Час за часом

      Как выяснилось, Ли не спал. Она поймала его у входа в дом с сумкой продуктов. Он улыбнулся, увидев, что она паркуется: вода в лужах слегка плеснулась, когда «Порше» притерся к обочине.       — Лейтенант Кирихара! Рад вас видеть!       — Привет, Ли, — она улыбнулась в ответ, выбираясь из автомобиля.       А потом он спросил:       — Ой, что с вашей машиной?       — Несчастный случай, — вздохнула Кирихара. — В автомастерской затребовали нереальную цену за ремонт. Мне придется найти кого-то, кто сможет это починить и при этом не промышляет грабежом средь бела дня.       — А, — ответил Ли, и в голосе его не было и тени оптимизма: — Ну, удачи.       — Ага. Я не вовремя? — указала она на сумку с покупками.       — Совсем нет, я как раз собирался готовить ужин. Мне на работу попозже.       — Ясно. Я просто хотела проведать тебя, узнать, как ты поправляешься. Я немного боялась, что ты... — она осеклась от того, что Ли внезапно схватил ее за руку — прямо за травмированное запястье — и дернул на себя. Она вскрикнула от боли.       Он выпустил ее так же мгновенно и отступил на шаг, смущенно запустив ладонь в волосы.       — Простите, я сделал вам больно? Я не хотел... просто та машина ехала так быстро, я боялся, что она вас забрызгает.       Сердце колотилось у нее в груди, но не от боли. Белая маска ВК-201 опять всплыла у нее перед глазами, кисть опять поймана в захват, лезвие ножа у ее горла...       — Что? Прости, ничего страшного, со мной все в порядке. Спасибо, что убрал меня с дороги. — Кирихара оглянулась на мокрый тротуар. Если бы не Ли, ее бы до колен окатило грязной дождевой водой.       — Вы уверены, что с вами все хорошо? Вы ужасно побледнели.       — Все... — «в порядке», хотела сказать она, но поняла, что это будет совершенной ложью. Ощущение было такое, что она сейчас расползется по всем швам. — Нет, не совсем. Можно попросить у тебя стакан воды?       — Конечно, — Ли улыбнулся и поднял свою сумку. — Хотите есть? ***       — Я правда не хотел так сильно вас хватать, простите, пожалуйста, — виновато сказал Ли в десятый раз.       — Это не ты, — уверила его Кирихара. — Ты просто случайно задел ушибленную часть предплечья. — Она опустила стакан с водой и закатала рукав, продемонстрировав ему кольцо синяков, опоясывающее руку.       Ли отвлекся от перемешивания риса в воке — он отказался принять какую-нибудь помощь в приготовлении ужина — и изумленно взглянул на нее.       — Что случилось?       — Допрос подозреваемого в рамках расследования, — туманно ответила Кирихара. Она не смогла признаться, что более ранние синяки оставил он сам.       К ее изумлению, Ли улыбнулся.       — Это было вовсе не смешно, — сказала она немного обиженно.       — Простите, я не думал смеяться над вашей травмой. Просто это прозвучало так официально и... по-полицейски. «Допрос в рамках расследования...»       Она рассмеялась:       — Ты прав. Извини. Больше никаких разговоров о работе. Эта была пара тяжелых дней. Я пришла проведать тебя, а не жаловаться на жизнь.       Ли разложил рис в две миски и одну из них передал ей. Они сели на пол за низенький столик, который он передвинул из угла и поставил посреди пустой квартиры. В прошлый раз Кирихара его не заметила.       — Со мной все в порядке, — уверил он ее. — Первый день, когда я только выписался из больницы, я чувствовал себя немного усталым, но после нескольких часов сна и это прошло.       Он сидел, склонившись над своей миской, и сползший ворот открыл Кирихаре вид на самые прекрасные ключицы, которые она когда-либо видела. Она прокашлялась и быстро уткнулась в свою собственную миску.       — Я в тот день заехала в больницу снова, вечером, но ты уже выписался. Не лучше ли было остаться еще на одну ночь?       Ли пожал плечами.       — Вечером была моя смена. Я не могу себе позволить потерять работу.       — Что ж, в любом случае, я рада, что ты здоров. Я за тебя беспокоилась, — сказала Кирихара. Она проглотила ложку обжаренного риса из своей тарелки. — Ого, это просто потрясающе!       — Вам кажется, хорошо получилось? Спасибо!       — Хорошо — не то слово! Ты мог бы стать шеф-поваром. Где ты научился так готовить?       Ли смущенно пожал плечами, сконфузившись от ее комплиментов.       — Меня научила пожилая кантонка. Это длинная история.       — И, кажется, интересная. Расскажи!       — Нет-нет, вовсе не интересная.       Кирихаре пришлось приложить некоторые усилия, чтобы уговорить его, но все-таки он начал рассказывать, когда они доели рис.       — Мы с сестрой жили одни после смерти родителей. Она... тогда была сама не своя, и я хотел как-нибудь ее развеселить. Наступал праздник Середины Осени, и я решил попробовать испечь юэбин, «лунные пряники», как это делала мать. Я, конечно, до того помогал матери их готовить, но сам толком не понимал, что делаю.       Ли рассмешил Кирихару до слез, описывая все свои неудачные попытки справиться с готовкой. Кирихара не могла вспомнить, когда она в последний раз так хохотала.       — ...и тогда к нам вошла эта старуха — даже не постучалась, просто открыла дверь и ворвалась, крича что-то на кантонском. Она жила в квартире над нами, и дым из духовки поднимался к ней и пропитывал белье, которое она только что вывесила сушиться. По крайней мере, так мы в конце концов поняли — она не знала ни слова на мандарин, а мы не говорили по-кантонски. Так или иначе, она увидела весь ужасающий беспорядок, яйца и сгоревшие пряники и поняла, что я пытался сделать. Она показала мне, как их готовить, шаг за шагом — бранясь и кляня меня на чем свет стоит.       — И тогда они у тебя получились?       — На это потребовалось еще несколько дюжин яиц, — улыбнулся Ли. — Зато я выучил первые слова на кантонском. «Глупые дети», «идиот» и несколько крепких ругательств.       Кирихара рассмеялась.       — Мы прожили в той квартире еще месяц, и каждый день она заходила к нам и учила меня новому блюду, не переставая жаловаться и объясняя, что делает это исключительно потому, что не хочет, чтобы мы спалили дом. Но я думаю, ей просто было одиноко. Ее муж давно умер вместе с их единственным сыном, а больше у нее никого не было.       — Тебе это помогло развеселить сестру?       Вся теплота, казалось, ушла из улыбки Ли. Он сосредоточенно уставился в миску, подбирая последние рисинки. Внезапно Кирихара поняла, о чем Инь ей говорила раньше: под обычной его жизнерадостностью действительно скрывалась глубокая грусть.       — Вообще-то нет, — наконец сказал он, пожав плечами. — Но я обнаружил, что мне нравится готовить, поэтому я продолжил совершенствоваться в кулинарии. После того месяца я уже свободно говорил по-кантонски. И похожим образом я выучил японский — мне удалось устроиться на работу в одно место, где подавали традиционные японские блюда, так что я учил язык вместе с рецептами.       — Какая предприимчивость с твоей стороны. Я бы, наверное, так не смогла... ой, прости, — сказала Кирихара, когда телефон завибрировал у нее в кармане. Она проверила сообщение. — Это просто Сайто интересуется, где я.       На самом деле, Сайто спрашивал, не хочет ли она присоединиться к ним в баре. Она дала своей команде выходной — все равно у них сейчас не было улик, за которые можно зацепиться, а после фиаско, которое они потерпели недавно, всем нужно было расслабиться и отвлечься. Она быстро напечатала ответ: «Извини, голова болит».       — Я должен отпустить вас, — сказал Ли. Прежде чем она смогла возразить (она вовсе никуда не торопилась), он продолжил: — Мне все равно скоро уходить на работу.       — Уже так поздно, да? — сказала Кирихара, пытаясь скрыть разочарование. — Спасибо за ужин, это было потрясающе вкусно.       Она встала. Ли тоже встал и слегка поклонился ей.       — Я рад, что вам понравилось, лейтенант Кирихара. Пусть это не вполне может возместить спасение моей жизни, но это только начало.       — Пожалуйста, зови меня Мисаки и на «ты». Думаю, достаточно с нас формальностей, — она почувствовала, как щеки начинают пылать.       — Ты права, Мисаки, — улыбнулся Ли. ***       Кирихара завела машину и с удивлением отметила, как быстро пролетело время, пока она ужинала и разговаривала с Ли. Она жалела, что не смогла придумать предлог остаться у него подольше, пусть даже ему скоро уходить. Она точно знала, как Ли мог бы отплатить ей за спасение жизни...       Она вздохнула и снова покраснела, вспомнив, как он прижал ее к своей груди на улице, чтобы уберечь от брызг. Ну почему он схватил ее за травмированное запястье? Ну почему она не могла просто не заметить боль и вместо этого насладиться моментом? И почему его движение так живо напомнило ей о нападении Черного Жнеца?       Проклятый ВК-201! Это просто нечестно. Может быть, ей действительно стоит присоединиться к остальным в баре. Она включила фары и выехала на проезжую часть. ***       Хэй тайком следил, как синий «Порше» Кирихары отъезжает от его дома. Он совсем не собирался приглашать ее к себе, но она казалась такой измученной и растерянной... И когда он схватил ее за руку... он не думал, что оставил такие отвратительные синяки. Хэй почувствовал угрызения совести. С какой стати? Она сама виновата — ей следовало спокойно лежать на полу, убравшись с его дороги, а не швырять в него стулом. И потом она дотянулась до одного из его ножей — он был против воли впечатлен...       На самом деле, Хэй получил большое удовольствие от беседы за ужином. Ее глаза сияли, когда она смеялась... Он встряхнул головой, словно пытаясь таким образом изгнать Кирихару из своих мыслей. Сегодня надо сосредоточиться на работе.       Он достал из кармана приемник и укрепил его на месте.       — Инь?       Голос чисто зазвучал у него в ухе:       — Задание подтверждено. Статус: «На старт».       Хэй кивнул и повернул кран, чтобы помыть оставшуюся с ужина посуду.