Часть 2. Ломая крылья о встречный ветер
(Кай/Лу Хань, Эрик, Лэй, Лэй/Сухо, Крис/Лу Хань, Кай/Чанёль, Чанёль/Сэхун/Сухо)
Ломая крылья о встречный ветер, Спешу оставить за спиной, Ай, лэли! Ай, байла! Оле! Свои разбитые надежды. Но, мама, почему Они ещё со мной?
― Он у тебя? Хань отвёл телефон от уха, посмотрел на дисплей, вздохнул и вновь к уху приложил: ― Кто? ― Кончай эти игры. Ты прекрасно понял, о ком я. ― Крис, это тебе довольно паниковать. ― Ну ладно, объясняю на пальцах. Ты забрал одного из парней Эрика. Причём одного из непростых парней. И чёрт тебя знает, что ты с ним собираешься сотворить. Теперь слушай внимательно: мы только приехали, к нам все присматриваются, и тут ты начинаешь отжигать. Можно подумать, он тебя прилюдно трахнул. Хань, какого чёрта ты творишь? ― Не твоё дело. Это всего лишь бордель и его владелец, а его придурок проявил неуважение не к кому-то там, а ко мне. Какой-то, чёрт бы его побрал, альфонс! ― Хань опустился в кресло и недовольно поморщился, различив на ковре бурые пятна. Охранники толклись в коридоре ― двое отволокли Кая в ванную, чтобы привести в чувство после того, как неудачно его вырубили. ― Я в своём праве, короче. ― Да чёрта с два ты в своём праве. ― Крис давил непрошибаемой логикой. ― Управляющего не было на месте, а парень просто его подменял. Откуда ему вообще было знать, кто ты такой и чего припёрся? Это во-первых. Во-вторых, Эрик, может, и кажется тебе всего лишь владельцем какого-то там борделя, но этот бордель с репутацией, как и сам Эрик. И у Эрика ― связи. Обширные связи. А уж ты-то должен знать, что это значит. В-третьих, вспомни японцев, а? У них до сих пор задницы в кровоточащих занозах после того, как они решили куснуть Эрика за его аппетитную попку и отхапать часть его дохода. Заметь, японцы тут давно, и база у них куда лучше, чем у нас. Ещё добавить, или ты сам включишь свои мозги и начнёшь думать именно ими, а не своим якобы ущемлённым достоинством? Иногда ты ведёшь себя так, словно тебе есть что скрывать. Как параноик, честное слово. Хань промолчал, потому что Крис попал не в бровь, а в глаз. Ханю было что скрывать, и, чёрт возьми, виноват в этом тоже Крис. ― Никто ничего не знает, поэтому не веди себя излишне сурово, а то кто-нибудь точно что-нибудь заподозрит. Короче, Хань, делай с мальчишкой, что пожелаешь, только не калечь. Он танцор, имей в виду, хорошо? Если ты его покалечишь, огребёшь от Эрика. На твоём месте я бы просто поставил мальчишку на колени и заставил извиниться при свидетелях, как у нас принято. И ты бы успокоился раз и навсегда. И все дела. ― Если ты думаешь, что этого... ― Нет, Хань, думать должен ты. И подумай. Над тем, что я тебе сказал. Хань открыл рот для отповеди, но напрасно. В ухо уже долбили противные гудки. Он раздражённо сунул телефон в карман и вздохнул. Теперь, когда даже Крис запрещал разобраться с Каем, разобраться хотелось ещё сильнее. Охрана как раз приволокла Кая в комнату. Тот выпрямился, глядя на Ханя из-под влажной длинной чёлки. Этот взгляд... Он выводил Ханя из себя. Кай смотрел так, будто это не он тут во власти Ханя, а так, погулять вышел. И Ханю это что-то напоминало, только он никак не мог вспомнить, что же именно это было. Из-под чёлки по виску и скуле Кая медленно катились тёмные капли, сбегали к подбородку, раскрашивая смуглую кожу странными узорами. На лице хватало ссадин и помельче, но разбитые губы всё равно смотрелись слишком соблазнительно, чтобы Хань перестал о них думать. ― Сам разденешься? Или тебе помочь? Кай продолжал смотреть на него, испытывая его терпение на прочность. Когда же Хань вознамерился дать сигнал охране, Кай поднял руки к вороту и неторопливо принялся расстёгивать пуговицы на рубашке. Раздевался он без спешки и с достоинством, чем бесил Ханя ещё больше. Поначалу. Потом Хань беситься перестал, потому что разглядывать смуглое тело было намного интереснее. Ясно, почему Эрик так трясся из-за этого мальчишки. Он красивый, как живое пламя. Гибкие мышцы по всему телу, гармоничные и отчётливые, великолепно сложен ― от сильной шеи и широких плеч до длинных ног с аккуратными ступнями, ещё и узкий в поясе и бёдрах. И всё это великолепие сверху облито кожей цвета тёмной бронзы. Правда, сейчас там всюду красовались следы от бурной деятельности охранников Ханя, местами ― кровь, и Кай порой "ломался" в движениях от боли ― били его недавно умело и со знанием дела. После Кай демонстративно удерживал снятые брюки двумя пальцами, потом пальцы разжал всё так же демонстративно, позволив брюкам упасть на ковёр. Придурок продолжал нарываться. Видимо, уроки впрок ему не пошли. Хань поджал губы, ещё раз оглядел мерзавца с головы до ног и обратно, затем, предвкушая яростное сопротивление и неприятие, коротко велел: ― На стол его и затрахайте так, чтобы даже имя своё потом не вспомнил. Кай хмыкнул и стряхнул руку одного из охранников со своего плеча. ― Сам дойду. Стол вон тот? Или лучше этот? ― Он кивнул на стол, за которым восседал Хань, и ядовито добавил: ― Чтобы видно было лучше. Хань с ответом не нашёлся, смог лишь повести рукой, дескать, сам выбирай. Слишком ошеломляло поведение Кая ― Хань ничего подобного не ожидал. Кай выбрал его стол, неторопливо подошёл, присел на край сбоку и медленно лёг на спину. Тёмные волосы рассыпались по полированному дереву всего в полуметре от Ханя. Охранники подошли поближе, обсуждая, кто и где будет стоять, очерёдность, и сожалея об отсутствии порножурналов, ибо на Кая у них как-то не стояло. Куда совать члены, их не особенно волновало, но чтобы сунуть, надо сначала "поставить", и именно с этим сейчас возникли проблемы. Хань положил локти на стол и чуть наклонился к Каю, заодно разглядывая ссадины и довольно глубокую рану на лбу справа, откуда медленно сочилась кровь, с предельно близкого расстояния. ― И о чём думаешь прямо сейчас? Снова "я в полной заднице"? ― Нет. ― Кай скосил на него глаза и слабо улыбнулся, из-за чего подсохшая было на губе ранка вновь стала кровоточить. ― О разочаровании. Думал, ты изобретательнее, но увы. Ты предсказуем и банален. Правда думаешь, что это меня сломает? ― Думаю, тебе это не понравится, ― медленно проговорил Хань, пытаясь угадать, почему же этот странный парень не боится и не умоляет обойтись с ним хоть капельку достойнее. Но страха он действительно не видел. Даже тени страха не отражалось в тёмных глазах ― удивительно спокойных глазах. ― И только? ― И унизит. ― Правда? ― Обычно трахаешь ты, ведь так? ― И ты считаешь, что я так унижаю тех, кого трахаю? ― Кай фыркнул, тихо рассмеялся, потом умолк и прикрыл глаза. ― Мне бы твой упрощённый взгляд на мир... Я в борделе работаю и получаю деньги за всё, что делаю. Ты считаешь, меня в принципе вообще можно унизить ещё больше? Да ты оптимист, однако. "Я бы просто поставил мальчишку на колени и заставил извиниться при свидетелях, как у нас принято", ― вспомнился совет Криса, который чудно отвечал на заданный вопрос в нужном ключе. Один из охранников тем временем ухватился за колено Кая левой рукой, пока правой водил по члену, чтобы возбудиться хоть как-то. ― Убери лапу, ― велел ему Хань и жестом приказал всем сбавить обороты. ― Я придумал кое-что получше. ― Сначала убить, а потом трахнуть труп? ― предположил с издёвкой Кай. ― Слушай, ты определись, а? А то я уже не знаю, к чему готовиться. Нехорошо издеваться над людьми в последние минуты их жизни. ― Проповеди ты почитаешь кому-нибудь другому, когда уйдёшь отсюда. Но уйдёшь ты лишь в одном случае... ― Хань, глядя Каю в глаза, расстегнул свои брюки и чуть отдвинулся вместе с креслом от стола. ― Ртом отработаешь. Кай сел на столешнице. Судя по мрачному огоньку в глазах, он прекрасно знал законы триад и знал не менее прекрасно, что всё это означало. А ещё знал, что если он попытается что-то сделать не так, ему просто выбьют зубы ― все до единого ― и жёстко оттрахают в рот. Принесённое при свидетелях подобным образом ― в виде минета на коленях ― извинение означало, что Кай признавал себя "вещью" по отношению к Ханю. Большего унижения просто не существовало, по крайней мере, в том мире, к которому они оба принадлежали. Хань молча ждал и гадал, пойдёт Кай на это или нет. Если нет, придётся всё-таки его убить, по-другому тут уже никак. И Кай не мог этого не понимать. Кай соскользнул со стола, постоял в задумчивости с минуту, затем шагнул к креслу и немного неловко ― из-за свежих ушибов на рёбрах ― опустился на колени между расставленных ног Ханя. Некоторое время они смотрели друг на друга в полной тишине. Хань понятия не имел, о чём думал Кай, просто пялился на смуглое лицо, горящие глаза и выразительные губы. Мысль о том, что эти губы скоро сомкнутся на его члене, грела и приятно волновала. Хотя, если эти губы слишком мягкие... удовольствие будет не столь острым, как хотелось бы. Охране хватило ума отвернуться. Свидетелям не обязательно пялиться на процесс принесения извинений от и до. Слышать ― достаточно. Кай невозмутимо прикоснулся к поясу брюк Ханя и плавно потянул за ткань. Хань послушно приподнялся на минуту, чтобы Кай смог снять брюки вместе с бельём и отбросить в сторону. Горячие пальцы смело и уверенно прошлись по внутренней стороне бедра, заставив Ханя раздвинуть ноги чуть сильнее и немного сползти вниз ― теперь он практически полулежал в кресле. ― Не торопись. Я люблю, когда всё делают основательно и качественно, ― предупредил на всякий случай Хань и положил руки на подлокотники. Кай бросил на него быстрый взгляд из-под чёлки и прикоснулся пальцами к пока вялому члену. ― И не говори ничего. Вякнешь хоть раз какую-нибудь гадость, вобью обратно в глотку рукояткой пистолета вместе с зубами, ― мрачно пресёк Хань все возможные колкости и выпады со стороны Кая в свой адрес. ― Кое-что всё же скажу, ― Кай улыбнулся, приподняв левый уголок рта, ― я не умею давать горло, так что если разойдёшься, вини только себя за возможные неприятности. Хань закусил губу, разглядывая Кая и пытаясь определить, правду тот сказал или соврал. Склонялся в большей степени к первому варианту, исходя из той сферы, где Кай работал. В "чёрном" персонале у Эрика и впрямь вряд ли нужно уметь такое. Тёплая рука плавно ходила от основания до головки, но без особого усердия, пока что одаривая томностью и негой. Хотелось от этого развалиться в кресле поудобнее и прикрыть глаза, но Хань продолжал следить за Каем, изучать внимательно его лицо и игру выражений. Кай коснулся головки подушечкой большого пальца, остальными мягко обхватил уже достаточно твёрдый ствол ниже. Он посмотрел на Ханя: на губы сначала, после ― в глаза. Не слишком удивился, обнаружив, что Хань следит за ним. Кончиком указательного пальца Кай плавно повёл по члену, не отводя глаз от глаз Ханя, пока не нашёл на ощупь маленькую ямочку. Обмен слабыми улыбками прошёл спокойно. Хань знал, что Кай обнаружил уже выступившую каплю смазки. Потом Хань вздрогнул, ощутив прикосновение второй руки. Большой палец мягко массировал точку спереди, между яичками. Хань с трудом удерживал глаза открытыми и теперь пялился на губы Кая. Тот, будто издеваясь, губы облизнул. И от вида одних только этих влажных губ у Ханя встало практически рывком окончательно и бесповоротно. Он потянулся вперёд, чтобы поцеловать, но Кай легко уклонился и задел губами его ухо. ― Ты же не станешь целовать "вещь", ведь правда? ― прошептал Кай ему на ухо. И Хань едва не подскочил, почувствовав лёгкое покалывание ногтем среднего пальца у заднего прохода. Этот... этот чёртов придурок продолжал нажимать большим пальцем на точку между яичек и одновременно средним пальцем той же руки играться в запретные игры. За такое полагалось отстрелить ему башку к чертям собачьим. И Хань непременно сделал бы это, если бы у них нашлись полноценные свидетели, а он сам соображал бы нормально, а не плавился от удовольствия. Охранники стояли, повернувшись к ним спинами, да и если бы обернулись, вряд ли бы различили в деталях, что именно там делает Кай. Невольно Хань вцепился в подлокотники и чуть приподнялся. Кай понял всё правильно и вогнал в него палец полностью, заставив с силой закусить губу, чтобы не застонать на полной громкости. Впрочем, Каю тоже досталось ― он непроизвольно поморщился от боли, и Хань не сразу вспомнил, что у него с левой рукой приключилось. Кай вновь задел губами его ухо. ― Не знал, что ты так боишься собственных охранников. Чёртов придурок. Хань расслабился и позволил себе больше не сдерживаться и стонать тогда, когда хотелось и получалось. Кай добавил второй палец, заставив его всхлипнуть и вцепиться в подлокотники изо всей силы. После Кай наконец опустил голову и тронул губами напряжённую плоть, очень легко, невесомо даже, провёл языком. Он всласть помучил Ханя ожиданием, пока, наконец, не сомкнул губы на стволе. Плотно и упруго, жарко. Хань невольно потянулся ладонью к темноволосой голове, но не успел даже прикоснуться. Смуглые пальцы сжались на запястье и твёрдо вернули руку Ханя на подлокотник. Кай вскинул голову, из-под ресниц ― раскалённый блеск. Меж выразительных полных губ на миг промелькнул розовый кончик языка. Кай вновь опустил голову, одновременно убрав пальцы из тела Ханя. Сильные ладони сжали бёдра, разминая мышцы со знанием дела. Кай скользил губами по члену Ханя, выдерживая ритм и меняя его в нужной степени, когда требовалось. Ощущая горячие пальцы у основания и на яичках и твёрдые влажные губы на стволе, Хань метался в кресле, старательно подставлялся под ласки и не думал о том, что и как понял Кай, и как вообще догадался. Прямо сейчас его волновал лишь неумолимо приближающийся оргазм. Ну и немного то, что никто и ничего не видел, хотя мог. Экстрим Ханю нравился всегда. Хань гортанно застонал и выгнулся в кресле, едва Кай вновь погрузил в его тело пальцы. Издевательски медленно и на дерзкую глубину. Если раньше он мягко растирал стенки внутри, то теперь избрал иную цель и безжалостно вталкивал пальцы в Ханя, резко и ритмично, постепенно ускоряясь. Хань и рад был бы возмутиться, но мешало присутствие охранников и восхитительное ощущение от того, что губы Кая по-прежнему прекрасно управлялись с его плотью. Губы и язык. И, чего уж там, Ханю нравилось всё. Вообще всё, что происходило с ним в эту минуту. Пожалуй, клиенты в заведении Эрика не зря раскошеливались. Кай в который уже раз немного отстранился, лизнул головку и прижался к ней губами, потёрся. Хань напрягся, потому что сам ощутил, как его член стал ещё жёстче, под кожей отчётливо запульсировало. Кай легко подул на головку и решительно обхватил её губами. Ханю наконец позволили кончить. С глухим и долгим стоном он откинул голову назад и попытался выгнуться всем телом. Не вышло. Кай с силой прижал его бёдра к креслу, чтобы он не дёргался. Хань таял, медленно теряя себя и обретая вновь. Не видеть, не слышать и не чувствовать... Немного оклемался и обнаружил Кая на ковре у кресла. Тот спокойно сидел и ждал, что же будет дальше. Непроницаемое лицо с резкими чертами, вызывающая ямочка на упрямом подбородке, чуть опущенные ресницы. Расстроенным он не казался, несмотря на то, что сейчас сделал. Хотя с чего ему расстраиваться? Все думали, что он тут извинения приносил, а он вместо этого совал пальцы туда, куда нельзя. И лучше, если об этом ни одна живая душа никогда не узнает. С другой стороны, только Кай и Хань знали, чем они сейчас на самом деле занимались. В случае если у кое-кого окажется очень длинный язык, этого кое-кого всегда можно будет обвинить во лжи и пристрелить к чёрту. Да и какая вера словам человека, признавшего себя вещью? Хань задержался взглядом на губах Кая. Разбитые и припухшие, как после десятка ударов ― что недалеко от истины ― и тысячи страстных поцелуев ― вот это от истины далеко, а жаль. Теперь быстрее оказался Хань: он внезапно подался вперёд и подловил Кая. На языке различил собственный вкус, оценил упругость полных губ и солоноватость крови до того, как его оттолкнули. Каю отлично удавались эти надменные взгляды свысока даже тогда, когда он сидел на полу. Поднялся он, к слову, без разрешения, вернулся к валявшейся на ковре одежде и неторопливо оделся. Одновременно с Ханем, хотя Ханю требовалось лишь брюки натянуть. Он пару минут продолжал изучать Кая взглядом. Вроде бы до дома или борделя ― куда ему там надо? ― дойти сможет, сил должно хватить, как и остаточного заряда адреналина, но ещё дня два или три поваляться на кровати ему придётся, чтобы тело пришло немного в норму после побоев. Разрешит ли Эрик ему работать с синяками? Синяки будут сходить дольше, это точно. Ну и левая рука ещё... уже заметно опухшая. ― Это всё, или я ещё для чего-нибудь нужен? Хань жестом велел ему проваливать, бросив напоследок: ― Ещё увидимся. Кай на секунду остановился, немного повернул голову и негромко, но отчётливо отозвался: ― Сильно сомневаюсь. По обе стороны от двери стояли охранники. Справа ― тот, что пытался раздавить Каю руку. Хань не слишком удивился мстительности Кая ― поравнявшись с охранником, тот резко выбросил вправо локоть и впечатал его в чужое лицо, смяв мощным ударом нос и подбородок. Охранник свалился на пол, как мешок с рисом, заодно умывшись кровью. Кай даже на миг не притормозил, уверенно дошёл до двери номера и вымелся в коридор, так ни разу и не оглянувшись.***
Когда порошок в пробирке нагрелся, оттуда повалил дымок с сиреневым оттенком. ― Новая дрянь? ― Вот ещё, я не занимаюсь наркотой, ― немного обиженно отозвался Лэй, поболтав пробиркой в воздухе. ― Возбуждающий коктейль всего лишь. Можно занюхать, подсыпать в спиртное или укольчиком. А что, интересуешься? ― Нет уж. У меня персонал своими силами отлично справляется. ― Я вижу, ― усмехнулся Лэй и переложил пакетики с сиреневой дрянью в деревянный ящик. ― Они недавно здесь, ты сам знаешь. Эрик закинул ногу на ногу и потянул сигарету из портсигара. ― Погоди, ― остановил его Лэй и порылся в столе, затем придвинул к Эрику тонкую и длинную сигарету. ― Уникальные, тебе должно понравиться. Ты такие штучки любишь. Эрик осмотрел дар с сомнением, но взял и закурил. По кабинету Лэя пополз сладковато-тягучий аромат золы, сосны и цветущих фрезий. ― Изысканно, да? ― Сам придумал? ― А то! ― фыркнул Лэй, занявшись уже другой пробиркой. Вообще он держал игорный дом. Не казино, попроще, потому что квартал так себе. В основном вёл дела с эмигрантами и старался никуда не встревать ― так спокойнее. Другое дело, что эмигрантам поручали уйму грязной работы, так что ― хочешь или нет ― эмигранты были в курсе всех "подстольных" дел города, а Лэй покупал их познания, чтобы после выгодно продать. Информатор, так он себя называл. А прочее относилось к области увлечений. Невинных, как полагал опять же сам Лэй. ― Что дальше? ― Всё то же самое. Приехали недавно, уехали со скандалом. После смерти шефа Цзиня возникли непонятки с наследованием в семье, из-за чего и пришлось убираться со скандалом. ― Погоди, это тот самый шеф Цзинь, что держал пути на Тайвань и контролировал портовую сферу на юге? ― Именно. Сам видишь, прежде они обладали огромным влиянием. Но там всё очень сложно с наследниками вышло. ― Нет, я не в курсе, ― выдохнув дым вверх, признался Эрик и подмигнул Лэю. ― Не томи, красотун, рассказывай уж. ― А ты не подкатывай. ― А я в шутку. При твоей скромности мне надо тебя глушить динамитом, чтобы хоть за член помацать. ― Фу, когда ты научишься говорить так, как подобает леди? ― Нафига? В каком это месте я тебе леди? ― тут же расфырчался Эрик, не выносивший, когда его приравнивали к женщине. Особенно когда это делали чертовски привлекательные молодые мужчины ― такие, как Лэй. Особенно когда сам Эрик испытывал выраженную симпатию к таким мужчинам. Как к Лэю. ― Ты косишь под леди. Внешне. Сосуд и содержимое должны гармонировать, ― убеждённо объяснил Лэй и едва не уронил пробирку с чем-то жёлтым. ― Иди в болото и лучше рассказывай про этих Цзиней. ― А, да, Цзини... Помнишь некую Ким "Невидимая Рука"? Должен бы помнить, она немногим была тебя старше, а репутацией могла похвастать неслабой. Воровка и аферистка, очень удачливая. И красавица при этом. Замуж выскочила рано первый раз, потом растила сына одна. С шефом Цзинем они пересеклись на Тайване, когда он дал ей заказ на кражу. Кражу она провернула с блеском, но ребёнка пришлось положить в больницу. Нет, не болел ничем, просто сильно побили. Деталей не знаю, правда. Пока ребёнок лежал в больнице, шеф Цзинь ходил хвостом за Ким, ухаживал, цветы дарил, мальчонке игрушки покупал... В общем, завертелся роман, а через полгода шеф Цзинь женился на этой Ким. ― Как-то длинно, ― затушив сигарету, пожаловался Эрик. ― Короче не выйдет. Так вот, они состояли в браке, и Ким родила девочку. А шеф Цзинь, когда брал Ким в жёны, мальчика её от первого брака усыновил. Да и проблем особых не было, потому что корейское Ким по-китайски будет тоже Цзинь. Официально и по всем бумагам выходило так, что наследник шефа Цзиня ― этот вот корейский мальчишка. Жэнь его звали, кажется, или как-то похоже. Деталей я не знаю и тебе не расскажу, только подозрения и догадки. Скорее всего, шеф не собирался делать своим наследником неродного ребёнка, да и ладили они не так чтобы очень. Время шло, дети росли. Девочка умненькая получилась, и, скорее всего, шеф решил, что наследницей должна стать она. Проблему представлял мальчишка, и шеф решил от него избавиться. Было несколько несчастных случаев, но мальчишка благополучно пережил все, а его мамашка забеспокоилась всерьёз. Потом она вернулась как-то из поездки намного раньше, чем планировалось, и обнаружила пятёрку телохранителей шефа, которые собрались вот-вот мальчонку изнасиловать и убить. Сам понимаешь, без дозволения шефа они б не посмели ничего такого задумать, а раз посмели, шеф знал и дал добро. Ким охрану перестреляла, забрала двенадцатилетнего сына и рванула в Корею. Дочь тоже забрала бы, если б могла, но шеф малышку от себя не отпускал. ― И по пятам за ней... ― Именно. Догнали уже в Гонконге и едва не поймали. В ответ она едва не украла дочку, почти получилось. Она сделала лишь одну попытку, но за дочь она хоть не боялась так, как за мальчишку. Девочка нужна была шефу Цзиню живой, а вот мальчик ― вовсе не нужен. До Кореи Ким добралась и несколько лет провела в бегах, прячась сразу от всех, но... ― Сколько верёвочке... ― Угу. Её окружили в церкви. Она отстреливалась до последнего, но увы. А потом церковь сгорела. Полиция обнаружила какие-то там останки, и, в общем, мальчик вроде тоже там был, так что шеф Цзинь унялся, избавившись сразу от неугодной уже супруги и её сына, но заполучив дочь. Лет семь тому, если мне память не изменяет с какой-то сволочью... Он почти сразу женился на какой-то модели, но эту лядь примерно такая же печальная судьба постигла лишь спустя год после свадьбы. Шеф Цзинь отчаянно хотел сына, но ни одна из его жён или любовниц родить ему сына не смогла. У кого-то там кто-то рождался, но мёртвый или умирал быстро. И года два назад он окончательно потерял надежду и всё оставил официальному наследнику. Поскольку приёмный сын мёртв ― вроде как, то официальным наследником становится дочь ― Цзинь Чжунсян. А, вспомнил имя мальчишки! Написание одинаковое, только последний иероглиф другой, да... Цзинь Чжунжэнь. Вроде как мёртвый. ― Цзинь Чжунжэнь... ― Эрик машинально написал пальцем иероглифы на столе. ― По-корейски это Ким Чонин. Почему "вроде как мёртвый"? ― Потому что доказательства его смерти косвенные. Прямых нет. Его только год назад перестали активно искать, насколько я знаю. Ищут и сейчас, но лениво. Всем за столько лет это уже надоело. Так вот, возвращаемся к Цзиням. Весь сыр-бор начался как раз из-за наследницы. Во-первых, баба; во-вторых... Кому тут первого мало? В общем, многие отказались признать наследницей дочь Цзиня, и костяку семьи пришлось собрать манатки и рвануть туда, где дышится свободнее. Ну и я слышал, она часто болеет, хрупкая и слабая. ― Стало быть, сейчас триадами Цзиней руководит она? ― Да если бы, ― тут же обломал Эрика Лэй и откинулся на спинку тяжёлого стула. ― Сейчас триадами Цзиней руководит Крис Ву по факту. И тут всё резко усложняется. Чёрта с два поймёшь, больше в нём от канадца или от китайца. И вообще чёрта с два поймёшь его. В нём спрятано намного больше, чем оставлено на виду. И каким бы он тебе ни показался, держи в уме то, что это лишь обманка, фальшивка. Крис Ву всегда показывает только то, что хочет показать ― не больше. Тип скользкий и опасный, при этом довольно притягательный. Пугающее сочетание, да? Если он останется по-прежнему во главе, и никто не станет ему мешать, боюсь, триады осядут тут конкретно. Если тебя это не пугает, то тогда стоит заручиться поддержкой Криса. С ним... удобно вести дела в подобных обстоятельствах. Разве что он очень мнительный. Если заподозрит, что ты захочешь предать его, сделает это раньше. ― Так, а что с тем типом, что вломился ко мне в клуб? ― Лу Хань, эмиссар от наблюдателей. Проще говоря, законник и контролёр. Без его участия ничто крупное происходить не может. Даже мелкое ― не всегда. К Цзиням особого отношения не имеет, он вне "семей и связей". Что-то вроде независимого лица. Докладывает на самый верх и так, как есть. По идее, должен соблюдать нейтралитет, но нифига не соблюдает по факту. При семье Цзинь больше четырёх лет уже болтается. Если Ву двигался через связи ― дальнее родство, седьмая вода на киселе, но шанс оставался, и он его не упустил, то Лу Хань вообще никак и ничем не связан, но почему-то остался. С наследницей отношения довольно тёплые, но в интимных связях не замечены. Этот Лу Хань вообще странный в этом плане. ― В смысле? ― Эрик полез за новой сигаретой, и по несколько суетливым движениям было видно, что ему интересно. ― В прямом. Очень редко снимает женщин или мальчиков ― ну очень редко. И снимает исключительно ради минета ― отсосали и свободны. В клубах предпочитает возбуждающие развлечения без самого секса как такового. Если говорить о его пассиях, то на эту роль подходит только одна женщина ― нынешняя посланница шефа Цзы из Пекина. Сейчас будешь смеяться. Эта Ын Мэй работала в борделе лет с одиннадцати. Ни кожи, ни рожи, просто умела себя подать привлекательно и в выгодном свете. Болтали, опытна в постели. Не проверял, так что не знаю. Из борделя её турнули, когда стукнуло ей двадцать пять, и одна из коллег сожгла ей треть лица. Клиента не поделили, может. В общем, лицо она пыталась поправить и пытается до сих пор, но не выходит. Выглядит не пугающе, но несколько неприятно. Впервые встретилась с Лу Ханем, когда тому было семнадцать, с тех пор встречаются не то чтобы регулярно, но всё же. Познакомились они тогда, когда у Мэй уже было изуродовано лицо. То есть, не на красоту он там запал, если вообще запал. Скорее всего, она и впрямь опытная и умеет что-то вытворять в постели, что-то особенное, что ему подходит. С Мэй он встречался больше и чаще, чем с остальными всеми вместе взятыми бабами в его грёбаной жизни. ― Любопытно... ― Эрик сделал затяжку и прищурил глаза. Связи у него были и в Китае, разузнать об этой Ын Мэй не так уж и трудно. ― Ещё бы. Могу тебе высказать личное мнение, но оно ничем не подкреплено. И если ты о нём разболтаешь, мне могут не только отрезать яйца, но ещё и вовсе пристрелить. ― Лэй принялся разглядывать чудные узоры на потолке в ожидании ответа. Эрик нагло любовался его профилем и молчал, потом всё же совесть заставила кивнуть и издать утвердительный возглас. ― В общем, мне кажется, что этот Лу Хань спит с Крисом Ву, поэтому и не просил ни разу о смене объекта наблюдения. А эта Ын Мэй, видимо, умеет делать нечто особенное. Нечто... ― Что нравится некоторым мужчинам с весьма нестандартными вкусами? ― тонко улыбнулся Эрик. ― Я б не рискнул. ― У тебя вкусы другие, хоть тоже нестандартные. И тебе не нужно скрываться. Я думаю, не только я подозреваю Лу Ханя в голубых оттенках, но доказательств нет ни у кого ― он очень осторожен. Кроме этого, Лу Хань ― бешеный пёс от наблюдателей, никто не станет с ним связываться без архисерьёзной и чертовски весомой причины. Даже с доказательствами никто не полезет так просто. Нет таких придурков на этом свете. ― На твоём месте я бы не был столь категоричен, ― недовольно зашипел змеёй Эрик. ― Лично я вот одного такого придурка знаю ― он у меня работает. Вряд ли он заподозрил Лу Ханя в голубоватости, хотя у Кая как будто радар на это встроен, но нарваться ― нарвался. Они помолчали. Эрик неторопливо продолжал курить и размышлять, заодно любуясь Лэем. ― Да, у Криса Ву есть что-то вроде то ли молочного брата, то ли воспитанника... Студент, сейчас учится на третьем курсе. И бедняга понятия не имеет, чем его старший товарищ занимается. Вряд ли он представляет для тебя интерес. ― Как зовут? ― Хуан Цзытао. Подающий надежды спортсмен, вроде бы. ― Ладно, теперь скажи мне, что этот придурок со старой шлюхой в пристрастиях сделает с моим мальчишкой? ― Понятия не имею, ― развёл руками Лэй. ― Никогда не угадаешь, какая шлея ему под хвост попадёт. Если твой мальчишка гордый или вредный, то дело плохо ― замучает как-нибудь насмерть. Если тихий и на рожон не любит лезть, то легко отделается. Эрик заметно помрачнел. ― Вариант номер один? ― угадал тут же и без особого труда Лэй. ― Ну тут уж... У Эрика завибрировал телефон, на дисплее мигало имя, которое он уже и не рассчитывал увидеть. ― Ты как? Всё... Ты один? ― Эрик слушал с минуту, вздохнул. ― Да, отдохни, конечно. Я свяжусь с тобой тогда, или... Да. Эрик рассеянно сунул телефон в карман и хмыкнул. ― Он отпустил его. ― Правда? ― Заставил извиниться по их законам и отпустил. ― Твой парень легко отделался. Нрав у Лу Ханя не сахар. ― Поверь, мой мальчик его стоит. Та ещё заноза в заднице. Правда, чертовски дорогая и прибыльная заноза. Ладно, спасибо за информацию. ― Эрик передвинул поближе к Лэю толстый конверт. ― Держи меня в курсе дел. ― Разве не ты собирался завязать со всем этим? Совсем недавно? ― Я не предвидел появления нового игрока. Мне не в масть. Надо решить возникшие вопросы, а уж потом уходить. И да, ты ведь помнишь, что в "Райских Кущах" всегда есть для тебя номер? ― Только если Сухо вернулся, ― широко улыбнулся Лэй. ― Завтра приезжает. Заходи.