становится давящим и совершенно не подходящим для моей цели, так что выныриваю из этого месива и ныряю в другой. Тут повезло больше – спокойно сижу у окна. Даже в этой тошной мороси видно, как вспыхивают и тут же гаснут между рогами едущих мимо троллейбусов яркие хищные звери молний. - Один, один, четыре, два! – раздается из динамиков, люди копошатся в карманах и сумках, завидев голодные взгляды промокших контролеров в зеленых робах. Я улыбаюсь, хотя все идет и не так уж радужно, как мне представлялось. - Девушка? – нависает надо мной необъятная женщина, не скажу, что та самая, что чуть не поймала меня в прошлый раз – для меня все они на одно, ехидно ухмыляющееся, лицо. - М-м? – я вынимаю из уха наушник, намеренно лениво и небрежно, задевая за живое всем своим «хрен-придешься» видом. - Талон. Девушка, живее. - Нет. - Оля! У нас «заяц», - на весь салон завывает она. - Да ну зачем тебе этот геморрой на голову? Пусть пробьет, и вылезай оттуда, таскаться с ней еще туда-сюда, - слышится такой же скрежет с другого конца тралика. - Пробивай. - Я же говорю, нет талонов. - Купи! – сатанеет контролер, а я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. - Денег тоже нет. - Блин, достала, пошли. Она выводит меня, схватив за локоть, ну да моим рукам к синякам не привыкать. На голову капает все тот же недодождь. - Мне бы с Игнатом поговорить. - С кем? - У вас парень работает, Игнат. Высокий, загорелый – или все-таки смуглый? – темные волосы, молодой – мой ровесник, ну или почти что, кольцо на руке с черепом. Не курит, - хочется произнести с гордостью, а получается – с выворачивающим на изнанку кашлем. – Очень нужно, правда. У него телефон отключен. Может, это и действительно так, но я не знаю его номера. Приходится идти на разного рода ухищрения. Взгляд тетки становится сочувствующим. - Залетела что ли? - Нет. - А что тогда? - Мне очень нужно его увидеть. Очень. - Да поняла я, поняла. Она глухо материться – ручка совсем не пишет на отсыревшей бумаге. - Я запомню. Я хорошо знаю город. Но тетка продолжает корпеть над бумажкой, пока на той не появляется адрес. - Но я бы все равно не советовала. Думаешь, одна такая? Конечно же, нет. Таких как я – как заплеванных ступенек перед подъездами. Но и там ведь кто-то ходит, верно? - Спасибо.